гвиби титул юань что это
Биография Императрицы Ки
| Полное имя: | Олджэй-хутуг |
| Дата рождения: | 1315 г. |
| Место рождения: | Коян, Корё |
| Чем известна: | Императрица, супруга Тогон-Тэмура, мать Аюршридары |
| Дата смерти: | ≈1370 г. (≈55 лет) |
Детство и юность
Родилась будущая императрица в 1315 году в государстве Корё, а именно в клане Ки Чао, который принадлежал к классу янбан. В него обычно входили государственные служащие и офицеры. В семье она была младшим ребёнком. Также у неё был старший брат Ки Чхоль. О юности Ки Хванг Ху ничего не известно, исторические справки до наступления её 18-летия отсутствуют.
Биография
В 1333 году Ки Хванг Ху была отправлена в столицу Юаня Ханбалык (в настоящее время Пекин) вместе с другими мужчинами и женщинами в качестве евнухов, наложниц и служанок. Они были данью от имени Корё в знак уважения императорской семье.
Девушка обладала красотой, умом, грамотностью, умением петь и танцевать и, что самое главное, владением каллиграфии. Некоторые источники заявляют, что познакомились они с императором, когда он нашёл письма, написанные ею своим родителям. Другие говорят, что он приметил девушку, когда та подавала ему чай. Независимо от того, как они встретились, император Тогон Тэмур влюбился в девушку с первого взгляда и стал проводить с ней всё больше времени.
Любимица императора
Становление второй супругой
Продвижение сына на трон
Трон Корё
Внутренняя борьба за власть
Падение монгольского правления в Китае
Личная жизнь
Единственные отношения Ки Хванг Ху были завязаны с тогдашним императором Тогон Тэмуром. Нельзя точно сказать, испытывала ли девушка какие-то настоящие чувства к правителю, так как нигде об этом не упоминалось. Известно лишь то, что сам Тогон был полностью очарован ею.
Единственным ребёнком Ки стал наследный принц Аюршридар.
Вывод о правлении и вкладе в историю
В течении нескольких лет императрица Ки была сильнейшей женщиной в Азии. Происходя из Корё, она смогла занять юаньский престол. Из-за этого Корё, а в настоящее время Корея, считает её предательницей своей родной страны.
Король Корё, Конмин, постоянно боролся за независимость своего государства, и за это был любим народом. Поэтому неудивительно, что попытка его свержения вызвала ненависть к Олджэй-хутуг.
Отголоски в культуре
Хоть как-то восстановить репутацию Ки смогла выпущенная в 2013–2014 годах корейская телевизионная дорама «Императрица Ки». В неё было добавлено множество выдуманных деталей и изменено немало событий в художественных целях. В сериале Ки показана не в образе предательницы, а сильной женщины, которой пришлось пережить немало горя.
Ха Чжи Вон в роли Императрицы Ки в сериале «Императрица Ки»
За то, что в дораме Олджэй-хутуг представлена героиней, картина подверглась критике. В неё также были добавлены маловероятные романтические отношения между главной героиней и королём Корё.
Корейская дворянка, бурятская королева и монгольская императрица
Императрица Ки и Бальжин-хатан
Часть I. Возрождение заброшенных городов
История, к которой мы обратимся сегодня, не менее удивительна, чем культ духа с корейским прозвищем в бурятском шаманизме, или совпадения в мифах о рождении царей у корейцев и монголов. Это история девушки, вознесённой на вершины власти и свергнутой оттуда, бежавшей из прекрасного дворца в суровую степь, и. бесследно пропавшей.
Она родилась в семье корейских дворян клана Ки (Джи) около 1315 г. В возрасте 18 лет она попала в число девиц, периодически высылаемых монголам как дань людьми. В корейских публикациях часто можно видеть выражения вроде «поймана монголами во время облавы за рабами». Не возьмёмся судить, насколько реалистична такая картина, как монголы, носящиеся по Корее в поиске красавиц.
У монголов на полуострове была проблема нехватки войск, о чём позже придётся рассказать подробнее. Корея не была оккупирована полностью и пользовалась очень широкой автономией. Более вероятно, что девушка из клана Ки была отобрана и отправлена монголам корейскими же властями, пытавшимися не допустить именно прибытия новых монгольских отрядов. Монгольская династия Юань, правившая Восточной Азией, не замедлила бы начать выражать недовольство задержкой условленной дани.
Как бы то ни было, Ки отправилась в Ханбалык или Дайду (совр. Пекин), где располагалась столица Юань и всей Монгольской империи. Там она стала наложницей императора Тогон-Тэмура. Нашумевшая в Азии и Европе дорама «Императрица Ки», хотя и выдумала почти все любовные сюжетные линии (в том числе любовь наложницы к корейскому королю Конмину), но в одном была права. Корейская наложница чем-то очень сильно выделялась среди других. Красотой, грамотностью или характером, но она приглянулась Тогон-Тэмуру.
Ки и Тогон-Тэмур. Кадр из дорамы «Императрица Ки»
При дворе Юань ей дали монгольское имя Олджэй-хутуг. Постепенно её статус рос. Унижавшая её супруга императора Танашири была казнена, попав под обвинения в заговоре. Это укрепило позиции Ки. Родив Тогон-Тэмуру наследника, она стала супругой. Затем, после того, как власть утерял один из её влиятельных недоброжелателей, канцлер Баян, Ки смогла добиться титула второй императрицы (первой была монголка Баян).
К пятидесяти годам Ки наконец стала первой императрицей, её соперница Баян умерла. Однако насладиться покоем кореянке не удалось.
Её биография отражена китайскими и корейскими источниками, но в монгольских о ней почти ничего нет. За одним исключением.
В большинстве случаев её считают монголкой, причём, чингисидкой, но в некоторых версиях её происхождение или ранняя жизнь увязывается с Тогон-Тэмуром. Мы имеем дело с типичным случаем собирательного образа, в котором сплелись разные эпохи и разные исторические личности.
Распутать этот клубок не так легко, но первичная основа в целом поддаётся реконструкции и анализу. И есть основания полагать, что впервые сюжет начал складываться в конце династии Юань и именно в те годы, когда Ки достигала вершин своего влияния. Некоторые даже называют её самой могущественной женщиной тогдашнего мира. Позднее совпадения географического и сюжетного свойства повлияли на то, что на первичный образ начали накладываться истории людей, живших 200 с лишним лет спустя.
В 1368 году под натиском китайских повстанцев монголы отступили из Пекина, а на рубеже 16-17 веков их потомки отступали под ударами маньчжуров. Спустя ещё 200 лет две эти катастрофы в народной памяти начали сливаться в одно эпохальное бедствие.
Для начала приведём маленький пример поразительного сходства сюжетов из времён последнего императора Юань Тогон-Тэмура и эпохи завоеваний маньчжурской империи Цин.
Письменные памятники позволили установить, что два города в Восточной Гоби были построены беженцами из Внутренней Монголии из племён удзумчин и абага. Эти переселенцы пытались найти укрытие от маньчжуров на территории Цэцэн-хана Шолоя. В частности в источнике фигурирует удзумчинский Эрдэни-хун-тайджи Дэгэлэй. Маньчжуры вторглись в Халху (совр. центральная и восточная часть Монголии), захватили этого князя и вернули в своё подданство.
Учёные, исходя из обилия каменных и кирпичных построек, склонны верить обеим версиям. Т.е. города действительно могли быть заложены по приказу Тогон-Тэмура, но впоследствии были заброшены. Удзумчинские переселенцы заново возродили их, но были в основном возвращены маньчжурами на восток, после чего города вновь опустели.
Реконструкция главного дворца в Хуандае (Кондуй)
Что нам показывают эти примеры? В народной памяти сохраняются сюжеты обеих эпох, отстоящих друг от друга на 200 с лишним лет, но они смешиваются. Причём, сильнее всего путаница происходит в бурятских версиях, что и неудивительно. Этот народ утерял значительную часть письменных памятников, испытав глобальные переселения 17 века, а также геноцид в 20 веке.
Однако, не смотря на все сложности, науке под силу выявить хотя бы ключевые пункты летописных сюжетов и устных преданий. Сходство сюжетов о городах в разных частях бывшей Монгольской империи даёт нам первый такой пункт, повод внимательнее присмотреться к тем версиям, которые упоминают эпоху Юань в связи с забайкальскими степями, бурятами и той самой героиней, сжимающей в руках грозный лук.
Поздняя Юань: мода на корейское и принц-полукровка
В годы, когда империю Юань сотрясали китайские восстания и заговоры собственных генералов, корейская красавица волею судьбы и своей предприимчивостью взлетела из простых наложниц до уровня самой могущественной женщины того времени. Любивший её монгольский император позволял Ки вмешиваться в политику, и в конечном итоге чуть сам не стал жертвой её интриг. В последние десятилетия Юань на полях сражений юга Китая обильно лилась кровь, а тонкий фарфор дворцовых сервизов темнел от изощрённых ядов.
Монгольские летописи рассказывают о тех событиях глухо, словно сквозь зубы. Века спустя после падения Ханбалыка, позднее названного Пекином, авторы исторических сочинений, носившие в себе кровь Чингисхана, не любили живописать картины агонии империи, созданной их великим предком.
Императрица Ки и буряты
Часть II. Ханбалык (Пекин) и эпоха заговоров
История прихода Тогон-Тэмура на трон Монгольской империи полна печальных событий. Те годы отличались всесилием гвардейских военачальников и придворных клик, тогда как императоры гибли как мухи, едва просидев с титулом считанные годы, а то и месяцы. В стране правили и грызлись между собой группировки во главе с влиятельными монголами разных племён, кипчаками, выходцами из Средней Азии и даже с Кавказа.
Тогон-Тэмуру в детстве пришлось отправиться подальше от Ханбалыка в Корею. Отсутствие в столице лишнего претендента позволяло хоть немного успокоить различные партии, постоянно находившиеся в поиске очередного марионеточного хана. Вероятно в корейской ссылке будущий император успел присмотреться к местной культуре и впоследствии это как-то способствовало тому, что он обратил внимание именно на корейскую наложницу. Однако сведений о его знакомстве с Ки в то время у нас нет, как бы не хотели того авторы сценария знаменитой дорамы «Императрица Ки».
Здесь немного отвлечёмся и взглянем на Тогто, этого паладина Юань, после которого империя уже не знала столь одарённых и влиятельных политических деятелей. В дораме «Императрица Ки» Тогто (в фильме почему-то назван Талтал) был самым популярным персонажем у женщин-зрительниц. Канцлер Баян правил империей умом Тогто, а затем его полководческими талантами империя чуть было не справилась с китайскими восстаниями.
В дни, когда администрация императора в тайне готовила отставку всесильного Баяна, Тогто был близок к кругу Тогон-Тэмура и Ки. Быть может, он даже сочувствовал идее отставки (а то и принимал участие в подготовке этого свержения, как это обыграно в дораме). В ту пору он не мог знать, что когда-то двор решит и его сместить подобным способом.
Тогто (Талтал) в дораме «Императрица Ки»
Как бы то ни было, хорошие отношения Тогто с императрицей Ки и её сыном Аюшридарой в период его могущества подтверждаются в источниках. С наследным принцем (хун-тайджи) он был близок настолько, что по некоторым сведениям тот жил у него в детстве. Если так, то умный политик не мог не знать о попытке Ки привести на трон Аюшридару при ещё живом отце, императоре Тогон-Тэмуре.
Здесь начинается сюжет о конфликте наследнего принца с отцом. Сюжет, имеющий до странности великую популярность в бурятских летописях и фольклоре. Вопрос о том, имеется ли тут связь с биографией Аюшридары и его матери, предприимчивой кореянки, является для нас куда более важным, чем сходство сюжетов о возрождении заброшенных городов, рассмотренных в первой части. Одно это побуждает со всей внимательностью приглядеться к тому, что творилось вокруг хун-тайджи и престола империи. Чуть ниже мы вернёмся к бурятским материалам, а пока посмотрим, что происходило в Юань.
Мы не пытаемся детально исследовать все попытки кореянки и её партии совершить переворот. Возможно, было две такие попытки, а может и больше. Но у нас нет точных данных о роли Тогто в первой из них.
Тогто уверенно проводил масштабные финансовые операции, экономические проекты и строительство гидротехнических сооружений. Ки не оставалась в стороне и её личные средства в те годы росли впечатляющими для бывшей захудалой дворянки темпами.
Тогто был близок к её сыну и на закате своего могущества вспоминал о нём, но хун-тайджи не смог, или не захотел, защитить его.
Здесь кроется масса любопытных деталей, которые пока не доступны нам, но есть предположения, что первая попытка Ки посадить Аюшридару на трон империи датируется либо временем падения Тогто, либо чуть более ранним периодом. Известно, что попытка провалилась, что Тогон-Тэмур простил и сына, и супругу, но последние, вероятно, не простили Тогто. Кто знает, быть может этот монгольский паладин при всей близости к принцу не поддержал идею переворота в его пользу.
Тогто многое сделал для того, чтобы император перестал быть игрушкой в руках великих канцлеров и влиятельных полководцев. Когда двор изумил Баяна приказом об отставке, тот был всего лишь на охоте. Но Тогто имел под рукой огромную действующую армию, успешно воевавшую с повстанцами. Получение пакета из дворца никого не обмануло. Ближайшие к Тогто командиры рекомендовали не вскрывать письмо, но тот заявил, что не ослушается императора. Он сам огласил указ о собственной отставке и отправился в ссылку, где его позднее нагнал следующий пакет с требованием покончить с собой.
Отзыв Тогто с фронта развалил армию в рекордные сроки и с этого момента уже ничто не могло спасти для Юань богатый китайский юг. В то же время на севере монголы увлеклись интригами и даже разыграли прелюдию к падению столицы.
В 1364 конфликт между монгольскими группировками привёл к тому, что одна из них захватила Ханбалык (Пекин) и Ки оказалась в её руках. Считается, что лидеры этой партии ориентировались на Тогон-Тэмура и были противниками корейской интриганки и принца-полукровки. Аюшридара бежал из столицы к верным ему полководцам и с их помощью затем вернулся. Планы Ки, тем не менее, в ту пору не осуществились, и шаткое положение двоевластия отца и сына сохранилось почти до конца правления Юань в Китае.
Войска и гвардия, а также влиятельные военачальники, поддерживали то хана, то Аюшридару, понимая, что тот рано или поздно возглавит империю. Других сыновей у Тогон-Тэмура долго не было. Ребёнок от монголки Баян умер в детстве, а сын кореянки показывал определённые способности. Между тем, его отец ещё не был стар и дряхл, но с юных лет не отличался талантами государственного лидера. Так и получилось, что в империи сложилось два центра силы, к которым временами примыкали различные партии военачальников и сановников.
В летописях и преданиях бурят-хоринцев сюжет о восстании и бегстве наследного принца является ключевым, с него ведётся отчёт существования самого этого племени. До того они считаются частью большого народа потомков Хоридоя и небесной богини, слетевшей на землю в лебедином облике. Основная масса этого народа признаётся оставшейся «на юго-востоке» (частично «потерянной на западном берегу Байкала»), тогда как нынешние хоринцы это потомки людей хун-тайджи.
Посмотрим, как так получилось. Более ранние версии показывают, что некий правитель при женитьбе своего сына выделил ему группу людей из числа своих подданных. Т.е. было проведено что-то вроде развёрстки. Эти люди были организованы в 10 (или 11) родов, позднее ушедшие в Бурятию и ставшие самым большим из бурятских племён. Сам принцип отбора и формирования этой группировки назван инджу.
В те времена этот термин означал вовсе не только приданое невесты, как в современных монгольских языках. Так назывались войска, выделяемые принцам, отправляющимися на завоевание и колонизацию новых земель. Например, вот как в летописи описана развёрстка и организация людей для похода Хулагу на Иран и Ирак:
«…из всех прочих войск, – из тех, что принадлежали, роду Екэ-нойона, и из тех, какие принадлежали другим царевичам, – выделить с каждого десятка по два человека, не входящих в счет [войска], дабы не уменьшилось основное его число, и все отдать в инджу Хулагу-хану, чтобы он отправился в те владения и обосновался там, а когда завоюет [те места], то страна вместе с войском будет принадлежать ему и его детям».
В ранних бурятских источниках инджу в виде войска было выделено принцу (Дай-хун-тайджи) его отцом. Позднее всё было перепутано и авторы описывали событие, исходя из современного им значения слова, т.е. они посчитали, что 10 (или 11) родов племени хори были собраны как приданое для Бальжин-хатан (теоретически могло быть и так тоже, просто настораживает, что эта версия появляется лишь в 19 веке). Для нашей темы нюанс пока не очень важен, просто запомним его.
Важнее другое. Бурятские источники на удивление часто расписывают интриги при дворе, причём с альковными мотивами. Например, рассказывают, что правитель по имени Бубэй (бур. Б γ γбэй ) имел сына Дай-хун-тайджи. Тот женился на Бальжин. И вот тут версии кардинально расходятся.
Часть источников относит событие к концу 16 века и называет Бальжин родственницей последнего формального всемонгольского хана Лигдана. В других публикациях мы покажем, что это очень перспективная версия, но у нас сейчас стоит цель выявить сюжет, восходящий к событиям за 200 лет до союза предков хоринцев и Чахарского ханства Лигдана. Бурятский материал предоставляет такую возможность.
Один из сюжетов о Бальжин называет её дочерью Тогон-Тэмура! Это вплотную приближает нас к той эпохе, в которой Олджей-хутуг, она же Ки, плела заговоры в пользу своего сына, принца Аюшридары. Да, бурятский сюжет не говорит о Бальжин, как о супруге монгольского императора, но следующий мотив объясняет почему так.
Смерть сделала её героиней у бурят. Не сам заговор и восстание, причины которого в народной памяти почти забылись, а жертва женщины ради своих людей. Есть вариант, по которому от погони спасается и её супруг Дай-хун-тайджи.
Путь Олджий из рода Ки к вершинам власти был очень тернист на первых порах. Зато её подъём, как пишут некоторые исследователи, вызвал определённую волну моды на корейское среди монгольской знати.
Сами корейцы не считались в Юань привилегированным населением в отличие от монголов, тюрков и тибетцев. Однако феномен Ки привёл к тому, что следящие за модой юаньские вельможи постарались обзавестись корейскими жёнами и поварами. Даже в бурятских сюжетах этот нюанс нашёл отражение. Супруга Бубэя была не единственной кореянкой, известной бурятам.
В другом сюжете, косвенно связанном с историей Бальжин, говорится о том, что в государстве был выдающийся военачальник по имени Абагалдай. Он славился своей красотой и воинским искусством. И он тоже был женат на корейской принцессе, причём в этой версии адюльтер случился именно с ним.
О том, как буряты познакомились с табакокурением мы рассказывали подробно. Данный мотив относительно ясно даёт нам понять, что основной корпус сюжетов об Абагалдае сложился в конце 16 века, когда японцы опустошали Корею, а предки хоринских бурят конфликтовали с маньчжурами. Тем не менее, здесь, как и во многих других случаях под слоем новых красок обнаруживается более старый след.
Считается, что отец Абагалдая был правителем на острове в тёплом океане на юго-восточной стороне. Первое, что приходит в голову при столкновении с такой информацией, это остров Чеджу. Одна из тех немногих территорий Кореи, что была полностью оккупирована монголами в эпоху Юань.
К 16 веку там, разумеется, уже не было монгольской администрации, хотя своеобразие чеджуского диалекта корейского сохранилось и по сей день. Любой монгол может легко распознать, например, в выражении караморинь своё родное хара морин «чёрная лошадь». И подобных следов юаньской эпохи на Чеджу хватает. В последующих публикациях мы расскажем об этом гораздо подробнее.
Сейчас подведём предварительные итоги. Начав с выявления сходства преданий о возрождении заброшенных городов с историей бегства Тогон-Тэмура в первой части, мы приходим к тому, что в корпусе бурятских сюжетов о Бальжин обнаруживаются и другие мотивы, связанные с эпохой Юань. В географическом плане мы впервые вышли к прямым упоминаниям Пекина, Кореи и даже острова на юго-востоке. В плане сходства сюжетных поворотов мы увидели наличие и чрезвычайную значимость для бурят-хоринцев истории восстания некоего наследного принца.
С другой стороны мы столкнулись с феноменом инверсии, когда фольклорные мотивы могут превращаться в свою противоположность. Явления народная память сохраняет, а вот конкретные обстоятельства может путать. Как явление мы выделили наличие в обществе тесных связей с Кореей, вплоть до браков высшей знати. Мотивы корейских жён и неких «корейских королей» в бурятских письменных памятниках и в фольклоре на диво популярны. Да, часть этих мотивов связана с недавней историей, с делами 16 века, но некоторые из них сложно объяснить только событиями позднего средневековья. Следы блистательной эпохи Юань проглядывают достаточно ярко.
как это? императрица пропала? без следа. или ее похоронили с мужем.
Ки родилась в 1315-ом году, в семействе Ки-Чао, в городе Корё. Она была младшим ребёнком в семье, у неё был старший брат Ки Чхоль. В 18 лет девушку отправили во дворец монгольского императора Тогон-Тэмура как часть дани. Попав во дворец, она поняла, что вернуться к родителям ей не суждено, поэтому она стала извлекать выгоду из худшего. Ей повезло, она была очень красива, стройна, хорошо пела и танцевала, но лучше всего ей давалось искусство каллиграфии.
Она писала письма своим родителям, которые не суждено было отправить. В них она писала о том, как скучает по дому и жаждет вернуться, потом она складывала все записки под подушку. Однажды её письмо нашла дворцовая прислуга и сразу же доложила императору. Тогон-Тэмур был восхищён подчерком девушки и призвал наложницу к себе, чтобы она рассказала, зачем и с какой целью она планирует отправить эти письма.
Ки сохраняла самообладание и во время разговора сумела понравиться императору. Вскоре кореянка стала любимицей Тэмура и всё свободное время он проводил с ней. Ки получила имя Олджэй-хутуг. Императрица Танашири, первая супруга императора, неоднократно избивала наложницу, поэтому постоянно тело Ки было в побоях, которые она тщательно маскировала.
В 1335-ом году старший брат императрицы Танашири был обвинён в заговоре против императора и Танашири, как его близкая родственница, была казнена. Тогон-Тэмур собирался провозгласить Олджэй императрицей, но канцлер и советники отговорили его от этого. Вместо Ки императрицей стала Баян-хатун, монгольская девушка из племени конграт.
В 1338-ом году Ки родила сына, наследника Аюршридара, после чего император всё же смог сделать её императрицей. В 1340-ом году Олджэй всё же была назначена второй императрицей. В 1353-ем Аюршридар был провозглашен наследником престола. После этого Олджэй собиралась убрать императора и назначить своего сына. Узнав об этом, Тогон-Тэмур разорвал с ней все связи.
Вскоре развернулась междоусобная война между сторонниками Аюршридара и его противниками. Войска противников под предводительством Болод-Тэмура разгромили войска сторонников и даже самого императора, из-за сын Олджэй бежал из столицы, сама Ки осталась в Пекине, в плену у Болод-Тэмура. В 1365-ом году Баян-хатун умерла и Олджэй стала первой императрицей.
Восстание красных повязок в 1368-ом заставило Олджэй вместе с сыном бежать в Шанду, а потом и в Инчан. В 1370-ом император Тогон-Тэмур умер и на престол втсал его сын, Ки стала вдовствующей императрицей, однако после этого бесследно пропала. Этот год считается её годом смерти, однако это точно не подтверждено. Возможно она бежала к родителям, а возможно от чего-то спасалась, это до сих пор остаётся загадкой.
правда советник совеетовалуйти в монгольские степи- которые велики есть.
но ведь степь- не пуста- там полно народа.
если ее убили восставшие- почему нет сведеий?
полезла в википедию- а куда еще?
Тогон-Тэмур бежал на север, в Инчан (кит. 应昌 ), расположенный в южной части Монголии, где в 1370 году и умер. Его сын Аюширидара сразу же вступил на престол, провозгласив эру Северной Юань.
На момент смерти Тогон-Тэмура Монгольская империя сохраняла своё влияние от Японского моря до Алтая. Мин (следующая династия, не монголы) дал Тогон-Тэмуру посмертное имя «Шанди». Юань построили храм в его честь. В юго-западном Китае самозванец «царевич Лян» создал монгольское движение сопротивления в Юньнани и Гуйчжоу. На севере ханы-чингизиды правили Монголией, утвердив своё правопреемство от Монгольской империи.
монголы мало вмешивались в дела Корё. Однако брат императрицы, Баян-Буха (Ки Чхоль), стал угрожать Конмину-вану, и в 1356 году семья Ки ( семья императрицы народине в корее) в Корё была уничтожена за участие в заговоре. В результате Олджэй-хутуг (титул императрицы Ки или «домашнее имя- не разобралась-даже вики ВДРУГ начинает называть ее так ) и Аюршридара развернули борьбу против Конмина, которая, однако, не была успешной.
Падение монгольского правления в Китае под ударами восстания Красных повязок в 1368 году заставило её вместе со двором бежать из Пекина в Шанду, а в 1369 году в Инчан.
В 1370 году умер Тогон-Тэмур, и Аюршридара вступил на престол в Инчане. Ки стала вдовствующей императрицей-матерью, но вскоре после этого бесследно пропала.