в одном интервью вы сказали что вам 9 лет
Самое ужасное собеседование в моей жизни
Привет, читатель Хабра!
Было ли когда-нибудь в Вашей жизни собеседование, после которого в лучшем случае Вы вышли в холодном поту и сказали: «Ну они там и звери, эти HR-ы!», а в худшем – настроение упало на весь день и не только день?
У меня, например, было. Сейчас расскажу как.
Однажды я, совсем молодая и неопытная, еще без высшего образования, решила сменить сферу деятельности. Предыдущая работа утомляла отсутствием профессионального развития: все действия были монотонны и производились на автомате, а «пищи для мозгов» совсем не поступало. Да ну что там рассказывать: работа в славном 1С Предприятие. Никакого креатива. Никаких новых заданий.
Поначалу, конечно, я вникала, разбиралась во всех этих новых для меня вещах (я не бухгалтер). Позже освоила все хорошо. Потом чувствовала себя профессионалом в той работе, которую выполняю. Была на вершине славы 🙂 Потом пришла тоска зеленая и захотелось забыть все это ценообразование, счета-фактуры и налоговые накладные.
Я разместила свое резюме в Интернет. Просмотрела вакансии, которые выложили туда работодатели, отправила резюме на те должности, которые меня заинтересовали. Время шло.
Не буду утомлять всеми подробностями, перейду, собственно, к «тому единственному собеседованию» в моей жизни.
Это происходило в крупной компании, сети магазинов для женщин (бытовая химия, косметика и т.д.). Я благополучно нашла их главный офис, заполнила анкету и ждала, когда меня пригласит рекрутер. Последняя себя долго ожидать не заставила, мы с ней мило пообщались. Правда, она спросила у меня, могу ли я справляться с большими нагрузками, на что я ответила, что вполне могу. HR задала несколько технических вопросов, получив на них правильные ответы, и сообщила мне, что в их компании кандидаты на должность, на которую претендую я, проходят еще одно собеседование с директором по персоналу. Я согласилась, и через 10 минут была уже у директора вместе с рекрутером, которая меня собеседовала.
И вот тут началось самое страшное. Меня еще в дверях с ног до головы окинули недовольным взглядом (забегая вперед и озвучивая возможные комментарии: я была одета в чистый, хорошо выутюженный классический костюм и имела достойный вид) и жестом пригласили сесть. Я передала свою анкету для изучения, после чего в воздухе повисла тяжелая затянувшаяся пауза. Вы, наверное, знаете, о чем я: пока Вашу анкету изучают, вы сидите и не знаете как себя вести. Рассматривать кабинет, где находитесь, не совсем культурно, в одну точку смотреть, наверное, не совсем правильно, наблюдать за тем, кто читает анкету, тоже неудобно.
Через несколько минут меня требовательным тоном попросили рассказать о себе. Я начала. На полуслове меня прервали, задали другой вопрос. Я начала отвечать, после нескольких слов меня опять перебили, задав технический вопрос, который был совершенно не к месту. Так продолжалось несколько раз. Да и в целом общение было, мягко скажем, «натянутое». Я не понимала, что происходит – до этого мне не приходилось встречать такой агрессии со стороны работодателя.
В конце беседы у меня спросили: «У нас пятидневка. Объясните, почему мои подчиненные выходят работать по субботам». Я ответила, что, скорее всего, Вы их мотивируете чем-то: даете отгулы, оплачиваете лишний рабочий день, поощряете другими способами. На что мне ответили, что нет, никаких поощрений нет. Я предположила, что в случае возникновения сильной загруженности, перед праздником, например, человек может выйти на работу, чтобы доделать текущие незаконченные дела. Мне ответили: мои подчиненные выходят на работу каждую субботу, вне зависимости от того, есть я [директор] на рабочем месте или нет. Я задала встречный, и, как мне казалось, вполне логичный вопрос: «И как же тогда Ваш график можно называть пятидневкой?». После этого мне сказали: «Понятно» и предложили ожидать за дверью рекрутера, который, напомню, присутствовал на этом собеседовании.
После такого «радушного» приема, я, признаюсь, была совсем разбита. В моей практике такое было впервые. Правда, на тот момент мне было всего около 20 лет, но это было не первое собеседование, которое я проходила.
В общем, меня, как Вы, наверное, понимаете, не заинтересовала работа в этой компании. Да и моя кандидатура не угодила той директрисе. Я тогда не поняла, зачем же было ей быть таким извергом и так меня «раздраконивать», но прошло некоторое время, и я об этом случае потом и не вспоминала.
Пока не пришла к своей цели — стала рекрутером. И вот тут я вспомнила тот случай.
Есть в рекрутинге такой термин: стрессовый вопрос. (В моем случае это было целое стрессовое интервью.) Вкратце: ничто так правдиво не покажет Ваше поведение как сама ситуация. Если Вас спрашивают: «Как Вы относитесь к критике?», то Вы, чаще всего, дадите социально-желательный ответ: «Конструктивную критику я принимаю, а на неконструктивную закрываю глаза» (ну или что-то в таком же духе). Конечно, есть и такие, кто скажет правду, какой бы горькой она не была. Но ведь мы хотим получить работу и на собеседовании поневоле одеваем социальную маску, как было сказано в комментариях к моей предыдущей статье.
А вот если Вас начать критиковать прямо на собеседовании – получится реакция, наиболее приближенная к естественной.
Например. Рекрутер приятным тоном спрашивает у Вас, почему же Вы ушли с предыдущего места работы. Беседа началась мило и «ничто не предвещало беды». Вы отвечаете, что на прошлом месте не было перспектив профессионального роста, и это явилось причиной ухода. И тут Вы наблюдаете следующую картину: рекрутер выдерживает паузу, кривится, смотрит на Вас исподлобья и наглым голосом спрашивает: «А почему это Вы вдруг решили, что перспективы профессионального роста будут у Вас в нашей компании?».
Это и есть стрессовый вопрос. Во-первых, Ваш ответ на него покажет уровень Вашей культурности (нельзя ведь грубить незнакомому человеку). Во-вторых, рекрутер увидит Ваше поведение в и не без того стрессовой ситуации (мало того, что интервью – само по себе волнение, а тут еще и в открытую «наезжают»). Вы можете растеряться. Или, наоборот, «вспыхнуть» и действовать («да как вы смеете, я сейчас милицию вызову. » 🙂
И, что интересно, рекрутер даже увидит Вашу «отходчивость»: продолжая беседу в милом тоне, можно будет отследить «отзвук» этого единственного стрессового вопроса. Если Вы «придете в себя» уже отвечая на следующий вопрос, значит, Вы отходчивы. Если Вы в смущении/возбуждении/негодовании до конца собеседования, это скажет о «долгом переваривании».
И вместо вывода. Сейчас я понимаю, зачем надо мной тогда так «издевались». Та должность в той компании предполагала очень большую нагрузку и большой поток людей ежедневно (до 80 человек). Им было нужно, чтобы сотрудник не «впал в ступор» или не начал выяснять отношения, вот и все. Поэтому стрессовое интервью было наиболее простым путем выяснить, как я буду себя вести в стрессовой ситуации. Вот только ту директрису я не считаю профессионалом (в силу многих обстоятельств).
Вот такая информация к размышлению. Надеюсь, она будет интересна и удобоварима.
Дмитрий Киселев рассказал о напряженном разговоре с Лукашенко
Телеведущий и журналист Дмитрий Киселев взял интервью у президента Белоруссии Александра Лукашенко и поделился своими впечатлениями от беседы. Об этом сообщает БЕЛТА.
В частности, Киселев рассказал, что разговор получился напряженным, так как он задавал сложные вопросы, которые могли вызвать некоторое раздражение у главы республики.
«Я пошел на этот риск. Но делал это по-человечески доброжелательно. И президент тоже отвечал очень доброжелательно и исчерпывающе, даже больше, чем я мог на это рассчитывать», — пояснил ведущий.
Киселев подчеркнул, что пока интервью не вышло в эфир, нет возможности обсуждать его содержательную часть, однако отметил, что его собеседник обращался к ряду исторических событий и фактов, рассуждал о будущем, говорил неприятные вещи в отношении Европы и Запада, а также рассказал о личных отношениях с российским коллегой Владимиром Путиным.
Материалы по теме
«Он называл себя спасителем Европы»
«Молодежь нацелена в Европу»
Журналист добавил, что это была его первая встреча с Лукашенко и она стала своеобразным человеческим открытием. По его словам, глава государства не требовал заранее предоставить вопросы для интервью и никак не ограничивал беседу во времени. Киселев считает, что получившийся материал поможет глубже понять логику действий белорусского лидера и его народа.
19 ноября Лукашенко дал интервью телеканалу BBC News. В ходе разговора со Стивом Розенбергом президент, в частности, высказался на тему обострения обстановки на границе с Польшей и в целом отношений с Европой, оценил возможность ядерной войны с НАТО и Россией, а также прокомментировал политическую обстановку в Белоруссии и ответил на призывы к диалогу с оппозицией.
Впоследствии британский журналист рассказал, что самой нервной частью беседы стала тема отношений с Путиным — белорусский лидер мог долго говорить на тему миграционного кризиса или событий 2020 года, в то время как его высказывания о президенте России были лаконичными. По словам Розенберга, в целом разговор начался довольно резко — Лукашенко пришел, собеседники сели и без предисловий начали запись. По окончании беседы белорусский лидер сказал: «Не обижайтесь, вы сами затеяли все это», — а затем предложил провести еще одно интервью в прямом эфире.
В одном интервью вы сказали что вам 9 лет
Ранее я публиковал свою версию для интервью с детьми, но оказалось очень популярным смотреть тут. Как я и писал оно было разработано для дошколят, дети до 7 лет отлично его воспринимают. А мои детки растут и я задумался о чём-то более интересном, что будет нести больше смысла в части социального развития ребёнка и его взглядов на жизнь.
И снова вступление…
Хороша ли наша память?
Многие замечали какие фокусы вытворяет наша память со временем, одно забывается, другое предстаёт совсем в другом свете, что-то совсем выворачивается с ног на голову. А главное наше отношение к жизни может поменять в корне. Малыши слепо верят родителям, но вот они подросли и теперь они могут думать логически, делают выводы, обосновывают свою позицию. Дети растут и меняются.
Я всё ещё уверен что лучший инструмент запечатлеть эволюцию личности ребёнка это видеозапись, в отличие от остального она может более внятно передавать эмоции. Да и сейчас почти уже не пишут сами, а если и пишут то сохранность этих рукописей под угрозой, ведь они как антиквариат, ценность приобретают лишь с течением времени.
Как же помочь себе и детям понять как они менялись на протяжении ЮНОСТИ?
Напоминаю, для тех кто не читал прошлого творения. Видео должно быть коротким! 10-15 минут максимум. Ребёнок не робот и не мотивирован выделить вам больше своего фокусированного внимания. При этом каждый год можно делать 10 минут, а каждые 5-7 лет проводить более детальный срез на 15 минут.
Ежегодное интервью с ребёнком от 7 до 14- это серия вопросов, которые позволяют зафиксировать его видение мира на момент записи, отношение к реальности и уровень социализации и вовлеченности в общество в целом. Просматривая такие нарезанные ролики в хронологическом порядке можно удивить невероятную работу которую дети проделывают самостоятельно.
Важно! также это позволит вам отслеживать уровень доверия ваших детей к вам.
Как же заставить Ребёнка отвечать открыто и честно, а также 10-15 минут выдержать ваши вопросы?
Я видел множество так называемых «интервью с ребёнком» и объединяло их одно, это был только список вопросов. У меня так не проходило, дети очень быстро теряли интерес, фантазировать каждый раз мне на хватало сил, т.к. с одной стороны надо оживить процесс, а с другой стороны надо строго следить за временем, чтобы не вылезти за эти 10-15 минут, иначе нарезка будет слишком нудной, а потом хронометраж записи будет как у «Сантабарбары». Из-за длинны теряется смысл, смотреть её никто не будет.
Для себя я решил, что лучше всего делать именно интервью, ИНТЕРВЬЮ, ИНТЕРВЬЮ! Прямо как по телевизору, именно живое интервью, как в приглашёнными публичными людьми. И я начал не снимать интервью, а играть в него.
Этот подход к детям оправдал себя с лихвой, мало того, что это интересно, так это сейчас ещё и развивает школьника в части навыков презентации, актёрского мастерства, устраняет боязнь камеры и выступления в целом.
Как проводить интервью ребёнка.
Текст ведущего для интервью с ребёнком от 7 до 14 лет.
Рассчитано на возраст от 7 до 14 лет, после 14 вопросы должны быть куда серьёзнее, как мне кажется. Также здесь используется более уважительное обращение на ВЫ, т.к. ребёнок уже полноценная личность.
В интервью есть места подстановки ваших данных указанные ___ХХХ___. Также присутствует вариативность, т.е. развёртывание темы если она интересна ребёнку,
Начало интервью.
И мы будем обсуждать насущные вопросы, а также вопросы, присланные нашими зрителями.
Давайте знакомится, я — __ВЕДУЩИЙ__, а в гостях у нас __ИМЯ____, _ВОЗРАСТ_ лет.
Мы уже встречались с вами в этой студии __СРОК___ назад и очень рады снова видеть вас здесь.
Вы достаточно заняты, и мы рады что вы уделили нам своё время, нашим зрителям очень хочется знать ваш распорядок и как вы всё успеваете.
У нас тут есть несколько вопросов от фан клуба ___ИМЯ___, члены клуба очень интересуются,
Особенно интересует фанатов следующий вопрос:
Валентина из Краснодара задаёт свои дежурные вопросы, мы уже привыкли к ним, но всё же задаём, т.к. нам и самим интересно:
Также очень много людей спрашивают о ваших интересах:
Конечно же всё мы не можем обойти стороной серию вопросов присланных из клуба «Поварёнок 77», они постоянные зрители нашей программы, и так:
Теперь у нас есть блиц вопросы от Лидии Августиновны из посёлка Таёжный. Т.к. это блиц прошу отвечать быстро.
Большое спасибо за блиц, нам очень понравилось.
А теперь продолжим. Мы знаем, что сейчас вокруг вас происходит много интересного, и нас, и зрителей очень интересуют некоторые подробности вашей жизни.
Перт Петрович Петров глава Приморского клуба «новое время» прислал нам следующие вопросы о вашей жизни:
Зелёнкин Михайло Михайлович из клуба «Зелёный уголок» спрашивает:
В наш век очень сильно возросла роль техники и мы не можем обойти стороной эту темы?
К сожалению наше эфирное время заканчивается и мы благодарим вас за замечательные ответы и будем рады вновь увидеть вас через год, до новых встреч.
Мне стало неинтересно жить, а пандемия этот интерес вернула
Писатель Людмила Улицкая – о таланте, успехе, счастье и радости
Дмитрий Брикман фотограф, журналист
Писательница Людмила Улицкая охотно дает интервью и высказывается по разным вопросам, но беседа с автором и ведущим передачи «Детский недетский вопрос» (полный вариант доступен на одноименном YouTube-канале), кажется, доставила ей особое удовольствие.
Первый традиционный вопрос передачи. 3 года, мальчик: «Кто я?»
Это замечательный вопрос, главный вопрос жизни. И, кстати сказать, это один из важнейших американских тестов. Когда людям задавали вопрос «Кто вы?», они, не зная, что анализируются, отвечали самым разнообразным образом: «я — инженер», «я — еврей», «я — гомосексуалист». Каждый определял себя каким-то одним словом. И это слово было чрезвычайно важно, потому что оно говорило о той иерархии, которая существует в голове человека, — что для него в себе главное.
Должна вам сказать, что я ответила на этот вопрос единственным достойным образом. Я сказала: «Я — Люся Улицкая». Этот ответ дает около 1% людей, потому что 99% стараются себя определить через какую-то группу. Быть самим собой — трудное дело. Но трехлетний ребенок точно, как правило, обозначает: «Я — Вася», «Я — Таня», «Я — Коля». Это очень правильный, хороший ответ на этот вопрос. Так вот я — Люся Улицкая.
15 лет, девочка: «Есть ли такая вещь, как судьба?»
Я ведь по образованию генетик. Есть вещи, которые в нас заложены. Скажем, многие качества характера определяются тем, что мы их унаследовали от папы, от мамы, от дедушки, от далеких предков.
Иногда среди качеств, которые мы получаем, бывает, например, повышенная агрессивность, конфликтность. Или, напротив, очень высокая адаптивность, то есть способность к любой ситуации примениться. В этом смысле, конечно, мы зависим от того, что в нас вложено. В каком-то смысле судьба записана у нас в генетике.
Другое дело, что мы меняемся и можем осмысливать себя. Так что судьба — это не с неба поданная запись, это запись, в создании которой принимаем участие и мы, носители этой судьбы. Отвечая девочке, подведу итог: давай считать, что судьба существует, это дорожная карта, и мы можем немного ее менять.
В пандемию мы оказались в неизвестном
Сейчас будет вопрос, который очень долго ждал своего часа. Некоторые вопросы дозревают, дожидаются нужного времени. 3 года, мальчик, после пробуждения: «И где это я?» Мы все в период эпидемии оказались в какой-то странной истории. Каждое утро у меня было ощущение, что я просыпаюсь в сон. Как вы определите, где мы оказались?
Должна вам сказать, что обычно я каждое утро просыпаюсь с ощущением «дня сурка». Дело в том, что я человек планирующий. Я встаю утром, а у меня уже лежит бумажка на компьютере со списком того, что я должна делать. Теперь у меня этой бумажки нет. Я не знаю, что мне преподнесет сегодняшний день. Планирование, в котором мы живем всю жизнь, как будто закончилось. Потому что ситуация, в которую мы сегодня поставлены, совершенно небывалая.
Как я недавно прочитала в одной умной книжке, «все известное кончилось». Мы живем в зоне неизвестного. Мы не знаем, заболеем ли мы завтра, выживем ли мы. Мы не знаем, кончится ли когда-нибудь эта столь странная, неопределенная и единственная в мире ситуация.
Такого, как мы переживаем сейчас, не было никогда. Мир стал такой маленький, что все человечество разом оказалось перед одной и той же проблемой. Даже когда были грандиозные войны, люди разделялись как минимум на два лагеря: за и против. Сегодня перед каждым человеком стоит одна и та же задача. Мы все надеемся выжить. Все известное закончилось, мы оказались в зоне неизвестного, и это дико интересно.
Год тому назад мне стало неинтересно жить. Я думала, что все большие книжки я написала, писать мне больше не о чем, все стабилизировалось, кто умер, тот уже умер, следующая очередь моя. Я готова. Эта история с эпидемией вернула меня к острому интересу — что будет потом. Как изменится мир, как изменится человек.
Я об этом думаю. Не одна — об этом весь мир думает. Но никаких однозначных решений, никаких рецептов здесь просто быть не может.
Что произойдет в мире после этой истории с Великим карантином? Что поменяется?
Я сделаю один малозначительный прогноз: после того как все это кончится, мир станет жить экономнее. Мы живем в чрезвычайной роскоши, у нас колоссальные потребности. Я имею в виду ту цивилизованную часть иудео-христианского мира, к которой мы принадлежим. Индия, Африка, Китай — у них всегда были другие цивилизационные проблемы.
Поэтому в первую очередь сократится уровень потребления. В мире, который сегодня трещит по швам, нельзя выбрасывать 70% произведенной пищи в мусорные ведра, как мы это делаем. В этой зоне должен произойти какой-то сдвиг сознания. Это позитивный прогноз.
И вторая вещь: мы станем сдержаннее в тактильности, именно напуганные тем, что можно заразить другого, заразиться самому. Рукопожатие, объятие для человека — это определенный язык, причем очень древний. Он дополняет тот язык, которым мы пользуемся обычно. Но насколько глубок будет новый шрам, я не знаю. Думаю, что поколение, это пережившее, будет очень внимательно относиться к жестикуляциям.
Потребление и тактильность — вот две вещи, о которых я могу сказать. Кроме того, границы национального, родового, домашнего, нашего собственного будут размываться со страшной силой, потому что оказалось, что все мы представители одного вида, живем на очень маленькой Земле и друг от друга зависим.
Она живет со мной всю жизнь
Давайте сделаем внезапный поворот и обратимся к программному вопросу передачи. 4 года, мальчик: «Я хочу быть собакой с хвостиком, а ты кем хочешь быть?»
Ангелом. Я хочу помереть и сделаться ангелом. И летать.
6 лет, девочка: «А какого цвета твой клоун?»
Должна признаться, что клоуна как игрушки у меня никогда не было. Моя любимая игрушка — собачка. Она очень старенькая. Этой собачке почти столько же лет, сколько мне. Мне 77, а ей, наверное, 75.
Когда шла большая война, из Америки в Россию присылали посылки для помощи: еду, железные банки с мясными консервами. А однажды прислали в таком ящике, на котором был нарисован орел с крыльями, детские игрушки. Называлась эта организация «Ленд-лиз». И вот эта ленд-лизовская собачка живет со мной всю жизнь.
Я про эту собачку написала рассказ. Я очень ее любила, я с ней играла. Потом с ней играли два двоюродных брата, мы жили в одной квартире. Потом с этой собачкой играли мои дети. А теперь с этой собачкой играют мои внуки.
Это очень заслуженная почтенная собачка. У нее было много разных имен, потому что каждый ребенок, кому она попадала в руки, называл ее новым именем.
А как вы ее называли?
Я называла ее Кутя. Была она Ава, была она Жучка даже. Ужасно. Она совершенно не Жучка. Жучка — это такое черное, лохматое и злобное.
Еще были две куклы, но они растворились. Вероятно, я подарила их какой-то девочке. Старинные французские куклы, бабушкины. Они были старше меня как минимум лет на 50, то есть им сейчас, наверное, 120 лет. У них были фарфоровые личики, очень красивая одежда, туфельки, которые можно было снять и надеть.
40 лет пишу дневники – и делаю одни и те же ошибки
6 лет, мальчик: «Что это такое — думать задом?» Я так подозреваю, что он имел в виду «думать задним числом». Скажите, если бы у вас была возможность подумать задом про свою жизнь, что бы вы в ней поменяли?
Я тот редкий человек, который 40 лет пишет дневники. Иногда я открываю старый дневник и понимаю, что ничего не могла бы в ней поменять.
Вы до сих пор садитесь по вечерам и пишете дневник?
Конечно. Это самое главное занятие в моей жизни, самое интересное для меня. Так вот я иногда рассматриваю старые дневники и обнаруживаю, что я одни и те же ошибки делаю с поразительной регулярностью. Казалось бы, уже есть опыт, тебе дали урок. Наверное, это присущее мне качество — некоторая непредусмотрительность. Ничего не могу с этим поделать.
Вопрос из книги «Дети пишут Богу» Михаила Дымова. 9 лет, мальчик: «Какие бы Ты мне поставил оценки за жизнь?» Какие бы вы себе поставили оценки за жизнь?
Почему так мало? Почему такая заниженная самооценка?
Ну, у меня вообще заниженная самооценка. Я свою первую книжку опубликовала в 50 лет, мне казалось, что слово «писатель» не про меня. Поэтому да, у меня заниженная самооценка, и это отчасти портило мне жизнь. А с другой стороны, я от себя ничего не ждала, и поэтому всему хорошему я ужасно радовалась.
Ладно, не три с минусом, а четыре с минусом.
Хочу наладить отношения со смертью
Вопрос восьмилетней японской девочки: «Скажи мне одним словом, о чем ты думаешь всю свою жизнь?»
Мне неудобно отвечать на этот вопрос девочке, которой 8 лет.
Хорошо, вы отвечаете мальчику, которому сейчас 55.
О смерти. Она меня жутко интригует, занимает, не пугает, а представляется чрезвычайно важным событием. Извините.
12 лет, девочка. Ей поставили онкологию, потом, по счастью, все обошлось. Но она задала маме вопрос: «Нужно ли бояться смерти?»
Я боюсь, что будет больно. Но поскольку у меня есть подруга, которая занимается обезболиванием, я надеюсь, что она мне сделает какой-нибудь укольчик. Смерти я не боюсь, но я боюсь боли. Я боюсь, что буду плохо себя вести, плакать, кричать и портить людям настроение. Вот это меня гораздо больше беспокоит, чем то, что я умру.
А почему вы всю жизнь думаете о смерти? Как с этим жить?
Мне хочется с ней наладить отношения.
«Веселые похороны» — это была попытка наладить отношения?
Конечно. Безусловно. Больше того, последний мой сборник называется «О теле души». Он совершенно не печальный, никаких слез не проливаешь. Но он — исследование этой границы.
Когда мы изучаем историю, нам сообщают, что было 2000 лет, 4000 лет, 20 000 лет тому назад, а жизнь человека, как в Библии сказано, составляет 70 лет. Как соотнести то огромное существование человечества и тот коротенький отрезочек, который дается каждому человеку, — чрезвычайно интересно.
Счастье – то, что нужно ловить
13 лет, мальчик: «Что такое успех в жизни в мире взрослых?»
Как вы уже сами заметили, я человек с низкой самооценкой, поэтому любому успеху, даже маленькому, сначала очень удивляюсь, а потом очень радуюсь.
Вы успешный человек?
Очень. Я совершенно не рассчитывала на то, что я напишу столько книг, что их будут читать. У меня выросли дети. У меня есть внуки. У меня любимый муж. Я живу в доме, который мне нравится. Из того, что ассоциируется у нас с успехом, мне ничего больше не хочется.
Как найти свой талант?
Надо делать то, что тебе очень нравится. Мой сын до 11 лет ужасно учился в школе. Он и потом плохо учился, но в 11 лет ему подарили гитару. И это оказался его язык. Я думаю, надо просто делать то, что тебе больше всего нравится. Может быть, как раз тогда мы открываем ворота своему таланту. Потому что быть талантливым и не любить свою работу — невозможно. Нет такого врача и нет такого учителя, который бы хорошо делал свою работу и при этом терпеть ее не мог.
Хорошо, принимаю. 8 лет, мальчик: «Какое счастье — счастье?»
Мое детство пришлось на послевоенное, голодное, бедное, тяжелое время. Счастье для детей, с которыми я вместе росла во дворе, — это когда какая-нибудь девочка вроде меня выносила во двор большой кусок белого хлеба, помазанный тоненьким слоем масла и посыпанный сверху сахаром. Это была роскошь. Называлось «солдатское пирожное». И все были счастливы.
Счастье бывает маленькое-маленькое. Бывает — побольше. Бывает — огромное. Это никогда не бывает длительное состояние. Это всегда минута, две минуты. Это острое состояние радости, которое я раньше хуже понимала, а с годами стала понимать все острее. Это когда ты просто смотришь в окно, и вдруг солнышко красиво засветило.
Поэтому счастье — это то, что ты должен ловить. Надо учиться быть счастливым, потому что здесь кое-что зависит от тебя. Хочешь быть счастливым — можно им быть. Хочешь быть несчастным — для этого всегда есть огромное количество поводов. Можно обидеться на маму, можно рассердиться на кошку, можно разозлиться на учителя и чувствовать себя глубоко несчастным.
Поэтому желаю вам быть глубоко счастливыми. И помните, что немножечко это зависит от себя.
Добрались до последнего вопроса. 8 лет, мальчик: «Зачем мы живем?»
Могу ответить. Это будет связано с моим предыдущим ответом.
Радуйтесь. Это чрезвычайно важное задание. Я думаю, что ничего умнее придумать нельзя. Мы живем, чтобы радоваться. По возможности. Один бывает талантлив к радости, другой — менее талантлив. Но можно поставить себе такую задачу. Радуйтесь.