Я вам жизнь завещаю что я больше могу
Александр Твардовский — Я убит подо Ржевом: Стих
Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки,—
Точно в пропасть с обрыва —
И ни дна ни покрышки.
И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.
Я — где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я — где с облачком пыли
Ходит рожь на холме;
Я — где крик петушиный
На заре по росе;
Я — где ваши машины
Воздух рвут на шоссе;
Где травинку к травинке
Речка травы прядет, —
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.
Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.
Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю,
Наш ли Ржев наконец?
Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону.
Этот месяц был страшен,
Было все на кону.
Неужели до осени
Был за ним уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался он?
Нет, неправда. Задачи
Той не выиграл враг!
Нет же, нет! А иначе
Даже мертвому — как?
И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она — спасена.
Наши очи померкли,
Пламень сердца погас,
На земле на поверке
Выкликают не нас.
Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам — все это, живые.
Нам — отрада одна:
Что недаром боролись
Мы за родину-мать.
Пусть не слышен наш голос, —
Вы должны его знать.
Вы должны были, братья,
Устоять, как стена,
Ибо мертвых проклятье —
Эта кара страшна.
Это грозное право
Нам навеки дано, —
И за нами оно —
Это горькое право.
Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.
Всем, что, может, давно
Вам привычно и ясно,
Но да будет оно
С нашей верой согласно.
Братья, может быть, вы
И не Дон потеряли,
И в тылу у Москвы
За нее умирали.
И в заволжской дали
Спешно рыли окопы,
И с боями дошли
До предела Европы.
Нам достаточно знать,
Что была, несомненно,
Та последняя пядь
На дороге военной.
Та последняя пядь,
Что уж если оставить,
То шагнувшую вспять
Ногу некуда ставить.
Та черта глубины,
За которой вставало
Из-за вашей спины
Пламя кузниц Урала.
И врага обратили
Вы на запад, назад.
Может быть, побратимы,
И Смоленск уже взят?
И врага вы громите
На ином рубеже,
Может быть, вы к границе
Подступили уже!
Может быть… Да исполнится
Слово клятвы святой! —
Ведь Берлин, если помните,
Назван был под Москвой.
Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие
Хоть бы плакать могли!
Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали на миг, —
О, товарищи верные,
Лишь тогда б на воине
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне.
В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.
Наше все! Не слукавили
Мы в суровой борьбе,
Все отдав, не оставили
Ничего при себе.
Все на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос наш мыслимый.
Братья, в этой войне
Мы различья не знали:
Те, что живы, что пали, —
Были мы наравне.
И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Подхватил на бегу,
Чтоб за дело святое,
За Советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть.
Я убит подо Ржевом,
Тот еще под Москвой.
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?
В городах миллионных,
В селах, дома в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?
Ах, своя ли. чужая,
Вся в цветах иль в снегу…
Я вам жизнь завещаю, —
Что я больше могу?
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой отчизне
С честью дальше служить.
Горевать — горделиво,
Не клонясь головой,
Ликовать — не хвастливо
В час победы самой.
И беречь ее свято,
Братья, счастье свое —
В память воина-брата,
Что погиб за нее.
Анализ стихотворения «Я убит подо Ржевом» Твардовского
А. Твардовский посвятил свою жизнь описанию Великой Отечественной войны. Автор стремился взглянуть на войну глазами ее участников. Стихотворения поэта — не обобщенный взгляд сверху, а искренний рассказ очевидца событий. Очень часто Твардовский использует внутренний или прямой монолог лирического героя. Стихотворение «Я убит подо Ржевом» основан на реальной истории. В 1942 г. состоялось одно из решающих и наиболее кровавых сражений – битва за Ржев. Даже бывалые солдаты признавали небывалый масштаб операции. Число погибших исчислялось сотнями тысяч. Один из рядовых участников битвы, В. Бросалов, был смертельно ранен. Он не сразу был обнаружен санитарами и долгое время находился на грани жизни и смерти. За это время солдат передумал многое и уже смирился со своей гибелью. Впоследствии он рассказал Твардовскому о своих размышлениях, и поэт отразил их в своем стихотворении «Я убит подо Ржевом» (1946 г.).
Боец уверяет сам себя, что победа его народа неизбежна, иначе зачем нужны были такие огромные жертвы. Все павшие на поле боя сражались за свою Родину. Ее имя и пожелание победы звучали перед смертью. Гибель огромного числа людей не может быть напрасной. Мертвые завещают все свои несбывшиеся надежды, неполученные награды, нерожденных детей тем, кто остался жив. Это священное завещание обязывает живых продолжать борьбу («мертвых проклятье – кара страшна»).
Солдат уверен, что не только состоявшееся сражение, но и все последующие вели только к победе. Он с радостью приветствует «побратимов», которые постепенно продвигаются к западным границам. Главное сожаление героя – невозможность никак выразить свои чувства. Он мечтает о мимолетном воскрешении, чтобы только разделить радость от победы.
Автор стирает грань между мертвыми и живыми. И те и другие стремятся к общей цели. Это единение символизирует величину народного духа, который невозможно сломить.
Я убит подо Ржевом
Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
В пятой роте,
На левом,
При жестоком налете.
Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.
Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?
Этот месяц был страшен.
Было все на кону.
Неужели до осени
Был за н и м уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался о н?
Наши очи померкли,
Пламень сердца погас.
На земле на проверке
Выкликают не нас.
Что недаром боролись
Мы за родину-мать.
Пусть не слышен наш голос,
Вы должны его знать.
Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.
Всем, что, может, давно
Всем привычно и ясно.
Но да будет оно
С нашей верой согласно.
Братья, может быть, вы
И не Дон потеряли
И в тылу у Москвы
За нее умирали.
И в заволжской дали
Спешно рыли окопы,
И с боями дошли
До предела Европы.
Та последняя пядь,
Что уж если оставить,
То шагнувшую вспять
Ногу некуда ставить.
И врага обратили
Вы на запад, назад.
Может быть, побратимы.
И Смоленск уже взят?
И врага вы громите
На ином рубеже,
Может быть, вы к границе
Подступили уже?
Может быть. Да исполнится
Слово клятвы святой:
Ведь Берлин, если помните,
Назван был под Москвой.
Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие
Хоть бы плакать могли!
Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали на миг.
О, товарищи верные,
Лишь тогда б на войне
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне!
В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.
Наше все! Не слукавили
Мы в суровой борьбе,
Все отдав, не оставили
Ничего при себе.
Все на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос наш мыслимый.
И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Подхватил на бегу,
Чтоб за дело святое,
За советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть.
Ах, своя ли, чужая,
Вся в цветах иль в снегу.
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой отчизне
С честью дальше служить.
Стихотворение и анализ «Я убит подо Ржевом»
Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва
И не видел той вспышки, –
Точно в пропасть с обрыва –
И ни дна, ни покрышки.
И во всем этом мире
С гимнастерки моей.
Я – где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я – где с облаком пыли
Ходит рожь на холме.
Я – где крик петушиный
Я – где ваши машины
Воздух рвут на шоссе.
Где – травинку к травинке –
Речка травы прядет,
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.
Летом горького года
Ни известий, ни сводок
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.
Фронт горел, не стихая,
Наш ли Ржев наконец?
Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?
Этот месяц был страшен.
Был за н и м уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался о н?
Нет, неправда! Задачи
Той не выиграл враг.
Нет же, нет! А иначе,
Даже мертвому, – как?
И у мертвых, безгласных,
Пламень сердца погас.
На земле на проверке
Мы – что кочка, что камень,
Наша вечная память –
Нашим прахом по праву
Что недаром боролись
Пусть не слышен наш голос,
Вы должны его знать.
Вы должны были, братья,
Ибо мертвых проклятье –
Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.
Всем, что, может, давно
Всем привычно и ясно.
С нашей верой согласно.
Братья, может быть, вы
И в заволжской дали
Нам достаточно знать,
Что была несомненно
Там последняя пядь
Что уж если оставить,
То шагнувшую вспять
Ногу некуда ставить…
Может быть, побратимы.
И Смоленск уже взят?
И врага вы громите
Может быть, вы к границе
Может быть… Да исполнится
Слово клятвы святой:
Ведь Берлин, если помните,
Назван был под Москвой.
Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие
Хоть бы плакать могли!
Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Лишь тогда б на войне
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне!
В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.
Наше все! Не слукавили
Мы в суровой борьбе,
Все отдав, не оставили
Все на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос наш мыслимый.
Мы различья не знали:
Те, что живы, что пали, –
И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Чтоб за дело святое,
За советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть.
Я убит подо Ржевом,
Тот – еще под Москвой…
Где-то, воины, где вы,
В городах миллионных,
В селах, дома – в семье?
В боевых гарнизонах
Вся в цветах иль в снегу…
Я вам жить завещаю –
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
С честью дальше служить.
Не клонясь головой.
Ликовать – не хвастливо
В час победы самой.
Братья, – счастье свое, –
В память воина-брата,
Краткое содержание
В. Болтышев. Бой за город Ржев. Август 1942 г.
Во второй части произведения погибший воин обращается к тем, кому удалось остаться живыми в том кровавом сражении. Лирический герой призывает своих сослуживцев оставаться патриотами и защитить отчизну любой ценой. А тем счастливчикам, кому доведётся увидеть победу, герой завещает стать счастливыми, и ценить жизнь ради тех, кто погиб.
История создания
Военная литература чаще всего рождается из самых кровавых событий и трагических человеческих историй. Данное произведение не является исключением. Об истории его написания рассказал сам Твардовский в специальной заметке, напечатанной в 1969 г. В этой заметке поэт повествовал о том, что в конце лета 1942 г., в окрестностях города Ржева начался страшный бой с фашистами, который справедливо назвать настоящим адом.
Осенью 1942 г., находясь на лечении в госпитале, Твардовский увидел молодого бойца по имени Василий Бросалов, который был тяжело ранен в том самом страшном сражении. Парень находился на волосок от смерти. Приходя в сознание, он искал общения и подробно рассказывал о кровавой бойне под Ржевом. Известно, что матери Василия была отправлена похоронка «по ошибке»: парню всё же удалось выжить и поправиться. Стихотворение появилось на свет в 1946 г. Невзирая на тот факт, что прототипу лирического героя удалось остаться в живых, Твардовский написал произведение от лица убитого солдата.
Жанр, направление, размер
Произведение написано в жанре послания: в его основе лежит обращение погибшего воина к оставшимся в живых солдатам и современникам. Также в стихотворении заметны черты сюжетной лирики, когда лирический герой повествует о своей смерти, и об освобождении от фашистов захваченных территорий.
Поэтический размер – двустопный анапест. В произведении представлена перекрёстная рифмовка, мужская/женская. Стихотворение построено весьма гармонично: использование двустопного анапеста, очень редкого поэтического размера для русской поэзии, помогает донести до читателей основную идею, заложенную автором. Короткие строчки имеют отрывистое звучание, создавая, тем самым, нужное настроение.
Композиция
По семантической наполненности, произведение делится на две части. Эти две смысловые части не следуют одна за другой, а чередуются, при этом ещё и тесно переплетаясь:
С формальной точки зрения стихотворение включает в себя сорок два катрена (четверостишия).
Образы и символы
В произведении особого внимания заслуживают два образа:
Темы и настроение
Основные темы произведения, которые Твардовский поднимает перед читателями – тема патриотизма, тема чувства долга перед отчизной и тема памяти о воинах, павших на полях сражений. Твардовский говорит о том, что земное существование человека является лишь этапом на пути к бессмертию. Умершие солдаты, отдавшие свои жизни за Родину, своими душами навсегда останутся рядом с живыми, стремясь и после смерти поддержать их, направив на путь истинный. Настроенческий пафос проникнут чувством огромной благодарности всем героям войны, лишившимся жизни в окопах кровавых сражений.
Основная идея
Основная идея произведения сформирована автором в самом конце произведения. Лирический герой (убитый солдат) говорит: «Я вам жизнь завещаю – Что я больше могу?». Твардовский говорит о том, что самоотверженно кидаться под пули, отдавая свою жизнь во имя великой идеи – достойно всяческого уважения, но, всё же, это ложный посыл. Жизнь является наивысшей ценностью, нет ни одной идеи на свете, которая была бы выше жизни.
Средства выразительности
С помощью выразительных средств, Твардовский создаёт образ убитого солдата, передаёт всю гамму его переживаний. Автор использует следующие тропы:
Я убит подо Ржевом
Я убит подо Ржевом,
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва,
Я не видел той вспышки, —
Точно в пропасть с обрыва —
И ни дна ни покрышки.
И во всем этом мире,
До конца его дней,
Ни петлички, ни лычки
С гимнастерки моей.
Я — где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я — где с облачком пыли
Ходит рожь на холме;
Я — где крик петушиный
На заре по росе;
Я — где ваши машины
Воздух рвут на шоссе;
Где травинку к травинке
Речка травы прядет, —
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.
Летом горького года
Я убит. Для меня —
Ни известий, ни сводок
После этого дня.
Подсчитайте, живые,
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.
Фронт горел, не стихая,
Как на теле рубец.
Я убит и не знаю,
Наш ли Ржев наконец?
Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону.
Этот месяц был страшен,
Было все на кону.
Неужели до осени
Был за ним уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался он?
Нет, неправда. Задачи
Той не выиграл враг!
Нет же, нет! А иначе
Даже мертвому — как?
И у мертвых, безгласных,
Есть отрада одна:
Мы за родину пали,
Но она — спасена.
Наши очи померкли,
Пламень сердца погас,
На земле на поверке
Выкликают не нас.
Мы — что кочка, что камень,
Даже глуше, темней.
Наша вечная память —
Кто завидует ей?
Нашим прахом по праву
Овладел чернозем.
Наша вечная слава —
Невеселый резон.
Нам свои боевые
Не носить ордена.
Вам — все это, живые.
Нам — отрада одна:
Что недаром боролись
Мы за родину-мать.
Пусть не слышен наш голос, —
Вы должны его знать.
Вы должны были, братья,
Устоять, как стена,
Ибо мертвых проклятье —
Эта кара страшна.
Это грозное право
Нам навеки дано, —
И за нами оно —
Это горькое право.
Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.
Всем, что, может, давно
Вам привычно и ясно,
Но да будет оно
С нашей верой согласно.
Братья, может быть, вы
И не Дон потеряли,
И в тылу у Москвы
За нее умирали.
И в заволжской дали
Спешно рыли окопы,
И с боями дошли
До предела Европы.
Нам достаточно знать,
Что была, несомненно,
Та последняя пядь
На дороге военной.
Та последняя пядь,
Что уж если оставить,
То шагнувшую вспять
Ногу некуда ставить.
Та черта глубины,
За которой вставало
Из-за вашей спины
Пламя кузниц Урала.
И врага обратили
Вы на запад, назад.
Может быть, побратимы,
И Смоленск уже взят?
И врага вы громите
На ином рубеже,
Может быть, вы к границе
Подступили уже!
Может быть… Да исполнится
Слово клятвы святой! —
Ведь Берлин, если помните,
Назван был под Москвой.
Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие
Хоть бы плакать могли!
Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Воскрешали на миг, —
О, товарищи верные,
Лишь тогда б на воине
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне.
В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.
Наше все! Не слукавили
Мы в суровой борьбе,
Все отдав, не оставили
Ничего при себе.
Все на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос ваш мыслимый.
Братья, в этой войне
Мы различья не знали:
Те, что живы, что пали, —
Были мы наравне.
И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Подхватил на бегу,
Чтоб за дело святое,
За Советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть.
Я убит подо Ржевом,
Тот еще под Москвой.
Где-то, воины, где вы,
Кто остался живой?
В городах миллионных,
В селах, дома в семье?
В боевых гарнизонах
На не нашей земле?
Ах, своя ли. чужая,
Вся в цветах иль в снегу…
Я вам жизнь завещаю, —
Что я больше могу?
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
И родимой отчизне
С честью дальше служить.
Горевать — горделиво,
Не клонясь головой,
Ликовать — не хвастливо
В час победы самой.
И беречь ее свято,
Братья, счастье свое —
В память воина-брата,
Что погиб за нее.
Стихотворение и анализ «Я убит подо Ржевом»
Я убит подо Ржевом,
В безымянном болоте,
При жестоком налете.
Я не слышал разрыва
И не видел той вспышки, –
Точно в пропасть с обрыва –
И ни дна, ни покрышки.
И во всем этом мире
С гимнастерки моей.
Я – где корни слепые
Ищут корма во тьме;
Я – где с облаком пыли
Ходит рожь на холме.
Я – где крик петушиный
Я – где ваши машины
Воздух рвут на шоссе.
Где – травинку к травинке –
Речка травы прядет,
Там, куда на поминки
Даже мать не придет.
Летом горького года
Ни известий, ни сводок
Сколько сроку назад
Был на фронте впервые
Назван вдруг Сталинград.
Фронт горел, не стихая,
Наш ли Ржев наконец?
Удержались ли наши
Там, на Среднем Дону?
Этот месяц был страшен.
Был за н и м уже Дон
И хотя бы колесами
К Волге вырвался о н?
Нет, неправда! Задачи
Той не выиграл враг.
Нет же, нет! А иначе,
Даже мертвому, – как?
И у мертвых, безгласных,
Пламень сердца погас.
На земле на проверке
Мы – что кочка, что камень,
Наша вечная память –
Нашим прахом по праву
Что недаром боролись
Пусть не слышен наш голос,
Вы должны его знать.
Вы должны были, братья,
Ибо мертвых проклятье –
Летом, в сорок втором,
Я зарыт без могилы.
Всем, что было потом,
Смерть меня обделила.
Всем, что, может, давно
Всем привычно и ясно.
С нашей верой согласно.
Братья, может быть, вы
И в заволжской дали
Нам достаточно знать,
Что была несомненно
Там последняя пядь
Что уж если оставить,
То шагнувшую вспять
Ногу некуда ставить…
Может быть, побратимы.
И Смоленск уже взят?
И врага вы громите
Может быть, вы к границе
Может быть… Да исполнится
Слово клятвы святой:
Ведь Берлин, если помните,
Назван был под Москвой.
Братья, ныне поправшие
Крепость вражьей земли,
Если б мертвые, павшие
Хоть бы плакать могли!
Если б залпы победные
Нас, немых и глухих,
Нас, что вечности преданы,
Лишь тогда б на войне
Ваше счастье безмерное
Вы постигли вполне!
В нем, том счастье, бесспорная
Наша кровная часть,
Наша, смертью оборванная,
Вера, ненависть, страсть.
Наше все! Не слукавили
Мы в суровой борьбе,
Все отдав, не оставили
Все на вас перечислено
Навсегда, не на срок.
И живым не в упрек
Этот голос наш мыслимый.
Мы различья не знали:
Те, что живы, что пали, –
И никто перед нами
Из живых не в долгу,
Кто из рук наших знамя
Чтоб за дело святое,
За советскую власть
Так же, может быть, точно
Шагом дальше упасть.
Я убит подо Ржевом,
Тот – еще под Москвой…
Где-то, воины, где вы,
В городах миллионных,
В селах, дома – в семье?
В боевых гарнизонах
Вся в цветах иль в снегу…
Я вам жить завещаю –
Завещаю в той жизни
Вам счастливыми быть
С честью дальше служить.
Не клонясь головой.
Ликовать – не хвастливо
В час победы самой.
Братья, – счастье свое, –
В память воина-брата,
Краткое содержание
В. Болтышев. Бой за город Ржев. Август 1942 г.
Во второй части произведения погибший воин обращается к тем, кому удалось остаться живыми в том кровавом сражении. Лирический герой призывает своих сослуживцев оставаться патриотами и защитить отчизну любой ценой. А тем счастливчикам, кому доведётся увидеть победу, герой завещает стать счастливыми, и ценить жизнь ради тех, кто погиб.
История создания
Военная литература чаще всего рождается из самых кровавых событий и трагических человеческих историй. Данное произведение не является исключением. Об истории его написания рассказал сам Твардовский в специальной заметке, напечатанной в 1969 г. В этой заметке поэт повествовал о том, что в конце лета 1942 г., в окрестностях города Ржева начался страшный бой с фашистами, который справедливо назвать настоящим адом.
Осенью 1942 г., находясь на лечении в госпитале, Твардовский увидел молодого бойца по имени Василий Бросалов, который был тяжело ранен в том самом страшном сражении. Парень находился на волосок от смерти. Приходя в сознание, он искал общения и подробно рассказывал о кровавой бойне под Ржевом. Известно, что матери Василия была отправлена похоронка «по ошибке»: парню всё же удалось выжить и поправиться. Стихотворение появилось на свет в 1946 г. Невзирая на тот факт, что прототипу лирического героя удалось остаться в живых, Твардовский написал произведение от лица убитого солдата.
Жанр, направление, размер
Произведение написано в жанре послания: в его основе лежит обращение погибшего воина к оставшимся в живых солдатам и современникам. Также в стихотворении заметны черты сюжетной лирики, когда лирический герой повествует о своей смерти, и об освобождении от фашистов захваченных территорий.
Поэтический размер – двустопный анапест. В произведении представлена перекрёстная рифмовка, мужская/женская. Стихотворение построено весьма гармонично: использование двустопного анапеста, очень редкого поэтического размера для русской поэзии, помогает донести до читателей основную идею, заложенную автором. Короткие строчки имеют отрывистое звучание, создавая, тем самым, нужное настроение.
Композиция
По семантической наполненности, произведение делится на две части. Эти две смысловые части не следуют одна за другой, а чередуются, при этом ещё и тесно переплетаясь:
С формальной точки зрения стихотворение включает в себя сорок два катрена (четверостишия).
Образы и символы
В произведении особого внимания заслуживают два образа:
Темы и настроение
Основные темы произведения, которые Твардовский поднимает перед читателями – тема патриотизма, тема чувства долга перед отчизной и тема памяти о воинах, павших на полях сражений. Твардовский говорит о том, что земное существование человека является лишь этапом на пути к бессмертию. Умершие солдаты, отдавшие свои жизни за Родину, своими душами навсегда останутся рядом с живыми, стремясь и после смерти поддержать их, направив на путь истинный. Настроенческий пафос проникнут чувством огромной благодарности всем героям войны, лишившимся жизни в окопах кровавых сражений.
Основная идея
Основная идея произведения сформирована автором в самом конце произведения. Лирический герой (убитый солдат) говорит: «Я вам жизнь завещаю – Что я больше могу?». Твардовский говорит о том, что самоотверженно кидаться под пули, отдавая свою жизнь во имя великой идеи – достойно всяческого уважения, но, всё же, это ложный посыл. Жизнь является наивысшей ценностью, нет ни одной идеи на свете, которая была бы выше жизни.
Средства выразительности
С помощью выразительных средств, Твардовский создаёт образ убитого солдата, передаёт всю гамму его переживаний. Автор использует следующие тропы: