За что так жестоко наказан Берлиоз? В чём смысл эксперимента Воланда в Варьете? по роману Мастер и Маргарита (Булгаков Михаил)
1)Михаил Берлиоз — председатель МАССОЛИТа, образованный и начитанный человек. Впервые в произведении появляется в первой главе вместе с Иваном Бездомным — поэтом, писавшим антирелигиозное произведение по заданию редакции. Персонажи обсуждают фигуру Иисуса Христа, Берлиоз проявляет присущий многим людям советского времени атеизм, пытаясь упрекать Бездомного в том, что тот изобразил в своей поэме реально существовавшего человека, хоть и в плохом свете. Михаил Александрович уверен, что никакие божества не вершат его судьбу (а уж тем более не существуют), что вся его жизнь подвластна ему самому, в своих речах он буквально кичится над фактом существования бога. Героя пытается переубедить внезапно появившийся незнакомец, как впоследствии мы узнаем — Воланд.
2)Воланд, много лет не бывавший в Москве хотел узнать, как изменились ее жители. Он начал свою «миссию», как мне кажется, еще при встрече на Патриарших прудах с Берлиозом и Бездомным, задав им несколько вопросов и получив ожидаемые ответы, которые он слышал и много лет тому назад. Выступление в Варьете было самой главной проверкой граждан, так сказать кульминацией. На сеансе темной магии зрители и выступающие будто поменялись ролями. Пришедшие люди стали «подопытными». Их испытывали обычными людскими искушениями: деньгами, дорогими вещами. Все с радостью пытались ухватить как можно больше, но, к своему сожалению, остались лишь униженными и в какой-то степени обманутыми. Раскрываются все недостатки людей. Воланд понимает, что за все эти годы никто не изменился: «люди как люди». Смысл всего этого эксперимента, как я думаю, лишь простая проверка людей на то, кем они являются на самом деле и как они изменились за большой промежуток времени.
Внимание! Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter. Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
Автор: Sonnety • Декабрь 12, 2018 • Анализ книги • 260 Слов (2 Страниц) • 5,692 Просмотры
О чём Волнад и Берлиоз спорят в 1 главе
В 1 главе, Воланд и Берлиоз спорили о существовании Иссуса Христа.
Итак, «однажды весною, в час небывало жаркого заката, в Москве, на Патриарших прудах» мы встречаемся с двумя героями романа : с Михаилом Берлиозом и с Иваном Поныревым.
Все начинается с того, что Берлиоз и Бездомный обсуждали антирелигиозную поэму. Берлиозу образ Христа в поэме Бездомного не понравился. Он пытается научно доказать Бездомному, что Бога нет и никогда не существовало, и «все рассказы о нем – простые выдумки, самый обыкновенный миф». Поэтому не следует изображать Христа «совершенно как живого», что сделал в своей поэме Иван Николаевич.
В это же время «незнакомец»(это и есть сам Воланд) вступает в разговор, где они обсуждают о существовании Иисуса Христа. Он представляется специалистом черной магии, он пытается сказать Берлиозу и Бездомному то, ради чего появился перед ними. Что Иисус существовал и доказательств никаких не требуется. Но Воланда удивил тот факт, что литераторы были атеистами и не боялись говорить об этом посторонним людям. Однако Берлиоз также не верит и предупреждениям о скорой своей гибели. Но он уверен, что все в жизни можно просчитать и предвидеть, ведь сам человек управляет всем. Но когда и это не помогло, тогда Воланду ничего не остается, как доказать приятелям существование дьявола, а заодно наказать каждого по заслугам. И за несколько секунд до смерти, Берлиоз получил доказательство, что в жизни все может случиться: совсем неожиданно и без плана он угодил под трамвай. Здесь Воланд выступает в романе в качестве нравственного судьи: он наказывает Берлиоза, играющего важную роль в мире Зла, смертью, а Ивана Бездомного – психлечебницей.
Сочинение: Встреча Берлиоза и Бездомного с Воландом в романе М.А. Булгакова Мастер и Маргарита
Название: Встреча Берлиоза и Бездомного с Воландом в романе М.А. Булгакова Мастер и Маргарита Раздел: Сочинения по литературе и русскому языку Тип: сочинение Добавлен 13:34:46 24 августа 2005 Похожие работы Просмотров: 4660 Комментариев: 23 Оценило: 9 человек Средний балл: 4.4 Оценка: 4 Скачать
Одно из самых известных и любимых произведений xx-го века «Мастер и Маргарита» было написано вдающимся русским писателем М.А. Булгаковым.
Это произведение принесло автору мировую известность посмертно. Булгаков писал свою книгу с конца 20-х годов и до самой смерти.
Роман является исторически достоверной книгой о его времени и людях, живших в нем. И то же время это произведение поднимает массу проблем, заботивших людей многие столетия. И Булгаков предоставил читателю свой взгляд на решение этих проблем.
Одним из важнейших эпизодов, на мой взгляд, в каждом произведении является его зачин. У Булгакова в самой первой главе раскрывается самые важные вопросы произведения, которым при помощи своих героев автор дает свою оценку на протяжении романа.
Но в их разговор вмешался странный тип, как им показалось, он был иностранцем. Почему они приняли его за иностранца? Мне кажется, этому способствовало не только то, как он был одет: «в дорогом сером костюме», «заграничных, в цвет костюма, туфлях». Сразу замечается отличие героя от остальных: кроме одежды, атрибутов, это разного цвета глаза, брови, коронки на зубах, кривизна рта. Не случайно автор только после описания лица делает вывод: «Словом – иностранец». Он не похож на советского гражданина, в облике которого все должно быть однообразно, стандартно. Еще один факт, говорящий в пользу предположения собеседников – незнакомца удивил тот факт, что литераторы были атеистами и не боялись об этом говорить посторонним людям. Однако читателю, в отличие от приятелей, понятно, что перед писателями сидит сатана, и безверие героев прекрасная возможность овладеть их душами. Но Булгаков показывает нам другого дьявола, отличающегося, от привычного образа. Воланд лишь посредник между злом, которое люди творят в душе, в мыслях, и злом в привычной для нас форме, а так же Воланд выполняет справедливую карательную функцию. Естественно, он не согласен с доводами Берлиоза о не существовании Иисуса, а раз председатель отвергает мысль о существовании Иисуса, то и в дьявола он тоже не верит. Но уж кому как не Воланду знать о существовании самого себя.
Бездомный также принимал живое участие в споре. И один раз «бухнул» то, что «иностранца» очень развеселило: «Взять бы этого Канта, да за такое доказательство года на три в Соловки!» Это он сказал, когда речь зашла о пяти доказательствах существования Бога, и о шестом доказательстве Канта. Берлиоз оспаривал и это доказательство, ссылаясь на Шиллера Штрауса. Очевидно, герой считал их более авторитетными в этом вопросе, чем себя.
Высказывание Бездомного по поводу Канта несколько сконфузило более деликатного Берлиоза, но в словах поэта прозвучало мнение большинства народа, не принимающего инакомыслие.
Но когда и это не помогло, тогда Воланду ничего не остается, как доказать приятелям существование дьявола, а заодно наказать каждого по заслугам. На прощание профессор сказал Берлиозу следующее: «Умоляю вас на прощанье, поверьте хоть в то, что дьявол существует! О большем я вас уже и не прошу. Имейте в виду, что на это существует седьмое доказательство, и уж самое надежное! И вот оно вам сейчас будет предъявлено».
А доказательством служило то, что председателю отрезало голову трамваем, как хоть и туманно, пророчил ему Воланд. А Бездомный в результате этого попал в психиатрическую лечебницу.
Самым интересным является то, почему одинаково «провинившимся» людям выбираются несоразмеримые по тяжести наказания. Воланд считал, что Берлиоз уже конченый человек. Он начитан, умен, и имеет сложившееся годами представление о жизни. И если он, изучая большое количество литературы, пришел своим умом к тому, что Бога нет, его голову уже не «очистить» от этих мыслей. То Иван не был так «подкован» в этом вопросе и его голова была не переполнена ошибочной информацией. И если он этого захочет, то он готов к получению новых знаний и формированию других представлений о мире, отличных от тех, которые у него были на момент встречи с Воландом. И атеизм Иван принял не столь сознательно, как Берлиоз, а потянувшись за массами. И так, как дьявол в описании Булгакова суров, но справедлив, он дает Бездомному еще один шанс пересмотреть свои взгляды. А для «все знающего» Берлиоза не было возможности получить новые знания и понятия, поэтому Воланд прервал его существование на земле.
Весьма интересная тема в учении Крайона — это его представления о потенциальных возможностях человека в управлении своей собственной судьбой и жизнью всего окружающего, и человечества, и природы. Крайон явно приписывает обычному человеку способности, которые в восточном ченнелинге считаются свойственными только Архату — в частности, возможность распоряжаться всеми обстоятельствами своей судьбы по своей воле. Как мы видели, даже негативные обстоятельства жизни человека, по мнению Крайона, планируются им самим — точнее, его Высшим Я.
Крайон постоянно утверждает, что все люди доброй воли — не что иное, как «замаскированные ангелы», как он это называет. При этом он ссылается на «множественность частей» человека:
«Мы рассказывали, как много вас разбросано во Вселенной, но вы этого не осознаете. Не все вы находитесь в коже, которой дали имя и называете Человеком. Кусочки и фрагменты вас пребывают на другой стороне завесы — те, о которых вы никогда не знали, что они у вас есть. Мы объясняли, что так должно быть. Как вы думаете, кто «наверху» планирует все это? (Все смеются) Вы! Как вы думаете, что такое со-творение? Как вы думаете, что такое син- хронистичность? Это планирование между Человеческими Существами и Высшими Я Человеческих Существ на межпространственном плане. Понимаете ли вы, что являетесь чьей-то синхронистич- ностью? Так должно быть»1.
В этих взглядах можно усмотреть лишь нечто общее с учением о человеке, переданным миру восточной эзотерической традицией задолго до появления на свет Ли Кэрролла. Но только нечто.
Попробуем сравнить взгляды западного и восточного ченнелингов.
Что касается самого понятия множественности, то по-русски было бы проще назвать это многомерностью природы человеческого существа. Суть этого явления заключается в том, что — как совершенно верно говорит Крайон — человек — это не только нечто, «находящееся в коже», то есть наше физическое тело. Это еще и наши невидимые тонкие тела и наше бессмертное духовное начало, душа-сознание. Именно эти-то «кусочки», выражаясь языком Крайона, и пребывают «по ту сторону заве-
сы» — то есть в иных измерениях, практически неосознаваемых нами. Соответственно, наше высшее духовное Я существует на сверхсознательном для нашего рассудка уровне, как бы независимо от сознания-рассудка. С этим можно согласиться. Но вот может ли оно само все планировать и заранее предопределять все обстоятельства нашей жизни (даже будущие несчастья), как уверяет Крайон — это большой вопрос.
Вспомним созданный фантазией Булгакова интересный спор на Патриарших прудах между Боландом и двумя советскими литераторами — редактором Берлиозом и поэтом Иваном Бездомным. Их спор о том, может ли сам человек управлять своей жизнью и судьбой, имеет прямое отношение к рассматриваемой нами проблеме о реальном «Круге энергии» (а по совместительству — и возможностей) человека, которого Крайон считает «замаскированным ангелом». Самое смешное, что в данном вопросе многомерный и духовный Крайон занимает позицию, фактически аналогичную той, которую в романе Булгакова занимали советские литераторы — убежденные атеисты и материалисты! Как вы помните, Берлиоз и Бездомный выразили уверенность в том, что человек управляет своей судьбой и судьбами других людей исключительно сам, без вмешательства какой-либо сверхчеловеческой силы. Между тем Воланд задал советским гражданам вполне резонный вопрос… Впрочем, приведем его здесь:
«Но вот какой вопрос меня беспокоит: ежели бога нет, то, спрашивается, кто же управляет жизнью человеческой и всем вообще распорядком на
— Сам человек и управляет, — поспешил сердито ответить Бездомный на этот, признаться, не очень ясный вопрос.
— Виноват, — мягко отозвался неизвестный, — для того, чтобы управлять, нужно, как-никак, иметь точный план на некоторый, хоть сколько-нибудь приличный срок. Позвольте же вас спросить, как же может управлять человек, если он не только лишен возможности составить какой-нибудь план хотя бы на смехотворно короткий срок, ну, лет, скажем, в тысячу, но не может ручаться даже за свой собственный завтрашний день? И, в самом деле, — тут неизвестный повернулся к Берлиозу, — вообразите, что вы, например, начнете управлять, распоряжаться и другими и собою, вообще, так сказать, входить во вкус, и вдруг у вас… кхе… кхе… саркома легкого… — тут иностранец сладко усмехнулся, как будто мысль о саркоме легкого доставила ему удовольствие, — да, саркома, — жмурясь, как кот, повторил он звучное слово, — и вот ваше управление закончилось! (…) А бывает и еще хуже: только что человек соберется съездить в Кисловодск, — тут иностранец прищурился на Берлиоза, — пустяковое, казалось бы, дело, но и этого совершить не может, потому что неизвестно почему вдруг возьмет — поскользнется и попадет под трамвай! Неужели вы скажете, что это он сам собою управил так? Не правильнее ли думать, что управился с ним кто-то совсем другой? — и здесь незнакомец рассмеялся странным смешком. (… )
— Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер»[66].
Впрочем, Крайон, судя по всему, едва ли согласился бы с вполне аргументированными рассуждениями мессира Воланда. В отличие от «консультанта по черной магии», каковым отрекомендовался Воланд литераторам, космический учитель считает, что люди абсолютно свободны в выборе своей судьбы. По Крайону, находящаяся «за завесой» Высшая, божественная часть их многомерного (или межмерного) Я планирует их жизнь еще до рождения, то есть до очередного воплощения на земном плане; а если с ними случаются какие-то несчастья, то, значит, само Высшее Я этих людей решило, что так надо и что это послужит на пользу духовному развитию их самих и всех окружающих! То есть, согласно логике Крайона, даже когда человек попадает под трамвай и погибает — это тоже вызвано лишь тем, что он «сам собою управил так», как сказал Во- ланд, или говоря словами Крайона, сам себе такое «запланировал» из мира иного. Держу пари — случись Воланду поспорить на Патриарших прудах не с литераторами, а с Крайоном — тот бы мигом заткнул сатану за пояс своей в высшей степени оригинальной логикой. На его утверждения и сам Воланд не нашелся бы, что ответить!
И все-таки есть на свете один природный закон, изложенный в индийской философии, который объясняет случающиеся с людьми несчастья более правдоподобно, чем это делает Крайон. Называется он законом кармы, а в Агни Йоге этот закон часто именуется законом причинно-следственных связей.
Что ж, по большому счету, вероятно, этот закон не противоречит утверждению Крайона о том, что все мы в принципе свободны — ведь карму творим мы сами, и творим своей свободной волей. В известном смысле мы свободны выбирать себе разные пути, в том числе и такие, которые в будущем приведут нас к несчастьям. Но при этом следует учитывать, что карма только творится свободной волей, а вот искупается — уже не свободной.
Крайон кардинально неправ в одном: в утверждении о том, что все несчастья в жизни кармических должников планируются заранее их Высшим Я. Когда настает срок искупления негативной кармы — это происходит отнюдь не по желанию и не по свободной воле Высшего Я будущей жертвы. Кармические несчастья действительно «планируются» заранее, до рождения человека на земном плане, но они планируется отнюдь не его Высшим Я, а безличным и справедливым законом кармы.
Эта книга написана 20 лет назад. Основная работа над ней длилась три года: с 1983-го по 1986-й. Варианты рукописи разошлись по друзьям и знакомым; отрывок был опубликован в ленинградском самиздатском журнале «Часы» (№ 61 за 1986 г.). О полной публикации не думалось, да и время было такое, что в стол писалось легко.
Исследований «Мастера и Маргариты» имелось уже немало, моя книга возникла как результат глубоко личных переживаний и размышлений. Когда появилось желание понять суть обаяния романа М. Булгакова, у меня не было ни готовой концепции, ни сверхзадачи, ни желания полемизировать с другими исследователями. Текст создавался легко, он раскручивался, как клубок ниток, стоило только отыскать начало. Первый вариант книги возник очень быстро – месяца за четыре, остальное время ушло на доработку.
Маститый булгаковед вправе, конечно же, предъявить этой книге серьезную претензию: в ней разбирается «текст-гибрид», слияние многих редакций, впервые опубликованных в 1973 году А. Саакянц. Он складывался из различных версий (рукописей М. Булгакова, правок его вдовы, склеек и т. д.) и заслужил нелестную оценку исследователей. Как отмечает В. Лосев: «Строго говоря, такой вариант не имеет права на существование. Но именно этот текст переиздавался в течение многих лет многомиллионными тиражами во всем мире».[1]
Так называемый «правильный текст» был впервые опубликован в 1969 году в Германии издательством «Посев», затем – уже в Советском Союзе – в киевском двухтомнике 1989 года (изд-во «Днипро»), позже – в московском пятитомнике. Мне следовало бы, вероятно, воспользоваться этими источниками.
Парадокс, однако, заключается в том, что рукописи живут своей жизнью, не всегда предполагаемой автором, и текст-гибрид «Мастер и Маргарита» общается с читателем своевольно и широко. Роман читают и разбирают с самых разных точек зрения – все они взаимодополняемы и по-своему убедительны. Моя работа, естественно, не претендует на всеохватность, ибо меня волновал в первую очередь секрет притягательности и обаяния «Мастера и Маргариты». Какие-то мои размышления и «дешифровки» могут, вероятно, показаться слишком субъективными и неполными.
В общем, после знакомства со строго научным изданием «Мастера и Маргариты» я свою книгу переделывать не стала, ибо ядро булгаковского романа все равно осталось неизменным.
Приношу свою искреннюю благодарность тем, кто помогал мне в работе: Владимиру Александрову, всячески способствовавшему созданию первого варианта и подготовке книги к публикации; Борису Останину, трудами которого была устранена невнятность авторской речи; Юрию Кривоносову – за многочисленные ценные замечания; Никите Скородуму – за помощь в работе с источниками по мифологии; Сергею Ионову и Татьяне Лотис – за постоянную поддержку. А также всем, кто прочел мои размышления о романе М. Булгакова, – это согревает сердце и вселяет надежду.
«КОГДА ЛЮДИ СОВЕРШЕННО ОГРАБЛЕНЫ. »
1. МАСТЕР И ЕГО ЖИЗНЬ
Размышляя о поведанной Булгаковым истории мастера, можно проследить тот путь, по которому он неотвратимо движется навстречу Воланду и своей смерти. Этой трагедии предшествуют шесть важных этапов его жизни.
Первый, самый длительный, – прелюдия к кратковременным, но бурным событиям. Это было незаметное и тихое существование, подобное летаргическому сну, завершившемуся удивительным пробуждением – выигрышем ста тысяч.
Второй, начинающийся с этого выигрыша, – безмятежно-идиллический. Мастера поглощает работа над романом о Понтии Пилате. Это время творческого одиночества при материальном достатке: словом, «это был золотой век»[2] (с. 554).
Третий этап – самый счастливый – ознаменовался знакомством с Маргаритой. Единственное обстоятельство, нарушавшее гармонию, – формальное замужество Маргариты, но развод предполагался в ближайшем будущем. Этот этап – время полноты бытия – закончился вместе с завершением работы над рукописью, и радостное жизнеощущение сменилось тяжелыми переживаниями.
О четвертом этапе повествуется кратко: неудача с публикацией, травля критиками, арест. Пятый – тюрьма.
Шестой, заключительный, – клиника Стравинского, в которой мастер умер и из которой был похищен.
В клинику мастер попадает зрелым человеком: ему 38 лет. Читатель так и не узнает, в какой семье он родился, как встретил революцию, когда приехал в Москву. То, что он не москвич, ясно: мастер жил «одиноко, не имея нигде родных и почти не имея знакомых в Москве» (с. 553).
По-настоящему жизнь его изменилась только с выигрышем ста тысяч, и произошло это незадолго до описываемых в романе событий, два года назад, когда ему было 36 лет. С получением денег исчезла «проклятая дыра» на Мясницкой, появились свободное время и возможность реализовать очень важный замысел – роман о Понтии Пилате.
Итак, до встречи с Маргаритой мастер был человеком внешне и внутренне одиноким, чуждающимся по складу своего характера всякого общения и занимающим внесоциальную позицию. Окружающий мир его не интересовал. Поскольку даже имени своей жены он в памяти не удержал, можно предположить, что она скользнула по поверхности его жизни, не оставив следа. Но это можно расценить и как проявление невнимания к людям, с которыми сводила мастера судьба. Эта черта свидетельствует о внутреннем холоде, возможном высокомерии, о внутреннем конфликте с миром. Ни с женой, ни с музеем, ни с людьми взаимопонимания не возникало.
Исповедальная самохарактеристика мастера достаточно полно выражает его предпочтения: «Да, да, представьте себе, я в общем не склонен сходиться с людьми, обладаю чертовой странностью (здесь и далее курсив мой. – Т. П.): схожусь с людьми туго, недоверчив, подозрителен. И – представьте себе, при этом обязательно ко мне проникает в душу кто-нибудь непредвиденный, неожиданный и внешне-то черт его знает на что похожий, и он-то мне больше всех и понравится» (с. 560).
Мастера не интересует тривиальность. «Странность» в человеке, в ситуации – единственное, что заслуживает его внимания.
Страстное желание опубликовать написанный роман можно рассматривать как проявление естественного писательского честолюбия. Мастер воспитан в дореволюционном мире, творческая свобода в выборе темы для него абсолютно естественна. Он хочет писать на интересующие его темы и чурается злободневности, она ему неинтересна. Самоцензура автору неизвестна, представление о том, что может быть напечатано, а что нет, совершенно отсутствует, мастер не считает нужным идти в своем творчестве на компромиссы. Он полагает себя естественно свободным.
Уверенный в значительности написанного, мастер смело покидает свой «тайный приют» с рукописью в руках. Честолюбива и его возлюбленная: она «сулила славу, она подгоняла его и вот тут-то стала называть мастером» (с. 558). Оба они знают, что роман о Понтии Пилате – великое произведение, но оба далеки от запросов своего времени. Мир литературы, так напугавший и удививший новоявленного писателя, – лишь отражение макромира, сложной жизни в целом. Булгаков не дает прямого ответа на вопрос, что мастеру о ней известно и хочет ли он вообще считаться с конкретной реальностью. Мастер вовсе не собирался бросать вызов литературной современности, он просто не знал злободневности, а узнав, возненавидел ее. Он хочет опубликовать свой роман потому, что он – личность избранная и его произведение имеет право на жизнь. Это попытка разрешить вечный гамлетовский вопрос «быть или не быть»; это стремление к самоутверждению и самоопределению, выход из безвестности, из духовного «подполья».