в чем смысл властелина колец
О чем идет речь в романе «Властелин Колец»?
«Властелин Колец» — многослойное произведение, поэтому оно затрагивает очень много проблем, среди которых «развлекательному элементу» уделяется достаточно мало внимания.
Но если говорить об универсальном смысле произведения, то можно сказать о нем следующим образом.
Главный герой — Фродо. Если смотреть на «Братство кольца» в целом, то читатель понимает, что Фродо — самое слабое звено, которому суждено бороться со вселенским злом. Хоббиты достаточно миролюбивые создания, и они не любят приключения, они боятся войны, они всегда считают, что зло их не тронет, если они не будут лезть не в свои дела.
Однако, Толкин доказывает нам, что проблема зла в мире касается всех, и что даже самое маленькое и беззащитное существо не должно страшиться встать против зла, каким бы ужасающе сильным оно не было. Фродо не забоялся и донес кольцо до вулкана, где оно было создано — Саурон, таким образом, погибает.
Сюжетная линия с Фродо основная. поэтому очень интересны моменты «внутренней борьбы», с которыми сталкивается смелый хоббит. И здесь мы понимаем, что есть кое-что страшнее Саурона — это страх и малодушие, которые показаны читателю через образ Голлума. В каждом из нас сидит вот такой мерзкий и отвратительный Голлум, который тянет нас на дно, но следует понимать, что рядом есть еще и Сэм — та внутренняя сила, которая олицетворяет самопожертвование, смелость, наши добрые качества.
Толкин хотел показать особую значимость внутреннего выбора между добром и злом, потому что, выбрав добро, разумное создание по определению не остается побежденным. Это, кстати говоря, видно и по персонажам, которые были вынуждены погибнуть — таким, как Боромир,который в конечном итоге не перешел на сторону Саурона, хотя был очень близок к этому.
В целом, я очень рекомендую взрослым перечитывать «Властелин колец» — это прекрасное произведение, которое актуально даже для офисного работника или механика, который живет в 2019 году.
До сих пор сам автор и его величайшие произведения, такие как «Властелин Колец», «Сильмарилион» и «Хоббит» остаются непревзойденными! «Властелин Колец» давно признан мировой классикой. Пожалуй, весь цивилизованный мир, в том числе и христианский, разделился на тех, кто читал Толкиена, и тех, кто собирается читать его произведения.
И вот тут-то перед христианами остро встает вопрос о духовности произведений Толкиена: сколь полезными в духовном плане они являются, и какое воздействие будут оказывать на читателя? Мнения не только мирян, но и священнослужителей, профессоров, богословов в корне разделились!
Первый аргумент противников «Властелина Колец», представленный в статье Дмитрия Предеина «Религиозно-философский смысл трилогии Толкина «Властелин Колец»: «…название книги (исходя из «Сильмарилиона») есть фактически бесовское имя, имя демона, а эпиграф этой книги – это бесовское заклинание». Следовательно, «Властелин Колец» – «роман-хроника гностического характера, в котором равноправные и равносильные добро и зло бесконечно борются друг с другом. А Бог единственный раз вмешивается в эту борьбу, чтобы совершить уничтожение гордого и могучего королевства Нуменор…». На самом деле формулировка в корне неверна и не имеет себе подтверждений в «Сильмарилионе», ведь в нём же описывается аллегория нашего Бога, а именно Илуватар. Он так же, как наш Бог создал наш мир, создал Средиземье, так же, как и наш Бог, Он промышляет о судьбе своего мира, Он Властелин этого мира.
Так и случилось. Алчность Голлума погубила его, он упал вместе с Кольцом в жерло Роковой Горы и тем самым спас Средиземье! Но ведь сделал он это не по собственной воле, не по воле Фродо и не по чьей-либо другой воле. Это случилось по воле Илуватара, что и свидетельствует о постоянном его радении о своем мире, а не о «неожиданной и эффектной развязке приключенческого романа», которую Дмитрий Предеин называет «забавной случайностью».
Но Фродо и не гарантировал Совету, что обязательно выполнит свою миссию, на которую он отважился из любви ко всему Средиземью, из любви к тем, кого он никогда не знал и, возможно, никогда не узнает, а те, в свою очередь, не узнают о нем. Отважился потому, что одни боялись идти в Мордор, другие, может, и готовы были идти, но третьи им не доверяли. И видя всю безысходность ситуации, Фродо решается на такой отчаянный шаг, прекрасно понимая, что может не дойти. А если и дойдёт, то может не вернуться, хотя его к этому никто не принуждал. И то, что он, в конце концов, сдался, не устоял перед мощью Кольца, силы которого заметно возросли в разы из-за непосредственной близости Саурона, говорит лишь о мощи духа Фродо. Ведь даже Гэндельф и Арагорн, находясь достаточно далеко от Мордора, боялись прикасаться к Кольцу, осознавая всю его силу.
Исходя из приведённых выше тезисов, Дмитрий Предеин утверждает, что
«…«Властелин Колец» привлекателен не этически, а эстетически. Он привлекает не высотой морального пафоса, а изысканной красотой слова, необычной красотой своих языков: английского, эльфийского, гномьего, и т.д. Он не назидателен, но очень увлекателен. Он не полезен, но очень интересен. Фантазия Толкиена очаровывает читателей, уводит из мира реального в мир вымышленный – более яркий, поэтичный и многогранный.
Есть святоотеческий термин, которым обозначается ложное, превратное, надуманное представление человека о себе, о своей жизни, о своем отношении к Богу и ближнему. Этот термин – «прелесть». Им обозначается состояние души, введенной в заблуждение, питающейся иллюзиями, оторвавшейся от трезвой реальности. По определению святителя Игнатия (Брянчанинова), «прелесть есть повреждение естества человеческого ложью». Кажется, это понятие лучше всего характеризует душевное состояние толкиенистов (поклонников Толкиена), плененных его талантом. Не случайно именно этим словом Голлум называет Кольцо Всевластья. «Прелесть»– это характер отношения Кольца Всевластья к героям романа. Оно обещает каждому силу, могущество и знания, не свойственные им по природе, чтобы потом обмануть и подчинить себе. Так и «Властелин Колец» Толкиена: мир, который открывается на страницах этой книги, настолько интереснее нашего, что человеку хочется подольше оставаться в нем, хочется жить в нем, хочется мыслить, общаться и действовать в тех категориях, которые предложены Толкиным. В результате молодые люди вместо того, чтобы обогащать свои ум и сердце мудрыми мыслями и нравственно-полезными навыками, формирующими серьезное, ответственное отношение к жизни, наряжаются в эльфов и хоббитов, вооружаются деревянными мечами и устраивают «региональные ролевые игры». Может, кому-то это кажется не столь опасным: дескать, на то и молодость, чтобы веселиться. Но веселье веселью рознь. От стереотипов мышления, приобретенных в толкиенизме, избавиться не легче, чем от любых других стереотипов…».
Здесь я соглашусь с автором цитаты. Да, «Властелин Колец» действительно прекрасен, интересен и увлекателен. Но впасть в прелесть или не впасть, решать каждому человеку придется самому, и как ему выйти из этого состояния – тоже. К тому же ролевые игры – это действительно интересно, и нет ничего плохого в том, что дети (вы представляете – дети!) играют в ролевые игры, темой которых выбран «Властелин Колец»! Вот преступление-то! Давайте отменим ролевые игры с такой «волшебной» тематикой, и я уверен, что их место займут баталии с сюжетом «Матрицы» или «Терминатора», потому что «свято место пусто не бывает».
Кстати, говоря о магии. У К.С. Льюиса она тоже присутствует в «Хрониках
Нарнии», а они признаны христианской литературой. Самого же создателя «Хроник» давно называют «православным по духу», и с этим уже не поспоришь!
Следующее, чем аргументирует свое отрицание Предеин, это «отсутствие какой-либо религии». На это отвечу, что это естественно, потому что Толкиен создал дохристианский мир. Есть даже предположения, что «Властелин Колец» и «Сильмарилион» являются как бы фантазией Толкиена на тему о том, что было до нашего мира, ведь в Евангелии от Иоанна Богослова сказано: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Писатель размышлял о том, что было до «начала». Естественно, тот мир ещё ничего не знал ни о Христе, ни о Пасхе, ни о загробной жизни.
Так вот, если в том мире, в котором живут эльфы, гномы и так далее, ещё нет Божьего Откровения, то какая в нем может быть религия? Отсутствие религии можно также объяснить тем, что эльфы знали кое-что о Валарах и Илуватаре, но никаких письменных источников и какой-либо достоверной информации у них не было на этот счет. Поэтому они никому не поклонялись и не возводили храмов. Толкиен строит свою интеллектуальную гипотезу о мире разумных тварей до эпохи человека. «Так вот, если в том мире, в котором живут эльфы, гномы и так далее, ещё нет Божьего Откровения, то какая в нем может быть религия?» Если не Богооткровения – значит, языческая.
А для Толкиена языческая религия — это хорошо или плохо?
Есть очень яркий эпизод, когда во время последнего штурма Минас-Тирита наместник Гондора, Дэнатор, перед тем, как сжечь себя и своего сына, произносит: «Не будет могилы у Дэнатора и Фарамира. Не лежать нам в королевской усыпальнице…мы сгорим на костре, как языческие короли древности…». Гэндельф врывается в королевский склеп, восклицая: «Остановите это безумие!».
Причем, судя по КНИГЕ, там именно то слово, которое в английской литературе употребляют только христианские миссионеры, – не нейтральный религиоведческий термин pagan, а именно оскорбительное высказывание, языческая мерзость, «поганцы» только так делают. Так вот, религия вне Откровения стала бы язычеством.
А Толкиен в письмах пишет: «Я слишком люблю своих эльфов, и поэтому не могу сделать их язычниками, и поэтому храмы они не строят». (Храм в Средиземье, вне сюжета «Властелина Колец», однажды построили лишь жители Нуменора. Он был в честь темного Моргота, и Илуватар сокрушил его). Можно сказать, что Средиземье живет в ожидании Откровения и до той поры постится от религиозных проявлений. Это некая смиренная агностика. Так люди Ветхого Завета «постились» от представлений о посмертии до времен Христовой Пасхи (в мире Ветхого Завета нет ясно возвещенной идеи посмертного Божия суда)
То, что предписал Толкиен своим эльфам и гномам, напоминает мне слова, может быть, самого гениального и загадочного философа ХХ века – Мартина Хайдеггера. Уже в послевоенные годы он дал интервью «Шпигелю» с условием, что оно будет опубликовано только после его смерти. В этом интервью Хайдеггер обрисовал очень пессимистическое будущее европейской цивилизации, причем вне связи с политикой. Дело не в коммунизме, или исламизме, или ещё в чём-то, а просто наши отношения с бытием радикально не те.
Хотя Хайдеггера понять трудно. Говорят, для этого нужно второе чудо Пятидесятницы, но на этот раз у него был умный собеседник, который, в общем, понял интенцию речи профессора, и поэтому в конце задал вопрос: «Но скажите, господин профессор, а эта надежда у нас есть или нет?» Ответ Хайдеггера был таков: «Вы знаете, у нас могла бы быть надежда только в случае, если бы существовал Бог. Но я не могу вам сказать, есть Он или нет. Я могу сказать только так – мы должны жить, прислушиваясь в сторону возможного Откровения возможного Бога». Это позиция честного агностицизма, а не богоборческого истерящего атеизма. То есть:
1. за других я говорить не могу;
2. в моём опыте встречи с Богом не было, но это не означает, что я закрываю для себя эту возможность для моего будущего;
Так вот, эльфы, не зная всей тайны мироздания о Боге, живут в ожидании. Они знают, что дальше пойдут не они, а люди. И что-то очень важное произойдет в жизни людей, а через людей в жизни всей Вселенной – всех разумных созданий. Но это следующая эпоха, о которой эльфы ничего не знают, они из этой эпохи уйдут, уплывут. Вот, в общем-то, и всё, что можно было ответить Д. Предеину на утверждение о Религии.
Следующий, просто оскорбительный факт, который приводит Дмитрий Предеин, – это то, что «…«Властелин Колец» похож на дешевый литературный «квестовый» штамп, прототип современного примитива американских боевиков: все положительные герои – очень добрые и хорошие – обязательно должны выжить, а все отрицательные герои – очень злые и плохие – стопроцентно обязаны погибнуть…».
И вот тут-то он окончательно доказал своё незнание не только текста, но даже и фильма. Даже при поверхностном прочтении, по-моему, понятно, что Боромир умер (кстати, победив Кольцо), Теоден Роханский тоже погиб, его сын Теодред также погиб смертью храбрых. Список можно продолжать долго, но суть в том, что не все положительные герои – очень добренькие и хорошие – обязательно должны выжить, а отрицательные герои, такие, например, как орки, харадримы, Саурон (он ведь тоже не погиб, стал бесплотным духом, который не имел никакой силы и не мог никуда податься), погибнуть.
Но как только жители Средиземья опять погрязли бы в грехах и начались бы распри, Дух Саурона воспрял бы, ведь грех появляется там, где ему позволяют появляться.
«Греху, кстати, подвержены все расы, включая и эльфов. Хоть они и называются «старшими детьми Илуватара», но в «Хоббите» предстают весьма сребролюбивыми и гордыми, а во «Властелине Колец» убивают врагов в огромных количествах, не терзаясь угрызениями совести». – это была цитата Дмитрия Предеина.
Во-первых, к лику святых их никто не причислял и нигде не говорится о том, что эльфы безгрешны. Бессмертны – да, но не безгрешны и они. Исходя из логики Предеина получается, что эльфы должны были сидеть и ждать, когда их всех орки перережут?! Нет, они защищали себя, свой народ, сражались со злом. Ведь в конце концов они «положительная» раса.
Теперь, когда все остальные более-менее серьёзные аргументы уже обрушились на нас и были нами отпарированы, Дмитрий Предеин взялся за более мелкие факты: «Любой христианин знает, что восток – сторона света, Бога, а запад – это убежище сатаны. Основания этого соотнесения таковы: «Восток» – одно из имен Божиих («по благоутробному милосердию Бога нашего, которым посетил нас Восток свыше» /Лк. 1, 78/); на востоке восходит, вновь появляется Солнце, которое есть своего рода икона Божества («Солнца Правды») в мире. С другой стороны, запад – место, где Солнце заходит. Там скрывается свет, позволяя тьме распространяться в мире и расширять поле деятельности бесовским козням. Таким образом, соотношение между востоком и западом, как между Божьей и вражьей сторонами, следует считать не просто христианской традицией, но и частью Священного Предания».
Повторюсь, что мир Средиземья существует в дохристианские времена, где не ведают ни Бога, ни Сатаны, а есть лишь Мордор и Валинор, которые Толкиен решил разместить один на западе (Валинор), другой на востоке (Мордор). Автор сделал это для того, чтобы избежать аллегоричности (чего он очень добивался при переработке книги). Дмитрий Предеин же, загнанный своими собственными доводами в угол, завершает своё доказательство антирелигиозности «Властелина Колец» так: «Уж пусть лучше дети читают Толкиена, чем, например, Аркадия Гайдара».
Не буду спорить, чтение Толкиена, возможно, лучше чтения Гайдара и, несомненно, лучше чтения Маркиза де Сада, Блаватской или Папюса. Но следует ли из этого, что детям вообще надо читать Толкиена? Может быть, лучше смотреть экранизацию «Властелина Колец» Питера Джексона, чем такие фильмы, как «Калигула» Тинто Брасса, «Последнее искушение Христа» Мартина Скорцезе или «Чеховские мотивы» Киры Муратовой.
«…но следует ли из этого, что детям вообще следует смотреть «Властелина Колец»? Не лучше ли будет представить детскому вниманию сказки по-настоящему христианских авторов: Ершова, Пушкина, Андерсена?»
Список духовно полезных фильмов и произведений внушителен, но давайте разберём хотя бы по одному произведению приведённых выше авторов. Д. Предеин, говоря о вреде магии и тем более о её пагубном воздействии на тех, кто с ней каким-либо образом соприкасался, при этом предлагает нам Ершова, у которого в «Коньке-Горбунке» Иван намеренно и целенаправленно использует магического конька, чтобы получить женщину, богатство и власть! Да его за это смело на костер отправлять можно! А Пушкин! Его сказка «О попе и работнике его Балде» является прямой пропагандой демонических сил. И как такое вообще можно читать детям?! Про произведения Андерсена я вообще молчу!
Можно продолжать так до бесконечности, но мне не нужен этот абсурд, потому что мне не нужны прямые аллегории, которых в эпопее Толкиена нет и которые есть далеко не во всех сказках. Хочу лишь донести до вас одну простую истину: миф и волшебная сказка должны, как любое искусство, отражать и содержать в растворённом состоянии элементы моральной и религиозной истины, но только не эксплицитно, не в известной форме первичного «реального» мира.
Таким образом, сразу же становится понятно, что не следует искать у Толкиена прямого изложения христианской веры, ибо после величественной и суровой простоты Ветхого Завета и божественной кротости и чистоты Нового, любое произведение, написанное «в том же духе», действительно выглядело бы пародией.
9 марта 2016 года.
© Артём Валерьевич Колосов
«Властелин колец». Сказка для взрослых
Приблизительное время чтения: 16 мин.
Вот уже много лет не утихают споры о том, какие христианские идеи использовал Толкин при создании своих произведений. Каждая новая экранизация текстов писателя заставляет читателей и зрителей вновь задуматься над важными вопросами.
Насколько авторам фильмов удалось передать мир Толкина? Как «Властелин Колец» влияет на своих молодых зрителей и читателей? Не стала ли эта трилогия своего рода «властелином умов» для них? На эту тему мы беседуем со священником Максимом ПЕРВОЗВАНСКИМ, главным редактором «Православной юношеской газеты». Безусловно, мысли отца Максима не следует воспринимать как выражение некой общецерковной позиции по поводу «Властелина Колец». Это — частное мнение священника, миссионера, работающего с молодежью.
– Каковы Ваши впечатления от фильма?
– Я смотрел все три серии. Первое впечатление у меня было резко отрицательным – просто потому, что фильм существенно отличается от книги. Я знаю многих людей, любящих Толкина, которые тоже негативно отреагировали на эту экранизацию. Причем дело не в отдельных эпизодах, а в том, что сильно искажены образы героев и серьезно изменен ход некоторых событий.
Но потом, когда первая негативная реакция уляжется, начинаешь понимать: это же сказка. А сказку можно рассказать по-разному. Важно, чтобы не был искажен принципиальный смысл происходящего. К тому же, у кино другой язык, которым не все можно передать. И наоборот, какие-то вещи нельзя передать языком книги. Режиссер фильма Питер Джексон хорошо это чувствует. Поэтому то, что в книге показано гораздо ярче, он выразить не может или вынужден как-то исказить, приземлить. А некоторые вещи, наоборот, удаются ему гораздо лучше. Это отмечали многие критики. Например, эпизод, когда Гэндальф изгоняет из короля Теодена дух злого мага Сарумана, показан очень ярко. В русском переводе Гэндальф говорит чуть ли не на церковно-славянском языке, это по сути экзорцизм*.
Питер Джексон понимал, что он снимает – это, наверное, главное, что можно сказать о фильме.
– Многие отмечают, что в книге и в фильме «Властелин Колец» есть прямые аналогии с Библией. Вы согласны с этим? На какие места Вы хотели бы указать как на важные с духовной точки зрения?
– Мне кажется, Толкин не ставил себе явных миссионерских целей. Просто «от избытка сердца глаголят уста». Он был верующим христианином, католиком. Многие образы «Властелина Колец» он взял из обыденной жизни, но придал им символичный смысл. Например, Кольцо. В своей трилогии Толкин построил сюжет на судьбе того самого кольца, которое Бильбо Бэггинс нашел в «Хоббите». Вообще кольцо – очень глубокий архетип**. У многих древних народов оно символизировало вечность. Блудный сын из евангельской притчи, вернувшись к отцу, получает перстень на руку. При венчании обмениваются кольцами. Есть упоминания о кольце, перстне и в Новом, и в Ветхом Завете. Это символ определенного посвящения, принадлежности, милости, власти. Вспомните, что перстнем запечатывали документы.
И вместе с тем Толкин вложил в Кольцо дополнительный смысл, которого, может быть, и не было до этого. Его Кольцо, выкованное могучим демоном, пробуждает в душе гордое, честолюбивое желание власти над жизнью. Поэтому оно и называется Кольцом Всевластья. Человек обычно стремится подчинить себе обстоятельства жизни. И Кольцо дает такую возможность. Ты хочешь сделать что-то и думаешь, что так будет хорошо. И вдруг у тебя появляется возможность это сделать. Но Господь знает, каких дров ты можешь наломать, если поступишь по своей воле, а не по Его. Реализация своих желаний – тема очень важная. Сам помысел о такой власти губит человека. Те, у кого хранилось Кольцо, потом не могут его забыть. В фильме ярко показано, как преображается лицо Бильбо Бэггинса, когда он снова видит Кольцо: из добродушного старичка он на пару секунд превращается в алчного уродливого гоблина. И только с большим трудом преодолевает искушение.
– В связи с этим вспоминаются горящие страстью к Кольцу глаза Горлума: «Моя прелес-с-сть!».
– Горлум – яркий пример нецеломудренной личности, которая ведет борьбу сама с собой. В фильме прекрасно сработал оператор, который показал Горлума как двух разных существ, на экране они даже смотрят в сторону друг друга, когда спорят. Горлум пятьсот лет пробыл наедине с Кольцом. Главная же христианская добродетель – это целомудрие. Но, как говорит апостол Павел: «Доброго, которого хочу, не делаю. А злое, которого не хочу, делаю» (Послание к Римлянам, глава 7, стих 19). Это происходит в душе каждого из нас, иногда приводя к психическому расстройству. Ту же борьбу с собой ведут и Фродо, и каждый, кто так или иначе прикоснулся к Кольцу Всевластия. Но Горлум не может справиться с собой, потому что завладел Кольцом, совершив убийство. А Бильбо Бэггинс сумел расстаться с Кольцом, передав его Фродо, так как оно досталось ему случайно, а не через преступление.
Кстати, вот еще одна важная тема, связанная с Горлумом. Когда Фродо наконец доходит до горы Ородруин, у него уже не хватает сил выбросить Кольцо. Он надевает Кольцо. И его спасает лишь то, что он ранее пожалел Горлума. Тот откусывает Фродо палец – и вместе с Кольцом летит в огненную пропасть. Примечательно, что в этот критический момент Господь не приходит на помощь в явном виде, не сходит с неба ангел. Начинают работать небольшие добрые дела, которые Фродо когда-то совершил. И это его спасает.
– Как Вы считаете, в какой мир попадает Фродо, надев Кольцо? В фильме подчеркнуто, что этот мир отличается от реальности.
– Когда Фродо надевает Кольцо, он попадает в потусторонний мир, начинает видеть то, что нельзя увидеть обычными глазами. Это очень ярко, с великолепной компьютерной графикой (хотя и не совсем по Толкину) показано в фильме. Например, лица назгулов, которые прежде были великими королями-кольценосцами. В телесном мире они отсутствуют, поскольку они не живые и не мертвые. Они в основном действуют не физически, а духовно, сеют ужас одним своим появлением. В книге Фродо таким же образом видит эльфа, сопровождавшего отряд хранителей – в виде гигантского воина в белом. Обычно мы смотрим друг на друга телесными очами. Но каждый из нас что-то представляет собой в духовном мире. Есть богословское мнение, что после всеобщего воскресения каждый будет выглядеть так, как выглядит его душа.
Когда Кольцо надевает Сэм, оно начинает его соблазнять, как и остальных: Сэм мудрый и смелый, Сэм великий. Но он отвечает сам себе, что он лишь простой садовник. То есть его спасают простота и смирение. То, чего не хватает Горлуму.
Даже Гэндальф, который достаточно могущественен, смысл жизни которого – борьба со злом, отказывается взять Кольцо, потому что и он не сможет удержаться от искушения властью.
– Как Вы думаете, какое значение с христианской точки зрения имеет образ Гэндальфа?
– Гэндальф во «Властелине Колец» в основном выступает в виде простого старца с посохом. Хотя, если говорить христианским языком, он является кем-то вроде ангела. И в фильме, и в книге хорошо показано, в каких случаях он проявляет свою сущность. Гэндальф показывает свою нечеловеческую мощь в борьбе с Балрогом, огненным демоном, потому что они практически равны по силам. Но с орками сражается обычным мечом.
Это серьезное прозрение Толкина. Хотя и нельзя проводить прямых аналогий, но что-то напоминает здесь о воплощении Христа. Бог явился не в славе, а в смирении и уничижении. Только так Он мог достучаться до наших сердец. Часто неверующие люди спрашивают, почему нет такого, как в сказках: грянул гром, разверзлось небо и произошло Богоявление? Почему Бог не может нас насильно к Себе привести, заставить выполнять заповеди? Толкин тоже тонко отвечает на этот вопрос, противопоставляя Гэндальфу Саурона, который как раз подчинил себе своих приспешников, сделал рабами.
Бог вмешивается в нашу жизнь тогда, когда люди сделали все, что смогли, но против них направлены превосходящие силы зла. В фильме это тоже видно. «Мечи здесь бессильны», – говорит Гэндальф. Он складывает свой меч и посох символом креста и разрушает мост под Балрогом.
– Как Вы считаете, фильм лучше или хуже книги? Чем именно?
– На мой взгляд, в современном кинематографе, наполненном второсортной голливудской продукцией, «Властелин Колец» – очень серьезное событие. Миллионы людей увидели настоящие чистые образы. Фильм прекрасно снят – как эпическое произведение в лучших традициях Гомера. Это видно, например, во второй серии, когда заканчивается штурм Хельмовой Пади. Орки ломают последнюю дверь, последние воины пытаются ее держать. И вдруг авторы фильма позволяют себе пятиминутный диалог между Арагорном и королем Теоденом. Для человека, привыкшего к «драйву», такое по меньшей мере странно. А на самом деле это важнейший момент. Эпос позволяет взглянуть на происходящее как бы из вечности, где реальная скорость событий не важна. Вот мы видим обычный бой и нам интереснее всего, кто победит. А в эпосе можно остановиться и поговорить, поразмышлять. Гомер мог, описывая битву, сделать огромное отступление о греческих кораблях. Или, скажем, у Гоголя в «Тарасе Бульбе» есть перекличка Тараса с атаманами, при том, что идет штурм города Дубно. То есть важными оказываются другие моменты.
И потом во «Властелине Колец» несколько всадников скачут из ворот, разметывая в стороны толпу неприятеля. Понятно, что такого в реальности быть не может. Это законы героического эпоса. Мы видим подошедшую подмогу. А склон горы не менее 45 градусов. Но это искажение реальности символично. И таких моментов и в фильме, и в книге много. В фильмах жанра экшн невероятные пируэты героев в битве лишь подчеркивают их мастерство, здесь же каждое отступление от реальности имеет свой смысл. Еще и поэтому Толкин говорил, что его невозможно экранизировать. Фильм Питера Джексона так и не смог передать многих вещей.
– Например?
– Эльфов так и не сумели показать по-эльфийски. Просто потому, что это словами нельзя выразить, а на экране тем более. Толкин устами Сэма постоянно оговаривается насчет эльфов: «Если вы понимаете, о чем я». Он передает некое ощущение. Кстати, эльфы показаны в фильме как некие высшие существа. На самом деле они не высшие, как Гэндальф или Саруман. Они просто другие, у них другая судьба. В толкиновском мире у единого Творца есть два рода детей: перворожденные эльфы и люди, «те, кто пришли после». Эльфы бессмертны, но они связаны с землей. Живут только до тех пор, пока жива земля. А люди смертны, но после смерти их ожидает иная участь, та, что выводит их за пределы этого мира. Тут осмысление бессмертия души. И потому нельзя сказать, что эльфы выше людей.
Конечно, есть в фильме моменты, которые являются уступками современному зрителю, воспитанному на американском кино. Невозможно себе представить, чтобы у Толкина Арагорн и Арвен прилюдно целовались, как это показано в конце третьей серии. Но современный кинематограф, к сожалению, немыслим без подобных сцен. Авторы также вводят почти роман между Арагорном и принцессой Эовин.
– Толкинизм популярен. Как по-вашему, безобидно это или нет? Где та грань, после которой игра угрожает заместить собой реальность?
– Мне кажется, опасность увлечения толкинизмом для массового зрителя и читателя ничтожна. Прочитал ты книгу пять раз, десять, посмотрел фильм – потом это войдет в нормальное русло. К серьезным духовным повреждениям приходят лишь единицы. А те подростки и молодые люди, которые под влиянием «Властелина Колец», например, стали слушать кельтскую музыку, увлеклись компьютерной графикой в таком стиле, просто нашли пример красоты – разве они от этого пострадали? Возможно, это отвлекло их от действительно вредных вещей. А некий уход от реальности, если он остается в определенных рамках, вполне нормален для юного возраста. Опасность возникает, если такое увлечение превращается в страсть, становится смыслом всей жизни.
Конечно, лучше, чтобы дети смотрели и читали вместе с родителями, вместе размышляли, обсуждали. Но, мне кажется, ничего не надо делать специально, искусственно. У меня семеро детей. Если меня волнует какой-то эпизод, я делюсь этим с ними. Я иду в кино на «Властелина Колец» с детьми не потому, что хочу их воспитать, а потому, что мне самому интересно его посмотреть. Потом мы с детьми обмениваемся своими переживаниями – как положительными, так и отрицательными. Если это не трогает мое сердце, лучше мне молчать и ничего детям не говорить. Если ты любишь своих детей, нужные слова придут сами.
. Для Запада в увлечении кельтской культурой есть некий протест против культуры массовой. Я – патриот, но мой патриотизм не разрушается тем, что мне нравится кельтский фольклор. В творчестве любого народа, если оно поднялось на достаточно высокий уровень, оказываются запечатлены лучшие образцы гармонии. Как в музыке, так и в литературе, живописи и так далее. Если Запад увлекался стилем «а-ля-рюс», это же не заставило их стать русскими. В нашей культуре найдены удивительно красивые формы. Мы это знаем. Но если кто-то из нас в какой-то период увлекается еще и кельтской культурой, это все же на порядок выше, чем если бы он увлекся тяжелым роком или бездарной поп-музыкой. Важно, чтобы в конечном счете всему нашлось нужное место и роль в жизни.
В молодом возрасте мы неизбежно увлекаемся чем-то. «Блажен, кто смолоду был молод, блажен, кто вовремя созрел», – сказал Александр Сергеевич Пушкин. В этом смысле «Властелин Колец» – нужная книга. Если девушка в соответствующем возрасте находится под влиянием Эовин или Арвен, а юноша – Арагорна, это воспитывает в них чувство собственного достоинства, честь, благородство, порядочность. Сказка вдохновляет, укрепляет, утешает, поддерживает, как музыка, песня, доброе слово друга. Если книга чем-то поможет человеку в жизни, чему-то его научит, даст ему что-то понять, то она полезна.
Когда мы читаем про Бабу-Ягу и Ивана-Царевича, разве это смешивается в нашем сознании с образами диавола, апостолов и так далее? Нет, мы просто умеем различать, что там миф, а здесь реальность, наша вера. Наличие во «Властелине Колец» хоббитов, гномов, эльфов как раз и подчеркивает, что это миф и не надо путать его с реальностью. Когда я в храме служу Божественную Литургию, у меня никаких толкиновских образов в голове не возникает. Здесь жизнь – а там сказка.