что будет делать франция с мусульманами
Ни слова, Боже: во Франции намерены противостоять ползучему исламизму
Франция с 2024 года перестанет принимать у себя «командированных» имамов из-за рубежа. Такие кадры обычно поставляют арабские страны и Турция. Помимо этого, в Париже решили не допускать иностранного финансирования исламских религиозных объектов. Президент Макрон накануне муниципальных выборов решил таким образом «противостоять исламистскому сепаратизму» внутри французского общества. К чему это может привести, разбирались «Известия».
Будем готовить своих имамов
«Нельзя допустить, чтобы законы религии стояли выше законов Республики или чтобы дети не ходили учиться из-за веры. Исламистский сепаратизм несовместим с неделимостью Республики», — резко начал свое выступление перед лидерами общественных организаций в эльзасском городке Мюлузе президент Эммануэль Макрон.
Французский лидер решил представить на суд общественности план действий для «возвращения Республики». Место, которое он выбрал для своей речи, неслучайно — в Мюлузе проживает большое количество арабов и турок. «Есть школьники, которые отказываются пожать руку своим товарищам, и семьи, которые покупают [левые] медицинские справки, чтобы их дети не ходили в бассейн. (…) Наш враг — сепаратизм, бич, подталкивающий некоторых французов к тому, чтобы начать отгораживаться стенами от остального населения», — очерчивал проблему Макрон.
Президент Франции Эммануэль Макрон на пресс-конференци, Мюлуз, Франция
Президент предложил готовое решение — покончить с системой «приглашенных имамов». Подробности рассказал французский министр внутренних дел Кристоф Кастанер. С 2024 года страна перестанет принимать «командированных имамов». Вводить эту систему решили постепенно, поскольку иностранцы, служащие во Франции или же получившие разрешение на въезд, имеют вид на жительство сроком на три года. Зарубежные представители исламского духовенства, уже находящиеся во Франции, будут вынуждены уехать, отметил президент.
Ежегодно в страну из-за рубежа приезжают 300 имамов, при этом зачастую они знают только родной язык. В основном речь идет о проповедниках из Турции, Алжира, Туниса и Марокко.
«Французские власти не знали, о чем они говорят в своих проповедях. Судя по числу радикально настроенных исламистов, которые появляются во Франции, которые уехали воевать в Сирию, их немало. С учетом терактов, которые были в стране, такие вопросы волнуют страну», — рассказал «Известиям» ведущий научный сотрудник Института Европы РАН Сергей Фёдоров.
Теперь Франция будет готовить своих имамов, которые говорят по-французски и смогут прививать ценности, которые исповедует Республика.
С сентября 2020 года Макрон планирует прекратить обучение иностранному языку и культуре, которое ведется преподавателями из-за рубежа. С конца 1970-х годов Франция подписала двусторонние соглашения с Турцией, Алжиром, Тунисом, Марокко, Хорватией, Сербией, Португалией, Испанией и Италией. Стороны договорились, что ученики французских школ и профессиональных училищ могут учить язык своей страны по системе Elco. Раньше во Францию направляли учителей, которые говорили по-французски, но в последнее время вести занятия приезжают педагоги, знающие только родной язык (в большей степени это касается Турции), поэтому министерство образования не может контролировать, о чем педагоги говорят на этих уроках. Президент призвал заменить такую систему.
В результате с сентября 2020 года место Elco должна занять международная система обучения иностранных языков EIL. Преподаватели будут говорить по-французски. Эту реформу поддержали все страны, с которыми Франция заключила соответствующие двусторонние соглашения, кроме Турции.
Большая мечеть Парижа
Макрон также заявил, что необходимо лучше контролировать, откуда поступают деньги на строительство и работу религиозных объектов. По своим дипломатическим каналам Франция в последние годы неоднократно просила арабские страны перестать финансировать строительство мечетей или же делать это более прозрачными путями. Это решение вызвало недовольство многих мусульман. Они уверены, что в таком случае их объединения попросту останутся без средств.
Вопрос иностранного финансирования исламских проектов особенно остро стоит в Мюлузе, где находятся огромная мечеть Ан-Нур и прилегающий к ней комплекс с магазинами, школами и бассейном. Деньги поступают в основном из катарской организации Qatar Charity.
Предвидя нападки в свой адрес, Макрон пояснил, что его план «направлен не против ислама», его «противник — политический ислам». «В этой борьбе я ничем не поступлюсь», — пообещал французский лидер.
«Либерализация ислама» по-французски
На территории Европы Франция одной из первых предпринимала попытку «либерализации ислама». Занимавший при президенте Франсуа Олланде пост главы французского МВД Бернар Казнев уже разрабатывал специальный план. Он заключался в том, чтобы открыть на территории страны школы подготовки европейских имамов, у которых бы не было связей с Саудовской Аравией. Таким образом, они бы не получали денег от ближневосточных монархий и могли бы воспитывать верующих в направлении, необходимом для светского государства. Деньги тогда собирал Фонд поддержки ислама во Франции. Однако в целом считается, что проект был не очень успешным.
В 2017 году при президенте Олланде французские власти также признались в провале программы дерадикализации французской молодежи. Ее запустили в мае 2016-го. Автором программы, на которую выделили десятки миллионов евро, стал занимавший тогда пост премьер-министра Мануэль Вальс.
Инициатива властей сразу же вызвала неоднозначную реакцию в обществе. Многие посчитали, что они могут превратиться в «джихадистские академии», в которых будут распространяться исламистские идеи. На деле оказалось, что центры стояли практически пустыми — молодые люди не стали туда ходить.
Накануне выборов
Придя к власти, Макрон практически сразу предложил создать нечто вроде профессиональной гильдии имамов, которая могла бы вмешиваться и запрещать проповеди, несовместимые с ценностями Французской Республики.
В конце октября прошлого года президент принимал у себя в Елисейском дворце представителей Французского совета мусульман. Он предупредил их, что собирается «защитить светский характер страны», а для этого ему необходимо ужесточить закон 1905 года об отделении церкви от государства.
Глава государства уверен, что радикальный ислам угрожает стабильности Франции. Образовываются коммуны, и целые городские районы пытаются превратить в зоны, живущие по законам шариата. Туда начинают стягиваться радикалы, меняя в целом всю структуру населения. Некоторые французские кварталы превратились в гетто со своими законами, и даже полицейские боятся совать туда нос. Французские мусульмане — приверженцы традиционного ислама — в целом поддерживают инициативы главы государства.
В марте в стране пройдут муниципальные выборы. Со стороны французов есть запрос на борьбу с экстремизмом. Предшественники нынешнего президента свыше 15 лет безуспешно пытались побороть исламизм. Макрон пытается играть на настроениях граждан страны, действуя как настоящий популист.
Президент Франции Эммануэль Макрон
Устойчивость власти Макрона будет зависеть от результатов голосования. «Макрон — такой неоцентрист. Он с этим пришел к власти, потеснив к обочине традиционные партии: и социалистов, и правоцентристов в лице республиканцев, которые были опорами современной политической опоры Франции долгие десятилетия. Сейчас эти опоры полуразрушены, муниципальные выборы покажут, смогут ли они обрести второе дыхание или опять погрузятся в кризис. Для президента заигрывание с правым электоратом крайне важно, поскольку без него он не сможет набрать необходимые голоса не только на предстоящих выборах, но и на президентских выборах в 2022 году. Очень сложная задача — реформировать французское общество. Ислам стал второй религией во Франции. Макрон, как и любой французский руководитель, будет искать точки взаимопонимания с мусульманским сообществом — одним из самых крупных в Европе», — рассказал «Известиям» ведущий научный сотрудник Института Европы РАН Сергей Фёдоров.
А ведь де Голль предупреждал
Драма, потрясшая страну, в очередной раз заставила французов попытаться понять, где ее корни, почему на протяжении многих лет носители человеконенавистнической идеологии, как местные, так и приезжие, с трагической регулярностью оставляют кровавый след на улицах городов страны, гордо называющей себя «родиной прав человека»?
И в первую очередь речь идет о расколе в обществе, о неспособности, а часто и о нежелании больших этнических групп неевропейского происхождения встроиться во французский традиционный социум, адаптироваться к нему.
К этому, конечно же, стоит добавить, что некоторые ценности, которые сейчас в фаворе во Франции, да и на Западе в целом, а это однополые браки, ярко выраженный индивидуализм, воинствующий, доведенный до крайности феминизм, для многих вновь прибывших по определению недопустимы. Для них они с явным знаком «минус».
Еще Шарль де Голль в бытность президентом в конце 50-х годов, как бы предвосхищая события и предупреждая соотечественников, в беседе со своим ближайшим соратником Аленом Пейрефитом сделал следующее заявление: «Это хорошо, что есть французы с желтой, черной, смуглой кожей. Это значит, Франция открыта для всех рас и у нее мировое призвание. Но лишь при условии, что их будет скромное меньшинство. Иначе Франция перестанет быть Францией».
Спустя более полувека это меньшинство уже далеко не скромное. Мусульманская община разрослась до более чем внушительных размеров. Не то пять, не то шесть миллионов, и это далеко не предел. Ведь рождаемость в этой среде будет повыше, чем у остальных граждан.
Как со мной в свое время поделился видный политик Иван Бло, проработавший на ответственных постах во французском МВД, в этом сообществе немало тех, кто если и не являются пособниками радикалов, то сочувствуют им. Таких примерно треть. Этакая питательная среда, где находят аудиторию проповедники джихада и взращиваются фанатические пареньки, как тот, что в минувшую пятницу перерезал горло учителю истории.
Более того, как показал недавний опрос социологического института IFOP, примерно половина мусульманской молодежи убеждена в том, что ислам несовместим с основополагающими приоритетами французского общества.
В любом случае не только во Франции, но и в других европейских странах, что оказались под напором мигрантов из стран третьего мира, в основном мусульманских, сталкиваются с теми же серьезными проблемами, в том числе связанными с ростом преступности.
Наглядный тому пример Германия, которая с подачи Ангелы Меркель распахнула свои собственные ворота, да и прочих стран ЕС, для многомиллионного нашествия беженцев с Ближнего Востока и Африки. Немцы до сих пор недобрым словом вспоминают предрождественскую ночь 2015 года в Кельне, когда сотни парней грабили собравшихся и домогались местных женщин и девушек. Это уже не говоря о межэтнических конфликтах, жестоких изнасилованиях, уличных драках. Хотя часть из полутора миллионов пришельцев, осевших в Германии, и нашли работу, в основном не требующую большой квалификации, однако, как следует из тамошних источников, легально зарабатывают деньги меньше трети из них. Примерно такая же картина в Бельгии, да и в Швеции, где число приезжих зашкаливает за 30 процентов от всего населения страны. Все они страдают от одного и того же порока: невозможность ассимилировать огромные массы, что наводнили европейские просторы. Причем венгров, поляков и чехов, которые вовремя осознали опасность навязываемого из Брюсселя диктата и пять лет подряд всеми правдами и неправдами отказываются принимать переселенцев, надгосударственные евробонзы регулярно подвергают жесткому прессингу, грозя разного рода болезненными санкциями.
Лет пять назад самый значимый из ныне живущих французских писателей Мишель Уэльбек издал роман «Подчинение». В нем с пугающей прозорливостью он пофантазировал на тему Франции, а в более широком смысле Европы, 2022 года. По его пророческому предвидению к власти приходят носители исламских норм жизни, прописанные в шариате, и общество под их пятой меняет исторические и моральные устои. Книга вызвала в стране настоящий шок, а литературный критик Натали Кром тогда написала, что «писателю всегда удавалось почувствовать атмосферу нашего времени, тревоги и смятения западного общества, а также тупики, в котором оно оказалось».
Власти Франции представили закон против радикального исламизма
Как Париж намерен остановить радикальный исламизм
На посвященной законопроекту пресс-конференции премьер-министр Франции Жан Кастекс подчеркнул, что закон носит общий характер и не нацелен на какую-то одну религию. При этом он признал, что на сегодня особенно остро для властей стоит вопрос противодействия радикальному исламизму. «Политическая идеология, известная как «радикальный исламизм», является врагом республики и стремится спровоцировать вражду французов между собой», — отметил он. По словам Кастекса, правительство готово задействовать любые средства для борьбы с радикализмом и его проявлениями. «Свобода не может существовать без гарантии абсолютной безопасности [для граждан]», — подчеркнул премьер. При этом Кастекс добавил, что радикальные исламисты составляют лишь часть мусульманского сообщества и принятые властями Франции меры помогут защитить умеренных мусульман от влияния радикалов.
Согласно законопроекту, защищающему статус Франции как светского общества и включающему в себя около 50 статей, после его вступления в силу:
Кроме того, в законопроекте содержатся меры по борьбе с действиями, наносящими ущерб достоинству других, — в частности, врачам запрещается выдавать так называемые сертификаты девственности, которые требуют от девушек при насильственном браке.
Почему закон стал актуален для Франции
В начале октября президент Франции Эмманюэль Макрон выступил с речью, в которой раскритиковал появление в стране мусульманских общин, которые живут фактически по собственным законам и не считаются с ценностями и традициями французского общества. «Мы создали этот сепаратизм своими же руками», — заявил Макрон, сравнив ситуацию с «социальным и этническим апартеидом». «Мы создали регионы, в которых заветы республики не реализуются на практике», — сказал он. «Радикальный исламизм» подрывает основы, на которых стоит республика, уверен французский лидер, а сама эта религия переживает кризис, одно из главных проявлений которого — борьба между радикальными и умеренными сторонниками ислама. «Мы должны решительно бороться с проявлениями радикализма [. ]», — добавил Макрон.
За последние несколько лет во Франции неоднократно имели место теракты, совершенные исламистскими радикалами. В 2015 году исламисты совершили вооруженное нападение на редакцию сатирического журнала Charlie Hebdo, опубликовавшего карикатуру на пророка Мухаммеда. В 2016 году в День взятия Бастилии на заполненную людьми набережную Ниццы выехал грузовик, погибли 86 человек, ответственность за это взяла на себя группировка «Исламское государство» (запрещена в России). В конце октября 2020 года в пригороде Парижа был убит учитель Самюэль Пати. Его обезглавил 18-летний Абдуллах Анзоров — чеченец, получивший во Франции статус беженца. Это произошло после того, как на одном из уроков, посвященных свободе слова, Пати показал ученикам карикатуры на пророка из журнала Charlie Ebdo.
Как сообщил Макрон, с момента его прихода в Елисейский дворец спецслужбы страны зафиксировали 32 попытки устроить теракты в стране. Наибольшая опасность исламской радикализации, по данным властей, в 15 регионах — там за последнее время были закрыты четыре школы и более десяти общественных организаций.
Макрон неоднократно заявлял, что французские власти будут защищать свободу слова в стране. «Мы не откажемся от карикатур, от рисунков, даже если другие отступают», — отметил он, комментируя убийство учителя Самюэля Пати в конце октября. «Самюэль Пати был убит потому, что исламисты хотят разрушить наше будущее, и потому, что знают: с такими скромными героями, как он, они этого не добьются. Они хотят поделить мир на верующих и на тех, кто не верует», — сказал президент, пообещав ограничить влияние исламистов в стране.
Не приведет ли это к обострению противостояния
В результате своих ярких выступлений французский президент столкнулся с критикой со стороны мирового мусульманского сообщества — соответствующие заявления сделали, в частности, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган и глава Чечни Рамзан Кадыров (по его мнению, Пати сам спровоцировал нападение на себя).
Закон о защите светского государства разрабатывался во Франции давно, напомнил ведущий научный сотрудник Института Европы РАН Сергей Федоров. «Изначально в законе планировалось напрямую декларировать намерение бороться с «исламским сепаратизмом», но потом, как мы видим, текст был смягчен, и все прямые упоминания ислама были убраны», — отметил он в разговоре с РБК.
По мнению эксперта, содержащиеся в законе меры стали ожидаемой реакцией на серию убийств, которые «стали шоком для всей страны». «С одной стороны, Макрон принял меры, способные усилить контроль за мусульманскими организациями и пресечь радикализм, чего от него хотел правый электорат. С другой — текст закона был смягчен, чтобы подстраховаться и минимизировать острую реакцию со стороны мусульманской общины», — говорит Федоров.
«Разумеется, то, что одни считают проявлениями фанатизма, для других — просто следование своей религии. Но в целом в тексте нет ничего, что можно было бы интерпретировать атаку на ислам как религию в целом», — считает эксперт консалтинга Eurasia Group Мужтаба Рахман.
Кризис веры Макрон решил объявить войну радикальному исламу. На него и французов ополчился весь исламский мир
В октябре во Франции произошла серия вооруженных нападений, которые связывают с исламскими радикалами. Жесткие и неаккуратные заявления президента республики Эммануэля Макрона по поводу ислама после произошедшего накалили обстановку внутри страны и спровоцировали международный скандал: мусульмане по всему миру выходят на протесты с призывами устроить бойкот и не покупать французские товары. Если обстановка обострится, то Францию ждет ухудшение не только политической, но и экономической ситуации. Как Елисейскому дворцу приходится выбирать между принятием мусульман и ценностью свободы слова и к чему это может привести — в материале «Ленты.ру».
Цена свободы слова
В тот же день в Джидде задержали саудовского подданного, который напал на охранника консульства Франции. Последний получил легкие ранения. Еще пару часов спустя во французском Авиньоне мужчина попытался зарезать полицейских якобы с криками «Аллаху акбар!», его застрелили. При этом на следующий день власти опровергли информацию о связях нападавшего с исламистами — убитый страдал психическим расстройством. Вскоре в злосчастный день стало известно еще об одной предотвращенной атаке под Парижем. После таких событий во Франции объявили максимальный уровень террористической угрозы.
Материалы по теме
«Если надо, мы вернемся»
Серия вооруженных нападений произошла во Франции
Обстановка в стране обостряется из-за слухов, сопровождающих атаки. Так, изначально некоторые СМИ опубликовали непроверенное видео с места событий в Авиньоне — вместо реальных кадров показали старые, не имеющие отношения к атаке. Другой слух касался того, что одну из жертв теракта в Ницце обезглавили — об этом говорили представители полиции и лидер партии «Национальное объединение» Марин Ле Пен. При этом источник «Ленты.ру» в правоохранительных органах указал, что головы никто от тел не отделял, но горло перерезали. СМИ позднее также стали писать, что двух погибших «почти обезглавили».
Мотивы террориста из Ниццы пока неизвестны, однако не связывать эти нападения невозможно. Все, что пока можно сказать, — ответственность за атаку взяла некая неизвестная группировка «Аль-Махди на юге Туниса». Но и эту информацию властям также придется проверить.
«Ницца заплатила слишком высокую цену, как и вся наша страна в последние годы», — отметил мэр Эстрози после нападения. Он прав: Францию действительно можно считать страной, больше всего в Европе пострадавшей от проблемы радикалов за последние годы. Да и сама Ницца становилась объектом жестокой атаки не так давно — в 2016-м.
Скандал в республике
Происходящее во Франции в нынешнем октябре, впрочем, было спровоцировано не столько карикатурами, сколько действиями французских властей в целом. Французский президент Эммануэль Макрон неоднократно призывал мусульманские организации к сотрудничеству, однако после убийства историка Пати перешел на неожиданно жесткий тон.
«Он был убит именно за то, что воплощал собой Республику. Он был убит, потому что исламисты хотят забрать наше будущее. Но именно благодаря таким незаметным героям, как он, они его никогда не получат», — заявил французский лидер, настаивая, что Елисейский дворец не будет запрещать Charlie Hebdo публиковать карикатуры. Говорят, что в кругу доверенных лиц речь Макрона была гораздо более жесткая, чем на публику.
Они хотят нашей смерти. Так что мы будем сражаться с ними насмерть. Французская Республика — милая девушка, но она не позволит изнасиловать себя
Слова президента тут же вызвали реакцию у международного сообщества. Первым ответил его турецкий коллега Реджеп Тайип Эрдоган. «Что за проблема у человека по имени Макрон с исламом и с мусульманами? Ему требуется лечение психических расстройств», — заявил он.
В ответ Елисейский дворец с неудовольствием отмечал, что от Анкары даже не последовало соболезнований после убийства учителя, и раскритиковал Эрдогана за грубость. Стоит отметить, что после нападения в Ницце турецкая сторона осудила произошедшее, а вот местные газеты обошли тему стороной.
Отношения с Анкарой накаляет и вопрос бурения шельфа в Восточном Средиземноморье: Франция пытается решить споры между Турцией и Грецией. Однако конфликт, возникший на фоне карикатур, может сильно пошатнуть позиции Парижа — причем речь не только о политических рейтингах.
Эрдоган решил использовать все свои ресурсы и призвал граждан страны отказаться от французских товаров. Общественное движение против всего французского набирает силу не только в Турции, но и в других странах: Ливии, Тунисе, Катаре, Кувейте и Иордании.
Слова Макрона возмутили даже верховного лидера Ирана аятоллу Али Хаменеи. Он обратился к французской молодежи и призвал ее спросить президента, почему он поддерживает печать оскорбительных карикатур. «Разве эта идиотская акция не считается оскорблением сознания народа, который избрал его своим президентом?» — заявил он.
Почему отрицание холокоста считается преступлением, за которое следует отбывать тюремное наказание, но оскорбление пророка считается выражением свободы?
Парижу припомнили не только карикатуры, но и колониальную политику на Ближнем Востоке. Премьер-министр Малайзии Махатхир Мохамад в своем Twitter заявил о праве мусульман «убить миллионы французов»: те якобы и сами устраивали «резню».
Слова Макрона возмутили и главу Чеченской Республики Рамзана Кадырова: он назвал Макрона лидером терроризма. А муфтий Чечни Салах-Хаджи Межиев назвал президента Франции самым поганым чертом на свете. С протестами выступили даже у посольства Франции в Москве: собравшиеся вдоль ограждения на Большой Якиманке выкрикивали «Аллаху акбар!» и держали плакаты с перечеркнутой надписью «Шарли Эбдо». Если такое движение продолжится, то всерьез повредит не только экономике, но и политике страны, и даже ее безопасности.
Эксперт РСМД Алексей Чихачев ожидает роста антифранцузских настроений и после атаки в Ницце. «В своем комментарии сразу после атаки президент Макрон четко обозначил свою поддержку католикам, что будет истолковано радикальными представителями мусульманской общественности как дополнительное доказательство враждебности республики по отношению к исламу», — считает он.
«Просвещенный ислам»
На Париж обрушились с критикой далеко не только мусульмане. Так, газета The New York Times написала, что французские власти начали «широкомасштабную кампанию по давлению на мусульманскую общину». А американский социолог Кристал Флеминг обвинила Париж в том, что он «отвечает экстремизмом на экстремизм».
При этом все, что реально сделали французские власти после убийства Пати, — это на полгода закрыли мечеть в районе Пантен. Суд дал на это разрешение, поскольку незадолго до убийства учителя мечеть публиковала ролики с обвинениями в его адрес. Также было решено провести расследование в отношении 51 ассоциации мусульман страны: их проверят на предмет радикальности в целом и того, состоят ли в их рядах экстремисты.
Драконовских мер Елисейский дворец не принял даже после атак 29 октября. Да, на улицы Франции вывели тысячи военных для обеспечения безопасности, но и солдаты зачастую становятся объектами терактов. К тому же такая мера может помочь с предотвращением крупных атак, которые нужно долго планировать, однако вряд ли поможет с локальными нападениями. А непосредственное расследование уже случившегося притеснениями не назовешь: это будет делать любое государство, которое хочет найти виновных.
Однако вперемешку с действиями по борьбе с терроризмом, которые поддержал даже турецкий МИД, представители властей Франции выступают с не самыми аккуратными выражениями. В связи с этим можно вспомнить и «кризис ислама», о котором говорил Макрон, и «исламофашизм», на который указал мэр Ниццы, и слова главы МВД Жеральда Дарманена о «борьбе с внутренним врагом». Однако одно лишь возмущение и громкие слова проблемы не решат: если Париж не придумает, как бороться с терроризмом, страну могут ждать новые сотни убитых.
Как отмечает Чихачев, нынешние власти, с одной стороны, «подчеркивают светский характер республиканского государства и равноудаленность от всех религий». С другой — они демонстрируют явное намерение взять ислам во Франции под более плотный государственный контроль, указывает эксперт.
Решить проблему едва ли получится борьбой с притоком беженцев: большая часть шестимиллионной французской общины мусульман представлена теми, кто родился в республике. Большая часть из них даже не посещает мечети. При этом интерес к исламу во Франции только растет: еще в 2013-м отмечали, что за последние 25 лет число новообращенных в эту религию увеличилось вдвое.
Если Макрон и понимает, как можно бороться с проблемой беженцев, вопрос обращения с собственными гражданами для него значительно сложнее. Старый курс на «секуляризацию и либерализацию» страны, к которому обратился президент, уже вряд ли сработает: его слова о построении «просвещенного ислама» у многих вызывают раздражение, особенно после последних атак. Все дело в том, что в делении на мусульман и немусульман вполне можно увидеть нагнетание обстановки, в то время как стремиться нужно к объединению общества для противостояния радикалам-террористам.
По словам 42-летнего Мехди Белаббаса, сына мусульманина-строителя алжирского происхождения, заявления властей вызывают недоумение практически у всей мусульманской общины. Люди боятся, что их просто-напросто заклеймят террористами, хотя они отучились и работают на благо страны, как и миллионы представителей других религий.
Я задумываюсь, а не должен ли я уехать из Франции. (. ) После этого нападения пять или шесть миллионов человек должны оправдываться. Но мы не знаем, чего от нас ждут
Член ассоциации мусульманских групп и мечетей LES Musulmans Назиха Маюфи рассказала, что испытывает ужас и печаль из-за последних атак и соболезнует семьям жертв и католикам в целом. При этом она опасается, что политики и эксперты после нападений почувствуют право навешивать на последователей ислама ярлык «внутреннего врага». Это тоже будет слишком резким подходом к ситуации и может даже радикализовать часть «отвергнутых». «Как мусульмане мы платим за ущерб от этих двух форм экстремизма», — отметила Маюфи.
В целом же французские мусульмане считают атаки на других людей неприемлемыми. Как рассказал «Ленте.ру» один из сотрудников французской полиции, в ее рядах достаточно много мусульман. При этом они практически единогласно придерживаются мнения, что люди, совершающие нападения под прикрытием ислама, неправильно трактуют Коран, и их стоит считать именно террористами.
Материалы по теме
«Я бы не винил спецслужбы Франции»
Рядом, но не вместе
Хрупкий баланс
Примечательно, что буквально в начале месяца слова Макрона относительно борьбы с исламским радикализмом были восприняты в целом адекватно. Представляя свою программу, он произнес вдумчивую и сбалансированную речь (кстати, недалеко от места убийства Пати) о том, что Франция должна бороться с исламскими экстремистами не радикальными методами, а аккуратно и слаженно.
Президент рассказал, что следует предоставить налоговые льготы мечетям и улучшить качество обучения в школах, следить за качеством жизни мигрантов и интегрировать представителей мусульманского сообщества из других стран в местную среду: например, запретить домашнее обучение для детей из таких семей. При этом изучать арабский язык и культуру никто не запрещает, просто делать это будут вне школьной программы.
С одной стороны, меры действительно позволят интегрировать мусульманские общины в общество. С другой — некоторые приверженцы ислама явно воспримут это как запрет на сохранение собственной идентичности. Особо радикальные семьи или группы, вполне вероятно, просто еще сильнее закроются от внешнего влияния.
От своей программы Макрон пока не отказывается, хотя законопроект может стоить ему большей крови. Да, закон могут и не принять вовсе, но если примут, то в краткосрочной перспективе Франция вполне может столкнуться с новыми атаками.
Точные параметры нового закона еще не определены, но тот ход мысли правительства говорит о том, что власти, скорее всего, готовы пойти на некоторые перегибы, если это приведет к укреплению безопасности общества в целом. Проблема в том, что это порождает ответную реакцию по принципу замкнутого круга
В долгосрочной перспективе неверное действие может привести к тому, что Макрон лишится возможности поучаствовать на выборах 2022-го. Глядя на массовые протесты, вызванные убийством Пати, можно предположить, что на тех же выборах могут победить правые политические партии: для французов свобода слова имеет столь же большое значение, как для мусульман — имя пророка.
По его словам, реальный эффект будет измеряться тем, сколько подозрительных организаций, школ и мечетей действительно попадут в поле зрения правоохранительных органов, и не найдут ли они после этого новые формы существования. Кроме того, многое будет зависеть от того, найдет ли Макрон общий язык с лидерами государств Ближнего Востока, указывает Чихачев. «Меры французских властей будут неэффективны до тех пор, пока с их помощью не удастся прекратить подпитку экстремистов из-за рубежа», — отметил он.
Эксперт РСМД также считает, что рейтинг Макрона может не то что не упасть, но и подрасти: «Так часто происходит с действующими лидерами, которые в периоды общественной опасности вживаются в удобное амплуа спасителей». И здесь стоит учитывать, что ситуация с радикалами и безопасностью страны была тревожной и до того, как Макрон стал президентом. Возможно, таковой она останется и после окончания его срока.
Елисейский дворец, где, по данным источников, и так царит атмосфера давления и агрессии, сейчас вряд ли самое лучшее место для пребывания. Плохая координация как в самой администрации президента, так и с иностранными правительствами уже могла привести далеко не к одной ошибке Макрона во внешней политике. После последних же событий ситуация для французского лидера может лишь усугубиться.
Париж в открытую не отвечает на претензии извне, но продолжает гнуть свою линию: страна подверглась нападению исламских террористов, и угроза все еще велика. В то же время во Франции будто бы решили прислушаться к мнению других — даже чеченского лидера — вместо того, чтобы отстаивать свои ценности. Не зря, например, мэр Ниццы — пускай и позволивший себе несколько неосторожных слов — все равно предпочел закрыть церкви города, а не мечети. От греха подальше.
Такими темпами национальный девиз республики — «Свобода, Равенство, Братство» — может смениться на что-то вроде «некоторые более равны, чем другие». Единственное, о чем важно помнить Макрону, — это принцип «никаких переговоров с террористами». В конце концов, основан он на резонном соображении: вместо того чтобы пытаться найти компромисс с преступниками, их следует ловить и наказывать. И исключений не стоит делать ни для другой религии, ни для другой культуры, ни для другой нации.