вагнер с чего начать
Кто такой Вагнер? Правду о лидере российской ЧВК рассказали журналисты
«Частная военная компания Вагнера» или «группа Вагнера» является неофициальной военной организацией. С разрастанием конфликтов по всему миру, компания Вагнера становится всё более востребованной. Но кто такой сам Вагнер?
Полковник спецназа ГРУ Уткин Дмитрий Валерьевич 1970 года рождения ушел в запас 2013 году. До отставки командовал 700-м отдельным отрядом спецназа 2-й отдельной бригады СпН Главного разведывательного управления Минобороны РФ.
После ухода со службы Уткин поступил на работу в подразделение Moran Security Group, которое специализировалось на охране морских судов в пиратоопасных районах. Есть данные, что MSG организовала так называемый «Славянский корпус» — ЧВК, состоящую из отставных российских военных.
В 2013 году «Славянский корпус» (СК) был отправлен в Сирию для защиты Башара Асада. По некоторым источникам, Вагнер входил в состав группы, по другим – он был её организатором. Из потрёпанных остатков СК Уткин якобы и организовал свою собственную ЧВК в 2014 году. Боевое крещение ЧВК Вагнера прошла на Донбассе.
Позывной «Вагнер» Дмитрий Валерьевич получил из-за своего интереса к эстетике и идеологии Третьего рейха.
Дмитрий Уткин якобы был убит в январе 2016 года на Донбассе под Озеряновкой, но позже он был замечен на специальном приёме в Кремле. Приём был организован для военных, отличившихся особым героизмом при взятии Пальмиры. В 2017 году Уткин был включён в санкционный список США.
Ходят слухи, что знаменитый бизнесмен и «повар Путина» Евгений Пригожин занимается финансированием группы Вагнера, а её основным работодателем является Монобороны РФ.
Байройт Вагнера. Музыка и страсти
Далекое-далеко. Я в гостях. Хозяйка, в соседней комнате, разучивает что-то за роялем. Наши дети — четвероклассники, тоже уединились в пространстве большой трехкомнатной квартиры, и сокровенно разговаривают о смысле жизни. А я, в кабинете напротив, рассматриваю подшивку Русской музыкальной газеты — периодического издания, родившегося в XIX веке. Такое богатство! Семейная реликвия моих знакомых! За окном дождь, почти ливень, но я рада ему. Я с восторгом читаю, опубликованные в газете позапрошлого века, письма Вагнера к Матильде Везендонк и хочу только одного: чтобы дождь не кончался! Ведь тогда придется прервать чтение и засобираться домой.
Музыку Вагнера знаю неплохо, но, кажется, впервые начинаю проникаться харизмой этого великого человека, ибо его письма — это не просто «литературные шедевры», но такая прорвавшаяся сердечная страстность, что можно тотчас попасть в плен, даже через века.
И вот я в знаменитом Баварском Байройте — в городе, а скорее городке, который для каждого человека, причастного мировой культуре, является обителью Рихарда Вагнера.
Здесь находится знаменитый на весь мир театр «Фестшпильхаус», что был построен под руководством самого композитора, для постановки только его опер и потому, воплотивший важные особенности его знаменитой оперной реформы.
Я никогда не была «вагнерианкой». Известно — сколько у этого композитора, еще при его жизни, было, как сейчас говорят — фанатов. Да и сейчас, их — сотворивших из Рихарда Вагнера кумира для поклонения, наверное, тысячи и тысячи, по всему миру. А на летние фестивали, когда только и оживает его знаменитый театр (особой конструкции) — послушать оперы Вагнера съезжается мировая элита.
Дресс-код? Конечно! Если каратность ваших бриллиантов не столь впечатляющая — можете и не стараться купить билет на спектакль… (В каждой шутке, есть доля шутки).
Не верите? Так вот вам: Билеты на фестиваль продают по записи, и очередь может быть лет на десять вперед (и здесь я нисколько не шучу — проверяла сама).
Правда, этот рассказ я начала писать еще до пандемии, которая внесла свои коррективы, но так было!
Думаю, что после такого своеобразного вступления, небольшому кругу заинтересовавшихся читателей, станет вполне понятно, что в Байройт я ехала с душевным трепетом и даже восторгом.
Гений этого места могуч! Я имею в виду понятие «genius loci» — в римских древних верованиях — это дух-покровитель конкретного места на земле.
Впечатления от того путешествия оказались столь объемным, что я долго откладывала написание этого рассказа. Еще и трех лет не прошло, с момента посещения, а я и сейчас, не уверена, что смогу перелить все свои впечатления в слова. Сколько раз начинала писать этот рассказ, но все кончалось тем, что включала музыку Вагнера и, углубившись в прослушивание, вновь забывала о своем рассказе.
Рихард Вагнер — фигура противоречивая, это, несомненно. Признаюсь, постоянно увлекаешься, через знакомство с его публицистикой то восторгом, то возмущением (он обладал литературным талантом, несомненно). Его поклонники и хулители в веках легко доказывали свои позиции — почитания или ненависти, обращаясь и к фактам жизни композитора, и к его литературному творчеству, где, кажется, можно было найти обоснования, позиции любой из враждующих сторон — «вагнерианцев и антивагнерианцев».
В Израиле и сейчас, Вагнер — запрещенный композитор…
Мне же хотелось проникнуть в глубину мироощущения гения, и понять его, прикоснувшись к жизни его семьи именно в Байройте, где, он наконец-то обрел, как ему казалось, настоящий покой.
Вилла в Байройте строилась под его руководством и должна признаться, архитектурная задумка жилища вполне оригинальна!
Талантливый человек, как правило, талантлив в разных областях. У меня такое впечатление, что он мог бы стать и гениальным архитектором, инженером, не случайно в его музее так много чертежей, которые занимают свое место рядом с партитурами нотного текста.
Сегодня вилла Рихарда Вагнера — это музей композитора, в который я и желала попасть (ни о чем другом, как-то даже и не мечталось).
Свою виллу он назвал «Ванфрид» — иллюзия мира и покоя, к которому он вроде бы стремился всю жизнь. Но так ли это!
Родился в 1803 году, воспитывался отчимом, который был причастен театру и, кажется немало вложил в названного сына. К несчастью, мальчик осиротел второй раз в восемь лет, но слова, которые произнес отчим умирая: «а нет ли у него, в самом деле, таланта к музыке!» оказались прозорливыми.
Мать, уже всецело взявшая на себя заботы о сыне, после смерти мужа, была против театральных и музыкальных увлечений Рихарда.
Однако, запреты, нередко формируют и закаляют характер.
В 15 лет будущий композитор, более мечтающий о театре, нежели музыкальном поприще, написал большую трагедию «Лойбальд и Аделаида». Матери и пятерым сестрам, которые были музыкантами и солистами оперы (и как тут не стать оперным композитором, несмотря на запреты), его драма не понравилась.
Тогда он решил написать к тексту еще и музыку — чтобы трагедия лучше воспринималась зрителями и слушателями. Вот тогда все и началось! Полный синтез музыки и драмы! Написание либретто опер самим композитором, да и опера отныне переименовывается в музыкальную драму… Это лишь некоторые постулаты его авторского credo, которое формировалось постепенно.
Великий самоучка, в области музыки, он в неполные 30 лет, становится придворным капельмейстером Дрезденского оперного театра!
Тогда в его авторском портфеле уже были и оперы, и симфонические произведения, опыт руководства разными музыкальными театрами и пестрые впечатления от публичных исполнений его произведений в разных городах Германии и не только Германии — например, первое знакомство с парижской публикой…
Когда-то одним из методов обучения музыке (сам придумал), были его переписывания чужих музыкальных партитур, которые он, конечно же, анализировал и постепенно музыкально вразумлялся.
Он, конечно, пытался в свое время получить профессиональное музыкальное образование и поступил в Лейпцигский университет, но беспутная студенческая жизнь его захватила всецело, так что времени на занятия, постоянно не хватало. Тогда он бросил университет и стал брать частные уроки у Теодора Вейнлига — кантора церкви св. Фомы (должность, которую когда-то занимал сам Иоганн Себастьян Бах).
Нет ничего более скучного, чем чтение и нудный пересказ биографии гения. Сама жизнь всегда намного интереснее!
Первый раз он женился в 22 года на примадонне из Магдебурга, Минне Планер. Он добивался ее руки два года и его не смущало то, что дама его сердца — еврейка.
Поэтому оставим в стороне антисемитские настроения Вагнера, которые впоследствии взяли на щит его потомки — наци в Германии. Но отметим, что сам он, к сожалению, достаточно решительно декларировал определенные, спорные взгляды, в своих письмах и литературных эссе. При этом в окружении Вагнера было много евреев, которые помогали ему в его профессиональном становлении, поддерживали и морально, и материально. Вагнер не был скромником. С раннего возраста, он верил в свою гениальность, так что мог бы догадаться, что его архивы будут читать потомки… Но он всегда был во власти эмоций и страстей. Часто высказывал прямо противоположные мнения, ибо его эстетические позиции претерпевали изменения, а он не стремился к их корректировке в своих дальнейших публикациях.
Писал о том, как чувствовал и о чем думал. Это, кстати, всегда интересно!
Так в своей серьезной статье «Немецкая опера», он в одном случае отдавал дань итальянцам, их музыкальности: «… именно голос является тем органом, посредством которого человек может музыкально высказаться… В этом отношении итальянцы имеют по сравнению с нами огромное преимущество: красивое пение — их вторая натура».
В то же время, ранее он писал: «Разговор и пение на итальянском языке казались мне изобретением дьявольской машины… Во мне сложилось настолько прочное отвращение ко всему итальянскому, что даже очень много времени спустя я доходил в этом отношении до проявлений самой страстной вражды».
Но вернемся к его первой влюбленности.
Их брак с Минной длился 30 лет, хотя отношения были порою и бурные, и странные, так как измены происходили с обоих сторон. Вообще Вагнер влюблялся постоянно и эти состояния влюбленности в прекрасных женщин, давали ему импульс для творчества.
Сейчас молодые люди, наверное, сказали бы, что Рихард и Минна были немножечко «crazy».
Но кто в молодости не бывает crazy!
В начале своей супружеской жизни они жили в Риге, но так задолжали кредиторам, что вынуждены были спасаться бегством, причем с помощью контрабандистов. Переходили границу под пулями пограничников.
Достигнув Пиллау, решили отправиться морем в Лондон, а потом в Париж, который, как музыкальная столица того времени, манил особенно.
Морем решили отправиться в первую очередь ради огромного пса, по имени Роббер, которого им недавно подарили.
В путешествии их застал шторм. Тогда Вагнер впервые услышал легенду о Летучем голландце, а в результате впоследствии появилась одноименная замечательная опера.
Так что знакомиться с событиями жизни великих творцов важно не из любопытства, а чтобы лучше понять их замыслы и воплощения.
Но, кажется, я увлеклась рассказом о Вагнере, а целью рассказа является все же воспоминание о поездке и ярких посещениях заповедных мест.
Готовясь к поездке, я многое читала и узнала, что рядом с виллой Рихарда Вагнера находится и вилла Ференца Листа. Как-то сразу вспомнилось, что Вагнер женился на Козиме — дочери великого Листа и хотя «отец и сын» были «одногодками» и друзьями, но в этом случае, они оказались в Байройте, на соседних виллах не случайно, а по зову родства.
Впрочем, уже в то время, Байройт стал местом притяжения музыкантов всего мира и Листу, который принимал огромное участие в судьбе Вагнера, в продвижении его произведений, Байройтские фестивали были родными, как и семья Вагнера.
Поскольку, бывая в Байройте, все сразу же бегут в музей Вагнера, работа этого музея даже в низкий сезон дает благоприятную возможность для посещения в разное время, а вот музей Листа часто бывает закрыт — посетителей значительно меньше.
Поэтому, «сорентировавшись на местности» и удивившись тому, что вилла Листа не то, чтобы рядом, а просто находится «бок о бок», я вошла в ворота виллы «Ванфрид», но прошла мимо вагнеровской территории, где находится и могила Вагнера.
Я прошла в музей Листа, что находился слева, через узкую асфальтированную дорожку.
Рихард Вагнер
Содержание
Опрос
Партнёры сайта
Как я полюбил Вагнера
Пользовательская тема, в которой обсуждается наша общая прекрасная болезнь, именуемая вагнерианством.
Я вроде бы не первая
Я вроде бы не первая записывалась в тему, но пока никто не пишет, поэтому сделаю почин. До того как я начала слушать Вагнера, я даже не была, в полном смысле этого слова, любительницей оперы. Сходить 1 или 2 раза в год в Большой Театр на оперу или на балет, было для меня, больше, семейной традицией, так же как в Современник или в Малый Театр. Оперы я тогда предпочитала русские, немецких не слышала, итальянские казались простоватыми по музыкальному языку, а французские пошловатыми по сюжету. И сейчас я, говоря откровенно, еще меньше понимаю, что хорошего в «Кармен» или в «Фаусте», но с итальянцами меня Вагнер, как ни странно, помирил, у них тоже есть свои плюсы, как раз противоположные немецкой школе.
А началось моё знакомство с ним с «Летучего Голландца» в Большом Театре. Тогда там по-моему уже начинался ремонт и работала только Новая сцена. Мы хотели с моей тетей пойти на «Богему», но она все охала, как это будет глупо на маленькой сцене. И тогда я, случайно бросив взгляд на афишу, увидела там «Голландца» и предложила пойти на него, его-то она на большой сцене не слышала. О Вагнере тетя моя, театралка со стажем, отозвалась, что у него только одна нормальная опера «Лоэнгрин», и та слишком длинная. Но там у касс стояла женщина и она сказала, что «Голландец» опера совсем не длинная, намного короче «Лоэнгрина». У меня, откровенно говоря, не было тогда никакого собственного мнения, но хотелось пошалить и устроить тете небольшую провокацию.
И мне так хотелось услышать эту прекрасную, бесподобно оркестрованную музыку еще раз, что я купила диск с этой оперой, в магазине «Союз». Первый раз в жизни я купила себе оперный диск и немного даже удивилась, что это так легко и что можно выбрать. В общем, купила, ориентируясь только на дирижёра и не прогадала. Ведерников в театре играл, конечно, хорошо, но что сотворил с этой музыкой Караян, невозможно даже описать словами! Ван Дам, Молль и Хофманн не менее превосходны в этой записи, и Вейзович в партии Сенты на фоне солистки в Большом тоже показалась мне сперва замечательной. Это потом уже я услышала других Сент и немного переменила свое мнение о ней. В общем, первые полгода я слушала этот диск раз десять наверно в целом, а чаще всего первый и третий акт. За год до того мне и в голову не могло прийти, что я буду слушать дома оперу актами и даже целиком, до этого-то я и сборники обычно целиком не слушала.
Одно только печально, за исключением московского «Тангейзера» и петербургских «Лоэнгрина» и отчасти «Гибели богов», ни одной нормальной постановки Вагнера я за все это время на нашей сцене не увидела. На самом деле тот первый «Голландец» Конвичного оказался в каком-то смысле эталонным, нулевым делением, за гранью которого начинаются уже действительно неприемлемые вещи. И хорошо, если Гергиев и Мариинские солисты играют и поют так, что на сцену можно не смотреть. Но к сожалению, даже с чисто музыкальной точки зрения к положительному списку могу прибавить только Мариинских «Голландца» и отчасти «Тристана» (несколько лет назад Гоголевская там хорошо выступала с Гергиевым). Да, почти все оперы, кроме «Парсифаля», есть у меня в записи. Но досадно, что при нынешнем обилии Вагнеровских постановок в обеих столицах, на две трети из них я по второму разу, как истинная уже вагнерианка, пойти не могу. Возможно, эта печальная ситуация лично для меня изменится, но это случится уже не здесь, если вообще случится. А русские театры, кажется, после прошлого юбилейного года потеряли интерес к Вагнеровским постановкам и ничего нового тут наверно не будет до следующего юбилея, к сожалению.
Вы, уважаемый parsifal, очень
Мой Вагнер начался с
Кстати, уважаемая, Sletelena, а я ведь тоже бакинец))
И мой Вагнер начался
Чрезвычайно ценное и
История болезни
Театр не любила никогда, считая его недоискусством для неглубоких людей. Тексты великих драм, считала я тогда, постановка на сцене только портит. В музыке, после подросткового болезненного влечения к музыке Бетховена, долгое время признавала почти исключительно немецкий духовный жанр, да и то до романтиков, даже до уже упомянутого Бетховена невключительно. Визуальной восприимчивостью вообще никогда не отличалась. Излишне говорить, что опероманией не стадала. Однако смущало то, что в уже указанном духовном жанре так странно волновали произведения и эпизоды для большого хора. К чему бы это? Почему человека, который ненавидит самое слово «мы», так завораживает пение этого самого «мы»? Почему, пережевывала я в своем внутреннем монологе, почему вообще так привлекает пение? Зачем тебе вообще нужны человеческие голоса, обращающие музыку в слова-слова-слова? Впрочем, некоторое время спустя эти мелкие вопросительные знаки растворились, наступил период пуританского недоверия к чувствам вообще, где никакому искусству места не стало. Немного раздражали люди, которые из-за этого самого искусства «не могли спать ночью и кушать днем».
О боже. просто до смеха до слёз
Осложнения болезни
Другое осложнение. Исключительно из вагнерианского фанатизма я в своё время в одиночку выбил для своей группы в университете вторым иностранным языком (закончил филологический факультет) немецкий, за что своими сокурсниками был некоторое время искренне ненавидим.
Так Вы, уважаемый Sejmur
Так Вы, уважаемый Sejmur Schachinoghlu, что предлагаете? Вынести тему осложнений на отдельный консилиум? Мне-то кажется, что она и сюда неплохо вписывается. Но вообще, конечно, как народ скажет, так и будет.
Касательно симфоний Брукнера
Это да, Седьмую симфонию Брукнера считают «реквиемом» по Вагнеру. Хотя Брукнер начал работу задолго до смерти Вагнера, печальное известие застало его во время работы над Adagio. Этот момент увековечен пресловутым «факультативным» ударом тарелок, который одни дирижёры играют, а другие нет.
Что касается Третьей, то Брукнер, с крайним пиететом относясь к общественной иерархии, педантично проставлял посвящения в начале своих симфоний и церемонно обращался к адресатам с просьбой эти посвящения принять. Вагнеру Брукнер предложил на выбор две свои симфонии, Вторую и Третью, и Вагнер выбрал Третью, от которой был в неописуемом восторге. Третья и задумывалась под впечатлением вагнеровской музыки, в первой редакции она содержала цитаты из «Валькирии» и «Тристана», и начиная с неё Брукнер начинает использовать вагнеровские находки в области гармонии и оркестровки.
Любопытно. В последних
Между прочим, друзья, если кто знает, где бы нам разжиться в интернете вагнерским эпистолярным наследием (или обратными посланиями), не сочтите за труд, дайте ссылочку. Но это всё, опять-таки, к слову, а здесь продолжаем делиться автобиографиями в любовно-вагнерианско-осложненческом ключе.
Да я и в остальных симфониях
Да я и в остальных симфониях тоже ничего вагнеровского не слышу и не ощущаю) Но современники однозначно воспринимали Брукнера как вагнеровского эпигона, а если сама музыка этому противоречила, искусственно делали её «вагнеровской». Если сравнить исполнения Пятой симфонии Фуртвенглером (типичная «вагнеризаторская» трактовка) и, скажем, Челибидаке или Гюнтером Вандом (лучшие интерпретаторы Брукнера), то контраст разительный, от темпов до
А вот что касается опроса о влиянии на других композиторов, то я удивлён сравнительно небольшим количеством голосов за Малера. Я лично голосовал именно за Густава Бернардовича.
Обострение осложнения
И снова о любви.
Моя болезнь была очень бурной
Вагнер и Бетховен
Уважаемая Olga, а ведь Вы уже второй человек, у которого вагнерианство взросло на почве, предварительно вспаханной Бетховеном. Есть ли корреляция, интересно? У меня было наоборот, вначале был Вагнер, а от него я пришёл к Брукнеру, Бетховену и Брамсу (да-да).
К двум предшествующим постам
Спасибо за отклики!
Насчёт сочетанных синдромов.
«Парсифаль». но сложности
О «Парсифале» и «Тристане»
«Парсифаля» впервые услышал с Кнаппертсбушем (запись 1962 года). Отношение к этой опере у меня религиозно-мистическое, вплоть до того, что перед прослушиванием обязательно моюсь и одеваю чистую одежду.
С «Тристаном» познакомился в исполнении Фуртвенглера. Потрясение было неописуемым. Дело было под Новый год, и в праздничные дни родственники и знакомые шарахались от меня, очевидно, из-за чрезмерно трагичного выражения лица. Потом 9 месяцев или около того не мог себя заставить переслушать.
У Фуртвенглера действительно
Создаётся такое ощущение, что
Создаётся такое ощущение, что знатоков творчества Вагнера намного больше, чем влюблённых любителей )) Ау! Может, кто-нибудь ещё всё-таки выскажется в этой теме? Ведь столько факторов развития, клинических симптомов, вариантов течения и осложнений болезни ещё остались нераскрытыми.
О Малере
Давно хотел прояснить свою позицию касательно цепи преемственности Вагнер-Малер (а дальше, как известно, идут уже нововенцы и ДДШ), да руки не доходили.
Ну а насчёт «объективных обстоятельств», то можно вспомнить цитату из мемуаров Бруно Вальтера (у которого были идентичные «обстоятельства»): «Мы часто разговаривали о Вагнере, и моя «вагнеровская одержимость» становилась яснее и глубже под влиянием прочувствованного и продуманного вагнерианства Малера; а он был и остался до конца своих дней убежденным вагнерианцем. Недаром за всю его дирижерскую деятельность самое сильное впечатление произвели на меня в Гамбурге — «Нибелунги» и «Мейстерзингеры», а позже, в Вене, — постановка «Тристана», общий характер и многие частности которой навсегда остались у меня в ушах и в сердце. И сама личность Вагнера давала неисчерпаемый материал для наших бесед: Малер не уставал гневно защищать его от «филистерских упреков» в неблагодарности и неверности и объяснял его человеческие недостатки свойственной гению поглощенностью собственным творчеством».
Согласна с Вами насчёт
Всё-таки да, особенности
» Можно, разумеется, сказать,
Не могу просто так проглотить сказанное в скобках. Убеждена, вместе со всей армией метафизически озабоченных вагнерианцев, что не просто доминирует, а даже определяет. Понимаю бессмысленность спора об этом здесь и теперь.
Раздел про философию там выделен, так что эту дискуссию переносим туда, как и продолжение начатых здесь тем о Малере, Брукнере и др.. А эту тему оставляем для вагнерианских любовных анамнезов и хроник, которые я всё-таки ещё надеюсь увидеть ))
Как я полюбил Вагнера.
Yes!! Каждый раз, послушав
к успеху шёл.
Когда мне было 13 лет, мне впервые пришло в голову написать оперу. При этом с операми как они есть я знаком не был, слышал только небольшие фрагменты, которые нам включали на уроках музыкальной литературы, и в своих первых оперных опытах ориентировался, главным образом, не на классическую оперу, а на духовную музыку Барокко и Ренессанса, которую очень любил.
Первое моё знакомство с музыкой Вагнера произошло так. Я учился в СПбГУ, и в то время Гергиев только-только начинал свои вагнеровские постановки. Он исполнял первый акт «Зигфрида» и третий акт «Гибели богов» в актовом зале Университета в концертном виде. После первого акта «Зигфрида» я был в ужасе от этой омерзительной тягомотины и на «Гибель богов» оставаться не стал. Потом я несколько раз услышал классические оперы по каналу «Культура» и обнаружил, что они вовсе не так отвратительны, как то, что я услышал в актовом зале Университета.
Потом произошла такая история. По каналу «Культура» транслировали «Бориса Годунова», которого Гергиев исполнял в Выборгском замке. Звучало это так паршиво, что я с отвращением выключил это где-то на песне Варлаама. Но я смутно помнил, что то, что нам включали из этой оперы на музыкальной литературе, было очень круто, и через несколько дней я купил запись «Бориса Годунова» в классическом исполнении, с Козловским и Архиповой, и понял, что в отвратительном звучании виноват Гергиев, а вовсе не Мусоргский. Памятуя о случае с «Зигфридом», я подумал, а вдруг и Вагнер тоже не так плох? И купил «Зигфрида». Мне попался Булез-79.
Остальные оперы «Кольца» мне не понравились, особенно «Валькирия», которая мне показалась чересчур мрачной даже рядом с «Боирсом Годуновым», более-менее легли только отдельные фрагменты.
В целом, у меня рейтинг примерно такой
1. Летучий Голландец. Я считаю эту оперу лучшей, но при этом не знаю ни одного безупречного исполнения.
2. Запрет любви. Самый интересный сюжет (Шекспир же!), самый драматичный накал страстей, но присутствует затянутость в ансамблях (впрочем, всё равно вырезанная в большинстве исполнений). С идеальным исполнением тоже напряг, тем более, что записей всего четыре.
3. Зигфрид. Тот самый, Булеза. Не так насыщенно, как первые две, но очень много ярких мест с драконом, огнём и т.д. Другие исполнения не воспринимаю вообще, относительно нормально отношусь только к Караяну.
4. Лоэнгрин. Тоже конкретное исполнение: Кубелик с Кингом. По красоте отдельных мест эта опера вообще самая сильная, но проблема в том, что по отдельности они звучат эффектнее, чем в опере, и тем более чем опера в целом.
5. Парсифаль. Зачем-то эту оперу принятно исполнять в таких темпах, что получается сонная возня, хотя в более быстром исполнении Булеза она довольно красива, но почему-то большинство вагнерианцев с этими темпами не согласно.
Другие оперы меня не заинтересовали. «Мейстерзингеров» я вообще боюсь слушать, меня отпугивает как невыразительная увертюра, так и неинтересный сюжет, так и то, что это самая длинная опера в мире. Так что типичным вагнерианцем мне не бывать. Лучше продвигать свои идеи развития оперного искусства, творчеству Вагнера во многом ортогональные.
В жюри у нас здесь уважаемая
В жюри (как и по ТБ) у нас здесь уважаемая Слетелена, которая и раздает призы. И какой же приз за эту исповедь?