Я не боюсь книга никколо амманити о чем
Я не боюсь книга никколо амманити о чем
Тим, не читала, но это поправимо, чуть позже непременно поговорим. Ты вырос, мальчик, это очень чувствуется. Спасибо, что ты есть в моей жизни.
Елена Владимировна, КАК Вы умудряетесь всегда быть рядом.
Спасибо огромное Вам за поддержку!
Жду с нетерпением Ваше мнение об этой книге.
Ничего необычного: просто души настроены по одному камертону. Так бывает.
Согласен, жаль редко и не со всеми :))
Тим, нам тебя не хватало)
С возвращением!
Спасибо, Ирина Валентиновна!
Рад стараться :))
День добрый, Тим! Интересная книга, попробую найти и прочитать. Обязательно поделюсь впечатлениями! Здорово, что вернулся в блогомир книг!
Анна Анатольевна, надеюсь, Вы не зря потратите время на поиски и не пожалеете об этом при чтении.
Интересно будет узнать Ваше мнение, особенно о концовке.
Отец главного героя заплатил другую цену за своё злодейство.Наверняка он провел много лет в тюрьме и не видел своих детей.Не мог обнять их,поговорить,помолчать рядом.Не мог обеспечить им жизнь в достатке,о которой он помышлял идя на это преступление.В неволе он должен был это прочувствовать в полной мере.
Оказывается есть и фильм такой.Автор сценария А.Никколо.Но как обычно бывает кино не передает всей прелести книги.Возьму на себя смелость посоветовать Вам книгу Джона Бойна «Мальчик в полосатой пижаме».
Про фильм я тоже недавно узнал, но пока я не собираюсь его смотреть, хотя бы потому, что 9-летнего мальчика играет 13-летний подросток (мой ровесник). На мой взгляд, это большой промах режиссёра.
Роман «Мальчик в полосатой пижаме» очень заинтересовал, но пока у меня нет его в бумажном виде (так мне больше нравится). Спасибо Вам за совет, МАМАЯНЫ.
А Ваша дочь читала эти книги?
Девочки- такие девочки!Она больше любит книги про любовь.И кстати в бумажном виде ей тоже книги нравятся больше.А запах печатных страниц книг-ее любимый.
Тимофей,поздравляю Вас 14-м днем рождения!Вам сегодня всего 14, но Вы уже можете смело вступать в спор со взрослыми, доказывать собственную точку зрения и добиваться своего. Не торопитесь становиться взрослым. Знайте, пора юности — лучшее время в жизни.Хочу пожелать, чтобы у Вас на все хватало времени: на учебу и получение хороших отметок,на интересные встречи и знакомства,на футбол,на веселый отдых,на ведение Вашего потрясающего блога, и на душевные разговоры с мамой и папой. Всегда знайте, что Ваши родители мечтают о том, чтобы Вы были самым счастливым, и они стараются воплотить в жизнь все Ваши мечты.Сегодня они радуются тому, что Вы есть! Будьте для них хорошим сыном и другом. Не болейте и не унывайте, улыбайтесь и познавайте этот прекрасный мир.
Давно я тут не появлялся, поэтому только сейчас благодарю за поздравления и столько добрых слов.
Пусть всё то, что было от души сказано мне и моей семье, также вернётся и Вашей семье.
Единственное, не в моих правилах общаться анонимно. Подписывайтесь, пожалуйста, для общения.
Никколо Амманити «Я не боюсь»
Я не боюсь
Язык написания: итальянский
Девятилетний Микеле, играя со сверстниками, случайно находит тщательно замаскированную зловонную яму. Спустившись вниз, он обнаруживает там прикованного цепью, измученного мальчика. Теперь у Микеле есть странный друг и особая тайна. Но он не знает какую жестокую цену от него потребует жизнь за этот секрет.
— «Я не боюсь» / «Io non ho paura» 2003, Италия, Испания, Великобритания, реж: Габриэле Сальваторес
alex1970, 13 сентября 2018 г.
Криминальная история с маленьким заложником и маленьким Человеком, рискнувшим жизнью ради его спасения, увидена глазами ребенка. Раскаленная земля Южной Италии, беззаботное детство нескольких ребят из крошечной деревеньки и тут такое.
Мальчишка решился противостоять злу, несмотря на то, что на стороне этого Зла его собственные родители.
Книга легко читается — она хорошо написана, но она страшная и тяжелая. В очередной раз удивляешься человеческой жестокости. Не какой-то инфернальной, а обычной, совершенно бытовой. И выросший в жутких условиях Микеле решается все изменить. И этому девятилетнему малышу удается изменить мир к лучшему. Не глобально, но для одного отдельно взятого человека.
Очередная история о поступках взрослых, представленная словами (а скорее — глазами) ребенка.
Понимаешь, что 9-летнему пацану тяжело адекватно принять ситуацию, когда родители замешаны в чем-то плохом.
Когда твой любимый папа, который дарит тебе мечты о светлом будущем и обещает увезти к морю (а хочешь, — на Север), оказывается причастен к похищению твоего ровесника.
Мало решиться пойти на выручку, не испугавшись в темноте чудовищ, надо набраться сил и смелости противостоять взрослым.
Очень жесткая в эмоциональном плане книга.
Папа был Черным человеком. Днём он был хорошим, а по ночам плохим.
Начну с того, что ничего себе не представляла и не строила догадок. Просто села и прочла за вечер. Впечатления остались очень противоречивые. Особенно когда пишу данную рецензию. К сожалению, история оставила после себя лишь отголоски происходящих событий. Помню суть, но что-то общее – нет.
Страшная ли книга – да. Человеческая жестокость всегда вызывает большее опасение, чем нападение зверя. Человек отдает отчет своим поступкам и тем более кажется страшным, на что идут взрослые, дабы обеспечить лучшую жизнь своим отпрыскам. Среди детей тоже были свои «кадры».
Микеле – единственный светлый лучик во тьме. Он искренне пытается помочь, переживает и всячески восстает против творящегося мракобесия. Ему некуда пойти. Не с кем поговорить и поделиться своей находкой. А когда ему открывается правда – вот что самое страшное для ребенка.
Как уже говорила – весьма противоречивые чувства вызвала книга. Меня просто убивает такая позиция жен. И вообще убивает такая жестокость, неоправданная жестокость, по отношению к невинному ребенку.
Если вы хотите почувствовать отвращение к человечеству — эта книга для вас!
Здесь нет положительных персонажей. Даже дети в основном неприятные, а уж взрослые просто негодяи. Единственное светлое пятно заключается в дружбе сами-понимаете-кого-с-кем, но она тоже какая-то вымученная. Конец забивает последние гвозди в крышку гроба. Что это было? Зачем? В чём мораль?
Зато название местечка такое прекрасное, что щемит сердце. Акуа Траверсе. Кажется, что жизнь в нём должна быть похожа на рай.
Лично мне эта книга понравилась. Глазами ребенка ты видишь происходящее и невольно ужасаешься: как такое может происходить? «Я не боюсь» говорит нам главный герой. И стоит ли бояться? Стоит ли делать то о чем ты несомненно пожалеешь? Или наоборот бездействовать? Кто из нас способен защищать правду любой ценой? Помогать слабым? Эти вопросы остаются после прочтения книги. И хочется стать лучше.
Интересный сюжет, который держит в напряжении до последней страницы, хотя и с последним предложением не все становится ясным… И вопросы — а как же мальчик? А как же мама? И, главный – а как же совесть?
Произведение не скучное. Есть за что попереживать и повлноваться. Повествование ведётся от лица молодого человека, который, повзрослев, вспоминает своё детство. Книга о дружбе, мужестве и совести. Конечно, ГГ очень уж идиализирован, но это не делает книгу хуже.
Правда, несколько трудно определить на какую читательскую аудиторию ориентировался автор, когда её писал. Для взрослых она слишком проста, для подростков — не всем понравится, так как написана в стиле чуть ли ни позапрошлого века. Но как бы ни было — это произведение о доброте, о свете в душе. А это уже очень похвально, так как сейчас о тьме в душе писать (да и читать!), к сожалению, более модно.
Книга Я не боюсь читать онлайн
Никколо Амманити. Я не боюсь
Я уже почти обогнал Сальваторе, как вдруг услышал крик моей сестры. Я обернулся и успел увидеть, как ее поглотила пшеница, покрывавшая холм.
Не стоило тащить ее с собой, мама еще выдаст мне за это по полной программе.
Я остановился. Пот лил с меня ручьем. Я перевел дыхание и позвал:
Мне ответил плачущий голос:
– У тебя что-то заболело?
Она притворялась, просто устала. Иди вперед, сказал я себе. А если правда с ней что-то случилось?
Я видел их следы в пшенице. Они медленно, параллельно друг другу, словно пальцы руки, поднимались к вершине холма, оставляя за собой просеки сломанных колосьев.
Пшеница в этом году уродилась высоченной. В конце весны лило как из ведра, и к середине июня злаки были крупными как никогда прежде. Готовые к уборке, они стояли густо, налитые зерном.
Пшеница была повсюду. По холмам и низинам переливалась она золочеными океанскими волнами. До самого горизонта – только пшеница, небо, цикады, солнце и жара.
Я не знал, сколько было на градуснике, – в девять лет не очень-то разбираются в шкале термометра, но я понимал, что жара ненормальная.
Проклятое лето 1978 года стало знаменитым как самое жаркое в этом веке. Жар раскалял камни, иссушал землю, губил растения, убивал животных и поджигал дома. Если ты поднимал помидор с грядки, он был без сока, а кабачки – маленькие и твердые как камень. Солнце затрудняло дыхание, лишало сил, желания двигаться, жить. И ночь мало чем отличалась от дня.
Взрослые жители нашего местечка Акуа Траверсе никогда не покидали домов раньше шести вечера. Укрывались внутри за опущенными жалюзи. Только дети отваживались выходить на раскаленную безлюдную улицу.
Моя сестра Мария, пятью годами младше меня, следовала за мной повсюду с преданностью дворняжки, выгнанной из конуры.
«Я хочу делать все, что делаешь ты», – постоянно повторяла она. И мама была на ее стороне: «Ты ей старший брат или кто?» И мне приходилось везде таскать ее с собой.
Никто не остановился помочь ей сейчас.
Это было понятно, ведь мы же соревновались.
– Вперед, на вершину. Идти только прямо. След в след запрещается. Останавливаться нельзя. Кто приходит последним, тому наказание, – объявил свое решение Череп и сделал мне уступку: – Ладно, твоя сестра не считается. Слишком маленькая.
– Я не слишком маленькая! – запротестовала Мария. – Я тоже хочу участвовать в соревновании!
Жаль. Я ведь шел третьим.
Впереди всех был Антонио по прозвищу Череп. Почему его так прозвали, я уже и не помню. Может, потому, что он однажды наклеил на руку изображение черепа, одну из тех картинок, что продавались в табачных лавках и наклеивались, если их смочить водой. Череп был самый старший в нашей компании. Ему было двенадцать. И он верховодил. Ему нравилось командовать, и, если ты ему не подчинялся, он злился. Он стал первым только потому, что был крупный, сильный и отмороженный. Вот и сейчас он пер по склону, словно бульдозер.
Вторым шел Сальваторе.
Сальваторе Скардаччоне стукнуло девять, как и мне. Мы ходили в один класс, и он был моим самым лучшим другом. Сальваторе был выше меня ростом. И был замкнутым мальчишкой. Иногда участвовал в наших играх, но чаще занимался своими делами. Он был бойчее Черепа, но его не интересовало главенство в нашей компании. Его отец, адвокат Эмилио Скардаччоне, считался важной шишкой в Риме. И имел кучу денег в Швейцарии. По слухам.
Рецензии на книгу « Я не боюсь » Никколо Амманити
Не детские тайны.
Теперь обо всем по порядку.
Тяжелое произведение. Не представляю, как авторы придумывают такое. Но вполне возможно, что подобное встречается и в наше время. Да не вполне возможно, а встречается.
История о маленьком мальчике и его недетской находке, от которой он просто растерялся и не знал, как поступить. Он же самый обычный ребенок.
История о маленьком мальчике, которого похитили, и его заключении в грязной яме, в которую он попал из-за матери. Как и любой ребенок, он растерялся и потерял часть рассудка.
Их короткие беседы и встречи… У меня на душе была такая тяжесть, когда я читал эти моменты, что сердце покалывало.
Еще раз убеждаемся в том, что нет никаких чудовищ. Есть люди. А люди самые страшные и опасные чудовища.
Начало скучноватое, хотела даже забросить. А от жизненных и неприукрашенных незавуалированных деталей это хотелось сделать еще больше. Но потом- интрига, и оторваться было невозможно- большую часть книги послушала за один день!
Эмоционально держит не отпуская! Вспомнила об ощущения во время чтения «Повелителя мух», что-то похожее испытала. То ли потому что про детей тоже, то ли про жестокость.
А еще показалось, что автор хорошо понимает- как это- быть ребенком. Не скажу, что у меня прям вот такое же детство было, нет. Но описание страхов, фантазий, отношений с окружающим миром- отзывается в памяти.
Все еще есть сомнения по поводу концовки, потому что обрывается, без дальнейших пояснений, а так хотелось бы знать, что же на самом деле. Но в моём мире в этой книге случился happy end
Прикрепляю фотографии для ознакомления.
у этой книги даже нет развернутой аннотации, чтобы предупредить читателя о том, что его ждет под обложкой. может быть, оно и к лучшему. потому что многие бы напугались читать, а надо читать. сказать себе «Я не боюсь«. и читать.
Я уже почти обогнал Сальваторе, как вдруг услышал крик моей сестры. Я обернулся и успел увидеть, как ее поглотила пшеница, покрывавшая холм.
Не стоило тащить ее с собой, мама еще выдаст мне за это по полной программе.
Я остановился. Пот лил с меня ручьем. Я перевел дыхание и позвал:
Мне ответил плачущий голос:
– У тебя что-то заболело?
Она притворялась, просто устала. Иди вперед, сказал я себе. А если правда с ней что-то случилось?
Я видел их следы в пшенице. Они медленно, параллельно друг другу, словно пальцы руки, поднимались к вершине холма, оставляя за собой просеки сломанных колосьев.
Пшеница в этом году уродилась высоченной. В конце весны лило как из ведра, и к середине июня злаки были крупными как никогда прежде. Готовые к уборке, они стояли густо, налитые зерном.
Пшеница была повсюду. По холмам и низинам переливалась она золочеными океанскими волнами. До самого горизонта – только пшеница, небо, цикады, солнце и жара.
Я не знал, сколько было на градуснике, – в девять лет не очень-то разбираются в шкале термометра, но я понимал, что жара ненормальная.
Проклятое лето 1978 года стало знаменитым как самое жаркое в этом веке. Жар раскалял камни, иссушал землю, губил растения, убивал животных и поджигал дома. Если ты поднимал помидор с грядки, он был без сока, а кабачки – маленькие и твердые как камень. Солнце затрудняло дыхание, лишало сил, желания двигаться, жить. И ночь мало чем отличалась от дня.
Взрослые жители нашего местечка Акуа Траверсе никогда не покидали домов раньше шести вечера. Укрывались внутри за опущенными жалюзи. Только дети отваживались выходить на раскаленную безлюдную улицу.
Моя сестра Мария, пятью годами младше меня, следовала за мной повсюду с преданностью дворняжки, выгнанной из конуры.
«Я хочу делать все, что делаешь ты», – постоянно повторяла она. И мама была на ее стороне: «Ты ей старший брат или кто?» И мне приходилось везде таскать ее с собой.
Никто не остановился помочь ей сейчас.
Это было понятно, ведь мы же соревновались.
– Вперед, на вершину. Идти только прямо. След в след запрещается. Останавливаться нельзя. Кто приходит последним, тому наказание, – объявил свое решение Череп и сделал мне уступку: – Ладно, твоя сестра не считается. Слишком маленькая.
– Я не слишком маленькая! – запротестовала Мария. – Я тоже хочу участвовать в соревновании!
Жаль. Я ведь шел третьим.
Впереди всех был Антонио по прозвищу Череп. Почему его так прозвали, я уже и не помню. Может, потому, что он однажды наклеил на руку изображение черепа, одну из тех картинок, что продавались в табачных лавках и наклеивались, если их смочить водой. Череп был самый старший в нашей компании. Ему было двенадцать. И он верховодил. Ему нравилось командовать, и, если ты ему не подчинялся, он злился. Он стал первым только потому, что был крупный, сильный и отмороженный. Вот и сейчас он пер по склону, словно бульдозер.
Вторым шел Сальваторе.
Сальваторе Скардаччоне стукнуло девять, как и мне. Мы ходили в один класс, и он был моим самым лучшим другом. Сальваторе был выше меня ростом. И был замкнутым мальчишкой. Иногда участвовал в наших играх, но чаще занимался своими делами. Он был бойчее Черепа, но его не интересовало главенство в нашей компании. Его отец, адвокат Эмилио Скардаччоне, считался важной шишкой в Риме. И имел кучу денег в Швейцарии. По слухам.
Потом шел я, Микеле. Микеле Амитрано. Третьим. Я поднимался довольно быстро, но из-за сестры остановился.
Пока я рассуждал, идти ли мне дальше или возвращаться, я стал уже четвертым. Недалеко от меня прошмыгнул этот обмылок, Ремо Марцано. И, если я не продолжу подниматься, меня обгонит даже Барбара Мура.
Это был бы позор. Дать обогнать себя девчонке. Этой толстухе.
Барбара Мура перла в гору на четвереньках, словно свирепая свинья. Вся в поту и в земле.
– Ты чего, почему не идешь к сестренке? Не слышишь, зовет? С ней что-то случилось, бедняжка! – прохрипела она, счастливо улыбаясь. Впервые ей выпал шанс не быть наказанной.
– Иду, иду… А потом все равно тебя обгоню. – Я не мог дать ей победить меня таким образом.
Я повернулся и начал спускаться, размахивая руками. Кожаные сандалии скользили по колосьям, и пару раз я падал на задницу.
– Мария! Мария! Ты где?
Вот она. Маленькая и несчастная. Сидела среди поломанных колосьев, одной рукой терла лодыжку, а другой придерживала очки. Волосики прилипли к влажному лбу, глаза блестели. Увидев меня, она сжала губы и надулась, как индюк.
– Мария, из-за тебя я проиграю! Я же просил тебя не ходить, черт тебя побери! – Я сел рядом. – Что с тобой?
– Я оступилась, и у меня заболела нога… —
Она глубоко вздохнула, зажмурилась и заканючила: – Еще очки! Очки сломались!
Я едва удержался, чтобы не дать ей затрещину. С тех пор как начались каникулы, она ломала очки уже третий раз. И всякий раз на кого вешала всех кошек мама?
«Ты должен смотреть за своей сестрой, ты ведь старший брат».
«Никаких мама. Ты что, до сих пор не понял, что деньги не растут на грядках? В следующий раз, когда вы сломаете очки, я тебя так взгрею, что…»
Очки сломались ровно посередине, в том месте, где их уже однажды склеивали. Теперь их можно было выбросить.
А сестра продолжала канючить:
– Мама… Она будет ругаться… Что нам делать?
– Что тут сделаешь? Замотаем скотчем. Давай вставай.
– Они будут некрасивыми со скотчем. Страшными. Мне не нравится.
Я сунул очки в карман. Без них Мария не видела ничего, у нее была косина, и врач сказал, что нужно обязательно сделать операцию, пока она не повзрослела.
– Ладно, все будет в порядке. Вставай. Она прекратила ныть и зашмыгала носом:
– В каком месте? – Я продолжал думать о других. Должно быть, они уже давно взобрались на холм. Я оказался последним. Оставалось надеяться, что Череп не придумает для меня слишком суровое наказание. Однажды, когда я проиграл соревнование, он заставил меня бегать по крапиве.
– Так где у тебя болит?
– Здесь. – Она ткнула пальцем в лодыжку.
– Вывихнула, наверное. Ну ничего. Сейчас пройдет.
Я расшнуровал ей башмак, осторожно извлек ногу. Как это сделал бы врач.
– Немножко. Пойдем домой. Я очень пить хочу. И мама…
Она была права. Мы ушли слишком далеко от дома. И очень давно. Уже прошло время обеда, и мама, должно быть, поджидает нас, сидя у окна.