велаяте факих что это
Велаяте факих что это
Нередко, со стороны невежественных оппонентов это выражение трактуется так, как будто сторонники вилаята факиха (правления ученого) желают смерти тем, кто против абсолютной (мутлак) власти ученого над мусульманским обществом.
С самого начала отметим, что у слова «зидди вилаят» есть два значения, которые мы разберем в этой статье.
В исламской терминологии «вилаят аль-факих» означает правление и руководство исламской общиной, которое осуществляется человеком, достигшим в фикхе степени иджтихада, то есть способности извлекать шариатские постановления из достоверных шариатских источников по разным вопросам.
Самым старым документальным свидетельством того, что тема «вилаят аль-факих» поднималась среди шиитских учёных уже давно, являются труды шейха Муфида.
Покойный шейх Муфид был выдающимся исламским учёным и факихом, жившим в 4 и 5 веках по лунной хиджре. Со времён, когда он поднял этот вопрос на обсуждение, прошло уже более тысячи лет. Никто из шиитских ученых не оспаривает существование вилаята факиха. Разногласия лишь в полномочиях ученого.
На этот счет существует две доктрины
«вилаят аль-факих аль-мутлак» и «вилаят аль-факих гейр аль-мутлак».
Доктрина «вилаят аль-факих аль-мутлак» означает учение о том, что полномочия факиха по руководству распространяются на все общественные и социальные сферы, как то: управление государством, судопроизводство, взимание государственных налогов, международная политика и т.д.
Что касается доктрины «вилаят аль-факих гейр аль-мутлак», то сторонники этого понимания доктрины вилаят аль-факих считают, что в отличие от полномочий пророков и имамов, полномочия факихов по руководству верующими носят не абсолютный, а ограниченный (гейр аль-мутлак) характер. Согласно этой трактовке, факих обладает вилаятом (руководством) в таких сферах, как разъяснение дозволенного и запретного, сбор хумса, определение начала нового лунного месяца, разрешение имущественных споров.
Приверженцы этой концепции не считают, что факих должен непременно обладать государственной властью.
Другая часть адептов этой же трактовки «вилаят аль-факих гейр аль-мутлак», признают связь ислама с политикой и издают политические фетвы, резонирующие с текущей политикой Ирана (страны, в которой доктрина вилаят аль-факих аль-мутлак является основой государственного устройства), однако не считают необходимой борьбу за учреждение исламского государства в иных частях мира, помимо Ирана, и считают для шиитов возможными иные формы социально-политической самоорганизации.
Разгромленный усулитскими учеными и почти исчезнувший ахбаритский шиизм не признает теорию вилаят аль-факих.
Ахбариты считают, что изречения Имамов о руководстве праведных и компетентных учёных в эпоху Сокрытия касаются мухаддисов (хадисоведов), собирающих и передающих изречения пророка Мухаммада и Ахл аль-Бейт. Что касается муджтахидов, то, не считая легитимным сам иджтихад, ахбариты не признают за ними легального статуса.
В усулитской части шиитского мира все учёные признают вилаят аль-факих, а разногласия касаются лишь интерпретации данной доктрины. Мы сейчас не будем углубляться в конкретные примеры воплощения в жизнь этих доктрин. Этому будет посвящена отдельная статья где будет дан ответ и на вопрос о том, «почему же лидер мусульман избирается учеными в Иране?». И здесь мы прольем свет на этот вопрос во избежание спекуляций со стороны невежественных людей.
Вернемся к теме. Итак, как мы показали никто из ученых-факихов не против вилаята факиха. Таким образом слова «марг бар зииди вилайат» (смерть противникам вилаята) не относится ни к кому из шиитов придерживающихся той или иной интерпретации вилаят аль-факих. Само это выражение возникло еще со времен исламской революции в Иране. Мусульмане желали смерти не каким либо ученым, которые были против «вилаят аль-факих аль-мутлак», а тем кто открыто и тайно враждовал с Исламской Республикой.
Например, организация «Моджахедин-э Халк», устраивала теракты на мусульманских ученых и революционеров и даже воевала на стороне армии Саддама против своей же страны. Такого рода силы в Иране и за пределами этой страны всячески старались разрушить исламскую систему правления и сейчас продолжают свое дело. Именно таким враждующим «зиддам» (противникам) вилаята исламского правления ученого и обращены пожелания смерти.
Отметим, что вилаят факиха является продолжением вилаята Имама Махди(аф). Имам(аф) на время сокрытия, возложил эти обязанности на ученых. И в этом среди ученых нету разногласий. Разногласия лишь в полномочиях и круге вопросов, которыми ученый может заниматься.
Таким образом мусульмане желают смерти тем, кто против продолжения вилаята Имама(аф) во время его сокрытия. Учитывая то, что Имам(аф) не правит нами непосредственно и возложил временно эти обязанности на ученых, всякий кто враждует с властью ученого, фактически выступает против продолжения власти Имама Махди(аф). И тут не имеет значения ограничивает себя ученый каким либо кругом вопросов или нет. Исходя из вышеизложенного согласно первому значению слова «зииди вилаят», мусульмане смерти желают именно врагам исламского правления.
Во втором значении «зидди вилаят» относится к тем, кто теоретически против доктрины «вилаят аль-факих аль-мутлак». Это так называемые теоретические оппоненты сторонников абсолютной власти ученого. Но они вовсе не расцениваются как враги и никто им смерти не желает. Иначе никто из ученых сторонников этой доктрины, коих немало, не молчал бы и протестовал бы против таких призывов.
Более того, как мы уже выше отметили, среди сторонников этой доктрины есть и такие, которые как раз поддерживают то государственное устройство, которое сложилось в Иране, но не считают обязательным существование такой же системы в других странах и вообще не считают обязательным строить такую систему, но они и не против такой системы.
Одним словом эти ученые вовсе не расцениваются как враги и никто им смерти не желает.
Принцип «велаят-е факих» как фундаментальное воплощение духа учения великого аятоллы Хомейни: конституционно-правовая регламентация перехода Ирана от «персидской» к «исламской» монархии
Рубрика: 21. Государство и право зарубежных стран
Дата публикации: 03.01.2019
Статья просмотрена: 794 раза
Библиографическое описание:
Геворгян, А. А. Принцип «велаят-е факих» как фундаментальное воплощение духа учения великого аятоллы Хомейни: конституционно-правовая регламентация перехода Ирана от «персидской» к «исламской» монархии / А. А. Геворгян. — Текст : непосредственный // Государство и право: теория и практика : материалы V Междунар. науч. конф. (г. Санкт-Петербург, январь 2019 г.). — Санкт-Петербург : Свое издательство, 2019. — С. 40-43. — URL: https://moluch.ru/conf/law/archive/319/14771/ (дата обращения: 13.12.2021).
В настоящей статье рассматривается стержень государственного строя Исламской Республики Иран — принцип «велаят-е факих» как признак теократического государства, его законодательное закрепление, юридическое и фактическое выражение, значение и сущность в качестве принципа легитимации верховной власти и обеспечения ею духовного руководителя. Также выражаются и сопоставляются мнения сторонников (великий аятолла Хомейни и другие) и противников (великий аятолла Шариатмадари, Абу ал-Касим Хои и другие) введения в Конституцию Исламской Республики Иран указанного принципа. Исследуется тезис зарубежных ученых о «движении от одной монархии к другой», наблюдаются изменения в правовом статусе отдельных категорий лиц, на примере женщин сравнивается объем принадлежащих им прав и свобод. Выражается позиция необходимости революции для сохранения иранской национальной идентичности, но порицается ее форма подчинения общества исламским нормам, в том числе с целью создания совершенного общества справедливости и добра, равенства и благоденствия.
Ключевые слова: велаят-е факих, исламское правление, факих, исламская республика, Исламская революция 1979 года, Конституция Исламской Республики Иран, великий аятолла Хомейни, теократия.
This article deals with the core of the state system of the Islamic Republic of Iran — the principle of «velayat-e fakih» as a sign of theocratic state, its legislative consolidation, legal and actual expression, meaning and essence as a principle of legitimization of the Supreme power and providing it with a spiritual leader. The opinions of supporters (among them are great Ayatollah Khomeini and others) and opponents (among them are great Ayatollah Shariatmadari, Abu al-Qasim Khoi and others) of the introduction of this principle into the Constitution of the Islamic Republic of Iran are compared. The thesis of foreign scientists about «the movement from one monarchy to another» is investigated. It is also observed the changes in the legal status of certain categories of people, for example, it is compared the volume of women’s rights and freedom. The position of necessity of revolution for preservation of the Iranian national identity is expressed, however it is rated its form of submission of society to Muslim norms, including the purpose of creation of perfect society of justice and wellness, the equality and prosperity.
Key words: velayat-e faqih, the Islamic rule, the faqih, the Islamic Republic, the Islamic revolution of 1979, the Constitution of the Islamic Republic of Iran, Grand Ayatollah Khomeini, the theocracy.
Итогом реформ, проводившихся в Иране с 1963 по 1979 гг., несмотря на благодетельность и гуманность намерений Мухаммеда Реза-шаха [2, с. 52], стала Исламская революция 1979 года, основным последствием которого стало принятие Конституции Исламской Республики Иран [1] (далее — Конституции ИРИ).
Как известно, Исламская Республика Иран — одна из немногих реальных теократий. Л. А. Морозова выделяет три характерных признака для теократических государств [3, с. 46]:
1) государственная власть принадлежит церкви, которая имеет статус государственной религии: в случае Исламской Республики Иран — исламскому духовенству, которое считало, что массы верующих должны свергнуть «власть социального угнетения и заложить основы исламского правления» [4], что, собственно, и привело к революции;
2) религиозные нормы составляют основной источник законодательства и регулируют все сферы частной и публичной жизни: ст. 4 Конституции ИРИ закрепляет необходимость обоснования всех законов и установлений исламскими нормами и приоритетность данной статьи перед другими статьями Конституции ИРИ;
3) глава государства одновременно является высшим священнослужителем или все государственное управление страной находится под контролем верховного священнослужителя. Именно данный признак и является ключевым в такой форме правления, как исламская республика.
В Конституции ИРИ закреплен принцип «велаят-е факих», который является юридическим и фактическим выражением третьего признака теократического государства по Л. А. Морозовой. Данный принцип — стержень исламской государственности, на основе которой сформирован государственный строй Ирана. Законодательное закрепление велаят-е факих получает еще в Преамбуле Конституции ИРИ, в тезисах об исламском правлении, где указывается, что данный принцип выдвинул сам «имам» Хомейни.
«Велаят-е факих» («Правление факиха») — так назывался труд великого аятоллы Хомейни, изданный в 1971 году в Наджафе. Факих — это исламский правовед. В данном труде великий аятолла сформулировал свои взгляды и идеи, связанные со способами исламского правления.
Сущность данного принципа заключается в обеспечении верховной властью духовного руководителя. Статья 57 Конституции ИРИ провозглашает принцип разделения властей и одновременно велаят-е факих: «Управление Исламской Республикой Иран осуществляется законодательной, исполнительной и судебной властями, которые функционируют под контролем абсолютного правления имама (велаят-е факих) согласно нижеследующим Статьям Конституции. Указанные власти независимы друг от друга». Возникает вопрос: кто данный имам, которому принадлежит, согласно букве Конституции ИРИ, абсолютное правление, если «абсолютная власть над миром и человеком принадлежит Богу» (ст. 56 Конституции ИРИ)? Данный Имам — Мехди, двенадцатый Имам, который в представлении шиитов-имамитов (двунадесятников) является Мессией, который «придет для укрепления и обновления веры мусульман в дни, предшествующие наступлению дня Страшного суда» [5]. Но, согласно учению Хомейни, факихи — преемники пророка Мухаммеда второй ступени, следовательно, все обязательства, возложенные пророком имамам, остаются неизменными и для факихов [4]. Так, ст. 5 Конституции ИРИ закрепляет: «Во время отсутствия Вали-е-Аср (Мехди — А.Г.) (да приблизит Аллах его явление!) в Исламской Республике Иран управление делами правоверных и имамат в исламской умме возлагается на справедливого и набожного, обладающего широким кругозором, смелого и имеющего организаторские способности факиха,.».
Таким образом, фактически абсолютным правителем Исламской Республики Иран является Высший Руководитель. Не является тайной то, что данная должность, закрепленная в Конституции ИРИ верховного и абсолютного правления, создавалась аятоллой Хомейни для себя, а описание факиха в ст. 5 Конституции ИРИ есть не что иное, как видение самого себя. Недаром в одной из своих газелей вождь Исламской революции писал: «Я лелеял в себе идеал». Кто же тогда будет примером для всей страны в целом, а в частности для Высшего Руководителя Исламской Республики Иран, если не Он?
Ярым противником введения в Конституцию ИРИ подобного принципа был Абу ал-Касима Хои, который утверждал, что «основными задачами богословов должны быть толкование религиозных догм и популяризация имамитского шиизма» [7, с. 339]. По его мнению, исламские ученые должны сохранять теологическое наследие именно в светском мире.
Наиболее ярым противником был великий аятолла Шариатмадари, который, будучи противником монарха, придерживался концепции, заложенной еще в шахское время, в соответствии с которым образовывался совет из пяти богословов, в полномочие которого входил контроль утвержденных законов на соответствие шариату и общим принципам ислама.
Не мало иных, не менее видных исламских философов и богословов-противников данных идей закрепления теократической диктатуры. Среди них аятолла Монтазери, аятолла Мехдави-Кяни, шейх Эззаддин Хосейни, А. Соруш и другие.
Не секрет, что принцип «велаят-е факих» — несомненная легитимация власти великого аятоллы Хомейни, который пришел к ней в ходе кровавой Исламской революции 1979 года. В это время в стране в открытую говорили «об особой миссии Хомейни и Исламской революции» [8]. Достаточно деликатно шейх Эззаддин Хосейниу упоминал, что получившаяся система государственного устройства — диктатура под оболочкой ислама, а не само исламское правление [9]. При этом он отмечал, что власть, пользуясь авторитетным отношением народа к исламу, действует от имени и именем ислама, подавляя иранский народ, который в силу воспитанности в духе восточных традиций, исламской морали [2, с. 51], покорности улемам, доверяют им, не подозревают последствия вследствие непонимания подобных алчных революционных действий. Таким образом, хомейнисты одновременно сумели положить конец демократическим свободам [7, с. 458], существовавшим еще во времена шаха, установить теократическую деспотию, утвердиться в системе государственного управления и взять власть в свои руки, причем объявив ее абсолютной.
Не зря зарубежные ученые-востоковеды в научной литературе отмечают, что в иранской политике времен Исламской революции 1979 года наблюдается движение от одной монархии к другой [10]. Действительно, за почти 40 лет Исламской Республики сменилось всего два высших руководителя. Для сравнения — в Исламской Республике Пакистан за то же время сменилось одиннадцать глав государств. Следует задаться вопросом, какие положительные последствия дала обычному иранскому народу данная «перемена монархий»?
Чтобы гуманно и объективно ответить на поставленный вопрос, необходимо рассмотреть изменения в правовом статусе отдельных категорий лиц. Так, например, до Исламской революции 1979 года в Иране активно распространялись идеи о равенстве мужчин и женщин, причем последние обладали обширными правами, объем которых невозможно сравнить ни с одним из периодов в истории Ирана, в том числе и Персии. После же революции был отменен закон о защите семьи, в котором провозглашался запрет авторитарности мужа и его насилия над женой [11, с. 16]. Следует отметить, что во времена династии Пехлеви женщины начали занимать высокие государственные посты, например, Фарруху Парса возглавляла министерство образования, а во время Исламской революции была расстреляна за свою борьбу за равенство мужчин и женщин [12].
Кроме того, необходимо подчеркнуть, что Иран — многонациональное государство, в котором, как ни странно, нет конституционно-правового закрепления национальных меньшинств. Статья 13 Конституции ИРИ закрепляет лишь религиозные меньшинства иранских зороастрийцев, иудеев и христиан, которые «могут свободно осуществлять свои религиозные обряды в рамках закона и поступать в гражданских делах и в сфере религиозного воспитания согласно своему учению». Таким образом, понятие «меньшинство» употребляется исключительно к религиям, перечень которых является исчерпывающим. Понятие «национальное меньшинство» в Конституции ИРИ не используется, поскольку как таковой этнонациональный вопрос не поднимается ввиду единства иранского народа (ст. 19 Конституции ИРИ), воспитанного в духе солидарных восточных традиций и иранского менталитета.
Статья 8 Конституции ИРИ закрепляет всеобщую обязанность «призыва к добру, проповеди одобряемого и запрещения неодобряемого». В одном из своих выступлений великий аятолла Хомейни пояснил стих из Корана — «О вы, которые уверовали! Повинуйтесь Аллаху, повинуйтесь посланнику Его и обладателям власти среди вас.».. (4:59) [13, с. 136] — следующим образом: «Те «обладатели власти», которые упомянуты тотчас после Бога и Его Посланника в Коране, должны быть близки к Богу и Его Посланнику в своей практике. Они должны быть тенью Бога («когда правитель ислама является выдающейся личностью, о нем говорят как о тени Бога. По определенной традиции так могут называть султана или иного исламского правителя. Великий аятолла Хомейни, обладавший редким даром гностического видения, в своих речах часто пытался разобраться в этом» [14, с. 153]) и Его Посланника. Да, исламский правитель — тень Бога, но под этим подразумевается, что тень сама по себе не движется. Ислам признает то лицо «тенью Бога», которое отказывается от индивидуальной воли в том самом смысле, что оно действует только в соответствии с основами ислама. Посланник Бога (да будет с ним мир и благословение) был действительно настоящей тенью Бога. Но можно ли сказать то же самое о дурном человеке, о шахе?» [14, с. 100–101]. Тем самым видно, как аятолла в открытую, унижая монарха, возвышает сам себя, намекая народу, что именно он — истинная «тень Бога», он тот самый «лелеянный идеал». Не просто так он не комментировал публикации в видных газетах, в которых после его возвращения из Парижа в Тегеран его называли «имамом», после чего данное «звание» закрепилось за ним. Только великий аятолла Шариатмадари указал, что «употребление обращения «имам» в отношении Хомейни некорректно, так как имам для иранцев-шиитов — это Махди» [7, с. 464].
Является ли данная речь «проповедью одобряемого», или, скорее, она является проповедью «неодобряемого», то есть того, что в соответствии со ст. 8 Конституции ИРИ запрещено? Не следует забывать, что Иран — многоконфессиональное государство, что наряду с исламом шиитского толка государственной защитой обладают и иные конфессии. Так, с позиции Евангелия, которое пользуется немалым уважением в исламском мире, «кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится» (Мф. 23:12). Не составит труда понять, что данная речь является проповедью «неодобряемого», то есть запрещенного с точки зрения Конституции ИРИ. При всем своем теологическом аспекте, приведенное выступление имеет в своей основе политический мотив в форме неприязни к шаху и жажды власти.
Некоторые советские и исламские ученые считают, что шиитские улемы «всегда выступают в оппозиции по отношению к любым понятиям о государстве и политической системе, так как признают легитимность лишь за правлением “имамов” (здесь: следует понимать данный термин в значении «факих» — А.Г». [15, с. 54–55]. Хотя ни один шиитский писатель не делал открытых заявлений, что «монархия сама по себе нелегитимна и что духовенство имеет право управлять государством» [16, с. 20]. В своих сочинениях Ф. Ницше государство называл организованной аморальностью [17, с. 394]. Духовенство должно, как минимум, не представлять государство, хотя бы по данной простой причине. Нельзя духовенству наряду с аморальными «делами» государства (по Ф. Ницше — полиция, уголовное право, сословия, торговля и т. д.) заниматься и пропагандировать религиозную ориентацию людей на постижение Всевышнего.
Значительная часть населения, в том числе люди науки и творчества, вынуждены были эмигрировать, причем бежали они, «спасаясь не от Ислама как такового, а от тирании клерикальной диктатуры, прикрываемой исламскими догмами» [18].
Немаловажным является тот факт, что в основу Конституции ИРИ 1979 года лег и иной, более демократический, но в то же время неплохо соотносящийся в системе теократической деспотии, институт, который не входил в учение Хомейни — институт президентства, который, лишь теоретически незначительно, но ослабил абсолютное правление факиха.
На сегодняшний день, исламизм, сплотивший народ и духовенство в порыве Исламской революции, находится в кризисе [19, c. 72]. По всей видимости, иранское общество имеет великолепные «внутренние резервы», помогающие корректно сопротивляется подобной политике духовенства [20], которое во время революции 1979 года старалось в условиях ускоренного передвижения в сторону «ворот цивилизации» [21, с. 23] — греховного Запада — лишь «избавить иранский народ от губительной вестернизации» [19, c. 72] и, тем самым, сохранить национальную идентичность, для чего, собственно, и нашло обоснованное решение в виде подчинения общества исламским нормам с целью создания совершенного общества справедливости и добра, равенства и благоденствия [22, с. 35].
Концепция «велаяте-факих» и хомейнистский проект государственного устройства ИРИ
Концепция «велаяте-факих» и хомейнистский проект государственного устройства ИРИ
Как уже было отмечено, глубинной подоплекой нынешнего кризиса в Иране служат некоторые ошибки имама Хомейни, допущенные им в разработке основ государственного устройства исламского Ирана, зафиксированных в Конституции ИРИ 1979 года. Однако не стоит полагать, что у данного проекта были только недостатки. Так, имам не только призывал к единению суннитов и шиитов на словах, но и на теоретическом и практическом уровне во многом сделал возможным сближение их позиций по вопросам исламского правления. Как известно, противники консолидации мусульманского мира (преследующие в том числе и собственные корыстные цели в регионе), да и просто скептики заявляют о нереальности достижения внутренней сплоченности политического ислама хотя бы из-за якобы имеющей место «несовместимости» шиитской и суннитской теорий власти. Аятолла Хомейни полностью опроверг данную точку зрения именно в своем проекте государственного устройства современного исламского Ирана. Сам факт такой попытки должен быть причислен к сильным сторонам проекта с той оговоркой, что во внимание не принимается его конкретное содержание. В контексте данной концепции, как мы увидим, действительно сосуществуют шиитская, суннитская и даже в определенной степени хариджитская политические доктрины, причем в рамках шиизма и джафаритского фикха. Что касается основы данной концепции, то ею является шиитская теория «велаяте-факих» (правление мусульманского законоведа). По существу «велаяте-факих» означает предоставление верховной власти факиху, достойному быть марджа-е-таглидом, наиболее компетентному в вопросах мусульманского права и исламского правления, обладающего безупречной репутацией и снискавшего особое уважение у верующих. Конкретно в Конституции ИРИ дается следующее краткое разъяснение сущности теории «велаяте-факих»: «Во время отсутствия Вали-Аср (да приблизит Аллах его явление!) в Исламской Республике Иран управление делами правоверных и имамат в исламской умме возлагается на справедливого и набожного, обладающего широким кругозором, смелого и имеющего организаторские способности факиха» (глава 1, статья 5)[174]. Вопреки расхожему мнению, данная концепция не была изобретена имамом Хомейни. Как отмечает нынешний лидер ИРИ аятолла Али Хаменеи, «теория «велаяте-факих» является одним из очевидных положений шиитского фикха. Это сейчас многие от незнания утверждают, что теория «велаяте-факих» была оригинальной инициативой имама Хомейни и что другие улемы ее не одобряли. Но всякому, кто знаком с высказываниями богословов, ясно, что эта идея четко и однозначно выражена в шиитском фикхе. Работа имама Хомейни заключается в том, что он разработал и записал эту теорию с учетом новых широких горизонтов, открывшихся в современном мире и мировой политике»[175]. Принцип «велаяте-факих» зафиксирован в Конституции Ирана и означает наличие в государстве поста лидера (рахбара) страны, избираемого всенародно избранными экспертами. Также имам Хомейни допускает значимость роли улемов и муджтахидов в период отсутствия сокрытого имама (что также соответствует девиационной, по сути, практике, установившейся в имамитском шиизме), хотя с очевидностью прослеживается скепсис и определенное недоверие лидера Исламской революции по отношению к духовенству (напомним, что клерикальный аппарат исламу принципиально чужд). Однако вместе с тем на основе предписаний Корана и шиитских ахбаров (т. е. Сунны) имам Хомейни сделал вывод, что идеалом государственного устройства в период отсутствия сокрытого имама должна быть не монархия, а исламская республика под руководством рахбара. Он под руководством рахбара. Он неоднократно обращал внимание на то, что одной из целей революции была борьба с самим принципом монархизма: «Иранский народ и мы [духовенство] преследовали цель не только свержения Мухаммеда-Резы, мы желали уничтожения монархической власти»[176]. Согласно теории Хомейни, наряду с должностью лидера в исламском государстве также должен существовать пост президента, избираемого путем всеобщего тайного голосования сроком на четыре года, что является уже компромиссом с суннитской концепцией выборности главы государства. Примечательно, что в перечне требований к претендентам на должность рахбара нет ни намека на их принадлежность к потомкам Пророка (СААС) — сейедам, все, что необходимо, — это научная компетентность для вынесения фетв по различным вопросам мусульманского права, справедливость и набожность для управления исламской нацией, правильное политическое и социальное мировоззрение, распорядительность, смелость, организаторские способности, высокая нравственность и сила, достаточная для управления, что уже несколько напоминает подход хариджитов, уповавших на значимость единственного критерия — личного благочестия правителя.
Глава 8 Конституции Ирана посвящена, в частности, полномочиям лидера Исламской Республики. Так, относительно избрания факиха на должность рахбара там говорится буквально следующее: «После кончины великого лидера мировой Исламской революции и основателя Исламской Республики Иран великого аятоллы имама Хомейни (да будет с ним милость Аллаха!), который был абсолютным большинством народа признан в качестве лидера страны и «марджа-е-таклид», лидер страны назначается всенародно выбранными экспертами. Указанные эксперты проводят консультации относительно кандидатур всех факихов, отвечающих требованиям, указанных в статьях 5 и 109. Если они признают одного из них самым сведущим в установлениях и вопросах мусульманского права либо в политических и социальных проблемах, а также сочтут его признанным всем народом или обладающим выдающимися качествами. то выбирают его лидером страны. В ином случае они выбирают одного из указанных факихов в качестве лидера. Избранный экспертами лидер страны является предводителем мусульман (велаяте-амир) и несет на себе всю связанную с этим ответственность» (глава 8, статья 107). В статье 110 перечислены основные права и обязанности рахбара. Лидер страны определяет общую политику государства Исламской Республики Иран после консультации с Ассамблеей по определению государственной целесообразности, осуществляет контроль над правильностью общей политической линии государства, принимает решение о проведении плебисцита, является главнокомандующим вооруженными силами, его задачей также является объявление войны, мира и мобилизации. Далее, рахбар назначает факихов Совета по охране Конституции, главу судебной власти, председателя телерадиовещательной организации «Голос и образ Исламской Республики Иран», начальника объединенного штаба, главнокомандующего КСИР, главнокомандующего вооруженными силами и внутренними войсками; он занимается решением споров и упорядочением отношений между тремя ветвями власти, преодолением проблем государства, которые не могут быть решены обычным путем, с помощью Ассамблеи по определению государственной целесообразности. В полномочиях лидера также находится подпись указа о назначении президента, избранного народом, отстранение от власти президента с учетом интересов страны согласно заключению, вынесенному Верховным судом относительно нарушения им своих законных полномочий, либо в соответствии с решением Меджлиса исламского совета о его несоответствии занимаемой должности, амнистия или смягчение наказания лицам, в отношении которых вынесен приговор (в рамках исламских норм и по предложению главы судебной власти).
Рассуждая о сущности исламского правления и о тех качествах, которые должны быть непременно присущи находящемуся у власти факиху, имам Хомейни особо отмечал, что мусульманскому правоведу, занимающему пост рахбара, необходимо быть не просто компетентным в области исламского богословия и фикха, но и обладать высокими нравственными качествами, и, подобно Пророку ислама и непорочным имамам шиизма, вести исключительно скромный и непритязательный образ жизни, быть справедливым и всегда служить угнетенным и делу подлинного ислама. Аятолла Хомейни решительно возражал против каких бы то ни было привилегий в отношении правителя. Как писал имам, «первое лицо при исламском правлении. живет более скромно, чем третьеразрядный гражданин, и его жизненный уровень такой же, как у бедняка. Социальная справедливость и другие права, осуществляемые исламом ради процветания всех классов, не имеют прецедентов в истории человечества. Исламское правление не похоже на другие системы правления, монархические или республиканские. Правитель исламского государства берет пример с того, который обычно шел в маленькую мечеть в Медине и сидел там со всеми. (Речь идет о Пророке Мухаммаде (СААС). Имам Хомейни как фундаменталист обращается к ценностям первоначального ислама.). Отправление правосудия в исламской системе таково, что если кто-нибудь из низшего класса подаст жалобу в суд на первое лицо в стране, на правителя или губернатора, то судья призывает к себе правителя, и тот, в свою очередь, обязан участвовать в процессе. Если судья выносит решение против правителя, тот обязан подчиниться решению»[177]. Таким образом, имам Хомейни настаивает на необходимой бедности главы исламского государства. Видимо, имам хотел, чтобы к власти стремились действительно преданные исламу люди, а не карьеристы и лицемеры, исходящие из интересов собственного обогащения и престижа, а сама власть представлялась не «лакомым куском», а путем, сопряженным со многими трудностями и лишениями.
— Меджлис исламского совета, депутаты которого избираются сроком на четыре года путем всенародного прямого тайного голосования. По конституции ИРИ 1979 года, компетенция иранского парламента следующая: меджлис может обсуждать все проблемы страны, имеет полномочия разъяснять и толковать обычное право, принимать законы по всем вопросам в рамках, обозначенных в Конституции Ирана, однако эти решения не должны противоречить принципам и установлениям ислама; различные международные договоры и соглашения должны проходить ратификацию в парламенте, здания и собственность, являющиеся частью национального достояния, не могут быть переданы другим лицам, кроме как при согласии депутатов Меджлиса и если эта собственность не представляет собой уникальные памятники; правительство не имеет права нанимать иностранных экспертов, кроме как с одобрения Меджлиса исламского совета в особо необходимых случаях, может получать и давать займы и безвозмездную помощь внутри страны и за рубежом только с позволения парламента; запрещается предоставление концессий иностранцам для создания фирм и организаций в области торговли, промышленности, сельского хозяйства, горной промышленности и сферы услуг; не допускается любой пересмотр границ (кроме незначительных изменений с учетом интересов страны и при соблюдении обозначенных в Конституции условий).
— Совет по охране Конституции, или Наблюдательный совет, являющийся контрольным органом законодательной власти. Функции данного института заключаются в проверке принятых парламентом законов на предмет их соответствия шариату и фикху, а также в издании фетв. Статья 91 главы 6 Конституции Ирана гласит: «В целях защиты установлений ислама и Конституции от противоречия с ними постановлений Меджлиса исламского совета создается Совет по охране Конституции в следующем составе:
1) 6 человек из числа справедливых и сведущих в делах страны богословов (факихов), которые назначаются лидером страны;
2) 6 мусульманских правоведов-специалистов в различных областях права, которых представляет Меджлису исламского совета глава судебной власти для последующего избрания»[179].
Сам имам предполагал, что Меджлис станет прежде всего органом планирования. В настоящее время наряду с Меджлисом и Наблюдательным советом в Иране функционирует Совет по целесообразности, созданный для урегулирования споров между двумя вышеуказанными органами государственной власти.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.