в чем разница между ираном и ираком
В чем разница между ираном и ираком
Иракское направление продолжает рассматриваться государственным и военным руководством Исламской Республики Иран (ИРИ) в качестве одного из приоритетов своего нынешнего внешнеполитического курса в регионе Ближнего и Среднего Востока. Во многом это определяется стремлением Тегерана ликвидировать существующие противоречия и восстановить прерванные дипломатические отношения, культурные, экономические и иные связи с Багдадом.
По мнению руководства страны и ведущих иранских аналитиков-политологов, перспектива налаживания всесторонних отношений с Ираком неоспоримо выгодна для Ирана. Во-первых, протяженность ирано-иракской границы составляет около 1500 километров, что с точки зрения национальной безопасности предполагает наличие дружественного соседа, нежели врага, способного, если не единолично осуществить агрессию против Ирана, то стать опорной базой для США и их союзников по коалиции в борьбе с ИРИ. Во-вторых, огромные запасы природных ресурсов Ирака, главным образом углеводородного сырья (нефть, природный газ и т.д.), превращают эту страну в потенциально выгодного торгово-экономического партнера Ирана. И, наконец, в-третьих, проживание в Ираке многомиллионного мусульманского населения, исповедующего ислам шиитского толка, а также наличие шиитских святынь в городах Кербела, Эн-Наджаф и Багдад, предопределяют необходимость тесных религиозных и иных связей между двумя странами.
Определение нынешней политико-экономической составляющей иранской внешнеполитической деятельности на иракском направлении состоялось в феврале 2008 года в ходе работы расширенного заседания парламента Ирана с участием ключевых министров правительства ИРИ, а также представителей Высшего совета национальной безопасности (ВСНБ) страны. Участники заседания подтвердили решительность намерений Тегерана продолжать активные действия по налаживанию всесторонних отношений с Ираком, что, по мнению собравшихся, будет способствовать защите иранских интересов в регионе. Следует отметить, что предложения меджлиса по иракскому вопросу впоследствии были рассмотрены и одобрены Руководителем Ирана аятоллой А.Хаменеи, что определило легитимность и обязательность исполнения принятого парламентом решения.
В рамках избранной стратегии внешнеполитической деятельности состоялась серия визитов высокопоставленных делегаций сторон, основная цель которых заключалась в проведении конструктивных переговоров по вопросам урегулирования существующих противоречий, а также определения объемов и направлений участия иранцев во внутрииракском процессе урегулирования кризиса.
Так, в течение 2008-2009 годов Иран посетили видные представители иракской политической элиты, в том числе: президент страны Д.Талабани, премьер-министр Н.аль-Малики, министры обороны, внутренних и иностранных дел и ряд других министров — руководителей финансово-экономического правительственного блока. В свою очередь, с иранской стороны Ирак впервые после восьмилетней войны посетил президент Ирана М.Ахмадинежад. Кроме того, Тегеран в течение года неоднократно делегировал для переговоров с иракской стороной главу Совета по определению целесообразности принимаемых решений А.Рафсанджани, спикера парламента А.Лариджани, министра иностранных дел М.Моттаки и др.
Активный обмен делегациями разного уровня способствовал созданию правовой базы, необходимой для динамичного развития взаимоотношений двух стран. В ее основе — меморандумы о взаимопонимании и сотрудничестве в области национальной безопасности, борьбы с терроризмом и экстремизмом, энергетики, транспорта и перевозок, образования, промышленности, безопасности, сельского хозяйства, развития свободных экономических и промышленных зон, таможни, страхования, стандартизации, а также горнорудной промышленности.
Касаясь политико-дипломатических аспектов развития взаимоотношений двух стран, следует отметить, что Иран признает легитимными все органы и структуры иракской государственной власти, сформированные в «постсаддамовский» период, начиная с Временного управляющего совета, Переходного правительства Ирака и до нынешнего правительства страны. ИРИ выступает за сохранение Ирака в его политических и географических границах и резко протестует против федеративного устройства страны по этническому принципу. Официальная позиция Тегерана относительно иракского урегулирования такова: «Иран не допустит такого развития событий, которое может привести к изменениям границ в регионе, и будет защищать территориальное единство региона», поскольку территориальный раскол Ирака обострит проблему Иранского Курдистана и населенной преимущественно арабами юго-западной иранской провинции Хузестан.
Рассматривая перспективы ирано-иракских отношений, необходимо учитывать ряд вопросов принципиального характера.
Так, говоря о путях разрешения существующих территориальных претензий, необходимо добавить, что иранцы видят разрешение противоречий в следовании Алжирскому соглашению 1975 года. Документ предусматривает проведение границы между Ираном и Ираком по середине дельты рек Тигр и Евфрат, что в настоящее время, в принципе, устраивает обе стороны.
Еще одной из проблем, осложняющих отношения между странами по-прежнему является вопрос обмена военнопленными и выяснения судьбы пропавших без вести в ходе восьмилетней войны. Понимая важность этой проблемы, вопросы по так называемому «гуманитарному досье» рассматриваются в ходе любых ирано-иракских переговоров.
Требует также разрешения ставящийся Ираном вопрос о выплате ему Ираком репарации за ущерб, который, по данным ООН, составляет около 97 млрд долл. США. Однако к настоящему времени принципиального согласия и признания иракской стороной условий репарации не достигнуто.
Немаловажной составляющей политики ИРИ на иракском направлении является по сути «религиозная экспансия» Ирака, в частности его южных районов. Первопричиной стали опасения Ирана потерять свое лидирующее положение в исламском мире с началом активной деятельности религиозных центров в городах Багдад, Эн-Наджаф и Кербела.
Исторически на территории современного Ирана находится лишь одно поистине святое для шиитов место г. Мешхед, где расположен мавзолей одного из великих исламских имамов — Резы. Два же других, особо почитаемых шиитами захоронения великих имамов Хусейна и Али, находятся в иракских городах Кербела и Эн-Наджаф. В этих условиях иранцы, объективно расценивая возможность смещения «шиитской оси» из искусственно созданного г. Кум в иракские религиозные центры, предпринимают активные шаги по уравниванию «святости» городов Эн-Наджаф, Кербела, Кум и Мешхед. В настоящее время данная проблема активно обсуждается с лидерами иракских шиитов (аятоллами А.Систани, А.Хакимом, М.Файязом и др.). Основными идеологами такого рода политики иранского духовенства являются влиятельные религиозные авторитеты ИРИ (аятоллы Н.Хамедани, М.Табризи, М.Хайери и др.) во главе с Руководителем страны А.Хаменеи. В роли исполнителей соответствующих указаний и распоряжений иранских «марджей» (религиозный сан, «достойный подражания» — перевод с перс.) выступают многочисленные теологические центры страны и в частности Кумский. Эти «ретрансляторы» идей распространения ислама иранского толка посредством эмиссаров ведут пропагандистскую работу как непосредственно на иракской территории, так и среди паломников-шиитов из Ирака в Иране.
Развитие торгово-экономических отношений с Ираком Тегеран рассматривает в качестве одного из главных инструментов реализации своих политических планов в отношении этой страны, в том числе закрепления там своего политического влияния. На данный момент Багдаду по итогам мартовского визита М.Ахмадинежада (2-3 марта 2008 г.) на 50 лет на льготных условиях (после первых десяти лет ставка сокращается до 0,5% в год) предоставлен кредит размером 1 млрд долл. США.
Иран старается по возможности максимально удовлетворить возникающий в Ираке спрос на самые необходимые товары, даже если он сам испытывает нехватку в них. Так, в обмен на иракскую нефть Тегеран осуществляет поставки нефтепродуктов, которые сам вынужден импортировать. При этом иранские чиновники неоднократно говорили о том, что их страна готова полностью удовлетворить потребности своего соседа в горючем. Схожая ситуация складывается с поставками металлов, цемента и электричества из ИРИ.
Объем товарооборота между странами в 2008 году достиг 2,5 млрд долларов, продемонстрировав сохраняющуюся тенденцию устойчивого роста. Предполагается, что в 2009 году данный показатель выйдет на уровень 3,5-4,0 млрд долл. При этом, по мнению некоторых аналитиков, данные о товарообороте значительно занижены. С точки зрения представителей иранских деловых кругов, он уже достигает 7 млрд долл.
Характерно, что особый упор при развитии торгово-экономического сотрудничества в Тегеране делают на создание зон приграничной торговли. Их число уже приблизилось к десяти. Только через рынок «Парвизхан» в 1387 иранском году (март 2008 — март 2009 гг.) в Ирак были поставлены грузы на сумму 470 млн долл. США. Главными таможенными пунктами, через которые осуществляется циркуляция основного товаропотока, являются Мехран, Шаламче и Чазабе. В большинстве случаев доставка товаров происходит грузовым автотранспортом.
Значительную долю официальных поставок из Ирана составляют металлопрокат, руда, стройматериалы, пищевые продукты и бытовая техника. Ирак наравне с ОАЭ, Китаем, Японией и Индией входит в пятерку основных реципиентов иранского ненефтяного экспорта. ИРИ активно поставляет своему соседу автомобили «Саманд LX», «Пежо Парс ALX» и «Пежо RD». При этом главной статьей иранского экспорта в Ирак остаются сжиженный газ (1 тыс. тонн в день), керосин (2 млн литров в день), топочный мазут (400 тыс. тонн в год), дизельное топливо (по некоторым данным, около 2 млн литров в день) и электроэнергия (объемы поставок которой планируется довести до 800 МВт).
Основу иранского импорта формирует поставляемая по трубопроводу сырая нефть (100 тыс. баррелей в сутки), которую Багдад предоставляет в рамках заключенного с Тегераном договора. В соответствии с ним Иран обязывается поставлять в Ирак продукты ее переработки. Руководство ИРИ проявляет большой интерес к совместной разработке нефтяных месторождений в районе Персидского залива и на территории Ирака. В частности, этот вопрос поднимался в марте 2009 года при подписании протокола о намерении сотрудничества в области энергетики. Однако иракские специалисты больше заинтересованы в развитии сотрудничества в уже существующем русле по схеме «нефть в обмен на нефтепродукты».
Иранские компании планируют принять участие в тендере на прокладку двух трубопроводов, по которым из Басры на НПЗ Абадана ежедневно будет поставляться 350 тыс. баррелей сырья в сутки. Сами иранцы на своей территории также развивают необходимую инфраструктуру. В частности, в Тебризе запланирована постройка нового НПЗ «Шахрияр» мощностью 150 тыс. баррелей в сутки, продукция которого пойдет на внешние рынки, в том числе и в Ирак. В районе Дершехр в провинции Илам начато строительство перевалочной нефтебазы, на которой будут скапливаться нефтепродукты с НПЗ Абадана для их дальнейшей транспортировки в соседние провинции и Ирак.
В рамках ирано-иракского торгово-экономического сотрудничества перспективной и пока что незатронутой областью для взаимодействия является газ. По некоторым оценкам, Ирак обладает запасами «голубого топлива» в объеме 34 трлн куб. м. Из них 700 млрд куб. м. находятся на месторождении «Аккас» в провинции Анбар, о готовности начать разработку которого силами отечественных и иностранных компаний было объявлено в Багдаде. При этом министр нефти Ирака Х.Шахристани в начале 2008 года отметил намерение своей страны стать участником проекта «Набукко». Принимая во внимание заинтересованность руководства ИРИ в данном проекте и отсутствие у его соседа необходимых мощностей для создания инфраструктуры, можно предположить, что иранцы в данном вопросе попытаются пойти на сотрудничество с Ираком.
Другой сферой активного взаимодействия Тегерана и Багдада является электроэнергетика. Объемы ее поставок из Ирана постоянно растут, равно как и количество точек соединения энергосистем двух стран. Причем, если в начале 2008 г. иранское руководство говорило об увеличении числа общих ЛЭП с трех до семи, то после ввода в текущем году в эксплуатацию линий Абадан — Харриса (Басра) и Мериван — Пенджвин (Су-леймания), в ИРИ заговорили о строительстве еще девяти ЛЭП. Также ведется диалог о возможной помощи иранцев в строительстве тепловых электростанций смешанного типа, работающих на газовом и жидком топливе, поставках необходимого электрооборудования для восстановления электрических подстанций и электросетей, а также подготовке иракских специалистов-энергетиков. Естественно, наибольшее предпочтение иранское руководство отдает развитию шиитских районов Ирака. Так, строительство с участием иранских компаний двух теплоэлектростанций мощностью 315-320 МВт каждая было начато в городах Ас-Садр близ Багдада (силами фирмы «SUNIR») и Наджаф-Ашраф близ Кербелы и Эн-Наджафа.
Несмотря на достигнутые политико-экономические успехи, на деле нынешняя «теневая» политика Тегерана на иракском направлении не совсем «безоблачна» и в ряде случаев серьезно разнится с декларируемым курсом. Вопреки заявлениям высшего руководства страны, исключительно в своих интересах Иран продолжает разыграть «иракскую карту» по афганскому сценарию.
Что касается поддержки Ираном тех или иных общественно-политических, религиозных группировок Ирака, следует отметить, что высшее руководство страны, по-прежнему делая ставку на Высший совет исламской революции Ирака (ВСИРИ) и ее лидера А.Хакима, кардинально изменило порядок и способы использования данной организации в своих интересах.
Объективно оценивая снижение авторитета этой группировки и лично А.Хакима в сегодняшнем Ираке, Тегеран пытается использовать главу ВСИРИ в качестве своего посредника в диалоге с ведущими на данный момент партийными и религиозными авторитетами, преимущественно шиитами (М.Садр, А.Систани и др.). Реализуя данный план, иранцы уже сейчас отказываются от оказания только лишь финансовой поддержки ВСИРИ и пытаются использовать метод «указаний и контроля» в работе с А.Хакимом.
Деятельность Тегерана в шиитской общине Ирака направлена на попытку консолидировать различные группировки. По мнению иранцев, достижение договоренности о сотрудничестве позволит шиитам сохранять свое высокое долевое участие в структурах государственной власти страны. При этом Иран преследует собственную стратегическую цель. Объединив шиитские группировки, иранцы стремятся заполучить силу, манипулируя которой, ИРИ сможет влиять на обстановку в Ираке в зависимости от своих национальных интересов.
Иран подтвердил готовность продолжать оказание финансовой и политической поддержки шиитским структурам. При этом финансирование будет осуществляться с использование различных государственных и религиозных фондов ИРИ, в том числе «Фонд исламских героев» (г. Кум) и «Фонд погибших за веру» (г. Кум, г. Тегеран).
Наряду с ВСИРИ наибольшей популярностью у иранского руководства традиционно пользуется шиитская иракская партия «Ад-Даава» («Исламский призыв»). Иран также покровительствует ещё около двадцати различным шиитским религиозно-политическим образованиям значительно меньшим по численности («Аль-Амаль аль-Ислами», «Движение иракских моджахедов», «Исламское движение в Ираке», «Иракскуя исламскуя партия» и др.).
В настоящее время в Иране на постоянной основе функционируют представительства ВСИРИ, «Ад-Даавы», «Амал-е Эслами» и некоторых других иракских шиитских движений. С остальными контакты поддерживаются на территории Ирака через значительное количество религиозных эмиссаров и представительства тех же ВСИРИ, «Ад-Даавы» и других.
Связям с курдскими партиями и движениями уделяется в Иране не меньшее внимание. Во многом это обусловлено многонациональным составом населения ИРИ и наличием более чем 10-милионной курдской общины в стране. Наиболее обширные контакты у Тегерана налажены с иракскими ДПК (Демократическая Партия Курдистана, лидер — М.Барзани) и ПСК (Патриотический Союз Курдистана, лидер — Д.Талабани).
Кроме работающих на постоянной основе в Тегеране представительств ПСК и ДПК, в течение последних полутора-двух лет были открыты официальные представительства трёх исламских курдских партий — «Исламского Общества Курдистана», «Исламского Движения Курдистана» и «Исламского Союза Курдистана», которые относительно недавно были объединены в организацию «Кумеле Эслами». Несмотря на то, что вероисповедание этих курдских исламских партий — суннизм, в Иране считают целесообразным продолжение работы с ними в целях получения возможности влиять на прорелигиозное население иракского Курдистана.
С настоящее временя, процесс налаживания взаимоотношений Ирана и Ирака сдвинулся с «мертвой точки» и постепенно переходит из плоскости теоретического рассмотрения направлений и объемов сотрудничества к практической реализации. Имея положительный «афганский» опыт, иранское руководство делает основную ставку на экономическую помощь по восстановлению Ирака, рассматривая ее как мощный фактор, в перспективе позволяющий закрепление в Ираке и продвижение своих национальных интересов в этой стране.
Состояние и перспективы развития связей Ирана с различными общественно-политическими группировками Ирака в значительной мере основываются на иранской оценке их участия в будущих государственных структурах страны. Возрастание значения «шиитского фактора» в процессе иракского урегулирования предполагает активизацию деятельности Тегерана в среде иракских шиитских группировок. При этом, иранцы попытаются расширить свое влияние среди умеренных шиитских сил, оказывая материальную и политическую поддержку их лидерам и организациям.
Иран укрепляет взаимодействие с Ираком на фоне ухода войск США
Министры иностранных дел Ирака и Ирана Фуад Хусейн и Мохаммад Джавад Зариф во время встречи в Тегеране, сентябрь 2020 года
Iranian Foreign Ministry via AP
Как пишет Newsweek, Багдад и Тегеран стремятся к заключению ряда соглашений в области воздушной, наземной и морской обороны — высокопоставленные военные чиновники обеих стран уже проводят соответствующие консультации.
По данным издания, министр обороны Ирака генерал-лейтенант Джума Анад Саадун обсудил этот вопрос со своим иранским коллегой Амиром Хатами, а также начальником вооруженных сил Ирана генерал-майором Мохаммадом Хоссейном Бакери. Последний утверждал, что Ирак и Иран разработали договор об официальном усилении своих вооруженных сил.
Помимо Хатами и Бакери, Саадун также провел переговоры с секретарем Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани. По информации Tasnim, стороны обсудили меры по усилению безопасности на границе двух стран. Источники агентства отмечают, что Саадун и Шамхани расценивают плотное сотрудничество Ирака и Ирана в сфере обороны как гарантию стабильности и безопасности в регионе.
Кроме того, среди военных чиновников обоих государств прошли консультации по вопросам защиты морских границ в Персидском заливе, совместного обеспечения безопасности в небе и координации по противостоянию боевикам на уровне ВВС.
В целом переговоры имели определенную антиамериканскую направленность.
К примеру, командующий Военно-космическими войсками КСИР Амир Али Хаджизаде прямо обвинял США в попытке разрушения Ирака и разделения иракской нации. Особое внимание он уделил январской операции американских сил в республике, когда в аэропорту Багдада ликвидировали командира КСИР генерал-майора Касема Сулеймани и заместителя командующего Народными мобилизационными силами Ирака Абу Махди аль-Мухандиса.
«Народы Ирана и Ирака никогда не забудут их гибель», — подчеркнул Хаджизаде. Он также поклялся отомстить США за убийство Сулеймани и аль-Мухандиса. Анад Саадун поддержал его высказывание, также опять-таки подтвердив желание двух государств расширить свое военное сотрудничество.
Выход США
Активизация сотрудничества между Багдадом и Тегераном проходит на фоне сообщений о сокращении американского контингента на территории Ирака. Согласно заявлению исполняющего обязанности главы Пентагона Кристофера Миллера, к 15 января 2021 года в стране останется 2,5 тыс. солдат, то есть 500 военных будут возвращены на свою родину.
Остающиеся в Ираке военнослужащие сосредоточатся на защите американских диппредставительств, правительственных объектов, подчеркивал и.о. министра обороны США. Соответствующее решение принял американский лидер Дональд Трамп после консультаций со своими советниками в сфере национальной безопасности.
Сам Трамп также говорил, что рассчитывает на полный вывод американских войск с территории Ирака к маю 2021 года. Как пишет CNN, президент США действует в рамках своего плана по прекращению «бесконечных войн» за границей, однако не все положительно оценивают это решение.
Непосредственно для Ирака американские силы имеют ключевое значение в борьбе с остатками террористов из запрещенной в РФ группировки «Исламское государство» на территории республики.
По информации The New York Times, военные США обучают иракских солдат и оказывают им поддержку в контртеррористических операциях, количество которых может подвергнуться существенным сокращениям из-за уменьшения американского контингента.
Однако в Ираке еще с прошлого года говорят о необходимости вывода всех иностранных сил с территории республики, в особенности американских. Волну обсуждений этого вопроса запустили антиправительственные протесты, которые лишь усилила ликвидация Сулеймани и аль-Мухандиса в аэропорту Багдада в начале года. Именно в след за ним последовало официальное требование парламента Ирака по выводу иностранных сил.
При этом США изначально восприняли это требование в штыки: сам Трамп заявлял, что если вывод войск будет проходить в не очень дружелюбной обстановке, то Вашингтон введет против иракской стороны «такие санкции, которых они никогда прежде не видели».
Как ранее говорил «Газете.Ru» независимый эксперт по Ближнему Востоку Дмитрий Фроловский, уходя из Ирака США теряют стратегический плацдарм для работы в Иране, против которого администрация Трампа проводит политику «максимального давления».
Напряженность в отношениях Тегерана и Вашингтона серьезно возросла из-за убийства Сулеймани, а Ирак поневоле стал частью конфликта двух сторон.
По словам Фроловского, Иран имеет серьезное влияние на Багдад и тут вывод американских сил сыграет в его пользу.
В свою очередь советник директора Российского института стратегических исследований Елена Супонина также согласна с этой точкой зрения. По ее словам, ослабление американского военного присутствия в Ираке естественно еще больше подталкивает иракскую верхушку к сотрудничеству с соседним Ираном.
«Влияние Тегерана в Ираке значительно усилилось после свержения американцами главы республики Саддама Хусейна. Многие страны региона, в том числе Израиль и Саудовская Аравия, тогда выступали против американской войны в Ираке, предвидя какими могут быть последствия в виде усиления влияния недружественного им Ирана», — сказала эксперт «Газете.Ru».
Шпилька Трампа
Иран эти сведения отчасти опровергает, заверяя международное сообщество в том, что не изменил мирных характер своей атомный программы, хотя и отошел от ряда пунктов СВПД в ответ на жесткие американские санкции.
При этом Тегеран готов вернутся к исполнению своих обязательств, если Байден в случае своей победы вновь присоединится к сделке.
Это вызывает гнев Трампа, который всячески пытался разрушить СВПД и заставить Россию, Китай, Великобританию, Францию и Германию отказаться от соглашения с Ираном. Возможная победа Байдена подрывает его усилия, так как демократ прямо говорит о желании вернуть США в соглашение. Еще будучи вице-президентом США, он сыграл не последнюю роль в заключении сделки, что дает надежду на изменение вектора политики Вашингтона в отношении Ирана и опять-таки негативно воспринимается Трампом.
С точки зрения Елены Супониной, Трамп всеми силами старается создать как можно больше сюрпризов для Байдена, а также выполняет свои давние обязательства перед избирателями, уводя США с Ближнего Востока.
«В настоящее время Трамп делает еще один шаг в сторону увеличения влияния Ирана в регионе, но региональные расклады его волнуют в меньшей степени — он больше нацелен на внутриамериканскую аудиторию. Из-за его решений Байдену будет значительно сложнее действовать на Ближнем Востоке, потому что действующий президент всеми силами пытается создать другую реальность в регионе, которая совсем не соответствует политике демократов», — резюмировала эксперт.
В чем разница между ираном и ираком
Глава торгового представительства Ирана в Ираке, Насер Багзад 8 августа объявил о том, что за первые четыре месяца текущего года по иранскому летоисчислению (в Иране год начался 21 марта) объем поставок продукции из Ирана составил 20 млн долларов США в сутки, что демонстрирует рост в 14.01% в абсолютной величине, и в 23.19% в стоимостной, согласно статистическим данным иранских таможенных органов.
Каждая тонна иранских грузов, поставленная в Ирак за указанный период, согласно данным Н.Багзада стоит, в среднем, 527 долларов США, что почти в два раза превышает аналогичный показатель для иранского экспорта в другие страны.
Более 50% экспорта из Исламской Республики приходится на Китай, Объединенные Арабские Эмираты и Ирак, соответственно, тонна иранских товаров в эти направления стоит 336, 456 и 527 долларов США.
Ирак, по отчету Н.Багзада, возглавляет список арабских стран-импортеров из Ирана, общий объем иранского экспорта в эту страну мира вырос на 1.5% и достиг 17% от объема всего иракского импорта.
В тоже время, генеральный секретарь ирано-иракской Торгово-промышленной палаты, Хамид Хоссейни заявил, что Иран увеличил экспорт товаров в Ирак на 25%.
«Это увеличение было достигнуто в течение первых четырех месяцев текущего иранского года, несмотря на увеличение таможенных пошлин с иракской стороны на импортные товары», — сказал Х.Хоссейни в заявлении для прессы.
«Увеличение таможенных пошлин не препятствовало темпам иранского экспорта с приграничных районов, и обе страны продолжают успешно торговать», — подчеркнул Х.Хоссейни.
Х.Хоссейни также привел данные по общему объему поставок, заявив, что «стоимость иранских товаров, экспортируемых в Ирак, за исключением электроэнергии и газа, составила 2 миллиарда 584 миллиона долларов, в течение первой трети текущего иранского года, тогда как этот показатель составлял 2 миллиарда 54 миллиона долларов за аналогичный период прошлого года».
Согласно статистическим данным Организации развития торговли Ирана, объем торгового обмена между Ираном и Ираком за последний год составил 6 млрд 502 млн долларов США.
Одним из наиболее важных экспортных товаров Ирана в Ирак являются части паровых турбин, листы, пластиковые ленты, сыр, мороженое, домашние охладители воды, пластмассовые изделия и бытовая техника.
Тем не менее, не все в динамике внешнеэкономического сотрудничества Ирана и Ирака выглядит благополучно. Она подвержена негативному влиянию, оказываемому на нее увеличением экспорта в Ирак из других арабских стран: КСА, Кувейта, Иордании и Египта, а также снижению обменного курса иранской валюты, вызванному санкциями США против Тегерана.
По мнению ряда иракских экономистов и трейдеров, низкий обменный курс иранской валюты по отношению к доллару США уже негативно повлиял на товарооборот между Иракским Курдистаном и Ираном.
Ясин Рахим, заместитель главы Сулейманийской торгово-промышленной палаты, заявил, «что низкий обменный курс иранского реала против доллара США привел к путанице на рынках и оказал непосредственное влияние на снижение торгового обмена между городами и провинциями региона и Исламской Республики».
Чиновник пояснил, что большинство иранских заводов и фабрик, которые экспортируют товары народного потребления, продукты питания и другие товары, отказываются продавать свою продукцию в Ираке, потому что они импортируют сырье, оплачивая его твердой валюте, что привело к уменьшению объема торгового оборота между регионом и Ираном.
Низкие цены на иранскую валюту негативно отразятся на рынках региона, при этом о «наибольший ущерб будет нанесен трейдерам и импортерам в провинции Сулеймания, приграничной и активно торгующей с соседом».
Коллеге вторит и Мустафа Абдул Рахман, глава Союза импортеров и экспортеров региона, отметивший снижение торгового обмена между регионом и Ираном из-за «резкого снижения, испытываемого иранским риалом по отношению к доллару и иракскому динару в связи с экономическими санкциями, введенными Соединенными Штатами против Исламской Республики.
Глава Союза импортеров и экспортеров региона рассказал журналистам портала «Ас-Сабах аль-Джадид», что снижение стоимости иранской валюты «вызвало шок» на рынках региона и привело к уменьшению объема торговых обменов между Сулейманией и Ираном, поскольку провинция является основным выходом для входа иранских товаров в регион Курдистан и Ирак.
Абдул Рахман отметил, что объем «коммерческих обменов» между Курдистаном и Исламской Республикой составляет более 6 млрд долларов в год, согласно последним статистическим данным. Не следует путать эту цифру с вышеприведенной, касающейся общего товарооборота с Ираком, она отражает лишь то обстоятельство, что Иракский Курдистан поставляет в Иран значительные количества нефти и ведет свою внешнеторговую статистику автономно от Багдада.
В свою очередь, профессор экономики Университета Сулеймании, д-р Камран Ахмад, полагает, что низкий обменный курс иранского риала к доллару США «принесет пользу импортеру иранских товаров в регионе». Впрочем, иранцы, как мы отметили, предпочитают пока накапливать товары на складах. Не исключено, что замена владельцами иранских заводов и фабрик в расчётах иранской валюты на доллары США приведет к стабилизации продажных цен на товары и нормализации иранского экспорта.
К.Ахмед добавил, что наибольшее влияние на снижение курса валюты будет иметь место прежде всего на внутреннем рынке в Иране, что приведет к неизбежному росту объемов инфляции и потребительских цен.
Иранский риал значительно снизился по отношению к доллару США, и в последние недели, потерял более половины своей стоимости, достигающей на отдельных рынках региона в пересчете на доллар США 40 000 риалов. Во вторник, 7 августа, риал обесценился на 9%, а в понедельник, днем ранее, его падение составило 18%.