все дорожает 2021 что будет
Эксперты рассказали о последствиях третьей волны инфляции: цены взлетят
Какие продукты подорожают в России в 2022 году
Продовольственная инфляция набирает обороты и не намерена затухать. По словам первого вице-премьера Андрея Белоусова, Россию ждет новая волна глобального подорожания в 2022-м из-за роста цен на продукты. Особенно это будет заметно во II полугодии будущего года. Он отметил, что такая негативная динамика — следствие макроэкономического дисбаланса из-за пандемии коронавируса. Точечная заморозка цен на продукты, соглашения с производителями и пошлины на экспорт отдельных видов продовольствия не дали положительного эффекта. Напротив, действия властей только дестабилизировали и без того нелегкую ситуацию на продуктовом рынке. Эксперты рассказали, какие цены на магазинных полках увидят потребители в следующем году.
Фото: Наталья Мущинкина
Белоусов предрёк новую волну мировой инфляции в 2022 году из-за роста цен на продукты: «Мы сейчас проходим вторую инфляционную волну, и, очевидно, будет третья», — сказал первый вице-премьер.
В ноябре, напомним, годовая инфляция ускорилась до максимальных с января 2016 года 8,4%. Продовольственная инфляция, включающая продукты питания и алкогольные напитки, почти на треть выше — 10,81%. Основным драйвером роста цен стала плодоовощная продукция. В частности, в этом году с урожаем картофеля в России возникли серьезные проблемы из-за непогоды. Как следствие, стоимость картошки с начала года выросла на 15,5%, по данным Росстата. Но нынешние цены, если верить словам Андрея Белоусова, это только цветочки.
На разгон инфляции повлиял комплекс причин. Власти любят кивать на внешний фактор — импортируемую инфляцию. Действительно, цены на продовольственных и сырьевых мировых рынках в этом году заметно выросли и продолжают расти. Происходит это, потому что большинство развитых стран в острый период пандемии в экономику вкачало огромные деньги, рассказывает доктор экономических наук Игорь Николаев. Другие внешние факторы — глобальные нарушения в логистических цепочках, высокие цены на энергоносители: все это также следствие пандемии и локдаунов. На рост инфляции также влияют внутренние причины. «Все прогнозы по подорожанию уже побиты. Власти заигрались с директивными методами регулирования цен: квоты на вывоз товара, заморозка стоимости сахара и подсолнечного масла не помогли. Другая хроническая проблема российского рынка — недостаточный уровень конкуренции», — отмечает эксперт.
Искусственное регулирование рынка — это не выход, соглашается с экономистом директор Центра агропродовольственной политики РАНХиГС, доктор экономических наук Наталья Шагайда. По её словам, та же заморозка может дать положительный эффект, но краткосрочно. «Если за время заморозки цены на внешнем рынке или цены на ресурсы для производства внутри страны продолжают расти, то после отмены ограничения будет все равно скачок стоимости. И очень болезненный, — подчеркивает она. — Долго сдерживать цены нельзя, так как или не завезут импортные продукты (это станет невыгодно), или разорятся внутренние производители из-за удорожания ресурсов. Тогда возникнет дефицит продуктов».
Шагайда убеждена, что сгладить рост цен может снижение импортных пошлин. «Это правительство отчасти делает. Ещё есть мировая практика, когда снижают НДС, — продолжает собеседница «МК». — Если у людей будут расти доходы, то реакция на рост цен будет не такая острая. В 2015-2016 годах продовольственная инфляция была выше, но люди так не реагировали. Положительно на ценах скажется и снижение административной нагрузки. Сейчас было бы полезно отказываться от дополнительных требований к производителю, например, по обязательной маркировке, которые увеличивает их расходы и, как следствие, цены на полках».
В России уже сейчас больше 50% доходов население тратит на продукты питания, напоминает исполнительный директор ассоциации Руспродсоюз Дмитрий Востриков. «Увеличивать этот процент уже невозможно, потому что на второй чаше весов другие обязательные платежи: услуги ЖКХ, расходы на транспорт, медикаменты. Нельзя бороться с инфляцией только по одному продукту. Это приводит к тому, что подорожание перемещается дальше. Например, цены на сахар ограничили, но вся кондитерская продукция подорожала. Получается, на одном продукте люди экономят, а за другой переплачивают. Помочь может адресная поддержка нуждающимся слоям населения. Этот способ действительно работает», — считает эксперт.
По мнению Игоря Николаева, крупы и зерновые в следующем году будут дорожать в меньшей степени. «Плодоовощная инфляция отличилась осенью этого года. Цены на картофель били рекорды. В 2022-м рост продолжится. То же самое ждет мясо и молочную продукцию, — полагает он. — В конце этого года инфляция составит 8-8,5%. В 2022-м — показатель будет ближе к 10%».
Экономисты рассказали, что будет с ценами, рублем, доходами в 2022 году
Гринберг, Николаев, Масленников подвели итоги 2021 года и дали прогноз
Уходящий 2021 год оказался для отечественной экономики весьма противоречивым. Преодолев пик коронакризиса, она начала восстанавливаться, а бюджет вернулся к профициту. Ситуацию во многом спасли стабильно высокие цены на традиционные для России экспортные товары — нефть и газ. Однако на уровне отдельно взятых семей картина куда мрачнее: ускоряющаяся инфляция обрушила доходы и пенсии, люди все чаще влезают в кредитную кабалу. Эту двойственность 2021 года отметили и участники прошедшего в «МК» в онлайн-формате итогового «круглого стола» — член-корреспондент РАН, научный руководитель Института экономики РАН Руслан Гринберг, ведущий эксперт Центра политических технологий Никита Масленников и доктор экономических наук Игорь Николаев.
Фото: Алексей Меринов
— В течение года наблюдался рост ВВП, который в отдельные месяцы министр экономического развития Решетников характеризовал как аномальный. К концу года начали расти доходы населения, бюджет стал профицитным. Можно ли считать нашу экономику выздоровевшей от коронакризиса и восстановилась ли она до допандемийного уровня?
Масленников: — По всем формальным признакам экономика восстановилась. Допандемийный уровень превышен, пусть и ненамного. Более того, есть вероятность, что до конца года мы по динамике реальных располагаемых доходов населения выйдем в ноль, и даже — в небольшой плюс. Однако по-прежнему будем отставать от показателя 2013 года на 10%. А вот с выздоровлением все сложнее. Выражаясь фигурально, резкое обострение простудного заболевания удалось преодолеть, однако хронические болезни, сопутствующие экономическому организму, остались. Экономика вернулась к прежним условиям ведения бизнеса, которые ничуть не улучшились. У нас сохраняется низкая мотивация к инвестициям со стороны частных предпринимателей и корпоративного сектора. В целом же, при инфляции в 8,4%, вероятен прирост ВВП на 4,3–4,4% по итогам 2021 года.
Николаев: — Чисто статистически экономика восстановилась, но последствия пандемии не преодолены. Давать более-менее адекватную оценку можно будет только после отмены всех ограничений, связанных с коронавирусом. Помимо такого макроэкономического показателя, как ВВП, не надо забывать об инфляции. С ней ситуация обратная. Инфляция разогналась до 8% с лишним, и сдержать ее властям пока не удается. Так что объективно нам далеко до восстановления. Нынешний рост ВВП до 4% во многом является отскоком от провальных прошлогодних показателей. Пандемия никуда не делась, появляются новые штаммы, прогнозировать экономическое развитие страны в таких условиях очень сложно.
Гринберг: — В наше время беспрецедентной неопределенности нельзя фетишизировать динамику ВВП или профицитность бюджета. У нас нет четкого понимания того, где мы находимся — в начале пути преодоления пандемии, в середине или уже в его конце. К тому же из-за радикальной трансформации тридцатилетней давности российская экономика с самого начала реформ оказалась инфляционной. И в дальнейшем, все три десятка лет, была запрограммирована на ценовые скачки. В западных странах, когда власти создают дополнительную денежную массу для поддержания экономики и домохозяйств, цены растут не сразу, а через определенное время, в течение которого новый спрос удовлетворяется новым предложением. И лишь потом, когда производственные мощности заполнены до отказа и импортные возможности исчерпаны, разворачиваются инфляционные процессы. А в России инфляция дает о себе знать сразу после дополнительных денежных вливаний. И это вполне оправдывает действия Центробанка по повышению ключевой ставки, которая, впрочем, подрывает экономическую активность из-за удорожания кредита как важного источника инвестиций. Говорить в этих условиях о «здоровом состоянии» экономики не приходится. Независимо от того, достигла ли она формально допандемийного уровня или нет.
— Одна из главных проблем уходящего года — высокая инфляция (свыше 8%), особенно продовольственная (почти 11%). Власти считают ее завезенной из-за границы, подобно вирусу. Кто на самом деле виноват в разгуле цен и что делать, чтобы их обуздать?
Масленников: — Внешние факторы играют здесь далеко не главную роль. По расчетам рейтингового агентства АКРА, их суммарный вклад в инфляцию 2021 года не превышает 1,8 процентных пункта. Основная же причина — это локдауны и карантинные меры прошлого года и отчасти 2021-го, обернувшиеся разрывом спроса и предложения. Экономические закономерности не обманешь: если у вас спрос восстанавливается быстрее, чем предложение, а инвестиционных мотиваций к расширению производственных мощностей нет, инфляционное давление нарастает. Конечно, оно подпитывается и внешними обстоятельствами, дорожающим импортом, необходимым для поддержания производственного цикла. В итоге компании вынуждены резко повышать цены на свою продукцию: годовая инфляция у нас 8,4%, а инфляция цен производителей — 27% с лишним.
Центробанк делает все от него зависящее, чтобы обуздать инфляцию. В первом квартале 2022 года ставку придется еще раз повысить, поскольку этот период традиционно находится под высоким инфляционным давлением, есть риск получить в феврале 9%. Регулятор может лишь замедлить инфляцию или вывести на плато, но ее радикальное снижение зависит от динамики предложения, а это — зона ответственности правительства. Нужно оказывать помощь аграриям, идти на прямое субсидирование покупок минеральных удобрений, чтобы избежать рисков неурожая. Нужно оказывать адресную помощь бедным, это тоже одна из антиифляционных мер. Нужно стимулировать конкуренцию, особенно в малом и среднем бизнесе, в агропроизводстве и сфере услуг. Чем больше компаний и индивидуальных предпринимателей будут заняты удовлетворением потребительского спроса, тем выше вероятность перелома общего ценового тренда в сторону понижения. Думаю, по итогам года инфляция составит 8,3%, а в последующие несколько лет — около 5%.
Николаев: — Не соглашусь с позицией «сами мы хорошие, а во всем заграница виновата». Да, выросли цены на энергоресурсы и на продовольствие на мировых рынках, и это не могло не сказаться на внутрироссийской инфляции. Во время пандемии власти западных государств вкачали в экономику огромные деньги, которые вылились на сырьевой и продовольственный рынки. Спрос вырос, а с предложением сырья и товаров возникли проблемы. Отчасти это связано с разрывом логистических цепочек, а отчасти с тем, что мир вступил в первую фазу энергоперехода. В итоге цены разогнались на внешних рынках, что отразилось и на России.
Очень удобно кивать на заграницу, но наши внутренние предпосылки инфляции никто не отменял. Первая — недостаточный уровень развития конкуренции в экономике. Это вообще наша ахиллесова пята. Производитель не опасается, что если он завысит цены, то его продукцию перестанут покупать и ему придется уйти с рынка. Второе обстоятельство — директивные механизмы регулирования. Год назад попытались заморозить цены на сахар и подсолнечное масло, что создало дополнительный импульс в сторону повышения цен на продукцию других производителей. Третий фактор — российские антисанкции: мы по-прежнему не импортируем многие виды продовольствия из европейских стран, а это влияет на цены, поскольку ограничивает предложение и снижает конкуренцию. Четвертый долгоиграющий внутренний фактор — не самое эффективное госрегулирование тарифов естественных монополий. Что касается усилий Центробанка по сдерживанию инфляции, то считаю, что ЦБ переоценивает действенность такого механизма, как ключевая ставка. Инфляция в России не носит исключительно монетарного характера.
Гринберг: — Исходный толчок инфляционным процессам и у нас, и за рубежом дала пандемия. С одной стороны, рвутся логистические цепочки, что ведет к сужению предложения. С другой — растет отложенный спрос. В итоге повсеместно повышаются цены на топливо, сырьевые товары и услуги. Однако если мы сравним динамику цен на продовольствие у нас и в Европе, то увидим, что там все намного спокойнее идет, без резких скачков. В России товары на полках есть, и внешне это выглядит как полное изобилие, а в реальности товаров намного меньше, чем в развитых странах. Импортозамещение готовых потребительских товаров, можно сказать, не состоялось. В том числе и поэтому у нас возможностей для монополистических сговоров больше. На Западе громадное количество продавцов и производителей, что позволяет не повышать цены на рынке без крайне веских оснований. А у нас экономика представлена в основном крупными предприятиями, а в ряде отраслей — фактически монополистами, и им легче договориться. Чтобы провернуть такое на Западе, пришлось бы вести переговоры с огромным числом игроков рынка, что тут же привлекло бы внимание антимонопольных служб. А в России и крупных предприятий не так много, и договориться им между собой всегда проще — это плохая комбинация для обуздания инфляции. С одной стороны, повышение спроса сразу подстегивает цены. С другой — быстро растут издержки производителей. Это связано с ростом тарифов естественных, и не только естественных, монополий. Антимонопольная служба работает, но у нее мало рычагов влияния на крупный бизнес. И цены растут во всех сегментах сразу.
— Весь год проходил под знаком пандемии и конца-края коронавирусной угрозе не видно. Как она влияет на мировую и российскую экономику?
Масленников: — В прошлом году экономика повязла в локдаунах, а их последствия малопредсказуемы. Коронакризис обернулся прямыми и косвенными материальными потерями из-за повышенной смертности и заболеваемости. Как минимум 1,5 млн человек убыло в России за эти два года — при нашей откровенно плохой демографии. Этот фактор стреножит средне- и долгосрочный экономический рост, дестабилизирует рынок труда. Плюс мир никак не выберется из тяжелого состояния неопределенности. Никто не может с точностью сказать, что такое «Омикрон», последний ли это «вздох» ковида, или же новая смертоносная инфекция, которая пока затаилась. В итоге инвестиционная активность тормозится. Зачем вкладываться в производство, если настолько все непонятно? Уж лучше мы поднимем цены, думают про себя производители.
Николаев: — Самый серьезный негативный эффект связан с локдаунами. Российская экономика с ее сырьевой направленностью неожиданно оказалась в выгодном положении: деятельность «нефтянки» во время локдаунов не останавливалась в силу специфики производства. Добыча и экспорт полезных ископаемых не прекращались. Во всем мире локдауны коснулись так называемых сервисных отраслей, которые у нас недоразвиты: туризм, общепит, гостиницы. Если сравнить долю в ВВП, скажем, туристической отрасли, то в России она в разы меньше, чем в Италии, Испании, Франции. Второе отрицательное последствие ограничительных мер — это инфляция, вызванная денежными вливаниями в экономику развитых стран. Выбора особого ни у кого не было, нужно было поддерживать население и спасать целые отрасли, но и эффект от предпринятых мер наступил очень быстро. Третий фактор — это влияние на экономику роста заболеваемости и смертности. До поры до времени его воздействие не так значительно в сравнении с локдаунами. Но когда заболеваемость остается высокой, да еще и смертность не снижается, ситуация становится тяжелой. Россия как раз рискует вступить в такой период, если пандемия не начнет затухать. Заболевшие люди выпадают из числа экономически активных и просто трудоспособных. Не говоря уже о том, что, по официальной статистике оперативного штаба в России, от пандемии умерло уже около 300 тысяч человек.
Гринберг: — Сейчас идет дискуссия вокруг очередного штамма «Омикрон». В Европе уже легкая паника, вводятся меры, которые негативно отразятся на экономике. Но нужно спасать людей в первую очередь. Мы не вышли из пандемии по итогам 2021 года. Соответственно, бессмысленно жалеть о том, что не сбываются экономические прогнозы и что наши показатели отстают от желаемых. Все это не имеет значения на фоне тех проблем, которые приходится решать странам и народам. Нельзя забывать: экономика — для человека, а не наоборот.
— В течение 2021 года курс рубля был относительно стабильным. Сохранит ли нацвалюта эту стабильность в 2022-м, и каков ваш прогноз на динамику валютного курса?
Николаев: — Думаю, за курс рубля к доллару и евро можно не беспокоиться по той причине, что цены на энергоносители еще какое-то время будут оставаться высокими. Это связано с повышенным спросом, который проявился на начальной фазе энергоперехода. Цены на нефть сегодня очень комфортные для рубля, а на газ — так просто подарок. Это сулит стране большие долларовые и, в целом, валютные поступления. К тому же мы видим некую стабилизацию ситуации с санкционным противостоянием. Особенно это продемонстрировала последняя онлайн-встреча двух президентов — Владимира Путина и Джо Байдена. Вряд ли будут вводиться новые санкции, а это для рубля тоже хорошо, поэтому я прогнозирую, что рубль не будет ни сильно укрепляться, ни обвально падать. Ослабление возможно, но в рамках приличия, так сказать. Во всяком случае вряд ли в будущем году мы увидим доллар дороже 80 рублей, а евро — выше 90 рублей.
Гринберг: — Это сложнопрогнозируемая вещь. Сейчас идет энергопереход. Причем идет не так быстро, как ожидалось, а это хорошо для российской экономики. На Западе слишком рано уверовали в то, что уголь, нефть и газ можно легко заменить на возобновляемые источники энергии. В этом смысле, если экономический рост после завершения пандемии начнется по традиционной модели, то рубль, как зависимая от цены на углеводороды валюта, может даже укрепиться. Но в исторической перспективе это будет один из последних счастливых периодов для нашей нацвалюты. Очевидно, что уход от углеводородного сырья теперь не просто лозунг, а общемировое устремление. В среднесрочном плане мы рискуем очень сильно проиграть, если не найдем замену ископаемому сырью. Если зима выдастся холодной (что весьма вероятно), то в первом квартале у рубля есть шанс укрепиться до 70–71 за доллар.
— Что ожидает российскую экономику в 2022 году: какова будет динамика ВВП, реальных доходов населения, инфляции? Каких «черных лебедей» стоит ждать на будущий год?
Масленников: — Экономику ждет достаточно сильное снижение темпов роста. Если в текущем году мы исходим из показателя 4,3–4,4%, то в следующем — из 2,0–2,5% роста ВВП. При инфляции выше 5% инвестиции не живут, и тут права глава ЦБ Эльвира Набиуллина, заявляющая: контроль за инфляцией — это дверь, которая открывает экономике вход в пространство длинных денег. До тех пор, пока мы не приблизим инфляцию к таргету в 4–4,5%, сложно рассчитывать на серьезный инвестиционный подъем. Что касается доходов, было бы хорошо, чтобы они хоть немного опережали инфляцию. Здесь у нас главный резерв — это доходы от собственности и предпринимательской деятельности. Если удельный вес этих компонентов повысить хотя бы вдвое, мы выйдем на стабильные темпы роста реальных доходов.
А «черные лебеди» могут залететь в нашу страну из двух «гнезд». Одно — это геополитические риски, которые очень быстро добавляют дополнительной турбулентности финансовым рынкам, и дальше эта волна накатывается на российскую экономику. Второе «гнездо» — это достаточно серьезная угроза мирового долгового кризиса. Если в 2022 году Федрезерв США повысит ключевую ставку не один раз, а два или три, то такое ужесточение американской денежно-кредитной политики может подорвать способность ряда эмитентов (как корпоративных, так и суверенных) обслуживать долг, номинированный в долларах. В данном случае существует целая «стая» рисков — начиная от китайских девелоперов и кончая Турцией.
Гринберг: — Для всех большое значение будет иметь ситуация с добычей и ценами на газ, с одной стороны, и темпами перехода к «зеленой экономике» — с другой. Хотелось бы думать, что напряжение между Западом и Россией начнет спадать. Надо защитить и сберечь нашу общую среду обитания, а сделать это без взаимного сотрудничества невозможно. Если прогресс в отношениях не наступит, то в лучшем случае наша страна получит стабильность, переходящую в застой, то есть показатель роста ВВП на уровне 1–2%. Сложно ожидать какого-то подъема в 2022 году. Откуда ему взяться? Благоприятные условия для ведения малого и среднего бизнеса так и не созданы, а риски очень велики. Крупным предприятиям не дадут умереть, но и не будет никакого экономического чуда. Заметного увеличения реальных доходов ждать не стоит, а продовольствие продолжит расти в цене. Что касается «черных лебедей», для России — это резкое ускорение энергоперехода, устойчивость пандемии и усиление санкционного давления со стороны Запада.
Повышении цен на продукты питания в декабре 2021 года: что подорожает в декабре, на какие продукты питания поднимут цены
Подорожают продукты питания в декабре — с такими заголовками вышли сегодня многие издания в России и этому есть объяснение. Инфляция, которая превышает все ранее озвученные прогнозы финансистов, а также предновогодний ажиотаж делают свое дело. На какие продукты вырастут цены больше всего в последнем месяце уходящего 2021 года.
Почему в декабре подорожают продукты питания в России?
В первую очередь повышение цен на товары связано с ростом инфляции. Она растет более интенсивно, чем прогнозировали эксперты. Так, по последним данным реальный показатель инфляции составляет 8,38%.
Аналитик Александр Купцикевич отмечает, что рост цен связан с нарушением цепочек поставок продовольствия. К тому же растет спрос среди потребителей. Это связано с закупкой продуктов питания на новогодние праздники. Подорожание сырья также приводит к увеличению цен для конечного потребителя.
Глава Центробанка Эльвира Набиуллина считает, что россияне сами виноваты в повышении инфляции. Слишком высокий спрос и огромные траты приводят к росту цен. В итоге власти вынуждены индексировать пенсии, зарплаты. Происходит обесценивание национальной валюты
На все ли продукты взлетят цены к Новому году: что подорожает больше всего
Уже с начала декабря стоимость некоторых товаров взлетит. Так, уже известно о подорожании определенных видов икры и шампанского на 20-25%. Эти продукты еще незначительно вырастут в цене ближе к Новому году.
В декабре 2021 года также подорожают:
молоко и молочная продукция;
В большинстве случаев повышение цен связано с логистическими проблемами. Например, стоимость вин вырастет из-за неурожая винограда. Правда, проблемы с транспортировкой тоже скажутся на конечном прайсе.
Что и на сколько подорожает в России с 1 декабря 2021 года?
В последнем месяце 2021 года ожидается традиционное повышение цен на многие товары. Связано это, как правило, с новогодним ажиотажем. А о том, что именно подорожает в декабре, сообщает портал 2 х 2.su.
В первую очередь, конечно, россиян коснётся подорожание продуктов.
Перед Новым годом россиянам стоит ожидать повышения стоимости сладостей. По словам российских производителей, причина подорожания — увеличение цен на ингредиенты и упаковку.
Так, изготовители конфет и шоколада заявляют, что их продукция возрастёт в цене на 5-20% уже с первого декабря. Однако стоит учитывать, что повышение стоимости касается лишь некоторых компаний.
Из-за проблем с поставками необходимых ингредиентов возрастёт цена на безалкогольные напитки. Такие проблемы грозят сокращением производства. По мнению экспертов, это приведёт к резкому росту цен.
Пострадают производители, выпускающие безалкогольные газированные напитки, а также соки и нектары. Однозначного ответа, насколько подорожают всеми любимые напитки, пока нет. Специалисты предполагают, что цена поднимется на 5-10%.
Не обойдётся и без подорожания ингредиентов для салатов к новогоднему столу. Цена на праздничные яства вырастет минимум на 10-15%.
Аналитики рынка считают, что к последним числам декабря своих пиковых значений достигнут цены на продукты для салата оливье. Это огурцы, картофель, морковь, репчатый лук, яйца.
Одно из самых любимых новогодних лакомств. Несмотря на то, что деликатес достиг по цене своего исторического максимума, и россияне уже привыкли, что красная икра стоит немало, к празднику она подорожает ещё приблизительно на 5%.
Этому есть несколько причин. Основные: предновогодний ажиотаж, рост стоимости доставки и горюче-смазочных материалов. Поэтому рыбные деликатесы лучше закупать заранее.
На молочную продукцию в скором времени также ожидается рост цен. Связано это с тем, что себестоимость производства сырого молока уже увеличилась на 16−18%. А готовой молочной продукции — на 12−14%.
Так как данные затраты производителям никто не компенсирует, приходится ожидать повышения стоимости на всю молочную продукцию.
Неизбежно и подорожание хлеба. По прогнозам экспертов, из-за инфляции продукт первой необходимости возрастёт в цене на 7,4%.
Стоит учитывать, что скачок распространится на сорта, предназначенные для состоятельных клиентов. Стоимость хлеба «первой линейки» увеличиться не должна.
Ну и к застолью стоит ожидать повышения цен на алкогольную продукцию.
Из-за проблем с урожаем и логистикой вина подорожают на 20%, а шампанское — на 7-9%.