что непонятного у классиков или энциклопедия русского быта xix

Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века — Юрий Федосюк

Итак, раз­ница между кален­да­рями в XX и XXI веках состав­ляет 13 дней, в XIX веке она рав­ня­лась 12 дням, в XVIII — 11. С 1 марта 2100 года раз­ница между ста­рым и новым сти­лем достиг­нет уже 14 дней.

При чте­нии ста­рой рус­ской лите­ра­туры раз­ницу между офи­ци­ально при­ня­тым в Рос­сии гри­го­ри­ан­ским кален­да­рем и ста­рым, юли­ан­ским, полезно учи­ты­вать. Иначе мы не вполне точно будем вос­при­ни­мать время, когда про­ис­хо­дят собы­тия, опи­сан­ные у наших клас­си­ков. Вот примеры.

Сего­дня нередко, услы­шав рас­каты грома в пер­вые дни мая, люди цити­руют начало извест­ного сти­хо­тво­ре­ния Ф.И. Тют­чева «Весен­няя гроза»: «Люблю грозу в начале мая…» При этом мало кому при­хо­дит в голову, что сти­хо­тво­ре­ние напи­сано в XIX веке, когда май в Рос­сии начи­нался 13 мая по нынеш­нему кален­дарю (раз­ница в 12 суток) и гроза в сред­ней полосе страны вовсе не ред­кость. Поэтому Тют­чев, опи­сы­вая первую грозу в начале (а по-нашему в сере­дине) мая, ничуть ей не удив­ля­ется, а только радуется.

В рас­сказе И.С. Тур­ге­нева «Сту­чит!» читаем: «…дело было в деся­тых чис­лах июля и жары сто­яли страш­ные…» Сей­час нам ясно, что по-нынеш­нему речь идет о два­дца­тых чис­лах июля. В дру­гом про­из­ве­де­нии Тур­ге­нева, романе «Отцы и дети», гово­рится: «Насту­пили луч­шие дни в году — пер­вые дни июня». Доба­вив 12 дней, чита­тель легко пой­мет, какое время года по совре­мен­ному кален­дарю Тур­ге­нев счи­тал лучшим.

В даль­ней­шем изло­же­нии даты ста­рого и нового стиля мы будем давать через дробь.

Праздники и посты

Всего глав­ных хри­сти­ан­ских празд­ни­ков в году насчи­ты­ва­ется две­на­дцать, по-цер­ков­но­сла­вян­ски — дву­на­де­сять или два­на­де­сять. Отсюда каж­дый из них назы­вался ДВУНАДЕСЯТЫМ (два­на­де­ся­тым).

К дву­на­де­ся­тым празд­ни­кам отно­сятся: Вход Гос­по­день в Иеру­са­лим, или Верб­ное вос­кре­се­нье, Воз­не­се­ние, Тро­ица (пере­хо­дя­щие); Кре­ще­ние (Бого­яв­ле­ние), Сре­те­ние, Бла­го­ве­ще­ние, Пре­об­ра­же­ние, Успе­ние, Рож­де­ство Бого­ро­дицы, Воз­дви­же­ние, Вве­де­ние и Рож­де­ство Хри­стово (непе­ре­хо­дя­щие). Глав­ный пра­во­слав­ный празд­ник — Пасха Хри­стова — стоит особ­ня­ком, в число дву­на­де­ся­тых празд­ни­ков не входит.

В поэме Некра­сова «Кому на Руси жить хорошо» поме­щик Оболт-Обол­дуев с уми­ле­нием вспо­ми­нает свою бога­тую и при­воль­ную жизнь при кре­пост­ном праве:

Пред каж­дым почитаемым
Дву­на­де­ся­тым праздником
В моих парад­ных горницах
Поп все­нощну служил.

Дей­стви­тельно, устро­ить у себя в доме доро­го­сто­я­щее мно­го­ча­со­вое бого­слу­же­ние — ВСЕНОЩНУЮ, про­дол­жав­шу­юся с вечера до полу­ночи, а то и позд­нее, мог себе поз­во­лить далеко не каж­дый помещик.

Разъ­яс­ним (в кален­дар­ном порядке) основ­ные празд­ники и посты, широко отме­чав­ши­еся и соблю­дав­ши­еся в доре­во­лю­ци­он­ной Рос­сии и отра­жен­ные в рус­ской клас­си­че­ской литературе.

Глав­ным зим­ним мно­го­днев­ным празд­ни­ком были СВЯТКИ, про­дол­жав­ши­еся от Рож­де­ства Хри­стова (25 декабря / 7 января) до Кре­ще­ния (6/19 января). Это время было корот­кой пере­дыш­кой в сель­ских рабо­тах, крат­ко­вре­мен­ным пери­о­дом отно­си­тель­ного достатка в боль­шин­стве семей и сопро­вож­да­лось мас­со­выми народ­ными уве­се­ле­ни­ями. «Настали святки! То-то радость!» — писал Пуш­кин в «Евге­нии Онегине».

У древ­них сла­вян-языч­ни­ков то была пора очи­ще­ния от скверны, дни уборки и мытья, а затем празд­нич­ных пир­шеств с жерт­во­при­но­ше­ни­ями богам.

Нака­нуне РОЖДЕСТВА, то есть дня рож­де­ния Иисуса Хри­ста, в СОЧЕЛЬНИК, моло­дежь ходила по ули­цам, рас­пе­вала осо­бые песни — КОЛЯДКИ, пля­сала перед хатами, выпра­ши­вая у хозяев уго­ще­ние и мел­кие деньги. Этот обы­чай кра­сочно опи­сан в пове­сти Гоголя «Ночь перед Рождеством».

На свят­ках моло­дые люди обла­ча­лись в шкуры раз­лич­ных живот­ных, наде­вали маски, изоб­ра­жая собой неле­пых чудищ и уро­дов. Хож­де­ние по домам ряже­ных пока­зано в коме­дии «Бед­ность не порок» А.Н. Ост­ров­ского. Свя­точ­ное весе­лье с ряже­ными в име­нии Росто­вых, а затем Мелю­ко­вых коло­ритно нари­со­вано Л. Тол­стым в «Войне и мире» (Т. 2. Ч. 4‑я. Гл. X).

Празд­ни­ком КРЕЩЕНИЯ, или БОГОЯВЛЕНИЯ, поми­на­ется обряд кре­ще­ния Иисуса Хри­ста, то есть погру­же­ния его в свя­щен­ную реку Иор­дан; при этом, согласно Еван­ге­лию от Мат­фея, Иисусу явился Дух Божий в виде голубя — отсюда Богоявление.

На Кре­ще­ние девушки соби­ра­лись отдельно от пар­ней, чтобы гадать о буду­щем, прежде всего о суже­ном — без­вест­ном еще женихе. Здесь суще­ство­вал целый ритуал, во мно­гом уна­сле­до­ван­ный с древ­ней­ших вре­мен, раз­лич­ные маги­че­ские дей­ствия с раз­гад­ками той или иной при­меты: «гадает вет­ре­ная мла­дость» (Пуш­кин). Напри­мер, у пер­вого про­хо­жего спра­ши­вали имя — так именно и дол­жен был зваться буду­щий жених. Эти наив­ные и тро­га­тель­ные кре­щен­ские гада­ния, кото­рыми увле­ка­лась и «рус­ская душою» Татьяна, опи­саны в пятой главе «Евге­ния Онегина».

Еще пол­нее раз­но­вид­но­сти кре­щен­ских гада­ний пере­чис­лены в роман­ти­че­ской бал­ладе В.А. Жуков­ского «Свет­лана», пер­вая строфа кото­рой широко известна: «Раз в кре­щен­ский вече­рок / Девушки гадали…»

Кре­ще­ние обычно свя­зано с силь­ными холо­дами, про­зван­ными наро­дом «кре­щен­скими моро­зами». Встре­тив былую уезд­ную барышню через несколько лет на сто­лич­ном балу важ­ной дамой, женой гене­рала, Оне­гин заме­чает: «У! как теперь окру­жена / Кре­щен­ским холо­дом она!»

В ста­рину празд­но­вали не день рож­де­ния чело­века, а день его ИМЕНИН, то есть день, посвя­щен­ный свя­тому, име­нем кото­рого его окре­стили. Так, куль­ми­на­ци­он­ная сцена романа «Евге­ний Оне­гин» про­ис­хо­дит в день име­нин геро­ини — ТАТЬЯНИН ДЕНЬ, 12 января по ста­рому стилю, 25-го по новому. На сле­ду­ю­щее утро Оне­гин и Лен­ский встре­ча­ются на роко­вой дуэли.

Самым весе­лым празд­ни­ком ран­ней весны была МАСЛЕНИЦА, про­дол­жав­ша­яся целую неделю.

Истоки мас­ле­ницы — в глу­бо­кой древ­но­сти. У языч­ни­ков это было время про­во­дов зимы и встречи весны. При­уро­чить мас­ле­ницу к опре­де­лен­ному вре­мени нельзя, каж­дый год оно меня­ется. Почему? Мас­ле­ная неделя свя­зана с глав­ным пра­во­слав­ным празд­ни­ком ПАСХИ, кото­рый не имеет посто­ян­ной даты. Это — пере­движ­ной празд­ник, он зави­сит не только от сто­я­ния Солнца, но и от место­на­хож­де­ния Луны. Пасха празд­ну­ется непре­менно в вос­кре­се­нье, пер­вое после весен­него рав­но­ден­ствия и пол­но­лу­ния. Поэтому дата Пасхи еже­годно блуж­дает в пре­де­лах 35 дней — от 22 марта до 25 апреля по ста­рому стилю (5 апреля — 8 мая по новому).

Мас­ле­ница же начи­на­ется за восемь недель до Пасхи, то есть в фев­рале — марте нового стиля. В эту неделю запре­ща­лось есть мясо, осталь­ную же пищу раз­ре­ша­лось вку­шать вволю, так как сразу же за мас­ле­нич­ным весе­льем сле­до­вал про­дол­жи­тель­ный и стро­гий Вели­кий пост, тянув­шийся почти семь недель. «Не все коту мас­ле­ница, при­дет и Вели­кий пост» — пре­ду­пре­ждает посло­вица, первую часть кото­рой взял Ост­ров­ский для назва­ния одной из своих коме­дий. ШИРОКОЙ, то есть самой раз­гуль­ной, МАСЛЕНИЦЕЙ назы­ва­ются послед­ние четыре дня мас­ле­нич­ной недели, от чет­верга до воскресенья.

Послед­ний день мас­ле­нич­ной недели назы­ва­ется ПРОЩЕНЫМ ВОСКРЕСЕНЬЕМ или ПРОЩЕНЫМ ДНЕМ. В этот день — канун Вели­кого поста — домо­чадцы кла­ня­лись друг другу, вза­имно прося про­стить все обиды и огор­че­ния, нане­сен­ные вольно или невольно.

«У нас в доме, позд­ним вече­ром, все вдруг дела­лись тогда крот­кими, сми­ренно кла­ня­лись друг другу, прося друг у друга про­ще­нья», — пишет И.А. Бунин в авто­био­гра­фи­че­ском романе «Жизнь Арсеньева».

В про­ще­ное вос­кре­се­нье ино­гда совер­шался вполне язы­че­ский обряд — про­воды мас­ле­ницы и сожже­ние ее самой в виде соло­мен­ного чучела, оде­того в жен­ское пла­тье, что сопро­вож­да­лось пес­нями и пляс­ками. Такой обряд пока­зан в пьесе-сказке А. Ост­ров­ского «Сне­гу­рочка» и в одно­имен­ной опере Н.А. Римского-Корсакова.

Источник

Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века — Юрий Федосюк

Вместо предисловия

Погру­жа­ясь в бога­тый и мно­го­об­раз­ный мир рус­ской клас­си­че­ской лите­ра­туры, моло­дой чело­век, часто неза­метно для себя, стал­ки­ва­ется с труд­но­стями. Ее стра­ницы, как на машине вре­мени, пере­но­сят нас в дав­ние вре­мена, когда и обще­ствен­ное устрой­ство, и быт, и сами люди заметно отли­ча­лись от нынеш­них. Поэтому про­из­ве­де­ния клас­си­ков вос­при­ни­ма­ются нами не столь легко и про­сто, как совре­мен­ни­ками автора — теми чита­те­лями, для кото­рых были напи­саны. Сложны для пони­ма­ния как осо­бен­но­сти опи­сы­ва­е­мой эпохи, ее законы и при­меты, так и отдель­ные слова и поня­тия, исчез­нув­шие из оби­хода или изме­нив­шие свой смысл.

Рус­ская лите­ра­тура и оте­че­ствен­ная исто­рия — род­ные сестры. В нашем созна­нии они идут рука об руку. Не смо­жет чита­тель понять до конца «Мерт­вые души» Н.В. Гоголя или «Анну Каре­нину» Льва Тол­стого, не имея пред­став­ле­ния о вре­мени их дей­ствия, ничего не зная о кре­пост­ном праве или о поре­фор­мен­ной эпохе. Поэтому без зна­ния оте­че­ствен­ной исто­рии трудно понять рус­скую лите­ра­туру, зна­ние же лите­ра­туры облег­чает пони­ма­ние исто­рии, ожив­ляя ее обра­зами, диа­ло­гами и красками.

Пости­же­ние про­из­ве­де­ния невоз­можно без того, чтобы слова не пре­вра­ти­лись в нашем созна­нии в зри­тель­ный образ или отвле­чен­ное поня­тие. Вот спе­шит Евге­ний Оне­гин к уми­ра­ю­щему дяде, «летя в пыли на поч­то­вых». А что озна­чает строка: «…Стрем­глав по почте поска­кал…»? (Можно ли в наши дни «ска­кать по почте»?) Что за упра­ви­тель сооб­щил герою о том, что «дядя при смерти в постеле»? Что пред­став­ляет собой усадьба дяди, штоф­ные обои в его гости­ной? Нако­нец — и это осо­бенно важно, — что зна­чат слова «…Ярем он бар­щины ста­рин­ной / Обро­ком лег­ким заме­нил…»? Короче: что ни строфа — то загадки, боль­шие и малые, а между тем весьма суще­ствен­ные для уяс­не­ния смысла повест­во­ва­ния, вре­мени дей­ствия, пси­хо­ло­гии героев.

Из этих част­но­стей и скла­ды­ва­ется та непо­вто­ри­мая кар­тина, кото­рая поз­во­ляет нам насла­ждаться худо­же­ствен­ным про­из­ве­де­нием, отчет­ливо видеть и пони­мать действие.

Да, люди все­гда были людьми, они дру­жили и враж­до­вали, тру­ди­лись и раз­вле­ка­лись, усту­пали или боро­лись, защи­щая свои жиз­нен­ные иде­алы — без этих общих с нами черт неза­чем было бы читать и пере­чи­ты­вать про­из­ве­де­ния о дале­ком про­шлом. Но вот исто­ри­че­ские усло­вия, вся обста­новка их жизни в очень мно­гом отли­ча­лись от современных.

Теперь чита­телю ясно, для чего напи­сана эта книга. Для того, чтобы облег­чить вос­при­я­тие рус­ской клас­си­че­ской лите­ра­туры, убрав слегка застлав­шую ее дымку вре­мени, затруд­ня­ю­щую пони­ма­ние. Для кого эта книга напи­сана? Для всту­па­ю­щего в жизнь моло­дого чело­века, рас­ту­щий инте­рес кото­рого к род­ной лите­ра­туре, как и к оте­че­ствен­ной исто­рии, есте­ствен и зако­но­ме­рен, осо­бенно в наше время.

Книга раз­де­лена на тема­ти­че­ские главы, кото­рые поз­во­лят полу­чить све­де­ния о тех или иных фак­тах про­шлого не отры­вочно, а в их исто­ри­че­ской сово­куп­но­сти, вза­и­мо­свя­занно. Тем самым она может слу­жить не только учеб­ным посо­бием по лите­ра­туре, но и про­стей­шим спра­воч­ни­ком по исто­рии обще­ствен­ных отно­ше­ний и быта Рос­сии от конца XVIII века до начала века XX. При этом она почти пол­но­стью опи­ра­ется на мате­риал рус­ской клас­си­че­ской литературы.

Книгу не обя­за­тельно читать под­ряд, от пер­вой до послед­ней строчки. Доста­точно озна­ко­миться с инте­ре­су­ю­щими вас гла­вами или абза­цами из этих глав. В конце поме­щен алфа­вит­ный ука­за­тель тол­ку­е­мых в книге слов. Встре­тив в тек­сте того или иного про­из­ве­де­ния непо­нят­ное слово, чита­тель легко най­дет стра­ницу, где оно разъ­яс­ня­ется, при­чем разъ­яс­ня­ется тоже на при­мере худо­же­ствен­ного текста.

Эта книга — один из пер­вых опы­тов спра­воч­ного посо­бия подоб­ного рода. Поэтому едва ли она застра­хо­вана от непол­ноты или неко­то­рых неяс­но­стей. Но хочется верить, что чита­телю будет инте­ресно войти в увле­ка­тель­ный мир быта про­шлых веков.

Глава первая. Народный календарь

Церковный календарь

Время свыше суток и в пре­де­лах года мы отме­ряем по меся­цам и дням. У наших вовсе не даль­них пред­ков было дру­гое счис­ле­ние — по цер­ков­ным празд­ни­кам и постам. Про­стой, негра­мот­ный кре­стья­нин, да и горо­жа­нин, плохо раз­би­ра­лись в чис­лах и меся­цах, для них собы­тия про­ис­хо­дили «на Сре­те­нье», «на Его­рия», «в Пет­ровки», «на Казан­скую» и т. п., то есть по памят­ным дням цер­ков­ного кален­даря, кото­рый тесно пере­пле­тался с древними, дохри­сти­ан­скими пове­рьями и при­ме­тами, отчего мы вправе назы­вать его и народным.

Народ­ное наиме­но­ва­ние тех или иных дат нашло широ­кое отра­же­ние в клас­си­че­ской худо­же­ствен­ной лите­ра­туре, ставя совре­мен­ного чита­теля в слож­ное поло­же­ние: мы плохо пред­став­ляем себе, в какое время про­ис­хо­дит назван­ное собы­тие. Вот пока­за­тель­ный отры­вок из поэмы Н.А. Некра­сова «Кому на Руси жить хорошо»: про­стая кре­стьянка Мат­рена Тимо­фе­евна рас­ска­зы­вает семи мужи­кам-стран­ни­кам о своей мно­го­труд­ной жизни, изредка оза­рен­ной и свет­лыми вос­по­ми­на­ни­ями о дет­стве, заму­же­стве, мате­рин­стве. Муж ее рабо­тает в Питере печником.

Зимой при­шел Филиппушка,
При­вез пла­то­чек шелковый
Да про­ка­тил на саночках
В Ека­те­ри­нин день.

Зиму супруги про­вели в деревне, а затем

Филипп на Благовещенье
Ушел, а на Казанскую
Я сына родила.

Кроме ука­за­ний на зиму, упо­мя­ну­тые празд­ники нам ничего не гово­рят. Слу­ша­те­лям-мужич­кам, как и чита­те­лям — совре­мен­ни­кам Некра­сова, все было пре­дельно ясно. Пояс­ним: день свя­той ЕКАТЕРИНЫ отме­чался 24 ноября ста­рого стиля (7 декабря нового), БЛАГОВЕЩЕНИЕ — 25 марта (7 апреля), осен­ний празд­ник иконы КАЗАНСКОЙ БОГОМАТЕРИ — 22 октября (4 ноября).

Не было дня в году, не отме­чен­ного поми­но­ве­нием какою-либо одного, а чаще несколь­ких свя­тых или иным собы­тием хри­сти­ан­ской мифо­ло­гии. Поэтому народ пре­красно обхо­дился без при­выч­ных для нас дат: числа и месяца.

Про­вин­ци­аль­ное дво­рян­ство тоже плохо раз­би­ра­лось в офи­ци­аль­ном кален­даре. Вот что пишет об окру­же­нии сво­его героя И.А. Гон­ча­ров в романе «Обло­мов»: «Они вели счет вре­мени по празд­ни­кам, по вре­ме­нам года, по раз­ным семей­ным и домаш­ним слу­чаям, не ссы­ла­ясь нико­гда ни на месяцы, ни на числа. Может быть, это про­ис­хо­дило частью из-за того, что, кроме самого Обло­мова (име­ется в виду отец малень­кого Ильи. — Ю.Ф.), про­чие все путали и назва­ния меся­цев, и поря­док чисел».

Старый и новый стиль

Вы уже заме­тили: совре­мен­ные даты упо­мя­ну­тых некра­сов­ской Мат­ре­ной Тимо­фе­ев­ной празд­ни­ков при­ве­дены по ста­рому и новому стилю, то есть кален­дарю. В чем их различие?

В юли­ан­ском кален­даре, вве­ден­ном рим­ским импе­ра­то­ром Юлием Цеза­рем в 45 году нашей эры, год (то есть время пол­ного обо­рота Земли вокруг Солнца) был под­счи­тан не вполне точно, с пре­вы­ше­нием на 11 минут 14 секунд. За пол­торы тысячи лет, несмотря на поправку в три дня, сде­лан­ную в XIII веке, эта раз­ница соста­вила десять суток. Поэтому в 1582 году рим­ский папа Гри­го­рий XIII при­ка­зал выбро­сить из кален­даря эти десять суток; гри­го­ри­ан­ский кален­дарь («новый стиль») был вве­ден в боль­шин­стве стран Запад­ной Европы, а затем и Аме­рики. Однако Рос­сия не согла­си­лась с поправ­кой, сде­лан­ной гла­вой като­ли­че­ской церкви, и про­дол­жала при­дер­жи­ваться юли­ан­ского кален­даря. Новый стиль в Рос­сии ввела совет­ская власть в фев­рале 1918 года, когда раз­ница в кален­да­рях достигла уже 13 суток. Тем самым лето­счис­ле­ние страны было при­об­щено к обще­ев­ро­пей­скому и аме­ри­кан­скому. Рус­ская пра­во­слав­ная цер­ковь реформы не при­знала и до сих пор про­дол­жает жить по юли­ан­скому календарю.

Источник

Что непонятного у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века, Федосюк Ю.А., 2006

Что непонятного у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века, Федосюк Ю.А., 2006.

В справочнике представлен обширный материал, отражающий в забытых или непонятных современному читателю словах материальную и духовную культуру русского народа. Примеры, взятые из широко известных произведений русских писателей-классиков, охватывают литературу XVIII-XX вв.
Для школьников, студентов, преподавателей, всех, кто любит отечественную словесность.

История этой книги не совсем обычна. Она началась еще в 1959 году с письма, которое 39 летний филолог и журналист Юрий Федосюк написал в редакцию журнала «Вопросы литературы». «Сотни выражений, встречающихся в сочинениях русских классиков и отражающих общественные отношения и бытовые особенности дореволюционной России, становятся для все более широкого круга современных читателей „камнем преткновения“ – либо непонятными вовсе, либо понимаемыми превратно „…“ – говорилось в этом письме. – Мне, знакомому лишь с метрической системой, неясно, богат или беден помещик, владеющий двумястами десятин земли, сильно ли пьян купец, выпивший „полштофа“ водки, щедр ли чиновник, дающий на чай „синенькую“, „красненькую“ или „семитку“. Кто из героев выше но положению, когда одного титулуют „ваше благородие“, второго – „ваше сиятельство“, а третьего – „ваше превосходительство“? Отдельные события того ли иного романа происходят в „Успеньев день“ или „на Фоминой неделе“, но если тут не дается описания природы, мне непонятно ни время года, ни хронология событий». Завершая письмо, Ю. Федосюк призывал ученых – филологов и историков начать работу над специальным справочником по истории русского быта, который помогал бы широкому кругу читателей, и прежде всего учителям литературы, студентам и школьникам, «глубже постигать произведения классиков, оживив многие строки, потускневшие из за того, что содержащиеся в них понятия сданы в архив нашей эпохой».

ОГЛАВЛЕНИЕ
Несколько слов об этой книге
Вместо предисловия
Глава первая НАРОДНЫЙ КАЛЕНДАРЬ
Церковный календарь
Старый и новый стиль
Праздники и посты
Глава вторая POДСТВО, СВОЙСТВО, ОБРАЩЕНИЕ
Термины родства и свойства
Смешение терминов
«Духовное родство»
Условные обращения
Отмирающие слова
Обращение между близкими и друзьями
Официальные и полуофициальные обращения
«Слово ер с»
Иные формы обращения
Глава третья МЕРЫ И ВЕСА
Меры длины
Меры площади
Меры веса
Меры емкости для сыпучих товаров
Меры объема жидкости
Температурная шкала
Глава четвертая ДЕНЬГИ И ЦЕННЫЕ БУМАГИ
От полушки до катеринки
Два курса
Все цвета радуги
Ценные бумаги
Глава пятая ЗЕМЛИ И ВЛАСТИ
Столицы, губернии, области
Министерства и иные присутственные места
Губернские власти
Уездные власти
Городская полиция
Волость и село
Пореформенные учреждения
Пореформенный суд
Жандармерия
Некоторые забытые должности
Глава шестая ЧИНЫ И ЗВАНИЯ
Государственные служащие
Коллежский регистратор
Губернский секретарь
Коллежский секретарь
Титулярный советник
Коллежский асессор
Надворный советник
Коллежский советник
Статский советник
Действительный статский советник
Тайный советник
Действительный тайный советник и канцлер
Чиновники XV класса
Чеховская «табель о рангах»
Придворные чины и звания
Неправильное титулование
Степени и звания в науке
Глава седьмая АРМИЯ И ГВАРДИЯ
Рекрутская повинность
Гвардия
Военные чины
Офицерские чины
Разновидности войск
Формы и знаки различия
Реформа 1874 года
Кадеты, юнкера и кантонисты
Некоторые забытые слова
Глава восьмая ОРДЕНА И МЕДАЛИ
Ордена и их знаки
Иерархия орденов
Глава девятая ДВОРЯНЕ И КРЕСТЬЯНЕ
Дворянское сословие
Титулованные дворяне
Не земля, а души
Помещичьи крестьяне
Штат дворовых
Управление имением
Охота
Однодворцы и вольные хлебопашцы
Опека и залог
Дворянское самоуправление
Крестьянская реформа
Глава десятая ДРУГИХ СОСЛОВИЙ ЛЮДИ
Мещанство и купечество
Духовенство
Глава одиннадцатая КАК ОДЕВАЛИСЬ
Костюм и время
Мужские костюмы
Женская городская одежда
Мужская крестьянская одежда
Женская крестьянская одежда
Некоторые детали туалета и прически
Бороды и усы
Ткани
Глава двенадцатая НА ЧЕМ ПЕРЕДВИГАЛИСЬ
Средства передвижения
Упряжки
Виды экипажей
Масти лошадей
Железные дороги
Другие средства передвижения
Глава тринадцатая БЫТ И ДОСУГ
Жилище
Внутри дома
Мебель
Освещение
Добывание огня
Мелкие вещи
Еда и напитки
Болезни и их лечение
Трактиры и иные заведения
Игры
Танцы и музыка
Театр

Скачать doc
Ниже можно купить эту книгу по лучшей цене со скидкой с доставкой по всей России. Купить эту книгу

Источник

Что непонятно у классиков, или Энциклопедия русского быта XIX века — Юрий Федосюк

Несколько слов об этой книге

Исто­рия этой книги не совсем обычна. Она нача­лась еще в 1959 году с письма, кото­рое 39-лет­ний фило­лог и жур­на­лист Юрий Федо­сюк напи­сал в редак­цию жур­нала «Вопросы лите­ра­туры». «Сотни выра­же­ний, встре­ча­ю­щихся в сочи­не­ниях рус­ских клас­си­ков и отра­жа­ю­щих обще­ствен­ные отно­ше­ния и быто­вые осо­бен­но­сти доре­во­лю­ци­он­ной Рос­сии, ста­но­вятся для все более широ­кого круга совре­мен­ных чита­те­лей „кам­нем пре­ткно­ве­ния“ — либо непо­нят­ными вовсе, либо пони­ма­е­мыми пре­вратно „…“ — гово­ри­лось в этом письме. — Мне, зна­ко­мому лишь с мет­ри­че­ской систе­мой, неясно, богат или беден поме­щик, вла­де­ю­щий дву­мя­стами деся­тин земли, сильно ли пьян купец, выпив­ший „пол­штофа“ водки, щедр ли чинов­ник, даю­щий на чай „синень­кую“, „крас­нень­кую“ или „семитку“. Кто из героев выше но поло­же­нию, когда одного титу­луют „ваше бла­го­ро­дие“, вто­рого — „ваше сия­тель­ство“, а тре­тьего — „ваше пре­вос­хо­ди­тель­ство“? Отдель­ные собы­тия того ли иного романа про­ис­хо­дят в „Успе­ньев день“ или „на Фоми­ной неделе“, но если тут не дается опи­са­ния при­роды, мне непо­нятно ни время года, ни хро­но­ло­гия собы­тий». Завер­шая письмо, Ю. Федо­сюк при­зы­вал уче­ных — фило­ло­гов и исто­ри­ков начать работу над спе­ци­аль­ным спра­воч­ни­ком по исто­рии рус­ского быта, кото­рый помо­гал бы широ­кому кругу чита­те­лей, и прежде всего учи­те­лям лите­ра­туры, сту­ден­там и школь­ни­кам, «глубже пости­гать про­из­ве­де­ния клас­си­ков, ожи­вив мно­гие строки, потуск­нев­шие из-за того, что содер­жа­щи­еся в них поня­тия сданы в архив нашей эпохой».

Письмо было сочув­ственно встре­чено спе­ци­а­ли­стами: жур­нал «Вопросы лите­ра­туры» опуб­ли­ко­вал его в № 6 за 1959 год под загла­вием «Такое посо­бие необ­хо­димо», однако содер­жав­шийся в нем при­зыв к уче­ным, похоже, не был ими услы­шан. Шли годы, а крайне необ­хо­ди­мое, по мне­нию Ю. Федо­сюка, всем чита­те­лям рус­ской клас­си­че­ской лите­ра­туры посо­бие все не появ­ля­лось на свет. И тогда, спу­стя чет­верть с лиш­ним века после своей пуб­ли­ка­ции в «Вопро­сах лите­ра­туры», Юрий Алек­сан­дро­вич Федо­сюк, к тому вре­мени уже хорошо извест­ный среди фило­ло­гов и исто­ри­ков сво­ими кни­гами по эти­мо­ло­гии рус­ских фами­лий (Что озна­чает ваша фами­лия? — М., 1969; Рус­ские фами­лии: Попу­ляр­ный эти­мо­ло­ги­че­ский сло­варь. — М., 1972; пере­из­дано в 1981 и 1996 гг.) и по исто­рии Москвы (Буль­вар­ное кольцо. — М., 1972; Лучи от Кремля. — М., 1978; Москва в кольце Садо­вых. — М., 1982; пере­из­дано в 1991 г. и др.), решает реа­ли­зо­вать свою дав­нюю идею сам.

В 1989 году работа над новой кни­гой была завер­шена, но судьба ее, к сожа­ле­нию, неожи­данно ока­за­лась очень нелег­кой. Руко­пись была пере­дана одному авто­ри­тет­ному госу­дар­ствен­ному изда­тель­ству, кото­рое вна­чале по при­чине финан­со­вых труд­но­стей, а затем, увы, из-за недоб­ро­со­вест­но­сти и неком­пе­тент­но­сти сотруд­ника, ответ­ствен­ного за выпуск книги, так и не смогло издать ее. Между тем дого­вор, заклю­чен­ный с изда­тель­ством, а также мно­го­чис­лен­ные уве­ре­ния в том, что книга вот-вот будет выпу­щена, дол­гое время не давали воз­мож­но­сти вна­чале самому автору (он умер в 1993 году, так и не дождав­шись выхода книги), а затем и его наслед­ни­кам попы­таться издать ее в дру­гом месте.

За минув­шие со вре­мени напи­са­ния книги годы инте­рес к оте­че­ствен­ной исто­рии и куль­туре в Рос­сии заметно вырос, а идео­ло­ги­че­ские барьеры, кото­рые неко­гда не давали авто­рам и изда­тель­ствам воз­мож­но­сти удо­вле­тво­рять этот инте­рес чита­те­лей, исчезли. Были изданы такие книги, как «Беседы о рус­ской куль­туре» Ю. М. Лот­мана (СПб, 1994), «Костюм в рус­ской худо­же­ствен­ной куль­туре 18 — пер­вой поло­вине 20 вв.» Р. М. Кир­са­но­вой (М., 1995), «Сло­варь ред­ких и забы­тых слов» В. П. Сомова (М., 1996), сло­варь-спра­воч­ник «Ред­кие слова в про­из­ве­де­ниях авто­ров XIX века» под редак­цией Р. П. Рогож­ни­ко­вой (М., 1997) и др. Однако книга, кото­рую вы сей­час дер­жите в руках, не сов­па­дает по форме и содер­жа­нию ни с одной из них. Перед вами одно­вре­менно и увле­ка­тель­ный рас­сказ о том, как жили в ста­рину наши предки, кото­рый автор снаб­дил мно­го­чис­лен­ными при­ме­рами из хорошо извест­ных про­из­ве­де­ний рус­ской клас­си­че­ской лите­ра­туры, и крайне необ­хо­ди­мый исто­ри­че­ский ком­мен­та­рий к этим про­из­ве­де­ниям, бла­го­даря кото­рому чита­тель смо­жет гораздо глубже понять их содержание.

Завер­шая это неболь­шое всту­пи­тель­ное слово, мне хоте­лось бы выра­зить свою бла­го­дар­ность Марине Ива­новне Лаб­зи­ной и Татьяне Михай­ловне Туму­ро­вой за их труд по редак­ти­ро­ва­нию книги во время пер­вой, к сожа­ле­нию, не увен­чав­шейся успе­хом попытки ее изда­ния. Я глу­боко при­зна­те­лен изда­тель­ству «Флинта», кото­рое, полу­чив от меня руко­пись, любезно согла­си­лось опе­ра­тивно выпу­стить в свет книгу моего отца, так долго ждав­шую сво­его чита­теля. Кроме того, счи­таю своим при­ят­ным дол­гом искренне побла­го­да­рить Сер­гея Ива­но­вича Кор­ми­лова, Эрика Иоси­фо­вича Хан-Пиру, Игоря Геор­ги­е­вича Доб­ро­до­мова, Льва Иоси­фо­вича Собо­лева и Ген­на­дия Юрье­вича Сквор­цова: вни­ма­тельно позна­ко­мив­шись с пер­выми изда­ни­ями этой книги, они выска­зали свои заме­ча­ния, кото­рые дали воз­мож­ность вне­сти в текст целый ряд уточ­не­ний и исправлений.

Источник