владельческий переплет что это
В зависимости от целевого назначения рукописных книг их переплёты делились на окладные и обиходные. Окладные деревянные переплёты обтягивались кожей, укрывались золотым, серебряным или медным окладом и/или тканью (атласом, бархатом) и украшались чеканкой, финифтью, цветными эмалями, сканью, драгоценными камнями или стразами. В качестве фона под оклад использовались бархат, парча, атлас. Окладами снабжались преимущественно литургические книги, которые использовались во время богослужения или религиозных церемоний. Наиболее ранним окладом считается переплёт Мстиславова Евангелия, созданный в XII веке в Константинополе и по мере обветшания обновлявшийся русскими мастерами. Ныне эта книга хранится в Государственном историческом музее в Москве.
Оклад Мстиславова Евангелия.
Первым русским точно датированным произведением окладного искусства является переплёт Евангелия Недельного, созданный в 1392 году по заказу боярина Фёдора Кошки и ныне хранящийся в Российской государственной библиотеке.
Евангелие Фёдора Кошки.
Книги, предназначенные для повседневного пользования, «одевали» в простые обиходные переплёты. Обиходный деревянный переплёт обтягивался кожей или холстом и имел минимум украшений (металлические наугольники, средники, тиснение по коже).
В Государственном историческом музее в Москве хранится экземпляр «Апостола» Ивана Федорова 1564 года, заключённый в необычный для того времени переплёт: на верхней крышке цельнокожаного переплёта, богато украшенной блинтовым тиснением, в прямоугольной рамке золотом воспроизведены двуглавый орел и надпись, свидетельствующая о том, что это личный экземпляр царя Ивана Грозного. Это первый известный нам случай употребления суперэкслибриса (владельческого знака, вытисненного на переплете) как элемента украшения переплёта и первое тиснение золотом на коже в русском переплётном деле.
Верхняя крышка переплёта. Деисус трёхфигурный. Смешанная техника живописи. Первая половина XIX в. На нижнем поле находится киноварная надпись, ранее содержавшая дату создания этого иконного образа на переплете (сохранилась фрагментарно)
Верхняя крышка переплета. «Распятие» с предстоящими Богоматерью и Иоанном Богословом, с евангелистами в медальонах. Темперная живопись. Первая половина XVIII в.
В XVII веке переплёт изменился: переплётные доски теперь выступают над книжным блоком, а ровный и плоский корешок книги стал «бинтовым», то есть разделенным на части поперечными кожаными валиками (бинтами), скрывающими бечеву или дратву, которой скреплялся книжный блок. Впервые на корешок было вынесено название книги, пока ещё в сокращенном виде. Усложнился рисунок тиснения на крышках переплёта.
На рубеже XVII-XVIII веков, деревянные крышки переплёта заменили на картонные. В соответствии с духом петровских реформ, в начале XVIII века распространение получили строго оформленные переплёты: крышки, как правило, обтягивались тёмной телячьей кожей без украшений, корешок бинтами делился на части, в одном из верхних его членений помещалось краткое название книги. Значительно реже встречаются цельнокожаные переплёты с узкой, тисненной золотом орнаментальной рамкой или украшенной брызгами краски поверхностью.
В то же время происходили существенные изменения в технологическом процессе изготовления книжных переплётов. Для повышения прочности переплёта была введена формовка корешка для придания ему грибообразной формы. Вместо толстых ремней для сшивания книги стали использовать тонкий и гибкий каптал.
В последующие десятилетия искусство переплёта продолжало совершенствоваться. Особое развитие оно получило в связи с появлением библиофильства в России и созданием крупных дворянских библиотек. Крышки индивидуальных переплётов независимо от содержания книги обтягивались красным сафьяном и украшались бордюрной рамкой и суперэкслибрисом, вытисненным золотом на обеих сторонках переплётов. Богато декорировался бинтовой корешок, обрезы книг золотились, форзац выклеивался мраморной бумагой ручной выделки. Такое оформление индивидуальных переплётов называется стилем «дворцовых библиотек».
Наиболее известные русские переплётные фирмы:
Уникальный владельческий переплет XXI века за 42000 рублей
У каждого из нас есть свой любимый писатель и у меня это Михаил Лермонтов. Нет, конечно не один он, но именно Лермонтов был первым поэтом, стихи которого я учил в школе с удовольствием.
Волею случая у меня оказалось советское собрание сочинений Михаила Юрьевича в двух томах, изданное в 1988 году, в Москве, издательство «Правда». Данное издание ни чем не примечательно и в родном переплете его можно найти за сущие копейки.
Было принято решение изготовить для этих двух книг владельческий переплет.
Владельческий переплет – индивидуальный переплет для книг, заказанный владельцем издания в переплетной мастерской.
Надо отметить, что подобный вид переплета не так популярен, как в прошлые века. Точнее до середины XIX века были только владельческие переплеты и только потом постепенно начали появляться издательские.
Конечно подобное преображение для книг дело не дешёвое! Для примера только одна кожа на эти книги обойдется в 5-6 тысяч рублей. В данном случае мы использовали шкуру козы специальной выделки для переплетного дела, производят ее во Франции.
Первым дело разработали дизайн переплета, стилистика выбрана достаточно брутальная. Цельнокожаный переплет, вставки из синей кожи на корешке с богатым тиснением.
На сторонке расположили только фамилию автора с инициалами, дабы связать книги с оригинальным издательство мы взяли стилистику написания с оригинальных крышек.
После утверждения макета заказали клише для тиснения, а параллельно начали работать с блоком. Книжные блоки перешили, чтобы они стали крепче, предварительно удалив полиграфические скрепки. Далее отбили грибок, отшлифовали обрезы блока и покрыли их черной краской. Последним этапом было нанесение золотого крапа на обрезы.
Конечно, всех интересует вопрос, сколько бы стоила подобная работа для заказчика. Однозначно здесь сказать сложно, поскольку книги выполняли для себя и не вели строгое бюджетирование, но примерный подсчет показывает, что такой переплет с тиснением на 2 книги и футляр изготовленные с нуля обойдутся в районе 42 тысяч рублей.
Вашим книгам и фото нужна помощь? Приглашаем Вас в нашу мастерскую!
Подписывайтесь на нас в: 👉 Instagram 👉 YouTube 👉 Facebook
Новости
Русский язык в мире
Новости ГЛЭДИС
Новости Тотального диктанта
О чём говорят и пишут
Ближайшие конференции
Грамотный календарь
 |  |
Новости
Пресс-релиз выставки «Аромат книжного переплета. Отечественный индивидуальный переплет XIX–XX веков»
Выставка «Аромат книжного переплета» представляет книжное собрание М.В. Сеславинского и акцентирует внимание публики на основных вехах истории индивидуального, или владельческого, переплета в России в ХIX–ХХ веков. Экспозиция включает прижизненные издания А.С. Пушкина, В.Ф. Одоевского, Ф.И. Тютчева, Л.Н. Толстого, А.П. Чехова; уникальные книги из библиотеки династии Романовых; книги до революции принадлежавшие ведущим российским коллекционерам: Л.Э. Бухгейму, П.А. Ефремову, А.А. Сидорову, М.Е. Синицыну, Н.К. Синягину, А.К. Тарасенкову, М.И. Чуванову, Ф.И. Шаляпину, С.Д. Шереметеву; публикации российского самиздата и знакомит зрителей с тем, как менялась в течение двух веков книга в зависимости от используемых материалов книжного оформления, полиграфических технологий, приемов внешнего оформления, – становясь зримым отражением тех настроений и тенденций, которые определяли состояние российского общества в целом. Книжные переплеты – основная тема выставки. Именно они создают особую ауру, напоминают о своих прежних хозяевах, плетут невидимые нити, образующие связь времен. Мы берем с любовью переплетенную книгу – с экслибрисом прежнего владельца, с тисненными золотом его инициалами на корешке – и ощущаем аромат старой московской или петербургской квартиры, может быть, дворянского имения, может быть, купеческого дома с темной дальней комнатой, где хранилась библиотека его хозяина.
В индивидуальном переплете, созданном по заказу физического лица или учреждения, используется ограниченный набор приемов оформления, и поэтому владельческий переплет поддается определенной типологизации. Собрать и показать именно типичные переплеты той или иной эпохи – это и есть наша цель. Выставочные образцы – высокохудожественные владельческие переплеты, которые наверняка привлекут повышенное внимание. Самые ранние книги датируются 1807 годом. Раздел ХХ века включает такие раритеты как «Материалы и впечатления» Б. Глубоковского, отпечатанные на Соловках в Бюро печати УСЛОНА /1926/ и самиздатовские публикации произведений М. Цветаевой /1970-1980-е годы/.
Орнаменты на корешках становились все разнообразнее, они дополнялись изображениями ваз и амфор, музыкальных инструментов /чаще всего – арф/, военной амуниции, иногда – птиц и растений. Особую популярность мотивы военной эмблематики получили после победы в Отечественной войне 1812 года и последующего похода в Европу. Крышки переплетов обычных книг особенно не украшали. Как правило, их декорировали рамками с геометрическим орнаментом либо узкой золотой линейкой.
С 1820-х годов все чаще изготавливались составные переплеты с использованием плотной «мраморной» бумаги на крышках. Именно в них «одеты» многие литературные альманахи пушкинской эпохи. К сожалению, ввиду их большой востребованности, внешний вид бумаги в сохранившихся экземплярах обычно оставляет желать лучшего. «Мраморная» бумага активно использовалась также для форзацев, ее раскраска становилась всё разнообразнее: широкие разводы классического рисунка декоративной бумаги XVIII века сочетались с более сложными рисунками «птичий глаз» и «павлинье перо». Чтобы изготовить такую бумагу, нередко применялся оригинальный полукустарный метод, при котором краску выливали на студенистую массу, которая получалась в результате кипячения красных морских водорослей под названием ирландский мох.
Переплеты книг in-folio /которых издавалось весьма мало/ отличались более пышным и богатым убранством. Связано это еще и с тем, что в дворянских домах такие издания, по обыкновению, держали не вертикально в книжном шкафу, а горизонтально на специальных столиках и этажерках. Нередко такие книги соседствовали с рукописными гостевыми альбомами, также имевшими специальные переплеты.
В конце 1820-х годов российский Генеральный штаб заключил договор с мастерской французского переплетчика Тувенена, согласно которому заведению поручалось переплести сотни книг ведомственной библиотеки. Этот серьезный заказ оказал значительное влияние на работу многих мастеров. Переплетчики-иностранцы убеждали своих заказчиков, что стиль переплетов Тувенена со скупым использованием золота /буквально несколько линий или точек, разбросанных по поверхности крышек/ моден и востребован. Известно, что московский мастер М. Петров, пойдя по стопам Тувенена, тем не менее, стал применять более широкие тисненные золотом рамки.
В 1818–1819 годах начал свою деятельность знаменитый московский переплетчик Николай П. Хитров. Он широко применял блинтовое /слепое/ тиснение, добавляя к нему орнаменты и линейки, выполненные на желтой коже тиснением черной краской. Такой прием делал переплеты очень эффектными, он определил на некоторое время фирменный стиль мастера. Н.П. Хитров, используя лучший сафьян и шагрень, переплетал книги для французских лавок и библиофилов. Расцвет его деятельности пришелся на следующий период истории отечественного индивидуального переплета.
В 1840–1880-е годы начинается дифференциация функций мастеров книжного дела, нередко совмещавших в себе издателей, типографов, переплётчиков, книгопродавцев и библиографов. Нарастало общее оживление книжного рынка, начавшееся с изданий произведений Ф.В. Булгарина, Н.М. Карамзина, И.А. Крылова, А.С. Пушкина и других. Блестящая плеяда русских литераторов в лице Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого, И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского окончательно сделала издательский рынок устойчивым и востребованным. Широкое внедрение в типографиях новых печатных технологий привело к значительному росту наименований качественных иллюстрированных изданий, появление которых, в свою очередь, вызвал увеличение числа покупателей и подписчиков, бережно относившихся к книге. Шло активное формирование большого количества личных библиотек и в городах, и в многочисленных помещичьих усадьбах, дворянских гнездах. Издания на русском языке особенно активно начали вытеснять издания на французском языке после 1848 года, когда выросшие таможенные пошлины и усиление цензуры привели к сокращению ввоза иностранных книг. Все это, вместе взятое, определило спрос на индивидуальный переплет.
Пока еще собрано мало фактов о работе мастеров переплетного дела в дворянских и помещичьих усадьбах, хотя среди крепостных были свои умельцы, «одевавшие» хозяйскую библиотеку. Значительно больше сведений о переплетных мастерах и мастерских в крупных городах. Так, в «Городском указателе, или Адрес ной книге Санкт-Петербурга на 1849 год» приведены данные о 117 переплетчиках с указанием их фамилий и адресов /для сведения, в 1848 году в стране вышло 766 наименований книг на русском языке тиражом от 1 до 3 тысяч экземпляров каждого названия/. С нашей точки зрения, это очень большая цифра, особенно если учесть, что в списке фигурируют только физические лица. А ведь существовали – пожалуй, в не меньшем количестве – переплетные при библиотеках, учебных заведениях, домах милосердия и приютах, воинских частях, государственных учреждениях и так далее. Также предоставляли услуги по изготовлению владельческих переплетов переплётные при городских типографиях, несмотря на то что, в отличие от предыдущего периода, книги выходили и в издательском переплете /более массово – со второй половины 1830-х годов/.
Ценные крохи сведений о работе русских мастеров. В 1840-х годах Н.П. Хитров открыл своё переплетное заведение в Москве во флигеле дома князя Андрея Петровича Оболенского /1769–1852/ на Рождественке, д. 12. Князь был весьма просвещенным человеком, много сделал для восстановления Московского университета после войны 1812 года, был избран почетным членом его ученого совета. Дом был довольно известным местом среди дворянского общества Москвы, в нем бывали писатели, художники, так что дефицита заказчиков у Н.П. Хитрова не было.
Как это часто бывает, переплетенье судеб привело к неожиданному повороту событий. Учеником арендатора флигеля стал герой Отечественной войны Алексей Петрович Ермолов /1771–1861/, заходивший в гости и к хозяину усадьбы, и в мастерскую Н.П. Хитрова. Знаменитый генерал к этому времени имел собственное переплетное заведение, используемое для содержания личной библиотеки. Его мастерская располагалось в имении Лукьянчикове в Мценском уезде в 18 верстах от города Орла. В последние годы своей жизни полководец переехал в подмосковное имение Осоргино, куда перевез и свою переплетную. Ермолов с большим удовольствием занимался переплётным искусством вместе со своими крепостными, а затем – вольнонаемными. По одной из версий, А.П. Ермолов учился переплетному ремеслу еще в молодости, полагая, что после прихода к власти якобинцев именно так придётся зарабатывать на хлеб насущный.
Еще один замечательный русский переплетчик – Егор Герасимов, бывший крепостной, постепенно развил собственное дело и открыл мастерскую недалеко от Мясницкой улицы в Кривоколенном переулке. По воспоминаниям А.А. Астапова, это заведение никогда не гналось за роскошными вывесками и внешним эффектом, но хозяин его страстно любил книгу как «животрепещущий материал». Если книга была неровно сверстана или обрезана, он выходил из себя и срывал переплет. Затем за собственные деньги покупал такой же экземпляр и заставлял мастера все переделать, чтобы отдать заказ в наилучшем виде. Герасимов принимал участие в Политехнической выставке 1872 года, но переплеты выставил исключительно из отечественных материалов по цене от 30 копеек до 1 рубля. Впрочем, за качественную работу медаль выставки он все же получил.
С 1850-х годов работал в Москве мастер Петр Афанасьевич Барах/ш/. На V Выставке ремесленных и мануфактурных изделий ему был присвоен первый разряд среди мастеров переплетного дела. Мастерская предлагала услуги по изготовлению владельческих и подносных переплетов и, по некоторым сведениям, выполняла заказы для Императорского Двора, а также иных высокопоставленных особ. Корешки переплетов часто украшались орнаментом в русском стиле.
С 1860-х годов в Санкт-Петербурге начинает работать переплетная фабрика Александра Даниловича Петерсена, славящаяся богатыми штучными произведениями. В 1869 году в Москве открываются переплетные заведения Теофила Ивановича Гагена и надворного советника И.Н. Кушнарева. Оба товарищества выросли в крупные предприятия из мелких типографий в 10–15 человек, принимая в обучение крестьян и мальчиков 10–14 лет. Все перечисленные заведения занимались не только книгами, но и подносными папками и адресами, альбомами, блокнотами и записными книжками и даже рамками для фотографий.
В 1871 году была основана фабрика Отто Францевича Кирхнера. Подобно другим, он сумел первоначально открыть лишь небольшую переплетную на Малой Морской улице, д. 14, в которой работал сам с двумя учениками. Однако через десять лет в мастерской трудились уже 25–30 рабочих, использовавших 13 машин новейшего производства. С их помощью они переплетали в день 250–300 книг. Постепенно заказы все нарастали, и в 1893 году был приобретен земельный участок на Петербургской стороне, по Большой Пушкарской улице, д. 16, на котором уже в следующем году началось строительство трехэтажного фабричного корпуса. Здание было возведено в рекордные сроки – за каких-то полгода, а на Малой Морской остались контора и склад. В 1896 году на фабрике работали более 250 человек /120 машин/. К 1917 году знаменитая фирма занимала уже одиннадцать корпусов.
Во второй половине XIX века для рекламы и идентификации собственной продукции на крышках переплетов стали ставить особые ярлыки. Как правило, это маленькие прямоугольники или овалы длиной около 1 см и высотой около 0,5 см, которые были отпечатаны типографским способом и содержали сведения о названии мастерской, иногда с указанием ее адреса. Ярлыки наклеивались на одном из форзацев книги. Как мы уже писали, некоторые именитые мастера размещали свою фамилию на корешке или подвертке верхней переплетной крышки /блинтовым тиснением или тиснением золотом/. Совсем редко клеймо ставилось специальным штампом с помощью давления на авантитуле или титульном листе.
Продукция многочисленных переплетных заведений была весьма востребованной. Число личных библиотек росло и в обеих столицах, и в губернских и уездных городах, где в это время открывалось все больше переплетных заведений. Конечно, их продукция не такая изысканная, как работы столичных мастеров, да и заказы нередко поступали не только от частных лиц, но и казенных учреждений, библиотек образовательных заведений. Тем не менее, забегая вперед, скажем, что, несмотря на некоторую невзрачность и однотипность переплетов провинциальных мастерских, мы сочли необходимым достаточно широко представить их на выставке, чтобы продемонстрировать географию нарождающейся отрасли.
С.А. Клепиков называет особенности оформления роскошных переплетов 1840–1850-х годов «петербургским стилем». Основой его является сочетание блинтового тиснения и тиснения золотом на зелёном сафьяне крышек и корешка. Такой прием дает ощущение богатства, изящества и строгости переплета. Подобные подносные экземпляры часто встречаются в императорских и великокняжеских библиотеках этого времени. Однако в каталоге мы приводим пример аналогичного подносного переплета не петербургского, а московского мастера Н.П. Хитрова. Да и сам С.А. Клепиков упоминает Петра Барах/ш/а как продолжателя петербургского стиля, который распространился на обе столицы. К концу описываемого периода в оформлении отечественного переплета все более явственно проявляются черты национального стиля. Особенно заметно его влияние в выборе узоров и орнаментов на корешках и крышках.
Базовым для русского стиля стал, пожалуй, макет титульного листа трехтомника «Сто русских литераторов», выпущенного А.Ф. Смирдиным в 1839–1845 годах. В его оформлении была использована сложная архитектурная рамка, состоящая из отдельных наборных элементов. В свою очередь, она своим прототипом имеет бессмертную арку вокруг фигуры евангелиста Луки в «Апостоле» Ивана Федорова. Если приглядеться, то отдельные элементы этой композиции мы встречаем и на переплетах Барах/ш/а, и других мастеров. При этом важно упомянуть, что существовала определенная разностильность в оформлении книги, которая, с нашей точки зрения, была обусловлена стремительным развитием книгоиздания.
Красочные обложки, литографии и ксилографии в иллюстрированных высокохудожественных изданиях жили одной жизнью с простыми изданиями русских классиков, набранными убористым шрифтом без заботы о художественном оформлении. Например, такими были почти все книги издательства К.Т. Солдатенкова. Соответственно, и владелец личной библиотеки, желая, чтобы переплеты соответствовали книжному блоку, был вынужден подстраиваться под эту разностильность. Ещё большее разнообразие существовало в активно развивавшемся в конце XIX века издательском переплете, сочетавшем простую коленкоровую одежку с иллюстративной.
На рубеже XIX–XX веков крупные фабрики создавали в своей структуре переплетные цеха, в первую очередь занимавшиеся издательским переплетом, а в качестве самостоятельного профильного направления бизнес-развития бравшиеся выполнять индивидуальные заказы. Мелкие полукустарные и ремесленные мастерские попали в условия жесткой конкуренции, и часть из них разорилась. Лучшие мастера переходили в более престижные заведения: их положение поддерживалось стабильным покупательским спросом, они заботились о продвижении своих брендов. Переплеты этих фирм отличались и высоким качеством, и высокими ценами. Как правило, все они придерживались сложившейся в предыдущий период практики одновременного развития производства и торговли канцелярскими товарами, конторскими книгами, альбомами и портфелями.
Рассказ о мастерах переплетного дела этого периода заслуженно надо начать с Александра Александровича Шнеля. Именно его фамилия чаще всего всплывает в памяти каждого библиофила, когда речь заходит о дорогих и роскошных переплетах рубежа веков. Как стандарт обыденной мысли дает ответ на вопрос: «Поэт?» – «Пушкин», так и в нашем случае таким стандартом является диалог: «Дорогой переплет?» – «Шнель», а уже затем идет Э. Ро, А.П. Петцман, И.Ф. Гринберг и многие другие, может быть, не менее искусные мастера.
Мастерская А.А. Шнеля была основана в 1885 году и просуществовала вплоть до революции. Кроме почетного звания поставщика Двора Его Императорского Величества, заведение получило Большую золотую медаль на I Всероссийской выставке печатного дела в Санкт-Петербурге в 1895 году и Золотую медаль на Всероссийской промышленной и художественной выставке в Нижнем Новгороде в 1896 году. К двадцатилетию со дня основания был выпущен альбом «142 рисунка художественных переплетов». Вступительную статью к альбому написал знаменитый библиограф и председатель Кружка любителей русских печатных изданий Василий Андреевич Верещагин. В ней он пишет: «Представляемый здесь А.А. Шнелем весьма удачный опыт ознакомления русской публики с современным положением переплетного дела, в его наиболее изящных образцах, заслуживает тем более внимания, что он является у нас первым в своем роде и наглядно показывает степень развития переплетного мастерства в России».
Среди знаменитых переплетчиков третьим по значимости, после А.А. Шнеля и Э. Ро, идет Адольф Петрович Петцман, чья фамилия также активно цитируется в «книжных» разговорах. И вновь мы сталкиваемся с тем, что и рас сказать-то о нем почти нечего. Литография и переплетно-футлярное заведение с 1897 года по 1917 год располагались на Мясницкой улице, д. 2, на пересечении с Мясницким проездом. По обыкновению, имелся и свой магазин канцелярских товаров. А ведь переплеты А.П. Петцмана встречаются у тысяч книг, имеются во всех крупных библиотеках и крупных частных собраниях! По подсчетам М.Б. Золотовой, в Российской государственной библиотеке имеется 86 изданий /некоторые из них многотомные/ в переплетах работы А.П. Петцмана. Представляется, что в каждой из первой десятки крупнейших государственных библиотек страны их никак не меньше. О переплетчике Эдуарде Ро /Роу, E. Rau/ также известно мало, несмотря на всю знаменитость и богатство его переплетов. Мастерская существовала в Петербурге по двум адресам: Малая Морская, д. 6 /указан на клейме/ и Моховая ул., д. 26. Последний адрес приводится в разделе «Переплетные и брошюровочные» петроградских адресных книг таким образом: «Эдуард Ро» Моховая 26. Т. 4773. Влад.[елец] Ро Ир. Абр.». Этот же адрес указан на титульном листе книги Л.Н. Симонова «Переплетное мастерство и искусство украшения переплета», выпущенной в свет как раз при содействии переплетной мастерской Э. Ро.
Особо следует сказать и о других переплетных мастерских, организованных при многочисленных организациях милосердия и социальной поддержки – домах призрения, приютах, организаций инвалидов. Среди них выделим Императорское училище глухонемых в Санкт-Петербурге на Гороховой улице, основанное императрицей Марией Федоровной, которая подарила на его содержание в 1816 году огромную сумму в 250 тысяч рублей. При нем имелась специальная переплетная учебная мастерская, а на книги наклеивался специально изготовленный типографским способом соответствующий ярлык.
Советская власть национализировала крупные полиграфические комбинаты, и их продукция стала более массовой. Редкие исключения, когда выполнялись индивидуальные заказы по изготовлению владельческих переплетов, лишь подтверждают генеральную тенденцию. Переплёты в основной массе представляли собой скромные бытовые комбинированные изделия с коленкоровым корешком и оклеенными бумагой картонными крышками. Оставались в обиходе популярные в предыдущем десятилетии цельнотканевые переплеты, в основном из ситца, холста и других незатейливых материалов. Не такой изящной и яркой стала и рас цветка бумаги для крышек и форзацев. Тем не менее образцы подобных переплётов также представлены в каталоге, ибо и они – часть истории.
Скудный выбор предоставляемых услуг заставлял многих библиофилов учиться переплетному делу. Среди них были известные поэты П.Г. Антокольский и А.А. Тарковский. Но наиболее ярким представителем таких подвижников был Анатолий Кузьмич Тарасенков, который до Великой Отечественной войны увлекся переплетными работами и вплоть до своей кончины в день открытия ХХ съезда КПСС целенаправленно «одевал» в «фирменные» ситцевые одежки с самодельными форзацами поэтические сборники своего уникального собрания и книги своих друзей и знакомых.
Со второй половины 1960-х годов до середины 1980-х годов развитие /точнее, существование/ переплетного мастерства шло в нескольких направлениях. В эти годы предпринимались попытки хоть как-то возродить былую славу благородных дореволюционных переплетов. В основном, эти попытки весьма неуклюжи. Естественно, сусальное золото ушло в небытие. Конечно, оно периодически встречалось в продаже в ювелирных магазинах, но не применялось для золочения обрезов. Да и заниматься этим делом фактически нелегально было весьма опасно. Тем не менее, подстраиваясь под мастеров прошлого, переплетчики начали использовать элементарные трафареты и золотую краску из отделов канцелярских товаров. Выглядят такие надписи, конечно, кустарно, но в то время они воспринимались как верх совершенства. Многие библиофилы, вспоминая 1970-е, рассказывают о дерматиновых или коленкоровых переплетах с подобными золотыми надписями и примитивными виньетками, вокруг которых все толпились, закатывая глаза от восхищения.
Развитие «самиздата» заставляло иметь своих переплетчиков, которые подпольно «одевали» запрещенные книжки. Рассказывают, что компетентные органы держали их работу в постоянном поле зрения, наведываясь и рас спрашивая, не приносит ли кто-нибудь антисоветскую литературу. Конечно, литературу приносили, и эти самиздатовские книжки остались отдельной главой не только в истории переплетного дела, но и политической истории и истории литературы ХХ века.