3 главные ошибки Наполеона, которые привели его к поражению
Отечественная война 1812 года – одна из самых прославленных страниц российской истории.
Могла ли Франция победить в противостоянии? Какие просчеты допустил непобедимый французский полководец в Восточном походе?
Не перезимовал в Смоленске
Вопреки распространенному мнению, Наполеон Бонапарт тщательно подготовился к будущему походу в Россию и приложил колоссальные усилия по созданию складов и линий снабжения своей армии.
Имея опыт военных действий в малонаселенных районах Польши и Восточной Пруссии, а также изучив русскую географию и историю похода шведского короля Карла XII в Россию, французский полководец отчетливо понимал, что главной угрозой кампании может стать недостаток припасов и вооружения.
В итоге французы собрали столько продовольствия, сколько до 1812 года не собирала ни одна европейская армия. Склады Наполеона могли прокормить 600-тысячную армию в течение 50 дней. Кроме этого, для сопровождения войска было собрано более 50 тысяч голов крупного рогатого скота.
Склады меньшего размера создавались по всему пути следования армии – Вильнюсе, Минске, Смоленске. До Москвы французы дошли не зная чувства голода.
Вместе с этим, люди часто упускают из вида, что Восточная кампания началась в начале лета – 24 июня. К августу уже пал Смоленск, а к сентябрю – Москва.
Почему же французы замерзли и начали погибать от голода?
Несмотря на все приготовления, французская армия оставалась зависима от собирательства провизии на захваченной территории. Русская же армия проводила тактику выжженной земли, уничтожая за собою всё, что могло представлять ценность для противника. Пылали целые деревни и поля. Что и говорить, оказалась подожжена даже Москва.
Тем не менее, историки едины во мнении, выход из ситуации у Наполеона был – перезимовать в Смоленске. Можно было укрепиться в городе, восполнить продовольствие и продолжить наступление следующей весной.
В этом случае шансов измотать врага у Кутузова уже не оставалось. Имея армию меньшую по численности, штурмовать Смоленск он бы тоже не стал.
Таким образом, главной ошибкой, стоившей Наполеону победы, оказалось продолжение наступления на Москву. Французский император ошибочно полагал, что сдавать историческую столицу Александр I не осмелиться и вынужденно заключит мир.
Не отменил крепостное право
Согласно мемуарам Наполеона, вступив в Россию, французы были поражены нищетой и рабским положением, в котором находились русские крестьяне. Организация народного восстания стала рассматриваться как один из наиболее действенных инструментов давления на Александра I.
Вопреки советской историографии, изначально крестьяне, действительно, ждали от французов отмены крепостного права. Да и кто бы не ждал свободы?
Выступления крепостных против помещиков возникали по всей Западной России. Многие просто убегали в города. Не о каком партизанском движении на начальном этапе Отечественной войны ни шло и речи.
Волнения шли даже в народном ополчении. Мало кто вспоминает, что из русской армии дезертировало 50 тысяч человек – 1/6 часть всего состава.
Объяви Наполеон об отмене крепостного права и Россия погрузилась бы в пучину Гражданской войны за 100 лет до Ленина.
Почему же он этого не сделал?
20 декабря 1812 года, после возвращения в Париж, Наполеон признался Сенату, что мог бы вооружить крестьян против своих господ и многие деревни об этом просили. Однако увидев варварский нрав народа, стало понятно, что подобная мера привела бы к линчеванию и разграблению лучших людей России. Франции была не нужна русская Жакерия.
Жакерия – название крестьянского антифеодального восстания во Франции в 1358 году, вызванного положением, в котором находилась Франция вследствие войн с Эдуардом III Английским.
А как же народная война и партизаны?
Роль партизан выполняли казачьи отряды, специально сформированные по приказу Кутузова для нарушений линий снабжения. Крестьяне в этом вопросе участвовали мало.
Народной война настала лишь в ноябре 1812 года, когда голодные и деморализованные французы начали грабить местное население.
Прусский военный теоретик Карл Клаузевиц, участвовавший в войне на стороне России, заметил, в Москву Наполеон привел 90 тысяч солдат, а должен был привести 200 тысяч. Только тогда французам удалось бы навязать генеральное сражение и закончить войну победой.
По авторитетному мнению немецкого полководца, Наполеон своих людей не берег. При большей заботе о солдатах, обдуманной организации маршей и построении дополнительных линий снабжения, можно было избежать лишних потерь и довести до русской столицы недостающие силы.
Непросто отыскать в истории фигуру настолько же яркую и более противоречивую, чем император Наполеон. Вряд ли кому-то иному из великих досталось столько внимания, столько восторгов и уничтожающей критики. Его военная деятельность, изученная, казалось, вдоль и поперёк, по-прежнему оставляет пищу не только для серьёзных исследований, но и для самых фантастических версий и предположений. Исследователи практически единодушно и, похоже, навсегда отдали Наполеону первое место в ряду выдающихся военачальников.
Ещё Клаузевиц назвал его «последним из великих полководцев». Такой вывод подтвердило, похоже, само время. Глобальные конфликты XX столетия превратили и подготовку войн и руководство сражением в дело многочисленных штабов. после этого считается почти аксиомой, что ум и воля одного человека уже никогда не смогут оказывать на ход событий столь мощное воздействие, как это получалось у Наполеона.
Да, боевое ремесло на рубеже второго и третьего тысячелетий всё больше становится делом коллективным. Потрясающие технологические достижения ставят военачальника в положение управляющего могучей военной машины, состоящей из всех родов войск. Уже в августе 1914 года колючая проволока и пулемёты, казалось, окончательно списали образ великого полководца в архивы кабинетных историков.
Однако отгремела Первая мировая война, за ней – Вторая, настала эпоха ядерного противостояния, а интерес к наполеоновскому военному искусству не утих. Он лишь разгорелся с новой силой. Тем более что с появлением во всех концах света немалого числа претендентов в бонапарты устаревшая вроде бы тема становится актуальной как никогда. Бонапартизм стал удивительно популярен в России, как, впрочем, и культ самого Наполеона, хотя он порой приобретает характер болезненной мании.
Кампании и сражения гениального полководца, само участие которого в боевых действиях, по словам современников, «делало честь войне», давно разложены по полочкам. Своё место отведено блистательным озарениям и кропотливой подготовке будущих триумфов, роковым решениям и трагическим ошибкам. Едва ли не под каждый шаг и Наполеона и каждое его слово – от Тулона до Ватерлоо и острова Святой Елены, давно подведено соответствующее обоснование. Теоретическое – с точки зрения «высоких» правил военного искусства, или же, когда того требует наполеоновская легенда, мистическое. Значит, так было предопределено свыше – ни больше, ни меньше. Последнее, разумеется, подходит лучше всего, когда говорится о неудачах генерала Бонапарта, а затем Императора французов.
Успехи и неудачи Наполеона на полях сражений – это воплощение в реальность его личных качеств. Раз за разом называя гениальным полководцем капитана артиллерии, революционного генерала, первого консула, императора, мы отдаем ему должное, как военному и государственному деятелю. Надо признать, что Наполеон сделал всё для того, чтобы по крайней мере в военном деле не зависеть от капризов и прихотей политиков. И сделал это настолько стремительно, что Европа попросту не успела ахнуть, как получила нового полновластного монарха. А вслед за ним – целую династию выскочек, обосновавшихся «на старых прогнивших тронах».
Но ещё задолго до этого, в Итальянской кампании, Наполеон сражался, практически не советуясь с Парижем. И не только – он игнорировал рекомендации Директории, и даже позволял себе диктовать директорам политическое решение проблем. Когда Итальянская армия вступала в Милан, она походила на толпу оборванцев – это были тысячи солдат, одетых в несусветные лохмотья, не видевших жалования по нескольку месяцев.
И тем не менее, её 27-летний командующий, выигравший пока всего лишь четыре сражения, приказал обставить свой въезд в столицу Ломбардии так, словно спустя тысячелетия туда входил Ганнибал или Цезарь. «Широко шагает, пора бы остановить» — эти почти легендарные слова великого Суворова должны были хорошо услышать и по достоинству оценить как в Шёнбрунне, так и в Сан-Суси и Букингемском дворце.
Сойтись на поле боя им было не суждено. Когда полки Суворова вступали в Италию, Бонапарт был уже в Египте. Там он и вовсе чувствовал себя полновластным хозяином огромной страны. На Востоке генерал не только воюет и создаёт условия для работы бесчисленного штата инженеров и учёных, которым «посчастливилось» отправится с ним в экспедицию. Он заключает договоры, переписывает законы, проводит финансовые реформы, составляет масштабные проекты социальных преобразований, строит каналы и дороги.
Наполеон в Египте осматривает мумию. «История народов Хатчинсона», иллюстрация 1915 г.
Однако самому честолюбивому из всех честолюбцев и этого мало. Осаждая Акру, генерал Бонапарт размышляет над тем, двинуться ли ему на Константинополь, чтобы одним ударом расквитаться с турецким султаном, или же идти «воевать Индию», после чего по праву увенчать себя короной Императора Востока. Но судьба снова распорядилась иначе. Императорская корона досталась-таки Наполеону, после 18 брюмера и пяти блистательных лет правления первого консула, которые вывели Францию из затянувшегося кризиса и вернули ей первенство среди европейских держав.
Так, избавляясь от посторонних влияний, Наполеон сразу и без лишних колебаний принимал на себя ответственность за все возможные неудачи. Вот почему военных историков настолько интригуют, более того – буквально гипнотизируют именно поражения великого полководца. Учиться, как известно, лучше на чужих ошибках – если же это просчёты гения, анализировать их поучительно вдвойне.
Нет оснований для того, чтобы пытаться в серии сетевых публикаций открыть неизвестные страницы истории наполеоновских войн. Таких, кажется, уже почти не осталось. Ни у кого нет и претензий на роль первооткрывателей столь заманчивой темы, как поражения или неудачи Наполеона Бонапарта. Однако, в обширной наполеоновской библиографии по-прежнему трудно отыскать специальное исследование, где была бы сделана попытка обобщить опыт побед над величайшим из полководцев.
«Военное обозрение» не претендует на роль эксклюзивного исследователя, и в тематических публикациях юбилейного 2019 года вполне могут быть использованы статьи из других источников, могут быть и повторы, в том числе наших статей, хотя и с новыми комментариями. Наполеоновский сериал можно считать «открытым», в том числе и для новых авторов. При этом у нас нет необходимости соблюдать хронологическую последовательность, мы вовсе не собираемся и как-то ранжировать победителей Наполеона. Само же содержание собственных кратких очерков будет, как правило, сводиться к попытке взглянуть на неудачи гениального корсиканца с нового ракурса.
Трагическим итогом всей государственной и военной деятельности Наполеона стало окончательное и бесповоротное поражение. Хотя даже после смерти Наполеона многие готовы были верить в победоносное возвращение императора со Святой Елены. Стратегически переиграть французского императора сумели, пожалуй, лишь Кутузов и Александр I, стратегически Франция в конце концов уступила в противоборстве с Британией.
Наполеон на Святой Елене. Не самое растиражированное изображение императора в изгнании
Но Наполеон проиграл не больше десятка сражений и лишь три компании в целом. 1815 год здесь не в счёт, ведь император принял решение отречься, когда французы уже готовы были дать ему карт-бланш на развёртывание народной войны. Ещё реже Наполеон признавал свои неудачи. Даже такое бесспорное поражение, как Асперн, упрямый корсиканец до конца дней считал своим тактическим успехом. Определенная логика в таком выводе есть – в результате боя были созданы все условия для будущей победы, а противник, несмотря на довольно неожиданный успех, не получил никаких реальных преимуществ.
И всё же против самого Наполеона удавалось устоять даже таким посредственностям, как русский генерал Беннигсен или австрийский фельдмаршал Шварценберг. Не случайно в предлагаемом серии статей акцент будет сделан именно на неудачных для французского полководца прямых сражениях – где успех решался в течение одного-двух дней, когда привходящие обстоятельства уже не могли ничего или почти ничего изменить в положении командующих. А это значит, что решалось всё непосредственно на поле боя, и роль военачальников – победителя и проигравшего, проявилась наиболее чётко. Исключение сделано лишь для осады Акры, растянувшейся на два месяца – слишком уж велик был соблазн разобраться в причинах первого поражения Наполеона, тогда ещё – революционного генерала Бонапарта.
Спустя два с лишним столетия после наполеоновских войн даже ярые апологеты императора не берут на себя смелость утверждать, что, неудачи их кумира – в большей мере следствие ошибок проигравшего, чем заслуга победителей. Впрочем, британский историк Дэвид Чандлер в каком-то смысле пошел даже дальше, утверждая, что «если бы австрийское ядро унесло генерала Бонапарта в могилу, скажем на мосту Арколе, то не было бы войны». Но принимая такую точку зрения, любой исследователь заведомо преувеличит роль самого же французского императора. И проигнорирует объективные исторические причины революционных и наполеоновских войн.
Сегодня в распоряжении исследователя практически неограниченная база источников, и не потому ли при изучении поражений Наполеона самым простым, кажется стало свести дело именно к «разбору его полётов». Но в таком случае легко уподобится самым ярым бонапартистам, которые давно и навсегда отказали в праве на роли первого плана тем, кто сумел, или посмел сразиться с Наполеоном на равных. Нет, конечно Кутузова, эрцгерцога Карла, Блюхера или Веллингтона не превращают в заурядных статистов – так и самого императора унизишь. Но самое большее, на что они, при таком подходе, вправе претендовать — это быть достойными противниками великого игрока. Порой им даже «дозволено» не быть разгромленными, и только в лучшем случае – «разрешено» воспользоваться промахами Наполеона.
Исторические оценки и ныне, несмотря на всю разработанность темы, бывают на удивление односторонними, Для того чтобы понять это, достаточно познакомиться с извлечёнными из всемирной сети наиболее яркими из характеристик, которые современные новоявленные наполеоноведы дают победителям их кумира.
Император Александр I, русский царь — восточный деспот, вечно играющий либерала.
Фельдмаршал Кутузов — старый барин, дряхлый сатрап и развратник, обожаемый своими крепостными-солдатами уже за то, что сытно их кормит.
Адмирал Уильям Сидней Смит — беспринципный пират, мечтавший стать, но так и не дослужившийся до нового Френсиса Дрейка.
Герцог Веллингтон — холеный джентльмен, эрудированный главарь банды пьяниц и грабителей.
Фельдмаршал Блюхер — прусский юнкер, вставший во главе своры озлобленных бездельников, таких же нищих, как и он сам.
Истинное величие Наполеона как полководца раскрывается именно в его поразительном умении превратить поражение в победу. Можно взять на себя смелость утверждать, что Наполеон более велик в своих поражениях, чем в победах. Даже самых блистательных. Тем увлекательнее будет вместе с читателями последовательно анализировать причины и последствия каждой из неудач великого мастера военного дела. Мы намеренно не станем называть в предисловии все 12 неудач Наполеона. Пусть хотя бы какие-то из них станут для вас открытием.
Ошибки Наполеона. Невидимый фронт Отечественной войны 1812 года
Во всеоружии
— примерно так пытался утешить в 1812 году французского маршала Этьена Макдональда император Александр I.
Когда военачальник спросил Александра I относительно источников информации о шифрах, намекнув, что русские просто выкрали ключи, император воскликнул:
Этот разговор, приведенный американским историком Флетчером Праттом, очень красноречиво показывает, какую роль играли русские криптографы в победе над самой сильной армией мира.
Вместе с наполеоновской Францией Россия вступила в канун войны уже с достаточно развитой криптографической службой. В свежеобразованном Министерстве иностранных дел в 1802 году были созданы три секретные экспедиции, которые позже переименовали в отделения. В первых двух, цифирных, занимались шифрованием и дешифрованием, а в третьей просматривали корреспонденцию. Гражданские или «несекретные» экспедиции отвечали за контакты с Азией (1-я экспедиция), переписку с Цареградской миссией (2-я экспедиция), выдачу заграничных паспортов, «перепиской на французском языке с министрами» (3-я экспедиция), а также занимались нотами и иной корреспонденцией от иностранных послов (4-я экспедиция). Главным действующим лицом в тайной работе МИД был Управляющий канцелярией, которой с 1809 года руководил Андрей Андреевич Жерве, который до этого возглавлял первую цифирную экспедицию.
Как и во Франции, спецслужбы Российской империи использовали два типа шифров, различающихся по уровню криптостойкости – общие и индивидуальные. Первые предназначались для рутинной работы сразу с несколькими получателями обычно внутри страны или региона. А индивидуальные шифры были для связи с чиновниками высшего правительственного уровней. По своей сложности такие криптографические системы не были на голову сложнее французских, но вот охрана их была несоизмеримо лучше организована – депеши крайне редко попадали в руки неприятеля. При этом стоит помнить, что шифровальщики ушли от ручного написания закодированных текстов – на службе МИД была современная тогда литография, позволявшая печатать. Но криптографически защищенные депеши необходимо было еще как-то доставить до адресатов. Об этом ранее позаботился император Павел I, когда 12 декабря 1796 года учредил Фельдъегерский корпус, состоящий первоначально из одного офицера и 13 фельдъегерей. Со временем штат специалистов этого ведомства значительно расширится, а в функционал войдет доставка корреспонденции не только адресатам в России, но и за рубежом. В военное время именно фельдъегеря обеспечивали бесперебойную и оперативную доставку особо важных документов из Главной квартиры императора Александра I.
Одновременно с фельдъегерской службой в России появилась Высшая воинская полиция, которая во многом выполняла контрразведывательные функции в действующей армии. Именно специалисты этого подразделения обеспечивали защиту информации, которой обменивались высшие военно-политические чины. При этом использовалось несколько подходов. Прежде всего при каждом подозрении на дискредитацию или замену агента полагалось менять «цифири» на новые. При пересылке особо важных депеш Высшая воинская полиция требовала отправлять не менее трех копий с тремя разными фельдъегерями по разным маршрутам, что практически гарантировало защиту от перехватов. В случае чрезвычайной срочности при отправке писем, когда использовать шифрование было невозможно, допускалось письмо симпатическими чернилами, но строго только теми, «кои доставлены будут из Главной квартиры».
Среди мер, позволивших России успешно противостоять наполеоновской армии на невидимом фронте, можно выделить создание в феврале 1812 года Военного министерства, в состав которого входила Особая канцелярия. Руководителем канцелярии, которая фактически стал первым в своем роде органом внешней разведки, стал Алексей Воейков, начинавший свою карьеру ординарцем Александра Суворова. Важнейшим агентом русских спецслужбы в Париже еще до войны был Александр Иванович Чернышев – он не только успешно вербовал сотрудников французского МИДа, но успел снабдить самого Наполеона поддельными картами России. Это серьезно замедлило путь французов к Москве.
Франция в криптографическом плане была для русских спецслужб достаточно легким объектом изучения – отечественные дешифровщики и перлюстраторы читали секретную переписку французов с середины XVIII века. При этом в окружении самого Наполеона были агенты, снабжающие российский императорский двор информацией стратегической важности. Одним из таких был министр иностранных дел Шарль Талейран, которые предложил свои услуги Александру I еще в 1808 году. Талейран сливал все – внутренние и внешние дела страны, боеготовности и численность армии, а также дату нападения на Россию. В исторических источниках достаточно мало сведений о том, раскрывал ли министр иностранных дел Франции ключи для дешифровки русским связным, но вероятность этого была велика. Все-таки Талейран имел доступ к шифрованию всей дипломатической почты Франции и мог за приемлемую мзду поделиться ключами с Александром I. Однако, как только продажный француз предложил свои услуги еще и Австрии (да еще и цены задрал до небес), русские постепенно свернули контакты с ним.
Кандидат технических наук, доцент кафедры МИРЭА Дмитрий Ларин в одной из своих статей приводит слова, очень хорошо характеризующие Талейрана:
Во Франции имя Талейрана до сих пор ассоциируется с продажностью, алчностью и беспринципностью.
Весь комплекс мер спецслужб позволил России успешно подготовится к вторжению Наполеона и быть всегда на несколько шагов впереди противника.
Наполеон упускает инициативу
При этом Наполеона определенно подводило слишком высокомерное отношение к русскому народу – он всерьез считал, что его шифры невозможно раскрыть отсталым восточным соседям.
При этом разведывательные органы при императоре были в расцвете влияния. В 1796 году было образовано разведывательное и контрразведывательное «Секретное бюро» под руководством Жана Ландрэ. У ведомства было множество филиалов по всей Европе, только вот в России не удалось создать ничего подобного. Также у Наполеона были свои «Черные кабинеты» под управлением начальника почты Антуана Лавалетта. Этот Лавалетт достоин отдельного упоминания. Дело в том, что с реставрацией Бурбонов бывшего начальника почты и всей перлюстрации Франции, естественно, решили казнить. И буквально за день до этого в камеру к несчастному пришла супруга, которая поменялась платьями с Лавалеттом и он невредимым покинул тюрьму в женском одеянии. Конечно, никто жену не обезглавил, но и из заточения ее не выпустили – она так и сошла с ума в тюрьме.
Но вернемся в криптографам Наполеона, использовавшим в своей практике несколько шифров. Самые простые были предназначены для обмена информацией между мелкими армейскими подразделениями, а так называемые Малый и Большой шифры императора служили для связи Наполеона с важными военачальниками. Стоит ли говорить, что русские криптоаналитики читали всю переписку французского императора? Во многом этому помогала небрежность, с которой в армии шифровали депеши. Нередко в перехваченных французских документах зашифровывали только самое важное содержание, остальное писали открытым текстом, что значительно упрощало «взлом» кодировки. А в московском пожаре у Наполеона вообще сгорели ключи к шифрам, поэтому какое-то время пришлось также пользоваться открытым текстом. Растянутые коммуникации французских войск стали настоящим бичом для корреспонденции Наполеона во Францию. Партизаны и летучие отряды русских гусар перехватывали немалую часть писем военного руководства на родину и подконтрольным подразделениям. Одним из эффективнейших «перехватчиков» стал Денис Давыдов, который с завидной регулярностью слал в центр донесения о дислокации войск французов, их численности и планах руководства.
Против Наполеона эффективной оказалась информационная война, развязанная русскими. Так, с наступлением французов на Россию императора тут же объявили вне церкви и наименовали антихристом. Это фактически закрыло все попытки французов склонить местное население на свою сторону и лишило возможности к вербовке шпионов. Даже за самые безумные деньги не удавалось найти разведчиков, которые бы согласились проникнуть в Москву или Петербург.
, — писал в своих мемуарах французский дипломат Арман Коленкур.
Более или менее удавалось договориться с доставкой секретных депеш во Францию – в среднем цена за такое путешествие была 2500 франков.
В конце приведу пример успешного перехвата и дешифрования приказа маршала Империи Луи Бертье одному из своих генералов 5 октября 1812 года. Столь ценное письмо (в нем говорилось о передислокации всей техники и снаряжения армии на Можайскую дорогу) с боем взял отряд полковника Кудашева. Кутузов молниеносно остановил преследование остатков недобитых подразделений маршала Мюрата и заблокировал Калужскую дорогу. Это перекрыло французам дорогу на юг, и они были вынуждены отступать по Смоленской дороге. А эта местность была ими же ранее разграблена и опустошена…
