братья мамонтовы бутылочки что в них было
Братья мамонтовы бутылочки что в них было
МАМОНТОВЫ, старинный торговый род, известный с XVIII в. Купец Федор Иванович Мамонтов имел трех сыновей — Николая, Ивана и Михаила (последний не имел потомства). Потеряв рано отца, они воспитывались у своего дяди, купца Аристарха Ивановича Мамонтова, управляющего откупом в г. Мосальске Калужской губ. С н. 1830‑х братья занимались винным откупным промыслом самостоятельно. В 1840‑х Н.Ф. Мамонтов переселился в Москву, где открыл фабрику сургуча, лаков и красок (с 1854– паевое Товарищество «Братья А. и Н. Мамонтовы», принадлежавшее сыновьям учредителя). Наследникам Н.Ф. Мамонтова отошел также пивной завод на Пресне.
И.Ф. Мамонтов (1796–1869) женился на дочери мосальского купца Марии Тихоновне Лахтиной. Он занимался винным откупом в Сибири — сначала в Шадринске, а затем в Ялуторовске Тобольской губ., где у него родился четвертый сын — Савва. В к. 1840‑х семья переехала в Москву, а в 1853 И.Ф. Мамонтов возведен в потомственное почетное гражданство. В 1857 вместе с В.А. Кокоревым основал в Москве Закаспийское торговое товарищество, построил несколько гостиниц. В 1860–62 он проложил одну из первых железных дорог в России — Троицкую, связавшую Москву с Троице-Сергиевым Посадом. После его смерти семейную фирму возглавил Савва Иванович Мамонтов (1841–1918). В 1872 он был избран директором Общества Московско-Ярославской железной дороги, владел торговой конторой, специализировавшейся на поставках строительных материалов. Еще в 1870 вместе с женой Елизаветой Григорьевной (урожд. Сапожниковой, из известного московского купеческого рода) приобрел вблизи г. Сергиев Посад имение Абрамцево, ставшее одним из крупнейших центров русской культуры и духовности. В посл. четв. XIX в. здесь жили или работали И.С. Тургенев, И.Н. Крамской, И.Е. Репин, В.А. Серов, К.А. Коровин, М.А. Врубель, К.С. Станиславский, Ф.И. Шаляпин, М.Е. Ермолова и др. С.И. Мамонтов оказывал также денежную помощь и организационное содействие ряду известных деятелей отечественной культуры и искусства. С 1884– один из организаторов Московской частной русской оперы; являлся также председателем Дельвиговского железнодорожного училища в Москве, пожизненным почетным попечителем Костромского промышленного училища им. Ф.В. Чижова, учредителем Музея изящных искусств, инициатором издания журнала «Мир искусства» и газеты либерального направления «Россия» и др.
При участии С.И. Мамонтова были построены в 1882– Донецкая железная дорога, в 1897– Вологодско-Архангельская. Он занимал пост председателя правления Общества Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги (чистый доход в 1898 5,2 млн руб. ). В н. 1890‑х Мамонтов вышел за рамки привычных железнодорожных дел и начал осуществлять грандиозную деловую комбинацию — создание конгломерата связанных между собой промышленных и транспортных предприятий. В 1890 был взят в аренду у казны и реконструирован Невский судостроительный и механический завод в Петербурге (преобразован в компанию), а затем для снабжения его сырьем приобретен Николаевский металлургический завод в Нижнеудинском окр. Иркутской губ. (преобразован в Общество Восточно-Сибирских железоделательных и механических заводов). Правления обеих фирм возглавил сам С.И. Мамонтов. Для полной модернизации предприятий требовались большие финансовые средства. В 1898 ему удалось взять ссуду у Петербургского международного коммерческого банка, погасить которую, как и др. долги, он уже не смог. В сент. 1899 С.И. Мамонтов был арестован, арест был наложен на все его имущество. В июне 1900 состоялся суд, присяжные, не выявив злого умысла в действиях Мамонтова, оправдали его. Однако деловая репутация была подорвана окончательно, и в последующие годы к предпринимательской деятельности он более не обращался. В обществе существовало мнение, что С.И. Мамонтов стал жертвой политики правительства, стремившегося установить контроль над частными железными дорогами.
Ист.: Барышников М. Деловой мир России. СПб., 1998.
Товарищество «Братьев А. и Н. Мамонтовых» было основано в 1840 году Николаем Федоровичем Мамонтовым, родным дядей известного мецената и крупного строителя железных дорог Саввы Мамонтова. Свое название товарищество получило в 1854 году, когда дело перешло к сыновьям, так же, как и пивной завод, располагавшийся на Пресне. Основной продукцией товарищества были лаки, краски и сургуч.
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Рубрики
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Статистика
ЗНАМЕНИТЫЕ ДИНАСТИИ РОССИИ: МАМОНТОВЫ (1 ЧАСТЬ)
Явление это для Москвы тех времен не случайное, можно, например, вспомнить многочисленную династию Морозовых, над которыми, в этом смысле, как бы возвышается один из младших отпрысков династии – Савва Тимофеевич Морозов. И тот и другой Саввы – оба являются символом московского купеческого меценатства. О жизни и деятельности Саввы Мамонтова (1841–1918) – железнодорожного магната, мецената и театрала – написано и опубликовано очень много, есть даже посвященные ему книги. Савва Иванович был действительно самым выдающимся деятелем в многочисленной династии Мамонтовых. Но в истории русской культуры этого времени остались четкие следы и ряда других выходцев из этой династии. Можно, например, вспомнить Виктора Николаевича Мамонтова (1839–1903), видного московского музыканта, хормейстера Большого театра, проработавшего в этом театре свыше 20 лет.
Надо назвать и внучатого племянника Саввы Ивановича – Сергея Ивановича Мамонтова, (1877– 1938), известного российского музыканта, композитора и педагога, дирижёра в Частной русской опере Саввы Мамонтова. Он много сделал и для развития музыкальной культуры Эстонии, в которую эмигрировал после революции, будучи режиссером Таллиннского театра оперы. Его имя связано еще и с драматической историей последних лет Российской империи, с домом Романовых – Сергей Иванович был первым мужем Натальи Шереметьевской, дочери Санкт-Петербургского присяжного поверенного, которая в третьем браке стала морганатической супругой великого князя Михаила Александровича Романова, родного брата Николая II, в пользу которого тот отрекся от престола. Но было и еще одно направление деятельности Мамонтовых, интегрально отражающее состояние многих видов культуры, которое также оставило свой след.
К сожалению, оно известно ныне, в основном, искателям книжных раритетов уже упомянутого «Серебряного века». Имя старшего брата Саввы Ивановича – Анатолия Ивановича Мамонтова (1839–1905) издателя, типографа, не так уж часто можно встретить в литературных источниках, хотя сделал он много для совершенствования культуры российского художественно-издательского дела второй половины ХIХ – начала ХХ века. Ему и его издательской деятельности мы и хотим посветить эти заметки. Предварив их кратким очерком о династии Мамонтовых, учитывающим некоторые последние публикации о ее происхождении.
Но проведенные сравнительно недавно Российским генеалогическим обществом исследования документов Российского Государственного архива древних актов (РГАДА), однозначно и бесспорно определили не только историю зарождения рода, но и происхождение его фамилии. Не вдаваясь в историю города Мосальска, когда-то центра самостоятельного удельного Мосальского княжества, присоединенного к Москве в 1500 году, а с XVII века уездного центра Калужской губернии, можно на основании указанного исследования сказать, что род этот под фамилией Мамонтов появился и закрепился в г. Мосальске – уездном центре Калужской губернии. Первое упоминание Мамонтовых исследователи относят к 1716 году.
Во 2-й половине XVIII-го века Мамонтовы были мещанами и купцами 3-й гильдии города Мосальска. Среди них был и Федор Иванович Мамонтов (1760–1811), купец 3 – гильдии, винный откупщик, сыновья которого и стали основателями московской династии Мамонтовых *3. С начала 1830‑х годов братья занимались винным откупным промыслом уже самостоятельно и числились масальскими купцами 3 – гильдии. Первым в Москву в 1840 году перебрался Николай Федорович Мамонтов (1807–1860), купец – 3 гильдии, винный откупщик, в семье которого к этому времени было уже четверо сыновей. Жена Вера Степановна (1810–1864, в девичестве Вагина). О происхождении его жены источники ничего не говорят. Местом жительства семьи в Москве стала приобретенная Николаем Федоровичем городская усадьба на Елоховской улице, 9 (в советское время Спартаковская улица).
Известно, что эта бывшая дворянская усадьба после событий 1812 года перешла в руки купца М.А. Крашенинникова и в 1816 году была им перестроена. В этой усадьбе у Николая Федоровича и его жены Веры Степановны родилось еще семь человек детей, в числе которых было три девочки: Вера, Зинаида и Евдокия, имена, которых еще будут встречаться в наших заметках. Вскоре после переселения в Москву Николай Федорович открыл на Сыромятнической улице фабрику сургуча, лаков и красок, а в придачу к ней еще и пивной завод на Пресне. С 1853 года он уже купец первой гильдии, Потомственный почетный гражданин Москвы. Открытую им фабрику, а, к ней в придачу еще и пивной завод, он в 1854 году передал двум своим сыновьям Александру и Николаю. В 1858 году братья организовали на этой базе «Товарищество «Братья Н. и А. Мамонтовы» и перевели предприятие в собственное помещение за Пресненской заставой, где находится и по настоящее время.
А в 1856–57 годы неудовлетворенный своим жильем, Николай Федорович, существенно перестраивает приобретенную им ранее усадьбу. Сооружаются западный и восточный корпуса, ограничивающие парадный двор. Тогда же появился изящный колонный портик, примечательные, украшенные чугунной вязью балконы, фонари и прекрасная чугунная трехмаршевая лестница, ведущая от вестибюля на второй этаж. Меняется декоративное оформление интерьеров. До сего времени сохранились многие элементы этого декора; искусственный мрамор стен, фигурные филенки, лепнина, мраморные камины. В этой усадьбе выросла, а потом и разбежалась мамонтовская молодежь, воспитанию и образованию которой родители уделяли особое внимание. Несмотря на то, что семья была многодетной (одиннадцать детей), в семье еще воспитывалась крестная П.И. Чайковского, дочь его друга Г.А. Лароша – Зинаида Ларош.*4. Можно предположить, что этот дом посещался не только Ларошем, но и самим Петром Ильичом и другими музыкантами.
К 1839 году все осужденные на каторгу декабристы уже отбыли свой каторжный срок, но, не имея права жить в столицах, селились в сибирских городках. После каторжных лет в Ялуторовске жили Евгений Оболенский, Иван Пущин, Иван Якушкин, скончался в этом городке Андрей Ентальцев. Все они, очевидно, не раз бывали в доме Ивана Мамонтова, упоминания о котором можно встретить среди имен других сибирских купцов, помогавших «политическим преступникам» наладить бесцензурную переписку с родными и друзьями в России. Вполне вероятно, что при встречах с декабристами неоднократно присутствовали и дети Ивана Федоровича. Неудовлетворенный масштабами своей деятельностью в крохотном Ялуторовске, Иван Мамонтов стал откупщиком в небольшом городке Чистополь (ныне Татарстан), а затем, в губернских городах Орле и Пскове. Получив в свое распоряжение откупное хозяйство Московской губернии, он чистопольский купец 1–ой гильдии в 1849-м перебрался в Москву. Старшему сыну Федору, примерно 14, младшему Николаю – лет 5.
Достопримечательностью села была каменная церковь Сергия Чудотворца в стиле барокко 1715 года. Село это известно было еще и тем, что вначале 50-х годов его владельцем был управляющий Московской театральной конторой, композитор, автор знаменитой оперы «Аскольдова могила» А.Н. Верстовский (1799-1862), восстановивший богослужение в Сергиевском храме, разгромленном французами в 1812 году. Обустраивает усадьбу Мамонтовых в Кирееве известный московский архитектор, много лет выполнявший их заказы, Виктор Александрович Гартман (1834-1873), один из родоначальников национального стиля в русской архитектуре второй половины XIX столетия.
Уже в зрелом возрасте, она вместе детьми брала уроки у самого А.Н. Скрябина. Можно еще добавить, что вместе с тремя своими детьми, она воспитывала еще троих детей от первого брака Василия Ивановича с Екатериной Владимировной Алексеевой (1833-1858). Младшая дочь Николая Федорович Евдокия (1849-1921), была замужем за сыном богатого золотопромышленника В.Н. Рукавишникова. Её муж, Константин Васильевич Рукавишников (1848-1915), выпускник естественного факультета Московского университета был видным общественным деятелем конца ХIX века: член совета двух разных московских банков, многолетний гласный Московской городской думы и даже в 1893-1897 годах московский городской глава.
Успехам братьев Мамонтовых, особенно Ивана Федоровича в коммерции способствовала еще их дружба с «королем откупа» В.А. Кокоревым (1817–1889), возглавлявшим откупное дело в Петербургской губернии, близким человеком которого был профессор-историк М.П. Погодин (1800-1875). В.А. Кокорев – старообрядец-беспоповец, публицист, крупный финансист, коммерц-советник, почетный член Академии художеств – был и крупнейшим меценатом своего времени. Собрав весьма значительную для своего времени коллекцию картин (около 500 произведений русских и западноевропейских мастеров; наиболее полно было представлено творчество К.П. Брюллова), он в 1862 г. открыл ее для посещения. Это был один из первых общедоступных художественных музеев в Москве (Петроверигский пер., 10). Дружба В.А. Кокорева с М. П. Погодиным дала возможность братьям Мамонтовым приобщиться к литературному и ученому миру Москвы того времени. Встречи были и в городском доме Ивана Федоровича и в Кирееве.
Да и амнистированные декабристы, вернувшиеся в 1856 году в Москву, бывали у Ивана Федоровича. Встречи, зачастую проходившие в присутствии детей, несомненно, были важным моментом формирования их личностей, в переломный для истории России момент. Пользуясь покровительством своего близкого друга Кокорева, Иван Федорович вплоть до ликвидации откупной системы, держал в своих руках всю винную торговлю Московской губернии. Жил красиво и богато и накопил достаточно средств, для перехода к другим видам коммерческой деятельности. В 1857 году он вместе с Кокоревым основал в Москве Закаспийское торговое товарищество, построил несколько гостиниц, а затем – в 1860 – 62 годах – проложил одну из первых российских железных дорог: из Москвы в Сергиев посад, к Троице-Сергиевской лавре. Вошел в состав Правления этой дороги.
В Кирееве оставались его жена Ольга Ивановна (1847-1932, в девичестве Кузнецова) и четверо детей. Можно еще к этому добавить, что память о Федоре Мамонтове, не свершившему в своей жизни что-либо впечатляющее современников, жива и жива она в двух лицах. Это его дочь Мария Федоровна (1864-1952, Франция), в замужестве Якунчикова. Её мужем был Владимир Якунчиков – сын В.И. Якунчикова от первого брака. Художница, специализировавшаяся на художественных народных промыслах, автор ряда рисунков для керамической артели «Абрамцево», организатор нескольких вышивальных мастерских, она, после смерти жены Саввы, Елизаветы Григорьевны, руководила художественной мастерской в Абрамцеве.
В её усадьбе на реке Наре, летом 1903 года А.П. Чехов отдыхал вместе с женой. Он работал здесь над своей пьесой «Вишневый сад». Обстановка окружающая его в усадьбе нашла отражение в одном из актов пьесы. Можно еще добавить, что портрет Марии Федоровны, очень известной благотворительницы, работы В. Серова (1888 г.) в Третьяковской галерее. Другим таким человеком стал его внук Сергей Иванович Мамонтов (1898-1957, Париж), в 1917—1920 гг. участник гражданской войны на стороне Добровольческой армии, конный артиллерист, закончивший войну поручиком в Галлиполийском лагере (Дарданеллы). Его дневниковые записи легли в основу написанной им книги «Походы и кони (Записки поручика)», удостоившейся в 1979 г. литературной премии имени В. Даля в Париже. Книга многократно переиздавалась, и не потеряла историческую ценность и в наше время, сравнительно недавно (2007) её выпустило изд. «Вече», Москва.
Мамонтовы расстались с Киреевым в начале ХХ столетия, продав усадьбу сыну богатого купца и благотворителя В.М. Грачева – процветание Киреева закончилось. В советское время деревянные строения усадьбы были уничтожены деятелями сельскохозяйственной коммуны, разграбленный храм в начале 1930-х был разобран на кирпичи, кладбище разорено, а могильные памятники исчезли. От усадьбы сохранился лишь частично парк, да от кладбища безымянный надгробный камень, увенчанный крестом. Но вероятнее всего, при сооружении новой скоростной трассы Москва – Санкт-Петербург, проходящей впритык к усадьбе, все, включая могилы его бывших обитателей, окажутся под асфальтом – охранного статуса бывший ансамбль не имеет.
Второй по старшинству сын Ивана Федоровича – Анатолий (1839-1905) родился также в Алуторовске. К семейным делам отец его не привлекал. После женитьбы Анатолия на певице Марии Александровне Лялиной (1847-1908), с которой он познакомился в Милане, без благословения на то отца, он «выпал из гнезда». После переезда семьи в Москву Анатолий учился вместе с братом Саввой в престижной тогда 2-й московской гимназии – еще сравнительно новой, открытой в 1836 году. Она находилась на Елоховской улице, в бывшей усадьбе графа А.И. Мусина-Пушкина, известного собирателя книжных раритетов и рукописей, среди которых была и рукопись «Слова о полку Игореве», сгоревшая во время московского пожара 1812 года. Среди преподавателей братьев Мамонтовых были выдающиеся педагоги XIX в., в том числе Ф.И. Буслаев, В.П. Шереметьевский, поэт Л.А. Мей.
Окончив гимназию, Анатолий поступил на естественное отделение физико-математического факультета Московского университета и в 1860 году закончил его со званием действительного студента (без защиты дипломного проекта). Почти с 20-ти лет Анатолий живет уже самостоятельно, вне семьи. Его местом жительства на десять лет 1860-1870 годы стал дом в Камергерском переулке (в советское время Художественный проезд), современный номер 5/7, строение 4. Когда-то это главный дом усадьбы бояр Стрешневых. Его издательская деятельность началась в декабре 1862 году, когда он арендовал типографию Лазаревского института восточных языков в Москве. В то время типография слыла одной из лучших в Москве. Располагалась она в старинном особняке, примыкающем к правому крылу основного здания института – Армянский переулок, 2. (Ныне этот особняк входит в комплекс зданий Армянского посольства в России). Год спустя Анатолий основал издательскую фирму, в 1864 создал первую женскую типографию, функционирующую на артельных началах, а в 1866 году открыл в арендованном им доме собственную типографию – дважды перемещая ее по Москве.
Отец, узнав о его желании открыть свое дело – типографию, примирился с ним.Очевидно, обладая уже некоторыми средствами, Анатолий в 1871 году приобрел участок земли в Леонтьевском переулке, что в пределах Белого города у Никитских ворот, со стоявшими там двумя каменными барскими палатами (дома № 5 и 7), принадлежавшими когда-то сподвижнику Петра I стольнику Автоному Головину. Уже упомянутый выше архитектор А.В. Гартман перестроил фасады этих зданий, придав им псевдорусский стиль, насытив их исполненной в кирпиче орнаментальной пластикой, мотивы которой почерпнуты в рисунках народных вышивок. Дома эти – ныне один из редких сохранившихся памятников архитектуры 70-х годов XIX века, отмеченные поисками национального стиля.
Был комиссионером издателей А.А. Смирдина и В.Е. Генкеля. В 1860 г. он купил у них книжный магазин и библиотеку в Москве, куда перевел свое дело. Библиотека Черенина в 60-х гг. XIX была одним из центров культурной жизни Москвы – Софийская ул., 9. В советское время это здание Центрального дома работников искусств (ЦДРИ) на Пушечной улице. Здание, когда-то возведенное по чертежам архитектора К. Тона для А.Л. Терлецкого, одного из первых разбогатевших железнодорожных подрядчиков. Дом этот памятен еще и тем, что в нем в феврале 1891 года состоялся первый спектакль, зарождавшегося Московского художественного театра.
Среди читателей библиотеки А. Черенина были два двоюродных брата Н.А. Ишутин и Д.В. Каракозов, первый из которых, вольнослушатель Московского университета, был организатором студенческих радикальных кружков, под общим названием «Ад». Под этим же названием ими была организована артель, переплетавшая книги Черенина, и коммуна наборщиц, набиравших его издания, в том числе и его журнал «Книжник». После выстрела Каракозова эта организация была разгромлена. Каракозов повешен, а остальные члены кружка пошли на каторгу и в ссылку. Ишутину эшафот был заменен пожизненной каторгой, но он вскоре скончался в тюрьме.
В этом же доме на Рождественке находился и книжный магазин младшего сына И.Ф. Мамонтова Николая, приобретенный им в 1878 году у известного книготорговца А.И. Глазунова. Один из образованнейших книгопродавцев Москвы, А. И. Глазунов был еще и издателем и переводчиком. Николай Иванович Мамонтов (1845-1918/20?) был не только издателем (кстати, об этой его деятельности мало что известно). Потомственный почетный гражданин, купец 1 – ой гильдии, гласный московской городской думы, он был еще и одним из директоров Общества Московско-Ярославской-Архангельской железной дороги, фактическим владельцем которой был его старший брат Савва. Вместе с Саввой и его сыновьями Всеволодом и Сергеем, Николай был судим за якобы имевшие место финансовые нарушения. В 1892 году, расширяя дело, Анатолий Мамонтов преобразовал свою фирму в акционерное общество «Товарищество типографии А.И. Мамонтова».
Они были не только исполнителями его заказов, но и личными друзьями, друзьями его дома – завсегдатаями еще одного мамонтовского центра в Москве – дома Анатолия Мамонтова в Леонтьевском переулке. Благодаря этой дружбе дочери Анатолия: Татьяна, Прасковья, Людмила и Наталья нередко становились «натурами» В. Васнецова, И. Репина, В. Серова. Многие из этих работ украшают ныне собрания Третьяковки и Русского музея. Особенно в этом плане можно отметить В.Серова, дружившего с дочерьми Анатолия Ивановича. В портретной галерее художника их портреты занимают особое место. Так, серовский «Портрет Л.А. Мамонтовой» (1884) И.Э. Грабарь считал «первым серьезным портретом Серова».
LiveInternetLiveInternet
—Метки
—Рубрики
—Поиск по дневнику
—Подписка по e-mail
—Статистика
МЕЦЕНАТЫ РОССИИ: МАМОНТОВЫ
Династия Мамонтовых прославились на самых разнообразных поприщах: и в области промышленной, и, пожалуй, в особенности в области искусства. Мамонтовы были железнодорожными, металлургическими и маши-ностроительными магнатами. Мамонтовская семья была очень велика, и представители второго поколения уже не были так богаты, как их родители, а в третьем раздробление средств пошло еще дальше. Происхождением их богатств был откупщицкий промысел, что сблизило их с небезызвестным Кокоревым. Поэтому при появлении в Москве они сразу вошли в богатую купеческую среду. Из знаменитых российских купцов первой гильдии Мамонтовы были среди тех немногих, кто принадлежал к православной вере. Мамонтовы – фамилия традиционно сибирская, но наиболее достоверные сведения о родоначальниках династии сохранились в исторических документах Тамбовской губернии. В более поздних источниках появляются данные и об их торговой деятельности.
Основным занятием Мамонтовых было возведение православных монастырей. Со временем представители этого рода становятся предприимчивыми и вполне состоятельными купцами. Известно, что в продолжении нескольких поколений судьба не раз связывала это семейство с прославленными родами Сапожниковых, Морозовых, Третьяковых – самыми маститыми русскими купеческими династиями. Так, Всеволод Мамонтов женился на Елене Свербеевой, представительнице одного из древнейших дворянских родов. Известно, что Свербий пришел служить к Ивану Калите еще в XIII веке. Род Мамонтовых ведет свое начало от Ивана Мамонтова, о котором известно лишь то, что он родился в 1730 году и что у него был сын Федор Иванович. Федор Мамонтов родился в 1760 году и происходил из мещан Калужской губернии. Всю свою молодость он прожил в подмосковном Звенигороде, зарабатывая на жизнь винной торговлей, так что сыновья его были уже богатыми людьми. Он занимался и благотворительностью: памятник на его могиле в Звенигороде был поставлен в благодарность за помощь в восстановлении города после нашествия французов во время Отечественной войны 1812 года. У него было три сына – Иван, Михаил и Николай. Михаил, видимо, не был женат, во всяком случае, потомства не оставил. Два других брата были родоначальниками двух ветвей почтенной и многочисленной мамонтовской семьи. Иван Федорович Мамонтов родился в 1807 году. Однако прожил он недолго, оставив после себя троих детей, и слыл достаточно удачливым деловым человеком. Иван Федорович принадлежал к десятке крупнейших винных откупщиков России, чьи доходы превышали два миллиона долларов. Он занимался винным откупом в Сибири – сначала в Шадринске, затем в Ялуторовске, а в 1849 году переехал с семейством в Москву. Иван Федорович прошел путь от провинциального купца к верхушке московского предпринимательства, и в 1853 году был возведен в потомственное почетное гражданство. Помимо торговли он серьезно занимался и строительством. Таким был главный опыт вовлечения российского частного капитала в малоизученное дело. Инженер и промышленник Федор Васильевич Чижов, разглядев в Мамонтове-старшем родственную душу, предложил ему построить собственную железную дорогу. Замысел дерзкий, поскольку для его осуществления нужно было вложить серьезные деньги: стоимость работ по прокладке лишь одной железнодорожной версты достигала 40-90 тысяч рублей. Словом, средства требовались немалые, особенно если учесть масштабы России. Обследовав наиболее оживленные дороги, ведущие в Москву, будущие компаньоны посчитали таковой тракт со стороны Троице-Сергиевой лавры. Но на этом подготовительные работы не закончились. На въезде в Москву, возле Крестовской заставы, поставили походную палатку, раздвижной столик и несколько недель, сменяя друг друга, днем и ночью записывали в тетрадь повозки с грузом, с ездоками, порожние прогоны. Скрупулезные подсчеты показали хорошие перспективы.
И вскоре на месте палатки закипела работа; новоиспеченная компания – Троицкая железная дорога – тянула рельсы на 66 верст от Москвы, до самого Сергиева Посада. Концессию компаньоны получили в конце 1859 года, а спустя всего четыре года победно прогудел, отстукивая по рельсам, новенький паровоз. Затраты окупились с лихвой. Уже в 1865 году по Троицкой железной дороге было перевезено 456 тыс. пассажиров и 9,5 млн. пудов грузов, прибыль составила 467 тыс. руб. Иван Мамонтов добился этого результата благодаря своей прозорливости и расчетливости. Это был маркетинг XIX века. После Ивана семейный бизнес продолжил его брат Николай. А следующим был сын Ивана – Савва, самая выдающаяся фигура из династии Мамонтовых. Савва Мамонтов родился третьего октября 1841 года в далеком зауральском городке Ялуторовск Тобольской губернии. Семья Мамонтовых жила богато: арендовала роскошный особняк, устраивала приемы, балы. Образ жизни Мамонтовых был не типичен для капиталистов тех времен, связей и знакомств в Москве у И.Ф. Мамонтова не было. В 1852 году умерла мать Саввы Мамонтова – Мария Тихоновна. Семья Мамонтовых переехала в более простой (но и более просторный) дом. В 1855 году Савва вместе со своими двоюродными братьями Виктором и Валерьяном был отдан в гимназию и проучился там год без особых успехов. Видя это, отец определил его в Петербургский Институт Корпуса гражданских инженеров (Горный институт), учащиеся которого получали как инженерные, так и военные знания. В августе 1854 года Савва вместе с двоюродными братьями были зачислены в корпус. В это время их отцы, Иван и Николай Мамонтовы, задумали создать нефтеторговую фирму. Савва демонстрировал хорошее поведение, однако имел черту увлекаться интересными ему предметами, игнорируя другие: так, быстро выучив немецкий язык и имея по нему отличные баллы, он получал двойки и тройки по латыни. Успехами в образовании он не отличался, чем вызывал беспокойство своего отца. Из-за эпидемии скарлатины И.Ф. Мамонтов забрал сына в Москву, и Савва вернулся во Вторую гимназию, где учился ранее. Семья переехала в новый дом и приобрела имение Киреево (подмосковные Химки). В 1856 году некоторые из получивших амнистию декабристов остановились в доме Мамонтовых. Начиная с 1858 года Савва регулярно посещал театр и высказывал свое мнение о постановках в дневнике. Он выступал в роли Кудряша в «Грозе», где роль Дикого исполнял сам автор – А.Н. Островский. Семья Саввы устраивала вечера, где проводились обсуждения спектаклей и книг, пение, музицирование. Поначалу Иван Федорович был доволен сыном, ходил на спектакли, но потом, видя, как велик интерес Саввы к сцене, отослал его подальше от театральных соблазнов – в Персию – учиться торговать. «Ты вовсе обленился, перестал учиться классическим предметам. и предался непозволительным столичным удовольствиям музыкантить, петь и кувыркаться в драматическом обществе», – сокрушался отец. В 1860 году Савва не выдержал экзамена по латыни и был зачислен на повторное обучение, что тяжело переживалось и им, и его отцом. Латынь за Савву сдал другой юноша, а сам Савва поступил в Петербургский университет, переведясь затем на юридический факультет Московского университета.
1862 году Савва по настоянию отца занялся предпринимательской деятельностью. И.Ф. Мамонтов занялся строительством железных дорог. Летом 1863 года была запущена Троицкая железная дорога. Иван Федорович был избран членом правления этой дороги. Савва же все больше увлекался театром, вошел в театральный кружок. Отец Саввы с тревогой относился к праздным увлечениям сына. Сам Савва все хуже учился в университете. Видя это, Иван Федорович Мамонтов решил отправить Савву по делам Закаспийского товарищества (он был его сооснователем) в Баку. Осенью 1863 года Савва Мамонтов стал руководить центральным Московским отделением товарищества. В 1864 году Савва посетил Италию, где начал брать уроки пения. У продолжателя дел торгового дома Мамонтовых оказался прекрасный оперный голос. После недолгих занятий с местными преподавателями он получил приглашение одного из миланских театров дебютировать в двух басовых партиях в операх «Норма» Беллини и «Лукреция Борджиа». Но, прослышав об успехах сына, отец срочно отозвал его в Москву, и только этот вызов помешал дебюту русского купца на миланской оперной сцене. Кстати, на коммерции Мамонтова это увлечение не отразилось: вернувшись в Москву, Савва снял здание на Ильинке и открыл собственное дело – торговлю итальянским шелком. В Италии он также познакомился с дочерью московского купца Григория Григорьевича Сапожникова – Елизаветой, впоследствии ставшей его женой (свадьба состоялась в 1865 году в Киреево). Семья Сапожниковых занимала высокое положение в обществе, и согласие на брак было подтверждением прочности позиций Мамонтовых. Елизавете было около 17 лет, она не отличалась особой красотой, но любила читать, пела, много занималась музыкой. Савва стал компаньоном Сапожниковых. Молодая семья поселилась в доме на Садовой-Спасской улице, купленном отцом Саввы Мамонтова. Этот особняк неоднократно перестраивался. Через несколько лет Савва Иванович вновь уехал в Италию – в Рим, где на этот раз раскрылся другой его талант. Скульптор Марк Антокольский, с которым Мамонтов познакомился в Риме, так отозвался в письме к критику Стасову о необычном купце: «Он один из самых прелестных людей с артистической натурой. Приехавши в Рим, он начал лепить – успех оказался необыкновенный! Вот вам и новый скульптор! Надо сказать, что, если он будет продолжать, и займется искусством свободно хоть годик, то надежды на него очень большие». Конечно, Савва Мамонтов не мог оставить дела и заняться лишь скульптурой, но интерес к ней он пронес через всю жизнь. 19 августа 1869 года умер Иван Федорович Мамонтов. Как в точности было распределено его наследство, неизвестно. Но Киреево и большая часть капитала достались старшему брату Саввы – Федору Ивановичу, который в ту пору был уже тяжело болен и сам вести дела не мог. 28-летний Савва получил контрольный пакет акций Тверской железной дороги. И.Ф. Мамонтов был крупным акционером и директором общества Московско-Ярославской железной дороги, возглавляемого Федором Васильевичем Чижовым. Всегда симпатизировавший молодому Мамонтову, Чижов взял его под свою опеку: вводил в курс дела, объяснял устройство сложного механизма торгово-промышленных отношений, знакомил с особенностями управления предприятием. В 1872 году по его рекомендации Савва занял пост директора общества Московско-Ярославской железной дороги. Савва Мамонтов избирается гласным Городской думы и действительным членом Общества любителей коммерческих знаний, становится признанным членом московского купечества. Наследник контрольного пакета акций имел право единолично принимать решения, и Савва Иванович продемонстрировал в бизнесе, как это важно – быть художником в своем деле, увидеть и воплотить то, что никто пока не видит. Первым решением нового хозяина дороги было – тянуть дорогу дальше, от Ярославля до Костромы. Это вызвало недоумение у многих: зачем нам Кострома, кто поедет в эту глушь? Если уж строить, то на Запад, в Европу, а не в «медвежьи углы России». Но Мамонтов смотрел дальше. Савва Иванович верил, что здравый смысл и объективный интерес России победят. Поэтому он упорно прокладывал свой путь, и скоро дорога Москва-Кострома вошла в строй и стала приносить прибыль, что еще раз доказало правильность его расчетов. По мнению членов семьи, Савва умел находить себя абсолютно в любой сфере. Чем бы он ни занимался, любому делу Савва придавал творческую окраску. С юных лет Савва был завсегдатаем московских художественных выставок. Он явно был артистической натурой. Уже в зрелом возрасте он создал театр «Русская частная опера», был вдохновителем многих культурных проектов.
В своем коттедже на Садовой-Спасской улице Мамонтов устраивал оперные спектакли, основными участниками которых были преподаватели и студенты Московской консерватории и музыканты из многих ведущих театров. О значимости театра Саввы Мамонтова говорит хотя бы тот факт, что его солистом в течение четырех сезонов – с 1896 по 1899 год – был Федор Шаляпин. Савва Мамонтов не только поощрял искусство и давал на него деньги, но также и сам порой участвовал в постановках. С раннего возраста Савва общался с крупнейшими деятелями российской культуры. В некоторых операх он даже спел главные партии. С именем Саввы Ивановича и его жены, Елизаветы Григорьевны, тесно связано одно из замечательных начинаний в области русского народного искусства: знаменитое Абрамцево. Это имение, расположенное в 12-ти верстах от Троице-Сергиевской лавры, на берегу живописной речки Вори, было куплено Мамонтовым в 1870 году у Софьи Сергеевны Аксаковой, последней представительницы семьи знаменитого писателя Сергея Тимофеевича Аксакова, автора книги «Детские годы Багрова-внука», жившего в Абрамцево до самой смерти в 1859 году. У Аксакова подолгу гостили Тургенев, Гоголь, Хомяков, братья Киреевские и другие литераторы. Мамонтовым, впервые приехавшим в этот дом, показали тщательно сберегаемую «гоголевскую» комнату, как ее уважительно называл старый хозяин. В новых руках усадьба возродилась и вскоре стала одним из самых культурных уголков России. У гостеприимных хозяев Абрамцева собирался весь цвет русского искусства: музыканты, певцы и особенно художники – Репин, Васнецов, Серов, Антокольский, Врубель. Савва Мамонтов продолжил славную традицию, с той лишь разницей, что его основные гости, жившие порой месяцами в Абрамцево, – художники, фактически весь цвет русской живописи того времени. Мамонтов хотел, чтобы талантливые живописцы могли свободно творить, не заботясь о бытовой стороне дела. Кто знает, если бы не было этой вдохновляющей атмосферы Абрамцево, возможно, и не появились бы картины, составляющие сейчас золотой фонд русской живописи. Ведь именно здесь были написаны «Девочка с персиками» Серова (портрет дочери Саввы Ивановича – Веры), «Богатыри» и «Аленушка» Васнецова, пейзажи Поленова. С этим домом связаны репинские «Запорожцы», «Не ждали», «Крестный ход в Курской губернии»; «Явление Отроку Варфоломею» Нестерова, многие работы Врубеля. «Направление старших, – писала Н.В. Поленова в своих воспоминаниях «Абрамцево», – не могло не отразиться на молодом поколении, на детях Мамонтовых и их товарищах. Под влиянием Абрамцева воспитывались художественно будущие деятели на разных поприщах искусства, оттуда вышли Андрей и Сергей Мамонтовы, их друг детства Серов, Мария Васильевна Якунчикова-Вебер и, наконец, Мария Федоровна Якунчикова, урожденная Мамонтова, племянница Саввы Ивановича, явившаяся преемницей в начатом Елизаветой Григорьевной деле художественного направления кустарных работ крестьян». Абрамцевым особенно занималась Елизавета Григорьевна Мамонтова, которой долгое время помогала художница Елена Дмитриевна Поленова. Но и сам хозяин вложил немало своего в эти начинания.
Его,как скульптора, интересовала керамика, и он завел гончарную мастерскую, где наряду с другими художниками лепил сам. В общении с художниками Мамонтов выступал на равных, был для них коллегой, а вовсе не богатым барином, который балуется искусством. Это и легло в основу «феномена Мамонтова» в русской истории. Савва Мамонтов не был ни меценатом, ни коллекционером, ни «другом русской культуры». Он был Художник и Предприниматель в одном лице, поэтому, наверное, его и не понимали до конца ни те, ни другие. Все, с кем Савва Иванович делил интересы, пытались уговорить его «заняться настоящим делом». Художники недоумевали: что интересного находит Мамонтов в рельсах, шпалах, векселях и финансовых расчетах? Антокольский писал Савве Ивановичу: «Я думаю, что не вы с вашей чистой душой призваны быть деятелем железной дороги, в этом деле необходимо иметь кровь холодную как лед, камень на месте сердца и лопаты на месте рук». Железнодорожники же опасались: не помешают ли увлечения Мамонтова делам? Но Савва Иванович искренне удивлялся: разве одно другому помеха? Разве в делах не требуется воображение, умение «увидеть статую в глыбе мрамора»? И без своего Дела, которое меняет лицо России, соединяет города железными дорогами, молодой предприниматель себя не представлял. Еще Савва Иванович Мамонтов подарил миру Шаляпина. До этого малоизвестный начинающий певец был связан жестким контрактом с Императорским театром. Мамонтов, разглядевший в юноше необычайный талант, убедил его разорвать контракт, заплатил огромную неустойку и сразу поставил певца на первые роли в своем театре. Здесь, в обстановке всеобщего доверия и подлинного творчества, Шаляпин почувствовал, «будто цепи спали с души моей». Позже он вспоминал, что именно тогда, у Саввы, понял: математическая верность в музыке и самый лучший голос мертвы до тех пор, пока математика и звук не одухотворены чувством и воображением. Фактически Мамонтов разработал и применил то, что впоследствии назовут «методом Станиславского», хотя сам К.С. Станиславский ясно представлял, кто его учитель, и очень уважал его. Патентовать свою театральную эстетику как «метод Мамонтова» Савва Иванович, конечно, и не думал, да и некогда было. Реформируя оперный театр, он ни на минуту не оставлял своих железнодорожных забот. И в театре Мамонтов добился своего, хотя ему и пришлось работать в своей опере «всем». Как вспоминали коллеги, он режиссировал, дирижировал, ставил голос артистам, делал декорации. Савва работал буквально как «человек-оркестр». Зато теперь он с гордостью говорил: «У меня в театре – художники». Его актеры стали творцами своих художественных образов. Театр Мамонтова состоялся. Деловые успехи Саввы Мамонтова известны гораздо меньше, чем его культурная деятельность. Однако и в этой сфере Савва добился не менее впечатляющих результатов. По его инициативе и при активном участии было построено шоссе Ярославль – Архангельск. Приобретя солидный опыт финансиста-администратора в работе отделки и эксплуатации железных дорог, Савва в 1875 году занял пост главы правления фирмы по ремонту дороги в Донецком бассейне и стал главным акционером «Общества Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги», «Товарищества Невского механического завода», «Общества Восточно-Сибирских чугуноплавильных заводов».
Он воплотил в жизнь дополнительный проект – построил Донецкую каменноугольную железную дорогу, соединившую Донбасс с Мариупольским портом. На его же деньги строилась окружная железная дорога рядом с Москвой. Донецкая каменноугольная дорога принесла Савве Ивановичу не только хорошие барыши, но и всероссийскую известность. Ее строительство продолжалось до 1882 года, и по его завершении Савва Иванович с удовлетворением заметил: «Дорога построена прекрасно». В начале 1890-х гг. правление Московско-Ярославской железной дороги приняло решение продлить дорогу до Архангельска, что соответствовало увеличению протяженности дороги почти в два раза. Савва Мамонтов считал данную дорогу необходимой стране и строил ее практически без финансовой заинтересованности. Необходимость мамонтовских дорог для России подтвердилась окончательно, когда началась Первая мировая война, и все пути, ведущие на Запад, оказались блокированы линией фронта. И только две дороги – Северная и Донецкая – стали для России буквально дорогами жизни. Не случайно самый популярный в России журналист Влас Дорошевич отложил на время свои фельетоны и написал хвалебный гимн в честь Саввы Ивановича Мамонтова – статью «Русский человек»: «Интересно, что и Донецкой, и Архангельской дорогами мы обязаны одному и тому же человеку – «мечтателю» и «затейнику», которому в свое время очень много доставалось за ту и другую «бесполезные» дороги, – С.И. Мамонтову. Когда в 1875 году он «затеял» Донецкую каменноугольную дорогу, протесты понеслись со всех сторон. Но он был упрям. И вот теперь мы живем благодаря двум мамонтовским «затеям». Кроме этого, Савва Мамонтов занимался металлургией и машиностроением. Ему длительное время принадлежали производство локомотивов и несколько металлургических заводов, первый из которых располагался в подмосковных Мытищах. Завод, начинавшийся с небольшой лесопилки, постепенно развился в крупное предприятие. В 1890-х гг. Савва начал грандиозный экономический проект: создание мощного конгломерата промышленных и транспортных предприятий, чтобы наладить производство локомотивов в России и сломать, наконец, монополию иностранных фирм на поставки паровозов в страну. Он приступил к реконструкции взятого у казны Невского судостроительного и механического завода в Санкт-Петербурге, приобрел Николаевский металлургический завод в Иркутской губернии. Эти предприятия должны были обеспечить транспортными средствами Московско-Ярославско-Архангельскую железную дорогу, и продолжить ее строительство, что позволило бы энергичнее осваивать Север. В августе 1898 года Мамонтов продал 1650 акций Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги Международному банку и получил специальную ссуду под залог акций и векселей, принадлежащих ему и его родственникам. Это был очень рискованный шаг, который увенчался полным крахом Саввы Мамонтова. Савва переводил деньги для объединения и реконструкции заводов со счетов других предприятий, что было уже нарушением закона. Мамонтов надеялся покрыть расходы путем получения государственной концессии на постройку магистрали Петербург-Вятка, у него были и другие планы прокладки дорог, поддерживаемые министром финансов С.Ю. Витте. В июне 1899 года Савва не смог расплатиться с Международным банком и другими кредиторами. Министерство финансов назначило ревизию. По некоторым источникам, ревизия была плодом интриг директора Международного банка А.Ю. Ротштейна и министра юстиции Н.В. Муравьева. В любом случае государство было заинтересовано в получении дороги. Прокурор Московского окружного суда А.А. Лопухин писал: «То самое министерство финансов, которое в лице его главы, С.Ю. Витте, только что выступило в качестве инициатора в вопросе о предоставлении названному обществу выгодной концессии (на строительство дороги Петербург – Вятка – примечание), выступило в лице того же С.Ю. Витте с требованием об отобрании у него этой самой концессии и о принятии мер, которые были сознательно направлены к финансовой гибели и железнодорожного общества, и крупных его акционеров». Несомненно, С.Ю. Витте, до некоторого момента находившийся в дружеских отношениях с Мамонтовым, резко поменял свою позицию. Савва еще мог распродать имущество и погасить задолженности, но дело было доведено до суда. В газетах циркулировали слухи об огромных хищениях средств. Несмотря на все усилия друзей и положительное мнение рабочих, 11 сентября 1899 года Савва Иванович Мамонтов был арестован. Его обвинили в том, что с помощью целой системы авансов, под заказы подотчетных сумм, а также растрат и подлогов, он перевел из средств правления Московско-Ярославской железной дороги в Невский Механический завод, а оттуда в собственное распоряжение, свыше 10 млн. руб.
В тюрьме Савва лепил скульптуры охранников и по памяти. Известный адвокат Ф.Н. Плевако защищал в суде Савву Мамонтова, свидетели говорили о нем только хорошее, а следствие установило, что он не присваивал денег. Обстоятельства дела позволяют сказать, что освобождению Саввы Мамонтова сознательно препятствовали. Муравьев целенаправленно искал сведения о злоупотреблениях Мамонтова, но найти ничего не смог. Имущество Саввы Мамонтова было распродано почти полностью, многие ценные произведения ушли в частные руки. Железная дорога перешла в государственную собственность по стоимости, значительно ниже рыночной, часть акций досталась другим предпринимателям, в том числе и родственникам Витте. Все долги были погашены. К середине 1900 года следствие установило, что недостающие суммы Мамонтовым присвоены не были. Когда присяжные вынесли вердикт «не виновен», «зал, – как позднее вспоминал Станиславский, – дрогнул от рукоплесканий. Не могли остановить оваций и толпу, которая бросилась со слезами обнимать своего любимца». В конце 1900 года Мамонтов вышел из тюрьмы и поселился при гончарном заводе «Абрамцево», где и прожил до конца жизни, занимаясь художественной керамикой. Савва Иванович переехал в небольшой деревянный дом у Бутырской заставы. Здесь у него остался гончарный завод, на котором производилась майолика – художественная керамика, покрытая глазурью. Изделия мамонтовской мастерской не случайно получили золотую медаль на Всемирной выставке в Париже – майолика создавалась с участием Врубеля. Друзья-художники по-прежнему посещали Мамонтова в его доме. Революция застала бывшего «железнодорожного короля» серьезно больным. Савва Иванович Мамонтов скончался от пневмонии 24 апреля 1918 г. и был похоронен в Абрамцеве. На траурное собрание в Художественном театре память Саввы Мамонтова пришли почтить многие выдающиеся деятели культуры. После смерти Саввы все семейные дела перешли к его детям. Однако не все из них смогли полноценно продолжить отцовские начинания. К примеру, Андрей Саввич подавал большие надежды скорее как художник, нежели промышленник. Он много работал совместно с Виктором Васнецовым и Михаилом Врубелем над росписью собора Христа Спасителя. Андрей умер в молодом возрасте и был похоронен в семейной усадьбе. А вот старший сын – Сергей Саввич – все же стал членом правления северных железных дорог, которые до него возглавлял отец. Тем же бизнесом занимался и третий сын Саввы – Всеволод. Однако и второй сын повторил трагическую судьбу своего брата Андрея: в 1915 году Сергей Саввич работал корреспондентом «Русского слова» на фронте и там погиб. В живых к этому времени остался только первый из сыновей Саввы – Всеволод. После революции 1917 года он не уехал из СССР и, благополучно пережив сталинские гонения, занялся разведением лошадей и охотничьих пород собак. Всеволод дружил с выдающимися художниками – Валентином Серовым, Михаилом Врубелем и Константином Коровиным.
Проработав недолгое время директором государственной конюшни, в 1948 году Всеволод Саввич стал хранителем Дома-музея Мамонтовых в Абрамцеве. Там он женился и с супругой переехал в Аргентину. Сын Всеволода – как участник белого движения – вынужден был во время гражданской войны бежать из Крыма в Сербию. В наше время Сергей Всеволодович живет то в России, то в Аргентине и занимается бизнесом. В России проживает дюжина правнуков Саввы Мамонтова. Всеволод Олегович Волков – правнук Саввы Мамонтова по женской линии – еще в советское время работал консультантом в Госплане, правительстве и Министерстве внешней торговли. В последние годы он возглавлял ряд небольших консалтинговых фирм, работающих с энергетической отраслью.