в чем был прав фрейд
Здесь был Фрейд. Почему психоанализ — это маргинальщина
Набоков, который Фрейда просто ненавидел, как-то раз о нем отозвался так: «Пусть простаки и чернь продолжают верить, будто любые раны разума можно исцелить ежедневными припарками из древнегреческих мифов на интимное место. Меня это не волнует». Примерно то же умные люди говорят о психоанализе еще с 70-х, после революции в фармакологии и появления МРТ. Сегодня пыл наездов охладился, и выяснилось, что местами Фрейд не так уж плох. Не теми, правда, местами, которыми сам гордился. Вооружившись историей и нейронаукой, разбираемся, что Зигмунд Фрейд предвосхитил, а где напортачил, соврал и насочинял.
Фрейд Зоркий Глаз
Резюмируя научные исследования, психолог Дрю Уэстен как-то составил список пяти стопроцентно актуальных фрейдистских постулатов:
— огромную роль в нашем поведении играют конфликты и амбивалентности,
— основы личности действительно формируются в детстве,
— мы проходим разные этапы психического развития,
— а наши ментальные представления влияют на социальное поведение.
В принципе основа любой адекватной психологической теории — та же, но Фрейд был первым, кто акцентировал внимание на этих особенностях и стал ими всерьез заниматься. До 10-х годов XX века клинической терапии в принципе не было, а врачи выдавали пациентам советы в духе тех, что Йозеф Брейер, наставник Фрейда, отчеканивает в романе «Когда Ницше плакал»: от отчаяния лечиться курортами и «возможно, разговором со священником».
Сны по большей части считались путешествиями в астрал, божественными откровениями и чем угодно, но не работой психики. Насчет вшитых в нашу подкорку защитных механизмов тоже мало кто заморачивался, да и в неврологии Фрейд был одним из пионеров.
Он, например, изобрел новый метод окрашивания нервной ткани и первым описал структуру и функцию продолговатого мозга и белого вещества, соединяющего спинной мозг и мозжечок. Последователи нейропсихоанализа за это даже периодически отписывают Фрейду лавры родоначальника современных нейронаук.
Впрочем, когда мы говорим о Фрейде, мы вспоминаем вовсе не это, а страшное и великое слово «бессознательное». Его содержание, по Зигмунду, довольно экзотично: здесь складированы влечения, детские желания, травмы, всё это подавлено, сгущено и смещено, вкривь и вкось и больше напоминает заваленный подвал наследного особняка, чем управленческий штаб психики.
Как любят шутить ученые, Фрейд был на 50 % прав и на 100 % не прав. Мозг и правда выполняет пугающе много действий в фоновом режиме. Бессознательное есть, и оно влиятельно — факт, но устроено оно вовсе не по Фрейду. И если быть откровенным, то и сам термин не его. Но давайте обо всем по порядку.
Фрейд-копипастер
Утку о том, что бессознательное изобрел Фрейд, пустил сам Фрейд, и к его пиар-талантам нет вопросов. Но о том, что сознание — это не Капитан мозга, говорили задолго до него, еще в Древнем Риме. Философ Плотин и врач Гален подметили, что дыхание или обычные действия вроде ходьбы мы проворачиваем неосознанно.
Гиппократ, наблюдая за эпилепсией, где тело полностью выходит из-под контроля человека, сообразил: у нас есть внесознательная система управления.
В XI веке арабский ученый Альхазен опередил свое время на добрые девять веков и изобрел слово, которое затем «угонит» Фрейд. Он предположил, что есть визуальные иллюзии, которые мы воспринимаем бессознательно. Сегодня такие иллюзии используют не только для развлечения детишек, но и для лабораторных тестов: с помощью показа сублиминальных (спрятанных за скоростью и техникой показа) слов, картинок и чисел ученые определяют, где проходит граница между сознательным и несознательным восприятием. Например, как наш мозг, визуально не фиксируя информацию, умудряется ее обдумывать и учитывать в дальнейшем.
Без участия сознания мы можем эмоционально реагировать на «спрятанные» слова или складывать/вычитать числа.
Альхазен предвосхитил и самые эффектные выводы лабораторных тестов: решения мы можем принимать бессознательно.
Насчет потаенных мотивов и желаний, фирменной приблуды Фрейда, тоже задумывались еще давно. Августин, Фома Аквинский, Декарт, Спиноза, Лейбниц в разной форме писали: нашими действиями заведуют миллионы потайных механизмов, которые не обнаружить обычной рефлексией. Как в случае с восприятием: на него влияют наши ожидания и представления, слепое пятно и капилляры на сетчатке маскируются, как в фотошопе, мозг достраивает картинку, как ему вздумается, а мы с вами и не в курсе.
В XIX веке бессознательная жизнь и вовсе оказалась в hot topics, и, как пишет историк психологии Марк Альтшулер, «трудно, или даже невозможно, найти психолога или психиатра XIX века, который бы не признавал бессознательную деятельность мозга не только как в действительности существующую, но и как имеющую первостепенное значение».
Французские психологи буквально кричали о том, что мы проделываем массу вещей на автомате: пользуемся рабочей памятью (Теодюль Рибо), бессознательно подражаем (Габриэль Тард), руководствуемся целями и мотивами, которые возникли в далеком детстве и теперь определяют нашу личность (Пьер Жане).
Жане больше всех впоследствии обвинял Фрейда в копипасте идей.
Подробнее о приключениях идеи бессознательного и масштабе фрейдистской наглости можно почитать тут, а за финальным вердиктом мы обратимся к Станисласу Деану, светилу когнитивных наук и одному из крупнейших современных исследователей сознания. Он пишет о Фрейде так: «Не будет преувеличением сказать, что из всех высказанных в его работе идей самые убедительные принадлежат не ему, а его собственные относятся к числу неубедительных». С другими фишками Фрейда дело обстоит куда хуже.
Фрейд-лжетерапевт
В 1910-х годах Зигмунд Фрейд публикует книгу «Из истории одного детского невроза». В ней он описывает любопытный случай «Человека-волка» — русского аристократа, мучимого депрессией. После серии сеансов на кушетке гения-психоаналитика Человек-волк чудесно излечивается, а спустя полвека история выносит свой вердикт: байка.
Карты раскрылись, когда в 70-х годах журналистка Карин Обхольцер поболтала с легендарным Человеком-волком Сергеем Панкеевым и выяснила, что он так и не был излечен: «Я в том же состоянии, в котором и пришел к Фрейду». Ключевые для фрейдистской теории случаи Маленького Ганса (Герберта Графа), Анны О (Берты Паппенгейм), Доры (Иды Бауэр) и других пациентов тоже притянуты за уши или сфальсифицированы.
Весь психоанализ, по сути, построен на десятке клинических случаев, венчавшихся блистательной терапией и исцелением. Но исцеления не происходило. Почему?
Разберемся в методе.
По Фрейду, ранние воспоминания сидят глубоко-глубоко в нас, и психика всё время их искажает. Это всегда травматично, а случайные эпизоды детства портят нам всю жизнь, превращаясь в монстров и фантазмы, ничем не напоминающие оригинал. Отсюда задача психоаналитика — одолеть монстров, то есть разобраться, как преломлялись воспоминания, и рассекретить фантазмы, то есть вернуться к аутентичной версии события.
Фрейд был частично прав насчет серьезных травм вроде детских изнасилований или свидетельства катастроф и смертей.
При жестоком и эмоционально насыщенном событии его отпечаток не фиксируется в гиппокампе, руководящем памятью, а обрабатывается сразу в мозжечковой миндалине, древней структуре, отвечающей за распознавание лиц, возникновение «животного страха» и прочие базовые вещи.
В итоге защитные механизмы психики упаковывают подобные воспоминания как «инородное тело» и исключают их из ассоциативных сетей. Как пишет Вернер Болебер, бывший председатель Немецкой психоаналитической ассоциации и крупный защитник Фрейда, такие воспоминания хранятся в первоначальном виде, и на кушетке терапевта их действительно можно в таком виде извлечь.
Другое дело, нужно ли. Этот вопрос поставили ученые из Кембриджа, выяснив, что процесс подавления идет далеко за сознательный уровень, и даже в самих подвалах бессознательного, куда мы отправляем травмы, есть еще уровни, откуда влиять на наше поведение по-фрейдистски воспоминания уже не могут. Иными словами, защитные механизмы действительно защищают. Неудивительно, что Фрейд так часто получал нагоняи за садистский подход.
С памятью Фрейд вообще работал, как мясник, не учитывая, что она устроена изощренно, а процессы хранения и доступа к сохраняемому сильно различаются от случая к случаю.
Как показывают исследования, связные автобиографические воспоминания живут в декларативной памяти (она же эксплицитная, или та, куда можно залезть сознательно), а вот самые ранние воспоминания хранятся в имплицитной (или бессознательной) памяти как «неявные объекты». Здесь интерпретируются объектные отношения и создаются поведенческие модели, которые влияют на настоящее, да, но всё это добро для сознательного обращения недоступно.
В этом нет никакой проблемы, потому что память — это не линейная композиция, а, скорее, континуум, где прошлое сцепляется с настоящим в танце взаимного влияния. Извлекая что-то из памяти, мы всегда реконструируем опыт, добавляя чувства, предубеждения и знания, полученные много после. Воспоминания в принципе устроены как конструкция с пустыми кармашками, которые наполняются тем, что волнует наш мозг в настоящем.
Более того, вспоминая, мы буквально перезаписываем данные на нейронном уровне. В момент визуализации события из прошлого у нас активируется не конкретное «хранилище» памяти — его нет, — а зоны, которые были активны в конкретный момент времени.
Именно потому нам так легко додумывать, сочинять или вспоминать то, чего не было, как в классических экспериментах психолога Элизабет Лофтус, где испытуемые после небольших махинаций исследователей вспоминали, как в детстве видели одержимых бесами людей или кролика Багза Банни в Диснейленде, хотя ни того, ни другого с ними не случалось (Багз Банни — собственность Warner Brothers, его в принципе во вселенной Уолтера Диснея нет).
Поэтому же интроспекция в том виде, в каком ее пользуют психоаналитики, не годится для работы с психикой, и вываливаемое вами на кушетку поможет разве что какому-то «венскому шарлатану», как любил обзываться Набоков, сделать себе карьеру на вашем кейсе.
Фрэнк Саллоуэй, историк науки Массачусетского технологического института, ситуацию резюмирует так: «Каждый из опубликованных случаев Фрейда играет роль в психоаналитической легенде, но чем больше деталей вы узнаете о каждом случае, тем сильнее становится изображение Фрейда, скручивающего факты в соответствии с его теорией».
Фрейд-лжетеоретик
А что с теорией? Как-то раз в 1973 году группа исследователей взялась писать книгу в поддержку Фрейда. В итоге родился канонический том Experimental Freudian Theories Psychology Revials, где авторы честно признались: доказательств нет.
По сути, кроме клинической апробации, где схема сработала бы и вылечила, ничто в этом мире не может доказать, что девочки завидуют пенису, мальчики повсеместно хотят переспать со своими матерями, а мы проходим через оральную, анальную и генитальную стадии развития. С таким же успехом можно заявить, что в наше психическое развитие вмешались масоны или ребята из программы «Необъяснимо, но факт».
Или, например, поставить фрейдизм с ног на голову, как сделала психоаналитик Карен Хорни, которая иронично заявила: мальчики с детства сравнивают свои гениталии с материнскими и волнуются по поводу различий.
Мужчины не могут произвести на свет новую жизнь, а значит, подсознательно завидуют беременности и деторождению. Отсюда — перманентное желание унизить женщин, вот как у отца психоанализа, гения-мужчины, движимого завистью к матке.
Словом, насочинять здесь можно сколько угодно в зависимости от фетишей и интересов. Это называется нефальсифицируемостью или несоответствием критерию Поппера. Простыми словами: это когда теорию в любом случае можно считать годной, потому что эмпирически ее нельзя опровергнуть. Неудивительно, что фрейдизм признан ненаучным. Даже гарвардский психолог Дрю Уэстен, один из тех, кто защищает психоанализ, описывает многие его основополагающие труды как «неясные, бестолковые и безграмотные относительно эмпирических данных».
Психоанализ сегодня не котируют ни академическое сообщество, ни продвинутые практикующие врачи, у которых появился вполне здоровый метод работы: когнитивно-поведенческая терапия (одна из самых популярных ныне, главный антипод психоанализа).
Как пишет философ и звезда от научпопа М. М. Оуэн, лучше концентрироваться не на археологических раскопках психики, а на работе с уже существующими паттернами.
«Если психоанализ — это католическая исповедальня, то КПТ — это скорее подушка для медитации или глава из Марка Аврелия. Она фокусируется на реакциях на мысли, а не на том, какое глубокое психическое значение они могут иметь».
Фрейдистский психический детерминизм, то есть представление о том, что все наши ментальные телодвижения что-нибудь непременно означают, разбит на голову.
Например, сны. За последние 30 лет нейронауки выяснили о них немало. Магистральная теория гласит: сновидения — это рандомные образы, фантазии или очень глубокая абсурдная переработка воспоминаний.
Гениальные эксцентрики из научного сообщества вроде Томаса Метцингера предполагают, что сновидение — попытка мозга рефлексировать о собственном состоянии во сне. Кто-то доказывает, что сны о травмах прошлого помогают быстрее избавиться от страха и депрессии, но никто и не думает выуживать из них тайные послания, которые надо декодировать с мифами Древней Греции наготове.
Похожая история и с «оговорочками по Фрейду» — они, по всей видимости, случаются, но большинство наших промахов — это лишь хромание языковой системы и перцептивный мусор.
Фрейд-мифотворец
В сущности, Фрейд создавал не столько психиатрическую теорию, сколько альтернативную мифологию по лекалам религиозного культа. А это, как известно, мощная штука, действующая поверх логики, рацио и здравого смысла.
Философ Фрэнк К. Флинн как-то перечислил три основных признака религии: наличие системы верований или доктрин о том, как всё устроено; ритуалы и практики, поддерживающие соответствующие нормы поведения; сама жизнь религиозной группы, установленная в соответствии с верованиями, отличающаяся от жизни других.
И что мы имеем: догматическая теория, ниспосланная мессии из темных глубин природы человеческой; ритуальные встречи с соответствующими атрибутами вроде лежания на кушетке; склонность всех поклонников психоанализа трактовать любое проявление бытия и поведения через собственные верования в анально-генитальную и прочую обусловленность.
Обвинения Фрейда в религиозных замашках, впрочем, не новы. Суррогатом веры психоанализ называл еще Ясперс, добавляя, что само движение напоминает секту, а теория — вульгарное отражение Ницше и Шопенгауэра, и что всё это ужасно удобно объясняет и структурирует бытие для обывателя, потому и заходит.
Но любимое сравнение в этой области — это сравнение психоанализа и идеологии ортодоксального иудеохристианства. В духе: Фрейд выращивал свою мессианскую теорию на базе собственного Писания о чудесном исцелении больных, которым помогли ортодоксальные медсредства. За исцелением больных — исцеление общества, а дальше и рай земной.
На психотерапевтических сеансах Фрейд, действительно, вел себя не как «нейтральный» внимательный врач, а как указующий перст: он добавлял, растолковывал, вмешивался в монолог, вспоминал эпизоды из собственной жизни, зачитывал пациентам письма, где речь шла о них самих, и вообще вел себя манипулятивно. Доктрина, Мессия, Исцеление — ключевые положения для фрейдизма (хотя справедливости ради надо сказать, что железобетонной доктриной сам Фрейд никогда свои труды не называл).
Еще одно ключевое положение — это необходимость укрощения темной биологической сути. Ибо плоть греховна, и только сила контроля над ней и метафорическое трактование бытия помогут нам.
Примерно так и звучит иудейскохристианское послание Святого Августина, о котором мы вам как-то уже рассказывали. Словом, «инфернальная метафизика» этот ваш чернушный Фрейд, как говорил Бердяев.
Если трактовать религиозность или сектантство как мифологическую структуру, то получится еще интереснее.
Здесь Фрейд попал в самое яблочко, как сказал бы Ролан Барт, который описывает функции мифа так: обозначать и оповещать, внушать и предписывать, побуждать. Воздействуя на читателя, миф навязывает ему себя и всячески старается натурализировать свои значения. Миф изо всех сил старается быть естественным, «само собой разумеющимся», и творится этот великий концепт за счет языка. Или, если дословно цитировать поэтичного Барта, миф — это «похищенный язык».
Умные люди уже разобрали фрейдистский диалект по косточкам, и вот что в нем нашел, например, независимый исследователь Роб Уайт: язык Фрейда фигуративен и больше запутывает, чем объясняет.
Другие исследователи относят это на счет парадоксов и противоречий, но Уайт идет дальше и предполагает, что дело в метафорической обработке. Язык Фрейда суггестивен. Например, автор часто зацикливается на болезненных темах, постоянно иллюстрируя материал автобиографией. Он старается разделять психоанализ и медицину, но, теоретизируя о психике, то и дело вплетает медицинский словарь (например, часто повторяет слово «раны» применительно к ментальному и т. д.).
С текстами Фрейда можно бесконечно играть, вычленяя оттуда приемчики. Быть может, именно поэтому его труды современные студенты и профессора так часто классифицируют как «литературу», но не как научные трактаты.
Фрейду действительно удалось создать особый мир, вдохновивший массу людей, от сюрреалистов до Пруста и Джойса, от Сартра до Дэвида Линча. Провести алхимический синтез наукообразности и чистой образности, раскрутить Идею за счет собственной харизмы и жажды, сделать ее, в конце концов, одной из главной на век вперед и сочинить свежий, перверсивно элегантный миф — для этого действительно нужно быть сумасшедшим гением.
Такой противоречивый фрейдизм: психоанализ в истории и современности
Если спросить случайного человека, какие ассоциации у него есть с психологией, он, скорее всего, упомянет психоанализ Фрейда. Предлагаем узнать, в чем заключается его теория и насколько этот подход актуален в наши дни.
Содержание
Психоанализ в психологии определяется как совокупность теорий и терапевтических техник, которые берут свое начало в работах и теориях Зигмунда Фрейда.
В основе этой теории лежит убеждение, что все люди обладают бессознательными мыслями, чувствами, желаниями и воспоминаниями.
Психоанализ: основные идеи
Психоанализ предполагает, что люди могут испытать катарсис (процесс высвобождения эмоций, разрешения внутренних конфликтов и нравственного возвышения) и получить представление о своем текущем состоянии ума, осознав содержание бессознательного материала, хранящегося в их головах.
Благодаря этому процессу человек может найти облегчение от психологического стресса. Также эта теория предполагает следующее:
Основатель и краткая история психоанализа
Основателем психоанализа и психодинамического подхода к психологии был австрийский невролог и психиатр Зигмунд Фрейд. Он считал, что человеческий разум состоит из трех элементов: ид, эго и супер-эго.
Теории Фрейда о психосексуальных стадиях, бессознательном и символике сновидений по-прежнему популярны как среди психологов, так и среди непрофессионалов, но сегодня многие относятся к его работам скептически.
Наблюдения и теории Фрейда по большей части были основаны на клинических случаях, а также тематических исследованиях — так, техники психоанализа представлены в «Пяти основных клинических случаях Фрейда», в которых описана работа ученого с неврозами и психозами.
Подобный подход затруднял обобщение выводов для широкой публики, но тем не менее теории Фрейда изменили наше представление о человеческом разуме и поведении, благодаря чему оставили неизгладимый след в психологии и культуре.
Кроме того, дело отца продолжила дочь Зигмунда Фрейда, Анна, которая оставила значительный след в этой области. Среди других важных представителей психоанализа — Эрик Эриксон, Эрих Фромм, Карл Юнг, Карл Абрахам, Отто Ранк, Джон Боулби, Мелани Кляйн, Карен Хорни и Сабина Шпильрейн, также внесшие ключевой вклад в эволюцию психоаналитической теории.
Сознательный и бессознательный разум в психоанализе
Подсознание включает в себя все то, что находится за пределами нашего сознательного восприятия, например, воспоминания раннего детства, тайные желания, а также скрытые побуждения.
Согласно Фрейду, бессознательное содержит вещи, которые мы могли бы счесть неприятными или даже социально неприемлемыми. Мы хороним эти вещи в своем бессознательном, потому что они могут принести нам боль или конфликт.
Хотя эти мысли, воспоминания и побуждения находятся за пределами нашего сознания, они все еще влияют на то, как мы думаем и ведем себя. В некоторых случаях мысли и воспоминания, которые находятся за пределами нашего осознания, могут негативно влиять на поведение и приводить к психологическим расстройствам.
С другой стороны, сознательный разум включает в себя все, что находится внутри нашего сознания. Содержимое сознательного разума — это то, что мы осознаем или можем легко осознать.
Ид, эго и супер-эго
Фрейд считал, что личность индивида состоит из трех компонентов: ид, эго и супер-эго.
Первый из ключевых элементов личности, который должен проявиться, известен как идентификатор. Идентификатор содержит все бессознательные, базовые и первичные побуждения.
Второй аспект личности, который должен проявиться, известен как эго. Это та ее часть, которая обязана соответствовать требованиям реальности. Эго помогает контролировать побуждения личности и заставляет нас вести себя реалистично и приемлемо. В дополнение к контролю над ее требованиями, эго также помогает установить баланс между нашими основными побуждениями, идеалами и реальностью.
Супер-эго
Защитные механизмы эго
Защитные механизмы — это стратегии, которые эго использует, чтобы защитить себя от беспокойства. Эти инструменты действуют как защита от проникновения в наше сознание неприятных или тревожащих аспектов бессознательного.
Когда что-то воспринимается как подавляющее или даже неподходящее, защитные механизмы препятствуют проникновению информации в наше сознание, что сводит к минимуму наши страдания.
Сильные и слабые стороны психоанализа
В течение начала XX века влияние психоанализа быстро росло. Однако не обошлось без критики. Давай взглянем на плюсы и минусы этой теории.
Сильные стороны
Несмотря на то, что большинство психодинамических теорий не опирались на экспериментальные исследования, методы и теории психоаналитического мышления способствовали развитию экспериментальной психологии.
Многие теории личности, разработанные психодинамическими мыслителями, такие как теория психосоциальных стадий Эриксона и теория психосексуальной стадии Фрейда, продолжают оказывать влияние на эту область и в наши дни.
Психоанализ открыл новый взгляд на психические заболевания, в частности, на то, что обсуждение проблем с профессионалом-психоаналитиком может помочь облегчить психологическое расстройство человека.
Слабые стороны
Теории Фрейда придавали чрезмерное значение подсознанию, сексу, агрессии и детским переживаниям. Многие концепции, предложенные теоретиками данного направления, трудно измерить и количественно оценить.
Большинство идей Фрейда были основаны на тематических исследованиях и клинических наблюдениях, а не на эмпирических научных исследованиях.
Поддержка и критика психоанализа
Многие люди скептически относятся к психоанализу, потому что доказательства, подтверждающие его эффективность, часто рассматриваются как слабые. Один из главных аргументов тех, кто критикует психоанализ, заключается в том, что он не так эффективен, как другие методы лечения.
Однако некоторые исследования эффективности этого подхода получили поддержку со стороны общества психологов. В одном систематическом обзоре предыдущих исследований был сделан вывод о том, что подобная терапия является эффективным методом лечения, который приводит к уменьшению симптомов и долгосрочным изменениям, которые сохранялись в течение многих лет после окончания лечения.
Обзор 2015 года показал, что психодинамическая терапия может быть эффективной при лечении ряда расстройств, включая:
Кроме того, критики указывают на то, что психоанализ часто требует вложения времени, денег и усилий. Он также, как правило, является долгосрочным процессом. В мире, в котором мы живем сегодня, люди обычно стремятся к быстрым результатам и подходам, которые дают эффект в течение нескольких дней, недель или месяцев. А психоаналитическая терапия обычно включает в себя работу с терапевтом в течение нескольких лет.
Вклад Фрейда в психологию
Многие идеи Фрейда потеряли популярность в психологии, но это, конечно, не означает, что его работа лишена определенных достоинств. Исследования также подтверждают, по крайней мере, некоторые из оригинальных идей Фрейда.
Его подход к терапии (в частности, предположение о том, что психическое заболевание поддается лечению и что разговор о проблемах может принести облегчение) был революционной концепцией, которая изменила наш подход к лечению психических заболеваний.
Стоит отметить, что Зигмунд Фрейд во многом был «продуктом» своего времени. Хотя он стал известен своими смелыми теориями (которые считались особенно шокирующими в викторианский период), его взгляд на мир был окрашен временем, в котором он жил.
Если бы Фрейд был жив сегодня, к его идеям можно было бы относиться совсем по-другому — и его собственная работа, скорее всего, пошла бы в другом направлении. Некоторые предположили, что если бы знаменитый психиатр был нашим современником, он, вероятно, интересовался бы темами, связанными с функционированием мозга.
Это мнение вызвано тем, что до развития идей психоанализа интересы Фрейда были сосредоточены на разработке нейронной модели поведения. Современные исследователи также предполагают, что нейробиологические основы психоанализа заслуживают дальнейшего исследования.
Психоанализ сегодня
Многие современные психологи относятся к психоанализу скептически. Некоторые даже откровенно насмехаются над школой мысли Фрейда. В мире психологии, где доминируют когнитивные процессы, нейробиология и биопсихология, есть ли еще место для чего-то подобного?
Некоторые предполагают, что психоанализ отошел на второй план как академическая тема в психологии отчасти из-за его неспособности проверить обоснованность своего терапевтического подхода и более ранних неудач в обосновании дисциплины на основе фактических данных.
Источники и литература:
1) Paris J. Is psychoanalysis still relevant to psychiatry? Can J Psychiatry. 2017
2) American Psychoanalytic Association. About psychoanalysis.
3) Shedler J. The efficacy of psychodynamic psychotherapy. Am Psychol. 2010
4) de Maat S, de Jonghe F, Schoevers R, et al. The effectiveness of long-term psychoanalytic therapy: A systematic review of empirical studies. In: Database of Abstracts of Reviews of Effects (DARE): Quality-assessed Reviews [Internet]. York (UK): Centre for Reviews and Dissemination (UK); 2009
5) Fonagy P. The effectiveness of psychodynamic psychotherapies: An update. World Psychiatry. 2015
6) Fonagy P. Psychoanalysis today. World Psychiatry. 2003
7) Solms ML. The neurobiological underpinnings of psychoanalytic theory and therapy. Front Behav Neurosci. 2018
8) Redmond J, Shulman M. Access to psychoanalytic ideas in American undergraduate institutions. J Am Psychoanal Assoc. 2008
9) Cieri F, Esposito R. Psychoanalysis and neuroscience: The bridge between mind and brain. Front Psychol. 2019