в чем перевозят заключенных
Вагон-закон. Как устроен современный российский этап.
Этап — перевозка заключенных из пункта А в пункт Б с целью доставления к месту отбытия наказания либо в суд, или просто переброска между колониями безо всяких целей, от одной любви к жестокому тюремному ремеслу. Этап, конечно, исключительно российское явление. Способ посредством расстояния затолкать в единицу времени максимально возможный объем страдания. Нигде в мире нет ни такого количества зэков, ни таких расстояний.
Год за годом существующие практики перевозки заключенных Европейский суд по правам человека признает бесчеловечными — и год за годом Россия отказывается принимать какие-либо системные меры в отношении этапа.
Но, может, есть объяснение, зачем стране нужно истязать осужденных людей тысячами километров своих дорог?
Железная дорога — для рядового сидельца, наверное, единственный способ объять необъятные просторы нашей родины. Самолетом-то, конечно, было бы быстрее, но денег на самолет никто не даст. Поэтому — железная дорога.
Перевозка заключенных железными дорогами — трудный и чрезвычайно зарегламентированный процесс, находящийся в ведении одновременно МВД и ФСИН (возможно, отсюда и некоторая бестолковость всего этого дела, хотя вероятнее, конечно, — от изначального репрессивного настроя всех участников).
«Наставление по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы» — специальный документ, определяющий порядок перевозки зэков, — упоминает четыре типа специализированных вагонов (производства Тверского и Ленинградского вагоностроительных заводов), выпускаемых специально для этих целей. Каждый из вагонов укомплектован пятью большими камерами (3,4 кв. м) для перевозки заключенных и тремя или четырьмя маленькими камерами (2 кв. м). Большая камера рассчитана на перевозку 12 осужденных, малая — пяти (или шести, но не более четырех часов). Итого — 75 или 80 заключенных на вагон, в зависимости от модели.
Новый вагон для перевозки заключенных производства Тверского вагоностроительного завода. Фото: Владимир Рябчиков /ТАСС
Чтобы вам проще было понять, что представляют собой большая и малая камеры этих вагонов, вообразите себе обычное железнодорожное купе. Вот ровно такова будет площадь «большой камеры», в которой людей в количестве 12 человек перевозят сутками на расстояния в тысячи километров. С той лишь разницей, что нары в таком «купе» расположены в три яруса. Столика нет. Багажного отсека тоже нет.
«Малая камера» — это также три горизонтальные полки, расположенные одна над другой. Рассчитана такая камера, повторюсь, на пятерых или шестерых заключенных.
Примечательно, что еще до недавнего времени большие камеры вагонзаков были рассчитаны на перевозку 16 осужденных. Юрист фонда «Общественный вердикт» Эрнест Мезак рассказывает, как в 2012 году несколько его доверителей обжаловали в Верховном суде Российской Федерации пункт инструкции по конвоированию, предполагающий столь жестокие условия перевозки людей:
— У судьи Емышевой возник здравый вопрос: а как 16 заключенных помещаются в одном купе? Представители Минюста ей объясняют: «Две полки нижнего яруса (длиной 2 метра. — Ред. ) являются сидячими, 10 человек на них умещаются. Полки верхнего яруса — лежачие, там двое лежат». «Ну а остальные четверо?» — «На среднем ярусе есть откидная полка, соединяющая две полки в сплошные нары». Тут я встрял: «Не будем забывать, что в этом же купе каждый заключенный везет до 50 килограммов личных вещей. Итого 16 человек и более полутоны их багажа в купе площадью 3,4 квадратных метра!»
В итоге судья Емышева отменила пункт инструкции, допускающий единовременную перевозку в одной большой камере вагонзака шестнадцати человек, признав, что это нарушает «Минимальные стандартные правила обращения с заключенными» Организации Объединенных Наций. С тех пор в большой камере нельзя перевозить более 12 человек. Такое положение дел, видимо, ничего не нарушает.
— По сути, отмена данной нормы — единственное послабление, внесенное в нормативную базу, относящуюся к перевозке, с момента вхождения России в Совет Европы, то есть с 1998 года, — говорит Эрнест Мезак. — Правда, в прошлом году при общем недовольстве заключенных сократили количество имущества, которое один заключенный может иметь и, соответственно, перевозить с собой, — теперь не более 30 кг. Другими словами, в одном купе вагонзака теперь могут ехать 12 заключенных и до 360 кг их имущества.
В конце апреля Европейский суд запустил процедуру вынесения пилотного постановления о бесчеловечных условиях транспортировки заключенных в России и необходимости пересмотра соответствующих норм. В ее основе — жалоба жителя Коми Алексея Томова, который в конце 2015 – начале 2016 года был этапирован в Мурманскую область. Вот, в частности, как в жалобе были описаны условия поездки: «При перевозке из Сосногорска в Ухту 14 человек вместе с большим количеством их имущества содержались в камере автозака КамАЗ-4308 площадью 4,3 кв. м (на каждого заключенного приходилось 0,31 кв. м личного пространства). При перевозке из Ухты в Вологду 10 человек вместе с большим количеством их имущества содержались в большой камере вагонзака ЦМВ 61-827 площадью 3,3 кв. м (0,33 кв. м на одного заключенного). При перевозке по Вологде 9 человек вместе с большим количеством их имущества содержались в камере автозака ГАЗ-3307 площадью 2,7 кв. м (0,30 кв. м на заключенного)».
Примечательно, что условия, в которых перевозился Томов, вполне укладывались в сталинские нормы, на страже которых сегодня насмерть стоят российские Минюст и МВД: 0,3 кв. м на одного заключенного. Вместе с тем Европейский суд по правам человека, впервые проанализировав использование тюремного транспорта в своем постановлении от 2005 года по делу «Худоеров против России», еще тогда указал на недопустимость выделения на одного заключенного в камере автозака 0,5 кв. м личного пространства независимо от продолжительности перевозки. Поэтому юристы фонда «Общественный вердикт», который специализируется на пытках, не сомневаются, что и эта жалоба, как и другие подобные, с высокой степенью вероятности будет удовлетворена.
— Даже если камеры вагонзаков заполняются не целиком и заключенные имеют возможность нормально разместиться, все равно с точки зрения международного права остается достаточно поводов рассматривать эти перевозки именно как пытку, — не сомневается Эрнест Мезак. — Одна из самых серьезных и регулярных претензий ЕСПЧ — это избыточные меры контроля. Днем и ночью каждые два часа в соответствии с должностными инструкциями в вагонзаке проходит проверка. Зэки просто не спят!
Еще одна проблема, с которой сталкивается «спецконтингент» — банальная невозможность сходить в туалет. Журнал «Ведомости уголовно-исполнительной системы с гордостью рапортует о том, что в 2016 году в вагонзаках «впервые были установлены биотуалеты для конвоируемых лиц, которым позволили в пути следования и на стоянках пользоваться санитарным узлом без ограничений».
Это, конечно, важное событие. Особенно учитывая то обстоятельство, что по согласованию с РЖД спецвагоны никогда не цепляют к скорым поездам, а лишь к неспешным пассажирским или к почтовым, которые вообще останавливаются едва ли не на каждом полустанке. Во время стоянок — вспомним недавнее прошлое — «традиционные» туалеты бывают закрыты. Однако и биотуалеты, установленные в редких тюремных вагонах, — тоже не абсолютное решение.
— Впервые о такой проблеме, как невозможность сходить в туалет, мне рассказали гринписовцы, которых этапировали из Мурманска в Санкт-Петербург, — вспоминает Эрнест Мезак. — Они люди другой культуры, вероятно, поэтому их группу в 30 осужденных перевозили отдельно, в не самом плохом вагоне, с биотуалетом. Но туалет все равно один. И выводить осужденных конвой имеет право строго по одному. Понятно, люди в пути поели. И тут такое началось! Конвой сбился с ног. Трудно представить, что происходит в таких вагонах при полной их загрузке. Хотя, надо сказать, опытные зэки стараются и не есть перед дорогой.
В прошлом году Тверской вагонзавод презентовал новую модель для перевозки «спецконтингента». Кроме уже упоминавшегося биотуалета от прежних вагонов этот отличается, например, еще и наличием источника искусственного света. В старых вагонах такого не было, и чтобы померить уровень сахара глюкометром — это реальный пример — заключенные с сахарным диабетом жгли газету.
Площадь больших и малых камер-купе неизвестна, поскольку в ЕСПЧ не ушла пока ни одна жалоба на перевозку в вагонах именно такого типа, и у тюремщиков не было возможности предъявить широкой общественности свои рабочие документы. Это дело времени, конечно, но пока ясно главное: никаких коренных изменений в этом поле система не хочет в принципе. Нормы перевозки в вагонзаке остались прежними — 80 человек в вагоне.
Производство новых вагонов, надо понимать, рассчитано на долголетнюю перспективу. И главный вопрос, на который я никак не могу придумать хоть сколько-нибудь разумный ответ: почему Россия продолжает безо всякой конкретной цели пытать своих граждан? Пытать сутками, километрами, духотой, отсутствием освещения, невозможностью нормально сходить в туалет, невозможностью уснуть или поесть. Зачем ей эти страдания и без того уже наказанных людей?
— Отчасти это можно объяснить инертностью системы, закостенелой гулаговской традицией, — пытается ответить на мой вопрос Эрнест Мезак. — Кроме того, государство просто не видит в этом большой проблемы! Массовых жалоб в ЕСПЧ не поступает, всего где-то около 30 в год, по моим сведениям. И государству выгоднее заплатить этим заявителям, чем перекраивать всю систему. В действительности же мы ежегодно имеем десятки тысяч человек, которые являются настоящими жертвами пыток. Но они молчат. Хуже того: многие бывалые даже довольны нынешними условиями. «Вот я помню, были времена, когда по 20 человек в одну камеру набивали. А двенадцать — вообще красота!» — такое мне тоже приходилось слышать.
Что такое этап: как перемещают осуждённых
Любите путешествовать? Сегодня расскажем о том, что такое этап – как перемещают осуждённых. Само слово «этап» происходит понятия «этапирование» – базового принципа, лежащего в основе перемещения подследственных и осуждённых в России (и не только в России).
Страна наша, как известно, широка – много в ней лесов, полей и рек, а также следственных изоляторов, тюрем, лагерей и колоний. Людей между ними перемещают поэтапно – от учреждения к учреждению или, как говорят в тюрьмах, «от централа к централу».
Куда этапируют подследственных и осуждённых
Основное направление этапирования – из СИЗО к месту отбывания наказания, но бывают исключения. Подследственного могут этапировать из СИЗО в СИЗО – например, для проведения следственных действий. Допустим, человека задержали в другом регионе – его поместят в изолятор по месту задержания, а затем отправят по этапу в тот регион, где ведётся следствие и будет суд (обычно по месту совершения преступления).
Осуждённого могут везти и из зоны в изолятор – например, для обеспечения его участия в следствии по другому делу, а также в суде. Сегодня для обеспечения участия арестантов в судах активно используют системы видеоконференцсвязи (ВКС), но колонии оборудованы такими системами нечасто, а вот СИЗО – почти всегда. Вот и приходится таскать людей по всей стране.
Что такое централ?
Централами некоторые осуждённые называют пересыльные тюрьмы – узловые СИЗО, через которые происходит этапирование подследственных и осуждённых. Собственно, централы – это и есть «этапы» перемещения.
Вообще-то, раньше централами назывались главные каторжные тюрьмы – прославленный Михаилом Кругом Владимирский централ (Учреждение Т-2 УФСИН России по Владимирской области) – как раз такая тюрьма. Кстати, этот объект упоминается не только в одноимённой песне Круга, но и в его же произведении «Еврейский арестант».
Применительно к пересыльным тюрьмам слово «централ» стало употребляться именно благодаря песням Михаила Круга. Прежде слова этого боялись – уж больно много легенд и слухов ходило вокруг Владимирской Тюрьмы.
На чём возят осуждённых и подследственных
На самом деле, вариантов перевозки не так много. Обычно осуждённых и подследственных возят или на автозаке (сокращение от «АВТОмобиль для перевозки ЗАКлючённых»), или в специальном вагоне («вагонзак»)– так называемом «Столыпине».
Об обоих этих транспортных средствах мы обязательно расскажем в отдельных статьях – ибо есть, что рассказывать.
Кроме того, есть ряд осуждённых, которых можно перевозить на обычных автомобилях – как правило, это ФСИНовские «Газельки», да «Нивы». Речь идёт о так называемых «расконвоированных» арестантах и осуждённых, отбывающих наказание в колониях-поселениях. Считается, что эти осуждённые не представляют опасности для общества и особый режим охраны им не нужен.
Вот и все виды транспорта для этапирования осуждённых.
Могут ли из колонии-поселения отправить по этапу
Да, могут. К сожалению, ФСИН умеет транспортировать людей на далёкие расстояния только этапами. Так что если человека перемещают далеко – придётся потерпеть тяготы и лишения, хлебнуть настоящей тюремной жизни.
Хотя, дух закона говорит о том, что можно было бы выдавать «поселенцам» деньги на дорогу и отправлять их своим ходом.
ZNBM.ru последовательно пытается оспаривать постановления об этапировании поселковых. Напишите нам на znbm.ru@yandex.ru, если у вас есть такое постановление.
Пересчёт срока этапирования
Много раз мы пытались отстоять право осуждённых на пересчёт срока нахождения на этапе, как наиболее жестоких условий содержания из всех возможных – суды продолжают считать этот ад нормой жизни и «издержкой». Мы, впрочем, не оставляем попыток – продолжаем требовать зачёта этапов – минимум как день в дороге за два в колонии. Повторимся, некоторые зеки проводят в пути месяцы, а иногда и годы.
На сегодняшний день (март 2020 года) пересчёт срока этапирования российским законодательством не предусмотрен.
Если за последние несколько лет вы провели много времени на этапах – напишите нам, мы попробуем зачесть время в срок лишения свободы.
UPD: Законопроект о пересчете срока этапирования представлен Минюстом в Государственную Думу в октябре 2021 года. Чтобы это случилось, мы обращались в суды более 60 раз.
Важный «этап» в тюремной жизни
Говорят, переезд – хуже пожара. В тюрьме это понимаешь особенно явно – этап хуже любого переезда. И хотя некоторые опытные сидельцы бравируют тем, что им нравятся этапы – поверить в это непросто. Конечно, на этапах происходит общение между арестантами из разных учреждений и регионов, обмен новостями (а иногда предметами – в том числе и запрещёнными), но стоит ли игра свеч?
Так, питерское СИЗО «Новые Кресты» построены с нуля, в нескольких сотнях метров от станции «Колпино» железной дороги. При этом собственной ветки у изолятора нет – людей грузят в автозаки и возят на вокзалы.
Даже поездки между соседними регионами могут запросто занимать несколько месяцев. В пределах одного УФСИН, как правило, возят осуждённых и подследственных автозаками – хотя бывают и исключения.
В практике юристов ZNBM.ru встречались случаи, когда человек практически провёл на этапах весь свой срок – более года. Подследственный содержался в СИЗО-2 УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области, но несколько раз в месяц его отправляли в Волхов – к месту совершения преступления.
При этом сначала человека этапировали в СИЗО-4 («Лебедевка»), а затем спецконвоем доставляли к следователю. Через год состоялся суд, бедолаге назначили два года колонии-поселения и зачли год в СИЗО по формуле «день за два».
Когда человек находится на этапе, его как бы нет – ни родственникам, ни адвокатом, ни ему самому не сообщают, куда и как его везут, где он находится в настоящий момент. Передать тоже ничего нельзя – даже тёплые вещи. Передачи принимают только в пересыльных тюрьмах, но навряд ли вы сможете что-то передать, ведь узнать, где именно находится заключённый – практически невозможно.
Зачем нужны этапы при перевозке заключённых?
Перевозка людей, содержащихся под стражей – сложный и дорогостоящий процесс, связанный с серьёзными мерами по обеспечению безопасности. Этапирование позволяет значительно оптимизировать логистику при перемещении спецконтингента.
На самом деле, тот же принцип применяется и при дальних поездках обычных граждан – для оптимизации расходов на поездку. Когда мы едем или летим куда-то с пересадками – это тоже этапирование.
Что такое «спецэтап» («спецконвой»)
Особо опасных преступников могут перевозить и без этапов – прямыми рейсами автомобильного, железнодорожного или авиационного транспорта. На языке ФСИН такая перевозка называется термином «спецэтап».
В среде арестантов часто можно услышать и название «спецконвой». На самом деле, оно не совсем верно. Конвой – это команда вооружённых людей, сопровождающих этап.
Бьют ли осуждённых на этапах
Бывалые сидельцы рассказывают, что сейчас бьют уже не так, как прежде – всё же системы видеофиксации делают своё дело. Хотя, если кому-то из конвоиров придёт в голову сделать что-то запрещённое – регистратор в нужный момент сломается, сервер будет перезагружаться, а плёнка – потеряется.
На вопрос «за что бьют на этапах» 100% сидельцев отвечают одинаково.
Что брать с собой на этап
Объясняя менее опытным товарищам, что такое этап, бывалые пассажиры «Столыпина» дают лишь несколько советов. Список рекомендаций невелик и относительно прост. Однако всякий, кто путешествовал таким образом, знает – нет ценнее этих нескольких пунктов:
Большинство пунктов связаны с тем, что осуждённых не выводят в туалет (хотя и должны). Если выводят – по одному и «на время». В этих условиях у многих людей отказывается своевременно работать организм – особенно у «первоходов». Иногда могут и сутки не выводить, в том числе и умышленно – ради издевательства.
Не есть и не пить советуют для того, чтобы в дороге не хотелось в туалет. Поэтому же берут с собой сухие продукты. Пластиковая бутылка также нужна для того, чтобы иметь возможность «отлить», если приспичит.
Во сколько обычно перевозят осужденных?
Из камеры осужденного вызывают рано – задолго до подъёма, иногда и в четыре утра, иногда около шести. О предполагаемом перемещении предупреждают за несколько часов: «С вещами на выход».
Большинство перемещений в городе конвойная служба старается осуществить максимально рано утром – пока в городах мало людей. Впрочем, часто конвои растягиваются на весь день, особенно в больших городах.
Движение регулярного конвоя организовано «по кругу» – автозак идет от учреждения к учреждению и возвращается на базу в конце, как маршрутное такси. Если учреждений в регионе много, это занимает довольно много времени.
В практике ZNBM.ru есть случай, когда осужденный добирался из СИЗО-4 («Лебедевка») в КП-8 («Старые Кресты») более 12 часов – между расстояние между учреждениями при этом составляет менее километра. Это УФСИН России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области.
Столыпинские составы тоже в основном отправляются рано утром, когда на станциях меньше пассажиров. Движение вагонов осуществляется в соответствии с расписаниями поездов, к которым вагоны цепляются. Маневрирование осуществляется по большей части в ночное и вечернее время и утренние часы.
Путь от изолятора до перрона
Путь от изолятора до перрона заключённый проводит в спецтранспорте для заключённых – в народе, «автозаке». Обычно это цельнометаллическая «Газель», более крупный «Валдай» или совсем огромный «ГАЗ». Для перевозки большого количества людей или в непростой местности иногда применяют «Камазы».
Железный фургон разделён на секции – «стаканы». Окон, как правило, нет, дверцы зарешёчены. Ящики рассчитаны на одного-трёх пассажиров. Более опасных транспортируют в одиночку, в наручниках. Обитателей «колоний-поселений» возят так – набивают полную секцию и везут. С баулами вдвоём уже тесно, а если ехать далеко – тесно и одному.
Внутри города (особенно такого большого, как Питер или Москва) осуждённых и подследственных тоже этапируют – то есть собирают по всем учреждениям. Машина идёт по кругу, как маршрутное такси. В фургонной клетке можно просидеть весь день. В туалет могут вывести на одной из остановок – и то, только если конвой «нормальный».
Если поездка дальняя, могут выдавать сухой паёк. Несмотря на то, что многие на эти пайки ругаются, есть можно. Суточная пайка (чай, каша, второе (иногда – тефтели), несколько галет и пакетики сахара) обходится государству примерно в 300 рублей – в пять раз дороже, чем еда в учреждении.
Впрочем, на поезд обычно везут сразу – рано утром, до того, как проснутся обычные пассажиры. Вагон подгоняют к крайней платформе. Машина подъезжает почти вплотную – дверь в дверь. Осуждённых и подследственных выгоняют из машины и загоняют в вагон – как скот.
Иногда (особо опасных) через ряд кинологов с собаками, могут и поколотить. Это момент устрашения и попытка поломать, никакого смысла в этом действии нет. Убежать некуда. При попытке могут и пристрелить.
По отзывам наших подопечных, особой жестокостью отличается Вологодский конвой.
Что такое столыпинский вагон («вагонзак»)
С вещами через вагон протиснуться непросто. Как непросто и уместиться в тесном «стакане» автозака, без ступенек выпрыгнуть из высокого фургона – падать нельзя, можно получить дубинкой. Баулы вообще мешают. Вот почему на этап не советуют брать много. Опытные сидельцы собирают весь свой нехитрый скарб в спортивную сумку – с ней хоть как-то можно путешествовать через турфирму под названием ФСИН.
При передаче человека от конвоя к конвою сверяют заключённых с личными делами, нужно безошибочно назвать свои данные – имя, дату рождения, статьи обвинения, каким судом осуждён, срок, даты начала и конца срока. Вообще, называть все эти «реквизиты» сидельцам приходится довольно часто – буквально чуть что.
Фсиновские вагоны называют «столыпинскими» в честь одноимённой аграрной реформы – после неё для перевозки крестьян впервые придумали использовать скотные вагоны. Принцип работы ФСИНовских конвоев полностью поддерживает и развивает эту практику.
Как и обычный вагон, «Столыпин» разделён на купе. По размеру они такие же, как в простом поезде, на котором ездят на юг. Только окон в купе нет – есть лишь в проходе (на них, разумеется, решётки). Вместо дверей тоже решётки.
В купе шесть мест – лавки в три этажа. Нижние, разумеется, оставляют полным и пожилым людям, а также разного рода уважаемым арестантам. Это если пассажиров шесть. Часто бывает, что их восемь, а иногда и гораздо больше. Все с вещами – тесно, а главное – жарко.
Окна конвойные иногда открывают в пути (это не запрещено) для проветривания. А иногда не открывают – вагон превращается в форменную душегубку. Иногда так делают и специально – вымогают у подопечных вещи, деньги, курево.
ВИП-купе для особо избранных (или особо обеспеченных) – тоже есть. «Виповость», правда, тоже весьма условная.
Время от времени в купе проводят «шмон» – людей уже досматривали при выезде из учреждения. Новый обыск нужен, чтобы не передавали запрещённых предметов друг другу, а также для того, чтобы найти что-то ценное, чем может поживиться конвой. К вещам относятся ещё хуже, чем к людям – после шмона всё оказывается мятым, рваным, грязным и валяющимся по всему купе. Собрать багаж обратно – целая наука.
Если не есть сутки до этапа – можно всю дорогу обходиться без туалета. Влага уходит из организма с потом. Жаль тех, кто не курит – в поезде будут курить все остальные. Представьте, как здорово в купе поезда, где курят 17 человек.
Вагонзак едет медленно – его постоянно отцепляют от одних поездов и прицепляют к другим. Часто он стоит на запасных путях днём, а едет только в тёмное время. Нет ничего удивительного в том, что такие перевозки спрятаны от глаз обычных людей. Вы и не знаете, что в конце вашего поезда есть «столыпинский» прицеп – едите спокойно курочку, чаёк пьёте.
Осуждённые коротают время за разговорами – о судьях, о тюрьмах, об общих знакомых. Как говорят бывалые путешественники – «те же на манеже». Если ездить в «Столыпине» более или менее регулярно, одни и те же лица будут попадаться достаточно часто.
В поезде редко кто-то проводит меньше суток – до следующей станции и следующего автозака. В пути люди сходят с ума от вони, собственного пота, сигарет и пустых разговоров. Вот почему на любом централе всегда обогреют прибывших с этапа, а тем, кому только предстоит адская поездка – помогут собраться в путь.
Дорожная или прогон
Данные всех прибывших в пересыльную тюрьму зеков фиксируются в специальную дорожную маляву (или «прогон»). Смотрящий камеры отправит записку по «дороге» – она пройдёт все камеры, и если у кого-то из арестантов есть претензии к прибывшим («предъявы»), придётся ответить. Могут поколотить, посадить на бабки или выкинуть из камеры.
Пока идёт «дорожная», положено пить чифирь с обитателями камеры. Все садятся вокруг стола («дубка»), пьют по очереди – из одной кружки. Есть множество тонкостей и нюансов, связанных с этим знаменитым тюремным напитком – потянет на отдельную статью.
Если предъяв нет – можно располагаться на ночлег и ждать следующего этапа. Ну, а если прибыл на лагерь – обживаться и надеяться, что больше никуда не сдёрнут.
Прибытие на зону
Зона – конечная точка маршрута, но важный этап зловещего путешествия. Если всё предыдущее время вместе с осуждёнными попадались подследственные, то на зону приезжают уже только те, кому назначен срок. Отношение к людям резко меняется на отвратительное – ты преступник, ты вообще не человек. Максимум беспородная собака.
Автозак надёжно спрятан за двумя слоями высоких стен – никто не увидит и не услышит, как осуждённые бегут с баулами от машины к приёмному пункту. Бегут – это, впрочем, громко сказано. Передвигаться можно только на корточках, смотреть только вниз. Замешкался – получил дубинкой.
Всё это сопровождается лаем собак – собак держат на поводках представители отдельного подразделения ФСИН. Иногда они веселятся – спуская собаку подальше от себя – если она прихватит уголовника, никому ничего не будет.
Жалобы за пределы учреждения не выходят – никакие, как бы не заклеивали конверты особо отважные сидельцы. Это только на бумаге письма адвокатам, прокурорам и правозащитникам не вскрываются и не подвергаются цензуре.
Вообще, жестокий приём (с собаками, корточками и автоматчиками) положен только осуждённым, которым назначено отбывание наказания в учреждениях строгого и особого режима. На деле, встречаются такие встречи и на общем, и даже в колониях-поселениях.
Заборы надёжно защищают фсиновцев от любых претензий со стороны гражданского общества.
В 2017 году международная правозащитная организация Amnesty International опубликовала свой знаменитый отчёт «Этапирование заключённых в России – Путь в неизвестность». В нём зафиксированы страшнейшие нарушения человеческих прав при этапировании осуждённых и подследственных в нашей стране.
ПАСЕ рекомендовал российскому Правительству привести ситуацию к требованиям международного законодательства – но воз и ныне там.
Вот, что такое этап: вместо послесловия
Мы не нашли адекватных фотографий того, как в России этапируют осуждённых и подследственных. В основном, доступны постановочные кадры, подобранные самим ФСИН. Единственный способ понять, что такое этап – прочувствовать это на своей шкуре. Перевозка заключённых тщательно прячется от глаз людей – на вокзалы арестантов привозят в неурочное время. После погрузки вагон отгоняют на запасный путь и цепляют к составу последним.
Автозаки грузятся на закрытых территориях. Единственное место, где можно увидеть погрузку или разгрузку – подкараулить автозак перед зданием суда. Навряд ли вы увидите что-то необычное – людей просто грузят в железный фургон. Впрочем, не обольщайтесь. Конвойным очень хочется показать силу – они стесняются вас. Отыграются, когда будут по ту сторону колючей проволоки.