Я не нужна своим детям что делать
Я не нужна детям, я их раздражаю
Вопрос психологам
Спрашивает: Елена, 52 года
Категория вопроса: Стресс и депрессия
Добрый день. Дети взрослые. Мне 50 лет. Всю жизнь посвятила им. Выучила. 2 дочки, есть внуки. Стала замечать что я стала им не нужна, стала раздражать. Я человек в погонах. Путаюсь помочь во всем. Но когда не стало денег, стала не нужна. Извините, ситуация намного сложнее. Не могу описать. Хочется уснуть и не проснуться. Глупо. Я держусь. Что мол я для них сделала. Я 28 лет на службе. Старшая дочь помощник прокурора, младшая по иностранным языкам. Я чувствую себя чужой, даже в своей квартире
Получено 2 совета – консультации от психологов, на вопрос: Я не нужна детям, я их раздражаю
Психолог Владивосток Был на сайте: 1 день назад
Ответов на сайте: 436 Проводит тренингов: 0 Публикаций: 23
Очень хорошо понимаю Ваши переживания и чувства.
Так бывает, когда привычный уклад жизни меняется.
Вот и Ваш мир стал иным.
Дети повзрослели и уже не нуждаются в той степени заботы и внимания с Вашей стороны как раньше.
Но не в Вас лично, а именно в степени присутствия в их жизни.
Это большая разница.
Вы пока это не приняли. И это вполне естественно.
Всю жизнь посвятила им.
И как теперь распорядиться образовавшимся вакуумом не понятно.
Елена, а если посмотреть на ситуацию под другим углом зрения?
Ведь теперь, когда свободного времени стало больше, можно его посвятить себе.
Только себе, не оглядываясь и не тревожась, что отнимаете его у детей.
Чем Вы его (это время) займете, можно решить исходя из собственных потребностей.
Хотя, судя по тому, что
Извините, ситуация намного сложнее
подозреваю, что описанное лишь часть всего, о чем Вы хотели рассказать, но может стОит начать с чего-то малого, чтобы выбраться из состояния. которое Вы назвали
Я чувствую себя чужой
Сил Вам и душевного спокойствия.
Ответов на сайте: 4301 Проводит тренингов: 1 Публикаций: 83
Сложно подобрать нужные слова и даже предположить чем вам помочь за неимением ясной картины происходящего. Даже в погонах вы все ровно остаетесь человеком, с чувствами, потребностями и желаниями, надеждами и мечтами, и конечно с вашей душевной болью, которая сейчас видимо стала невыносимой.
Вы пишите о себе «Я держусь«, будто личная жизнь и семейные отношения стали фронтом военных действий. Вероятно по другому вы не умеете, так как «28 лет на службе» выработали в вас железную силу воли и умение держать язык за зубами, но сейчас эти способности могут работать против вас.
Депрессия не просто плохое настроение или хандра, а тяжелое заболевание, крайне негативно сказывающееся на общем состоянии, иммунитете и здоровье.
Если мы жили только ради кого-то, то когда в нас перестают нуждаться, мы чувствуем себя брошенными, ненужными и все видится бессмысленным. Мы будто теряем свое место в жизни и даже в своем доме можем чувствовать себя чужими. Еще хуже, если не мы сами были ценны, а те материальные блага, которые мы отдавали, забывая о себе.
Решение о том как быть и силы на воплощение этого решения появятся только тогда, когда наступит улучшение состояния. Сейчас в вас скорее всего говорит болезнь и ситуация видится безнадежной.
Так же вам могут быть полезны статьи
Желаю вам ясности мыслей и чувств, гармонии с собой и взаимопонимания с близкими.
Ваш Психолог, Гештальт терапевт. Консультации в Петербурге и Skype
Ненавижу себя. Я не нужна ни детям, ни родным.
Ненавижу себя. Я не нужна ни детям, ни родным.
Сообщение Наталья981 » 10 мар 2014, 22:10
Re: Ненавижу себя. Я не нужна ни детям, ни родным.
Сообщение Ewe » 10 мар 2014, 22:14
Re: Ненавижу себя. Я не нужна ни детям, ни родным.
Сообщение Наталья981 » 10 мар 2014, 22:23
Re: Ненавижу себя. Я не нужна ни детям, ни родным.
Сообщение Mr. Nobody » 11 мар 2014, 02:46
Re: Ненавижу себя. Я не нужна ни детям, ни родным.
Сообщение Lady_Katrin » 11 мар 2014, 06:12
Re: Ненавижу себя. Я не нужна ни детям, ни родным.
Сообщение VYT » 11 мар 2014, 08:13
Re: Ненавижу себя. Я не нужна ни детям, ни родным.
Сообщение Наталья981 » 11 мар 2014, 10:57
Re: Ненавижу себя. Я не нужна ни детям, ни родным.
Сообщение Mr. Nobody » 11 мар 2014, 15:29
Вы пережили много бед, Наталья. Но человеку не даются испытания сверх тех, что он может перенести. То, что вы перенесли столько, означает, что вы очень сильный человек. А значит, вы и это сможете выдержать.
Я бы по отношению ко мне 12- или 16-летнему использовал примерно следующую формулировку: «Ты уже не маленький и способен принимать самостоятельные решения. Ты можешь уехать, но это будет иметь такие-то и такие-то последствия. К тому же мне без вас будет очень плохо (ну и какие там аргументы ещё вы сможете предложить)». Негатив они сейчас вряд ли воспримут, в такой период вообще какая-то жуткая каша в голове происходит.
К тому же вот какая мысль мне пришла в голову. Остаться хочется там, где хорошо. Со скандалящей, вечно уставшей, ненавидящей себя матерью остаться хочется меньше всего. Я с 15-ти лет бродяжничал в том числе по этой причине. Проще было остаться где-то в подъезде или на улице ночевать, чем постоянно ощущать на себе это напряжение, скандалы, шантаж, разборки. Рядом с матерью в такой ситуации может держать разве что жалость и чувство вины, вперемешку с диким желанием освободиться.
И начните, Бога ради, уделять внимание самой себе. Вам его никто не уделит до тех пор, пока не научитесь ценить себя. Всегда оставляйте немного времени на себя любимую, балуйте себя приятными сюрпризами, отдыхайте, ухаживайте за собой или что там ещё для себя может сделать женщина, чтобы поднять себе настроение. Почаще говорите себе комплименты, настраивайте себя на позитивную волну.
«Я больше с ними не могу….» или родительское выгорание
Поделиться:
«Я какое-то чудовище, наверное, но я не могу больше. Садик на карантине, сын дома со мной целыми днями. Прошло две недели, а я на стенку уже хочу лезть, я не могу больше слушать бесконечно все эти «маааам, маааааам…», постоянно кормить, помогать, подавать, играть…
И он постоянно говорит, говорит, говорит, и ему бесконечно что-то надо… Наверное, нельзя так говорить, это ужасно, но я не могу так больше!»
Я не знаю, сколько раз я слышала что-то подобное от подруг, знакомых, клиенток и клиентов… Сколько раз я говорила что-то подобное сама. Очень много, не сосчитать.
Родительское выгорание коварно тем, что его переживает почти каждый родитель, но о нем очень стыдно говорить. Каждая женщина, которая в полном отчаянии говорит «я не могу больше…», испытывает огромное чувство вины.
Потому что понятно, как можно устать от работы, но от собственного ребенка устать как бы нельзя! Это же самый любимый человечек, смысл жизни!
Что такое эмоциональное выгорание?
Синдром эмоционального выгорания (СЭВ) – это постепенное истощение, потеря энергии, которая случается с нами из-за психологических, эмоциональных причин (в отличие от физического истощения, которое случается от голода, например).
Начало эмоционального выгорания заметно по общему снижению сил, все становится сложнее делать, настроение похуже, часто раздражаетесь… Весь организм нацелен на выживание, все силы уходят, чтобы справиться с ситуацией.
И вроде бы, вы справляетесь, но если случается какая-то непредвиденная неприятность, вы реагируете на нее очень сильно. Заболел ребенок, обычные сопли, а вы сидите и плачете: «Ну что ж такое, ещё и это!».
На первой стадии отдых еще хорошо помогает, но если отдыха долго нет, наступает вторая стадия: истощение.
На этой стадии ресурсов уже нет: часть дел вы уже не можете делать, другую часть делаете хуже. Нет сил на полноценную еду, прогулки, отдых, занятия с детьми – поэтому пельмени, мультики и социальные сети.
Не потому, что вы плохой родитель, а просто истощение не позволяет что-то делать, как раньше. Перепады настроения, вы то плачете, то кричите на детей, потом чувство вины…
И если вдруг что-то случается «сверх» нормы, можно впасть в полное отчаяние. На этой стадии нужна уже поддержка: психолог, медикаменты, группы поддержки, привлекать росдтвенников…
Третья стадия – это полная деформация родителя. Другие люди (и свои дети прежде всего) вызывают ненависть, «они все надо мной издеваются!». Это очень опасное состояние, и очень важно помочь себе до того, как оно наступило.
Выгорание – это защитная реакция организма на хронический стресс. В стрессе мы хуже спим, недоедаем или переедаем, тело переживает гормональные бури – это подтачивает наш организм. Сил становится все меньше, и меньше, и если стресс не заканчивается, наступает выгорание – полное истощение.
Разве можно выгореть с собственным ребенком?
Конечно. Ведь именно за собственного ребенка мы сильнее всего волнуемся, это постоянный поток эмоций! А кроме того, с ребенком мы постоянно находимся в позиции «сильного»: мы должны его кормить, поить, обеспечивать, укладывать спать, утешать, успокаивать, делать с ним уроки… Мы постоянно тратим, тратим, тратим эмоциональные и физические силы на другого человека. И часто не успеваем их восстанавливать.
А если детей двое? Или трое? А если вы воспитываете детей одна или один?
А если у вас нет помощников, или вы должны в одиночку обеспечивать детей? Нагрузка возрастает многократно. А сил больше не становится.
Как проявляется выгорание?
Есть три основных группы симптомов.
1. Эмоциональное истощение
Кажется, что нет сил. Вы очень быстро устаете, общее эмоциональный фон сниженный, настроение может сказать туда-сюда по самому пустяковому поводу. Пропадают прошлые интересы, хочется доползти до дивана и там остаться, окружающие все чаще раздражают, и жизнь в целом кажется серой и безрадостной.
2. Отстраненность (деперсонализация)
Это защитная реакция на перегрузки: чтобы не страдать так сильно, мы внутренне отстраняемся от того, что раньше так сильно волновало. Наступает безразличие, чувство отстраненности, мы выполняем свои обязанности формально, без «огонька». Начинаем гораздо меньше сопереживать своим близким: если раньше дочка заплакала, мы грустили вместе с ней, то теперь ее слезы только бесят.
При сильном выгорании наступают негативизм и циничное отношение. Мы можем думать «это она мне назло!», или «он притворяется», или «да плевать, не могу больше».
Наверняка вы сталкивались когда-то с людьми, цинизму которых поражались: как так можно обращаться с детьми?! Очень часто это не намеренная жестокость, а крайняя степень выгорания.
3. Снижение достижений
Если у вас профессиональное выгорание, вы начинаете работать хуже. Если у вас родительское выгорание, то ваш «уровень родительства» тоже падает.
Мы начинаем оценивать себя плохо – кто не думал когда-нибудь «Я ужасная мать. ». Начинаем сопротивляться своим обязанностям, мечтаем «все бросить и уехать», у нас на самом деле падает продуктивность. Начинаем все делать кое-как.
Если раньше вы с радостью делали ребенку в садик поделки формата А2, то теперь на это уже нет сил. И в лучшем случае вы говорите ребенку: «слепи сам ежика, зубочистки в шкафу», в худшем же рыдаете в подушку от бессилия, а потом неделю изводите себя чувством вины.
Можно ли выгореть за один день?
Нет, выгорание происходит постепенно. Начинается всё с обычных жизненных трудностей: ну, чувствую себя не очень, ну, не хочу с ребенок делать домашку – а кто хочет? Ну, вставать по утрам тяжело, настроение туда-сюда скачет… Ну и что? Другим еще хуже! Вон наши бабушки в проруби стирали, и ничего, а ты чего разнылась?
Так мы не замечаем, что понемногу истощаемся. Очень тяжело мамам в декрете: кажется, что не от чего выгорать, дома же сидишь! И мы забываем, что мама в декрете находится в постоянном контакте с ребенком, в постоянном психологическом напряжении, и выгорает быстрее остальных.
Поэтому так важно знать, как проявляется СЭВ, замечать его на ранних этапах, когда простой отдых еще помогает.
Про СЭВ уже столько написано, зачем писать отдельно про родителей?
Родительское выгорание самое «замалчиваемое». Почти каждый родитель когда-то переживал это, но говорить про это другим стыдно.
Как сказать, что я не могу больше видеть своих собственных детей? Как сказать, что от их криков голова раскалывается и хочется бежать из дома? А если уже нет сил даже готовить им нормально – как про это рассказать, это же ужасно стыдно! Что я за мать такая?
Часто помогают простые слова «это нормально». Нормально уставать, выгорать, ненавидеть всех и вся – это не вы мымра, просто вы очень-очень устали. Вам надо лежать и мультики, а ругать вас не надо.
И я вам точно говорю как мама, и как психолог: то, что переживаете вы, прямо сейчас переживают еще сотни тысяч родителей. Вы не один такой ужасный человек.
Ищите единомышленников, ищите поддержку и сочувствие, а не критику и «волшебный пендель».
В следующей статье я напишу про то, что делать, если вы обнаружили, что выгорели. А пока что будет достаточно, если вы перечитаете симптомы СЭВ выше и скажете себе:
Я хорошая мать. И я очень сильно устала.
Если вы выгоревший отец, то скажите себе то же самое: отцы тоже устают и выгорают.
Евгения Дашкова, психолог
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
«Ну это же мама». Психолог о том, почему мы не обязаны любить своих родителей
О том, как правильно общаться с родителями, если отношения не заладились, мы поговорили с психологом-консультантом Жанеттой Волчек.
ЖАНЕТТА ВОЛЧЕК
психолог-консультант
«Родителям ты можешь отдать 10% своих ресурсов, не больше»
– Тема взаимоотношений разных поколений, а тем более родственников, достаточно щепетильна. Все дети безусловно любят своих родителей. И даже ребята, оказавшиеся в детдоме, когда вырастают, зачастую находят своих мам и пап, потому что чувствуют потребность во внимании, любви и заботе. И это нормально, ведь люди – существа социальные, и теплые чувства нам не чужды.
Конечно, не все так гладко в нашем обществе, и часто мы сталкиваемся с обидами на родителей или какими-то негативными чувствами по отношению к ним. В своей практике я часто вижу, что происходит подмена ролей, и дети становятся родителями своим мамам и папам. Чаще всего такие случаи встречаются в неполных семьях. Например, отец ушел, а мать живет с убеждением, что «все мужики козлы». Сын в таком случае нередко старается быть хорошим для мамы, стремится стать для нее защитой и опорой-«мужем».
Позже, когда дети вырастают, им хочется собственной жизни, своей семьи, но родительские «я тебя кормила-растила» и «ты мне должен» им мешают. И часто отказать родителям в таких манипуляциях бывает очень сложно – «ну это же мама». Но проблему этим не решить, поэтому и получаются конфликты. Люди начинают ругаться, кричать, и в итоге счастливым никто не остается. Нужна здоровая сепарация.
В такой ситуации всегда стоит помнить, что в крике никто никого не слышит, поэтому лучше успокоиться и сказать: «Мама, я тебя люблю, но я уже взрослый человек. И я не заставлял(-а) тебя меня рожать, это было твое решение и твоя ответственность. Я всегда о тебе позабочусь и всегда помогу, но сейчас у меня есть своя семья, и она в приоритете. Не нужно, пожалуйста, лезть в мою жизнь».
Когда человек говорит, что «это же родители, я им должен», я говорю: «Хорошо, вот у тебя двое детей. Сколько они тебе должны за то, что ты их растишь?» И у человека сразу ступор. Никто никому ничего не должен, это не бизнес. Хочешь – рожаешь, не хочешь – живешь без детей. В приоритете всегда должна быть более молодая семья. А родителям ты можешь отдать 10% своих ресурсов, не больше. Каждый несет ответственность сам за себя. И это здоровые взрослые отношения. От помощи не надо отказываться. Но и садиться на шею не здорово.
«Мы не обязаны любить своих родителей»
Еще одна проблема во взаимоотношениях отцов и детей – это нарушение границ. Наши родители выросли в стране «советов», в коммуналках, когда старшие указывали младшим, что делать, как поступать, куда пойти учиться и так далее. И отсюда идет еще больший конфликт. Взрослый человек, отучившись в вузе, который выбрали мама и папа, понял, что на самом деле хотел быть художником, а не, скажем, бухгалтером, и у него в жизни начинаются проблемы.
Как говорил Антуан де Сент-Экзюпери, все мы родом из детства. А потому и меж- и внутриличностные конфликты берут свое начало в отношениях с родителями. По большому счету, мы не обязаны любить своих родителей, но и отвергнуть их не можем. Нужно учиться принимать их такими, какие есть. Это важно и для будущих поколений. Иначе позже может так аукнуться, что наши дети от нас отвернутся.
Важно понимать, что мы своих родителей уже не исправим. Они «закоренели» в своих убеждениях. Взрослым людям очень сложно изменить свою психику. Если человек 40 лет проработал в одном и том же месте и даже не думал никогда, что можно как-то по-другому, то, конечно, он будет считать, что и дети должны так жить. Если ты отучился там, где сказали мама и папа, понял, что не твое, и начал искать себя в других сферах, родители будут раздражаться – пора же работать, создавать семью, а не ерундой маяться, как им кажется со стороны. И здесь важно суметь отстоять свои границы и защитить собственные интересы. Нарушение этих границ тоже инцест.
Есть маленькое упражнение: делим лист бумаги на два столбика; с одной стороны пишем «я считаю», с другой – «я человек, который». Как правило, первый столбик – это мнение родителей.
Нам повезло, что сейчас мы живем в век информации и имеем возможность развиваться и заниматься самопознанием. Родители же наших родителей жили в послевоенное время – какую заботу они могли дать своим детям? Для них главным было выжить. Накормить ребенка – это уже любовь и забота. Выросшие в таких условиях люди и со своими детьми зачастую обращаются так же. И не потому, что они плохие, а потому что их так научили.
Научиться отстаивать свои границы можно с помощью упражнения: на протяжении недели говорить всем «нет». Есть люди, которые вообще не могут никому отказать, кроме самого себя. А упражнение хорошо помогает развить этот навык.
Если отказывать родителям первое время очень сложно, говорите «я не знаю, мне надо подумать, я отвечу позже» – пробуйте избегать быстрого ответа. В психике есть такой момент, как заторможенная реакция, когда хорошая мысль приходит позже. Поэтому иногда полезно взять паузу, обдумать ответ, чтобы и родителя не обидеть, и свои интересы отстоять.
«Родители хотят любви. Но нашей любви им будет недостаточно»
В ситуациях, когда мама часто названивает и «выносит мозг» своими наставлениями, некоторые психологи советуют дистанцироваться и не поднимать трубку. Это, конечно, круто, но нужно понимать, что на том конце провода с каждым неотвеченным звонком атмосфера накаляется. Набухшая мозоль все равно когда-нибудь лопнет, и будет еще хуже.
В любых отношениях – с родителями, детьми, супругами – очень важно договариваться: «Я позвоню, когда у меня будет время», «Я сейчас занят(-а), поговорим позже». Родители, как и мы с вами, как и все люди, хотят внимания и любви. Но нашей любви им все равно будет недостаточно, потому что им не хватает внимания их родителей, заменить которых мы не сможем.
Эрик Берн создал систему трансактного анализа, согласно которому у каждого из нас есть внутренний ребенок, внутренний взрослый и внутренний родитель. Ребенок никогда не услышит родителя и наоборот, но они смогут договориться, если оба будут находиться во взрослом состоянии.
По сути, психология ведет к ответственности. В первую очередь за себя. Ведь единственный человек, с которым мы живем всю жизнь, – это мы сами. Поэтому опору нужно искать прежде всего в себе, а не в окружающих. И если наше поколение постепенно приходит к пониманию этого, то старшее поколение не всегда может.
«Я сам(-а) воспитываю своих детей, а ты их просто любишь»
Конечно, никто не идеален, и оставаться все время спокойным очень сложно. Как говорил Лао-цзы, «самый сильный воин тот, который не гневается». Поэтому, когда поднимается агрессия, старайтесь от нее избавиться сразу: досчитайте до десяти, загните пальцы, посмотрите в сторону. Если хорошо работает воображение, посмотрите на ситуацию «сверху» – родитель и я.
Эта пауза будет вашим преимуществом. Пока вы молчите, ваш оппонент пытается понять, о чем вы думаете. И даже если вы ни о чем не думаете, он уже немножечко сдается. Далее выдохните и постарайтесь объяснить: «Я понимаю, что ты заботишься обо мне, я принимаю твою любовь, и мне это приятно, но я уже взрослый и сам способен разобраться со своими отношениями/работой/детьми».
Когда мы наблюдаем отношение наших родителей к нашим же детям, часто видим, из-за каких слов или поведения старших у нас появился тот или иной комплекс. И понимаем, что эти же проблемы могут передаться младшим. Поэтому «я сам(-а) воспитываю своих детей, а ты их просто любишь».
«Не нужно оправдываться»
Чувство вины и долга превалирует в нашей психике. И часто, когда мы не можем дать родителям то, чего они хотят, или не можем ухаживать за стареньким отцом или матерью, мы испытываем именно вину. Но нужно понимать, что любой вопрос идет от принятия. Сама по себе жизнь и все происходящее нейтральны, а конфликт – это то, что у нас внутри. Для одних разбитая мужем или ребенком чашка – ничего страшного, для других – целая трагедия. Поэтому старайтесь ко всему относиться нейтрально. Не получается ухаживать за стареньким родителем – сделайте максимум из того, что можете: найдите лучший дом престарелых, наймите хорошую сиделку, обратитесь к проверенным специалистам – и не вините себя.
А если найдутся осуждающие (а они всегда находятся), не нужно перед ними оправдываться. Просто скажите: «Не наговаривай на человека, пока сам не побыл в такой ситуации. Чтобы все прочувствовать, ты должен сначала прожить мою жизнь. А хочешь ли ты этого?» Вряд ли кто-то ответит утвердительно.
Какие книги почитать по теме
«Рожденные выигрывать», Мюриел Джеймс, Дороти Джонгварт
«Отношения родитель-ребенок», Лиз Бурбо
«Родители и взрослые дети» и «Родители и взрослые дети. Парадоксы отношений», Н. Манухина
«Иногда я хочу, чтобы ее не было»: истории женщин, не любящих своих детей и материнство
Говорить о том, что материнство может не приносить радость, не принято, при этом многие женщины сталкиваются с послеродовой депрессией и эмоциональным выгоранием, воспитывают детей в одиночку и ощущают оторванность от внешнего мира. Мы поговорили с героинями, не чувствующими себя счастливыми в роли матери и не испытывающими любви к своим детям.
«Я ненавижу материнство за необходимость постоянно жертвовать собой ради других»
История Марии
36 лет, живет в Петербурге, трое детей: старшему пять лет, средней три года, младшему один год
В шестнадцать лет Мария уехала от родителей в Москву. Поступив в университет, стала заниматься походами и активным отдыхом. В летнее время водила экскурсии по Соловкам. В остальное — путешествовала по разным странам. Так продлилось пятнадцать лет. И все это время о детях Мария вообще не думала. Но семь лет назад она решила остаться в Соловках на зиму — одна женщина предложила бесплатно пожить в ее доме, и Мария согласилась. Там же она познакомилась со своим будущим мужем, через четыре месяца они поженились, и Мария почти сразу забеременела. В то время она глубоко погрузилась в православие, поэтому у нее были мысли о семье и детях. Но при этом и брак, и первый ребенок, как сейчас понимает героиня, были необдуманными, стихийными событиями.
За два года до беременности у Марии была очень активная жизнь, она занималась йогой, спортом, плавала в проруби, каталась на лыжах. «Я была в отличной физической форме. Видимо, Господь мне дал эти два года отдушины. Сейчас я в ужасной форме, практически разваливаюсь», — рассказывает она.
После родов у Марии не было времени ни эйфорировать, ни депрессировать — она сразу вернулась к работе, начала заниматься переездом и другими делами. Депрессия накрыла ее позже — через полгода, когда она стала оставаться с ребенком одна: «Муж был с 7 утра до 8 вечера на работе, с одним выходным. Я сидела с ребенком целыми днями. Все мои бездетные подруги про меня благополучно забыли, будто я перестала существовать. И это было самое тяжелое: бесконечная рутина, колики у сына и плохой сон».
По словам психолога, доулы и автора проекта «Бережно к себе» Дарьи Уткиной, стандарты и ожидания от мам в современном мире гораздо выше по сравнению с теми, что были в XX веке. Теперь им надо не только много стараться, но еще и ни в коем случае не переборщить в своем стремлении быть хорошей матерью в потоке интенсивного материнства. И быть только домохозяйкой уже недостаточно. При этом традиционных практик поддержки все меньше: во многих странах сады и няни стоят дорого, декреты короткие, а нормальный семейный доход должен складываться из двух зарплат. Часто еще происходит так, что бабушки и дедушки далеко, помощи нет, плюс город не предназначен для детей. «На фоне этого женщинам в XXI веке сложно не замечать, насколько драматически не совпадают ожидания от них и реальность. Либо им приходится прикладывать слишком много сил, чтобы этим ожиданиям соответствовать», — объясняет Дарья.
Мысли о том, что Мария устала от материнства, окончательно пришли вместе с третьим ребенком. За три дня до того, как узнать о беременности, она продала свою туристическую фирму. Оставшись без опоры и будучи физически истощенной, Мария стала задумываться об аборте, несмотря на свои религиозные убеждения. «Мы все бросили и улетели с семьей в Таиланд, потому что мне хотелось сбежать. Там уже у меня начался токсикоз, и я физически ощутила, что во мне ребенок. И, конечно, уже ни о каком аборте не могло быть и мысли». Мария вспоминает, что тогда чувствовала только растерянность и страх за будущее: «Думала, что я буду делать с тремя детьми?! Только на горизонте появился выход в люди, а тут опять эти тряпки и подгузники».
Свои эмоции Мария никогда не держит в себе. Она может отправить детей в другую комнату, если ей нужно заняться своими делами, может прикрикнуть. Муж осуждает ее: ему не нравится, что она может сидеть в телефоне, вместо того чтобы играть с детьми, он не приемлет, когда на детей поднимают голос. «Если я устала или мне нужно побыть одной, я могу это сказать даже в грубой форме. В отличие от моего мужа — он терпит до последнего. Считает, что все для детей. А я нет: сначала сама поем, а потом их покормлю. Это мой клапан предохранения от выгорания. Я всех пошлю, если я хочу спать. Не буду с ними играть. Я не знаю, хорошо это или плохо. Но я довольно открыта в своих проявлениях, даже если этот вариант поведения в обществе не принят».
«Чаще всего с выгоранием сталкиваются мамы в западных странах, где есть индивидуализм, где женщины более независимы: США, Канада, европейские страны. В США больше всего матерей с выгоранием, — рассказывает психолог Алена Прихидько. — Конечно, когда женщина уставшая, в частности, от того что старается стремиться соответствовать стандартам хорошей матери и постоянно испытывает тревогу за своего ребенка, это ведет к тому, что мама оказывается на грани истощения. А когда ты истощена, очень сложно испытывать чувство любви».
Статистики по материнскому выгоранию в России нет. Но Дарья Уткина объясняет, что из 1,5 млн родов, которые происходят в стране ежегодно, примерно 300 тыс. женщин сталкиваются с послеродовой депрессией. Еще примерно столько же, судя по первым исследованиям, испытывают симптомы посттравматического стрессового расстройства (ПТСР) после родов. Еще часть из них экстремально устали и выгорели. Это не отдельные группы, многие сталкиваются со всем сразу, а кому‑то достается что‑то одно.
Марии сложно быть матерью, потому что дети не дают ей жить жизнью, к которой она привыкла и которая приносила ей удовольствие. Но при этом детей она в этом старается не винить. «Я люблю своих детей, но материнство ненавижу, — говорит Мария. — Дети умиляют меня своими мордашками, глупыми поступками и смешными шутками. Я ненавижу материнство как таковое — за необходимость постоянно жертвовать собой ради других».
Ты все делаешь на автомате, как обслуживающий персонал своих детей. Мне тяжело эмоционально включаться в них. Старший хочет мне что‑то рассказать, средняя хочет послушать, какая она красивая, младшему просто нужен физический контакт. И получается, что я задолбанная и затроганная ими постоянно».
«Когда я говорю маме, что я ненавижу своих детей, она отвечает: «Маш, это твои дети. Все это пройдет, не думай об этом». Почему‑то к чувствам матерей у нас вот такое отношение. Все, ты родила — терпи. С тобой сидели, а теперь ты сиди».
Среди разного спектра эмоций, которые испытывают матери, ненависть заметнее всего. «У любой мамы есть установка, что она обязана постоянно чувствовать к детям любовь, — говорит Алена Прихидько. — И в первый раз, когда она испытывает чувство нелюбви, это событие становится для нее очень ярким и пугающим. Она начинает долго его анализировать и в итоге может прийти к самым разным выводам. Например, думать, что она плохая мать».
«Сейчас я пытаюсь принять материнство, — говорит Мария. Осознать, что еще минимум пятнадцать лет они будут детьми. Я пытаюсь не запрещать себе чувствовать все эмоции, которые у меня возникают. Возможно, это поможет мне стать полноценной матерью, и я перестану убегать от своего материнства».
«Не нужно говорить мне, что это пройдет. У меня не проходит»
История Ольги
37 лет, живет в США, старшему сыну три года, младшему — один
До появления сына Ольга работала с детьми и знала, что это тяжело, что родительство — это определенные усилия и жертвы. Она понимала, что за воспитанием ребенка стоит титанический труд, но при этом дети ей нравились.
Сразу после родов Ольга не почувствовала эйфории, о которой рассказывают многие женщины: «У меня было только чувство облегчения, что это наконец-то закончилось. Не сказать, что роды были очень тяжелые. Я рожала дома с акушеркой. Но сам процесс был ужасен. И когда он родился, я выдохнула». В первые две недели у Ольги начались проблемы с грудным вскармливанием. Ребенок постоянно плакал и очень мало спал. До семи месяцев она помнит только постоянный крик сына, других воспоминаний практически нет. Потом, когда малыш научился ползать, стало немного легче.
Одно из проявлений СА — отсутствие привязанности. «Тяжело воспитывать ребенка, который к тебе не привязан. Это очень большая проблема. Мой сын может убежать в любой момент, он может быть холоден и отстранен при общении со мной — не смотрит в глаза, не улыбается, не обнимает. До трех лет он очень много кричал. Все его эмоции выражались через ор. Представьте, что рядом с вами все время находится орущий человек. Он по-другому с вами не общается, только через ор. У нас в доме звенит стекло от его криков. С ним — как ни с какими другими — верна пословица: что посеешь, то и пожнешь. И сеять туда нужно много».
Помощи у Ольги не было: до года она целыми днями сидела с сыном одна. Муж был днем на работе, бабушки и дедушки не помогали: «Вечерами, после работы муж подключался к заботе о сыне. Он сильно уставал, у него тоже началось выгорание. В результате у нас накапливалось раздражение друг на друга». Ольга старалась всячески успокаивать сына, но наступал момент, когда силы были на исходе. Тогда она просто уходила в другую комнату, чтобы выдохнуть самой, потом возвращалась и снова часами утешала младенца. Когда малыш научился ходить, Ольга стала закрываться в ванной с наушниками. Почти никто из близких не мог просто выслушать и поддержать ее, все пытались дать совет, настаивая на том, что «все скоро пройдет». Ольгу всегда это очень раздражало: «Не нужно говорить мне, что это пройдет. У меня не проходит. Да, становится в чем‑то легче, но в чем‑то тяжелее. В моем случае, чтобы что‑то изменилось к лучшему, нужен постоянный титанический труд. Мне просто хочется, чтобы меня выслушали: без комментариев, оценки, советов».
Матери часто сталкиваются с обесцениванием своих переживаний. При этом от источника переживаний — ребенка, добиться эмпатии трудно. «Мамам необходимо научиться сочувствовать себе самостоятельно, — говорит Алена Прихидько. — Ждать сочувствия от детей нет смысла — они находятся совершенно на другом уровне развития и до определенного возраста не способны на это.
А может быть, даже подумать о том, что вместе с вами еще сотни тысяч мам также переживают такие же чувства и устают. В таких случаях нужны люди, которые могут выслушать, дать тепло и поддержку. Люди, которые помогут создать пространство, куда вы сможете вылить свою боль, и не будут осуждать».
Ольга вспоминает, что она была полна сил перед родами и в роль матери входила с хорошим психологическим ресурсом. Но через несколько месяцев началось выгорание, а за ним послеродовая депрессия: «Я все держу в себе, пыталась работать с психологом, но, к сожалению, неудачно. И у меня злость выливается в аутоагрессию. Если я испытываю сильный стресс, то я начинаю вредить себе — могу расковырять пальцы до крови, например: это меня успокаивает. Руки резать не буду, конечно. Но какие‑то навязчивые движения меня успокаивают».
Все время Ольга внутренне боролась с собой, переживая постоянные эмоциональные качели — от жалости до ненависти: «Кажется, что вот-вот немножко себя дожму и точно его полюблю. Вроде держишься-держишься — и снова сваливаешься. Ругаешь себя за то, что ничего не получается». При этом Ольга ответственно относится к материнскими обязанностями: много времени тратит на занятия с сыном и воспитание, обходится без криков и наказаний.
Когда в семье Ольги родился младший сын, у старшего появилась ревность. Она боялась оставлять детей одних в комнате даже на пару минут, потому что знала, что старший сын может навредить младшему. Он мог подбежать и ударить малыша своей головой об его голову. «Мне сносило башню в такие моменты, я была готова просто сразу его придушить и выкинуть в окно», — рассказывает Ольга.
Практически у всех матерей есть установка, что детей нужно любить, объясняет Алена Прихидько. Мы живые люди, и у нас могут возникать самые разные эмоции по отношению к детям. Когда мамы начинают себя бичевать за негативные эмоции, они вступают в замкнутый круг: рассердилась на ребенка, отругала его, а потом себя за то, что плохая мать. «Любовь — это эмоция, все эмоции носят кратковременный характер, то есть они не могут длиться долго. Они длятся десятки секунд, а потом сменяют друг друга, — говорит Прихидько. — Любовь — такая же эмоция, как и стыд, радость, страх. И любить ребенка 100% времени невозможно. Уставшей маме сложно испытывать чувство любви, потому что на фоне выгорания у нее возникают другие чувства. Когда ребенок — основная причина усталости, то по отношению к нему мама может испытывать совершенно разные эмоции, в том числе негативные». Например, как объясняет психолог, злость — это абсолютно нормальная негативная реакция матери в ситуации, когда ребенок не слушается, потому что его поведение создает препятствие для нее. Злость возникает тогда, когда мы хотим изменить то, как думает другой человек, и мы хотим, чтобы он начал думать по-другому. Если нас кто‑то не уважает, у нас возникает злость, потому что мы хотим изменить это. Вторая частая причина — несправедливость. И родители чувствуют несправедливость постоянно: они очень много делают для детей, а те не ценят этого и не отвечают взаимностью, потому что пока не способны на это.
Сейчас, спустя три года, Ольга признается, что смогла принять сына: «Мне очень помогла теория привязанности. У него даже поведение стало налаживаться понемногу. От мужа можно уйти, с родителями можно не общаться, а от ребенка никуда не деться. Он уже родился, уже есть, даже если ты от него куда‑то ушла и отказалась (что я вообще себе не могу представить), то он все равно где‑то существует, и ты несешь эту ответственность. С мужем можно развестись и через пару лет уже не знать, где он и что он. С ребенком так не получится».
С теорией привязанности работают многие психологи, которые специализируются на проблемах материнства. Она сводится к тому, что взрослый полностью заботится о ребенке до тех пор, пока тот сам не сможет позаботиться о себе. Когда у взрослого возникает привязанность, он чувствует ответственность за ребенка — это помогает родителю не только ухаживать за ребенком и помогать ему, но и получать от этого процесса удовольствие. При этом привязанность не обязательно должна быть связана с любовью. Согласно этой теории, ребенок, получающий достаточное количество заботы от взрослого, быстрее становится самостоятельным.
Общалась с друзьями, спрашивала совет. Я поняла, что многие плывут в той же лодке, только не признаются в этом себе. В обществе не принято говорить о нелюбви родителей, особенно матери, к детям».
«Мне бы хотелось, чтобы общество, особенно в России, пересмотрело отношение к матерям и материнству, — говорит Ольга. — Это отношение «родила — сиди дома» чувствуется во всем. Не везде есть пеленальные столики, не везде есть места для ребенка, не везде тебе с детьми рады вообще. И фраза «у всех так» раздражает. Я помню, что мои подруги мне постоянно говорили: «Ну ты чего, дети — это же такая радость». А я думала, что со мной что‑то не так, что я такая ущербная. И получается, что общество порой забивает последний гвоздь в гробик. Я думаю, что смогла бы намного раньше принять сына, если бы в моем окружении было больше неравнодушных людей».