все что должно разрешиться хроника идущей войны
В этой книге Захар Прилепин выступает не как писатель — но как слушатель и летописец, военкор и поставщик гуманитарной помощи на Донбасс, активный пособник «сепаратистов» и помощник главы ДНР Александра Захарченко.
Перед вами — первая хроника войны на Донбассе.
Концентрированная и сухая правда о донбасской войне: многое из написанного тут вы не слышали никогда — и едва ли бы узнали, если б не эта книга.
Всё, что должно разрешиться…: хроника идущей войны
Эта книга про Донбасс и за Донбасс.
В этой книжке нет или почти нет меня: мой личный Донбасс останется за кадром.
Моя роль здесь — слушатель и наблюдатель. Главные персонажи книги — люди, видевшие всё происходившее с начала и не покидавшие места действий.
Те, кто не просто пережил эту историю, но — сделал её сам.
На Донбассе купола церквей — тёмные. Гораздо темнее, чем в большой России, здесь.
Тёмное золото, будто бы замешенное с углём. Едешь на машине по Донецкой народной республике — и видишь: то здесь, то там вспыхивает тёмный купол.
Очень много разрушенных православных храмов. Наверное, надо пояснить, что стреляют по ним с той стороны — артиллерия, миномёты или танки ВСУ[1].
Порой храм стоит на открытом пространстве, его видно издалека, как единственный головастый цветок на поле.
— Это не случайное попадание, — говорит мне мой спутник. — Часто осмысленно били именно в храмы.
Если быть точным: только на территории Донецкой республики разрушено во время войны семьдесят православных храмов. Пусть кто-нибудь попытается доказать, что это случайное совпадение.
Мы выехали с утра в компании главы ДНР Александра Захарченко в кои-то веки не по делам боевым, а с мирной целью — вручить ключи от новых квартир жителям Дебальцево: там возвели 111 новых, очень симпатичных, домиков.
Неожиданно звонят на мобильный заместителю главы, с которым мы едем в его потрёпанной «Ниве».
Есть информация, что по дороге может быть покушение на главу.
Убить Захарченко — безусловная мечта для многих.
Информацию тут же передали главе и его начальнику охраны. Надо было отменять поездку.
Через три минуты от Захарченко передали: нет, едем. Просто сменим маршрут.
Маршрутов всегда закладывается несколько, каким именно поедет глава, не знает до последнего момента почти никто, или вообще никто — потому что за минуту до выезда сам Захарченко может принять новое решение.
В этот раз решение его — парадоксально.
Мы должны были ехать в Дебальцево, делая серьёзный крюк, — чтоб держаться подальше от передовой.
Но Захарченко то ли забавляется, то ли доверяет своему чутью: и мы летим по трассе, которая проходит ровно по передку.
— Вон дом видишь? — показывает мне зам главы. — Там украинские снайпера сидят. А вон их позиции… Вон в той зелёнке они тоже есть…
Но здесь нас, похоже, вообще не ждали.
На улице — солнечный декабрьский денёк, всё кажется безоблачным и мирным.
Я смотрю на купола и вспоминаю, где уже видел этот тёмный свет.
Захарченко не курит только под капельницей. Когда нас познакомили — он не курил.
Раздетый по пояс, он лежал на диванчике, в комнатке за своей приёмной. Рядом, за столом, сидели врач и медсестра, тихие и тактичные женщины.
Подкапывала какая-то животворящая жидкость, сразу из двух банок.
Разговаривая, Захарченко время от времени недовольно поглядывал на эти банки, ему казалось, что всё происходит слишком медленно.
Потом я заметил, что ему так кажется всегда: жизнь должна происходить быстро — нестись с такой скоростью, чтоб цветы и травы склонялись по пути.
Наконец, его отцепили от склянок, он быстро встал и начал одеваться в свою почти неизменную «горку», которая, ничего не поделаешь, идёт ему куда больше костюма и даже парадного кителя.
«Горка» была выстиранная, опрятная, но явно поношенная.
— Ты всю войну в ней прошёл? — спросил я. Прилюдно я буду обращаться к нему на «вы»; в неофициальной обстановке на «ты».
— А по ней видно. Я тебе сейчас покажу. Вот она, зашитая-перешитая, подряпаная, потёртая. Её от пота, и от крови стирали. Когда в меня пуля попала, мне распороли штанину; потом зашили. И в берцах в этих я тоже всю войну проходил. Вот заплатку на берцах поставили — наши мастера сапожники.
Последний раз Захарченко был ранен в ногу, пуля прошла над самой пяткой — он заметно прихрамывает.
«Надо же, — думаю, — оставил старые берцы».
Но про суеверия пока не спрашиваю; не очень понятно: ходить в прострелянных берцах — это суеверие, или, что ли, бравада, или ещё что-то; может, просто берцы жалко.
— Конечно, одену новую.
— Когда войны не будет?
— Войны не будет? Будет. Как начиналась Вторая мировая? Тоже с таких вот непонятных конфликтов: то Польша, то Чехословакия, то Финляндия, то ещё что-то. А тут мы, тут Сирия. Давайте смотреть правде в глаза. Мы сейчас врубимся по полной программе. Уже врубились. Исходя из опыта истории пройдёт два-три года — и мы сцепимся. Всё, что должно решиться кровью и железом, оно решится кровью и железом, и больше ничем. Ты не сможешь убрать из СБУ[2] 70 % ЦРУшников без применения силы. Ты не сможешь убрать из их Минобороны всех заезжих советников. А как ты будешь с Яценюком разговаривать? Он агент ЦРУ, и не только он. — Захарченко затягивает ремень, и уже по дороге в свой кабинет договаривает:
— Всё, что должно решиться войной, рано или поздно ею решится. Любая драка должна завершиться чьей-то победой или поражением. Если мы решим случившееся миром, то и я, и 90 % из тех людей, которые здесь остались, — все мы будем считать, что у нас украли победу. А те, которые там, — как они будут воспринимать нас? Если у них неправильное правительство, которое выбрало себе не тех союзников, и армия их неправильно себя вела, — это не может так закончиться, как сейчас. Мы с людьми на другой стороне — одной крови, и здесь не может быть выигравших и проигравших. Если ты нёс слова правды и проиграл — значит, возвращайся на другую сторону и стань победителем.
Я слышу в словах Захарченко противоречие: если нет выигравших и проигравших, то как можно стать победителем, но вместе с тем понимаю, что никакого противоречия здесь нет: потому что он не говорит о победе над собственным народом.
Все что должно разрешиться хроника идущей войны
Всё, что должно разрешиться…: хроника идущей войны
Эта книга про Донбасс и за Донбасс.
В этой книжке нет или почти нет меня: мой личный Донбасс останется за кадром.
Моя роль здесь — слушатель и наблюдатель. Главные персонажи книги — люди, видевшие всё происходившее с начала и не покидавшие места действий.
Те, кто не просто пережил эту историю, но — сделал её сам.
На Донбассе купола церквей — тёмные. Гораздо темнее, чем в большой России, здесь.
Тёмное золото, будто бы замешенное с углём. Едешь на машине по Донецкой народной республике — и видишь: то здесь, то там вспыхивает тёмный купол.
Очень много разрушенных православных храмов. Наверное, надо пояснить, что стреляют по ним с той стороны — артиллерия, миномёты или танки ВСУ[1].
Порой храм стоит на открытом пространстве, его видно издалека, как единственный головастый цветок на поле.
— Это не случайное попадание, — говорит мне мой спутник. — Часто осмысленно били именно в храмы.
Если быть точным: только на территории Донецкой республики разрушено во время войны семьдесят православных храмов. Пусть кто-нибудь попытается доказать, что это случайное совпадение.
Мы выехали с утра в компании главы ДНР Александра Захарченко в кои-то веки не по делам боевым, а с мирной целью — вручить ключи от новых квартир жителям Дебальцево: там возвели 111 новых, очень симпатичных, домиков.
Неожиданно звонят на мобильный заместителю главы, с которым мы едем в его потрёпанной «Ниве».
Есть информация, что по дороге может быть покушение на главу.
Убить Захарченко — безусловная мечта для многих.
Информацию тут же передали главе и его начальнику охраны. Надо было отменять поездку.
Через три минуты от Захарченко передали: нет, едем. Просто сменим маршрут.
Маршрутов всегда закладывается несколько, каким именно поедет глава, не знает до последнего момента почти никто, или вообще никто — потому что за минуту до выезда сам Захарченко может принять новое решение.
В этот раз решение его — парадоксально.
Мы должны были ехать в Дебальцево, делая серьёзный крюк, — чтоб держаться подальше от передовой.
Но Захарченко то ли забавляется, то ли доверяет своему чутью: и мы летим по трассе, которая проходит ровно по передку.
— Вон дом видишь? — показывает мне зам главы. — Там украинские снайпера сидят. А вон их позиции… Вон в той зелёнке они тоже есть…
Но здесь нас, похоже, вообще не ждали.
На улице — солнечный декабрьский денёк, всё кажется безоблачным и мирным.
Я смотрю на купола и вспоминаю, где уже видел этот тёмный свет.
Захарченко не курит только под капельницей. Когда нас познакомили — он не курил.
Раздетый по пояс, он лежал на диванчике, в комнатке за своей приёмной. Рядом, за столом, сидели врач и медсестра, тихие и тактичные женщины.
Подкапывала какая-то животворящая жидкость, сразу из двух банок.
Разговаривая, Захарченко время от времени недовольно поглядывал на эти банки, ему казалось, что всё происходит слишком медленно.
Потом я заметил, что ему так кажется всегда: жизнь должна происходить быстро — нестись с такой скоростью, чтоб цветы и травы склонялись по пути.
Наконец, его отцепили от склянок, он быстро встал и начал одеваться в свою почти неизменную «горку», которая, ничего не поделаешь, идёт ему куда больше костюма и даже парадного кителя.
«Горка» была выстиранная, опрятная, но явно поношенная.
— Ты всю войну в ней прошёл? — спросил я. Прилюдно я буду обращаться к нему на «вы»; в неофициальной обстановке на «ты».
— А по ней видно. Я тебе сейчас покажу. Вот она, зашитая-перешитая, подряпаная, потёртая. Её от пота, и от крови стирали. Когда в меня пуля попала, мне распороли штанину; потом зашили. И в берцах в этих я тоже всю войну проходил. Вот заплатку на берцах поставили — наши мастера сапожники.
Последний раз Захарченко был ранен в ногу, пуля прошла над самой пяткой — он заметно прихрамывает.
«Надо же, — думаю, — оставил старые берцы».
Но про суеверия пока не спрашиваю; не очень понятно: ходить в прострелянных берцах — это суеверие, или, что ли, бравада, или ещё что-то; может, просто берцы жалко.
— Конечно, одену новую.
— Когда войны не будет?
— Войны не будет? Будет. Как начиналась Вторая мировая? Тоже с таких вот непонятных конфликтов: то Польша, то Чехословакия, то Финляндия, то ещё что-то. А тут мы, тут Сирия. Давайте смотреть правде в глаза. Мы сейчас врубимся по полной программе. Уже врубились. Исходя из опыта истории пройдёт два-три года — и мы сцепимся. Всё, что должно решиться кровью и железом, оно решится кровью и железом, и больше ничем. Ты не сможешь убрать из СБУ[2] 70 % ЦРУшников без применения силы. Ты не сможешь убрать из их Минобороны всех заезжих советников. А как ты будешь с Яценюком разговаривать? Он агент ЦРУ, и не только он. — Захарченко затягивает ремень, и уже по дороге в свой кабинет договаривает:
Захар Прилепин: Всё, что должно разрешиться… Хроника идущей войны
Здесь есть возможность читать онлайн «Захар Прилепин: Всё, что должно разрешиться… Хроника идущей войны» весь текст электронной книги совершенно бесплатно (целиком полную версию). В некоторых случаях присутствует краткое содержание. Город: Москва, год выпуска: 2016, ISBN: 978-5-17-098522-7, издательство: ACT, категория: Публицистика / prose_military / на русском языке. Описание произведения, (предисловие) а так же отзывы посетителей доступны на портале. Библиотека «Либ Кат» — LibCat.ru создана для любителей полистать хорошую книжку и предлагает широкий выбор жанров:
Выбрав категорию по душе Вы сможете найти действительно стоящие книги и насладиться погружением в мир воображения, прочувствовать переживания героев или узнать для себя что-то новое, совершить внутреннее открытие. Подробная информация для ознакомления по текущему запросу представлена ниже:
Всё, что должно разрешиться… Хроника идущей войны: краткое содержание, описание и аннотация
Предлагаем к чтению аннотацию, описание, краткое содержание или предисловие (зависит от того, что написал сам автор книги «Всё, что должно разрешиться… Хроника идущей войны»). Если вы не нашли необходимую информацию о книге — напишите в комментариях, мы постараемся отыскать её.
Захар Прилепин: другие книги автора
Кто написал Всё, что должно разрешиться… Хроника идущей войны? Узнайте фамилию, как зовут автора книги и список всех его произведений по сериям.
Возможность размещать книги на на нашем сайте есть у любого зарегистрированного пользователя. Если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия, пожалуйста, направьте Вашу жалобу на info@libcat.ru или заполните форму обратной связи.
В течение 24 часов мы закроем доступ к нелегально размещенному контенту.
Всё, что должно разрешиться… Хроника идущей войны — читать онлайн бесплатно полную книгу (весь текст) целиком
Ниже представлен текст книги, разбитый по страницам. Система сохранения места последней прочитанной страницы, позволяет с удобством читать онлайн бесплатно книгу «Всё, что должно разрешиться… Хроника идущей войны», без необходимости каждый раз заново искать на чём Вы остановились. Поставьте закладку, и сможете в любой момент перейти на страницу, на которой закончили чтение.
Всё, что должно разрешиться…: хроника идущей войны
Эта книга про Донбасс и за Донбасс.
В этой книжке нет или почти нет меня: мой личный Донбасс останется за кадром.
Моя роль здесь — слушатель и наблюдатель. Главные персонажи книги — люди, видевшие всё происходившее с начала и не покидавшие места действий.
Те, кто не просто пережил эту историю, но — сделал её сам.
На Донбассе купола церквей — тёмные. Гораздо темнее, чем в большой России, здесь.
Тёмное золото, будто бы замешенное с углём. Едешь на машине по Донецкой народной республике — и видишь: то здесь, то там вспыхивает тёмный купол.
Очень много разрушенных православных храмов. Наверное, надо пояснить, что стреляют по ним с той стороны — артиллерия, миномёты или танки ВСУ[1].
Порой храм стоит на открытом пространстве, его видно издалека, как единственный головастый цветок на поле.
— Это не случайное попадание, — говорит мне мой спутник. — Часто осмысленно били именно в храмы.
Если быть точным: только на территории Донецкой республики разрушено во время войны семьдесят православных храмов. Пусть кто-нибудь попытается доказать, что это случайное совпадение.
Мы выехали с утра в компании главы ДНР Александра Захарченко в кои-то веки не по делам боевым, а с мирной целью — вручить ключи от новых квартир жителям Дебальцево: там возвели 111 новых, очень симпатичных, домиков.
Неожиданно звонят на мобильный заместителю главы, с которым мы едем в его потрёпанной «Ниве».
Есть информация, что по дороге может быть покушение на главу.
Убить Захарченко — безусловная мечта для многих.
Информацию тут же передали главе и его начальнику охраны. Надо было отменять поездку.
Через три минуты от Захарченко передали: нет, едем. Просто сменим маршрут.
Маршрутов всегда закладывается несколько, каким именно поедет глава, не знает до последнего момента почти никто, или вообще никто — потому что за минуту до выезда сам Захарченко может принять новое решение.
В этот раз решение его — парадоксально.
Мы должны были ехать в Дебальцево, делая серьёзный крюк, — чтоб держаться подальше от передовой.
Но Захарченко то ли забавляется, то ли доверяет своему чутью: и мы летим по трассе, которая проходит ровно по передку.
— Вон дом видишь? — показывает мне зам главы. — Там украинские снайпера сидят. А вон их позиции… Вон в той зелёнке они тоже есть…
Но здесь нас, похоже, вообще не ждали.
На улице — солнечный декабрьский денёк, всё кажется безоблачным и мирным.
Я смотрю на купола и вспоминаю, где уже видел этот тёмный свет.
Захарченко не курит только под капельницей. Когда нас познакомили — он не курил.
Раздетый по пояс, он лежал на диванчике, в комнатке за своей приёмной. Рядом, за столом, сидели врач и медсестра, тихие и тактичные женщины.
Подкапывала какая-то животворящая жидкость, сразу из двух банок.
Разговаривая, Захарченко время от времени недовольно поглядывал на эти банки, ему казалось, что всё происходит слишком медленно.
Потом я заметил, что ему так кажется всегда: жизнь должна происходить быстро — нестись с такой скоростью, чтоб цветы и травы склонялись по пути.
Наконец, его отцепили от склянок, он быстро встал и начал одеваться в свою почти неизменную «горку», которая, ничего не поделаешь, идёт ему куда больше костюма и даже парадного кителя.
«Горка» была выстиранная, опрятная, но явно поношенная.
— Ты всю войну в ней прошёл? — спросил я. Прилюдно я буду обращаться к нему на «вы»; в неофициальной обстановке на «ты».
— А по ней видно. Я тебе сейчас покажу. Вот она, зашитая-перешитая, подряпаная, потёртая. Её от пота, и от крови стирали. Когда в меня пуля попала, мне распороли штанину; потом зашили. И в берцах в этих я тоже всю войну проходил. Вот заплатку на берцах поставили — наши мастера сапожники.
Последний раз Захарченко был ранен в ногу, пуля прошла над самой пяткой — он заметно прихрамывает.
«Надо же, — думаю, — оставил старые берцы».
Но про суеверия пока не спрашиваю; не очень понятно: ходить в прострелянных берцах — это суеверие, или, что ли, бравада, или ещё что-то; может, просто берцы жалко.
Описание книги «Всё, что должно разрешиться… Хроника идущей войны»
Описание и краткое содержание «Всё, что должно разрешиться… Хроника идущей войны» читать бесплатно онлайн.
В этой книге Захар Прилепин выступает не как писатель — но как слушатель и летописец, военкор и поставщик гуманитарной помощи на Донбасс, активный пособник «сепаратистов» и помощник главы ДНР Александра Захарченко.
Перед вами — первая хроника войны на Донбассе.
Концентрированная и сухая правда о донбасской войне: многое из написанного тут вы не слышали никогда — и едва ли бы узнали, если б не эта книга.
Всё, что должно разрешиться…: хроника идущей войны
Эта книга про Донбасс и за Донбасс.
В этой книжке нет или почти нет меня: мой личный Донбасс останется за кадром.
Моя роль здесь — слушатель и наблюдатель. Главные персонажи книги — люди, видевшие всё происходившее с начала и не покидавшие места действий.
Те, кто не просто пережил эту историю, но — сделал её сам.
На Донбассе купола церквей — тёмные. Гораздо темнее, чем в большой России, здесь.
Тёмное золото, будто бы замешенное с углём. Едешь на машине по Донецкой народной республике — и видишь: то здесь, то там вспыхивает тёмный купол.
Очень много разрушенных православных храмов. Наверное, надо пояснить, что стреляют по ним с той стороны — артиллерия, миномёты или танки ВСУ[1].
Порой храм стоит на открытом пространстве, его видно издалека, как единственный головастый цветок на поле.
— Это не случайное попадание, — говорит мне мой спутник. — Часто осмысленно били именно в храмы.
Если быть точным: только на территории Донецкой республики разрушено во время войны семьдесят православных храмов. Пусть кто-нибудь попытается доказать, что это случайное совпадение.
Мы выехали с утра в компании главы ДНР Александра Захарченко в кои-то веки не по делам боевым, а с мирной целью — вручить ключи от новых квартир жителям Дебальцево: там возвели 111 новых, очень симпатичных, домиков.
Неожиданно звонят на мобильный заместителю главы, с которым мы едем в его потрёпанной «Ниве».
Есть информация, что по дороге может быть покушение на главу.
Убить Захарченко — безусловная мечта для многих.
Информацию тут же передали главе и его начальнику охраны. Надо было отменять поездку.
Через три минуты от Захарченко передали: нет, едем. Просто сменим маршрут.
Маршрутов всегда закладывается несколько, каким именно поедет глава, не знает до последнего момента почти никто, или вообще никто — потому что за минуту до выезда сам Захарченко может принять новое решение.
В этот раз решение его — парадоксально.
Мы должны были ехать в Дебальцево, делая серьёзный крюк, — чтоб держаться подальше от передовой.
Но Захарченко то ли забавляется, то ли доверяет своему чутью: и мы летим по трассе, которая проходит ровно по передку.
— Вон дом видишь? — показывает мне зам главы. — Там украинские снайпера сидят. А вон их позиции… Вон в той зелёнке они тоже есть…
Но здесь нас, похоже, вообще не ждали.
На улице — солнечный декабрьский денёк, всё кажется безоблачным и мирным.
Я смотрю на купола и вспоминаю, где уже видел этот тёмный свет.
Захарченко не курит только под капельницей. Когда нас познакомили — он не курил.
Раздетый по пояс, он лежал на диванчике, в комнатке за своей приёмной. Рядом, за столом, сидели врач и медсестра, тихие и тактичные женщины.
Подкапывала какая-то животворящая жидкость, сразу из двух банок.
Разговаривая, Захарченко время от времени недовольно поглядывал на эти банки, ему казалось, что всё происходит слишком медленно.
Потом я заметил, что ему так кажется всегда: жизнь должна происходить быстро — нестись с такой скоростью, чтоб цветы и травы склонялись по пути.
Наконец, его отцепили от склянок, он быстро встал и начал одеваться в свою почти неизменную «горку», которая, ничего не поделаешь, идёт ему куда больше костюма и даже парадного кителя.
«Горка» была выстиранная, опрятная, но явно поношенная.
— Ты всю войну в ней прошёл? — спросил я. Прилюдно я буду обращаться к нему на «вы»; в неофициальной обстановке на «ты».
— А по ней видно. Я тебе сейчас покажу. Вот она, зашитая-перешитая, подряпаная, потёртая. Её от пота, и от крови стирали. Когда в меня пуля попала, мне распороли штанину; потом зашили. И в берцах в этих я тоже всю войну проходил. Вот заплатку на берцах поставили — наши мастера сапожники.
Последний раз Захарченко был ранен в ногу, пуля прошла над самой пяткой — он заметно прихрамывает.
«Надо же, — думаю, — оставил старые берцы».
Но про суеверия пока не спрашиваю; не очень понятно: ходить в прострелянных берцах — это суеверие, или, что ли, бравада, или ещё что-то; может, просто берцы жалко.
— Конечно, одену новую.
— Когда войны не будет?
— Войны не будет? Будет. Как начиналась Вторая мировая? Тоже с таких вот непонятных конфликтов: то Польша, то Чехословакия, то Финляндия, то ещё что-то. А тут мы, тут Сирия. Давайте смотреть правде в глаза. Мы сейчас врубимся по полной программе. Уже врубились. Исходя из опыта истории пройдёт два-три года — и мы сцепимся. Всё, что должно решиться кровью и железом, оно решится кровью и железом, и больше ничем. Ты не сможешь убрать из СБУ[2] 70 % ЦРУшников без применения силы. Ты не сможешь убрать из их Минобороны всех заезжих советников. А как ты будешь с Яценюком разговаривать? Он агент ЦРУ, и не только он. — Захарченко затягивает ремень, и уже по дороге в свой кабинет договаривает:
— Всё, что должно решиться войной, рано или поздно ею решится. Любая драка должна завершиться чьей-то победой или поражением. Если мы решим случившееся миром, то и я, и 90 % из тех людей, которые здесь остались, — все мы будем считать, что у нас украли победу. А те, которые там, — как они будут воспринимать нас? Если у них неправильное правительство, которое выбрало себе не тех союзников, и армия их неправильно себя вела, — это не может так закончиться, как сейчас. Мы с людьми на другой стороне — одной крови, и здесь не может быть выигравших и проигравших. Если ты нёс слова правды и проиграл — значит, возвращайся на другую сторону и стань победителем.
Я слышу в словах Захарченко противоречие: если нет выигравших и проигравших, то как можно стать победителем, но вместе с тем понимаю, что никакого противоречия здесь нет: потому что он не говорит о победе над собственным народом.
То, что ты говоришь, это… на грани жестокости.
Я не был жестоким в апреле месяце.
На Донбассе мне приходилось бывать в самых разных качествах.
Сначала я ездил туда как военкор, и мои репортажи публиковали газеты с многомиллионными тиражами.
Потом я, назовём это так, всячески способствовал деятельности одного подразделения ополченцев.
Одновременно я занялся гуманитаркой, потому что не было сил на всё это смотреть, — и объездил на своём «Мицубиси Паджеро» весь Донбасс вдоль, поперёк, наискосок и обратно. Первый раз я заезжал на переполненном джипе и за мной шла забитая под завязку лекарствами «Газель», последний раз мы пригоняли уже три фуры плюс шла за нами бессменная «Газель», плюс ещё четыре гружёных джипа, и внушительная команда моих товарищей.
Потом, волею судеб, я начал работать в администрации Донецкой народной республики, при Захарченко, которого в первый год войны не знал.
Помню, сообщил об этом военкору Жене Поддубному, моему замечательному товарищу, он с доброй иронией кивнул, пряча фирменную свою улыбку.
— Что он, совсем безбашенный? — спросил я, будучи наслышанным о поведении Захарченко и в ситуации боевых действий, и в их отсутствие тоже.
— Вообще, — коротко и веско ответил Поддубный.