веллер жестокий о чем
Жестокий
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
«…Предводитель делает характерный жест ладонью.
Часть викингов с перерезанным ночью горлом лежит на траве.
Оставшихся человек пятнадцать рассаживают через промежутки на огромном бревне, лежащем у сожженного поселка. Руки их связаны за спиной, меж спиной и вязкой проходит вбитый в землю за бревном кол, таким образом что его верхушка торчит на уровне лопаток: не дернуться. Двое воинов подтаскивают очередного викинга за плечи и сажают на бревно, третий просовывает сверху кол за его спиной под вязки рук и камнем вбивает в землю, пока верхушка не уйдет ниже уровня шеи сидящего.
Похожий на медведя боец с широкой секирой подходит к бревну, перехватывает секиру за самый конец длинной рукояти, делает широкий круговой горизонтальный взмах – и голова крайнего викинга отскакивает и катится.
Негромкий одобренный гул его товарищей…»
«Лесть — это агрессия на коленях. Всех льстецов я бы повесил. Но поскольку это не в моей власти, то слушать их все равно приятно.»
«Лесть — это агрессия на коленях. Всех льстецов я бы повесил. Но поскольку это не в моей власти, то слушать их все равно приятно.»
Лесть – это агрессия на коленях. Всех льстецов я бы повесил. Но поскольку это не в моей власти, то слушать их все равно приятно. Я пострадал и пошел.
Лесть – это агрессия на коленях. Всех льстецов я бы повесил. Но поскольку это не в моей власти, то слушать их все равно приятно. Я пострадал и пошел.
Жестокий
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Посвящение
Дольфу Лундгрену, родившемуся на свет, чтобы сыграть эту роль.
Пояснение
Середина XI века – конец эпохи викингов. «Веер викингов» накрыл всю Северную Европу, Испанию, Италию, Византию, Русь, Каспий. Лучшие бойцы мира – они жили мечом и сдавали его в наем. «Избави нас, Господи, от гнева Своего и от неистовства норманнов», – молились монастыри. Родственные династии скандинавов сплетались в клубок и сменяли друг друга на дальних и богатых престолах.
Перечисление
Харальд III Хардероде – конунг Норвегии, последний «морской король». «Хардероде» означает жестокий, крутой, беспощадный, суровый, победный.
Вильгельм Бастард – герцог Нормандии, завоеватель Англии, норманн.
Кнут Великий – король Дании, Швеции, Норвегии, Исландии, Англии, норманн.
Ярицлейв Скупой, он же конунг Руси Ярослав Мудрый, норманн.
Ингигерда, его жена, дочь конунга Швеции Олава.
Элисив, она же Елизавета, их дочь, жена Харальда.
Рогер Сицилийский, герцог Сицилии, норманн.
Магнус Добрый, конунг Норвегии.
Зоя Великая, императрица Византии.
Гарольд Уэссекский, король Англии.
Мы опускаем такие значимые фигуры, как Свейн Датский, Хардакнут, Олав Святой, Турир Собака, Сигурд Свинья, ярл Моркар и ряд других, чтобы не запутать зрителя в густых и смертельных узлах борьбы за власть этой эпохи фаталистов и рубак.
Предуведомление
Мировая история не знала такого головокружительного боевика, как судьба Харальда Хардероде, покрывшего себя славой первого бойца эпохи и не познавшего поражений в сотнях схваток.
Итак – когда наш мир был юн, энергичен, нетерпелив и жесток, тысячу лет назад…
Часть первая
Викинг
Беглец
1. Ночь, дом из валунов и бревен с земляным полом и узкими окнами-бойницами, факелы и крики нападающих. Стрела влетает в окно и дрожит в стене. Мать перевязывает рослому пятнадцатилетнему подростку раны на руке и боку.
– Беги, – говорит она, торопя.
– Я умру вместе с тобой, – презрительно отвечает он, – но сначала перебью дюжину этих собак.
– Ты не должен умереть. Ты должен отомстить.
– Я отомщу каждому, кто войдет.
– Ты должен стать конунгом и отомстить тем, кто повел их.
В отблесках факелов по его лицу катится пот, когда она перетягивает рану, но лицо неподвижно, не кривится.
– Почему они пошли против отца? Ведь он был конунг по праву.
– Потому что они глупы и доверчивы. Они думали, что так они станут свободны и не будут платить налоги.
– А разве это не так. – мрачно говорит он.
– Так что, они не понимают?
– Сегодня еще нет. Ум простых людей короток.
Слетает бревно с крыши, сверху лучник стреляет в щель, стрела вонзается матери в грудь.
– Управляй… без… жалости… – выговаривает она.
Торопливо надевает кольчугу, шлем, открывает внутреннюю дверь в скотную службу под общей крышей. Выводит белого коня, обвязывает ему морду тряпкой, смочив в ведре с водой. Берет в левую руку щит, правой проверяет меч без ножен на боку. Ждет.
Крепкий дом трещит под ударами, в щели летят факелы, загорается утварь. Пятнадцатилетний Харальд тяжело влезает в седло, пригибаясь под низким потолком. Перегнувшись, отворяет тяжелую окованную железом дверь и вылетает наружу.
3. Стрела вдогон цокает сзади по шлему и соскальзывает вниз, оцарапав шею и застряв в вырезе кольчуги. Он презрительно отбрасывает ее.
Викинг
4. Серое небо, серые волны, бурый берег. Поскрипывает причальный канат – дракон на высоком форштевне узкого черного корабля оскалил пасть. Крытые дерном хижины, кучка викингов.
Они смотрят на подходящего Харальда. Конь идет позади – меч, щит, шлем приторочены к седлу.
Взглядом Харальд определяет предводителя:
– И хочу уйти в поход с твоей дружиной.
– Готов поговорить об этом… года через три.
– Я пришел сейчас, – увесисто говорит Харальд.
– Я ответил, – презрительно бросает ярл.
– Я тоже готов ответить. – Харальд отступает к коню, надевает шлем, берет щит и меч: – Вели выйти любому из твоих бойцов, если не хочешь сам.
Смешок переходит в хохот.
– Эйгар, – бросает ярл.
Сзади выходит некрупный норманн в кожаной рубахе, подпоясанной веревкой. Улыбаясь, развязывает веревку, подбирает камень-голыш размером с крупный кулак и обвязывает концом веревки, превращая в род примитивного цепа или кистеня. Резкими взмахами вращая за веревку перед собой, делает шаги навстречу Харальду.
– Ты презираешь меня и вышел с камнем, как на собаку. – кривит рот от унижения Харальд. – Хорошо. Я поступлю с тобой как с собакой.
Отбрасывает щит и меч, снимает шлем, начинает стаскивать кольчугу. Они видят кровавые пятна на руке и боку, расползающиеся по холсту рубахи, лица серьезнеют.
Харальд теряет сознание, оседает.
5. Приходит в себя, лежа на шкурах в хижине, его поят горячим отваром.
– Кто ты? – спрашивает ярл. – Говори не боясь, ты мой гость.
– Харальд, сын Сигурда.
– Нам не нужны враги в Норвегии, – раздумчиво говорит рослый рыжебородый викинг за плечом ярла.
– Мы уходим надолго. Кто знает, что задумали боги, – отвечает ярл.
Выздоровевший Харальд отводит от поселка за холм своего коня.
– Ты служил отцу, и ты служил мне. Больше ты никому не должен служить. Ты будешь ждать меня на пастбищах у ворот Валгаллы, на тебе я въеду к Одину – клянусь. – Вонзает коню в грудь меч.
7. Викинги наваливаются на весла. Парус. Даль.
8. Буря, ночь, молнии. Пенные валы бьют драккар. С хрустом он напарывается на риф, проволакивается по нему. Течь в корпусе, вычерпывают воду, драккар оседает: утонет.
– Переходить в лодку! – кричит один в свисте ветра.
– Она и половину нас не вместит! – кричит другой.
– Пусть решит жребий! – говорит ярл.
Он достает пучок стрел.
– Эйгар! Дай твои черные стрелы.
Ярл кладет рядом по две стрелы – белую, лучше различимую во тьме, и черную – и секирой рубит их попарно на равные отрезки. Ссыпает палочки в шлем.
Викинги по одному тянут жребий. Вытянувшие белый перебираются в подтянутую к корме лодку. Вытянувшие черный возвращаются к веслам и вычерпывать воду.
Харальд в лодке. Ярл – ему тоже выпало спастись – переходит последним и собирается перерезать канат.
С кормы молодой викинг кричит:
– Это ли ты обещал мне, ярл, когда звал с собой в поход?
– Что ты предлагаешь? – тяжело спрашивает ярл.
– Чтобы ты перешел на мое место, а я – на твое.
– Будь по-твоему. – Ярл собирается вернуться в драккар.
– Людям нужен вождь, – Харальд оказывается впереди него и прыжком возвращается на драккар.
Он презрительно говорит в лицо тому юноше:
– Ты, должно быть, очень любишь жизнь и думаешь, что умереть – это трудное дело. – Хватает его за шиворот и штаны и швыряет в лодку. И взмахом ножа перерезает канат.
Лодка исчезает в темноте, люди на ней отгребают в сторону.
– На весла! – командиром гаркает Харальд. Наваливается на рулевое весло на корме. – Держим по ветру! Вычерпывай!
– Боги приказывают сражаться всегда, – бешено отвечает Харальд, стряхивая кровавую воду с ножа.
Очередной вал накрывает их с головой. Отплевываясь и задыхаясь, Харальд привязывает себя к веслу.
Спасение
10. Угрюмой мокрой кучкой бредут вдоль стихшего серого прибоя. Указывают рукой на предмет, болтающийся в волнах и прибиваемый к берегу. Идут туда, бегут.
Их лодка качается у берега, кверху пробитым днищем. Невдалеке на песке – сундучок одного из викингов с сорванной крышкой…
Утонули те, кто должен был спастись…
– Один поменял наши жребии, – говорит один.
Суеверно глядя на Харальда, другой указывает пальцем:
– Один сохранил его жребий. И нас вместе с ним.
Третий смотрит задумчиво, обмеряя Харальда взглядом:
– Похоже, твоя удача велика, сын Сигурда. Будь с нами.
Набег
12. Поселок у берега меж холмов – десяток домов, крытых дерном, несколько коров на лугу, пара вытащенных лодок близ берега.
14. Викинги сносят все добро в лодки у берега: ткани, меха, украшения, сундучки, кожаные мешочки с монетами, топоры и ножи… Обмениваются радостными замечаниями: жизнь налаживается! Переступают через трупы.
15. Пир на берегу. Огромный костер. Бычья туша на вертеле. Связка жареных гусей. Ковшами черпают пиво, передают чаши с вином, гогочут, вытирают об одежду масленые руки, обливаются пойлом, блики огня на заросших лицах. Упиваются.
Казнь
16. Харальд приходит в себя, не может пошевелиться, стонет, открывает глаза.
Крепко связанный, он лежит на траве.
Его друзья, стянутые веревками, лежат здесь же.
– Тор и Фрейя! Кто посмел! – рычат и ругаются викинги. Некоторые извиваются, силясь высвободиться из пут.
– Посадите их, – раздается повелительный голос.
Чужие воины сажают викингов на земле, некоторых – опирая спинами друг о друга по двое-трое.
Коренастый человек в длинной кольчуге стоит над ними, отдавая распоряжения. Рукоять меча за его поясом инкрустирована камнями.
– Хелльбранд, старый знакомый, – протягивает он, узнавая одного из викингов. Тот отводит глаза и зло сплевывает.
Огромный, похожий на медведя воин вопросительно смотрит на предводителя.
17. Харальд смотрит: чужой драккар стоит у берега, черный, смоленый, и стяг вьется на неспущенной мачте: на небесно-зеленом поле – черный ворон с распущенными крыльями; ветер веет, и ворон, растопыривший когтистые лапы, шевелит крыльями.
18. Предводитель делает характерный жест ладонью.
19. Часть викингов с перерезанным ночью горлом лежит на траве.
20. Оставшихся человек пятнадцать рассаживают через промежутки на огромном бревне, лежащем у сожженного поселка. Руки их связаны за спиной, меж спиной и вязкой проходит вбитый в землю за бревном кол, таким образом что его верхушка торчит на уровне лопаток: не дернуться. Двое воинов подтаскивают очередного викинга за плечи и сажают на бревно, третий просовывает сверху кол за его спиной под вязки рук и камнем вбивает в землю, пока верхушка не уйдет ниже уровня шеи сидящего.
Похожий на медведя боец с широкой секирой подходит к бревну, перехватывает секиру за самый конец длинной рукояти, делает широкий круговой горизонтальный взмах – и голова крайнего викинга отскакивает и катится.
Негромкий одобренный гул его товарищей.
Вторая голова. Третья. Исполнитель явно щеголяет техникой удара.
Наконец, он подходит к Харальду. Секира в крови.
– Не испачкай мне волосы, – презрительно говорит Харальд.
Наблюдающие казнь воины усмехаются шутке. Эти люди умеют ценить мужество.
– А что же мне, мыть ради тебя одного топор? – пренебрежительно отвечает исполнитель, задетый его мужеством и моральным превосходством в этот миг.
– Можешь вырубить мне кровавого орла, – бросает Харальд как бы небрежно.
Секундная пауза и внимание зрителей.
– Ты просишь разрубить тебе ребра и вырвать легкие? – уточняет исполнитель: тень недоверия и уважения в его голосе.
– Ты можешь посмотреть, как умирает викинг из Норвегии, – говорит Харальд, глядя в глаза вождю.
– В Норвегии есть мужчины, – одобрительно замечает один из зрителей.
Исполнитель разрезает веревки за спиной Харальда, освобождает и отводит от спины его руки и рывком разрывает рубаху.
– Кол тебе не мешает? – спрашивает Харальд и пересаживается чуть в сторону, чтобы палачу было удобнее.
Тот перехватывает рукоять секиры ближе к лезвию и примеривается.
Вождь делает приостанавливающий жест.
– Хочешь ли ты получить жизнь? – спрашивает он.
– Смотря кто ее предлагает, – с достоинством отвечает Харальд. – Не от каждого можно принять такой подарок.
Воины гудят, хохочут и хлопают друг друга по спинам. Симпатии явно перешли на сторону Харальда.
– Ты прав, – говорит вождь. – Тебе предлагает ее ярл Ингвар. Можешь ли ты принять мой подарок?
– Могу, – с паузой, ровно отвечает Харальд.
– Хорошо, – говорит ярл. – А то я уже боялся, что ты мне откажешь.
– Назови себя, чтобы я знал, кого одарил, – велит ярл.
Харальд встает, гордо выпрямляется:
– Ты имеешь право знать мое имя. Харальд Сигурдарсон, сын конунга Норвегии.
В зрителях – кряканье, покачивание голов.
– Ты стоишь денег, – задумчиво говорит ярл.
– Но я еще не назвал суммы.
– Сумма неважна. Все равно больше. Хотя сейчас мой дом сожжен, а отец мертв, и некому заплатить тебе.
Исполнитель переступает ближе к нескольким еще живым викингам и вопросительно смотрит на ярла. Обезглавленные трупы сидят на залитом кровье бревне.
– Храни тебя Один, Харальд, – улыбается первый в очереди и командует исполнителю: – Ну!
– Развяжите их, – приказывает ярл. – Мне понравился один из них.
Он протягивает руку. В руку вкладывают меч Харальда. Он протягивает его Харальду со словами:
– Он твой. И я предлагаю вам с ним служить мне, – и после паузы и взгляда добавляет, – пока ты не вошел в силу.
– Сколько будет стоить мой отказ?
– Их жизни. – Ярл кивает на троих оставшихся в живых викингов.
– Мою дружбу. И честную долю в добыче.
– Мои люди будут подчиняться мне, – говорит Харальд.
– Это справедливо. А ты – мне.
– Это справедливо. Пусть будет так.
21. И вот они уже пьяны в попойке – на том же месте, где сутки назад, и такая же бычья туша на гигантском вертеле над костром, те же бочонки и чаши вкруговую и отблески костра на лицах, и искры, улетающие во тьму.
– Нет. А ты бы действительно отказался идти ко мне?
– Нет. Почему ты подарил мне жизнь? В Норвегии много храбрых людей.
– Я чувствую в тебе удачу. Боги любят тебя.
В кармане своих кожаных штанов Харальд машинально нащупывает палочку и вытаскивает – это его давешний белый жребий. Смотрит на него в свете костра и прячет обратно…
Монастырь
22. Драккар под красным квадратным парусом в сером бескрайнем море.
23. На палубе один из викингов, правя бруском лезвие меча и пробуя его пальцем, говорит другому:
– В монастырях много золота и серебра.
– А воинов нет совсем, – отвечает тот мечтательно.
24. С шипением и треском днища по гальке драккар врезается в берег. Парус падает. Расхватывая висящие по бортам щиты – круглые, деревянные, раскрашенные – викинги сыпятся на берег.
25. Каменный монастырь – смесь церкви с небольшой крепостью – стоит на холме. Ворота поспешно закрываются.
Стрелы со стуком втыкаются в сходящиеся створки ворот, окованные железными полосами. Пронзенные, падают один и второй монахи, не успевшие закрыть их. Нападающие массой наваливаются на ворота, растворяют, текут во двор.
Падают под ударами монахи в черных рясах.
Нападающие сдирают оклады с икон, вытряхивают Святые Дары из дароносицы, разворачивают на просмотр и суют за пазухи изукрашенные парадные облачения.
В погребе вышибают днища из винных бочонков и пьют.
26. Ярл и Харальд в башне, на винтовой лестнице перед запертой дверцой в часовню.
Ярл бьет раз и еще секирой, дверь разваливается.
Высокий седой старец с посохом, настоятель, пытается остановить их проклинающим жестом.
От сотрясения разбившего дверь удара еще колеблется лампада на краю полочки под иконой – и падает на каменный пол, масло из нее растекается.
Ярл делает шаг вперед и взмахивает секирой, чтоб раскроить череп настоятелю – но пяткой поскальзывается на разлившемся масле и падает навзничь, цепляясь за высокий порог сзади – и затылком на крутые каменные ступени. Безвольно съезжает вниз и замирает – красная лужица расходится под затылком.
Харальд смотрит ошеломленно.
– Всемогущ Господь! – торжествующе каркает старец, осознав происшедшее, и вздымает руку. – Кто осилит волю его?
Харальд осторожно переступает через масляную лужу и взмахом меча сбивает кресты и иконы со стен.
И в этот миг на старце вспыхивает снизу одежда – загорается на полу масло из упавших лампад.
Харальд оглядывается на лежащего внизу лестницы ярла и говорит горящему все обширнее старцу:
– Он уже в пути к Одину. Ступай и ты к своему богу.
Вынимает из его руки посох, выходит и закрывает на посох, вдев его в наружные петли по бокам дверцы, эту разбитую дверцу, оставляя старца в огне.
В набалдашнике посоха рдеет крупный рубин. Харальд выковыривает его мечом и зажимает в мертвую ладонь ярла:
– Это не цена за мою жизнь… но возьми.
И выходит из загорающейся башни.
27. Вечерний пир на берегу. Догорающий монастырь.
– Хороший погребальный костер у нашего ярла, – говорит один викинг.
– Это правда, что монах загорелся, когда ты посмотрел на него? – спрашивает другой Харальда.
– Я не знаю, отчего он загорелся. Но я посмотрел, и после этого он стал гореть.
– Ты лжешь, – говорит третий. – Только великий волшебник мог бы это.
– Вспомни, как мы спаслись, – возражает ему один из тех, кто спасся с Харальдом в кораблекрушении. – Боги дали ему большую удачу.
– Даже с самой большой удачей нельзя сжечь человека, лишь посмотрев на него!
– А если это сделал Тор, мстя за Ингвара?
Викинг в затруднении. Другой вступается:
– А зачем Тор допустил ему поскользнуться?
– Значит, его удача кончилась.
– Я не верю! – настаивает неверящий викинг.
Харальд встает, берет меч и щит и приглашающее отходит:
– Один из нас прав. Я готов доказать, что лжец ты, если не веришь.
Харальд замечает небольшой гладкий камень близ костра, блестящий от жира, и мясной объедок рядом. Маневрирует так, чтобы этот камень оказался позади викинга. В нужный момент делает выпад, они стукаются щит в щит, Харальд – шаг назад и замах меча, викинг – полшага назад и поднимает щит: и вдруг падает на ровном месте головой в костер, волосы мгновенно вспыхивают – он наступил на залитый жиром камень.
Единый выдох зрителей. Поверженный выбирается из огня, его гасят.
Снова пьют. Харальд передает чашу побежденному.
– Если ты не колдун, то лучше тебе быть ярлом, – говорит тот и пьет.
28. Утро. Всю добычу складывают на драккаре у мачты. Один тащит сверток шелка, другой кидает сверху кривой кинжал в изукрашенных ножнах.
– Такие носят сарацины, – замечает один.
– Это вещи из Кордовы, – говорит седой викинг.
– Мне нравится Кордова, – задумчиво говорит Харальд.
– Ему нравится Кордова! – хохочут кругом.
– А почему бы и нет. – Харальд переводит взгляд к горизонту.
Дольфу Лундгрену, родившемуся на свет, чтобы сыграть эту роль.
Середина XI века – конец эпохи викингов. «Веер викингов» накрыл всю Северную Европу, Испанию, Италию, Византию, Русь, Каспий. Лучшие бойцы мира – они жили мечом и сдавали его в наем. «Избави нас, Господи, от гнева Своего и от неистовства норманнов», – молились монастыри. Родственные династии скандинавов сплетались в клубок и сменяли друг друга на дальних и богатых престолах.
Харальд III Хардероде – конунг Норвегии, последний «морской король». «Хардероде» означает жестокий, крутой, беспощадный, суровый, победный.
Вильгельм Бастард – герцог Нормандии, завоеватель Англии, норманн.
Кнут Великий – король Дании, Швеции, Норвегии, Исландии, Англии, норманн.
Ярицлейв Скупой, он же конунг Руси Ярослав Мудрый, норманн.
Ингигерда, его жена, дочь конунга Швеции Олава.
Элисив, она же Елизавета, их дочь, жена Харальда.
Рогер Сицилийский, герцог Сицилии, норманн.
Магнус Добрый, конунг Норвегии.
Зоя Великая, императрица Византии.
Гарольд Уэссекский, король Англии.
Мы опускаем такие значимые фигуры, как Свейн Датский, Хардакнут, Олав Святой, Турир Собака, Сигурд Свинья, ярл Моркар и ряд других, чтобы не запутать зрителя в густых и смертельных узлах борьбы за власть этой эпохи фаталистов и рубак.
Мировая история не знала такого головокружительного боевика, как судьба Харальда Хардероде, покрывшего себя славой первого бойца эпохи и не познавшего поражений в сотнях схваток.
Итак – когда наш мир был юн, энергичен, нетерпелив и жесток, тысячу лет назад…
1. Ночь, дом из валунов и бревен с земляным полом и узкими окнами-бойницами, факелы и крики нападающих. Стрела влетает в окно и дрожит в стене. Мать перевязывает рослому пятнадцатилетнему подростку раны на руке и боку.
– Беги, – говорит она, торопя.
– Я умру вместе с тобой, – презрительно отвечает он, – но сначала перебью дюжину этих собак.
– Ты не должен умереть. Ты должен отомстить.
– Я отомщу каждому, кто войдет.
– Ты должен стать конунгом и отомстить тем, кто повел их.
В отблесках факелов по его лицу катится пот, когда она перетягивает рану, но лицо неподвижно, не кривится.
– Почему они пошли против отца? Ведь он был конунг по праву.
– Потому что они глупы и доверчивы. Они думали, что так они станут свободны и не будут платить налоги.
– А разве это не так. – мрачно говорит он.
– Так что, они не понимают?
– Сегодня еще нет. Ум простых людей короток.
Слетает бревно с крыши, сверху лучник стреляет в щель, стрела вонзается матери в грудь.
– Управляй… без… жалости… – выговаривает она.
Торопливо надевает кольчугу, шлем, открывает внутреннюю дверь в скотную службу под общей крышей. Выводит белого коня, обвязывает ему морду тряпкой, смочив в ведре с водой. Берет в левую руку щит, правой проверяет меч без ножен на боку. Ждет.
Крепкий дом трещит под ударами, в щели летят факелы, загорается утварь. Пятнадцатилетний Харальд тяжело влезает в седло, пригибаясь под низким потолком. Перегнувшись, отворяет тяжелую окованную железом дверь и вылетает наружу.
3. Стрела вдогон цокает сзади по шлему и соскальзывает вниз, оцарапав шею и застряв в вырезе кольчуги. Он презрительно отбрасывает ее.
4. Серое небо, серые волны, бурый берег. Поскрипывает причальный канат – дракон на высоком форштевне узкого черного корабля оскалил пасть. Крытые дерном хижины, кучка викингов.
Они смотрят на подходящего Харальда. Конь идет позади – меч, щит, шлем приторочены к седлу.
Взглядом Харальд определяет предводителя:
– И хочу уйти в поход с твоей дружиной.
– Готов поговорить об этом… года через три.
– Я пришел сейчас, – увесисто говорит Харальд.
– Я ответил, – презрительно бросает ярл.
– Я тоже готов ответить. – Харальд отступает к коню, надевает шлем, берет щит и меч: – Вели выйти любому из твоих бойцов, если не хочешь сам.
Смешок переходит в хохот.
– Эйгар, – бросает ярл.
Сзади выходит некрупный норманн в кожаной рубахе, подпоясанной веревкой. Улыбаясь, развязывает веревку, подбирает камень-голыш размером с крупный кулак и обвязывает концом веревки, превращая в род примитивного цепа или кистеня. Резкими взмахами вращая за веревку перед собой, делает шаги навстречу Харальду.
– Ты презираешь меня и вышел с камнем, как на собаку. – кривит рот от унижения Харальд. – Хорошо. Я поступлю с тобой как с собакой.
Отбрасывает щит и меч, снимает шлем, начинает стаскивать кольчугу. Они видят кровавые пятна на руке и боку, расползающиеся по холсту рубахи, лица серьезнеют.
Харальд теряет сознание, оседает.
5. Приходит в себя, лежа на шкурах в хижине, его поят горячим отваром.
– Кто ты? – спрашивает ярл. – Говори не боясь, ты мой гость.
– Харальд, сын Сигурда.
– Нам не нужны враги в Норвегии, – раздумчиво говорит рослый рыжебородый викинг за плечом ярла.
– Мы уходим надолго. Кто знает, что задумали боги, – отвечает ярл.
Выздоровевший Харальд отводит от поселка за холм своего коня.
– Ты служил отцу, и ты служил мне. Больше ты никому не должен служить. Ты будешь ждать меня на пастбищах у ворот Валгаллы, на тебе я въеду к Одину – клянусь. – Вонзает коню в грудь меч.
7. Викинги наваливаются на весла. Парус. Даль.
8. Буря, ночь, молнии. Пенные валы бьют драккар. С хрустом он напарывается на риф, проволакивается по нему. Течь в корпусе, вычерпывают воду, драккар оседает: утонет.
– Переходить в лодку! – кричит один в свисте ветра.
– Она и половину нас не вместит! – кричит другой.