впадать в прелесть что это
Прелесть: самообман или блуждающие звезды
«Толковый словарь» с Юрием Пущаевым
Приблизительное время чтения: 5 мин.
Что общего у планет Солнечной системы и слова «прелесть»? О, нет, мы тут вовсе не хотим сказать, что планеты – это своего рода небесные прелестницы. Дело лишь в том, что само слово «планета», пришедшее из древнегреческого языка, было образовано от слова, которое позже в святоотеческой традиции стали использовать для обозначения духовной прелести. Впрочем, обо всем по порядку.
Сегодня в обыденной речи словом «прелесть» (не без оттенка жеманства, может быть) обозначается что-то весьма привлекательное и изящное. Однако в святоотеческом учении под прелестью имеется в виду одна из главных духовных опасностей или бед. И касается она как обычных людей, так и подвижников, совершающих аскетические подвиги (причем, последних – особенно). Как говорил святитель Игнатий Брянчанинов, «…прелесть есть повреждение естества человеческого ложью. Прелесть есть состояние всех человеков, без исключения… Все мы – в прелести». Причем, «…величайшая прелесть – признавать себя свободным от прелести».
Прелесть – это зачарованность собой и своими якобы особыми духовными способностями. Прелесть может, например, выражаться в стремлении к благодатным ощущениям при молитве, в мечтательности и воображении священных картин, видении и встречах с ангелами, к которым отцы Церкви настоятельно советовали относиться крайне осторожно и не доверять им.
Как говорил Игнатий Брянчанинов, «самый опасный неправильный образ молитвы заключается в том, когда молящийся сочиняет силою воображения своего мечты или картины, заимствуя их, по-видимому, из Священного Писания, в сущности же из своего собственного состояния, из своего падения, из своей греховности, из своего самообольщения, – этими картинами льстит своему самомнению, своему тщеславию, своему высокоумию, своей гордости, обманывает себя. Очевидно, что все, сочиняемое мечтательностью нашей падшей природы, извращенной падением природы, не существует на самом деле, – есть вымысел и ложь, столько свойственные, столько возлюбленные падшему ангелу».
Прелесть может выражаться в излишней душевной ревности, когда кто-то поучает других в том, что им может быть полезно для их спасения. Снаружи это может выглядеть очень благочестивым, ревностью по Богу и Церкви, но изнутри оно опять-таки исполнено самомнения и гордости. Снова процитируем Игнатий Брянчанинова. Прелестная ревность «заключается в более или менее жестком осуждении и обличении ближних в их нравственных погрешностях и в погрешностях против церковного благочиния и чиноположения. Обманутые ложным понятием о ревности, неблагоразумные ревнители думают, предаваясь ей, подражать святым Отцам и святым мученикам, забыв о себе, что они, ревнители, – не святые, а грешники. Если святые обличали согрешающих и нечестивых, то обличали по велению Божию, по обязанности своей, по внушению Святаго Духа, а не по внушению страстей своих и демонов. Кто же решится самопроизвольно обличать брата или сделать ему замечание, тот ясно обнаруживает и доказывает, что он счел себя благоразумнее и добродетельнее обличаемого им, что он действует по увлечению страсти и по обольщению демонскими помыслами».
Как сказал Исаак Сирин, истинная Божественная ревность будет побуждать не к осуждению ближних, а к молчанию и смирению перед ними, к любви к ним, к милованию их, к соболезнованию о них. «Божественная ревность есть огнь, но не разгорячающий крови».
Попросту говоря, прелесть заключается во мнении, что ты лучше, чем другие люди. Поэтому она и угрожает всем, не только подвижникам и аскетам. Ее главный источник – гордость. Прелестные ощущения льстят человеческому самомнению и тщеславию, прельщают человека. Ведь при желании всегда найдутся веские причины считать себя правым, умным и добрым. Однако, как говорил Феофан Затворник, «сам дрянь дрянью, а все твердит: “Несмь якоже прочии человецы”».
Особенно впадение в прелесть угрожает тем, кто действительно совершил добрые дела и поэтому вроде бы даже и имеет формальные основания считать себя лучше других. Парадоксальным образом христианскому идеалу более соответствует кающийся грешник, чем тот, кто не совершает видимых грехов и поэтому уверен в своей праведности. Иллюстрирует эту мысль известная евангельская притча о мытаре и фарисее, находящимся в прелести. Последний благодарил Бога за то, что он лучше, чем стоящий рядом мытарь. «Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18. 11–14).
В русском языке слово «прелесть» заимствовано из старославянского языка, в котором к слову льсть прибавилась приставка пре-. Первичное значение этого слова – обман, совращение с помощью лести.
В древнегреческом же языке слово «прелесть» это ἡ πλάνη (planē), что переводится как «блуждание», «странствование», «заблуждение», «ошибка», «шаткость», «обман». Однокоренной глагол πλᾰνάω (planaō) также означает «блуждать», «скитаться», «вводить в заблуждение».
Если исходить из исходного смысла древнегреческого слова «прелесть», то состояние прелести – следствие незнания и непонимания самого себя, своей греховности и падшести. Человек блуждает в разных мечтаниях, которые льстят его тщеславию и самомнению. Примечательно краткое определение прелести, которое дал тот же Игнатий Брянчанинов: «Прелесть есть усвоение человеком лжи, принятой им за истину».
И поэтому, также как главным источником прелести является гордость, главным средством борьбы с ней является покаяние и смирение. «Святые Отцы Восточной Церкви, особливо пустынножители, когда достигали высоты духовных упражнений, тогда все эти упражнения сливались в них в одно покаяние. Покаяние обымало всю жизнь их, всю деятельность их: оно было последствием зрения греха своего».
В отличие от прельщенных, все святые признавали себя недостойными Бога грешниками, чем и явили свое смирение. Их гораздо больше заботили собственные недостатки и состояние своей души, чем промахи и погрешности ближних, которые по достижении смирения представляются святым чем-то маловажным и незначительным, уже искупленными Богом.
Ну а что касается планет, с которых мы начали, то Марс, Венеру, Юпитер и другие планеты прозвали в античности блуждающими звездами (πλανήτης ἀστήρ) потому, что в отличие от далекой сферы неподвижных звезд, они описывали в небе загадочные траектории, вычислить и определить которые древним астрономам стоило очень больших усилий.
ПРЕЛЕСТЬ
Причина прелести – гордость, исцеление ее – смирение
…Сколько могу иметь понятия о ее болезни, или паче о бедственном душевном устроении: она впала в сильнейшую прелесть, которой действия на ней происходят. Она, войдя в обитель, думала молитвами и другими подвигами, что благоугождает Богу, чем и обольстилась. А о смирении, терпении и самоукорении нимало не имела попечения. Выпишу вам из учения молдавского старца Василия, который был старцу Паисию старец; пиша о делающих добродетели с добрым разумом и предложением, кои познавали, аще кую добродетель проходят, говорит: «неции же подобострастнии и нерассуднии, и не точию не имуще в себе, ни поне едино чувство, паче же реши дарование от предреченных, но ниже познавающе когда таковая: поревноваша пост и труды святых не добрым разумом и предложением, вменяюще сия, яко добродетель проходят. Приседай же диавол, яко пес к ловитве, повергает во чрево их семя радостного мнения; от него же заченшися, воспитуется внутренний фарисей; якоже день от дне устрояющеся, предает таковых совершенной гордыне; еяже ради попускается от Бога области сатаниной». Самое сие и она пострадала; подобных примеров довольно есть. Недавно одна девица, еще мирская, лет 19-ти, принялась за подвиги: молилась, постилась и прочее, и года в два до того расстроилась, что родители не знают, что и делать с нею; тоска, грусть, скука, плачет, кричит, делать ничего не может от расслабления нерв, и понести какое слово еще менее: как что не по ней, так и сделается беда. Родители думают, что испорчена; а мы полагаем напротив: некому, да и не за что ее портить. Вот какие последствия самочинных и самомнительных подвигов; я ей пишу причину ее расстройства: не по разуму начатие ею безмолвия, и привожу о сем отеческие учения; также представляю, что к пути ко спасению нужно обращение с людьми и от них терпение. Для исцеления ее не нужно ей удаление, – но познание своей немощи и смирение; когда она будет себя укорять, а не других, то силен Господь и исцелить ее. Ибо причина прелести есть гордость, а исцеление оной – смирение. Вот как опасен путь, ведущий в живот вечный; кто без смирения по нем идет, уклоняется или на десно, или на шуе, а среднего пути не удерживает; однако ж хотя дурно и непохвально слабое, т. е. греховное жительство, но согрешающий, вразумлен быв и пришед в чувство, скорее может смирением и покаянием исправить себя, нежели тот, кто ослеплен своею святостию; о сем пишет св. Симеон Новый Богослов (VI, 11,19–20).
…Главная причина прелести, во всяком случае, есть гордость и самочиние (I, 388, 676).
Действие диавола против прельщенных мнением о своей святости
Дарования же в молитве даруются достойным того и смиренным, которым оные не вредят, а пользуют; а кто со мнением молится, тот бывает в большой опасности. Предлагаю вам рассуждение одного благоразумного мужа, основанное на истине и опыте: «опаснее всего действие диавола против прельщенных мнением о своей святости; люди такого рода обыкновенно более или менее отрешаются от предметов жизни физической, посредством подвигов телесных утончают природу чувственную и раскрывают в себе жизнь собственно душевную, хотя неверно направленную. Сие делает их способными к принятию впечатлений частию духовных, а потому и дух злой становится ближе к ним. Дух злобы наполняет душу мечтателя призраками света, односторонними, но сильно восторженными мыслями; возбудив в нем особенную доверенность к самому себе, отводит от истины и делает жертвою суеверия, а затем и фанатизма. Мечтатель становится непримиримым врагом всякого, кто не согласен с ним в чем-либо; усиливая в нем более и более о себе самом мнение, дух злобы наконец доводит его до того, что мечтатель совершенно расстроивается и в жизни, и в мыслях» (I, 55,126–127).
Молитва без смирения погружает нас в прелесть
…Действия твои были правильные в молитве, и, кажется, можно сказать, вначале не прелестные; но как не были растворены смиренномудрием, то и последовала оным явная прелесть. Прочти повнимательнее св. Симеона Нового Богослова о третьем образе молитвы: имеешь ли ты такое уготование? Также: Исихия, Филофея, Нила Постника, Каллиста и Игнатия, Нила Сорского, Григория Синаита, в особых главах, где он много пишет и о прелести; и св. Исаака Сирина 2 Слово: «деяние креста сугубо есть»; ты увидишь, что в делании сем надобно иметь крайнее смирение, которому единому только не могут бесы противоборствовать. Как велико есть делание молитвы, так и они сильно вооружаются против проходящих оную, и обыкновенно прежде стараются обольстить высокоумием, и тогда своими горшими действиями исполняют; что как бы и на тебе видится похоже сим действиям; ты, усладясь действием молитвы, незаметно увлеклась в высокоумие, что уже обрела благо, коего прежде не имела; а тут бы надобно паче нисходить в глубину смиренномудрия; и уже явились действия прелести… А ты, кажется, побеждаешься и яростною частию; но кого молитва коснулась, то хоть весь свет его оскорбляет, он считает себя того достойным, а не раздражается; и у тебя, правда, есть смирение, только на словах; постарайся оное водрузить в сердце и, проходя молитву, не ищи высоких, а токмо проси помилования; и, в подобных неприличных действиях, призывай просто Господа – имя Его, да не погибнет душа твоя от прелести вражией… (VI, 56, 90–91).
Искание сладостных духовных ощущений в молитве ведет к прелести
…Святый Исаак явно показал, что ищущие в молитве сладостных ощущений духовных с чаянием, и особенно стремящиеся преждевременно к видению и созерцанию духовному, впадают в прелесть вражию и в область тьмы и помрачения смысла, будучи оставлены помощию Божиею и преданы бесам на поругание, за горделивое искание паче меры и достоинства своего… (II, 364).
…При случающихся вам в церкви духовных утешениях не увлекайтесь, считая себя того будто достойными, а паче нисходите во глубину смирения, считая себя недостойными, да не впадете в мнение о себе и да не обольститесь ложными утешениями. Паче же не ищите того с чаянием, т. е. с ожиданием; прочтите о сем у св. Исаака во 2 Слове: «яже Божия, сама о себе приходят» и прочее, и в 55 Слове; и очень к этому же прилична преосвященного Филарета Московского беседа, говоренная на Благовещение Пресвятыя Богородицы 1858 года… (IV, 158,415).
Жаль бедную девушку, что она впала в такое омрачение, считает ненужным молиться, потому что молится только устами, а сердце холодно; и никак ее не убедишь, а все находится в своем мнении; кажется, это прелесть. Она, верно, имела теплоту в молитве и увлеклась оною, что заметно из слов матери, ибо она говорила ей, что ничего бы так не желала, дабы только быть свободною и молиться Богу. Должно быть, наказательное попущение, но силен Господь и помиловать ее и дать ей чувство смирения… (V, 43, 84–85).
…Вас более смущает то, что вы не можете в церкви при всех мирно молиться; выходя из оной, чувствуете, что совсем не были, а дома молитесь лучше и возносите умиленные молитвы. Вы не понимаете, что это есть сильная прелесть, лишающая вас спокойствия; когда вы, молясь уединенно, думаете, что хорошо молитесь, то будьте уверены, что оная молитва Богу неприятна, хотя бы были и слезы, и чувство умиления; когда все сие не имеет глубокого смирения, то есть прелесть. В церковной же молитве вы, ища такого ж чувства и не находя оного, считаете себя немолившеюся и смущаетесь; а это есть последствие или плоды домашних ваших молитв; враг возводит вас до небес и низводит до бездн; там возвышает, а здесь низвергает и причиняет смущение, что и доказывает о основании молитвы вашей на высокоумии. Вы молитесь просто, не ища в себе высоких дарований, считая себя недостойною оных, то будете и спокойны; и хотя видите хладность молитвы своей, тем паче имейте в чувстве смирение, что «я недостойна», но без смущения, то, верно, оная принята будет у Господа лучше той, о коей вы мните, что молитесь хорошо… Совет мой вам: не оставлять церковной молитвы, но смиренно во оной молиться и не смущаться о том, что будто бы «не молилась и не была», и сию мысль от себя отвергать, а о домашней не возноситься; то и будете мирны. Знайте, что плод гордости и возношения есть смущение и неустроение, а плод смирения есть мир и спокойствие; от гордости произошло все зло, а от смирения все благо… (1,55,125–126,127).
О молитве повторяю вам, что самое то, что думать иметь действие благодати от теплоты уже есть и прелесть: Царствие Божие не приходит с соблюдением ( Лк. 17, 20 ). Исполнением заповедей Божиих уготовляйте сердце ваше, очищая оное от страстей, и нисходите в глубочайшее смирение, познавая и видя свою немощь; и когда будете иметь залог смирения в сердце вашем, то оное будет уже безопасно от обольщения вражия и сама благодать Божия напишет в нем свои законы. Святые, имевшие благодать в себе, считали не у достигших себя оной, и самое это смирение сохраняло их в безопасности; а кто думал иметь благодать, тот был водим гордостию и обольщался… (1,381, 668–669).
Чтобы духовное утешение не послужило обольщением, лучше его отвергать, считая себя недостойным такой благодати
Еще преподобные сии советуют быть осторожну в отношении утешений духовных. Написана ими и глава об утешении божественном и притворном, где выставлено на вид, как лукавый враг злохитро и тонко старается обольстить ложными утешениями не только неопытных, но и искусных подвижников, преклоняя их в некоторый тончайший сон, чтобы не могли отличить утешения ложного от истинного. Главный знак прелести в том и состоит, когда человек ложные ощущения радости или утешения вражии приимет за благодатные, или приимет ложный совет за истинный. Почему, во избежание вреда, сии святые советуют, в таком случае, вопрошать могущего научить не только от Божественного Писания, но и от опытного божественного просвещения. Если же такового нет, то лучше не принять утешения, а со смирением прибегнуть к Богу, от чистого сердца, считая себя недостойным такового достоинства и видения.
Хотя апостол Павел в числе других плодов упоминает и о радости ( Гал. 5, 22 ), но должно быть весьма осторожну, чтобы не увлечься ложным ощущением радости, как пишет о сем св. Лествичник, говоря: «отвергай рукою смирения приходящую радость, как недостойный, да не обольстившись ею, волка вместо пастыря приимеши». Истинная и непрелестная радость, как видно из самого исчисления Апостолом плодов духовных, принадлежит к великой мере духовной (II, Предостережение, 373–375).
Не победившие страстей, но стремящиеся достигнуть чистой сердечной молитвы впадают в прелесть
…Многие от святых отцов предостерегают нас, что путь безмолвия очень опасен для не победивших страстей… Вот бедная К., принявшись за умную молитву, вместо истины, поверила ложным в себе действиям и впала в ужасную прелесть; мечтает, говорит и делает нелепости на скорбь сестрам, ей преданным, и на соблазн другим; и вот уже более года продолжается, придет на несколько время в себя, но все не совсем, потом паки в то же впадает; все описать трудно; а оттого, что, полна быв страстей, не попеклась о сопротивлении им, а стремилась достигнуть в чистую сердечную молитву; и подобно вошедшему на брак царский в скверных ризах, пострадала… Смирение же не падает, всегда стоя на низком месте (II, 152, 236–237).
Тебе же хочется видеть, что ты хорошо живешь и спасаешься; а не понимаешь, что от сего рождается прелесть, а немощи-то нас смиряют (III, 226, 379).
Что толку из того, что ты сидишь одна и дверь на крючке заперта? Ты молишься и думаешь, что тем уже спасешься; желаешь мантии, и будто только одного этого недостает. А что с тобою стало случаться? Уже предведение, сонные видения и явные явления, кои ты все принимала за благо; и обольстилась своею святынею до того, что и явно стал враг являться. Какие это плоды? Плоды гордости; а ты все принимала за благо, да и теперь думаешь, что за подвиги твои враг на тебя восстает, а того не понимаешь, что за гордость наказуешься от Бога (VI, 73,121).
На единоборство же с бесами выходить святые отцы строго запрещают необученному и неошумовавшему своих страстей, живши с братиею; кто ж дерзает на сие самочинно, тот прельщается духом лести и пожинает горькие плоды… (III, 85, 186).
В уединении опасно впасть в высокоумие
Я предостерегал вас от обольщений вражеских высокоумием, – и паки сие подтверждаю, коими может он больше, нежели пороками, повредить, и так тонко, что не можете познать его коварств. Когда вы имели обращение с светом, тогда видели свои немощи и побеждения, чрез кои себя повергали в ничтожество, скорбя о сем и остерегаясь; а теперь, отдалив от себя ту брань, найдете другую, опаснейшую первой, – высокоумие; потому-то я и советую не оставлять занятий, даже и хозяйственной части, что до вас будет касаться (V, 516, 693).
Прелесть через сны
Сну твоему потому только нельзя допустить дать веры, что он тебя смутил; я тебе и так пишу всегда, что смущение твое происходит от козней врага, для чего ж нужно еще сонное подтверждение? может быть, у врага та метода, дабы, обольстив тебя правильными снами, после ввести в совершенную прелесть. Оставь лучше и не веруй снам, у нас есть слово Божие и советы – святых отцов учение; а в недоумениях имеешь м. игумению, сестру, и я грешный, по вере твоей, что-нибудь напишу… (III, 233, 389).
В страстном устроении слезам верить не должно
Уведомляете меня… что вы теперь сильно сокрушаетесь о прежней жизни вашей и даже плачете и рыдаете. Плакать нам должно; истинное раскаяние требует плача, и плача многого; только слезам, в страстном устроении, верить не должно, как правильным.
Святый Иоанн Лествичник в 7 Степени говорит: не верь источникам слез твоих прежде совершенного очищения от страстей. И еще в той же Степени: «Егда во мнящихся по Богу плакати узрим гнев и гордость, то слезы таковых должно почитать за неправильные, кое бо общение свету ко тьме?» Сей святой тут же говорит, что у новоначальных бывают слезы от многих и различных причин: от естества, от неправильной скорби, от тщеславия, от блудного беса и от других причин, и советует таковые слезы исследовать страхом Божиим и очищать памятию исхода из сей жизни, чтобы стяжать слезы чистые и непрелестные, в которых нет окрадения или возношения, но паче очищение, от греха отмытое. Причем должно всегда помнить сего же святого слова, сказанные им в той же Степени: «велика злоба врагов наших; они и матерь добродетелей соделывают материю страстей, и вины смирения обращают в повод к гордости» (V, 447, 757–758).
Ты пишешь о неотступно находящейся при N. N. молитве и о прочем; надобно узнать, нет ли у ней тайного мнения о сем, и оттого увеличиваются ее немощи; надобно молиться Господу, да не попустит впасти в прелесть (VI, 57, 92).
Примеры прелести из жизненных случаев
Вторая сеть прелести поставлена вам была, когда вы, утомленные уже бесовскими причудами, сидя в почтовой карете, размышляли о непохвальной своей жизни и желали примириться с обиженными от вас и враждующими на вас; вдруг почувствовали, как будто что-то влилось в грудь вашу, поразительно сладостное и радостное. По неопытности вы приняли это ощущение за истинное, и потому еще глубже увязли в сетях прелести, так что и рассудка было совсем (как сами пишете) лишились, и думаю, что Господь только за неведение ваше и по милосердию Своему возвратил вам оный. Преподобный Иоанн Лествичник в 7 Степени говорит: «отвергай десницею смирения, как недостойный, приходящую радость, да не обольстившись ею, волка вместо пастыря приимеши». Это самое с вами и случилось. И в других случаях ощущаемая вами радость, даже и та, которую вы почувствовали при размышлении о словах Писания: «предзрех Господа пред мною…» после ударения вас по правому плечу, имеет подобное же значение, хотя вы, по некоторым соображениям вашим, и почитаете ее за правильную. Потому что истинная радость духовная, по слову Апостола, есть плод духовный и принадлежит к великой мере духовной. Прежде оной должно стяжать мир от браней и помыслов, мир от страстей и совершенное примирение с Богом. Итак, основываясь на сем, в вашем настоящем положении отнюдь не должно доверять кажущейся духовной радости. Преподобный Иоанн Лествичник говорит о себе в 15 Степени: «будучи сим я искушаем волком сим (бесом блуда) ощущал, что он прелестно производит во мне бессловесную радость и слезы и утешение в душе моей, и я, по младенчеству своему, думал, что содержу плод благодати, а не вред прелести». По мере того, как вы стали ознакомливаться с книгами отеческими и узнавать кое-что о духовной брани, и враги душевные стали утончать образы своей прелести. Вы вычитали несколько о различии действий при духовных явлениях, почему и искусители стали поставлять вам сети самой опаснейшей прелести. Пишете после многих обстоятельств и то, что вы теперь нередко ощущаете, почти осязательно, присутствие Иисуса Христа в комнате вашей и падаете к стопам Его с трепетом и радостию сердца. Слова ваши, что вы падаете к стопам Его, показывают, что вы мысленно представляете присутствие Его близ себя в чувственном образе. Если так, то это весьма опасно, и особенно опасно припадать к стопам представляющегося в комнате вашей, близ вас. Далее пишете, что такие же явления ощущаете от Ангела Хранителя вашего и присутствие святых Божиих, к коим сердечно обращаетесь. Бойтесь доверять таким явлениям: св. апостол Павел говорит, что сатана преобразуется во Ангела светла, конечно, для прельщения неопытных в духовной жизни. Так и святые отцы, описавшие нам признаки духовных явлений, строго запрещают новоначальным доверять таким явлениям, без великого испытания и вопрошения о сем опытных; особенно же в вашем положении это крайне опасно… Еще пишете, что вы верою зрите Господа одесную Отца сидяща. Не увлекайтесь мыслию о таком видении, которое свойственно только победившим свои страсти и достигшим сердечной чистоты… Св. Симеон Новый Богослов, описывая первый образ молитвы, прямо говорит, что от подобных мнимых видений человек впадает в прелесть бесовскую. Также и св. Исаак Сирин во 2 Слове пишет, что «от Бога то приходит само собою, без нашего усильного искания и стремления, но только в таком случае, если сердце наше чисто; если же, – продолжает тот же святой, – зеница очесе твоего чиста несть, да не посмевши воззрети на округ солнца, да не лишишися и самыя тоя малыя зари, яже есть простая вера и смирение и исповедание сердечное, и малые дела, яже по силе твоей и отвержен будеши во едино место мысленных, еже есть тьма кромешная, внешняя от Бога, образ поносящая ада, яко же он обезстудствовавыйся войти на брак в скверных ризах».
Также и молитву умную и сердечную вы начали проходить не в пользу себе. Это выше вашей меры, выше вашего духовного устроения, несообразно и с другими обстоятельствами вашими. Для сей молитвы должно строго хранить чистоту совести к Богу, к людям и в отношении вещей, и кроме того необходимо нужен духовный наставник… Вам же, в настоящем вашем положении, нельзя сего иметь и исполнить. Сверх сего угрожает и бедствие душевное. Великий делатель сей умной молитвы преподобный Григорий Синаит… говорит: «несть чудно прельститися кому новоначальну сушу и по мнозех трудех. Ибо память Божия есть умная молитва, высшая всех деланий есть. И иже безстудне и дерзостне хотяй к Богу внити, и исповедати Его чисте, и стяжати Его в себе нудяся, удобь умерщвляем бывает сицевой от самих бесов аще попустится; дерзновенно бо и дерзостно паче устроения своего взыскав, с кичением понуждается до того прежде времени доспети…»
К этому нужно еще прибавить и то обстоятельство, о котором вы кратко пишете, что асмодей, или бес блуда, не оставляет вас доселе; обстоятельство это имеет большую важность в прохождении умной и сердечной молитвы, и особенно, ежели кто взялся проходить оную выше мер и устроения своего. В предисловии на главы преподобного Филофея Синайского сказано: «должно познавати чувством умным и теплоту в молитве, кая от диавола есть движима, яже от размешения похотного жжения подвигшись, распаляет уды и сердце сладострастием блудным, пленяя ум в скверные помыслы и к совокуплению телес привлекая»… По всем сказанным причинам советую вам оставить занятие умною молитвою, как делание высокое, несообразное ни с вашим душевным положением, ни с внешними обстоятельствами, а читать по силе вашей (с советом и по назначению духовного отца вашего) псалмы, покаянные каноны, акафисты и подобное, и ходить, по возможности, в церковь, стараясь жить по совести, исполняя заповеди Божии со смирением, как прилично православному и благочестивому христианину в мирском быту… Об искушениях ваших никому не рассказывайте, кроме вашего духовного отца…
Вы обязаны учить семейство ваше страху Божию и благочестивой жизни; из других же, не подлежащих вашей власти, никого не учите, а иначе вы будете разорять собственное дело; тем более ни с кем не спорьте. Другим вы этим не принесете пользы, а себе легко можете повредить (1,445,740–743,744 745, 746–747, 748).
Слова ваши, что от некоторых мощей угодников Божиих исходит благоухание, справедливы; а плащаницу кропят иногда розовою водою, доверяться же ощущению благодати пред иконами – опасно. Вам уже были писаны слова св. Исаака Сирина, что благодать приходит неощутительно, и притом, если обрящет в человеке место чистое, а не скверное. Вам желательно знать, как враги душевные могут производить прелестные ощущения и ложное благоухание вблизи святыни?
Причина сему – попущение Божие и недостоинство и высокоумие человека, который, вместо того чтобы со смирением и покаянием искать милости Божией, желает благодатных действий и высоких дарований духовных, забывая, что сподобляются оных от Бога смиренные и достойные и не ищущие, а не высокоумные и самомнительные (I, 447, 759–760).
Тщеславие и самонадеяние приводят к прелести
…Где твоя ревность к монашеству и затвору? Так как все это было основано не на твердом камени – самоотвержения и последования Христу, но на тщеславии и мнимой святыне, которую ты гнала, старалась видеть свою святыню, обольщалась ложными видениями бесовскими, принимая их за истинные и считая себя заслужившею оные за чистоту твою и сохранение девства; все сие надмевало тебя и довело до большой гордости, которой горькие плоды ты и тогда еще пожинала. Утешаясь ложными видениями, впадала в тоску и помрачение продолжительное, не несла ни малейшего оскорбления от других и до такой степени самонадеяния достигала, что дерзала говорить и писать, что любишь Иисуса. Где же теперь эта любовь? Как она так скоро охладела? Ты должна знать, когда открылось тебе, что ты была в опасном положении от прелести, и сама оное познала и уверилась, то и стал враг нападать на тебя противными мыслями, и именно теми, в чем ты полагала святыню – чистоту, – теперь ощущаешь сильное борение, а тогда он тебя не смущал оными, довольствуясь гордостию. Ты искала монашества и лезла в затвор, думая тем уже и совершить твою святыню; теперь враг и малый образ тянет с тебя и влечет в мир, а ты не стоишь против сего и не вооружаешься твердым помыслом, а соизволяешь на приникающие прилоги. Ты должна познать, что брань сия попущена тебе в наказание за возношение и гордость, чтобы ты смирилась и искала помощи Божией, не надеясь на свои силы. Когда смиришь себя и будешь укорять за то, что дерзала мечтать о себе так высоко, и сочтешь себя худшею и последнейшею из всех, тогда получишь и помощь Божию, и ослабу в брани твоей; а во мнимые видения отнюдь не увлекайся, а то больше постраждешь. В келлии одна не спи ночью, но пусть тут же спит которая-нибудь из твоих келейных; ложась на одр, ограждай оный и себя крестным знамением, читай молитву: Да воскреснет Бог, и псалом: Живый в помощи Вышняго; и всякий день читай по кафизме (VI, 84,137–138).
…Пишете сами, что и теперь еще не свободны вы от стужения врагов душевных, которые весьма хитры и многообразны в своих коварствах и легко могут опять уловить вас и запутать на такой тонкости. Сначала, по-видимому, будут подавать вам некое извещение сердечное в разных случаях, а после и поругаются тонкою прелестию, из которой трудно будет и выпутаться… Пишете, что доселе враги душевные беспокоят вас шумом над левым ухом другими вещами. Из чего заключаете вы, что тщеславие и гордость таятся в вас. Заключение это справедливо. И потому всеми силами и всеми способами направляйтесь к блаженному смирению: только по мере смирения вашего будете получать помощь Божию… (I, 446, 756–757).
На высокая не простирайтесь, а более смиренными водитесь, ибо прелесть опаснее самых слабостей, и неудобь исцеляема (V, 129, 217).
Исцеление от прелести в смирении и исправлении жизни
…Душевные болезни, равно как и телесные, врачуются сообразно с их началом и свойствами. Выше упомянул я сказанное преподобным Григорием Синаитом, что человек предается на поругание бесам за гордость и жизнь, противную заповедям Божиим. Почему и врачевство от сего самое приличное есть смирение и жизнь по заповедям Божиим, а не что-либо высокое, могущее ввергнуть вас в крайнюю прелесть до повреждения ума. В чем состоит истинное смирение, того словами изобразить нельзя. Впрочем, известным признаком оного поставляют святые отцы то, что смиренный, исполняя все заповеди и совершая все добродетели, при всем этом почитает себя, в чувстве души, худшим всех и грешнейшим всех. И вы… никак не позволяйте гнездиться в себе той мысли, что вы хороший христианин и лучше других. Великую силу смирения объявил Сам Господь преподобному Антонию Великому, когда сей, увидя разнообразные сети вражии, всюду распростертые, со вздохом возопил ко Господу: кто может миновать оные? И услышал Божественный ответ: смирение минует их, и ниже прикасаются ему… (I, 445, 752–753).
Предостережение от прелести
Находим нужным предложить вам, матушка, на замечание: почтенная А. вошла к вам в обитель весьма с добрым расположением и желанием «искать Иисуса», т. е. стяжать любовь Его. Это ее выражение, которое часто до нас доходило. Дело сие очень доброе и благое, но надобно, чтобы имело прочное основание, ибо любовь противными искушается. По горячности ее и по чистоте души, она увидит скоро в себе утешительные и усладительные чувства, – это ее обнадежит в обретении Иисуса и любви Его. Но чувство сие весьма опасно и близко прелести: не имевши еще борьбы со страстями, не познавши своей немощи и не смирившись, не надежны и утешительные чувства. Пусть они хотя и приходят когда, но чтобы опасаться принимать оные и не обольщаться ими, но считать себя того недостойною… Мы и предлагаем вам, дабы вы попеклись предостеречь ее, ежели она будет иметь какие усладительные чувства, чтобы она не полагалась на них и не считала за велико; они скоро ее оставят. В противном случае, обольстившись и приняв их не в свое время, скоро лишится; и когда уже будет время – не получит, подобно нерадивому и глупому земледельцу, который, на произрастении увидя цвет, счел бы его за плод и сорвал: то уже никогда плода не получит. Это многие пострадали, идущие путем сим, и сбились с него; вместо смирения, возмнив о себе, стяжали возношение… Напоминайте ей, что любовь Божия противными искушается: восстанут различные страсти, с коими надобно иметь борьбу, и кто смиренное имеет мудрование, тому и брань со облегчением бывает; а мнящему о себе нечто, или надеющемуся на свои чувства утешительные, попускается сильнее и брань, дабы, познав свою немощь, смирился. Но для них побеждение бывает несносно и доводит до малодушия: а это и есть знак их гордости. Надобно опасаться прелести, которая есть многообразна: или, прельстив мнимою святостию, ослепит душевные очи, или, по вспышке радостных и утешительных действий, лишась, их, она впадет в многоразличные страсти; а когда умеренно и постоянно вести ее, занимаясь подробнее, то из нее можно выработать что-нибудь хорошее со временем… и чтобы о всех своих словах, делах, мыслях и действиях вам открывала, ибо являемое свет, а неявляемое тьма ( Еф. 5, 13 ) (VI, 109,176, 177–178).
…Бедная, идет своим путем, летит прямо на небо с молитвою от сердца; хотя и мечтает, что много окормляется, но я опасаюсь за нее – как бы не впала в прелесть… (V, 46, 89).
Вы скорбите, видя, что душа ваша находится в состоянии равнодушия и бесчувствия; чего ж вы хотите? Конечно: теплоты в молитве, умиления, слез и тому подобного. Но когда бы вы были в таком устроении, что ж бы было? Вы, верно, сочли бы себя блаженною и достигшею или достигающею своей цели – спасения. Но, напротив, вам это могло бы повредить, потому что вы не имеете и следа смирения. А такие и сим подобные дарования даже и погибель приносят не имеющим смирения. Лишение же сих чувств, или, паче рещи, дарований, и сознание своей нищеты должно привести вас к смирению; отнюдь не надобно искать оных (дарований), а считать себя недостойною их и зреть свои согрешения, а не добродетели. Смущение же ваше и доказывает вам, что в вас нет смирения, а духовная гордость. Прочтите в надсловии на Нила Сорского… найдете, что люди, проходящие добродетели и много думающие о сем, попускаются быть преданы области сатанинской за гордость (I, 100, 211).