вообще что бы н затеяла пресса рядового читателя удивить трудно
Русский язык в деловой документации. Учебное пособие
| Возрастное ограничение: | 0+ | |
| Жанр: | Наука | |
| Издательство: | Проспект | |
| Дата размещения: | 16.03.2017 | |
| ISBN: | 9785392243853 | |
| Язык: |  | |
| Объем текста: | 202 стр. | |
| Формат: |
|
Оглавление
Для бесплатного чтения доступна только часть главы! Для чтения полной версии необходимо приобрести книгу
Приложения
Приложение 1
Орфографический и пунктуационный практикум
В каждом задании может быть 1, 2 и более правильных ответов.
l. Буква О пишется в слове:
1) об_яние 2) к_тастрофа
3) соприк_саться 4) прикл_ниться
2. Буква Ь пишется в слове:
1) пис_мецо 2) лен_тяйка
3) появляет_ся 4) натолоч_
З. Буква О пишется в слове:
1) зажж_м 2) светляч_к
4. Согласная буква пропущена в слове:
1) бес_рочный 2) воскрес_ник
3) комендан_ский 4) продюс_ер
5. Буква Е пишется в слове:
1) насмешл_вый 2) пр_рывающийся
3) заноч_вать 4) пр_винтить
6. Буква И пишется во всех словах ряда:
1) в принятом решени_; встретить на площад_
2) провести месяц в пустын_; жить на перифери_
3) сторонн_го наблюдателя; о бродяч_й жизни
4) поставить печать в канцеляри_; отдыхать в санатори_
5) разве_м тоску; концерт законч_тся вовремя
7. Буква А(Я) пишется в слове:
1) дурач_щий 2) капризнич_л
3) разобиж_нный 4) расслыш_в
1) стриже_ый 2) оси_ое гнездо
3) продела_ый 4) ритмизова_ый
1. Вошел проводник с чаем, поставил стакан на стол и закрыл за собой щелкнувшую никелирова_ым замком дверь.
2. Я считаю, что если обещание дано, то оно должно быть сдержа_о, как бы вам туго ни пришлось.
3. Рыбу пришлось везти на санках, поставив на них короб, в котором тетя Маня возила к проруби полоскать стира_ое белье.
4. Старик еще раз изумле_о глянул на замолчавшую девочку.
10. Частица НЕ пишется раздельно со всеми словами в ряду:
1) никому (не)нужная встреча; (не )масленый
2) (не)считая денег; вовсе (не)храбрый
3) (не)дополучить положенное; (не)мигающий взгляд
4) (не)было намерений; (не)хуже
5) еще (не)раскрывшийся цветок; (не)красный
11. НИ пишется в предложении:
1. Старик не ожидал, что разговор повернется таким образом, однако н_ удивления, н_ осуждения он не выказал.
2. Но новое общественное устройство не могло н_ победить, хотя эта победа задержалась из-за отсталости общественного сознания.
3. Чего только н_ заносило в этот замкнутый мир извне!
4. Не было пешехода в момент аварии, сколько бы н_ клялись кондукторша и добросовестно лгущий дворник.
1. Н_много спустя донеслись тревожные свистки паровоза.
2. Писаря, показавшегося ему невежливым, он немедленно остановил и в немногих, но резких словах дал заметить ему, что перед ним стоял поручик, а н_ другой какой офицер.
3. Какая безумная вещь вальс! Кружишься, кружишься и н_ о чем не думаешь!
4. Больше трех лет Лара прожила в этой семье как за каменной стеной, н_откуда на нее не покушались, и даже мать с братом не напоминали о себе.
13. Через дефис пишется:
1) (жизне)описание 2) (по)ровну
3) (по)кавказски 4) кому(нибудь)
14. Тире на месте про пуска ставится в предложении:
1. Ни шампанского, ни фруктов, ни шоколада _ никто не обнаружил на сей раз в гостиной.
2. Установить сильные и слабые стороны метода исследования _ значит выработать правильный и научный подход к изложению важнейших проблем детской психологии.
3. Кипарисы и пальмы были слева освещены огнями гостиницы, а справа _ созвездиями, молодым месяцем.
4. Язык, по словам известного лингвиста, упорядоченная коммуникативная знаковая система.
15. Запятая на месте пропуска ставится в предложении:
1. Мостки на островок рухнули на серёдке _ и прогнили под берестой берёзовые перильца.
2. Что у вас тут произошло_ и почему вы так кричите?
3. Старик посетовал на то, что он стар_ и никудышный охотник, и только зря будет маять ноги в тайге.
4. Вдруг все разом волки переместились влево и стали обгонять оленей и теснить их на мелкий снег.
16. Пунктуационная ошибка допущена в предложении:
1. В поход мы брали с собою месячный запас продовольствия, муки, сахара, масла, сгущенного молока, макарон, круп, чая.
2. Сны его в ту пору были не просто неприятными, но очень мучительными.
3. Однажды тихим теплым вечером сидели мы в благоуханной, жасминовой беседке.
4. В крике раненого зверя слышится и протест, и тоска, и внезапный страх одиночества.
17. Второстепенный член необходимо обособить в предложении:
1. Выхваченные из ночи фарами вездеходов скалы казались случайными на пустынном островке.
2. Пока старый охотник не спеша пил у костра чай собака осторожно следила за дуплом.
3. Спустя полчаса из леса выходят двое незнакомых мужчин с брёвнами на плечах.
4. Теснясь и толкаясь они забрались в кабину трактора.
5. Площадка удобная для приземления неожиданно открылась экипажу самолета.
18. Запятая на месте пропусков ставится в предложении:
1. Дверь немедленно захлопнулась, приведенная_ очевидно_ в действие невидимой пружиной.
2. На другой день поехали дальше и_ по счастью_ встретили по дороге пастуха.
3. Местоположение затонувшего корабля под нами_ очевидно, и водолазы стали готовить снаряжение для погружения.
4. Прислуга в усадьбе была вышколена до той наивысшей степени, когда все необходимое делается_ как бы_ само собой.
19. Пунктуационная ошибка допущена в предложении:
1. Ситуация на фондовом рынке складывается, как нельзя лучше.
2. Но не все, как думалось, так и вышло.
3. Участие послов в этой акции будет истолковано как поддержка политики властей.
4. Казалось будто и не было переезда с гор на дно котловины.
20. Пунктуационная ошибка допущена в предложении:
1. Два-три прыжка, и он останавливается, видимо, не может понять кто это ходит.
2. Вы могли бы рассказать, как все это начиналось, и почему это настолько важно для нас именно сейчас?
3. Мне хочется обнять собак, прижать их к себе, дать почувствовать свою любовь к ним, но так холодно, что даже на минуту нельзя оставаться без движения.
4. Только тот, кто испытал на себе смертоносную силу северных ветров, кто боролся с пургой, стужей, может понять, каким для нас счастьем был сейчас огонь!
21. Чужая речь НЕПРАВИЛЬНО оформлена в предложении:
2. Оглянулся по сторонам и еще тише добавил: «Капитан изменник». «Ведет нас в Севастополь».
3. Э. Борн утверждает, что «нет неразрешимых проблем, есть неприятные решения».
4. Книги на эту тему пишутся редко. «Да, — по правде сказать, — на некоторые вопросы сразу и не ответить».
22. Укажите, в каком месте допущена пунктуационная ошибка.
Я, (1) помнится, (2) шел по мягкому ковру солдатского сукна вокруг чего-то, что (3) как мне казалось (4) было внутренней стеной зрительного зала (5) и очень много народу мимо меня сновало.
23. Нормы лексической сочетаемости НАРУШЕНЫ в предложении:
1. На картинках этого талантливого художника-анималиста изображена неяркая, но поэтическая природа его родного края.
2. Это смелое предположение было высказано еще Леонардо да Винчи.
3. Вознесенский закончил архитектурный институт, но, отложив аттестат архитектора, начал писать стихи и скоро стал одним из известнейших российских поэтов.
4. Он имел обыкновение опаздывать на занятия минут на десять.
5. Только после вмешательства властей были приняты первые шаги в решении этой затянувшейся проблему.
24. Слово употреблено в НЕ СВОЙСТВЕННОМ ему значении в предложении:
1. Выборный осмотр животных ничего не даст, если дело касается эпидемии.
2. Запасных струн у скрипача не было, и достать их было негде.
3. Довелось ему как-то быть у Шаляпина и высказать восхищение исполнительным талантом одного молодого певца.
4. Сначала ноги болели нестерпимо, но потом боль если не утихла, то стала привычной.
25. Речевая ошибка допущена в словосочетании:
1) аргентинское танго
2) компенсировать по расходам
3) большой вклад в воспитательной работе
26. Речевая ошибка допущена в предложении:
1. Бодро просыпается путешественник, разбуженный утренними голосами птиц, пролетевший над самой палаткой.
2. И если те, которые не по желанию пошли работать, то они не получат удовлетворения от работы.
3. Больше логики в том, чтобы заботиться о будущем.
В каждом задании может быть 1, 2 и более правильных ответов.
l. Буква А пишется в слове:
1) пог_релец 2) пр_вокация
3) усл_жнять 4) комп_ нент
2. Буква Ь пишется в слове:
1) помощ_ник 2) напроч_
3) намаж_ хлеб маслом 4) пастуш_его рожка
3. Буква О пишется в слове:
1) увлеч_нный 2) борж_ми
3) короткош_ рстный 4) мужич_к
4. Согласная буква пропущена в слове:
1) сказал я_ственно 2) оперет_а
3) ип_одром 4) бес_четный
5. Буква Е пишется в слове:
1) крут_зна 2) пр_брежный
3) продл_вать 4) пр_льщать
5) дома пр_зрения для сирот
6. Буква И пишется во всех словах ряда:
1) заботиться о здоровь_; рассуждать о демократизаци_ общества
2) кататься на карусел_; предупредить об изменени_
3) в стояч_й воде; с посторонн_м человеком
4) шарф из шерст_; используется в комментари_
5) пропол_ м грядки; постел_ шь скатерть
7. Буква А(Я) пишется в слове:
1) разве_в 2) подмеч_нный
3) спор_щий 4) плещ_ший
8. — НН- пишется в слове:
1) моше_ик 2) жаре_ый
3) ветре_ый день 4) некоронова_ый
9. — НН- пишется в предложении:
1. У моста утомле_о и невнятно говорило радио.
2. Знакомая старушка торговка мигом выбрала мне светленькое ситцевое, не более одного раза стира_ое платье и отдала чрезвычайно дешево.
3. Проплутав по лесу без продуктов и без теплой одежды два дня, он, голодный и замерзший, вышел наконец на езже_ую дорогу.
4. Артиллерийским огнем передовые отряды французов были рассея_ы.
10. Частица НЕ пишется раздельно со всеми словами в ряду:
1) (не)прислушиваясь; (не)по-венгерски
2) вовсе (не)окончательное решение; (не)мыслимо
3) (не)вообразимый шум; (не ) купил
4) (не)громкий, а тихий зов; (не)бросив
5) (не)греющее солнце; (не)милость
11. НИ пишется в предложении:
1. Солнцем загорелись дали так мощно, что н_ ливень, н_ поток нас больше не смущали.
2. Эти два бассейна расположены в разных концах города и предназначались для разных целей, но н_ один из них не служил купальней!
3. «Да на Снежного человека тут кто только н_ наталкивался!» — говорит проводник.
4. Вообще, что бы н_ затеяла пресса, рядового читателя удивить трудно.
1. Еще там под косогором родничок есть; я сколько воды перепробовал, н_ одна с той не сравнится.
2. Павлу стало н_ по себе от наступившей тишины.
3. Бог знает в какую деревенскую глушь переносило это н_ с чем не сравнимые звуки — переступание кованой лошади под окном.
4. Ей надо было вернуть деньги, а взять их в данное время ей было н_откуда.
13. Раздельно пишется:
1) (диаметрально)противоположный 2) (жилищно)бытовой
3) (восточно) американский 4) (тускло)серый
14. Тире на месте пропуска ставится в предложении:
1. Он _ четвертый в этом купе.
2. Каждый истекший день_ есть уже история.
3. Ни лицо буфетчика, ни его жесты, ни слова _ никого не убедили в подлинности переданной им информации.
4. Хорошая погода_ к озеру приезжал автобус с отдыхающими.
15. Запятая на месте пропуска ставится в предложении:
1. С рассветом выходил мастер со своим чемоданчиком с инструментами и начинал чинить и оружие_ и предметы домашнего обихода.
2. Названия болезней часто были совсем непонятны_ и от этого могли показаться очень опасными.
3. Как она умеет сохранять спокойствие_ и как может загадочно улыбаться!
4. Прошел один томительный час, другой_ и нам дали команду приготовиться к прыжку.
16. Пунктуационная ошибка допущена в предложении:
1. Они сняли лопатами мягкий грунт, набросали соломы, покидали по дорожкам доски — одним словом, начали прокладывать дорогу через поселок.
2. Сам Валентин Катаев называл «Белеет парус одинокий», то повестью, то романом.
3. Дома, улицы, скверы, железные деревья, да и люди моего родного города мелькали за окнами автобуса.
4. Мой университетский приятель был скромный и спокойный, и рассудительный малый.
17. Второстепенный член необходимо обособить в предложении:
1. А малыш на полу неподалеку от двери продолжает играть с кошкой.
2. Несмотря на хромоту штабс-капитан успел посетить невероятное количество мест в центре города.
3. Хозяйка дома с засученными рукавами, в грязных разбитых мужских ботинках появляется на огороде.
4. Главным для него было общение с двумя-тремя полностью или хотя бы частично разделявшими его убеждения друзьями.
5. Полковник выразительно посмотрел на собравшихся и не спеша прошагал в другую комнату.
18. Запятая на месте пропусков ставится в предложении:
1. Просто_ он подхватил свой саквояж и уехал, а многие остались помогать людям.
2. Взгляд у него был слишком внимательный и_ кажется_ даже оторопевший.
3. Водителя_ по несчастью_ на месте не оказалось, и мы вынуждены были нести раненого на себе.
4. Это наваждение_ кажется_ еще более ужасным, чем то, какое я испытал.
19. Пунктуационная ошибка допущена в предложении:
1. Очень хорошо думалось словно после долгого отдыха в горах.
2. После удачной охоты мне достался, как доля добычи, кабан.
3. Далеко не всем известно, как правильно ухаживать за экзотическими растениями.
20. Пунктуационная ошибка допущена в предложении:
1. Оправдываясь, он сказал, что, когда посмотрел на эту книжку, то понял, что второй такой у него не будет.
2. Где его искать, и к кому обращаться за помощью, мы не знаем.
3. Публика начала даже склоняться в пользу того мнения, что вся эта история выглядит не как выдумка праздных людей, но спланирована очень тщательно и не без участия каких-то тайных сил.
4. Когда катер подходил к адмиральскому трапу, Александр Васильевич был еще в сомнении, объявлять ли экипажу о том, что за гости прибыли на борт.
Русский язык в деловой документации. Учебное пособие
В учебном пособии изложены теоретические и практические вопросы учебной дисциплины «Русский язык в деловой документации».
Цель данного учебного пособия – повышение уровня практического владения современным русским литературным языком у специалистов юридического профиля, укрепление и расширение знаний по русскому языку, обучение их практическому применению для построения юридических и иных текстов в соответствии с коммуникативными задачами. Это подразумевает расширение круга языковых средств и принципов их употребления; систематизацию этих средств в соответствии с функциональным стилем и жанром речи, освоение норм письменной и устной речи, международных и национальных стандартов деловых документов.
Учебное пособие по курсу «Русский язык в деловой документации» создано в соответствии с требованиями, предъявляемыми к содержанию и уровню подготовки дипломированных специалистов по циклу «Общие гуманитарные и социально-экономические дисциплины» в государственных образовательных стандартах высшего профессионального образования второго поколения по направлению «Юриспруденция».
Для студентов юридических вузов и факультетов, а также юристов – практических работников, желающих повысить культуру письменной и устной речи.
Наука Абрамова Н.А. Русский язык в деловой документации. Учебное пособие
Наука Абрамова Н.А. Русский язык в деловой документации. Учебное пособие
В учебном пособии изложены теоретические и практические вопросы учебной дисциплины «Русский язык в деловой документации».
Цель данного учебного пособия – повышение уровня практического владения современным русским литературным языком у специалистов юридического профиля, укрепление и расширение знаний по русскому языку, обучение их практическому применению для построения юридических и иных текстов в соответствии с коммуникативными задачами. Это подразумевает расширение круга языковых средств и принципов их употребления; систематизацию этих средств в соответствии с функциональным стилем и жанром речи, освоение норм письменной и устной речи, международных и национальных стандартов деловых документов.
Учебное пособие по курсу «Русский язык в деловой документации» создано в соответствии с требованиями, предъявляемыми к содержанию и уровню подготовки дипломированных специалистов по циклу «Общие гуманитарные и социально-экономические дисциплины» в государственных образовательных стандартах высшего профессионального образования второго поколения по направлению «Юриспруденция».
Для студентов юридических вузов и факультетов, а также юристов – практических работников, желающих повысить культуру письменной и устной речи.
Вообще что бы н затеяла пресса рядового читателя удивить трудно
«ЧЕЛОВЕК РОДИЛСЯ. Ежегодный праздник – День освобождения – широко отмечается в республике. Фабрики и заводы, колхозы и машинно-тракторные станции рапортуют государству о достигнутых высоких показателях.
И еще один необычный рубеж преодолен в эти дни. Население эстонской столицы достигло 400 000 человек. В таллиннской больнице № 4 у Майи и Григория Кузиных родился долгожданный первенец. Ему-то и суждено было оказаться 400 000-м жителем города.
– Спортсменом будет, – улыбается главный врач Михкель Теппе.
Счастливый отец неловко прячет грубые мозолистые руки.
– Назовем сына Лембитом, – говорит он, – пусть растет богатырем.
К счастливым родителям обращается известный таллиннский поэт – Борис Штейн:
Хочется вспомнить слова Гете:
«Рождается человек – рождается целый мир!» (Фантазия автора. Гете этого не писал (авт.).) Не знаю, кем ты станешь, Лембит?! Токарем или шахтером, офицером или ученым. Ясно одно – родился Человек! Человек, обреченный на счастье. »
Таллинн – город маленький, интимный. Встречаешь на улице знакомого и слышишь: «Привет, а я тебя ищу. » Как будто дело происходит в учрежденческой столовой.
Короче, я поразился, узнав, сколько в Таллинне жителей.
Было так. Редактор Туронок вызвал меня и говорит:
– Есть конструктивная идея. Может получиться эффектный репортаж. Обсудим детали. Только не грубите.
– Чего грубить. Это бесполезно. – Вы, собственно, уже нагрубили, – помрачнел Туронок, – вы беспрерывно грубите, Довлатов. Вы грубите даже на общих собраниях. Вы не грубите только, когда подолгу отсутствуете. Думаете, я такой уж серый? Одни газеты читаю? Зайдите как-нибудь. Посмотрите, какая у меня библиотека. Есть, между прочим, дореволюционные издания. – Зачем, – спрашиваю, – вызывали? Туронок помолчал. Резко выпрямился, как бы меняя лирическую позицию на деловую. Заговорил уверенно и внятно:
– Через неделю – годовщина освобождения Таллинна. Эта дата будет широко отмечаться. На страницах газеты в том числе. Предусмотрены различные аспекты – хозяйственный, культурный, бытовой. Материалы готовят все отделы редакции. Есть задание и для вас. А именно. По данным статистического бюро, в городе около четырехсоттысяч жителей. Цифра эта до некоторой степени условна. Несколько условна и сама черта города. Так вот. Мы посовещались и решили. Четырехсоттысячный житель Таллинна должен родиться в канун юбилея. – Что-то я не совсем понимаю. – Идете в родильный дом. Дожидаетесь первого новорожденного. Записываете параметры. Опрашиваете счастливых родителей. Врача, который принимал роды. Естественно, делаете снимки. Репортаж идет в юбилейный номер. Гонорар (вам, я знаю, это небезразлично) двойной. – С этого бы и начинали.
– Меркантилизм – одна из ваших неприятных черт, – сказал Туронок. – Долги, – говорю, – алименты. – Пьете много. – И это бывает.
– Короче. Общий смысл таков. Родился счастливый человек. Я бы даже так выразился – человек, обреченный на счастье!
Эта глупая фраза так понравилась редактору, что он выкрикнул ее дважды.
– Человек, обреченный на счастье! По-моему, неплохо. Может, попробовать в качестве заголовка? «Человек, обреченный на счастье. » – Там видно будет, – говорю. – И запомните, – Туронок встал, кончая разговор, – младенец должен быть публикабельным. –То есть?
– То есть полноценным. Ничего ущербного, мрачного. Никаких кесаревых сечений. Никаких матерей-одиночек. Полный комплект родителей. Здоровый, социально полноценный мальчик. – Обязательно – мальчик? – Да, мальчик как-то символичнее. – Генрих Францевич, что касается снимков. Учтите, новорожденные бывают так себе. – Выберите лучшего. Подождите, время есть. – Месяца четыре ждать придется. Раньше он вряд ли на человека будет похож. А кому и пятидесяти лет мало.
– Слушайте, – рассердился Туронок, – не занимайтесь демагогией! Вам дано задание. Материл должен быть готов к среде. Вы профессиональный журналист. Зачем мы теряем время. И правда, думаю, зачем.
Спустился в бар, заказал джина. Вижу, сидит не очень трезвый фотокорреспондент Жбанков. Я помахал ему рукой. Он пересел ко мне с фужером водки. Отломил половину моего бутерброда. – Шел бы ты домой, – говорю, – в конторе полно начальства. Жбанков опрокинул фужер и сказал: – Я, понимаешь, натурально осрамился. Видел мой снимок к Фединому очерку. – Я газет не читаю.
– Ладно, – говорю, – мне пора. В родильный дом ехать не хотелось. Больничная атмосфера на меня удручающе действует. Одни фикусы чего стоят. Захожу в отдел к Марине. Слышу: – А, это ты. Прости, работы много. – Что-нибудь случилось? – Что могло случиться? Дела. – Чего еще за дела?
– Юбилей и все такое. Мы же люди серые, романов не пишем. – Чего ты злишься?
– А чего мне радоваться? Ты куда-то исчезаешь. То безумная любовь, то неделю шляешься.
– Что значит – шляешься?! Я был в командировке на Сааремаа. Меня в гостинице клопы покусали.
– Это не клопы, – подозрительно сощурилась Марина, – это бабы. Отвратительные, грязные шлюхи. И чего они к тебе лезут? Вечно без денег, вечно с похмелья. Удивляюсь, как ты до сих пор не заразился. – Чем можно заразиться от клопа? – Ты хоть не врал бы! Кто эта рыжая, вертлявая дылда? Я тебя утром из автобуса видела.
Вдруг я понял, что она сейчас заплачет. А плакала Марина отчаянно, горько, вскрикивая и не щадя себя. Как актриса после спектакля.
–Прошу тебя, успокойся. Все будет хорошо. Все знают, что я к тебе привязан.
Марина достала крошечный розовый платочек, вытерла глаза. Заговорила спокойнее: – Ты можешь быть серьезным? – Конечно.
– Не уверена. Ты совершенно безответственный. Как жаворонок. У тебя нет адреса, нет имущества, нет цели. Нет глубоких привязанностей. Я – лишь случайная точка в пространстве. А мне уже под сорок. И я должна как-то устраивать свою жизнь.
– Мне тоже под сорок. Вернее – за тридцать. И я не понимаю, что значит – устраивать свою жизнь. Ты хочешь выйти замуж? Но что изменится? Что даст этот идиотский штамп? Это лошадиное тавро. Пока мне хорошо, я здесь. А надоест – уйду. И так будет всегда.
– Не собираюсь я замуж. Да и какой ты жених! Просто я хочу иметь ребенка. Иначе будет поздно. – Ну и рожай. Только помни, что его ожидает. – Ты вечно сгущаешь краски. Миллионы людей честно живут и работают. И потом, как я рожу одна?
– Почему одна? Я буду. содействовать. А что касается материальной стороны дела, ты зарабатываешь втрое больше. То есть от меня практически не зависишь. – Я говорила о другом. Зазвонил телефон. Марина сняла трубку. – Да? Ну и прекрасно. Он как раз у меня. Я замахал руками. Марина понимающе кивнула. – Я говорю, только что был здесь. Вот уж не знаю. Видимо, пьет где-нибудь. «Ну, – думаю, – стерва».
– Тебя Цехановский разыскивает. Хочет долг вернуть. – Что это с ним? – Деньги получил за книгу. – «Караван уходит в небо»? – Почему – караван? Книга называется «Продолжение следует».
– Это одно и то же. Ладно, мне пора. – Куда ты собрался? Если не секрет. – Представь себе, в родильный дом. Я оглядел заваленные газетами столы. Ощутил запах табачного дыма и клея. Испытал такую острую скуку и горечь, что даже атмосфера больницы уже не пугала меня. За дверью я осознал, что секунду назад Марина выкрикнула: «Ну и убирайся, жалкий пьяница!» Сел в автобус, поехал на улицу Карла Маркса. В автобусе неожиданно задремал. Через минуту проснулся с головной болью. Пересекая холл родильного дома, мельком увидел себя в зеркале и отвернулся. Навстречу шла женщина в белом халате. – Посторонним сюда нельзя. – А потусторонним,– спрашиваю, – можно? Медсестра замерла в недоумении. Я сунул ей редакционную книжку. Поднялся на второй этаж. На лестничной площадке курили женщины в бесформенных халатах. – Как разыскать главного врача? – Выше, напротив лифта.
Напротив лифта – значит скромный человек. Напротив лифта – шумно, двери хлопают.
Захожу. Эстонец лет шестидесяти делает перед раскрытой форточкой гимнастику.
–Доктор Михкель Теппе. Садитесь. Чем могу быть полезен?
Я изложил суть дела. Доктор не удивился. Вообще, что бы ни затеяла пресса, рядового читателя удивить трудно. Ко всему привыкли. – Думаю, это несложно, – произнес Теппе, – клиника огромная.
– Вам сообщают о каждом новорожденном? – Я могу распорядиться. Он снял трубку. Что-то сказал по-эстонски. Затем обратился ко мне:
– Интересуетесь, как проходят роды? – Боже упаси! Мне бы записать данные, взглянуть на ребенка и поговорить с отцом.
Доктор снова позвонил. Еще раз что-то сказал по-эстонски. – Тут одна рожает. Я позвоню через несколько минут. Надеюсь, все будет хорошо. Здоровая мать.
Такая полная блондинка, – отвлекся доктор. – Вы-то, – говорю, – сами женаты? – Конечно. – И дети есть? – Сын.
– Не задумывались, что его ожидает? – А что мне думать? Я прекрасно знаю, что его ожидает. Его ожидает лагерь строгого режима. Я беседовал с адвокатом. Уже и подписку взяли. Теппе говорил спокойно и просто. Как будто речь шла о заурядном положительном явлении.
Я понизил голос, спросил доверительно и конспиративно: – Дело Солдатова? – Что? – не понял доктор. – Ваш сын – деятель эстонского возрождения? – Мой сын, – отчеканил Теппе, – фарцовщик и пьяница. И я могу быть за него относительно спокоен, лишь когда его держат в тюрьме. Мы помолчали.
– Когда-то я работал фельдшером на островах. Затем сражался в эстонском корпусе. Добился высокого положения. Не знаю, как это вышло. Я и мать – положительные люди, а сын – отрицательный.
– Неплохо бы и его выслушать. – Слушать его невозможно. Говорю ему: «Юра, за что ты меня презираешь? Я всего добился упорным трудом. У меня была нелегкая жизнь. Сейчас я занимаю высокое положение. Как ты думаешь, почему меня, скромного фельдшера, назначили главным врачом. » А он и отвечает: «Потому что всех твоих умных коллег расстреляли. » Как будто это я их расстрелял. Зазвонил телефон.
– У аппарата, – выговорил Теппе, – отлично. Затем перешел на эстонский. Речь шла о сантиметрах и килограммах.
– Ну вот, – сказал он, – родила из девятой палаты. Четыре двести и пятьдесят восемь сантиметров. Хотите взглянуть?
– Это не обязательно. Дети все на одно лицо. – Фамилия матери – Окас. Хилья Окас. Тысяча девятьсот сорок шестой год рождения. Нормировщица с «Пунанэ рэт». Отец – Магабча. – Что значит – Магабча?
– Фамилия такая. Он из Эфиопии. В мореходной школе учится. – Черный? – Я бы сказал – шоколадный.
– Слушайте, – говорю, – это любопытно. Вырисовывается интернационализм. Дружба народов. Они зарегистрированы?
– Разумеется. Он ей каждый день записки пишет. И подписывается: «Твой соевый батончик». – Разрешите мне позвонить? – Сделайте одолжение. Звоню в редакцию. Подходит Туронок. – Слушаю вас. Туронок.
– Генрих Францевич, только что родился мальчик.
– В чем дело? Кто говорит? – Это Довлатов. Из родильного дома. Вы мне задание дали. – А, помню, помню.
– Так вот, родился мальчик. Большой, здоровый. Пятьдесят восемь сантиметров. Вес – четыре двести. Отец – эфиоп. Возникла тягостная пауза. – Не понял, – сказал Туронок. – Эфиоп, – говорю, – родом из Эфиопии. Учится здесь. Марксист, – зачем-то добавил я. – Вы пьяны? – резко спросил Туронок. – Откуда?! Я же на задании. – На задании. Когда вас это останавливало?! Кто в декабре облевал районный партактив.
– Генрих Францевич, мне неловко подолгу занимать телефон. Только что родился мальчик. Его отец – дружественный нам эфиоп. – Вы хотите сказать – черный? – Шоколадный. – То есть – негр? – Естественно. – Что же тут естественного?
– По-вашему, эфиоп не человек? – Довлатов, – исполненным муки голосом произнес Туронок, – Довлатов, я вас уволю. За попытки дискредитировать все самое лучшее. Оставьте в покое своего зас. эфиопа! Дождитесь нормального – вы слышите меня? – нормального человеческого ребенка.
– Ладно, – говорю, – я ведь только спросил. Раздались частые гудки. Теппе сочувственно поглядел на меня. – Не подходит, – говорю. – У меня сразу же возникли сомнения, но я промолчал. – А, ладно. – Хотите кофе?
Он достал из шкафа коричневую банку. Снова раздался звонок. Теппе долго говорил по-эстонски. Видно, речь шла о деле, меня не касающемся. Я дождался конца разговора и неожиданно спросил: – Можно поспать у вас за ширмой? – Конечно, – не удивился Теппе. – Хотите моим плащом воспользоваться? – И так сойдет.
Я снял ботинки и улегся. Нужно было сосредоточиться. Иначе контуры действительности безнадежно расплывались. Я вдруг увидел себя издали, растерянным и нелепым. Кто я? Зачем здесь нахожусь? Почему лежу за ширмой в ожидании Бог знает чего? И как глупо сложилась жизнь. Когда я проснулся, надо мной стоял Теппе. – Извините, потревожил. Только что родила ваша знакомая.
«Марина!» – с легким ужасом подумал я. (Все знают, что ужас можно испытывать в едва ощутимой степени.) Затем, отогнав безумную мысль, спросил:
– То есть как – знакомая? – Журналистка из молодежной газеты – Румянцева.
– А, Лена, жена Бори Штейна. Действительно, ее с мая не видно. – Пять минут назад она родила. – Это любопытно. Редактор будет счастлив. Отец ребенка – известный в Таллинне поэт. Мать – журналистка. Оба – партийные. Штейн напишет балладу по такому случаю. – Очень рад за вас. Я позвонил Штейну.
– Здорово, – говорю, – тебя можно поздравить. – Рано. Ответ будет в среду. – Какой ответ?
– Поеду я в Швецию или не поеду. Говорят – нет опыта поездок в капстраны. А где взять опыт, если не пускают. Ты бывал в капстранах?
– Нет. Меня и в соц-то не пустили. Я в Болгарию подавал.
– А я даже в Югославии был. Югославия – почти что кап.
– Мать твою, – не унимался Штейн, – сейчас приеду. Такси возьму. Теперь нужно было вызвать фотографа. – Звоните, звоните, – сказал Теппе. Я позвонил Жбанкову. Трубку взяла Лера.
– Михаил Владимирович нездоров, – сказала она. – Пьяный, что ли? – спрашиваю. – Как свинья. Это ты его напоил? – Ничего подобного. И вообще, я на работе. – Ну прости. Звоню Малкиэлю. – Приезжай ребенка сфотографировать в юбилейный номер. У Штейна сын родился. Гонорар, между прочим, двойной. – Ты хочешь об этом ребенке писать? – А что?
– А то, что Штейн – еврей. А каждого еврея нужно согласовывать. Ты фантастически наивен, Серж. – Я писал о Каплане и не согласовывал. – Ты еще скажи о Гликмане. Каплан – член бюро обкома. О нем двести раз писали. Ты Каплана со Штейном не равняй. – Я и не равняю. Штейн куда симпатичнее. – Тем хуже для него. – Ясно. Спасибо, что предупредил. Говорю Теппе:
– Оказывается, и Штейн не подходит. – У меня были сомнения. – А кто меня, спрашивается, разбудил? – Я разбудил. Но сомнения у меня были. – Что же делать?
– Скоро еще одна родит. А может, уже родила. Я сейчас позвоню. – А я выйду, прогуляюсь.
В унылом больничном сквере разгуливали кошки. Резко скрипели облетевшие черные тополя. Худой, сутулый юноша, грохоча, катил телегу с баком. Застиранный голубой халат делал его похожим на старуху. Из-за поворота вышел Штейн.
– Спасибо, дед, спасибо. Только что Ленке передачу отправил. Состояние какое-то необыкновенное!
Надо бы выпить по этому случаю.
«Выпьешь, – думаю, – с тобой. Одно расстройство». Я не хотел его огорчать. Не стал говорить, что его ребенок забракован. Но Штейн уже был в курсе дела. – Юбилейный материал готовишь? – Пытаюсь.
– Хочешь нас прославить? – Видишь ли, – говорю, – тут нужна рабоче-крестьянская семья. А вы – интеллигенты. – Жаль. А я уже стих написал в такси. Конец такой:
На фабриках, в жерлах забоев,
На дальних планетах иных
– Четыреста тысяч героев,
И первенец мой среди них!
Я сказал:
–Какой же это первенец? У тебя есть взрослая дочь.
– От первого брака. – А, – говорю, – тогда нормально. Штейн подумал и вдруг сказал: – Значит, антисемитизм все-таки существует? – Похоже на то. – Как это могло появиться у нас? У нас, в стране, где, казалось бы. Я перебил его:
– В стране, где основного мертвеца еще не похоронили. Само название которой лживо. – По-твоему, все – ложь! – Ложь в моей журналистике и в твоих паршивых стишках! Где ты видел эстонца в космосе? – Это же метафора.
– Метафора. У лжи десятки таких подпольных кличек!
– Можно подумать, один ты – честный. А кто целую повесть написал о БАМе? Кто прославлял чекиста Тимофеева? – Брошу я это дело. Увидишь, брошу. – Тогда и упрекай других. – Не сердись. – Черт, настроение испортил. Будь здоров.
Теппе встретил меня на пороге. – Кузина родила из шестой палаты. Вот данные. Сама эстонка, водитель автокара. Муж – токарь на судостроительном заводе, русский, член КПСС. Ребенок в пределах нормы.
– Слава Богу, кажется, подходит. Позвоню на всякий случай. Туронок сказал:
– Вот и отлично. Договоритесь, чтобы ребенка назвали Лембитом.
– Генрих Францевич, – взмолился я, – кто же назовет своего ребенка Лембитом! Уж очень старомодно. Из фольклора.
– Пусть назовут. Какая им разница?! Лембит – хорошо, мужественно и символично звучит. В юбилейном номере это будет смотреться.
– Вы могли бы назвать своего ребенка – Бовой? Или Микулой?
– Не занимайтесь демагогией. Вам дано задание. К среде материал должен быть готов. Откажутся назвать Лембитом – посулите им денег. – Сколько?
– Рублей двадцать пять. Фотографа я пришлю. Как фамилия новорожденного?
– Кузин. Шестая палата.
– Лембит Кузин. Прекрасно звучит. Действуйте. – Я спросил у Теппе: – Как найти отца?
– А вон. Под окнами сидит на газоне. Я спустился вниз.
– Але, – говорю, – вы Кузин? – Кузин-то Кузин, – сказал он, – а что толку?! Видимо, настрой у товарища Кузина был философский.
– Разрешите, – говорю, – вас поздравить. Ваш ребенок оказался 400 000-м жителем нашего города. Сам я из редакции. Хочу написать о вашей семье. – Чего писать-то? – Ну, о вашей жизни.
– А что, живем неплохо. Трудимся, как положено. Расширяем свой кругозор. Пользуемся авторитетом.
– Надо бы куда-то зайти, побеседовать. – В смысле – поддать? – оживился Кузин. Это был высокий человек с гранитным подбородком и детскими невинными ресницами. Живо поднялся с газона, отряхнул колени.
Мы направились в «Космос», сели у окна. Зал еще не был переполнен.
– Денег – восемь рублей, – сказал Кузин, – плюс живая бутылка отравы.
Он достал из портфеля бутылку кубинского рома. Замаскировал оконной портьерой. – Возьмем для понта граммов триста? – И пива, – говорю, – если холодное. Мы заказали триста граммов водки, два салата и по котлете.
– Нарезик копченый желаете? – спросил официант.
– Отдохнешь! – реагировал Кузин. В зале было пустынно. На возвышении расположились четверо музыкантов. Рояль, гитара, контрабас и ударные. Дубовые пюпитры были украшены лирами из жести.
Гитарист украдкой вытер ботинки носовым платком. Затем подошел к микрофону и объявил:
– По заказу наших друзей, вернувшихся из курортного местечка Азалемма. Он выждал многозначительную паузу. – Исполняется лирическая песня «Дождик каплет нарыло. »
Раздался невообразимый грохот, усиленный динамиками. Музыканты что-то выкрикивали хором.
– Знаешь, что такое Азалемма? – развеселился Кузин. – Самый большой лагерный поселок в Эстонии. ИТК, пересылка, БУР. Ну, давай! Он поднял стакан. – За тебя! За твоего сына! – За встречу! И чтоб не последняя. Две пары отрешенно танцевали между столиками. Официанты в черно-белой униформе напоминали пингвинов. – По второй? Мы снова выпили. Кузин бегло закусил и начал: – А как у нас все было – это чистый театр. Я на судомехе работал, жил один. Ну, познакомился с бабой, тоже одинокая. Чтоб уродливая, не скажу – задумчивая. Стала она заходить, типа выстирать, погладить. Сошлись мы на Пасху. Вру, на Покрова. А то после работы – вакуум. Сколько можно нажираться. Жили с год примерно. А чего она забеременела, я не понимаю. Лежит, бывало, как треска. Я говорю: «Ты, часом, не уснула?» – «Нет, – говорит, – все слышу». – «Не много же, – говорю, – в тебе пыла». А она: «Вроде бы свет на кухне горит. » – «С чего это ты взяла?» – «А счетчик-то вон как работает. » – «Тебе бы, – говорю, – у него поучиться. » Так и жили с год.
Кузин вытащил из-за портьеры бутылку рома, призывно ее наклонил. Мы снова выпили. Гитарист одернул пиджак и воскликнул: – По заказу Толика Б., сидящего у двери, исполняется.
Пауза. Затем – с еще большим нажимом: – Исполняется лирическая песня: «Каким меня ты ядом напоила. »
– Ты сам женат? – поинтересовался Кузин. – Был женат. – А сейчас?
– Сейчас вроде бы нет. – Дети есть? – Есть. – Много? – Много. Дочь. – Может, еще образуется? – Вряд ли.
– Детей жалко. Дети-то не виноваты. Лично я их называю «цветы жизни». Может, по новой? – Давай. – С пивом. – Естественно.
Я знал, еще три рюмки, и с делами будет покончено. В этом смысле хорошо пить утром. Выпил – и целый день свободен.
– Послушай, – говорю, – назови сына Лембитом.
– Почему же Лембитом? – удивился Кузин. – Мы хотим Володей. Что это такое – Лембит? – Лембит – это имя. – А Володя что, не имя? – Лембит – из фольклора. – Что значит – фольклор? – Народное творчество.
– При чем тут народное творчество?! Личного моего сына хочу назвать Володей. Как его назвать – это тоже проблема. Меня вот Гришей назвали, а что получилось? Кем я вырос? Алкашом. Уж так бы и назвали – Алкаш. Поехали? Мы выпили уже не закусывая. – Назовешь Володей, – разглагольствовал Кузин, – а получится ханыга. Многое, конечно, от воспитания зависит.
– Слушай, – говорю, – назови его Лембитом временно. Наш редактор за это капусту обещал. А через месяц переименуешь, когда вы его регистрировать будете. – Сколько? – поинтересовался Кузин. – Двадцать пять рублей.
– Две полбанки и закуска. Это если в кабаке. – Как минимум. Сиди, я позвоню. Я спустился в автомат. Позвонил в контору. Редактор оказался на месте.
– Генрих Францевич! Все о’кей! Папа – русский, мать – эстонка. Оба с судомеха. – Странный у вас голос, – произнес Туронок. – Это автомат такой. Генрих Францевич, срочно пришлите Хуберта с деньгами. – С какими еше деньгами?
– В качестве стимула. Чтобы ребенка назвали Лембитом. Отец согласен за двадцать пять рублей. Иначе, говорит, Адольфом назову. – Довлатов, вы пьяны! – сказал Туронок. – Ничего подобного.
– Ну хорошо, разберемся. Материал должен быть готов к среде. Хуберт выезжает через пять минут. Ждите его на Ратушной площади. Он передаст вам ключ. – Ключ?
–Да. Символический ключ. Ключ счастья. Вручите его отцу. В соответствуюшей обстановке. Ключ стоит три восемьдесят. Я эту сумму вычту из двадцати пяти рублей. – Нечестно, – сказал я. Редактор повесил трубку.
Я поднялся наверх. Кузин дремал, уронив голову на скатерть. Из-под щеки его косо торчало блюдо с хлебом. Я взял Кузина за плечо.
– Але, – говорю, – проснись! Нас Хуберт ждет. – Что?! – всполошился он, – Хуберт? А ты говорил – Лембит.
– Лембит – это не то. Лембит – это твой сын. Временно.
– Да, у меня родился сын. – Его зовут Лембит. – Сначала Лембит, а потом Володя. – А Хуберт нам деньги везет. – Деньги есть, – сказал Кузин, – восемь рублей. – Надо рассчитаться. Где официант? – Але! Нарезик, где ты? – закричал Кузин. Возник официант с уныло поджатыми губами. – Разбита одна тарелка, – заявил он.
Он смущенно достал из внутреннего кармана черепки.
– И в туалете мимо сделано, – добавил официант, – поаккуратнее надо ходить.
– Вали отсюда, – неожиданно рассердился Кузин, – слышишь? Или я тебе плешь отполирую! – При исполнении – не советую. Можно и срок получить. Я сунул официанту деньги. – Извините, – говорю, – у моего друга сын родился. Вот он и переживает.
– Поддали – так и ведите себя культурно, – уступил официант. Мы расплатились и вышли под дождь. Машина Хуберта стояла возле ратуши. Он просигналил и распахнул дверцу. Мы залезли внутрь.
– Вот деньги, – сказал Хуберт, – редактор беспокоится, что ты запьешь.
Я принял у него в темноте бумажки и мелочь. Хуберт протянул мне увесистую коробку. – А это что?
– «Псковский сувенир». Я раскрыл коробку. В ней лежал анодированный ключ размером с небольшую балалайку. – А, – говорю, – ключ счастья! Я отворил дверцу и бросил ключ в урну. Потом сказал Хуберту: – Давай выпьем. – Я же за рулем. – Оставь машину, и пошли. – Мне еще редактора везти домой. – Сам доберется, жирный боров.
– Понимаешь, они мне квартиру обещали. Если бы не квартира.
– Живи у меня, – сказал Кузин, – а бабу я в деревню отправлю. На Псковщину, в Усохи. Там маргарина с лета не видели. – Мне пора ехать, ребята, – сказал Хуберт. Мы снова вышли под дождь. Окна ресторана «Астория» призывно сияли. Фонарь выхватывал из темноты разноцветную лужу у двери.
Стоит ли подробно рассказывать о том, что было дальше? Как мой спутник вышел на эстраду и заорал: «Продали Россию. » А потом ударил швейцара так, что фуражка закатилась в кладовую. И как потом нас забрали в милицию. И как освободили благодаря моему удостоверению. И как я потерял блокнот с записями. А затем и самого Кузина.
Проснулся я у Марины, среди ночи. Бледный сумрак заливал комнату. Невыносимо гулко стучал будильник. Пахло нашатырным спиртом и мокрой одеждой.
Я потрогал набухающую царапину у виска. Марина сидела рядом, грустная и немного осунувшаяся. Она ласково гладила меня по волосам. Гладила и повторяла:
– Бедный мальчик. Бедный мальчик. Бедный мальчик. «С кем это она, – думаю, – с кем. »