гандвик это что такое
Биармия, Гандвик, Белое море
Из далёкого прошлого звучат имена Биармия и Гандвик. Что они означают?
По мнению Н.М.Карамзина Биармиею скандинавы называли всю местность от Северной Двины и Белого моря до реки Печоры. А первое действительно историческое свидетельство о Биармии встречается у «норвежского морехода Отера, который в девятом веке окружил Норд-Кап, доплывал до самого устья Северной Двины, слышал от жителей многое о стране их и землях соседственных, но сказывает единственно то, что народ Биармский многочислен и говорит почти одним языком с финнами».
В трудах других исследователей термин «Биармия» также упоминается со ссылкой на соответствующие скандинавские источники.
То есть можно предположить, что авторами исследуемого названия были скандинавы.
Где находилась эта загадочная страна?
Вопрос отнюдь не риторический, поскольку в наши дни имеются исследователи, категорически не согласные с теорией северного расположения Биармии.
Вот так одним росчерком пера г-н Никитин объявил северян «политическими спекулянтами» и «отнял» у них легенду.
Надо опровергнуть эту инсинуацию? Каким образом?
Во-первых, перечитав с географической картой в руках, сагу об Олаве Святом.
Записана она исландским скальдом и прозаиком Снорри Стурлсуном (1178-1241). И входит в сборник «Круг земной», повествующий о жизни Северной Европы в эпоху викингов и становления скандинавских государств. Именно эта сага явилась источником информации для Ломоносова, Карамзина и других историков, говоривших о Биармии.
Итак, выдержки из главы CXXXIII саги с краткими комментариями автора этих строк.
Ту зиму Олав конунг провел в Сарпсборге (Сарпсборг — город и коммуна в губернии Эстфолл на юго-востоке Норвегии), и у него было там большое войско. Он послал Карли халогаландца на СЕВЕР страны. Карли сначала отправился в Упплёнд, потом двинулся на север через горы и добрался до Нидароса (Нидарус — третий по населению город Норвегии, расположен в устье реки Нидельвы на берегу Тронхеймского фьорда НОРВЕЖСКОГО моря). Там он взял из конунгова добра столько, сколько тот ему разрешил, и выбрал себе корабль, подходящий для поездки, в которую его послал конунг, а именно — для поездки на СЕВЕР в Страну Бьярмов. Карли заключил с конунгом договор: каждому из них должна была достаться половина прибыли от этой поездки.
Ранней весной Карли повел свой корабль на СЕВЕР в Халогаланд. С ним отправился и его брат Гуннстейн. Он тоже взял с собой товаров. На корабле у них было около двадцати пяти человек. Ранней весной они отправились на север в Финнмёрк. (Финнмарк целиком расположен за Северным Полярным кругом, омывается водами Баренцева моря. Береговая линия изрезана фьордами, среди которых выделяется Варяжский залив. Финнмарк граничит с губернией Тромс на западе, с Финляндией на юге и с Мурманской областью Российской Федерации на востоке (общая протяжённость границы с Россией — 219,1 км).
Все лето они плыли (Не совсем правда, поскольку дальше говорится о возвращении обратно при светлых ночах. На севере пик белых ночей приходится на июнь), как позволял ветер. Когда ветер был несильный, быстрее шел корабль Карли и его брата, и они тогда оказывались впереди, а когда ветер дул сильнее, то впереди шел корабль Торира. Они редко оказывались рядом, но каждый все время знал, где другой.
Когда торг кончился, они отправились вниз по реке Вине (Северная Двина) и объявили, что не будут больше соблюдать мир с местными жителями. Потом они вышли в море (всё же не в море, а по-видимому в широкое устье Северной Двины, поскольку дальше идёт речь о приливах и отливах, препятствующих плаванию) и стали держать совет. Торир спросил, не хотят ли они пристать к берегу и добыть себе еще добра. Ему ответили, что хотят, если только добыча будет богатой. Торир говорит, что если поход удастся то добыча будет, но возможно, что поход многим будет стоить жизни.
Далее описывается грабёж святилища Йомалы и бегство.
Когда они подошли к кораблям, первыми на корабль сели Карли и его люди, потому что они шли впереди, а Торир далеко отстал и был еще на берегу. Карли и его люди взошли на корабль, убрали шатер и подняли якоря. Потом они поставили парус, и корабль быстро вышел в море.
А Торир со своими людьми задержался, так как их кораблем было гораздо труднее управлять. Когда они наконец подняли парус, Карли со своими людьми уже был далеко от берега. И вот и те и другие поплыли по Гандвику (Белое море).
Ночи были светлые (то есть август ещё не наступил). Они плыли и днем и ночью, пока Карли и Гуннстейн однажды вечером не пристали к каким-то островам (в устье Северной Двины сотни островов). Они убрали паруса, бросили якоря и стали ждать отлива, так как им мешало сильное течение. (В реках бассейна Балтийского моря, а уж тем более Ладожского озера, отливов и приливов нет. В Северной Двине они воздействуют на судоходство, вплоть до впадения Пинеги. Другие реки севера, впадающие в Белое море для судоходства не пригодны. Есть ещё Мезень и Печора, но о существовании там в указанные времена населённых пунктов ничего неизвестно)
И когда Гуннстейн со своими людьми подошел к Ленгьювику (провинция Финнмарк), они причалили к берегу и сошли с корабля. Немного погодя туда же пристал Торир со своими людьми. Они тоже сошли на берег и бросились за теми.
Они вывели корабль во фьорд, прорубили в нем дыры и потопили его. После этого Торир со своими людьми вернулся домой в Бьяркей. (Бьяркёй — коммуна в губернии Тромс в Норвегии. Административный центр коммуны — город Бьяркёй. Находится на побережье Баренцева моря).
Гуннстейн и его люди стали пробираться домой, как могли. По ночам они переправлялись на небольших лодках, а днем прятались на берегу. Так они пробирались, пока не миновали Бьяркей и не выбрались из владений Торира.
Гуннстейн отправился сначала домой на остров Лангей. Он пробыл там недолго, потом поплыл на юг и не приставал к берегу, пока не приплыл в Трандхейм (Тро;нхейм (норв. Trondheim (инф.), также Trondhjem; юж.-саамск. R;ante, историческое название Нидарус норв. Nidaros) — третий по населению город Норвегии, расположен в устье реки Нидельвы на берегу Тронхеймского фьорда Норвежского моря. Там он пошел к Олаву конунгу и рассказал ему о том, что произошло во время их похода в Страну Бьярмов.
Вывод из содержания саги: послать в начале XI века викинга с берегов Норвежского моря, вокруг Скандинавского полуострова, под носами сотен шведских, датских и бог знает ещё каких конунгов в Балтику, позволить ему вернуться с добычей целым и невредимым с Ладоги, можно только в сказке.
Если в саге написано о путешествии на СЕВЕР, о городах и весях Северной Норвегии, приливах и отливах, то прочитать иное, или не заметить написанное, невозможно.
Отплыли викинги из Финнмарка (сейчас побратим Архангельска), по-видимому, в начале лета. От мыса Норд-Кап до горла Белого моря не так уж и далеко. Поэтому они МОГЛИ возвращаться обратно при светлом полярном дне.
О Холмогорах в данных комментариях сказано, как о потенциальном преемнике селения с торжищем, на которое МОГЛИ попасть варяжские гости. Устав Святослава Ольговича лишь говорит о существовании уже в 1137 году населённого пункта с церковью, то есть уже имеющего немалую историю.
Итак, на основании деталей, приведённых в саге об Олаве Святом можно говорить о северном расположении фантомной Биармии. Более точно – в устье Северной Двины.
Ещё одно подтверждение эта версия получила после обнаружения в окрестностях Архангельска в 1989 году так называемого Архангельского клада, включающего 1915 монет (более 90% германской чеканки X-XII веков) и около 20 ювелирных украшений, в том числе древнерусского и скандинавского изготовления.
В 2004 году при реставрации Гостиного двора в Архангельске был обнаружен клад, включающий скандинавское вооружение X века – четырнадцать мечей, шесть арбалетов, лук со стрелами, два боевых топора, булаву, кистень, два щита и два шлема.
Возможно, воины Торира Собаки бросили?
Таким образом, аргумент об отсутствии артефактов, подтверждающих плавания викингов по Белому морю в указанные века, у противников теории «Северной Биармии» был изъят.
Где, в каком месте могло находиться ограбленное викингами святилище Иомалы?
Поискам его посвящено небольшое исследование автора этих строк («Йомала Кур-острова» http://www.proza.ru/2012/01/30/8 )
Второй интересный вопрос: этимология, то есть происхождение названия «Биармия».
Подсказка вроде бы приведена в упомянутом выше труде Н.М.Карамзина: «Имя нашей Перми есть одно с именем древней Биармии». К сожалению, историк не привёл каких-либо аргументом в обоснование этого утверждения.
Возможно, следует вспомнить, что примерно в те же времена (с XI века) территорию, на которую скандинавские саги помещали Биармию, русские называли Заволочьем. А не тождественны ли эти понятия?
На прибалтийско-финских языках выражение «земля за чем-либо», «за волоком» обозначается словосочетанием pera maа.
Пришедшие в бассейн Северной Двины новгородцы спрашивали у местных жителей – предков современных саамов, финнов и карел,- как называется ваша земля, земли за той или иной рекой, и слышали в ответ: пера ма. И это всегда было правдой, поскольку единственными путями для путешественников в те далёкие времена были реки и озёра, а также связывающие их сухопутные волоки. Поэтому любую местность, находящуюся за рекой можно было назвать «задней» или «землёй за волоком».
По мере заселения северных территорий новгородцы на собственном опыте могли убедиться в правомерности употребления выражения «заволочье», но уже применительно ко всей территории Поморья. Так прибалтийско-финское пера ма уступило место русскому заволочье – термину, попавшему как в разговорный язык, так и в документооборот того времени.
А теперь «поставим» рядом два термина: прибалтийско-финский «пера ма» и скандинавский «бьяр ма». Не правда ли: звучат почти одинаково?
Таким образом, можно предположить, что после фонетической адаптации скандинавскими языками, слово пера ма могло обрести формы бера ма, бьяр ма и т.п.
Какое-то из этих скандинавских слов, благодаря письменным свидетельствам, пришло в русский язык, и после его очередной адаптации (уже русским языком) могло приобрести звучащие и ныне формы.
Почему Биармия? Вспомним: Скифия, Греция, Словения и т.д. Окончание на –ия было обычным для греческих названий стран. А греки на Руси стояли у истоков религии, были писцами и переписчиками. Изначально христианская церковь на Руси даже именовалась «греческой религией».
Итак, если Биармия – это скандинавское искажение прибалтийско-финского слова пера ма, то всё становится на свои места: Биармия – это Заволочье! Заволочье – это Биармия!
Хотелось бы услышать по этому поводу веское слово представителей учёного сообщества.
А пока можно вспомнить, что в нашей области наряду с многочисленными топонимами, имеющими в составе русское слово «волок» («наволок»), встречается их прибалтийско-финский аналог: Пермское. Многим рыбакам и грибникам из Архангельска это озеро давно знакомо: остановка «карпогорского» поезда «пл.48 км.» (от Архангельска), далее налево. Если посмотреть на карту, то можно убедиться в справедливости присвоения такого имени озеру: оно находится на пересечении волоковых маршрутов.
А что касается названия Пермь, то сами пермяки признают, что оно пришло в Прикамье с северо-запада (из наших мест), то, как обозначение территории, а то, как этноним. Его несли с собой русские и коми, заселявшие восточные территории. Представители народа коми, осевшие в предгорьях Урала, именуются с тех пор коми-пермяками.
Вторая тайна связана с происхождением названия Белого моря.
В предисловии к «Книге Большому чертежу» встречаем название «великое море Белое». Можно лишь гадать о каком море идёт речь, поскольку в самой Книге море, находящееся на месте Белого, называется Соловецким.
Откуда появилось это название? Кто его авторы? Не могли же его дать иностранцы.
Хотя есть и такая абсурдная версия с «английским следом».
Нет, названия рекам и озёрам Севера присваивали аборигены. Большинство из этих имён дошли до нашего времени в первородной форме. Адаптации, то есть приспособлению под языки народов-сменщиков, они подвергались. Есть для этого явления и соответствующий термин – «субсбтрат топонимический», означающий совокупность названий, образованных на языках народов, ныне не проживающих на какой-либо территории.
Кто жил на берегах Белого моря?
Видный исследователь субстратной топонимии Русского Севера А.К.Матвеев отмечает: «Хотя считается, что предшественниками русских на Севере были в основном прибалтийские финны карело-вепсского типа, и подтверждение этому видят во множестве прибалтийско-финских заимствований, усвоенных местными русскими говорами, саамские топоосновы встречаются в регионе так же часто, как и прибалтийско-финские. Это можно объяснить только большой близостью языков, несомненно, ещё более значительной в старину, и массовым усвоением прибалтийскими финнами географических названий своих предшественников – саамов».
Соловки – саамское название. В переводе на русский язык саамское суол означает «остров». В финском и карельском языках этому географическому термину соответствует suari.
Встречающееся в Книге Большому чертежу название «Соловецкое море», по-видимому, принесено в Москву монахами Соловецкого монастыря и могло относиться лишь к небольшой водной акватории, окружающей архипелаг.
Почти полторы тысячи лет немногочисленные саамские племена проживали на территории Беломорья в одиночестве. Представители прибалтийско-финских, пермских (коми) и русских народов появились здесь примерно в одно время – в начале десятого –одиннадцатого веков. Долгий период времени они сосуществовали бок о бок с саамами, восприняли от них названия водных и сухопутных объектов, благодаря чему они дошли до наших времён практически в неизменённом виде. Некоторые из них, сохраняя изначальный смысл, переводились на языки новых насельников. Белое море может находиться в этом ряду.
Для поиска возможной этимологии этого гидронима вновь обратимся к помощи скандинавов.
К.Тиандер в монографии «Поездки скандинавов в Белое море» пишет: «На карте, приложенной к истории Олая Магнуса, Белое море обозначено — Grandvicus sinus. Вероятно, Олай Магнус нарочно вставил “r”, желая осмыслить непонятное уже тогда Гандвик и связывая это название с прилагательным grandis = “большой”. Такая же ошибка вкралась и в издания Саксона, хотя один из главных издателей замечает, что исландцы всегда пишут “Гандвик”.
И далее исследователь пытается перевести это название с помощью скандинавских языков, свалив при этом в одну кучу Кандалакшу и Канин мыс, делая его Кандиным.
Странно, почему при этом он не обратился к языку аборигенов Беломорья – саамов, давших имена тысячам менее значительным водным и сухопутным объектам Поморья? По логике именно услышанное от саамов название должны были воспроизвести на своём языке варяжские гости. А уже с их подачи нанести на карты картографы.
Какой ответ на простой вопрос «как называется это море?» могли услышать скандинавские путешественники от саамов?
Возможно, «канть вилькес»? Где канть – «скрываться», вилькес – «белое». Канть вилькес – «скрывающееся белое». Лёд скрывает воды моря на долгие зимние месяцы. Может быть, этот смысл содержится в саамском названии?
Каким образом саамское Канть вилькес превратилось в скандинавский Гандвик?
На первом этапе адаптации в недрах скандинавской топонимической системы оно могло получить форму «Ганть вилк», на втором – «Гандвик». Как-то так.
Кстати, на правом берегу Северной Двины, к востоку от лесопункта Пукшеньга и к западу от Пинежского озера, в болоте «скрывается» небольшое озеро Кандиха. Основы соседних гидронимов этимологизируются при помощи саамского языка.
К этой версии можно добавить ещё одну. Совсем невероятную.
Исследователь северной топонимии Г.М.Керт, рассматривая вопросы топонимики Подвинья и Поморья, отметил: «С исторической точки зрения топонимия Севера Европейской части представляет несомненный интерес, так как на этой территории выделяется слой топонимов, этимологизация которых не представляется средствами живых современных языков. Безусловно, это самый древний слой. Возможно, он, в свою очередь, представляет собой остатки разных языков». Возможность наличия на Русском Севере досамского топонимического субстрата признавал и А.К.Матвеев.
Кто его нам оставил?
Существует теория «северного прошлого протоиндоевропейцев (ариев)». По-мнению её сторонников, языком наиболее близким к языку древних ариев является санскрит.
Кроме того, они предполагают, что названия крупных рек и озёр Русского Севера записаны на языке, близком к санскриту.
В книге «Тайны языка земли холмогорской» ( http://www.proza.ru/2011/08/29/24 ) автор этих строк, наряду с официальными версиями происхождения топонимов Русского Севера, присвоенных в разные времена далёкими предками саам, карел, финнов, коми и русских, рассмотрел возможность существования самого древнего – протоиндоевропейского пласта названий. Для их предварительной этимологизации применил санскрит.
И он «зазвучал» ничуть не хуже, а порой гораздо чище, нежели языки «официальной» версии. Более того, многим санскритским этимологиям соответствуют находки археологов, датируемые временами «безмолвия». То есть эпохами, в которых, по мнению «официальной» науки, на Севере человек обитать не мог. Десятки памятников эпох мезолита и неолита обнаружено на островах и побережье Белого моря.
Если допустить, что до прихода саамов на берегах Белого моря проживали арии, то и название огромному водному пространству могли дать они.
Какое? Возможно, близкое по звучанию и смыслу саамскому?
Вариантов множество. Например: kanti vikacin – «свет сияющий», kanti vikata – «свет блистающий», ganda vikata – «сторона блестящая», ganda vikacin – «сторона сияющая» и т.д.
Какое-либо из этих, или иных «санскритских» названий сообщено саамам, которые адаптировали его под свой язык. Получили канть вилькес, в значении «скрытое белое». Именно это название могли слышать скандинавы, превратившие его в Гандвик. Русские, жившие долгое время по соседству с саамами, могли принять вторую часть перевода саамского названия. Море стали именовать Белым.
Ономастика России
Имена собственные в нашей жизни
Гандвик, Кандалакша, Канин нос, викинги – все в имени самого Белого моря
Опубликовано Поповым С. А.
Белое море названо «белым», потому что большую часть года оно покрыто льдом и снегом. Согласитесь, что такое объяснение кажется логичным? Но сравнительный анализ морской исторической топонимики и ряд очевидных фактов из средневековых русских летописей ставит под сомнение это объяснение.
Белое море на карте Меркатора. XVI век
Любопытно, что помимо северорусского Белого моря в мире есть и другие белые моря. Например, слова с древней корневой основой вalt – вaltoji – вaltijas и вaltoji – вaltijas в переводе с литовского и латышского означают «белое». Название «Балтийское море» литовцы и латыши переводят со своих языков как «белое море». Впрочем, на этом международный список «белых» морей не заканчивается.
Белое море Болгарии
Интересно, что южные славяне, в частности болгары, сегодня, как и века назад, называют греческое Эгейское море Белым. Следовательно, славянское название «Белое море» возникло не на Русском Севере, а в южном болгарском Средиземноморье.
В Северную Россию название «Белое море» могли принести из своих путешествий средневековые русские монахи и паломники, ходившие в дальние «хожения» по сербским и болгарским монастырям. В доказательство можно привести две русские летописи, в которых зафиксирован факт, что название «Белое море» использовалось болгарами еще в средние века.
В средневековом путевом дневнике 1419–1422 годов, получившем название «Хожение Зосимы в Царьград, Афон и Палестину», русский паломник дьякон Зосима оставил запись: «Царь же город стоит на три углы, две стены от моря, а третья от Западу. В первом угле от Белого моря Студийский монастырь». В этом же тексте содержится уточнение, о каком Белом море идет речь: «И ту, бяше, устие, выходя на великое Понетское (Эгейское – Прим. ред.) море, еже зовется Белое море, ту стояше град Троя на самом устии. Выходя на Великое море, пойти направо въ Святой горе (гора Афон – Прим. ред.) и к Селуну (город Салоники – Прим. ред.) и ко Амерейской земли (п-ов Пелопоннес – Прим. ред.) и к Риму, на левой же ко Иерусалиму». Исходя из данного текста, можно сделать вывод о том, что Белым морем в нем названо Эгейское море, а Великим морем – Средиземное.
Другой средневековый источник – «Хожение Варсонофия в Египет, Синай и в Палестину» 1461–1462 годов. Белым морем называет уже не Эгейское, а все Средиземное море, которое у его предшественника дьякона Зосимы было названо Великим морем. Русский паломник Варсонофий пишет: «И великая ж река златоструйный Нил течет от полуденные страны на полунощь в Белое море».
Православные русские монахи активно переносили кальку христианской южной топонимики на русский Север. Об этом, в частности, свидетельствуют такие южные христианские названия северных гор, как гора Голгофа на Соловках, гора Синай у поморской деревни Летний Наволок и гора Елеон вблизи деревни Лопшеньги. Очевидно, что южное название «Белое море» было также принесено на Север соловецкими монахами, заменявшими непонятные языческие названия Поморья на православные славянские.
Когда английский картограф Антоний Дженкинсон в 1562 году составил первую карту Московского государства, названия Белого моря на ней еще не было. Впервые море названо Белым морем лишь на карте Петра Плаиция в 1592 году. Не секрет, что изначально оно даже считалось не морем, а большим заливом Ледовитого океана. Этот залив, который впоследствии получил название «Белое море», разные исторические источники называли по-разному. Но особый интерес вызывают названия с топонимической основой «Канда» (в скандинавской транскрипции – «Ganda»). Очевидно, именно от этой основы происходит древнее скандинавское название залива Ганд-вик.
Путешественники, приезжавшие к устьям Двины, уже застали это название на месте и должны были перевести его на свой язык. На это указывает такое обозначение на карте Меркатора 1595 года: Bella more id est Album mare. Это русское имя со временем должно было вытеснить скандинавское, по мере того как торговля с Белым морем ускользала из рук норманнов. На первых порах картографы еще не знали, что делать с этими двумя названиями. Обыкновенно они помещают в самом соседстве Белого моря какое-то озеро и приписывают ему название: lacus albus. Так поступили составители Carta marina 1539 года, Олай Магнусъ в 1555 году и другие; Белое же море у них еще называется Grandvicus sinus. К концу XVII века окончательно восторжествовало уже русское название Белого моря, и мы напрасно стали бы искать на картах последующего времени Гандвик.
Однако название «Гандвик» не совсем затерялось; западную часть Белого моря и поныне называют Кандалакшской губой.
Нетрудно заметить, что известные гидронимы Поморья – Канда-губа, Канда-вик (Ганд-вик), Канда-лакша – состоят из двух частей. Морской залив по-поморски называется «губа», по скандинавски «вик», а в карело-поморских говорах – «лакша». Как видим, все эти три разноязычных названия в переводе означают Канда-залив. Очевидно, что Канда – это древняя, первичная и поэтому неизменная часть в каждом из трех упомянутых названий. А вторая часть менялась в зависимости от лингвистических перемен, происходивших в течение последнего тысячелетия среди коренного беломорского населения.
Сразу оговорюсь, что любые попытки дать перевод топонимического субстрата «Канда», исходя из созвучия с современными языками, я считаю ошибочными. Тем не менее, можно упомянуть версии происхождения названия «Канда-лакша».
Первая версия утверждает, что название заимствовано из древнегерманских языков, где Cando означает «чудовище» («волк»), а топоним Канда-вик (Ганд-вик), соответственно, якобы означает «Чудовищ-Залив». Как видим, объяснение это абсолютно невразумительное и несерьезное.
Вторая версия производит название «Канда-лакша» от финских слов «kand» и «kantapää», что в переводе означает «пятка». Белое море якобы отдаленно напоминает гигантский след от человеческой стопы, а Кандалакшскую губу можно представить ее пяткой. В этом случае название «Канда-лакша» означает «Пятка-залива». Но и это объяснение выглядит несерьезно.
Есть также третья, довольно популярная среди исследователей гипотеза: название якобы происходит от имени речки Кандалакши, которая впадает в Кандалакшскую губу на западном берегу в районе деревни Федосеевки Карельского берега Мурманской области. Однако логика говорит о том, что река Кандалакша была названа по имени морского залива, а не наоборот. Вообще, вряд ли большой морской залив мог быть назван в честь небольшой по меркам Севера речки, тем более что она в этом месте не единственная. Если бы река изначально называлась Кандой, а не Кандалакшей, то версия, вероятно, не вызвала бы сомнений. Но почти на всех средневековых картах вплоть до XX века река называется именно Кандалакшей!
Не логичнее ли предположить, что безымянная река была названа в честь залива Кандалакша либо по имени поселения, носившего название залива? Не исключено, что вопреки стандартным представлениям ученых, морские народы, приходившие на новые земли со стороны моря, могли сначала давать названия морским бухтам, а только потом речкам, которые впадали в эти бухты. Стоит также подчеркнуть, что местное название «Кандалакшская губа» не является синонимом гидронима «Канда-лакша», так как это имя небольшой морской бухты внутри большого океанического залива Канда-лакши.
Канда – древнее море
На карте Виллема Баренца 1598 года и на карте Герхарда Меркатора 1630 года крупнейший беломорский мыс Канин нос назван Канде-носом. И это не может быть случайностью. Линия, соединяющая крайнюю точку Кандина-носа и крайнюю точку Святого носа на противоположном берегу моря фактически была границей и воротами в Канда-залив (Gand-vik).
Можно сделать вывод, что залив Канда (Канда-лакша, Канда-вик, Ганд-вик) получил свое древнее название не от речки Кандалакши, а по имени Канина-носа, который изначально назывался Канда-нос. Разумеется, уже никто не сможет сказать, что означало это название мыса в древности. Народы, которые оставили нам его имя, давно исчезли, а их языки утрачены навсегда.
И, тем не менее, мы уже можем уверенно говорить о том, что в древности Белое море назвалось словом «Канда», которое сохранилось до наших дней в названиях Кандалакша и Гандвик. Остается надеяться, что в дальнейшем пытливые исследователи Поморья смогут обнаружить новые любопытные факты, которые подтвердят или опровергнут приведенные здесь рассуждения о происхождении названий беломорского Севера.
материал: Марат ЭНГЕЛЬ
газетная рубрика: ИСТОРИЯ