черногория и сербия в чем разница
Чем Сербия отличается от Черногории
В последние несколько лет самые популярные страны для эмиграции в Европе Черногория и Сербия. Популярность обоих стран объясняется просто, это единственные страны Европы, которые пускают иностранцев, не обладающих большим капиталом. Как иммигрировать в Черногорию и Сербию сейчас описывать не буду, описание программ можно посмотреть на нашем сайте.
Давайте поговорим, чем эти страны отличаются. Для наглядности составил таблицу.
На мой взгляд, климат лучший в Европе. Умеренно жаркое лето и теплая зима. К примеру, пишу эту статью 29 января, за текущую зиму в самый холодный день температура была +10. А, бывает зимой и +20.
Экология лучшая в Европе. В стране почти отсутствует производство, и населения относительно не много, а значит мало отравляющих воздух машин.
Экология значительно лучше, чем в России, но, хуже, чем в Черногории.
В основном крошечные города. Но, очень уютные и приспособленные для жизни. Города Черногории не имеют ничего общего с маленькими городами России, в Черногории нет алкоголиков и хамов. В этих городах отличные дороги, есть супермаркеты. Даже в самых маленьких городках есть ливневая канализация и другие атрибуты цивилизации.
В Сербии есть самые различные города.
Выбор товаров и услуг
Несомненно, в Сербии выбор товаров и услуг больше.
Дружелюбность населения и любовь к русским
На мой взгляд, в обеих странах примерно одинаково.
В Сербии недвижимость стоит дешевле, что в принципе вполне естественно, значительная часть Черногории представляет из себя курорт. На курортах стоимость недвижимости всегда выше, чем в обычном городе.
Какой город выбрать для жизни
В Черногории нужно селиться исключительно на побережье. Главные преимущества страны климат и экология. А климат на побережье отличается от климата в других частях страны (в Черногории три климатические зоны).
Я считаю, что самый лучший город Нови Сад. Возможно, так считаю не только я, так как в Новом Саде проживает много русских. В Белграде хуже экология, большие проблемы с паркингом, город в худшем состоянии. Одним словом, я считаю, что Нови Сад в сравнении с Белградом выигрывает.
Сербия против Черногории: последняя статья о балканской поездке
Мы приехали в Черногорию после затяжного турне по Сербии, а затем после семи дней, проведенных в Будве, снова отправились в Белград. Наверно поэтому эти две страны все это время в моем сознании были как-то неразрывно связаны друг с другом. Я сравнивал их, искал в них какие-то общие черты… Но вместо этого находил лишь только различия. Черногория – это страна-картинка. А Сербия – серая мышка, которая постоянно остается в тени. Черногория в этом году приняла десятки тысяч белорусских туристов. А Сербия… Ну как бы вам так сказать. Эту страну добрая половина моих знакомых путала то со Словакией, то со Словенией. И лишь только у некоторых при упоминании Белграда возникали ассоциации с югославской войной и НАТО-вскими бомбардировками. Тоже, согласитесь, негусто.
Белград. Недалеко от центра города.
Черногория была и остается одним из самых популярных летних направлений для белорусских туристов. А Сербия при этом продолжает быть такой, знаете, Terra Incognita, местом, которое не избаловано вниманием туристов. И за время всей этой поездки именно этот факт удивлял меня больше всего остального.Отправляясь на Балканы, я не ждал от этой страны ничего особенного, возлагая основные надежды на Черногорию. Но в итоге все получилось с точностью да наоборот. И именно Сербия стала для меня приятным сюрпризом. А вот «Црна Гора» показалась мне обычным курортом, который из дома всегда кажется немножко лучше, чем есть на самом деле.
Будва. Вид на старый город и пляж Ричардова Глава.
Июльская Будва скорее разочаровала, чем порадовала меня. Хотя вы тут только поймите меня правильно: я не жалею, что съездил в это место. Просто мои ожидания несколько разошлись с реальностью. С одной стороны Черногория – это, действительно, страна-картинка. Выходишь на улицу – а вокруг природа, как заставка с рабочего стола. Ее можно бесконечно фотографировать. И можно бесконечно наслаждаться ее красотой. Но в то же время со внутренним наполнением в Будве отнюдь не так все радужно. Здесь толпы туристов, здесь неухоженные пляжи, а уровень цен откровенно не соответствует предлагаемому уровню сервиса. Понятное дело, все, что написано в этой статье – исключительно мое субъективное мнение. Может быть кто-то из вас видел другую Черногорию. Я не отрицаю этого. Просто на контрасте с Сербией «моя Будва» постоянно чуть-чуть разочаровывала меня.
Суботица. Автономный регион Войводина. Северная Сербия.
Если сравнивать Сербию и Черногорию – то эти две страны полнейшие противоположности друг друга. Если в Сербии тебе кто-то говорит «Привет» (а там это случается постоянно) – значит, он просто хочет поболтать с тобой, узнать как у тебя дела, откуда ты приехал? И сразу видишь: им это реально интересно. В Черногории все наоборот. Если в Будве тебе кто-то говорит «Привет» (ну или «Добрый вечер») – в лучшем случае он всучит тебе какую-нибудь брошюрку близлежащего ресторана. В худшем — начнется вот эта фигня из области: «А давайте мы вас на катере покатаем?». Или: «Ребята, а поехали с нами на рафтинг в Албанию?». Я говорю: поехали. А она: с вас 35 евро. И отвязаться от них потом очень сложно.
Если в Сербии кто-то говорит, давайте я вам город покажу – скорее всего, через час он уже будет вашим лучшим другом. В Черногории ничего бесплатного вообще нет. Даже моих любимых питьевых фонтанчиков, которые так спасали меня в Белграде, тут днем с огнем не сыщешь.
Остров Свети Стефан. Недалеко от Будвы.
Знаете, эти две страны – это как две разные девушки. Черногория – эффектная красотка, яркая, завораживающая, избалованная вниманием мужчин. Но при этом она любит вас только за ваши деньги и улыбается вам только до тех пор, пока у вас хватает на дорогое шампанское.
Сербию, наоборот, сложно назвать первой красавицей. У нее сложное прошлое и свои шрамы в душе. Но при этом она подкупает своим внутренним миром, своим характером, своей душой, искренностью и бесконечным желанием жить. Сербия – как простая сельская девушка, которая мурлычит себе песни под нос и запросто может наготовить вам всяких вкусностей. Это как извечный спор, что важней – внутреннее или внешнее. И тут каждый должен сам сделать свой выбор.
Ресторанчик в районе Скадарлия. Белград, Сербия.
Подчеркну: я не говорю, что какая-то из этих стран лучше другой. Тут каждому свое. Вот и все, в общем. Это как с выбором гардероба. Нельзя сказать, что синий цвет лучше красного. Просто кому-то идет один оттенок, а кому-то другой. А еще это зависит от конкретного случая, настроения и еще бог знает от чего.
В общем и целом, Черногория – это страна для туристов. Место с захватывающими пейзажами, теплым морем и сюрреалистичными островами, которые вырастают прямо посреди водной глади. А Сербия… Сербия – это страна для путешественников. Для тех, кто хочет попробовать балканскую кухню, прочувствовать местный колорит, побродить по красивым городам и проникнуться энергией другого государства… Ну или просто попить ракии с шумной компанией веселых сербов.
Я не люблю классические курорты. Поэтому Сербия понравилась мне больше, чем Черногория. Но как это неудивительно, когда я говорил нечто подобное сербам в Белграде многие из них (хоть и далеко не все, конечно) заступались за свою южную соседку. Мне например, очень запомнился один мужчина, который добрые полчаса помогал нам выбирать вино в одном из супермаркетов Белграда (где он, кстати, являлся таким же простым покупателем, как и мы). Так вот, когда мы заговорили с ним об этом он сказал: «Будва – это ненастоящая Черногория. За настоящим колоритом нужно ехать на север – в горы. Побережье принадлежит приезжим». И после этих слов я, конечно, пожалел, что не нашел времени на то, чтобы прокатиться по Национальным паркам Черногории, съездить на Скадарское озеро, в древний город Цетинье или еще куда-нибудь подальше от этого пляжного балагана.
Море у острова Святого Николая. Будва. Черногория.
Если у меня когда-нибудь будет такая возможность – я обязательно снова съезжу на Балканы. Отправлюсь в Национальный парк Тара в Сербии, покатаюсь на Шарганьской осьмице (узкоколейной железной дороге, проложенной высоко в горах) и, не сомневаясь, снова съезжу в Черногорию. Только уже не летом, а осенью или весной. Когда погода станет не изнуряющей, а просто теплой. А из-под груд разбросанных по пляжу человеческих тел покажется настоящая «Црна Гора», которая в этот раз, как будто, упорно пряталась от меня (и попутно – от других сотен тысяч туристов). И вот тогда эта страна, наверно, действительно будет сказочным местом. Как вам такой план?
В завершении рекомендуем вам также почитать другие наши статьи о Сербии и Черногории.
Сербы и Черногорцы Живели!
«А мы, сербы… судьбой предопределенные быть Востоком на Западе и Западом на Востоке и принимать над собой только Царствие Небесное, а на земле – никого!» Святой Савва Сербский
Политика
В отличие от сербов, Черногория еще в 1999 году отказалась от своей национальной валюты, чтобы не допустить инфляцию. Некоторые черногорцы говорят, что постепенный переход на другую валюту начался еще со времен войны в Югославии, когда НАТО ввели миротворческие войска. Тогда солдаты Германии очень выгодно пустили в обиход свои немецкие марки. В итоге Черногория, с разрешения Берлина, официально перешла на них окончательно в 2000 году.
Но к сожалению с тех пор, как Черногория на референдуме в мае 2006 года заявила о своём выходе из союза с Сербией, общая история стала забываться, даже православная церковь разделилась на сербскую и черногорскую, а сербский язык, на котором ранее, считалось, говорили черногорцы, теперь назван черногорским языком. Но самым серьезным фактом ухудшения отношений было то,что черногорское правительство приняло решение признать независимость Косово. Сербы расценили этот шаг как «удар ножом в спину» и даже выдворил из страны посла Черногории.
Кстати различия между сербским языком и его черногорским диалектом очень незначительна. Сербы говорят на «экaвице». Это одна из норм произношения в сербском языке. Как Вы знаете
черногорский фольклер
Есть всего двадцать-тридцать слов, где появляется звук, которого нет у сербов. У черногорцев есть еще мягкое ź, оно есть и в польском и в русском языке например в слове «приезжаю». Вот эти два новых звука,и им соответствует две новые черногорские буквы, вот и весь черногорский язык.
Сербские традиционные боевые костюмы
Психология и особенности менталитета
карта сербия черногория по составу населения
Сербский народный костюм
При этом в небольшой Черногории, всего 650-700 тысяч жителей, из которых 150 тысяч себя считают сербами. Про-сербские партии требуют двойного гражданства, то есть: чтобы все сербы из Черногории получили и гражданство Сербии. В Сербии также много черногорцев и людей, по происхождению из Черногории, которые хотели бы взять гражданство Черногории. В настоящее время 70 тысяч граждан Сербии имеют недвижимость на Адриатическом побережье Черногории. И все они стараются запастись черногорским паспортом, чтобы оплачивать налоги как местные жители, а не как иностранцы.
Почему Черногория предает свои сербские корни
Столетний юбилей воссоединения сербского народа элита Черногории, второго исторического государства сербов, «отмечает» попыткой навесить на это событие ярлык «оккупации», откровенно антисербскими выпадами и угоднической позицией по отношению к Западу.
На стенах домов крупных (по местным меркам, конечно) черногорских городов — столичной Подгорицы, Будвы, Бара, Котора, Плевли появились жуткие плакаты с призывом «Никогда больше 1918!». На них изображены горящие полуразрушенные дома, плачущая женщина, прижимающая к груди перепуганную девочку и мужчина, в бессильном гневе сжимающий кулаки: он смотрит на марширующих по городу вооруженных до зубов людей — на вид натуральных оккупантов. Что не удивительно — войны на этих землях происходили довольно часто. Но если раньше оккупантов изображали преимущественно в немецких касках или австрийских форменных кепи, то теперь на их головах красуется традиционный сербский головной убор — шайхача…
Когда история неприятна современности
Что же такого ужасного произошло в сербских землях в вышеупомянутом 1918 году? Ничего, более того, наоборот, сбылись многовековые чаяния разделенного (между собственно Сербией, Черногорией, Боснией и Герцеговиной, Воеводиной, Книнской, Славонской и Подунайской краинами) сербского народа о воссоединении в рамках единого государства. Ради этого в Подгорице была собрана Великая народная скупщина сербов Черногории, 26 ноября принявшая решение об объединении. Понятное дело, что подобное решение устроило далеко не всех: перед тем, как собрать Скупщину, прошли выборы ее состава, на которых боролись две партии: белаши — сторонники пансерсбкого проекта, и зеленаши — приверженцы местечкового сепаратизма. За первых людям следовало тянуть белые бюллетени, за вторых — зеленые, отсюда и названия. В ходе этих выборов сепаратисты проиграли с разгромным счетом. За сторонниками единства стояла в основном молодежь, за «самостийниками» — местные карьеристы средних лет, боявшие потерять своё положение. Несмотря на волю народа, последние подняли мятеж, но были разгромлены, причем, в основном даже не столько вошедшими в страну подразделениями сербской королевской армии, сколько летучими отрядами белашей. Впрочем, самые упорные сторонники черногорства продолжили партизанить в горах еще несколько лет, пока не были выловлены все до последнего.
Так было. Но нынешней черногорской элите, которая даже флаг страны поменяла ради того, чтобы подчеркнуть свою обособленность от Белграда (ранее черногорский флаг практически копировал сербский, только вместо синей полосы у него была полоса лазоревая) историческая правда только мешает. Поэтому в независимой Черногории теперь принято чтить «жертв белого террора», а объединение называть «сербской оккупацией» — так событие столетней давности преподносят местные медиа. Мало того, правящая Социал-демократическая партия, руководимая бессменным с 1991 года хозяином Черногории Мило Джукановичем, в прошлом, о чем уже не принято вспоминать, коммунистическим активистом и правой рукой Слободана Милошевича, а ныне ярым поборником западного выбора страны, даже задумала протащить через парламент резолюцию, осуждающую Великую скупщину и признающую ее решения не имеющими силу, поскольку они-де были направлены на «уничтожение признанной во всем мире черногорской государственности». Вот так.
Пока же мэр черногорской столицы Иван Вукович распорядился, чтобы в годовщину принятия решения об объединении в административных зданиях Подгорицы были выключены огни. В знак, соответственно, траура…
Те, что шагают не в ногу
К счастью, далеко не все жители Черногории поддались на подобное конъюнктурное безумие, затеянное местной элитой с целью в очередной раз выслужиться перед Западом. Так, в тех же городах появились листовки с надписью «Ради власти и кресел они пренебрегли честностью и лицом», в которых указаны имена социал-демократо, в том числе стоящих и за желанием облить черной краской историю Подгорицкой Скупщины. А оппозиционный Демократический фронт и вовсе выступил с инициативой провести свою резолюцию, осуждающую предшествовавшую той самой Скупщине «позорную капитуляцию 1916 года», когода руководство Черногории, по сути, сдало ее Австро-Венгрии.
«Решения Великой скупщины сербского народа в Подгорице в 1918 году были поддержаны всеми представителями правительств нашего короля Николы, министрами и депутатами разных созывов, и, конечно, они обладали большим историческим и политическим авторитетом, чем те политиканы, которые предлагают сегодня осуждающую решения этой Скупщины резолюцию, — заявил представитель демократов Йован Вучурович сербскому агенству „Танюг“. — Потому как документ социал-демократов провоцирует в нашем обществе только раскол и ненависть, а тогда оно, напротив, консолидировалось».
Оценил Вучурович и довольно циничные заявления черногорских политиков, в частности, министра иностранных дел Срджана Дармановича, который, находясь с визитом в Скопье, изобразил крайнее удивление по поводу того, что Белград «делает трагедию» из поддержки Черногорией вступления Косово в Интерпол.
«Мы уже один раз проголосовали за прием Косово в Интерпол, и в этот раз просто повторно проголосовали соласно своей позиции, — как ни в чем не бывало, заявил глава черногорского дипломатического ведомства. — Мы принадлежим к странам, которые признали Косово. И в сербо-косовском диалоге являемся конструктивными партнерами… Наши отношения с Сербией находятся в лучшем состоянии со времени обретения нами независимости. Разница лишь в том, что Сербия не хочет в НАТО, но мы целиком поддерживаем ее стремление в ЕС. Мы дружим с обеими сторонами конфликта, и не хотим политической напряженности в регионе».
Но Йован Вучурович со своей стороны дает четкую оценку подобному прекраснодушию:
«С одной стороны, говорят, что Черногория имеет прекрасные отношения с Сербией. С другой — поддерживают ложный суверенитет Косово, управляемого вчерашними террористами, убийцами сербов и черногорцев. Это просто кульминация лицемерия! Это не имеет ничего общего с интересами Черногории, поскольку Черногория считает, что Косово и Метохия остаются неотъемлемой частью Сербии, считать так завещали нам наши предки».
Впрочем несмотря на старания черногорских властей, а также давление США, Великобритании и Турции, полубандисткий косовский анклав в Интерпол все-таки не взяли уже в третий раз: большинство стран-членов этой организации оказались против. Но если здесь воплотить замысел заокеанских кураторов не получилось, то вести войну со своими сербскими корнями режим в Подгорице, похоже, намерен до победного конца.
Интеграция по костям
Не случайно же власти страны запретили въезд в нее двум сербским историкам — Александру Раковичу и Чедомиру Античу, в своих работах и публичной деятельности убедительно доказывающих историческую общность сербского и черногорского народов. Мало того, карманная и очень крикливая организация нынешнего режима Подгорицы «Черногорское движение», из-за кляузы которого сербским интеллектуалам и был отказано в возможности въезда на черногорскую территорию, усмотрело в высказываниях историков аж «попытку свержения коституционного строя», а также «расовую и религиозную ненависть». И все, по сути, за то, что историки публично оперировали, помимо прочего, и словами легендарного черногорского правителя Петра II Негоша, который гворил, что Черногория является государством сербского народа.
Впрочем «Черногорское движение» намерено идти ещё дальше. В частности, аккурат к столетнему юбилею обсуждаемых нами исторических событийоно предложило обязать Сербию возместить ущерб, нанесенный Черногории «аннексией1918 года». Помимо этого, в связи с тем, что «так называемая Великая народная скупщина сербского народа Черногории не может восприниматься как легитимный черногорский парламент», решение о присоединении черногорского православия к Сербской православной церкви также следует считать недействительным. И, соответственно, необходимо конфисковать «имущество Белградского патриархата» и передать его в ведение черногорского государства. А, скорее всего, прямиком в руки раскольничьей, не призаннной мировым православием, но поддерживаемой государством Черногорской православной церкви.
Казалось бы, кто стал бы прислушиваться к мнению откровенных маргиналов? Но так бывает в нормальном государстве, а в марионеточном, каким является Черногория, их держат в качестве гласа народа. И на их просьбы уже отозвался видный функционер правящей Социал-демократической партии, многолетняя правая рука Джукановича, член Конституционного комитета парламента Миодраг Вукович, которому за чрезмерное участие в антироссийсклй санкционной политике запрещен въезд в РФ. Этот добрый человек уже высказался в духе того, что он, мол, надеется, что «парламент ответит соответствующей резолюцией на попытки отпразновать годовщину так называемой Великой народной скупщины и прочие даты, отрицающие независимость Черногории».
И то, что резолюцию по неудобному факту собственной истории черногорские парламентарии примут, сомневаться не приходится. И официально осудят его как антигосударственный исторический акт. А почитание оного сделают уголовнонаказуемым, как отрицание холокоста в Израиле и ряде европейских стран. Раскрутив не хуже откровенно выдуманного процесса о попытке государственного переворота, якобы запланированного черногорскими оппозиционерами в день выборов 16 октября 2016 года при участии соратников из Сербии и из России. В подлинности которого не усомнился только ленивый.
Проходящая в качестве обвиняемой на этом процессе сербская активистка Бранка Милич, которой на беду в том злополучном октябре довелось оказаться в Черногории, недавно бежала из зала суда, чтобы найти защиту в сербском посольстве. До этого общественницу, в свое время бежавшую от ксенофобии из родной Хорватии и более известную борьбой с коррупцией и загрязнением окружающей среды, страдающую от меланомы и стенокардии, полтора года держали в камере без окна, с постоянно включенным электрическим светом, без лечения, подвергая унизительным процедурам (ее досматривал эксперт-мужчина), и, в итоге, отпустили на поруки Черногорско-приморского митрополита СПЦ владыки Амфилохия. Но после того, как суд принял решение вновь арестовать Бранку, якобы опасаясь, что та сбежит в Сербию, она так и поступила — сбежала в здание посольства в Подгорице, где укрывается и по сей день.
Возникает вопрос: ради чего вся это откровенная ложь, предательство собственной истории, охота на людей? Ответ тут прост. В ходе недавней встречи черногорского лидера Мило Джукановича с министром обороны Великобритании Гэвином Уильямсоном в Лондоне, гость заявил, что его страна «твердо решила создать систему обороны, которая будет соответствовать обязательствам НАТО». В ответ британец похвалил способного черногорца и отметил его «мужество» при выборе правильного направления развития страны.
Вектор выбран. И не остается ничего иного, как соотвествовать ему. Не гнушаясь при этом ни чем.
Три шага к большой любви. Россия знает, как удержать Сербию и вернуть Черногорию
В новостных лентах СМИ и в политических программах на телевидении чаще всего обсуждают Украину, Сирию или США. С недавних пор заговорили и о Белоруссии с Казахстаном. Безусловно, эти страны для нас являются очень важными. Но почему-то почти не упоминается не менее значимый для России регион – Балканы в целом и Сербия в частности. Отношения Москвы и Белграда, а также перспективы сотрудничества двух стран ведущий программы «Без цензуры», выходящей на телеканале Царьград, Никита Комаров обсудил с научным сотрудником Института славяноведения РАН Яковом Смирновым.
Между Россией и Сербией декларируются высокие и крепкие отношения. Тем не менее создаётся впечатление, что их потенциал не раскрыт даже наполовину. В то же время Европа активно давит на Сербию в части вступления страны в Евросоюз. При этом складывается впечатление, что и Белград ничего против этого не имеет, по крайней мере, нынешнее сербское руководство идею вступления в ЕС вполне поддерживает.
Сербия между Россией и ЕС
Между тем ЕАЭС и Сербия в 2019 году заключили соглашение о создании зоны свободной торговли, что позволяет некоторым экспертам говорить о том, что Белград, возможно, вступит в Евразийский экономический союз.
Никита Комаров – Обратимся к цифрам. Товарооборот между Россией и Сербией в 2020 году составил 2 миллиарда 130 миллионов долларов. Это немного меньше, чем годом ранее, но свои коррективы тут внесла пандемия. Тем не менее даже 2,1 миллиарда долларов с такой небольшой экономикой, как сербская, выглядят совсем неплохо. Как обстоит дело с реальным экономическим сотрудничеством?
Яков Смирнов – Как вы справедливо заметили, потенциал отношений между нашими странами реализован не полностью. У нас есть интересные проекты в таких традиционных сферах, как энергетика, в области использования атомной энергии, железные дороги. Однако Россия реализует аналогичные проекты и со многими другими странами, поэтому хотелось бы увидеть и совместную работу по другим направлениям.
Между Россией и Сербией декларируются высокие и крепкие отношения. Тем не менее создаётся впечатление, что их потенциал не раскрыт даже наполовину. Отношения Москвы и Белграда, а также перспективы сотрудничества двух стран стали темой обсуждения в студии «Первого русского». Скриншот: Царьград.
Если говорить об экономическом сотрудничестве, то Россия активно импортирует из Сербии сельскохозяйственную продукцию – фрукты, овощи, сыры, а также алкогольные напитки. Но и здесь есть определённые сложности – квотирование на поставки сербской продукции как в Россию, так и в целом в ЕАЭС.
– И это несмотря на подписанное соглашение о зоне свободной торговли?
– Да, но само соглашение о ЗСТ между Сербией и ЕАЭС как раз и предусматривало эти квоты. Именно это и обуславливает относительно небольшой объём товарооборота между Сербией и Россией и между Сербией и ЕАЭС в целом. Если сравнить товарооборот Белграда с Европейским союзом, то и по импорту, и по экспорту он занимает для Сербии первое место, во много раз превосходя российский.
– У Сербии есть соглашение о свободной торговле с Евросоюзом?
Я.С. – Если я не ошибаюсь, таких договорённостей, как с ЕАЭС, у них нет. Но говорить о том, что соглашение о свободной торговле Сербии с ЕАЭС в какой-то степени перевешивает то экономическое сотрудничество, которое у Сербии сегодня уже налажено с ЕС, невозможно.
Что может предложить Москва Белграду?
– Тут, конечно, свою роль играет и географический фактор: при всём своём желании Сербия не смогла бы торговать с Россией больше, чем с ЕС, который находится совсем рядом. А что мы можем предложить Белграду в экономическом плане, чтобы перевесить Евросоюз?
Я.С. – К сожалению, на сегодняшний день объём российских предложений для рынка Сербии весьма невелик. Конечно, в самом начале текущего года был введён в строй «Балканский поток», очень важный для Сербии, поскольку снижает стоимость газа.
Есть сфера военно-технического сотрудничества – Россия поставляет в Сербию ряд вооружений. Причём как на финансовой, рыночной основе, так и зачастую именно в виде каких-то подарков.
– Это абсолютно оправданный политический шаг. Но в то же время, как я понимаю, Сербия не против вступить в ЕС, даже вроде сроки какие-то обозначались.
Я.С. – Совершенно верно. Речь шла о первой половине 2020-х годов. Конечно, эти сроки по-прежнему подразумеваются, никто не говорил об их отмене. Другое дело, что сербское руководство в этом вопросе на фоне изменений политики ЕС в последние два года выработало очень прагматичный подход.
Как мы помним, Брюссель стал немного ограничивать свою программу европейской интеграции на Балканах, было отказано в членстве Северной Македонии и Албании, хотя обе страны выполнили базовые требования по вступлению в ЕС. С учётом этого в Сербии усилился евроскептицизм.
Отчасти это повлияло и на желание Сербии усилить сотрудничество с Россией и ЕАЭС в целом. Но перетянуть на свою сторону Белград мы, пожалуй, не сможем. Как только Сербии дадут зелёный свет на вступление в Европейский союз, Белград этим предложением сразу воспользуется.
– То есть то, что Сербия пока не очень активно интегрируется в Евросоюз, происходит не из-за того, что Белград этого не хочет, а потому что Евросоюз сам не особо стремится расширяться и принимать новых членов.
Что думают о России, ЕС и НАТО сами сербы?
Следующий вопрос ведущий задал другому собеседнику, сербскому политологу Александру Джокичу.
– Какие настроения среди населения Сербии? Сколько процентов граждан поддерживает интеграцию с ЕС, а сколько выступает за хорошие отношения с Россией?
Александр Джокич – Когда в Сербии проводятся исследования общественного мнения, то около 60% граждан страны всегда положительно высказываются о России и о российско-сербском партнёрстве.
Что касается ЕС, тут ситуация немножко отличается. Вопрос стоит не в том, нравится или нет сербам сотрудничество с ЕС. Жителей спрашивают о другом: поддержали бы они вступление Сербии в Евросоюз? И с начала 2000-х годов на этот вопрос положительно отвечали около 70% населения. Но в последние годы уровень поддержки упал и держится в районе 50%. И прежде всего потому, что вступление в ЕС – это что-то непредсказуемое.
– А поддержка НАТО есть в Сербии, если учитывать события двадцатилетней давности?
А.Д. – Достаточно низкая. Против гипотетического вступления в альянс стабильно высказываются около 80% граждан. Конечно, это не говорит о том, что Сербия не поддерживает хорошие отношения с НАТО, скорее наоборот. С 2012 года сербские власти подписывали с альянсом договоры о сотрудничестве, был даже план о положении натовских сил в Сербии, индивидуальный план действий с НАТО. Но едва ли в обозримой перспективе какое-либо правительство Сербии подписало бы договор о вступлении в НАТО.
– То есть какие-то шаги по сотрудничеству с НАТО сербские власти предпринимают, несмотря на то что население в целом высказывается против этого.
Усилить русское присутствие
– Что касается присутствия России в Сербии, работа наших структур – Россотрудничества, МИД и других организаций – вообще ощущается?
А.Д. – Конечно, ощущается. К примеру, Русский дом в Белграде связан с Россотрудничеством. В Русском доме сербские студенты, которые хотели бы учиться в России и получить стипендию, проходят конкурсный отбор. Конечно, многие сербы внимательно следят за заявлениями российского МИД, ожидая поддержки в косовском вопросе со стороны России.
Конечно, хотелось бы усилить присутствие в Сербии русских СМИ или разработать более серьёзные планы по сотрудничеству в области культуры и заинтересованности сербских студентов в обучении в России. Но в целом Россия пользуется большим интересом со стороны граждан Сербии, они уважают Россию, всегда обращают внимание на то, что она делает.
– А насколько западные структуры проникли в сербское общество – в СМИ, в НКО? Мне рассказывали, что это очень серьёзная проблема.
А.Д. – Сербия как часть Балкан достаточно сильно интегрирована в западные процессы, институты. Запад уже с 1990-х проник в СМИ, также в негосударственные некоммерческие организации. И влияние у них довольно сильное, вплоть до системы стипендий для сербских студентов, разнообразных образовательных программ и так далее. То есть работа с сербским обществом ведётся довольно серьёзная.
Возвращаясь к разговору с Яковом Смирновым, ведущий задал ему следующий вопрос:
— Мы говорим о том, что Россия могла бы работать в Сербии более активно. А что мы могли бы предложить?
Я.С. – На самом деле нам есть что предложить. Конечно, в части сотрудничества в сфере образования мы могли бы сделать больше. К примеру, поставить на широкую ногу научный обмен между Россией и Сербией с соответствующим финансированием с российской стороны. В последние годы этого заметно не хватало.
Если сравнивать с аналогичными западными программами, то сербский студент, выезжая обучаться по обмену на полгода, скажем, в Германию или Великобританию, помимо проживания, получает весьма достойную стипендию. К сожалению, как показывает практика, иностранные студенты, приезжающие в Россию, зачастую лишены такой возможности. К сожалению, финансирование в данном случае, видимо, недостаточно или оно распределяется как-то не так.
Как наладить отношения с пророссийской оппозицией Черногории?
– Возвращаясь к вопросу о том, что Сербия географически удалена от России, из-за чего тормозится сотрудничество с Москвой. А другая балканская страна, Черногория, имеет выход к морю. Какая сейчас там ситуация, после того как на парламентских выборах 2020 года одержала победу партия ДПСЧ ставленника США Мило Джукановича? Правда, большинство в парламенте ДПСЧ получить не удалось. Может это сыграть в положительную для России сторону?
Я.С. – Глобальных изменений мы здесь не увидим, если говорить конкретно по Черногории. Понятно, что одной из причин, по которой партия ДПСЧ потерпела поражение, стала попытка Джукановича захватить церковные земли в Черногории.
Сейчас больше 99 процентов всех православных приходов в Черногории принадлежат Черногорско-Приморской митрополии Сербской православной Церкви. Для Джукановича эта митрополия была костью в горле. Ему очень хотелось и по экономическим, и по политическим соображениям эту землю отобрать. Но он не рассчитал свои возможности и натолкнулся на очень большое социальное сопротивление. Сотни тысяч человек при населении страны в 600 тысяч единовременно выходили на протесты. Практически треть страны.
Тем не менее к власти в Черногории пришла оппозиция проевропейского толка. Для страны это логично, учитывая тяготение к Евросоюзу. Сегодняшний премьер-министр Черногории Здравко Кривокапич и министр иностранных дел Джордже Радулович поспешили заявить, что остаются верны своим обязательствам по отношению к западным партнёрам. Что касается России, то от санкций черногорские власти отказываться не собираются, хотя на это очень надеялись пророссийские силы в Черногории.
– Если говорить о черногорской пророссийской оппозиции – они какую-то поддержку от России ощущали? Речь идёт не о финансировании, а о связях с российскими политическими партиями, о гуманитарном сотрудничестве.
Я.С. – К сожалению, никакой явной поддержки, о которой можно было бы открыто говорить в СМИ, нет. Притом что в Черногории тоже достаточно много западных НКО и других общественных организаций, а вот российских НКО почти нет. И это, конечно, проблема.
– Возможен ли какой-то разворот этой страны в нашу сторону, если учесть, что многие жители настроены просербски, пророссийски?
Я.С. – На мой взгляд, это возможно, если применить системный подход. Процесс это непростой, он требует определённых усилий, реализации определённых программ, работы с населением, соответствующего финансирования. И если такую программу начать реализовывать в ближайшее время, то через 5–6 лет, к следующим парламентским выборам, можно было бы увидеть доминирование просербской и пророссийской позиции.
То есть надо сделать три важных шага: во-первых, применить системный подход – создать сеть НКО, активно работать с гражданским обществом. Во-вторых, необходимо серьёзное финансирование. И в- третьих, нужно проявление ответной любви. В Сербии и Черногории Россию любят. И Россия могла бы демонстрировать свою любовь более явно.