вьючная лошадь что это
Под вьюками
Существует немало пород лошадей, чаще всего невысоких и выносливых, которые приспособлены для того, чтобы носить на спине грузы. Такие животные называются вьючными, от слова «вьюк». Вьюк состоит из двух соединенных вместе мешков (раньше они назывались переметными сумами) и ремней, закрепляющих их на спине животного. При навьючивании надо предусмотреть, чтобы вьюки не сдавливали бока лошади, а груз распределялся равномерно и его вес не превышал трети веса животного.
Использование лошадей под вьюком
В тайге, горах и пустынях, где автомобильный или иной вид транспорта использовать невозможно или крайне сложно, и в наше время различные грузы перевозят на спине вьючных животных, очень часто — лошадей. В труднодоступных местах вьючный транспорт имеет огромное преимущество перед автомобильным и даже гужевым. Там, где не проедет машина или повозка, лошадь сможет справиться с дорогой. Вообще, она способна пройти там же, где и человек. Вьючные лошади обычно небольшие животные, их высота в холке не превышает 150 см. У них длинное туловище, глубокая грудь, крепкие поясница и спина, сухие сильные ноги с крепкими и твердыми копытами. Для того чтобы использовать вьючное животное как можно более эффективно, применяются специальные вьючные седла и другое снаряжение.
Вьючное снаряжение
Стандартный комплект вьючного снаряжения включает оголовье, вьючное седло, вьючные приспособления и принадлежности.
Вьюк — это кладь, которая специально подготовлена для закрепления на спине животного и перевозки им.
Оголовье состоит из уздечки и недоуздка и предназначено для того, чтобы управлять лошадью во время движения и привязывать ее на стоянках.
Вьючное седло включает в себя ленчик, который представляет собой твердый каркас для сбора и закрепления других деталей. Он состоит из двух деревянных полок, которые скреплены по концам двумя металлическими луками: передней (узкой) и задней (более широкой). Полки скрепляются шарнирным способом, что позволяет уменьшить или увеличить их развал в зависимости от особенностей лошади. На металлических луках находятся крючки, к которым подвешиваются рамы с грузами.
Смягчают давление вьюка на тело лошади большие подушки, набитые шерстью или конским волосом; сверху они покрыты кожей или брезентом. Под сами подушки подкладывают войлочный потник. К верхней части подушек пришиты кожаные карманы, куда при сборке седла вставляют концы деревянных палок ленчика. На внешней стороне находятся различные приспособления для скрепления подушек и других частей седла.
Чтобы удерживать седло с грузом на спине лошади при подъеме в гору, имеется нагрудная шлейка, при спуске с горы — задняя шлейка вместе с подхвостьем. На теле лошади седло закрепляют двумя подпругами, соединяющимися с нагрудной шлейкой подгрудными ремнями.
В перечень вьючных принадлежностей входят правая и левая подвесные рамы, дополнительная подпруга, брезент для прикрытия груза.
Навьючивание груза
Навьючивая груз, надо следить за тем, чтобы нагрузка на правую и левую рамы была совершенно одинаковой, а груз прочно увязан веревками. К седловке приступают только после увязки груза. Седло накладывают на спину лошади, закрепляют его подпругами, затем пристегивают шлейки: сначала переднюю, потом заднюю, притом так, чтобы между шлейками и телом лошади свободно проходили три пальца.
Кроме веса при навьючивании лошади следует учитывать объем тары, поскольку вьюк должен лежать на участке тела, ограниченном ребрами, и ширина его с грузом не должна превышать 120 см. Нагрузку на лошадь при работе под вьюком определяют исходя из ее живой массы. Сложилось мнение, что лошадь может переносить на спине груз, по массе равный примерно одной трети своего веса, осел — двум третям, мул — половине. Но эти данные не стоит считать постоянными и всегда верными, так как очень многое зависит от условий, горных или равнинных, и от типа лошади. Надо помнить, что грузоподъемность вьючных животных снижается при движении в гору.
Виды вьючных животных
Человек начал использовать животных в качестве помощников много веков назад. Сегодня, когда технический прогресс идет семимильными шагами, животные продолжают трудиться наряду с самыми современными машинами и механизмами, порой даже превосходя их.
Наша статья расскажет о терпеливых тружениках, сопровождающих человека в продолжительных переходах и экспедициях – вьючных животных. Названия, грузоподъемность и работоспособность этих работяг – все это наверняка заинтересует всех, кто хочет побольше узнать о наших соседях по планете.
Самым крупным и сильным вьючным животным является слон. В настоящее время существует два подвида слонов – африканский и индийский.
Обитающие в Африке слоны крупнее своих азиатских собратьев. Это самые массивные из ныне существующих наземных животных. Вес взрослого самца может достигать 7,5 тонны. Бивни есть у представителей обоих полов вида.
Индийский слон, хоть и меньше африканского, все равно может считаться настоящим гигантом. Он весит около 5,5 тонны. Самки, как правило, не имеют бивней.
В прошлые века слонов пытались использовать в военных целях. Армия карфагенян разгромила римлян в третьем веке до н. э., посеяв настоящую панику. Полководец Ганнибал рассчитывал на то, что гигантские животные повергнут противника в ужас. Однако лишь немногим карфагенским слонам удалось вернуться на родину после победы – переход стал для них непосильным испытанием. Есть основания полагать, что и древние персы использовали этих животных не только для перевозки тяжестей, но и для военных задач.
В настоящее время ни одна армия мира не имеет подобной практики. Слоны используются исключительно в качестве вьючных животных. Они способны перевозить грузы весом до полутонны, но погонщикам требуется огромное мастерство, чтобы управлять этими умными и своенравными животными. Осложняется задача еще и тем, что слоны требовательны к корму, а также подвержены респираторным заболеваниям.
Существуют определенные правила вьючения. Груз делят на две примерно равные части и распределяют по бокам слона. Устанавливать объемные тюки непосредственно на спину этим животным нецелесообразно.
Верблюд
Недаром на Востоке этих животных называют кораблями пустыни. Верблюд вынослив, силен, достаточно сообразителен, а еще он может пройти там, где застрянет в песках самый современный грузовик. Его не пугает ни скудная пища, ни нестерпимая жара, ни отсутствие воды.
Сегодня существует два вида верблюдов: двугорбый бактриан и одногорбый дромедар. В качестве вьючного животного используется и межвидовой гибрид – нар.
В Азии верблюды живут рядом с человеком не одно тысячелетие. Без них было бы немыслимо развитие сельского хозяйства, торговли, ремесел. Выносливый верблюд, способный переносить в любую погоду груз весом в 200 кг на довольно внушительные расстояния, всегда считался предметом гордости любого хозяина.
Техника вьючения зависит от вида. При организации караванов целесообразно подстраивать деятельность человека под движение животных, а не наоборот.
Лама (гуанако)
Это единственное вьючное животное Южной Америки. Иногда викунью, альпаку и ламу называют верблюдами Нового Света, хотя южноамериканские животные значительно уступают и в весе, и в росте, и в выносливости своей африканской и азиатской родне.
Гуанако были одомашнены еще индейцами около 4000 лет назад. Эти вьючное животное в Андах используются для перевозки грузов и сегодня.
Грузоподъемность лам невелика – в среднем килограммов 30. Причем использовать для вьючения можно только самцов.
Это довольно упрямые животные. Если лама устала, она просто садится и отдыхает. Никакие уговоры и угрозы не заставят ее продолжить путь, пока она не отдохнет. А если погонщик попытается наказать ламу, она может сбросить вьюки или плюнуть в человека жвачкой.
Лошадь
Верхово-вьючные породы лошадей обладают своими особенностями. В отличие от упряжных, таким животным приходится перевозить грузы на своей спине.
В настоящее время выведено четыре типа таких пород: делибоз, арьежуаз, тушинская порода и карабаирская.
Используются вьючные лошадки в горных, степных и таежных районах, в которых затруднено передвижение автотранспорта. Примечательно, что в последние годы верхово-вьючные лошади начали применяться и в профессиональном конном спорте.
Общими внешними чертами для всех вьючных лошадей считается относительно небольшой рост, крепкое телосложение, сильные недлинные ноги.
По правилам вьючения, масса груза не должна превышать 30 % от веса самой лошади.
Ослик способен перевозить не более 50 кг. Но зато это животное обладает самой верной поступью. Везде, где может пройти человек, пройдет и осел, не оступаясь даже на крутых горных тропах.
В качестве вьючных животных быки используются все реже. Это обусловлено тем, что быку необходимо относительно много воды и свежей травы, он довольно неповоротлив, скорость его передвижения редко превышает 3 км/ч. При этом масса вьюка не должна превышать 50 кг.
Лошак
Это животное является гибридом, а не видом или породой. Получают такое потомство, скрещивая жеребца и ослицу.
При внешней неказистости, лошак довольно вынослив и силен. Он способен перевозить до 100 кг груза, преодолевая не менее 70 км в день. В продолжительных остановках он не нуждается, к пище не особо требователен. Как и многие межвидовые гибриды, лошак обладает довольно крепким здоровьем и стойким иммунитетом.
В отличие от лошака, мул является потомством осла и кобылы. Люди давно приметили, что эти гибриды сильны, выносливы и неприхотливы. Мулов используют как верховых, упряжных и вьючных животных.
Мул крупнее лошака, но максимальная масса вьюка не должна превышать 60 кг.
ВЬЮЧНЫЕ ЛОШАДИ
Смотреть что такое «ВЬЮЧНЫЕ ЛОШАДИ» в других словарях:
Лошади — (Equus) род непарнокопытных животных семейства лошадиных (См. Лошадиные). Крупные (длина тела до 2,5 м, высота в холке до 1,6 м) стройные животные. Конечности длинные; развит только один (средний) палец, одетый прочным роговым чехлом… … Большая советская энциклопедия
Вьючные животные — верблюд, лошак, мул, осел, лошадь, бык и слон. Верблюд имеет преимущества перед другими благодаря своей величине, силе и способности довольствоваться самою скудною пищей и долго обходится без питья. Он может нести вьюк от 8 до 13 пудов весом,… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Вьючные орудия — ВЬЮЧНЫЯ ОРУДІЯ, устройство ихъ допускаетъ легкую и быструю разборку ихъ на части и перевозку на вьюч. животныхъ. Вѣсь отдѣл. частей В. ор. определяется въ зав сти отъ силы и выносливости животнаго. Въ горн. странахъ для перевозки арт ріи… … Военная энциклопедия
Запасные лошади — Запасные (заводные, заручные) лошади в войсках назначаются для замены усталых и больных, для немедленного пополнения убыли и для припряжки в труднопроходимых местах. З. лошади полагаются: 1) артиллерийские (упряжные и вьючные) в батареях и… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Семейство Лошади (Equidae) — Лошади наиболее прогрессивные и высокоспециализированные в приспособленности к быстрому и продолжительному бегу непарнокопытные. У них на передних и задних конечностях имеется только по одному (III) пальцу; от боковых пальцев сохранены… … Биологическая энциклопедия
Азиатская экспедиция Маннергейма — Азиатская экспедиция Густава Маннергейма Страна … Википедия
Семейство верблюдовые — Верблюды отличаются мозолистыми подошвами, отсутствием рогов и недоразвитых пальцев, раздвоенной верхней губой и особенностями зубной системой. Устройство зубов служит отличительным признаком верблюдов, отделяющим их от жвачных.… … Жизнь животных
Семейство полорогие — (Bovidae)** * * Семейство полорогих, или бычьих самая обширная и разнообразная группа парнокопытных, включает 45 50 современных родов и около 130 видов. Полорогие животные составляют естественную, ясно очерченную группу. Как ни… … Жизнь животных
А вьючная лошадь, вьючная лошадь, или же отстойник относится к лошадь, мул, осел, или же пони используется для переноски товаров на спине, обычно в боковых сумках или корзины. Обычно вьючные лошади используются для пересечения труднопроходимой местности, где отсутствие дорог не позволяет использовать колесную технику. Использование вьючных лошадей датируется период неолита и по сей день. Сегодня западные страны в основном используют вьючных лошадей для отдыха, но они по-прежнему являются важной частью повседневной транспортировки товаров на большей части территории. третий мир и имеют некоторое военное применение в труднопроходимых регионах.
Содержание
История
Вьючных лошадей использовали с самого раннего периода приручение лошади. Они были бесценны на протяжении всей древности, благодаря Средний возрасти в наше время, когда дороги отсутствуют или находятся в плохом состоянии.
Историческое использование в Англии
Вьючные лошади широко использовались для перевозки товаров и минералов в Англии из средневековый раз до постройки первого магистрали и каналы в 18 веке. Многие маршруты пересекали Pennines между Ланкаширом и Йоркширом, позволяя соли, [1] известняк [2] уголь, шерсть и ткань для перевозки.
У некоторых маршрутов были самоописательные названия, такие как Лимерсгейт и Long Causeway; другие были названы в честь достопримечательностей, таких как Reddyshore Scoutgate («ворота» Древнеанглийский для дороги или пути) и Rapes Highway (после Rapes Hill). Средневековые тропы на своих маршрутах обозначены придорожными крестами. Гора Кросс, расположенная над деревушкой Шор в ущелье Кливигер, свидетельствует о влиянии викингов. Поскольку викинги двинулись на восток от Ирландского моря примерно в 950 году нашей эры, вполне вероятно, что маршруты вьючных лошадей были установлены с того времени. [3]
Большинство вьючных лошадей были Galloways, маленькие, коренастые лошади, названные в честь шотландского района, где они были впервые выведены. Те, кто занимался торговлей известковыми повозками, были известны как «лаймегалы». [4] Каждая пони могла нести около 240 фунтов (110 кг) в весе, распределенной между двумя корзинами. Обычно поезд пони насчитывает от 12 до 20, но иногда и до 40. В среднем они проезжают около 25 миль (40 км) в день. Командир поезда обычно носил колокольчик, чтобы предупредить о приближении, поскольку современные источники подчеркивают опасность, которую представляют поезда вьючных лошадей для других. [5] Они были особенно полезны, так как дороги были грязными и часто непроходимыми для повозки или повозки, и на севере Англии не было мостов через некоторые крупные реки.
Около 1000 вьючных лошадей ежедневно проходило через Клитеро до 1750 г. [6] и «обычно от 200 до 300 груженых лошадей каждый день через реку Колдер (у брода) под названием Феннисфорд на Королевском шоссе между Клитеро и Уолли» [7] Важность маршрутов вьючных лошадей отражалась в мелодиях и рифмах, часто памятные записки маршрутов. [8]
Историческое использование в Северной Америке
Вьючная лошадь, мул или осел были важным инструментом в развитии Америка. В колониальной Америке испанские, французские, голландские и английские торговцы использовали вьючных лошадей для перевозки товаров отдаленным коренным американцам и для перевозки шкур обратно в центры колониальных рынков. У них не было выбора: до 1820-х годов в Северной и Южной Америке практически не было улучшенных водных путей, а дороги до того, как автомобили улучшались только на местном уровне, вокруг муниципалитета и лишь изредка. Это означало, что города и поселки были соединены дорогами, по которым телеги и фургоны могли перемещаться с трудом, поскольку практически каждый восточный холм или гора с мелководьем градиент по обе стороны от долин с рекой овраги и овраги в их днище, а также Вырезать банк образования, включая откосы. Даже небольшой ручей имел бы крутые берега на нормальной местности.
К 1790-м годам Lehigh Coal Mining Company был отправлен Антрацит уголь из Саммит-Хилл, Пенсильвания на грузовые лодки на Lehigh River использование вьючных поездов в том, что может быть самой ранней коммерческой горнодобывающей компанией в Северной Америке. Впоследствии в 1818–1827 годах его новое руководство построило первый Lehigh Canal, то Мауч-Чанк и железная дорога Саммит-Хилл, Второй старейший в Северной Америке, который использовал поезда с мулами для возврата пятитонных угольных вагонов за четыре часа подъема на девять миль обратно к верхней конечной остановке. Мулы ехали на предшественнике американских горок во время спуска в доки, конюшни и загоны внизу. Эта же компания, как и многие ее конкуренты, широко использовала устойчивых вьючных мулов и ослов на угольных шахтах, включая, в некоторых случаях, меры по содержанию животных под землей. Зачастую ими управляли «мальчики-мулы», получившие повышение зарплаты и на ступень выше мальчик-нарушитель в обществе того времени.
По мере того, как нация расширялась на запад, вьючные лошади, по отдельности или в составе вьючного поезда из нескольких животных, использовались в начале геодезисты и исследователи, особенно звероловы, «Горные мужчины», и золото старатели преодолевшие большие расстояния в одиночку или небольшими группами. Вьючных лошадей использовали Коренной американец люди путешествовали с места на место, а также использовались торговцами для перевозки товаров как в индейские, так и в белые поселения. В течение нескольких десятилетий XIX века огромные вьючные поезда перевозили товары по Старая испанская тропа из Санта-Фе, Нью-Мексико на запад до Калифорния.
По текущему Геологическая служба США карты, многие такие тропы по-прежнему обозначаются вьючный след.
Другое историческое использование
Вьючные лошади используются во всем мире для перевозки многих продуктов. В феодальной Япония езда в седле (кура) был зарезервирован для класса самураев до конца самурай эпохи (1868 г.) низшие классы ездили на вьючных седлах (ни-гура или конида-гура) или без седла. [13] Вьючные лошади (ни-ума или конида-ума) перевозили различные товары и багаж путешественников, используя вьючные седла, которые варьировались от простого деревянного каркаса до сложных вьючных седел, используемых для полугодовых процессий (Санкин Котай) Даймё. [14] Вьючные лошади также несли снаряжение и еду для воинов-самураев во время военных походов. [15]
Современное использование
В Северной Америке и Австралии в таких областях, как Двухсотлетняя национальная тропа, вьючная лошадь играет важную роль в рекреационных занятиях, особенно для перевозки грузов и припасов в районы дикой природы и где использование автотранспортных средств запрещено или практически невозможно. Их используют навесные экипировщики, охотники, туристы, скотоводы и ковбои носить с собой инструменты и оборудование, которые нельзя носить с собой. Они используются гостевые ранчо доставлять материалы в отдаленные места для создания кемпингов для туристов и гостей. Они используются Лесная служба США и Служба национальных парков везти припасы для содержания троп, хижин и доставлять коммерческие товары в загородные туристические домики и другие удаленные постоянные места жительства.
В третьем мире вьючные лошади и ослы, в еще большей степени, по-прежнему возят товары на рынок, несут припасы для рабочих и выполняют многие другие работы, которые выполнялись тысячелетиями.
В современном военное дело, вьючные мулы используются для перевозки припасов в районы с плохими дорогами и нехваткой топлива. Например, они являются важной частью цепочки поставок для всех сторон конфликта в отдаленных частях Афганистана. [16]
Обучение и использование
Базовая подготовка вьючной лошади аналогична обучению верховой лошади. [17] Многие, хотя и не все, вьючные лошади также обучены ездить верхом. Кроме того, от вьючной лошади требуются дополнительные навыки, которые могут не потребоваться от верховой лошади. Вьючная лошадь должна быть терпимой к непосредственному соседству с другими животными в вьюке, как спереди, так и сзади. Лошадь также должна быть терпимой к штаны, длинные веревки, шумный груз и смещение груза во время транспортировки. Терпение и терпимость имеют решающее значение; например, несмотря на то, что есть много способов запрячь вьючных лошадей в веревку, один метод включает привязку недоуздок привести одно животное к хвосту животного перед ним, действие, которое часто провоцирует удары ногами или болты у неподготовленных животных.
Погрузка вьючной лошади требует осторожности. Переносимый вес является первым фактором, который следует учитывать. Средняя лошадь может нести до 30% своего веса. [18] Таким образом, лошадь весом 1000 фунтов (450 кг) не может нести более 250–300 фунтов (110–140 кг). Груз, который несет вьючная лошадь, также должен быть сбалансирован, причем вес должен быть максимально равномерным с обеих сторон.
Вьючные лошади
Поисковые и съемочные партии в малообжитых районах используют теперь вертолеты и вездеходы, а вьючный транспорт уходит в прошлое.
Еще совсем недавно в этих партиях верой и правдой служили лошади, и порой печально очень становится, что их не будет рядом, настоящих товарищей таежных троп.
Трудности начинались с самого утра, когда дежурный, похожий на странное зеленое чудище, выползал из мокрой от росы или дождя палатки, принимал вертикальное положение и, поворачиваясь с приставленной к уху ладонью то в одну, то в другую сторону, пытался услышать звон колокольчиков в тайге сквозь комариный монотонный гул. Если к тому времени спутанные кони не были на пути к деревне, где до этого обитали, а колокольчики и ботала на шеях были слышны, то еще могло повезти: существовала некоторая вероятность, что мы поймаем и оседлаем наших приятелей, навьючим сумы со снаряжением и таким образом приспособим к делу. Но добиться этого было трудно, даже если кони мирно паслись у самого лагеря. Беда в том, что вьючные животные ни за что не хотели приступать к исполнению своих обязанностей, старались избежать этого всеми известными им способами: кусались, лягались, подставляя зады вместо голов, давали стрекача по направлению к родной деревне, и, что было хуже всего, приходилось тратить драгоценное рабочее время на то, чтобы догнать беглецов и вернуть в лагерь.
Поэтому тот, кто первым вылезал утром из палатки, должен был-применять своеобразную тактику. Оставаясь на месте, он старался не делать резких движений и начинал приветствовать друзей с колокольчиками ласковым, вполне добродушным тоном, в котором не слышалось никакой заинтересованности ко взаимному сближению: «Привет, одры! О-о-одры, это я! Здра-а-а-сьте! Ну как, не сожрал вас медведь за ночь. »
Всячески заискивая, колотя себя кулаком в грудь и потряхивая пустым мешком, человек приближался к лошадям. Они давно знали, что в мешке ничего нет, но по старой памяти надеялись на вознаграждение, их грызли сомнения. Они стояли и раздумывали: пугаться или нет. А когда к лошадям подходили поближе, они понимали, что бежать не имеет смысла, это было бы слишком бессовестно. Ведь уже ясно, что это один из хозяев; теперь все попытки увильнуть от работы ограничивались тем, что вьючные животные крутились, пряча головы и подставляя зады, и тут нашего брата подстерегали совсем другие трудности.
Вдали они были некой общей массой, и надо было учитывать общую психологию стада. При непосредственном общении требовалось знать индивидуальные особенности. Здесь главное состояло в том (это мы постигли на горьком опыте), чтобы поймать меланхолического настроения кобылу по имени Пигалица, которая прятала голову меж двух других лошадей, а те ее всячески прикрывали. Но стоило изловчиться и положить узду или хотя бы хворостину на шею Пигалице, дело было сделано, она принципиально считала себя пойманной. Остальные в конце концов тоже сдавались, но вот если первой ловили не ее, то занятие это становилось очень долгим, утомительным и даже опасным, ибо две другие лошади, Бульдозер и Мазай,. долго сопротивлялись и отчаянно брыкались. Но сбежать без Пигалицы—такого они себе позволить не могли.
Пойманный Бульдозер желал, чтобы седло подносили непременно к его голове и давали обнюхать потник, иначе конь таращил глаза, вставал на дыбки, дико храпел и рвал поводья, опасно перебирая в воздухе ногами. Мазай же вскоре переставал горячиться, но ждал, когда человек потеряет бдительность и появится возможность лягнуть или укусить его, причем хватка у Мазая была прямо волчья. В конце концов он делал вид, что смирился, и действительно успокаивался, давал положить на спину седло, но только для очередной уловки: надувался, чтобы не дать затянуть подпругу, и в это время даже не дышал. Обман только и можно было разоблачить, дав пинок под брюхо, подпруга тут же ослабевала; в это мгновение надо было не зевать и мигом подтягивать пряжку на три дырочки, иначе взбрыкнет, лязгнет зубищами и снова надуется с хитрым и вызывающим видом. Но если навешаны на крючья вьючные сумы, тогда все: Мазай становился бесценной для тяжелой тропы лошадью; коренастый, крепкий на ногах конек, сколько ни нагрузишь на него —везет.
Лучше всех управлялся с ними старый Архип Петрович, он общался с каждой на каком-то непонятном диалекте, некоторые созвучия немного напоминали французский язык. «Мц-мц. Вьё-ёу! Вьё-ёу!» — говорил он. Лошадь внимательно слушала его, но ничего не предпринимала. Тогда Архип Петрович вносил разъяснения посредством каблуков, что было, очевидно, понятнее, поскольку лошадь брала с места галопом, подбрасывала вьюки и Архипа Петровича.
У старика часто болели ноги, вот он поверх вьюков и садился; гора получалась, с боков вьюки на крючья навешаны, выше — тюки с продуктами, спальные мешки, все накрыто палаткой и перевязано вьючной веревкой, только голова впереди и хвост сзади торчит; на верх этой горы еще и Архип Петрович взобрался. А лошадка тянет. На переправах через реки Архип Петрович с вьюков не слезал и больные ноги повыше на конскую шею устраивал. «Ему,— говорит,— под грузом лучше, течением не снесет!»
Со стороны смотреть — отчаянное это дело; как только две другие лошади перебрались, старик бодро кричит напарнику, который под уздцы Мазая держит: «Пуща-а-ай!» Мазай ногами перебирает, не хочет от компании отстать, да напарник Архипа Петровича (совсем мальчик, школьник) оробел что-то и повод не отпускает: «Архип Петрович, т-того, захлебнется, н-н-е спеша, может?» «Пу-у-щай!»—раздается в ответ. Теперь глаза закрывай, у кого нервы слабые. Мазай зубами на ходу — щелк! — и с размаху в воду — бу-ух! Ноздри повыше держит, только и видно брызги и водяную пыль. Архип Петрович с трубочкой своей, как шах на слоне, восседает, а конек вроде подводной лодки. Но нет, удержался на ногах. Двигается гора имущества наискосок к течению, даже против течения забирает; видно, лошадка понимает, как лучше брести.
С другими лошадьми случалось всякое, а Мазай — надежный; ни разу не бывало, чтобы в болоте застрял или течение его сбило. Однажды мы видели, как он пытался перейти мелкий ручей по бревну вслед за Архипом Петровичем. Ходил «таежный корабль» за другими лошадьми самостоятельно. Повод за шею обмотают и пустят, он идет. Если меж двух стволов вьюки не проходят, он голову поворачивает, оглядывается и назад сдает, потом сам проход находит в стороне от тропы и рысцой отряд догоняет.
Бульдозер, что впереди Мазая ходит, другого нрава. Как только вьюки застрянут, силой берет. Нажал и прошел, а вьюки на деревьях оставил; деревцо на пути попадет — не свернет, грудью ломает.
Молодой он и пугливый. Пока караван движется, помощник топографа Володя рябчиков стреляет. Как пальнет сзади, Бульдозер с испуга своего проводника в спину толкает, пританцовывает, тот распластается на тропе в грязи, повернется лицом кверху и. видит конское брюхо. Бульдозер стоит покорно, ждет, когда проводник встанет. «Слушай,—кричит проводник Володе,—сколько ты палить будешь? Добыл ли хоть одну птицу?»
«Вроде, вроде. Чего зря палишь?»
И точно, рябчиков весь день стреляет Володя, весь день Бульдозер мальчишку-проводника в грязь толкает, а вечером из одних консервов похлебку варим.
Пигалица слабая, много ли на нее нагрузишь? Мазай надежен— на него точные инструменты и сахар, а на Бульдозера—самое тяжелое: муку, крупу, консервы, мерные ленты, штативы, трубы реперов и другой металл. Лошадь старательная, но груз большой, а опыта маловато. Вот застрял как-то в болоте—дело гиблое: разрезали вьючную веревку, сняли поклажу, отцепили вьюки, что сверху оказались. Один за узду его тянет, двое—за хвост, и он помогает, выбраться хочет; мошка и комары облепили, кровь сосут, а он только больше зарывается, бедняга. Положили бревно, повалили березу — рычагом подваживать. Мы нажимаем на вагу, трясина проседает, Бульдозер кряхтит, бьет головой в болотную жижу, брюхо лишь чуть-чуть приподнимается. Бульдозер тяжко вздыхает. Сделали веревочную упряжь, запрягли Пигалицу и Мазая, давай вытаскивать упряжкой—нет, не получается. Мучились до полуночи—одна голова из трясины выглядывает, тяжело лошадь дышит. Пристрелить собрались. С утра решили еще помыкаться, если живой останется. Поставили палатку—и, не раздеваясь, спать! Утром смотрим: что за чудеса? Все три лошади пасутся. Как он выбрался, так и осталось для нас тайной.
И вот была еще загадка: почему Мазай с Бульдозером не хотели идти впереди, а за Пигалицей хоть куда: по болоту, по льду, вброд через реку. Она шествовала впереди маленького каравана, раз зауздали — шла за проводником куда угодно. Она была единственной «дамой», возможно, этим и объяснялась верная привязанность к ней двух других лошадей; никакими особыми достоинствами Пигалица не отличалась. Архип Петрович говорил, что эта кобыла на ходу куплеты сочиняет, и точно: ходила она, уронив голову на грудь; судя по всему, у нее была натура чувствительная, потому, наверное, и отличалась неудержимой тягой к родному дому. Она уводила лошадей к деревне из любого места тайги, как по компасу, а без нее они на это не отваживались.
Позже деревенские охотники по нашим рассказам выследили этого опасного зверя и добыли его. Он отошел от места встречи с Володей метров на триста и залег за валежиной, у него оказались выбитыми оба глаза. А причина его злобы в том, что он был ранен в левую ягодицу до встречи с Володей, старая рана гноилась и не давала залечь в берлогу.
Но интересно другое: Володя с Архипом Петровичем пришли в лагерь к обеду, а Пигалица вернулась часа на три раньше, чему мы немало удивились.
На следующее утро все три лошади были навьючены в последний маршрут, к деревне. Продукты были на исходе, но все равно поклажа оказалась очень тяжелой: прибавилось еще имущество и снаряжение подсобных биваков, которыми пользовались от случая к случаю.
Тайгой и по забереге мы пробирались вдоль Енисея; по забереге лошади шли быстро, но копыта на молодом льду часто разъезжались, и надо было мигом подставлять под вьюки с одной и с другой стороны свои плечи, чтобы лошадь, падая, не сломала ногу.
Пожалуй, это был самый изнурительный переход. Когда мы пришли к деревне, тут же сбросили поклажу на землю и разожгли по договоренности с начальником партии два костра, чтобы наутро за нами пришла большая лодка. На этой же стороне реки стояли стога сена, уже заснеженные, здесь ходил колхозный табун, но лошади наши совсем обессилели. На привалах во время перехода они ложились с вьюками и не вставали, но и мы вымотались. Ночью мы тушили спальный мешок Архипа Петровича: загорелась вата, а он спал. Пришлось буквально вытряхнуть его из мешка, а ватный мешок бросить в воду. Архип Петрович так и не проснулся.
Лошади грызли ветки кустов, не отходя от лагеря, утром стояли кучкой у сваленных грудой вьючных седел. Это было жалкое зрелище: сбитая холка Мазая, выпирающие ребра и безвольно отвисшая губа Пигалицы, торчащие мослы и гноящиеся раны Бульдозера.
Мы погрузили вещи в большую деревянную лодку, которая приплыла с того берега, и попрощались с лошадьми. Архип Петрович взялся довести их до табуна. Он сел на Пигалицу, свесил по одну сторону ноги, ткнул ее в бок каблуком сапога: «М-мц. Вьё-ёу!» Лошади стояли и смотрели на нас. Лодка отплыла.
Вот и кончились полевые работы.
. Спасибо, братцы, товарищи тяжелых троп! Прощайте, друзья! Нет, до встречи! До следующего сезона!