вий в чем смысл произведения
Краткий и полный анализ повести Н. В. Гоголя «Вий»
Год написания и публикации — Повесть написана в 1833 году, а опубликована в 1835 году.
История создания — Вий – это страшный мифологический славянский персонаж, убивающий взглядом. Со слов самого автора этот образ взят из мифологии и народных преданий.
Жанр — Повесть.
Направление — Мистический реализм.
Основная идея — Борьба сил добра и зла. Человек подвергается нападкам сил зла. Он призывает к себе силы добра, чтобы спастись, но не выдерживает и погибает. Силы зла побеждают, но временно. Вся нечисть, во главе с Вием, не может вернуться в свой мистический мир, они навеки остаются в заброшенной церкви. Такое чувство, что схватка этих сил бессмысленна и трагична для обеих сторон.
Тема — Взаимодействие сил добра и зла.
Проблема — Добро не может ужиться со злом. Обе силы противостоят друг другу, принося несчастья и беды.
п.1. Тематика и проблематика
1.
Тема – Противостояние добра и зла.
Проблема – В противоборстве этих двух сил нет победителей и побежденных. Эта схватка заканчивается только временной победой. Вначале силы зла в образе старухи атакуют философа, а после он одержал над ведьмою вверх. Панночка-ведьма платит за свой поступок большую цену – отдает жизнь. И после смерти она имеет силу, хочет отомстить своему убийце. Панночке удается расправиться с ним. Однако Вий и полчища чудовищ, пришедшие к ней на помощь, погибают в стенах церкви. В этой повести Гоголь показывает только временную победу одной силы над другой.
Возникает чувство, что это противоборство бессмысленно. Возможно, оно учит жизни, например, для Хомы – это урок, что не стоит бояться нечисти, что важно слушать себя, верить в свою победу. Важно не хлестать поленом даже ведьму, если в этом нет крайней необходимости.
2.
Тема – Взаимодействие с силами зла.
Проблема – Зло – сильный соперник. Если не уметь правильно обходиться со злом, то силы тьмы могут одержать победу.
Произведение учит взаимодействию с силами зла, подсказывает слабые места сил тьмы. Человеку стоит прислушиваться к своим чувствам, ощущениям, к своей внутренней мудрости. Хома игнорирует внутреннее сообщение – не смотреть на Вия. Гоголь описывает мифологическое существо, убивающее взглядом. Я считаю, что, если бы философ не глядел на него, что остался бы жив.
Человеку важно воспитать в себе веру в Бога, который сумеет его защитить в любой ситуации. В начале повести вера помогает философу, под силой молитвы ведьма ослабевает. Потом его захватывает страх, что сразу усиливает силу служителей тьмы.
3.
Тема – Описание персонажей народных преданий.
Проблема – В народных преданиях выражена человеческая жизнь с ее радостями и горестями. Так в повести «Вий» показано социальное неравенство, сильное давление на человека, существовавшее во времена Гоголя.
Автор знакомит нас с интереснейшим пластом человеческого наследия – с народными преданиями. Их всегда интересно читать, от народных поверий, персонажей веет загадкой, тайной, стариной. В наследии людей есть и очень страшные истории, характеризующие их жизнь в те далекие времена.
п.2. Идея и пафос (идейно-эмоциональная оценка)
п.3. Основные герои, их место в образной системе
Образы Хомы Брута и Панночки находятся в противоборстве, они противопоставлены друг другу. Их сражение продолжается на протяжении всей повести, только в начале панночка живая, а потом – мертвая. Образ философа поддерживают образы его друзей, а образ панночки – образы ее отца, Вия и нечисти.
п.4. Литературные приёмы
Любое произведение в своем повествовании имеет значимые символы. Я думаю, что силы тьмы «Вия» – это символы того общества, в котором жил Гоголь. Возможно, именно социальное неравенство и зло, которое терпели люди, побуждает автора написать эту страшную историю.
Ведьма взбирается на Хому насильственным путем, подчиняет его себе, заставляя служить. Она унижает его, превращая в жеребца. Сотник силой заставляет философа нести заупокойную службу о его дочери, он распоряжается парнем, как своею собственностью, не беря в расчет его нежелание совершать обряд над усопшей.
С первых строк я читаю о тяжелой необустроенной жизни молодых семинаристов. Они идут пешком домой с самого Киева, зарабатывают песнопением на хлеб, ночуют в овечьем хлеву.
п.5. Конфликт произведения
Основной конфликт произведения – вечная борьба добра со злом. Хома Брут – центральный персонаж, вокруг которого идет эта схватка. Героя одолевают силы тьмы.
Анализ повести «Вий» (Н. В. Гоголь)
Николай Васильевич Гоголь – самый загадочный русский писатель XIX века. Его имя постоянно ассоциируется с мистикой и загадочностью, а произведения считаются «нечистыми» и проклятыми. Однако именно этот факт рождает неутолимый интерес к нему, и заставляет его творчество жить вместе с нами. Самой пугающей и загадочной работой автора считается повесть «Вий»
История создания
Стоит отметить, что само слово «Вий» неоднозначно. Многие связывают его с созвучными украинскими словами, обозначающими веки и ресницы. Данная версия наиболее вероятна, ведь описанным магическим воздействием обладали именно глаза персонажа.
Эта работа имела большое значение для писателя и занимала важное место в его творчестве. Он неоднократно возвращался к наработкам своих сочинений этой повести. При жизни Гоголя «Вий» переиздавался дважды.
Жанр, направление
Как отмечалось ранее, жанр произведения – повесть. Исходя из содержания работы, можно смело добавить, что повесть мистическая. В отечественной литературе это не самое распространённое направление, однако, именно это добавляет таким литературным произведениям вкуса. Также в повести достаточно много мифологических замечаний, основанных на поверьях народа.
Направление творчества – мистический реализм.
Сюжет повести продуман до мелочей, данный факт придает убедительности всей изложенной истории. Всё начинается со знакомства читателя с тремя студентами киевской бурсы. По воле случая они заблудились и были вынуждены искать ночлег. Им подвернулась возможность сыскать приют на отдалённом хуторе. Хозяйка-старушка не отказала замученным странникам. Одним из них – Хомой Брутом, кстати говоря, она заинтересовалась больше других. Ему был приготовлен отдельный ночлег в хлеву. Но увидеть в нём сны ему было не суждено. С наступлением ночи ему пришлось столкнуться с деяниями хозяйки, точнее ведьмы. Вскочив на него, она поскакала с ним по полям. Будучи обескураженным, Хома испуганно начал читать молитвы, которые в тот момент и спасли ему жизнь. Ослабив чары ведьмы, он добил ее снопами, и тут случилось неожиданное – старуха превратилась в молодую девушку.
Главные герои и их характеристика
Темы и проблемы
Как бы не была завуалирована повесть мистическими событиями, основная проблематика очень насущна – противостояние добра и зла. Но в данном случае она рассмотрена под необычным ракурсом – борьба этих сил за душу человека. Зло побеждает, потому что личность не находит в себе силы и веры противиться ему.
Основная тема книги – народные предания, одно из которых было реализовано в этой истории. Автор детально изобразил злые силы и все, что известно о способах борьбы с ними. По сути, они и есть главные герои повести. Писатель, обращаясь к этим древним образам, продемонстрировал свое уважение к народной культуре.
Главная мысль
Основным посылом является показ роли и значимости личности в борьбе добра и зла. Если он ничего собой не представляет, просто плывёт по течению, то нечисти ничего не стоит заполучить его душу. Даже если за него вступаются светлые силы, им необходимо желание и помощь человека, исходящее из его сердца. Он должен бороться сам за себя, но Хома не смог этого сделать, и пал жертвой злых чар.
В фольклорных образах читатель видит соблазны, окружающие всех людей вне зависимости от их местоположения. Они и есть представители темной стороны, магниты, притягивающие души. Герой был легкой добычей для порока, а потому попал в его силки и не смог выбраться.
Критика
Неоднозначное произведение вызывает неоднозначное восприятие. Кто-то видит в «Вие» только неприсущее тому времени откровенное изображение нечисти. А кто-то смотрит глубже и видит отражение целой эпохи.
Например, в работах Ю. В. Манна, В. А. Зарецкого, А. В. Моторина описано мнение, что Гоголь в повести «Вий» показал отечественное общество с его пороками. Страна, разъеденная злом, в которой царит социальное неравенство и беззаконие.
Анализ и характеристики главных героев произведения «Вий»
Сюжет повести
Трое студентов киевской бурсы летом отправляются на каникулы. Их дорога пролегает по бескрайней степи. Ночью юноши сбиваются с дороги и забредают на первый попавшийся хутор, где просят хозяйку о ночлеге. Она размещает всех бурсаков в отдельные помещения: хлев, дом, кладовую.
Имена путешественников:
Ночью к Хоме в хлев приходит приютившая его старуха. Она оказывается ведьмой и оседлав философа скачет по полям и оврагам. Измученный студент совершает молитву против нечистой силы и сам взбирается на спину страшному созданию, а затем избивает его поленом. Во время расправы бабушка внезапно превращается в прекрасную девушку — панночку. Эта метаморфоза безумно шокировала Хому. Задрожав подобно осиновому листу, он моментально бросился наутёк.
Герой принимает решение о возвращении в пустующее общежитье киевской бурсы. Однако вскоре получает приказ от ректора — отправится к богатому сотнику для чтения молитв над, находящейся при смерти дочке. Несмотря на сопротивления, философа силой доставляют в усадьбу к вельможе.
Прибыв на место, Хома узнаёт, что прекрасная дочь сотника уже умерла. Люди рассказывают, что панночка однажды вернулась под утра вся избитая и слегла в постель умирать. Ещё ходят слухи о том, что она была связана с нечистой силой. Философ обязан читать над телом умершей заупокойную службу в течение трёх ночей подряд.
Мистические события, произошедшие в церкви во время чтения молитв:
Поутру к храму пришли люди. Увидев подобное непотребство, они быстро разошлись по домам и навсегда забыли дорогу к этому про́клятому месту.
«Пропавшая грамота»: как проехать в Санкт-Петербург из Батурина?
Главный герой повести отправляется из украинского города Батурина в Санкт-Петербург:
«На другой день, еще петух не кричал в четвертый раз, дед уже был в Конотопе».
Некоторую географическую несуразность заметил еще современник Гоголя критик Андрий Царынный (Андрей Владимирович Стороженко): «Стоит взглянуть на почтовую карту, и всякий увидит, что посланный к Царице даже дороги не знал из Батурина на север: ибо нелегкая его занесла в Конотоп, лежащий 30 верст назад».
По-видимому, Гоголя привлекла этимология названия, перекликающаяся с сюжетом повести. В Конотопе главный герой знакомится и заводит дружбу с неким запорожцем, который, как выясняется, продал душу нечистой силе. Запорожец просит его не спать одну ночь, поскольку известно, что именно этой ночью черт придет за ним. Главный герой все-таки засыпает, а проснувшись утром, не находит на месте ни запорожца, ни своей шапки, в которую была зашита гетманская грамота, ни коня. Позже нечистая сила отдаст ему только конские кости. Таким образом, название города, куда первым делом отправляется герой и где начинает разворачиваться фантастическая часть сюжета, оказывается срифмовано как с демоническими, «болотными» мотивами, так и с мотивом потери коня. Этим соблазнительным перекличкам, видимо, и принесена в жертву географическая точность.
Философ Хома Брут
Бурсак Хома — это главное действующее лицо «Вия», ставшее невольным борцом с нечистой силой. Юноша являет собой типичного студента, ведущего разгульный образ жизни. Он совершенно равнодушен к получению знаний и не отличается набожностью.
Весёлый и жизнерадостный молодой человек обожает шумные компании, его возлияния не обходятся без музыкантов. Любимое занятие философа — это беззаботное лежание на спине с трубкой в зубах. Нет ничего удивительного в том, что за свой легкомысленный нрав студент неоднократно подвергается наказаниям со стороны преподавателей.
Бурсак и философ в повести сталкивается с невероятными и страшными событиями, но не утрачивает флегматичности и быстро успокаивается. Даже посидевший после второй ночи, понимая, что этот день может оказаться последним, он пирует, пьёт и устраивает безумный пляс.
Подобный образ казака и философа, отличающего хладнокровием и склонностью к фатализму не редкость в творчестве Н. В. Гоголя. Скорее всего — это идеализированный собирательный портрет, сотканный из характе́рных национальных черт характера, присущих малороссам в те далёкие времена, о которых рассказывается в повести «Вий».
«Мертвые души»: откуда в средней полосе России арбузы?
Проснувшись утром в доме Коробочки, Чичиков подходит к окну и осматривает ее двор. Что же он видит?
«Индейкам и курам не было числа; промеж них расхаживал петух мерным шагом, потряхивая гребнем и поворачивая голову набок, как будто к чему-то прислушиваясь; свинья с семейством очутилась тут же; тут же, разгребая кучу сора, съела она мимоходом цыпленка и, не замечая этого, продолжала уписывать арбузные корки своим порядком».
Действие первого тома «Мертвых душ» происходит в средней полосе России — тут неоткуда взяться арбузным коркам прямо посреди двора. Как отмечает один из исследователей, «…арбузные корки попали со двора украинской усадьбы. В представлениях Гоголя, вынесенных из далекого детства, эти корки — такой непременный аксессуар деревенского дома, что он переносит их на дворик великорусского поместья» В. В. Данилов. Украинские реминисценции в «Мертвых душах» Гоголя. Чернiгiв, 1940..
Прочие герои «Вия»
Несмотря на мистицизм и сказочность повести, все герои выполнены с невероятным реализмом. Портреты дополнительных персонажей, несмотря на некоторую беглость предельно чёткие, словно написанные большими буквами, а это выдаёт руку настоящего мастера.
Другие персонажи:
Трактовка образа Вия весьма неоднозначна. Как и прочей нечистой силе ему приписывается слепота, что указывает на принадлежность монстра к загробному миру. Можно допустить, что это дух ветра, с которым связывали происхождение вихрей и смерчей.
Согласно некоторым исследованиям, прообразом персонажа был половецкий хан Боняк. совершивший набег на Киев в 1069 году.
Есть мнение, что, как отдельный персонаж, Вий не существовал. Он был придуман Гоголем. Писатель смешал различные народные мотивы и создал свой аутентичный образ, выдав его за героя народных поверий. На это указывает излишнее количество признаков, присущее потусторонним существам, а также упоминание гномов (являются персонажами западноевропейской мифологии).
Слуги Вия скорее напоминают монстров с картин Босха, нежели представителей народной демонологии. К тому же в произведении главного героя убивает не взгляд демона, а собственный страх.
Экранизация великого произведения
Мистическая тема, поднятая в повести, не единожды поднималась в кинематографе. В 1909 г. появился первый фильм. Это была немая «короткометражка» снятая Василием Гончаровым. Следующей пробой стал «Вий» 1916 г. от режиссера Владислава Старевича.
И только в 1967 г. свет увидела самая удачная и самая любимая многими экранизация Константина Ершова и Георгия Кропачева. Проект получился не просто удачным, а незабываемым. Несмотря на отсутствие, по понятным причинам, компьютерных спецэффектов, именно эта картина стала классикой. Ее любят не только поклонники старого кино, но, как ни удивительно, нынешние молодые люди. Главные роли исполнили Наталья Варлей и Леонид Куравлев. Современный сканворд предлагает вопросы именно из этого фильма.
В книге много странностей. Взять хотя бы церковь. Она стоит на окраине хутора, в запущенном состоянии. И негде жителям отпевать покойников, крестить детей, венчаться и причащаться. Ну а раз так, то со временем богоугодный храм превратился в капище, где вольготно чувствует себя всякая нечисть. И ведьма, и вурдалаки не боятся святого места.
И хотя в повести все главные герои умерли, но зло так и не смогло окончательно победить добро. Напротив, любой человек, даже такой «никудышный», как Хома Брут имеет шанс противостоять и одержать победу, даже ценой собственной жизни. Главное, верить всей душой и всем сердцем.
Необычные имена персонажей
Стоит понимать, что имена всех героев повести несут смысловую нагрузку и помогают лучше раскрыть авторский замысел. К примеру, прозвища трёх бурсаков, отправившихся в путешествие, отличаются колоритностью и были выбраны неслучайно. При помощи имени Гоголь даёт читателю краткую индивидуальную характеристику героя.
Горобец имеет совсем неукраинское имя, которое носил один из самых известных противников христианства — Римский император Тиберий. Фамилия богослова весьма несозвучна с его статусом, однако, она точно описывает воровскую наклонность студента.
Имя главного героя просто великолепно. Хома сразу же вызывает ассоциации с апостолом Фомой неверующим, который усомнился в воскресении Христа. Брут был одним из друзей Юлия Цезаря, возглавивший заговор против Римского императора.
Таким образом, бурсак Фома — это человек усомнившийся в родной вере и предавший её. Он совершил смертный грех, расплатой за который стала его гибель в лапах адских монстров.
Активный словарный запас
Тематика и основная мысль
Если произвести анализ произведения «Вий», то становится понятным, что как бы ни было оно напичкано мистическими картинами, суть проблематики вполне ясна — конфронтация добра и зла. Однако Гоголь рассматривает её со своей точки зрения — борьба этих стихий за человеческую душу. Зло одерживает победу, из-за того, что личность не может найти в себе достаточно и сил для достойного противостояния.
Основная тема — это сочинённые народом сказания, одно из которых и было использовано в этом удивительном сочинении. Автор произвёл подробное описание тёмных сил и всяческих способов противостоять им. По сути, они и являются основными героями повести Вий. Паночка — типичный пример ведьмы, встречающийся во множестве народных сказок и поверий, символизирует зло и выглядит просто великолепно. Обращаясь к столь старинным образам, автор наглядно показал своё уважение к национальной культуре.
В своём произведении Гоголь стремится показать, насколько в борьбе со злом важны личные качества. Если человек безволен и ровным счётом ничего из себя не представляет — это лёгкая добыча для чудовищ. Без проявления собственной воли ему не помогут даже светлые силы. Главный герой привык плыть по течению, он не боролся за своё существование и пал перед взглядом страшного чудовища с невероятно огромными веками.
Восприятие произведения «Вий» довольно неоднозначно. Кто-то видит в нём только мистику и фильм ужасов. Более глубокие исследователи творчества писателя воспринимают повесть, как своеобразное метафорическое послание, отражающее сложный внутренний мир писателя.
История создания
В основу повести, по словам самого автора, легли записанные со слов очевидцев народные предания. С точки зрения мифологии, существо, представленное Гоголем в образе Вия, являлось потомком чудовища, обладающего способностью убивать одним только взглядом. Это предание рассказывалось восточными славянами из поколения в поколение.
По одной из версий исследователей, слово «Вий» происходит от украинского «вiя», что означает «ресница». Другая версия гласит, что слово имеет этимологическую основу «виться», поскольку ноги чудовища изображены в виде переплетенных между собой корней.
Знаки препинания
Части речи
Части речи на позициях в предложении
В каждом столбце максимальное значение отмечено жирным шрифтом, что позволяет по первым трём-пяти столбцам примерно представить типичное для произведения начало предлоджения. Например, последовательность «местоимение-существительное, глагол, прилагательное, существительное» может быть чем-то вроде «Он срубил старое дерево…»
Философские крохи Евгения Проскуликова
May 2016
| S | M | T | W | T | F | S |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |
| 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 |
| 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 |
| 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 |
| 29 | 30 | 31 |
Христианский взгляд на Вия
После Тараса Бульбы я продолжаю задавать тот же вопрос: «Ступенью к каким христианским выводам могут служить образы «Вия»»? Вопрос непростой, особенно если учесть, что эта миргородская повесть у читателей обычно вызывает чувство глубокой безнадежности. Герой, столкнувшись с нечистой силой, терпит поражение, а церковь, в которой разворачивается битва, «так навеки и осталась (…) с завязнувшими в дверях и окнах чудовищами, обросла лесом, корнями, бурьяном, диким терновником, и никто не найдет теперь к ней дороги».
Но все же тропинка к ней, хоть и обросла языческим бурьяном, все же может быть найдена. В «Вие» повести Гоголь с потрясающей художественной достоверностью свидетельствует о трех важных вещах:
1) О языческой прелести – «томительно-страшном наслаждении»;
2) О помощи Божьей в последний момент, когда человека уже оставили последние силы сопротивляться искушению;
3) О страхе как воротах, через которые входят бесы.
Прелесть – «томительно-страшное наслаждение»
В «Вие» Гоголь гениально демонстрирует психологическую реальность, которая стоит за языческой мистикой бесов в фольклорных образах леших, русалок, домовых и прочих им подобных созданий.
В художественной достоверности описания «Вий», несомненно, является шагом вперед по сравнению с «Вечерами». В своем первом сборнике Николай Васильевич для создания комического эффекта [2] пользуется окостеневшими фольклорными формами, из которых давно выветрились плоть и кровь реального язычества. К примеру, Кузнец Вакула запросто тягает черта за хвост и с удивительной легкостью одерживает над ним верх, всыпая ему на прощанье три добрые розги.
В «Вие» не так. Перед нами предстает настоящая круговерть бесовщины – омут, в который киевский философ Хома Брут втянут с головой. Здесь все серьезнее и крупнее. Здесь Гоголь дает потрясающее в своей художественной достоверности описание того сладко-томящего чувства, которое неотделимо от язычества и которое, я полагаю, граничит с тем, что в православии принято называть прелестью.
Позволю себе привести этот locus classsicus полностью. Ведьма оседлала Фому, он несется под небом, и земля представляется ему в чудном ирреальном свете.
«Обращенный месячный серп светлел на небе. Робкое полночное сияние, как сквозное покрывало, ложилось легко и дымилось на земле. Леса, луга, небо, долины — всё, казалось, как будто спало с открытыми глазами (подчеркивания мои – Е.П.). Ветер хоть бы раз вспорхнул где-нибудь. В ночной свежести было что-то влажно-теплое. Тени от дерев и кустов, как кометы, острыми клинами падали на отлогую равнину. Такая была ночь, когда философ Хома Брут скакал с непонятным всадником на спине. — Он чувствовал какое-то томительное, неприятное и вместе сладкое чувство, подступавшее к его сердцу. Он опустил голову вниз и видел, что трава, бывшая почти под ногами его, казалось, росла глубоко и далеко, и что сверх ее находилась прозрачная, как горный ключ, вода, и трава казалась дном какого-то светлого, прозрачного до самой глубины моря; по крайней мере он видел ясно, как он отражался в нем вместе с сидевшею на спине старухою. Он видел, как вместо месяца светило там какое-то солнце; он слышал, как голубые колокольчики, наклоняя свои головки, звенели. Он видел, как из-за осоки выплывала русалка, мелькала спина и нога, выпуклая, упругая, вся созданная из блеска и трепета. Она оборотилась к нему — и вот ее лицо, с глазами светлыми, сверкающими, острыми, с пеньем вторгавшимися в душу, уже приближалось к нему, уже было на поверхности и, задрожав сверкающим смехом, удалялось — и вот она опрокинулась на спину, и облачные перси ее, матовые, как фарфор, не покрытый глазурью, просвечивали пред солнцем по краям своей белой, эластически-нежной окружности. Вода в виде маленьких пузырьков, как бисер, обсыпала их. Она вся дрожит и смеется в воде.
Видит ли он это или не видит? Наяву ли это или снится? Но там что? Ветер или музыка : звенит, звенит и вьется, и подступает и вонзается в душу какою-то нестерпимою трелью.
„Что это?“ думал философ Хома Брут, глядя вниз, несясь во всю прыть. Пот катился с него градом. Он чувствовал бесовски-сладкое чувство, он чувствовал какое-то пронзающее, какое-то томительно-страшное наслаждение. Ему часто казалось, как будто сердца уже вовсе не было у него, и он со страхом хватался за него рукою. Изнеможенный, растерянный, он начал припоминать все, какие только знал, молитвы. Он перебирал все заклятия против духов и вдруг почувствовал какое-то освежение; чувствовал, что шаг его начинал становиться ленивее, ведьма как-то слабее держалась на спине его. Густая трава касалась его, и уже он не видел в ней ничего необыкновенного. Светлый серп светил на небе.
„Хорошо же!“ подумал про себя философ Хома и начал почти вслух произносить заклятия. Наконец, с быстротою молнии выпрыгнул из-под старухи и вскочил в свою очередь к ней на спину ».
Особый взгляд, которым оглядывает мир Фома, несущий на себе ведьму, – это взгляд язычника, жившего в открытости ближайшему потустороннему – язычника, который не просто угадывал, но действительно видел бесов в обличьях леших и русалок.
Открытость к ближайшему потустороннему de facto является открытостью «князю, господствующему в воздухе» (Еф. 2:2), в каких бы наивных или наоборот грандиозных образах он не представал у того или иного народа, в ту или иную эпоху. Совсем не зря Хома начинает прозревать изнанку мира, поднявшись на воздух.
Эту открытость «богу века сего» (2 Кор. 4:4) легко спутать с открытостью Богу, «иже еси на небесех», что, к слову сказать, сплошь и рядом делают представители современной эзотерики. Но если в языческом преодолении междумирной границы фоновым чувством выступает «томительно-страшное наслаждение» – прелесть, то в случае христианского трансцендирования доминирует умиление и смиренное сокрушение сердца, «которое Бог не уничижит» (Пс. 50:19).
Гоголь воссоздает в безопасных границах эстетического пространства прелестное чувство, обертона которого примешиваются, к сожалению, в слишком многие наши благие замыслы и помыслы.
Ядовитая змея, изображенная на картине, может быть страшна, но при этом совершенно безопасна. В этом прелесть эстетики. Художник может гениально изобразить языческую прелесть, которая, оставаясь столько же достоверной для ощущений души, является столь же безопасной, как змея, с вырванными зубами. Итак, что нам дает текст?
Феноменология прелестного чувства :
Слава Богу, христианину в чине мирянина, обычно не доводится испытывать «томительно-страшное наслаждение» в таком дисцилированном виде, как испытал его киевский философ. Но именно концентрированная выразительность эпизода «Хома везет ведьму» имеет для нас особую ценность. Этот эпизод, точнее те ощущения, которые нас охватывают при его внимательном чтении, можно использовать в роли лакмусовой бумажки для определения чуждых веществ, которые примешиваются к основному потоку наших мыслей и намерений.
О том, что эта ядовитая примесь существует практически всегда, говорит Гоголь устами художника-старца, прошедшего монашеский искус, в ранней редакции повести «Портрет», которая была написана приблизительно в тот же период, что и «Вий»:
«Дивись, сын мой, ужасному могуществу беса. Он во всё силится проникнуть: в наши дела, в наши мысли и даже в самое вдохновение художника. Бесчисленны будут жертвы этого адского духа, живущего невидимо без образа на земле. Это тот черный дух, который врывается к нам даже в минуту самых чистых и святых помышлений».
Бог приходит, когда уже нет сил
Даже в тотальном обстоянии бесами – Бог рядом. Но мы должны истощить свои собственный силы в борьбе, чтобы Он пришел на помощь в момент, когда буквально уже не на кого надеяться, кроме Бога.
Кто такой Фома? В каком состоянии духа, он выходит на битву с главным противником? Об этом – разговор, состоявшийся между Хомой и отцом ведьмы.
«Ты, добрый человек, верно, известен святою жизнию своею и богоугодными делами…?»,
«Кто? я?» сказал бурсак, отступивши от изумления: «я святой жизни?» произнес он, посмотрев прямо в глаза сотнику. «Бог с вами, пан! Что вы это говорите! да я, хоть оно непристойно сказать, ходил к булочнице против самого страстного четверга».
Итак, Хома совсем не праведник, хотя и не великий грешник, как например «антихрист» – старый колдун и отец Катерины из «Страшной мести» или «скрытый маг», великий мастер путаницы, юрисконсульт из второго тома «Мертвых душ». Хома такой, как и все, или, говоря словами из «Ревизора» «ни сё, ни то; чорт знает что такое [3] » – именно в этой этической октаве располагается большинство героев Гоголя.
Какие шансы Хомы противостоять бесовскому напору? Кажется, почти никаких. Но, на самом деле, Гоголь бросает в тексте оговорку, которая заставляет полностью отказаться от первого впечатления безнадежности, которое охватывает многих читателей «Вия».
«Его (Вия – примечание П.Е.) привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома.
„Подымите мне веки: не вижу!“ сказал подземным голосом Вий — и всё сонмище кинулось подымать ему веки. „Не гляди!“ шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он, и глянул.
„Вот он!“ закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулись на философа. Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха ».
В средней октаве человеческой жизни, ни высокой, ни низкой, голос Божий слышится как голос совести, как «внутренний голос». Даже при таком плотном обстоянии бесами, даже при встрече с самим их «начальником», Бог очертил для Хомы пространство свободы. Причем свободы не только внешней, заключенной внутри мелом нарисованного круга, но и внутренней свободы выбора: если не посмотришь – не умрешь.
И пусть никто не говорит, что бесам, искусно подогревающим наши страсти, невозможно сопротивляться. В самый последний момент, когда будет казаться, что все кончено, прислушивайся, слушай и будь послушным внутреннему голосу, которым говорит Бог спасающий, крепкий в брани.
Самая большая сложность заключается в этом «последнем моменте». Он настает именно тогда, когда человек в одном миллиметре от отчаяния, когда сопротивление невыносимо, когда сил уже нет. Только на этом пределе мы действительно можем ощупать границу наших собственных возможностей, прийти в непрелестное смирение и ощутить Христа как единственного спасителя без всяких оговорок.
Бог ждет, чтобы мы дошли до края испытания, чтобы истощили себя в последнем усилии, чтобы стали в собственных глазах ничем, чтобы стали мягким материалом, из которого Он сделает нового человека. Ибо «сила Моя совершается в немощи» (2Кор.12:9).
Страх – ворота для бесов
Почему Хома посмотрел на «Вия», если он был свободен не смотреть? Почему он не послушался внутреннего голоса, почему выбрал этот роковой взгляд?
На этот вопрос Гоголь отвечает в колоритной стилистике Тиберия Горобця, друга философа:
«А я знаю, почему пропал он: оттого, что побоялся. А если бы не боялся, то бы ведьма ничего не могла с ним сделать. Нужно только перекрестившись плюнуть на самый хвост ей, то и ничего не будет. Я знаю уже всё это. Ведь у нас в Киеве все бабы, которые сидят на базаре — все ведьмы».
Итак, страх – это ворота, через которые бесы входят в душу. Дьявол не имеет прямого доступа к человеку, причастному победителю дьявола – воскресшему Христу. Человек должен дать свое добровольное согласие. Конечно, не в виде прямого «да» или «нет» и уж тем более не в виде «договора», подписанного кровью, как об этом повествует излюбленная метафора фольклорного творчества, а в виде страха. Страх – это добровольное «да», которое человек говорит дьяволу на его завуалированную просьбу: «пусти меня».
Конечно, тут не имеется в виду физиологический страх опасности физического ущерба, от которого спирает дыхание и дрожат колени. И не духовный страх Божий, который на современном русском языке точнее называть благоговением. Имеется в виду душевный страх перед иллюзией, созданной бесом, которая предстает в образе физической опасности, на самом деле таковой не являясь.
Пускание дыма в глаза, построение воздушных замков, создание столько же страшных, сколь и пустых образов – весь этот бесовский арсенал направлен на то, чтобы убедить человека: бес в силах причинить ущерб душе.
Из бесовской иллюзии можно выпутаться, поняв одну важную вещь: противоположностью страха является не мужество, а вера.
Вспомним евангельский эпизод о лодке, захваченной бурей. На восклицание учеников, обращенное спавшему на корме Христу: «Учитель! Неужели Тебе нужды нет, что мы погибаем?», – Он, утихомирив море, укоряет учеников: «Что вы так боязливы? Как у вас нет веры?» (Мк. 4:37-41).
Христос противопоставляет страх и веру. То же самое в эпизоде с начальником синагоги, которому сообщили, что «дочь твоя умерла; что еще утруждаешь Учителя?». «Но Иисус, услышав сии слова, тотчас говорит начальнику синагоги: не бойся, только веруй» (Мк. 5:35-36).
Конечно, под верой, противостоящей страху, имеется в виду не еще одна человеческая, слишком человеческая добродетель, а свободный дар Бога и свободное встречное усилие человека быть в Боге.
Если человек не верит, что Бог и Господь Иисус Христос – «прибежище мое и защита моя» (Пс.90:2), то он боится, посредством страха говорит «да», и бес действительно убивает его, как это и случилось с Хомой Брутом. Если же человек верит, что Бог его защитит, то у него нет основания испытывать душевный страх, пусть даже на физиологическом уровне коленки дрожат и язык заплетается, и бес действительно бессилен. «По вере вашей да будет вам» (Матф.9:29).