Я бил дупелей что такое дупеля в стихотворении некрасова
Я бил дупелей что такое дупеля в стихотворении некрасова
Стихотворение «Дедушка Мазай и зайцы» читают в школе. Но многие до сих пор так и не знают, что оно связано с Костромской областью.
Впервые произведение о великом костромском потопе было опубликовано в 1871 году в первом номере журнала «Отечественные записки». Много воды с тех пор утекло. Во всех смыслах. Те, когда-то живописные места, ныне затоплены водохранилищем. Да и некоторые устаревшие слова стихотворения со временем словно теряют контуры, становятся размытыми. И они не знакомы не только деткам начальной школы. Не каждый взрослый поймет старинный охотничий «сленг». Попробуем расшифровать? Дмитрий Тишинков уверяет: путешествие по костромской Атлантиде будет увлекательным…
Итак, поехали! Точнее, поплыли:
С старым Мазаем я бил дупелей.
Я по неделе гощу у него.
Сам поэт не раз говорил, что с дедушкой Мазаем водил крепкую дружбу, ежегодно приезжая в низину охотиться. Согласитесь, такие строки говорят больше, чем иная автобиография.
На первый взгляд — неувязочка. Каким образом у бездетного старика может быть внук?! В свое время я очень плотно занимался родословной дедушки Мазая. Звали его Иван Савин Мазайхин. И в курсе, что у него было два сына: Кондратий (1824 г.р.) и Иван (1826 г.р.) Сына Кондратия дед Мазай отделил, не общался с ним и его детьми. Поэтому Некрасов про него не знал. А сын Иван умер. Поэтому с дедом Мазаем когда приезжал Некрасов, жил сын Ивана. То есть — внук.
Тут все просто. Опытному охотнику хоженой проторенной дорогой ходить скучно. Он ищет чего-то нового, неизведанного. Хотя в низине Мазай знал каждую пядь земли. И удивить его, думается, было крайне сложно. Он даже ходил пешком к Некрасову в Карабиху, что в пятнадцати километрах от Ярославля.
За сорок верст в Кострому прямиком
Сбегать лесами ему нипочем…
Верста — это примерно один километр семьдесят метров. Вот и считайте. К тому же не по асфальту (которого тогда в помине не было), а чащей. Хотя, сельским жителям такие путешествия привычны.
Я бил дупелей что такое дупеля в стихотворении некрасова
ИЗ НИЗИНЫ — К ВЫСОТАМ ДУШИ!
Впервые произведение о великом костромском потопе было опубликовано в 1871 году в первом номере журнала «Отечественные записки». Много воды с тех пор утекло. Во всех смыслах. Те, когда-то живописные места, ныне затоплены водохранилищем. Да и некоторые устаревшие слова стихотворения со временем словно теряют контуры, становятся размытыми. И они не знакомы не только деткам начальной школы. Не каждый взрослый поймет старинный охотничий «сленг». Попробуем расшифровать? Уверяю, путешествие по костромской Атлантиде будет увлекательным…
Итак, поехали! Точнее, поплыли:
С старым Мазаем я бил дупелей.
Я по неделе гощу у него.
Сам поэт не раз говорил, что с дедушкой Мазаем водил крепкую дружбу, ежегодно приезжая в низину охотиться. Согласитесь, такие строки говорят больше, чем иная автобиография.
На первый взгляд — неувязочка. Каким образом у бездетного старика может быть внук?! В свое время я очень плотно занимался родословной дедушки Мазая. Звали его Иван Савин Мазайхин. И в курсе, что у него было два сына: Кондратий (1824 г.р.) и Иван (1826 г.р.) Сына Кондратия дед Мазай отделил, не общался с ним и его детьми. Поэтому Некрасов про него не знал. А сын Иван умер. Поэтому с дедом Мазаем когда приезжал Некрасов, жил сын Ивана. То есть — внук.
МАРШ-БРОСОК ДО ЯРОСЛАВЛЯ
Тут все просто. Опытному охотнику хоженой проторенной дорогой ходить скучно. Он ищет чего-то нового, неизведанного. Хотя в низине Мазай знал каждую пядь земли. И удивить его, думается, было крайне сложно. Он даже ходил пешком к Некрасову в Карабиху, что в пятнадцати километрах от Ярославля.
За сорок верст в Кострому прямиком
Сбегать лесами ему нипочем…
Верста — это примерно один километр семьдесят метров. Вот и считайте. К тому же не по асфальту (которого тогда в помине не было), а чащей. Хотя, сельским жителям такие путешествия привычны.
Начал частенько Мазай пуделять.
«Пуделять» — значит, промахиваться, мазать. Было в ту пору даже выражение: «выпустить пуделя». Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Человек старел, здороье ухудшалось…
Спичек таскает с собой коробок,
Сядет за кустом — тетерю подманит,
Спичку к затравке приложит — и грянет!
НЕ ГРЕБЛИ, А ЦЕЛОВАЛИСЬ…
Ну, а теперь, непосредственно к самому захватывающему моменту стихотворения — спасению зайцев. Вообще-то роль милосердия, мягко скажем, в книге преувеличена. Поскольку люди жили наедине с природой и им не до особых церемоний. Но дело в том, что заяц на языке низины считался «лапой». То есть — зверем с когтем. А в пищу шли копытные животные. Николай Алексеевич Некрасов в этом плане был более лиричен, особо не нуждаясь в трофеях, поскольку был очень обеспеченным барином. И охотился скорее для удовольствия. Отсюда и такие трогательные строки:
К бедным зверькам; уж под ними осталось
Меньше аршина земли в ширину,
Аршин — это 71 сантиметр, а сажень была разной. В среднем, примерно, метр восемьдесят. Проще говоря, когда человек встает в полный рост, ноги на ширине плеч и поднята рука, то сажень — расстояние от конца руки до носка ноги. Таким образом измеряли косу. Если ее человек держит уверенно, лезвие параллельно земле, значит, нормально. А в стихотворении через сажени и аршины показывались мизерные участки суши, на которых спасались зайцы.
Прыгнули зайцы мои — ничего.
…То-то! — сказал я. — Не спорьте со мной!
Слушайтесь, зайчики, деда Мазая!
Зайцы, хоть и пугливые животные, но в случае реальной опасности могут бежать к человеку. Но здесь разговор с ними явно преувеличен. Повторюсь, Мазай не был сентиментальным человеком. И это, похоже, вольная фантазия поэта. Зимой, когда шкурка станет пушистой, ни о каких любезностях и речи не будет:
А заканчивается стихотворение совсем уж прозаично. Я бы даже сказал, с какой-то мужицкой хозяйственностью:
«Не попадайтесь зимой!»
Я их не бью ни весною, ни летом:
Шкура плохая, — линяет косой…
С БАЗАРА — В ДРУЗЬЯ КЛАССИКА
По-сути, здесь можно поставить не многоточие, а точку. Стихотворение написано в 1870 году, а охотиться в костромских местах поэт начал в 1861-м. И тогда у него тоже появился друг охотник, которого Некрасов любил не меньше Мазая. Мало того, и этому крестьянину посвящено серьезное произведение(!) Итак…
В июне 1861 года Некрасов приехал в Кострому на нескольких тройках. Остановившись в гостинице, велел своему помощнику Кузьме Солнышкову найти на базаре костромского охотника со знатной добычей. Так вышли на Гаврилу Захарова, который даже поставлял дупелей губернатору. В этот же день поэт поехал из гостиницы «Лондон» (что в самом центре Костромы у начала проспекта Мира) домой к Гавриле в деревню Шода. Николай Алексеевич общался без всяких барских замашек, сразу понравился всей крестьянской семье. Некрасов остановился здесь на три дня. Охота выдалась знатной — в низине с густой травой, болотцами, кустарником настреляли за несколько часов более сотни дупелей(!)
Некрасов щедро рассчитался с новым другом и его товарищами. Платил за все: за ночлег, за сено, за пироги. Самые главные щедроты: конь из тройки и золотые часы. Будучи в гостях у потомка Гаврилы Захарова — Александра Дмитриевича, мне посчастливилось подержать в руках патронташ, с которым, по легенде, охотился сам Некрасов!
Впечатлившись поездкой, поэт по возвращению домой берется за одно из лучших своих стихотворений — «Крестьянские дети». Гаврила в нем упоминается вскользь.
А вот поэма «Коробейники», написанная следом, посвящена Гавриле Яковлевичу. До Некрасова никто не смел посвящать свои произведения простолюдинам. Вот что поэт пишет в конце лета своему костромскому другу:
Буду рад, коли понравится,
Не понравится — смолчу.
Не побрезгуй на подарочке!
Выпьем мы с тобой по чарочке
ПРО ЛЮБОВЬ И ВЕРБЛЮДОВ
В отличие от дедушки Мазая, Гаврила Захаров был более душевен и впечатлителен. Вот что он пишет Некрасову (орфография сохранена):
Дорогой мой боярин Николай Алексеевич. Дай бог тебе всякого благополучия и доброго здравия. Стосковалось мое ретивое, что давно не вижу тебя, сокола ясного! Частенько на мыслях ты у меня и как с тобою я похаживал по болотам вдвоем и все ето оченна помню, как бы ето вчера было, и во сне ты мне часто привидишься. Коли надумаешь меня порадовать, то пришли мне поскорей свой патрет, хочь бы одним гласком я посмотрел на тебя. Пиши страховым письмом, а то украдут на поште. Нынче зимою привелось мне поохотица и за лосями, трех повалил этаких верблюдов. Прошай родимый. Не забывай нас.
Следующая встреча произошла «через зиму». Привез Николай Алексеевич мужикам поэму «Коробейники» в народном переплете. А по сему стоившую копейки. Помимо книжки Некрасов подарил Гавриле настенные часы и породистого охотничьего щенка.
Вот такая «предтеча» в образе Гаврилы Захарова явилась Некрасову до Мазая. Буду очень рад, если кто-то, после прочтения этого материала что-то для себя откроет. Существует теория: от взмахов крыльев бабочки может стартовать шторм. Уж не говоря о том, к какому анализу истории малой родины может привести взмах страниц в президентском кабинете…
Я бил дупелей что такое дупеля в стихотворении некрасова
ИЗ НИЗИНЫ — К ВЫСОТАМ ДУШИ!
Впервые произведение о великом костромском потопе было опубликовано в 1871 году в первом номере журнала «Отечественные записки». Много воды с тех пор утекло. Во всех смыслах. Те, когда-то живописные места, ныне затоплены водохранилищем. Да и некоторые устаревшие слова стихотворения со временем словно теряют контуры, становятся размытыми. И они не знакомы не только деткам начальной школы. Не каждый взрослый поймет старинный охотничий «сленг». Попробуем расшифровать? Уверяю, путешествие по костромской Атлантиде будет увлекательным…
Итак, поехали! Точнее, поплыли:
С старым Мазаем я бил дупелей.
Я по неделе гощу у него.
Сам поэт не раз говорил, что с дедушкой Мазаем водил крепкую дружбу, ежегодно приезжая в низину охотиться. Согласитесь, такие строки говорят больше, чем иная автобиография.
На первый взгляд — неувязочка. Каким образом у бездетного старика может быть внук?! В свое время я очень плотно занимался родословной дедушки Мазая. Звали его Иван Савин Мазайхин. И в курсе, что у него было два сына: Кондратий (1824 г.р.) и Иван (1826 г.р.) Сына Кондратия дед Мазай отделил, не общался с ним и его детьми. Поэтому Некрасов про него не знал. А сын Иван умер. Поэтому с дедом Мазаем когда приезжал Некрасов, жил сын Ивана. То есть — внук.
МАРШ-БРОСОК ДО ЯРОСЛАВЛЯ
Тут все просто. Опытному охотнику хоженой проторенной дорогой ходить скучно. Он ищет чего-то нового, неизведанного. Хотя в низине Мазай знал каждую пядь земли. И удивить его, думается, было крайне сложно. Он даже ходил пешком к Некрасову в Карабиху, что в пятнадцати километрах от Ярославля.
За сорок верст в Кострому прямиком
Сбегать лесами ему нипочем…
Верста — это примерно один километр семьдесят метров. Вот и считайте. К тому же не по асфальту (которого тогда в помине не было), а чащей. Хотя, сельским жителям такие путешествия привычны.
Начал частенько Мазай пуделять.
«Пуделять» — значит, промахиваться, мазать. Было в ту пору даже выражение: «выпустить пуделя». Впрочем, ничего удивительного в этом нет. Человек старел, здороье ухудшалось…
Спичек таскает с собой коробок,
Сядет за кустом — тетерю подманит,
Спичку к затравке приложит — и грянет!
НЕ ГРЕБЛИ, А ЦЕЛОВАЛИСЬ…
Ну, а теперь, непосредственно к самому захватывающему моменту стихотворения — спасению зайцев. Вообще-то роль милосердия, мягко скажем, в книге преувеличена. Поскольку люди жили наедине с природой и им не до особых церемоний. Но дело в том, что заяц на языке низины считался «лапой». То есть — зверем с когтем. А в пищу шли копытные животные. Николай Алексеевич Некрасов в этом плане был более лиричен, особо не нуждаясь в трофеях, поскольку был очень обеспеченным барином. И охотился скорее для удовольствия. Отсюда и такие трогательные строки:
К бедным зверькам; уж под ними осталось
Меньше аршина земли в ширину,
Аршин — это 71 сантиметр, а сажень была разной. В среднем, примерно, метр восемьдесят. Проще говоря, когда человек встает в полный рост, ноги на ширине плеч и поднята рука, то сажень — расстояние от конца руки до носка ноги. Таким образом измеряли косу. Если ее человек держит уверенно, лезвие параллельно земле, значит, нормально. А в стихотворении через сажени и аршины показывались мизерные участки суши, на которых спасались зайцы.
Прыгнули зайцы мои — ничего.
…То-то! — сказал я. — Не спорьте со мной!
Слушайтесь, зайчики, деда Мазая!
Зайцы, хоть и пугливые животные, но в случае реальной опасности могут бежать к человеку. Но здесь разговор с ними явно преувеличен. Повторюсь, Мазай не был сентиментальным человеком. И это, похоже, вольная фантазия поэта. Зимой, когда шкурка станет пушистой, ни о каких любезностях и речи не будет:
А заканчивается стихотворение совсем уж прозаично. Я бы даже сказал, с какой-то мужицкой хозяйственностью:
«Не попадайтесь зимой!»
Я их не бью ни весною, ни летом:
Шкура плохая, — линяет косой…
С БАЗАРА — В ДРУЗЬЯ КЛАССИКА
По-сути, здесь можно поставить не многоточие, а точку. Стихотворение написано в 1870 году, а охотиться в костромских местах поэт начал в 1861-м. И тогда у него тоже появился друг охотник, которого Некрасов любил не меньше Мазая. Мало того, и этому крестьянину посвящено серьезное произведение(!) Итак…
В июне 1861 года Некрасов приехал в Кострому на нескольких тройках. Остановившись в гостинице, велел своему помощнику Кузьме Солнышкову найти на базаре костромского охотника со знатной добычей. Так вышли на Гаврилу Захарова, который даже поставлял дупелей губернатору. В этот же день поэт поехал из гостиницы «Лондон» (что в самом центре Костромы у начала проспекта Мира) домой к Гавриле в деревню Шода. Николай Алексеевич общался без всяких барских замашек, сразу понравился всей крестьянской семье. Некрасов остановился здесь на три дня. Охота выдалась знатной — в низине с густой травой, болотцами, кустарником настреляли за несколько часов более сотни дупелей(!)
Некрасов щедро рассчитался с новым другом и его товарищами. Платил за все: за ночлег, за сено, за пироги. Самые главные щедроты: конь из тройки и золотые часы. Будучи в гостях у потомка Гаврилы Захарова — Александра Дмитриевича, мне посчастливилось подержать в руках патронташ, с которым, по легенде, охотился сам Некрасов!
Впечатлившись поездкой, поэт по возвращению домой берется за одно из лучших своих стихотворений — «Крестьянские дети». Гаврила в нем упоминается вскользь.
А вот поэма «Коробейники», написанная следом, посвящена Гавриле Яковлевичу. До Некрасова никто не смел посвящать свои произведения простолюдинам. Вот что поэт пишет в конце лета своему костромскому другу:
Буду рад, коли понравится,
Не понравится — смолчу.
Не побрезгуй на подарочке!
Выпьем мы с тобой по чарочке
ПРО ЛЮБОВЬ И ВЕРБЛЮДОВ
В отличие от дедушки Мазая, Гаврила Захаров был более душевен и впечатлителен. Вот что он пишет Некрасову (орфография сохранена):
Дорогой мой боярин Николай Алексеевич. Дай бог тебе всякого благополучия и доброго здравия. Стосковалось мое ретивое, что давно не вижу тебя, сокола ясного! Частенько на мыслях ты у меня и как с тобою я похаживал по болотам вдвоем и все ето оченна помню, как бы ето вчера было, и во сне ты мне часто привидишься. Коли надумаешь меня порадовать, то пришли мне поскорей свой патрет, хочь бы одним гласком я посмотрел на тебя. Пиши страховым письмом, а то украдут на поште. Нынче зимою привелось мне поохотица и за лосями, трех повалил этаких верблюдов. Прошай родимый. Не забывай нас.
Следующая встреча произошла «через зиму». Привез Николай Алексеевич мужикам поэму «Коробейники» в народном переплете. А по сему стоившую копейки. Помимо книжки Некрасов подарил Гавриле настенные часы и породистого охотничьего щенка.
Вот такая «предтеча» в образе Гаврилы Захарова явилась Некрасову до Мазая. Буду очень рад, если кто-то, после прочтения этого материала что-то для себя откроет. Существует теория: от взмахов крыльев бабочки может стартовать шторм. Уж не говоря о том, к какому анализу истории малой родины может привести взмах страниц в президентском кабинете…
Я бил дупелей что такое дупеля в стихотворении некрасова
Н.А. Некрасов, кроме того, что был выдающимся поэтом, оказался не менее талантливым издателем. В 1846 году он купил журнал «Современник». Издание этого журнала затеял еще А.С. Пушкин, однако за десять лет своего существования «Современник» никакой прибыли владельцам не приносил. Трудами же Н.А. Некрасова в короткий срок «Современник» сделался самым популярным (а, следовательно, и самым прибыльным) журналом в тогдашней России.
И не только из-за того, что к сотрудничеству были привлечены самые талантливые писатели. Одновременно с заботой о качественном содержании номеров Н.А. Некрасов открыл широкий круг новых, «своих» читателей. С читателями этими журнал говорил на их языке и не стеснялся обсуждать «горячие» именно для них темы. Отсюда – потрясающая популярность и даже культовость.
Нельзя сказать, что Некрасов писал по заказу, но так называемый «социальный заказ» он учуял. Как опытный и удачливый картежник (которым, к слову сказать, Николай Алексеевич являлся), увидев, что «карта пошла», он умело использовал подвернувшуюся возможность сорвать куш. Обличающие стихи о тяжелой доле русского крестьянина уходили, словно горячие пирожки, заставляя читателей забывать, что написаны-то они помещиком-крепостником с норовом совсем не либеральным.
Мне и моим современникам не трудно представить, за счет чего и каким образом выросла популярность того, некрасовского « Современника ». На нашей памяти в конце 1980-х годов подобный кульбит совершил журнал «Огонек», когда его редактором стал В. Коротич.
Внутренняя рифма в названии «Дедушка МаЗАЙ и ЗАЙцы» заставляет подумать, что история эта придумана поэтом от начала и до конца, а Мазай – вымышленный персонаж. Но некрасоведы утверждают, что это не так. Н.А. Некрасов описал истинное происшествие.
Начнем с места действия, которое упоминается уже в первых строках стихотворения:
В августе, около Малых Вежей
С старым Мазаем я бил дупелей.
Дупель – это небольшая болотная птица вроде бекаса. А Малые Вёжи – деревня неподалеку от Костромы. Отсюда до усадьбы Н.А. Некрасова в Карабихе – километров 60, но для охотника это не крюк. Так что поэт в Малых Вёжах бывал неоднократно.
Деревня находилась в междуречье Волги и реки Костромы. Место низменное, и каждую весну его затапливало весеннее половодье. Чтобы спастись от наводнений, деревни здесь строили на возвышенностях. Так же, на холме, теснились и Малые Вёжи. Теснились, потому что места на холме было мало. А поскольку половодье иногда накрывало и холм, дома здесь ставили на столбы. О чем тоже написано в стихотворении:
Вся она тонет в зеленых садах;
Домики в ней на высоких столбах.
Сейчас Малых Вёж нет. Всю низменную часть между рекой Костромой и Волгой в 1955 году затопило Горьковское водохранилище, образовавшееся в результате строительства Горьковской ГЭС. Жители деревни перебрались в соседнее село Спас.
Теперь о главном герое. Н.А. Некрасов, наезжая в эти края, не раз охотился вместе с жителем Малых Вёж Иваном Саввичем Мазайхиным. Родился тот в 1801 году, а умер где-то в 1860-х годах. Так что во время встреч с Некрасовым его деревенское прозвище, «дед Мазай», вполне соответствовало истине: дедом он и был.
Впрочем, безоглядно доверять поэту не следует. По Н.А. Некрасову, Мазай одинок, только маленький внук живет с ним. У реального И.С. Мазайхина была большая семья: двое сыновей и множество внуков. Потомки его жили в селе вплоть до затопления в 1950-е годы. Двухэтажный дом Мазайхиных считался местной достопримечательностью.
eponim2008
eponim2008Жизнь замечательных имен
Короткие истории о вещах и о людях, давших им свое имя
Не менее известен и спаситель зайцев дед Мазай, герой стихотворения Н.А.Некрасова. О причинах этой известности будет сказано чуть ниже.
Мне и моим современникам не трудно представить за счет чего и каким образом выросла популярность того, некрасовского, «Современника». На нашей памяти в конце 1980-х годов подобный кульбит совершил журнал «Огонек», когда его редактором стал В.Коротич.
Как видим, и в этом вопросе поэт-охотник промаха не дал. Стихотворение про дедушку Мазая российским малышам читают их родители, воспитатели и учителя вот уже сто пятьдесят лет. Потому-то среди героев русской литературы по известности старый Мазай занимает второе место и если уступит его когда-нибудь, то разве что Чебурашке.
Начнем с места действия, которое упоминается уже в первых строках стихотворения:
В августе, около Малых Вежей
С старым Мазаем я бил дупелей.
Деревня находилась в междуречье Волги и реки Костромы. Место низменное, и каждую весну его затапливало весеннее половодье. Чтобы спастись от наводнений деревни здесь строили на возвышенностях. Так же, на холме, теснились и Малые Вёжи. Теснились, потому что места на холме было мало. А поскольку половодье иногда накрывало и холм, дома здесь ставили на столбы. О чем тоже написано в стихотворении:
Вся она тонет в зеленых садах;
Домики в ней на высоких столбах
Весенние неудобства во время разлива окупались сторицей летом. В заливных лугах вставала высоченная трава. Кроме того, до самой жаркой поры в пойме оставалось множество озер, кишевших рыбой. Местные жители не только сами себя этой рыбой кормили, но еще торговали ею в Костроме. Да и болот с дупелями и бекасами в районе деревни, где жил Мазай было предостаточно. Недаром приезжал сюда охотиться Н.А.Некрасов!
Сейчас Малых Вёж нет. Всю низменную часть между рекой Костромой и Волгой в 1955 году затопило Горьковское водохранилище, образовавшееся в результате строительства Горьковской ГЭС. Жители деревни перебрались в соседнее село Спас.
Теперь о главном герое. Н.А.Некрасов, наезжая в эти края, не раз охотился вместе с жителем Малых Вёж Иваном Саввичем Мазайхиным. Родился тот в 1801 году, а умер где-то в 1860-х годах. Так что во время встреч с Некрасовым его деревенское прозвище, «дед Мазай», вполне соответствовало истине: дедом он и был.
Впрочем, безоглядно доверяться поэту не следует. По Н.А.Некрасову Мазай одинок, только маленький внук живет с ним. У реального И.С.Мазайхина была большая семья: двое сыновей и множество внуков. Потомки его жили в селе вплоть до затопления в 1950-е годы. Двухэтажный дом Мазайхиных считался местной достопримечательностью.
А фамилия? Откуда она взялась, такая чудная? Оказывается, от соседнего народа, от мордвы. По-мордовски мазый — красивый. Есть даже мордовское собственное имя «Мазай», «красавец». От этого имени произошла и фамилия Мазайхиных, и другая распространенная русская фамилия, Мазаев.