бунт на корабле что означает
Мир Ирины Лем
Меня зовут Ирина Лем. Пишу романы и рассказы. Заходите почитать на мой сайт «Ирина Лем приглашает»
среда, 24 января 2018 г.
Бунт на корабле. Пять самых известных матросских восстаний
Весной 1897 года бразильские матросы со сторожевика «Арагуара» выловили из волн бутылку. В находившемся в ней послании второй помощник капитана Хеджер молил о спасении своей шхуны «Морской герой», захваченной мятежниками. Бразильцы поспешили на помощь, но оказалось, что бутылку в воду бросил никакой не Хеджер, а писатель Джон Пермингтон, причем 32 года назад и для рекламы своего романа «Морской герой».
Впрочем, так быстро и счастливо заканчивались далеко не все морские бунты в истории. Например, после восстания на корабле «Баунти» капитан Уильям Блай почти полгода находился на грани гибели, оставшись в одиночестве на лодке посреди Тихого океана.
Миссия знаменитого военного судна «Баунти» была мирной: доставить на плантации Ямайки саженцы хлебного дерева и обеспечить работников дешевой и сытной едой. Корабль вышел на маршрут Спитхед — Таити23 декабря 1787 года, но погода помешала выйти к мысу Горн до начала тихоокеанского сезона ураганов. Поэтому капитан Уильям Блай выбрал медленный, но безопасный путь через Атлантический и Индийский океаны, и почти через год после старта фрегат прибыл на Таити.
К тому моменту матросы уже ненавидели командира-деспота. Следующие полгода, пока саженцы готовили к погрузке, экипаж бездельничал, активно покорял местных женщин и не горел желанием снова попасть в ежовые рукавицы Блая. Поэтому, когда пришло время отправляться домой, тому пришлось загонять матросов на борт угрозами.
Устав от роли буфера между Блаем и командой, 28 апреля 1789 года помощник капитана Флетчер Кристиан поднял бунт. Его поддержали 29 моряков, которые и повели «Баунти» обратно к беззаботному острову Таити. Капитана и верных ему 18 матросов посадили в семиметровый баркас и оставили в открытом океане. Невероятно, но Блай сумел без карт, по памяти, добраться домой — жалкая горстка людей выжила, проплыв за семь недель почти 7000 километров.
«Извини, я не мог иначе. Придем к месту назначения, ты вправе будешь решать свою судьбу сам» — такую записку обнаружил 9 ноября 1975 года командир корабля «Сторожевой» Анатолий Потульный в рубке на нижней палубе, где его запер под вооруженной охраной замполит Валерий Саблин. Собрав офицеров и мичманов в кают-компании, мятежник объявил им о заключении Потульного и своем решении сняться с якоря в Риге и отправиться в Кронштадт, чтобы выступить на телевидении с пламенной речью о предательстве идей революции. Всех несогласных также посадили под замок, и «Сторожевой» вместо ремонтных доков, куда его направили, должен был вскоре тихо выйти из гавани.
Фернан Магеллан не планировал совершать первое в мире кругосветное путешествие: это был обычный рабочий рейс в Индонезию за мускатным орехом и гвоздикой, которые очень ценились в Испании. Флотилия из пяти кораблей взяла курс на Острова пряностей 20 сентября 1519 года: Магеллан возглавил команду «Тринидада», следом шли «Сантьяго», «Сан-Антонио», «Виктория» и «Консепсьон». Другие капитаны сразу невзлюбили Магеллана, и было за что: члены экспедиции даже не знали, куда направляются.
Офицеры открыто выражали командиру неуважение, и вскоре за публичную критику адмирала был арестован и разжалован капитан «Сан-Антонио» Хуан Картахена. Когда флотилия стала на зимовку, Магеллан сильно урезал паек, что возмутило матросов. Офицеры приняли их сторону, и разгорелся бунт: мятежники освободили капитана «Сан-Антонио» и захватили корабль, а за ним «Викторию» Луиса Мендосы и «Консепсьон» Гаспара Кассады. Однако утром, испугавшись трибунала, мятежники пошли на попятную: «Виктория» сдалась и выступила на стороне Магеллана. Капитан Кассада был казнен, а Картахена оставлен в патагонской бухте Святого Юлиана.
Бунт на шхуне «Ла-Амистад». Гравюра 1840 года
Шхуна причалила к побережью Лонг-Айленда, и ее передали военно-морским силам США. Позже «Ла-Амистад» приобрел некий торговец с Род-Айленда, а затем французские моряки из Гваделупы. Но самое интересное в этой истории — судьба не самой шхуны, а тех, кто поднял бунт. Слушания в Верховном суде США и суд над мятежными невольниками в Нью-Хейвене закончились беспрецедентным по тем временам решением: все мятженики были оправданы, освобождены и смогли вернуться домой. Бунт на шхуне «Ла-Амистад» считается одним из важнейших событий в истории отмены рабства, которое официально исчезло в США только через 26 лет после победы «Дружбы».
Красное знамя революции
Цветной кинопленки не было, и чтобы красный флаг, поднятый над кораблем, не стал на экране пиратским черным, его вручную раскрасили на каждом кадре. Простое, как и все гениальное, решение Сергея Эйзенштейна потрясло зрителей и поставило фильм «Броненосец „Потемкин“» в один ряд с лучшими лентами мирового кинематографа. Реальные события лета 1905 года, на которых основан сценарий «Броненосца „Потемкина“», тоже вошли в историю как один из самых громких бунтов. Повод для восстания на броненосце Черноморского флота «Князь Потемкин-Таврический» был довольно прозаичным: из-запроблем с поставками провизии мичман был вынужден купить говядину не первой свежести.
Броненосец российского Черноморского флота «Князь Потемкин-Таврический»
Неизвестно, правдива ли история про испорченный борщ, но искра недовольства могла разжечь бунт: революционные настроения нарастали по всей стране. Мятежники убили половину офицеров и десятки молодых матросов и причалили в порту Одессы. Устроив там массовые погромы и поджоги, команда «Потемкина» бежала в Феодосию, а затем в румынскую Констанцу, где, поделив остатки корабельной кассы, сошла на землю. Тех, кто был пойман, отправили на каторгу или казнили, а броненосец пригнала домой эскадра российского флота.
О событиях на «Потемкине» сейчас напоминают только музейные архивы, фильм Эйзенштейна и сеть закусочных в Ирландии, которую основал беглый матрос с броненосца Иван Бешов, умерший в окружении своих шестерых детей в возрасте 104 лет. Через 50 лет после восстания все еще живые его участники получили ордена и медали: с годами забылось, что красный флаг на «Потемкине» был вовсе не символом революции, а сигналом готовности к стрельбе, ставшей причиной многих бессмысленных смертей.
Бунт на корабле
TABLE WIDTH =170 CELLSPACING =0 CELLPADDING =0 BORDER =0 ALIGN =»LEFT»>
«Мы били офицеров не сильно»
Я пришел на флот в 1938 году. Первую морскую практику проходил на линкоре «Октябрьская революция» – такое имя получил «Гангут» в 1925 году.
В первые же дни нам, молодым курсантам, рассказали о волнениях на корабле в 1915 году. Участников тех событий на «Октябрьской революции» уже не было, а вот в нашем военно-морском училище такие ветераны еще были. В минном и торпедном классах демонстрантами (лаборантами) служили двое старшин (помнится, Кабанов и Баранов, мы их часто путали), активные участники бунта, избежавшие, однако, ареста и суда. Они долго не хотели говорить о «Гангуте», считая, что в газетах, журналах и книгах искажается правда о тех событиях.
— Не было никакого революционного восстания, никакой партийной ячейки, – говорили они. – Брожение было, команды не выполнялись, офицеров били, но не сильно. А всего нас бунтовало человек 100-150 из тысячной команды. Большинство матросов пошло на камбуз, взяли хлеб, чай и пошли спать, пока на корабле не сыграли общий сбор.
В 1915 году «Гангут» стоял на рейде Гельсингфорса (Хельсинки) и в военных действиях временно не участвовал. На корабле было неспокойно. Матросы были недовольны засильем на линкоре офицеров из обрусевших остзейских немцев. Они держали себя высокомерно, а порою бестактно и грубо по отношению к нижним чинам.
TABLE WIDTH =220 CELLSPACING =0 CELLPADDING =0 BORDER =0 ALIGN =»RIGHT»>
Например, старший офицер «Гангута» барон Фитингоф (остзейский немец с острова Эзель) имел связи в Адмиралтействе, где служил его родственник – адмирал Фитингоф и, будучи в чине старшего лейтенанта, он уже был вторым лицом на корабле после командира.
Командовал же «Гангутом» капитан 1-го ранга Кедров. Он был близко знаком с царской семьей и именовался свиты его величества флигель-адъютант, капитан 1-го ранга М. В. Кедров. Очевидно, такое знакомство позволяло ему не отягощать себя службой, полагаясь целиком на своих помощников.
Не нравился матросам и командир бригады линкоров адмирал К. Кербер (тоже немец). Они считали, что он хочет погубить лучшие корабли Балтийского флота. Например, он хотел вывести новейшие дредноуты из Гельсингфорса в Рижский залив, где они неминуемо попали бы в руки врагов. Недоверие еще больше укрепилось после того, как адмирал едва не посадил на камни линкоры «Гангут» и «Севастополь».
Вот на этом фоне в начале октября на «Гангут» прислали служить матроса Афанасия Гужева. В 1905 году он участвовал в восстании на броненосце «Потемкин». Увидев Гужева на корабле, Фитингоф пришел в ярость. Он кричал, что только бунтовщика на борту и не хватает, что он будет рассказывать матросам, как потемкинцы подняли мятеж и изменили присяге, как угнали «Потемкин» в Румынию. Вскоре Гужева с «Гангута» убрали. Но беспорядков на корабле избежать не удалось. И начались они практически так же, как и на «Потемкине».
Прокисшая каша вместо макарон
19 октября 1915 года матросы под грубые окрики Фитингофа и дежурного по кораблю лейтенанта Фогеля (тоже немца) таскали 50-килограммовые корзины с углем и засыпали его в трюм.
После тяжелой работы команде вместо предусмотренных макарон с мясом выдали на ужин прокисшую гречневую кашу. Усталые и голодные матросы отказались ее есть – во всех кубриках, требуя другой пищи и прихода офицеров, били ложками по медным бачкам.
Доложили командиру. Кедров спустился в ближайший кубрик, попробовал кашу и приказал выбросить ее за борт. А затем просто отбыл в Гельсингфорс. Старший офицер Фитингоф, оставшийся за командира, также не сделал никаких распоряжений об ужине.
«Не надо нам предателей»
Навстречу матросам из кают-компании вышли офицеры, все как на грех немцы, послышалась ругань и угрозы в адрес матросов:
— Бунтовщики, мерзавцы, предатели, присягу забыли, все на каторгу пойдете!
— Бей немцев! Не надо нам предателей, не хотим Фитингофа, защитим Россию! – и, поскольку дверь арсенала взломать не удалось, стали наносить удары офицерам тем, что оказалось под рукой – поленьями, арматурой, кусками угля.
Тут перед матросами появился барон Фитингоф с револьвером в руке. Гангутец В. Лемехов (член Центробалта после Февральской революции) писал в своих воспоминаниях: «Стоило Фитингофу выстрелить, и у нас был бы второй «Потемкин». Положение спасли офицеры во главе со вторым штурманом Д. Ильиным. Они уговорили барона спрятать револьвер, а матросам сказали, что послали за командиром корабля, а ужин команде уже готовят коки».
Около 23 часов на корабль вернулся Кедров, приказал играть общий сбор, объяснил, что ухудшение питания связано с трудностями войны, а что касается офицеров с немецкими фамилиями, то они, сказал Кедров, такие же патриоты России, как и матросы. Вскоре строй распустили, матросам выдали макароны с мясными консервами, и, отужинав, они пошли спать.
На другой день на «Гангут» прибыл командующий флотом В. А. Канин. Срочно была создана следственная комиссия во главе с адмиралом И. Небольсиным (после Февральской революции он был убит матросами в Кронштадте).
Команду построили на нижних палубах, а матросов, подозреваемых в беспорядках, вызывали в каюту командира, где арестовывали и передавали караулу из матросов-новобранцев с крейсера «Аврора». 95 матросов доставили в Кронштадт для следствия и суда.
Военно-морской суд заседал в декабре 1915 года. Прокурор полковник Д. Нелидов предъявил обвинение 34 унтер-офицерам и матросам (из 95 арестованных). Согласно военному законодательству России (статья 109 «Свода морских постановлений) подсудимые должны были быть казнены, но применить эту статью в полной мере суд не решился. Суд вынес смертный приговор лишь двоим – Г. Ваганову и Ф. Яцкевичу. 24матросов он приговорил к каторжным работам на срок от 4 до 15 лет, а восемь матросов оправдал.
TABLE WIDTH =220 CELLSPACING =0 CELLPADDING =0 BORDER =0 ALIGN =»LEFT»>
Якоря «Гангута» хранятся в Кронштадте.
На суд был вызван и командир «Гангута» М. В. Кедров, который сожалел о беспорядках на корабле. Однако свою речь он закончил так, что прокурор Нелидов побагровел от гнева.
— Я лично уверен, – сказал командир, – что каша и немцы только повод для волнения, а причина кроется в агитации извне, в общем тяжелом состоянии России и в отсутствии военных действий для наших кораблей.
О высказывании М. В. Кедрова суд вынес особое постановление, требующее привлечения к ответственности и командира «Гангута». Газета «Речь» назвала Кедрова «революционером первого ранга». От суда его спас Николай II, который распорядился прекратить дело по обвинению Кедрова «в халатном отношении к командованию кораблем».
Бунт или восстание?
События на «Гангуте» в ряде исторических трудов и художественной литературе часто называют восстанием. Например, Д. Измайлов в книге «Центробалт» пишет: «Восстание было подавлено, и окруженный миноносцами и подводными лодками «Гангут» сдался». В Большой советской энциклопедии читаем: «По распоряжению командующего флотом «Гангут» был окружен миноносцами и подводными лодками, командирам которых было приказано в случае бунта топить не только «Гангут», но и любой другой корабль».
Однако в архивах такого распоряжения не обнаружено. Этот текст в БСЭ дал генерал, профессор С. Ф. Найда, известный историк революционного движения на царском флоте. Я был хорошо знаком с профессором – он был моим оппонентом, когда в 1981 году в ЛГУ я защищал диссертацию. Я тогда сказал знаменитому историку, что он заблуждается – «Гангут» другие корабли не окружали, потому что в этом не было никакой необходимости.
В итоговых документах по «Гангуту» флотское начальство перестало упоминать о восстании на корабле. Вместо него появились слова о неком матросском патриотизме. Вот командующий Балтийским флотом вице-адмирал В. А. Канин докладывает Николаю II: «Главной причиной волнений на «Гангуте» было неразумное патриотическое выступление темной матросской массы». Вот так! Только непонятно, почему за патриотизм нужно было отправлять людей на каторгу?
Гангут» был новейшим кораблем Российского императорского флота. Экипаж «Гангута» состоял из 1000 матросов и 35 офицеров. К началу Первой мировой войны в строй вошли еще три однотипных линкора – «Петропавловск», «Полтава» и «Севастополь». По своей мощи эти корабли не уступали английским и немецким дредноутам. В 1955 году «Гангут» разрезали на металлолом.
1975 год, бунт на «Сторожевом»
О событиях 8-9 ноября 1975 года на большом противолодочном корабле (БПК) «Сторожевой» широкой общественности известно очень мало. Брежневская власть трусливо скрыла от народа политическое выступление на военном корабле. Разлагающимся советским номенклатурщикам не нужны были герои и революционеры. Им требовались холуи и винтики системы. Советская армия и военно-морской флот тех лет пестовали и возносили в верха именно таких. Шаркуны-генералы, карьеристы-офицеры и лицемеры-замполиты изгадили прекрасный образ советского воина. Не случайно, что 16 лет спустя наши доблестные защитники Родины безропотно проглотили развал Советского Союза и позволили изменникам-правителям и оголтелым «демократам первой волны» вывалять себя в дерьме и фактически уничтожить нашу армию как таковую. Однако был и среди них честный и мужественный человек, который уже тогда, в середине 70-х годов, понимал, что маразматическая КПСС ведёт страну к пропасти. Капитан III ранга, замполит БПК «Сторожевой» Валерий Саблин ценой своей жизни пытался открыть глаза соотечественникам на гнилость и никчёмность брежневского режима.
Незадолго до полуночи с 8 на 9 ноября вахтенный офицер подводной лодки, дежурной по рейду на реке Даугава у Риги, где стояли корабли морского парада в честь праздника Октябрьской революции, заметил человека на якорной бочке, размахивающего руками. Его сняли и доставили на борт подлодки. Он сообщил командиру лодки капитану II ранга Светловскому, что он, старший лейтенант Фирсов, сбежал с БПК «Сторожевой», чтобы сообщить о бунте который поднял замполит корабля капитан III ранга Саблин. По словам беглеца, тот арестовал командира и собирается угнать корабль.
Пока командир лодки думал, последовал доклад вахтенного офицера: «Сторожевой» снимается с якоря!
Узнав о побеге Фирсова, Саблин не стал менять решения. Внезапность была утрачена, однако отступать было поздно, мосты сожжены. Снявшись с якоря, БПК неожиданно вышел из парадного строя кораблей, чудом развернулся в узкой реке и, набирая скорость, двинулся в Рижский залив. С корабля в эфир понеслись радиограммы в адрес центральных партийных и советских органов, в которых содержались политические требования. Саблин объявлял, что берёт курс на Ленинград, идет в Неву к стоянке «Авроры» и требует дать одному из членов команды выступить по Центральному телевидению и радио, чтобы сообщить народу, что подвигло его к этому выступлению и чего добивается экипаж «Сторожевого».
Командование Балтийского флота впало в состояние ступора. Адмиралы отчаянно трусили и не решались ни на какие действия. Однако мятеж на военном корабле скрыть было невозможно, к тому же, зная Саблина, они были уверены, что он будет действовать до конца.
Капитан III ранга Валерий Саблин давно вынашивал свою идею. План, придуманный им, был авантюрным и не предусматривал тщательной подготовки. Замполит, кумиром которому служил лейтенант 1-й русской революции Шмидт, рассчитывал на силу своего слова и революционный порыв матросов. Вечером 8 ноября, когда экипаж смотрел фильм «Броненосец Потёмкин» (потом следствие так и не сможет установить, было ли это случайным совпадением, или у Саблина были на корабле невыявленные сообщники), замполит доложил командиру корабля капитану Потульному, что в радиорубке гидроакустики устроили жуткую пьянку. Командир, красный от гнева, бросился туда, но как только он оказался в радиорубке, замполит захлопнул и задраил за ним дверь. Ошалевший Потульный обнаружил на столе письмо Саблина, адресованное ему, в котором комиссар объяснял причины своего поступка.
После этого капитан III ранга вошёл в кают-кампанию и выступил с речью перед офицерами и мичманами «Сторожевого». Их было 29 человек (15 офицеров и 14 мичманов) против одного Саблина. Замполит объявил, что принял командование кораблем и намерен вести его в Ленинград, чтобы оттуда обратиться к народу с воззванием: «Отечество в опасности, власти погрязли во лжи, грязи и коррупции, нам нужна демократия, свобода слова, очищение». Саблин процитировал Ленина, Маркса и революционеров-демократов и сказал, что советское государство не имеет права отходить духа и принципов Октябрьской революции. (Позже, на следствии, один из перетрусивших офицеров на следствии покажет, что капитан III ранга выбирал цитаты тенденциозно.) Присутствующие молчали, лишь несколько офицеров и мичманов заявили о том, что разделяют во многом убеждения Саблина. Однако никто не пожелал помогать ему вести корабль в Ленинград. Тогда Валерий предложил всем, кто с ним не согласен, провести некоторое время под замком. Все 29 человек трусливо потопали в трюм, чтобы, отсидевшись там, и дальше писать в своих анкетах «не был, не состоял, не участвовал».
«Сторожевой» вышел в Рижский залив. Однако далеко уйти беглецу не удалось. На рассвете за ним была послана погоня: авиаполк (в полном составе), корабли Балтийского флота, пограничные корабли КГБ и катера. В действиях преследующей стороны было много бестолковщины. Долгое время никак не удавалось определить местонахожение «Сторожевого». Командование предполагало, что Саблин будет прорываться в шведские территориальные воды. Поэтому БПК ждали в районе шведского острова Готланд. Лётчики несколько раз ошибались, принимая за «Сторожевой» корабли преследования. В одном случае пилот стал бросать бомбы по курсу корабля-пограничника, на что тот ответил ожесточённым огнём зенитных пулемётов. К счастью, мимо цели, что впрочем неудивительно: пограничник впервые вёл огонь по боевому самолёту, к тому же прекрасно управляемому.
Сохранилась кассета с фрагментами обращения замполита к народу: «Здравствуйте, товарищи! Я обращаюсь к тем, кто революционное прошлое нашей страны чувствует сердцем, кто критически, но не скептически оценивает настоящее и кто честно мыслит о будущем нашего народа. Говорит большой противолодочный корабль «Сторожевой». Мы обратились через Командующего флотом к Центральному Комитету КПСС и Советскому правительству с требованием дать одному из членов нашего экипажа выступить по Центральному радио и телевидению с разъяснением советскому народу целей и задач нашего политического выступления. Мы не предатели Родины и не авантюристы, ищущие известности любыми средствами. Назрела крайняя необходимость открыто поставить ряд вопросов о политическом, социальном и экономическом развитии нашей страны, о будущем нашего народа, требующих коллективного, именно всенародного обсуждения без давления государственных и партийных органов. Мы решились на данное выступление с ясным пониманием ответственности за судьбу Родины, с чувством горячего желания добиться коммунистических отношений в нашем обществе».
После казни Саблина прошло 29 лет. Нашу армию и флот практически уничтожили, над военными поизмывались всеми мыслимыми и немыслимыми способами, вываляли в грязи и вышвырнули вон как отработанный материал. Однако капитан III ранга Валерий Саблин с БПК «Сторожевой» до сих пор (. ) остаётся единственным офицером, решившимся на открытое выступление во благо Родины и во имя справедливость нашего общества.
Спасти СССР от Брежнева: как образцовый замполит поднял бунт на советском корабле
8 ноября 1975 года на большом противолодочном корабле «Сторожевой» началось восстание, ставшее одним из самых значительных за всю послевоенную эпоху. Замполит, капитан 3-го ранга Валерий Саблин отстранил от командования капитана судна и вместе с перешедшими на его сторону членами экипажа попытался прорваться в Кронштадт ради выступления по советскому телевидению. Он считал, что бюрократизм и формализм погубили революцию, а КПСС брежневской эпохи ушла от ленинских норм слишком далеко. Вспоминаем историю советского «лейтенанта Шмидта», о котором спорят уже 45 лет.
Саблин и Шмидт
Лейтенант Петр Шмидт, возглавивший в 1905 году восстание на «Очакове», был одним из самых культовых революционных персонажей в СССР. Неудивительно, что знаменитый лейтенант был героем для нескольких поколений советских моряков, в том числе и для самого Саблина. Между Саблиным и Шмидтом даже были определенные сходства. Оба были продолжателями знаменитых морских династий. Шмидт был сыном контр-адмирала и племянником полного адмирала и одного из самых могущественных людей на флоте. Саблин был сыном капитана 1-го ранга, в послевоенные годы занимавшего должность заместителя начальника штаба Северного флота.
Петр Шмидт
Валерий Михайлович Саблин
Душевный замполит
Глухое недовольство в брежневские времена, как правило, не выходило дальше курилок и кухонь. Но Саблин, вдохновленный революционным примером Шмидта, решил действовать. Окончательный план созрел примерно к сентябрю 1975 года. Саблин рассчитывал распропагандировать команду корабля и взять его под свой контроль, после чего направиться в Кронштадт и вынудить партийное руководство к действиям по возвращению к коммунистическим идеалам.
Саблин начал аккуратно беседовать с личным составом, как бы прощупывая моряков. Замполиты традиционно были оком партии в армии, их задачей было воспитание личного состава в русле беззаветной преданности партийным решениям. За это замполиты не пользовались особой любовью ни у офицеров, ни у рядовых. Однако Саблин сумел расположить к себе экипаж. В отличие от большинства замполитов он не стеснялся резать правду-матку в личных разговорах с подчиненными. Не привыкшие к подобной смелости и открытости замполитов члены экипажа прониклись к Саблину уважением. Как вспоминал позднее один из них, Саблин говорил им то, что они сами тайком обсуждали в курилках, и его быстро приняли за своего.
Экипаж «Сторожевого» в День ВМФ 1975 года. Саблин сидит четвертым слева
Бунт на корабле
За несколько недель до восстания Саблин разработал план. По его замыслу, после перехода «Сторожевого» под его контроль для управления кораблем и координации дальнейших действий следовало создать Революционный комитет из 13 человек. 12 мест в ревкоме планировалось распределить на выборной основе, из числа поддержавших восстание. 13-е место Саблин рассчитывал оставить за собой. Однако никакого ревкома в итоге так и не было создано, поскольку весь план восстания практически в самом начале был нарушен непредвиденным обстоятельством (о нем ниже).
За несколько дней до восстания Саблин поделился своими мыслями с несколькими членами экипажа из числа тех, кто был к нему наиболее близок. Вечером 8 ноября Саблин обманом заманил в помещение гидроакустиков капитана корабля Потульного и запер его. Капитану оставили записку, в которой сообщили, что его жизни ничего не угрожает и в Кронштадте он сможет сойти на берег. У дверей помещения его остался охранять корабельный библиотекарь Шеин.
Тем временем Саблин собрал весь офицерский состав корабля в кают-компании и объявил собравшимся план своих действий. Корабль пойдет в Кронштадт, там все желающие сойдут на берег, а остальные смогут присоединиться к новой коммунистической революции.
Политическая программа
На досуге Саблин разработал политическую платформу восстания, которая, впрочем, была несколько путанной. И объяснения самого Саблина на допросах не добавили понимания. В целом суть его претензий состояла в том, что бюрократизм и формализм погубили революцию, а КПСС брежневской эпохи ушла от ленинских норм слишком далеко. Ради спасения коммунизма нужна новая революция: надо отстранить от высоких постов запятнавших себя номенклатурщиков и создать альтернативную политическую силу. Эта сила должна возникнуть при помощи восставших моряков и сосуществовать параллельно с КПСС до тех пор, пока в конкурентной борьбе не будет выявлен победитель.
БПК «Сторожевой»
Выслушав предложения Саблина, в его поддержку высказались лишь несколько молодых младших офицеров и мичманов. Тогда как остальные посчитали идею Саблина слишком наивной и авантюрной. Не желавших участвовать в восстании офицеров заперли в каютах.
После этого Саблин и лояльные офицеры обратились к матросам, рассказав о своих планах. Больше всего рядовых участников восстания интересовало, не расстреляют ли их за измену и мятеж, если они его поддержат. Но Саблин заверил всех, что никакого насилия он ни к кому применять на намерен, никто не пострадает, а всю ответственность в случае неудачи дела он возьмет только на себя и будет отвечать в одиночку.
Погоня
В этот момент «Сторожевой» находился на рейде Риги и утром следующего дня должен был отправиться в Лиепаю на ремонт. Уход корабля не должен был вызвать никаких подозрений, поэтому Саблин рассчитывал дойти без приключений до самого Кронштадта, чтобы поставить флотское и партийное руководство перед фактом.
Однако весь план в самом начале был нарушен непредвиденным обстоятельством. Одному из офицеров удалось выбраться, добраться до берега и сообщить о бунте на корабле. Когда его пропажа была обнаружена, Саблин приказал сниматься с якоря и идти на Кронштадт.
Последствия бунта
Тот факт, что восстание поднял даже не обычный офицер, а замполит, по сути главный партийный представитель в армии и на флоте, вызвал серьезную озабоченность у партийного руководства. Сам по себе факт восстания на корабле был болезненным имиджевым ударом, поэтому историю решили замять. Матросы и офицеры мятежного судна отделались легким испугом и не привлекались к уголовной ответственности. Широкие массы в подробности дела не посвящали, а флотским офицерам объявили, что Саблин пытался угнать корабль в Швецию, умолчав о политической подоплеке истории.
Александр Шеин
Пять офицеров «Сторожевого» были разжалованы в матросы. Еще несколько человек подвергнуты партийным взысканиям. Команда корабля была рассредоточена по другим судам. Капитан корабля Потульный продолжил службу на флоте, однако служил в основном на берегу. История с мятежом не сильно повредила его карьере. Во всяком случае, на пенсию он вышел в звании капитана 1-го ранга, тогда как в период службы на «Сторожевом» он имел звание капитана 2-го ранга. Командующий Балтийским флотом Косов и начальник политуправления флота Шабликов были сняты со своих постов.
История о мятежном корабле быстро просочилась на Запад, где вдохновила известного писателя Тома Клэнси на создание романа «Охота за «Красным октябрем», который позднее был экранизирован.
Шон Коннери и Алек Болдуин в фильме «Охота за «Красным октябрем» (1990)
Что касается СССР, то там широкие массы узнали о поступке капитана Саблина только на исходе Перестройки. Тем более что некоторые политические установки Саблина были близки к перестроечным. В 1990 году в советской прессе была опубликована серия статей о событиях на «Сторожевом». После этого в редакции газет пошел вал писем от читателей. Одни восхищались Саблиным и сравнивали его с декабристами, считая, что он ценой своей жизни пытался спасти страну. Другие слали полные негодования письма, требуя прекратить славить изменника и нарушителя присяги.
В 1994 году Верховный суд пересмотрел дело Саблина и посмертно изменил ему наказание со смертной казни на 10 лет лишения свободы. Что касается «Сторожевого», то он еще почти три десятилетия оставался в составе Балтийского флота. В 2002 году был списан и продан в Индию на металлолом.