Я греб с такой силой что трещали весла паустовский
Я греб с такой силой что трещали весла паустовский
Решение 4347. В приведённых ниже предложениях из прочитанного текста пронумерованы все запятые. Выпишите все цифры, обозначающие запятые между частями сложного предложения, связанными подчинительной связью. Я начал
(1)Примерно в миле от Таганрога в открытом море стояла на низких скалах проблесковая мигалка. (2)Её звали Черепахой.
(3)Я часто ездил к Черепахе. (4)В тихую погоду я привязывал шлюпку к её железной решётке и удил с борта рыбу.
(5)Однажды я увлёкся рыбной ловлей и не заметил, как подошли сумерки.
(6)Я сидел спиной к открытому морю и вдруг услышал тихий набегающий гул.
(7)С моря шёл ветер. (8)Серая мгла висела по горизонту. (9)В ней мутно блеснула молния. (10)Вода вокруг сразу почернела и пошла железной рябью.
(11)Я отчалил от Черепахи и начал грести к Таганрогу. (12)Ветер свежел с такой быстротой, что уже через несколько минут волны начали захлёстывать в шлюпку.
(13)Как часто бывает на море, ветер стал поворачивать, задувать от Таганрога, и меня начало сносить в открытое море. (14)С шумом и плеском прошёл рядом маленький смерч.
(15)Быстро темнело. (16)3ажёгся таганрогский маяк.
(17)У этого маяка фонари были устроены так, что на разных расстояниях от порта они давали огонь разного цвета: у самого порта маяк давал красный огонь, дальше — зелёный и на самом большом отдалении — белый.
(18)Я оглянулся. (19)Маяк горел белым огнём. (20)До порта было ещё далеко.
(21)Ветер дул с бессмысленной яростью. (22)Он наскакивал порывами, круто бросался в стороны, кружился и злорадно свистел в вёслах. (23)Волны с размаху били в нос, шлюпка взлетала в темноте, и я слышал, как море тяжёлыми бросками швыряет в неё вёдра воды.
(24)Ноги у меня были уже по косточку в воде. (25)Надо было её отлить. (26)Я бросил вёсла и нащупал черпак. (27)Но волны тотчас повернули лодку бортом, меня закружило, и я понял, что первый же большой вал накроет шлюпку и перевернёт её.
(28)Я схватил вёсла и снова начал грести из последних сил. (29)Мокрая рубаха прилипла к телу и очень мешала. (ЗО)Руки жгло, должно быть, я сорвал на них кожу.
(31)Когда я оглянулся, маяк горел зелёным огнем. (32)Порт был уже ближе. «(33)Ещё немного, — говорил я себе. — (34)Ещё! (35)Сейчас появится красный огонь. (36)Тогда ты спасён».
(37)Я грёб и стонал от напряжения. (38)Мокрые волосы падали на глаза, но я их не откидывал — всё равно вокруг ничего не было видно, а мне нельзя было бросать вёсла хотя бы на секунду: тотчас ветер отжимал шлюпку далеко назад.
(39)Я оглянулся и выругался: маяк снова горел белым огнём! (40)Меня быстро сносило, и не было, казалось, никакой силы, чтобы продвинуть шлюпку против этого неистового ветра.
(41)Тогда я бросил вёсла и снова начал отливать воду. (42)Странное безразличие охватило меня. (43)Я отливал воду и почему-то вспомнил вдруг маму, узкую улочку в Люблине, где я рвал для Лёли холодную сирень, тёплую женскую ладонь, ласково погладившую меня по щеке.
(44)Я на время как будто оглох и ослеп. (45)Когда я поднял голову, огонь маяка висел на самом горизонте. (46)Он был похож на тонущую звезду. (47)Я взялся за вёсла и начал грести медленно, равномерно, в оцепенении. (48)Меня удивляло, что я ещё не утонул.
(49)Я оглянулся и увидел зелёный огонь. (50)Тогда меня охватила непонятная ярость. (51)Я начал грести с такой силой, что трещали вёсла. (52)Я грёб стоя, грёб всей тяжестью своего тела. (53)Неожиданно я услышал за спиной новый осатанелый рёв, оглянулся и увидел красный огонь маяка. (54)Порт был рядом.
(55)Я определил по огням, куда меня отшибают волны, и начал бешено грести. (56)Чтобы было легче, я кричал.
(57)Белый яркий свет вспыхнул над головой. (58)Я, конечно, не мог догадаться, что это осветительная ракета и что меня заметили с мола.
— (59)Эй, на шлюпке! (60)На шлюпке!
(61)На молу махали фонарём. (62)Я подвёл шлюпку на свет фонаря, к каменной лестнице, и бросил вёсла.
(63)Из шлюпки меня вытащили портовые сторожа, отвели в караулку, и там при слепящем свете электрической лампы я увидел себя — изорванного, мокрого насквозь, с окровавленными синими руками.
— (64)Счастливчик, — сказал мне седой смотритель порта со свирепыми бровями. — (65)Почему вы вышли в море, когда с двух часов дня были подняты штормовые сигналы?
— (66)Я не умею разбираться в сигналах, — сознался я.
— (67)Так вот, — сказал смотритель порта, — запомните, что каждому человеку надо понимать штормовые сигналы. (68)И на море, и в собственной жизни. (69)Во избежание непоправимых несчастий.
(По К. Г. Паустовскому)
Задание 12. В приведённых ниже предложениях из прочитанного текста пронумерованы все запятые. Выпишите все цифры, обозначающие запятые между частями сложного предложения, связанными подчинительной связью.
Я начал грести с такой силой(1) что трещали вёсла. Я грёб стоя(2) грёб всей тяжестью своего тела. Неожиданно я услышал за спиной новый осатанелый рёв(3) оглянулся и увидел красный огонь маяка. Порт был рядом. Я определил по огням(4) куда меня отшибают волны(5) и начал бешено грести. Чтобы было легче(6) я кричал.
Запятые между частями сложного предложения, связанными подчинительной связью – это запятые на границе главного предложения и придаточного.
В этом задании нужно найти главные и придаточные предложения.
[Я начал грести с такой силой],(1) (что трещали вёсла). [Я грёб стоя,(2) грёб всей тяжестью своего тела]. [Неожиданно я услышал за спиной новый осатанелый рёв,(3) оглянулся и увидел красный огонь маяка]. [Порт был рядом]. [Я определил по огням,(4) (куда меня отшибают волны),(5) и начал бешено грести]. (Чтобы было легче),(6) [я кричал].
Ответ: 1456 или любая другая их последовательность
Беспокойная юность (44 стр.)
Я оглянулся. Маяк горел белым огнем. До порта было еще далеко.
Ветер дул с бессмысленной яростью. Он наскакивал порывами, круто бросался в стороны, кружился и злорадно свистел в веслах.
Волны с размаху били в нос, шлюпка взлетала в темноте, и я слышал, как море тяжелыми бросками швыряет в нее ведра воды.
Ноги у меня были уже по косточку в воде. Надо было ее отлить. Я бросил весла и нащупал черпак. Но волны тотчас повернули лодку бортом, меня закружило, и я понял, что первый же большой вал накроет шлюпку и перевернет ее.
Я потерял ощущение времени. Было, должно быть, около полуночи. Тяжелая тьма гудела и бесновалась вокруг. Даже не было видно пены от набегавших валов.
Я оглянулся и выругался: маяк снова горел белым огнем! Меня быстро сносило, и не было, казалось, никакой силы, чтобы продвинуть шлюпку против этого неистового ветра.
Тогда я бросил весла и снова начал отливать воду. Странное безразличие охватило меня. Я отливал воду и почему-то вспомнил вдруг маму и Галю, узкую улочку в Люблине, где я рвал для Лели холодную сирень, сырые тучи над дорогой в Барановичи, теплую женскую ладонь, ласково погладившую меня по щеке, костер в кобринской синагоге.
Воспоминания возникали без всякой связи, путались, вытесняли друг друга. Я на время как будто оглох и ослеп.
Когда я поднял голову, огонь маяка висел на самом горизонте. Он был похож на тонущую звезду.
Я взялся за весла и начал грести медленно, равномерно, в оцепенении. Меня удивляло, что я еще не утонул. Волна замотала меня, и вряд ли в это время я соображал хоть что-нибудь.
Я оглянулся и увидел зеленый огонь. Тогда меня охватила не радость, а непонятная ярость. Я начал грести с такой силой, что трещали весла. Я греб стоя, греб всей тяжестью своего тела. Я ругался сквозь стиснутые зубы, потом начал бессмысленно повторять одни и те же слова: «Черта с два! Я тебе не поддамся!»
Время шло, и я был уверен, что ночь никогда не окончится.
На оконечностях молов горели огни. Я повернул шлюпку к ним. Сразу же вернулось сознание опасности.
Я определил по огням, куда меня отшибают волны, и начал бешено грести. Чтобы было легче, я кричал.
Шлюпку швыряло, как пробку в водопаде. Она взлетала, бросалась носом во все стороны, дно ее трещало от ударов.
Белый яркий свет вспыхнул над головой. Я, конечно, не мог догадаться, что это осветительная ракета и что меня заметили с мола.
Я увидел черные стены молов совсем рядом с собой и вдруг почувствовал, что кипение воды упало. Огни на концах молов медленно поползли назад, и неожиданно меня перестало швырять и бить. Я различил впереди высокие бушприты знакомых корветов, змеящиеся отражения огней и услышал протяжный крик:
— Эй, на шлюпке! На шлюпке!
На молу махали фонарем. Я подвел шлюпку на свет фонаря, к каменной лестнице и бросил весла.
Искусство белить хаты
С завода Нев-Вильдэ я перешел на маслобойный завод Ваксова. Кончалось лето 1916 года.
Владелец завода, молодой и глуповатый толстяк, считался в Таганроге миллионером. Он всегда ходил в грязном и мятом чесучовом костюме, все время чесал пятерней растрепанную рыжеватую бородку и говорил невразумительно, спотыкаясь, через пень колоду.
Желая доказать свой патриотический пыл, Ваксов поставил у себя на маслобойном заводе гидравлический пресс и начал жать снарядные стаканы. Но ничего из этой затеи не вышло. Ваксовский пресс изготовлял только ужасающий брак.
Ваксов заслуживает, конечно, описания, но я не могу, к сожалению, сделать этого, так как уже описал его в прологе к повести «Рождение моря».
Делать на заводе у Ваксова было совершенно нечего. Я послал своему непосредственному начальнику капитану Вельяминову в Екатеринослав заявление с просьбой освободить меня от работы. Через неделю я получил ответ, что просьба моя уважена.
Я так смело отказался от работы на заводе потому, что познакомился на таганрогском базаре со старым рыбаком с Петрушиной косы Мыколой и договорился, что он возьмет меня к себе подручным.
До Петрушиной косы меня довез на волах ленивый «дядько», ехавший дальше на какие-то «бисовы хутора».
Колеса тонули по ступицу в пыли, и «дядько» говорил мне по этому поводу:
— Вот бисова пылюга, чтоб ей пропасть! А есть, между прочим, средствие, чтобы ее не было. Старинное средствие.
— Соленой водой поливать дороги. Соль схватит пыль, як цемент. У нас жинки глиняные полы в хатах поливают солью, и те полы стоят, як каменные. И тока солью поливают, когда молотят хлеб. Для прочности почвы. Так-то, паныч! Соображайте, что к чему на свете. А то ненароком и сделаете глупость.
Он высадил меня около спуска на Петрушину косу и поехал дальше, лениво покрикивая на задумчивых волов:
— Цоб-цобе, бисовы хлопцы! Хай бы холера вас забрала!
Больше вокруг не было ничего, если не считать индигового неба, моря, солнца и желтой травы. Она качалась по ветру.
Когда я спускался с крутого обрыва, я заметил двух белоголовых, босых, совсем еще маленьких мальчиков и такую же белоголовую девочку лет восьми. Они изо всех сил бежали мне навстречу. Девочка бежала впереди, оглядывалась и кричала мальчикам:
— Швидче! Бо спизнымся сховаться! Швидче!
Потом все трое исчезли, будто провалились сквозь землю. Но когда я проходил мимо высоких зарослей чертополоха, из них послышалось легкое хныканье и торопливый шепот:
— Та не плачь! Дядя услышит. Я тебе зараз выйму занозу.
Дети прятались в чертополохе. Когда я прошел, они вышли и пошли следом за мной, но на почтительном расстоянии. Один мальчик хромал: должно быть, накололся на колючку.
Я остановился и окликнул детей. Они подходили ко мне медленно, стесняясь, потупив глаза и шмыгая носами. Впереди шла девочка, а мальчики прятались за ней.
Девочка вся затрепетала, подняла на меня сияющие, глубокие серые глаза и улыбнулась.
— Где ж это ты, Наталка, подхватила такого гарного гостя? Вот цикавая дивчина! А мы думаем, кого ж це она ведет к нам на косу! Не иначе как капитана с «Керчи».
«Керчь» был маленький колесный пароход. Он делал рейсы из Ростова в Мариуполь. Если случались грузы, то «Керчь» изредка заходил и на попутные рыбачьи косы.
Очевидно, у детей «Керчь» считался сказочным кораблем.
Наталка шла гордо, не отвечая на неуместные шутки женщин. Только пунцовые щеки выдавали ее радость. А мальчишки, сознавая свое ничтожество, плелись позади в глубоком и благоговейном молчании.
При таких хороших предзнаменованиях началась моя жизнь на Петрушиной косе.
Дед Мыкола взял меня в подручные охотно. Всех молодых рыбаков угнали в армию, на войну, и на косе, по словам деда Мыколы, «баснословно некому было работать». Слово «баснословно» дед Мыкола употреблял в разнообразном смысле. Оно означало и «совершенно», и «безусловно», и «много», и даже просто «да». В ответ на вопросы дед Мыкола часто отвечал: «Баснословно!»
Вариант №32
Сочинения к варианту №32 ОГЭ по русскому языку «36 вариантов. И.П. Цыбулько».
(1) Примерно в миле от Таганрога в открытом море стояла на низких скалах проблесковая мигалка. (2)Её звали Черепахой.
(3)Я часто ездил к Черепахе. (4)В тихую погоду я привязывал шлюпку к её железной решётке и удил с борта рыбу.
(5)Однажды я увлёкся рыбной ловлей и не заметил, как подошли сумерки.
(6) Я сидел спиной к открытому морю и вдруг услышал тихий набегающий гул.
(7) С моря шёл ветер. (8)Серая мгла висела по горизонту. (9)В ней мутно блеснула молния. (10)Вода вокруг сразу почернела и пошла железной рябью.
(11) Я отчалил от Черепахи и начал грести к Таганрогу. (12)Ветер свежел с такой быстротой, что уже через несколько минут волны начали захлёстывать в шлюпку.
(13)Как часто бывает на море, ветер стал поворачивать, задувать от Таганрога, и меня начало сносить в открытое море. (14)С шумом и плеском прошёл рядом маленький смерч.
(15)Быстро темнело. (16)3ажёгся таганрогский маяк.
(17) У этого маяка фонари были устроены так, что на разных расстояниях от порта они давали огонь разного цвета: у самого порта маяк давал красный огонь, дальше — зелёный и на самом большом отдалении — белый.
(18) Я оглянулся. (19)Маяк горел белым огнём. (20)До порта было ещё далеко.
(21)Ветер дул с бессмысленной яростью. (22)Он наскакивал порывами, круто
бросался в стороны, кружился и злорадно свистел в вёслах. (23)Волны с размаху били в нос, шлюпка взлетала в темноте, и я слышал, как море тяжёлыми бросками швыряет в неё вёдра воды.
(24)Ноги у меня были уже по косточку в воде. (25)Надо было её отлить.
(26)Я бросил вёсла и нащупал черпак. (27)Но волны тотчас повернули лодку бортом, меня закружило, и я понял, что первый же большой вал накроет шлюпку и перевернёт её.
(28)Я схватил вёсла и снова начал грести из последних сил. (29)Мокрая рубаха прилипла к телу и очень мешала. (30)Руки жгло, должно быть, я сорвал на них кожу.
(31)Когда я оглянулся, маяк горел зелёным огнём. (32)Порт был уже ближе. «(33)Ещё немного, — говорил я себе. — (34)Ещё! (35)Сейчас появится красный огонь. (З6)Тогда ты спасён».
(37)Я грёб и стонал от напряжения. (38)Мокрые волосы падали на глаза, но я их не откидывал — всё равно вокруг ничего не было видно, а мне нельзя было бросать вёсла хотя бы на секунду: тотчас ветер отжимал шлюпку далеко назад. (39)Я оглянулся и выругался: маяк снова горел белым огнём! (40)Меня быстро сносило, и не было, казалось, никакой силы, чтобы продвинуть шлюпку против этого неистового ветра.
(41)Тогда я бросил вёсла и снова начал отливать воду. (42)Странное безразличие охватило меня. (43)Я отливал воду и почему-то вспомнил вдруг маму, узкую улочку в Люблине, где я рвал для Лёли холодную сирень, тёплую женскую ладонь, ласково погладившую меня по щеке.
(44)Я на время как будто оглох и ослеп. (45)Когда я поднял голову, огонь маяка висел на самом горизонте. (46)Он был похож на тонущую звезду.
(47) Я взялся за вёсла и начал грести медленно, равномерно, в оцепенении.
(48) Меня удивляло, что я ещё не утонул.
(49)Я оглянулся и увидел зелёный огонь. (50)Тогда меня охватила непонятная ярость. (51)Я начал грести с такой силой, что трещали вёсла. (52)Я грёб стоя, грёб всей тяжестью своего тела. (бЗ)Неожиданно я услышал за спиной новый осатанелый рёв, оглянулся и увидел красный огонь маяка. (54)Порт был рядом.
(55)Я определил по огням, куда меня отшибают волны, и начал бешено грести.
(56)Чтобы было легче, я кричал.
(57)Белый яркий свет вспыхнул над головой. (58)Я, конечно, не мог догадаться, что это осветительная ракета и что меня заметили с мола.
— (59)Эй, на шлюпке! (60)На шлюпке!
(61)На молу махали фонарём. (62)Я подвёл шлюпку на свет фонаря, к каменной лестнице, и бросил вёсла.
(63)Из шлюпки меня вытащили портовые сторожа, отвели в караулку, и там при слепящем свете электрической лампы я увидел себя — изорванного, мокрого насквозь, с окровавленными синими руками.
— (64)Счастливчик, — сказал мне седой смотритель порта со свирепыми бровями. — (65)Почему вы вышли в море, когда с двух часов дня были подняты штормовые сигналы?
— (66)Я не умею разбираться в сигналах, — сознался я.
— (67)Так вот, — сказал смотритель порта, — запомните, что каждому человеку надо понимать штормовые сигналы. (68)И на море, и в собственной жизни. (69)Во избежание непоправимых несчастий.
(По К. Г. Паустовскому*)
* Паустовский Константин Георгиевич (1892-1968) — известный русский писатель, классик отечественной литературы.
Современный лингвист Екатерина Ивановна Никитина утверждает: « Как художник берёт не просто семь цветов радуги, но и бесчисленные их оттенки, как музыкант пользуется не только основными звуками гаммы, но и их тонкими переливами, полутонами, так и писатель «играет» на оттенках и нюансах синонимов». Смысл этого высказывания заключается в том, что слова с похожим лексическим значением используются в тексте с целью передать «оттенки и нюансы». Докажем это на примере текста Константина Георгиевича Паустовского.
В предложении 47 есть слова с близким значением: «Я взялся за вёсла и начал грести медленно, равномерно, в оцепенении». В последних трёх словах одно и то же значение – «спокойно, без суеты», но они характеризуют движения героя с разными «оттенками и нюансами».
Важно обратить внимание на два определения ярости в тексте: «Ветер дул с бессмысленной яростью», «..меня охватила непонятная ярость». Синонимы «бессмысленный» и «непонятный» здесь имеют похожее значение, но обладают кардинальными различиями. Сила ветра равнодушна, а сила человека загадочна, она необъяснимо появляется от одного лишь воспоминания о любимых людях.
Итак, на примерах из текста К.Г.Паустовского мы убеждаемся, что синонимы помогают писателю создавать «оттенки и нюансы», как и утверждает лингвист Екатерина Ивановна Никитина.
Смысл предложений 50-51 в тексте Константина Георгиевича Паустовского имеет особое значение: в них отражён переломный момент в судьбе героя рассказа. Бывают такие ситуации, когда вдруг появляется сила духа и человек готов бороться с обстоятельствами.
Всё было против рассказчика, и казалось, что он обречён: «Странное безразличие охватило меня». И в таком состоянии он вспомнил самых близких и любимых людей, словно хотел попрощаться с ними.
Однако воспоминания лишь на короткий миг отвлекли героя от борьбы, через некоторое время они пробудили в нём новые силы: «Я взялся за вёсла и начал грести медленно, равномерно, в оцепенении…». Это стало для него спасением – вскоре маяк загорелся зелёным огнём.
И тут произошло то, о чём говорится в предложениях 50-51: «Тогда меня охватила непонятная ярость. Я начал грести с такой силой, что трещали вёсла». Человек готов бороться за свою жизнь до последнего, если очень хочет вернуться к тем, кого любит.
Сила – это способность противостоять обстоятельствам. Она бывает физическая и духовная. Обе они необходимы нам для преодоления жизненных трудностей, но для настоящей борьбы сила духа является главнее.
В тексте Константина Георгиевича Паустовского говорится именно об этом. Герой-рассказчик попал в ситуацию, когда ему пришлось бороться со штормом на море, его физические силы уже иссякли. Он был готов смириться с неизбежным концом, но воспоминания о матери, о любимой девушке наполнили его душу желанием выжить. И тогда появилась та сила духа, которая и спасла его: ««Тогда меня охватила непонятная ярость. Я начал грести с такой силой, что трещали вёсла».
Об удивительной силе духа есть немало произведений, но одно из них поразило меня до глубины души. Называется это произведение «Повесть о настоящем человеке», автором этой книги является Борис Полевой. Главный герой – лётчик Алексей Мересьев, который был сбит воздушном бою. Он катапультировался из горящего самолёта и выжил, но у него были сильно повреждены ноги. Ползком Мересьев добрался до партизан, переправивших раненого лётчика в госпиталь. Там Мересьеву ампутировали обе ноги. Казалось бы, никогда уже ему не подняться в небо. Однако Алексей Мересьев вступил в борьбу с обстоятельствами и победил, потому что он обладал недюжинной духовной силой.
Каждый человек должен быть физически и духовно сильным, но все мы должны знать, что для победы над сложными обстоятельствами жизни необходима в первую очередь сила духа.
Я греб с такой силой что трещали весла паустовский
Решение 4345. В приведённых ниже предложениях из прочитанного текста пронумерованы все запятые. Выпишите все цифры, обозначающие запятые при вводном слове. Меня быстро сносило(1) и не было(2) казалось(3) никакой силы(4)
(1)Примерно в миле от Таганрога в открытом море стояла на низких скалах проблесковая мигалка. (2)Её звали Черепахой.
(3)Я часто ездил к Черепахе. (4)В тихую погоду я привязывал шлюпку к её железной решётке и удил с борта рыбу.
(5)Однажды я увлёкся рыбной ловлей и не заметил, как подошли сумерки.
(6)Я сидел спиной к открытому морю и вдруг услышал тихий набегающий гул.
(7)С моря шёл ветер. (8)Серая мгла висела по горизонту. (9)В ней мутно блеснула молния. (10)Вода вокруг сразу почернела и пошла железной рябью.
(11)Я отчалил от Черепахи и начал грести к Таганрогу. (12)Ветер свежел с такой быстротой, что уже через несколько минут волны начали захлёстывать в шлюпку.
(13)Как часто бывает на море, ветер стал поворачивать, задувать от Таганрога, и меня начало сносить в открытое море. (14)С шумом и плеском прошёл рядом маленький смерч.
(15)Быстро темнело. (16)3ажёгся таганрогский маяк.
(17)У этого маяка фонари были устроены так, что на разных расстояниях от порта они давали огонь разного цвета: у самого порта маяк давал красный огонь, дальше — зелёный и на самом большом отдалении — белый.
(18)Я оглянулся. (19)Маяк горел белым огнём. (20)До порта было ещё далеко.
(21)Ветер дул с бессмысленной яростью. (22)Он наскакивал порывами, круто бросался в стороны, кружился и злорадно свистел в вёслах. (23)Волны с размаху били в нос, шлюпка взлетала в темноте, и я слышал, как море тяжёлыми бросками швыряет в неё вёдра воды.
(24)Ноги у меня были уже по косточку в воде. (25)Надо было её отлить. (26)Я бросил вёсла и нащупал черпак. (27)Но волны тотчас повернули лодку бортом, меня закружило, и я понял, что первый же большой вал накроет шлюпку и перевернёт её.
(28)Я схватил вёсла и снова начал грести из последних сил. (29)Мокрая рубаха прилипла к телу и очень мешала. (ЗО)Руки жгло, должно быть, я сорвал на них кожу.
(31)Когда я оглянулся, маяк горел зелёным огнем. (32)Порт был уже ближе. «(33)Ещё немного, — говорил я себе. — (34)Ещё! (35)Сейчас появится красный огонь. (36)Тогда ты спасён».
(37)Я грёб и стонал от напряжения. (38)Мокрые волосы падали на глаза, но я их не откидывал — всё равно вокруг ничего не было видно, а мне нельзя было бросать вёсла хотя бы на секунду: тотчас ветер отжимал шлюпку далеко назад.
(39)Я оглянулся и выругался: маяк снова горел белым огнём! (40)Меня быстро сносило, и не было, казалось, никакой силы, чтобы продвинуть шлюпку против этого неистового ветра.
(41)Тогда я бросил вёсла и снова начал отливать воду. (42)Странное безразличие охватило меня. (43)Я отливал воду и почему-то вспомнил вдруг маму, узкую улочку в Люблине, где я рвал для Лёли холодную сирень, тёплую женскую ладонь, ласково погладившую меня по щеке.
(44)Я на время как будто оглох и ослеп. (45)Когда я поднял голову, огонь маяка висел на самом горизонте. (46)Он был похож на тонущую звезду. (47)Я взялся за вёсла и начал грести медленно, равномерно, в оцепенении. (48)Меня удивляло, что я ещё не утонул.
(49)Я оглянулся и увидел зелёный огонь. (50)Тогда меня охватила непонятная ярость. (51)Я начал грести с такой силой, что трещали вёсла. (52)Я грёб стоя, грёб всей тяжестью своего тела. (53)Неожиданно я услышал за спиной новый осатанелый рёв, оглянулся и увидел красный огонь маяка. (54)Порт был рядом.
(55)Я определил по огням, куда меня отшибают волны, и начал бешено грести. (56)Чтобы было легче, я кричал.
(57)Белый яркий свет вспыхнул над головой. (58)Я, конечно, не мог догадаться, что это осветительная ракета и что меня заметили с мола.
— (59)Эй, на шлюпке! (60)На шлюпке!
(61)На молу махали фонарём. (62)Я подвёл шлюпку на свет фонаря, к каменной лестнице, и бросил вёсла.
(63)Из шлюпки меня вытащили портовые сторожа, отвели в караулку, и там при слепящем свете электрической лампы я увидел себя — изорванного, мокрого насквозь, с окровавленными синими руками.
— (64)Счастливчик, — сказал мне седой смотритель порта со свирепыми бровями. — (65)Почему вы вышли в море, когда с двух часов дня были подняты штормовые сигналы?
— (66)Я не умею разбираться в сигналах, — сознался я.
— (67)Так вот, — сказал смотритель порта, — запомните, что каждому человеку надо понимать штормовые сигналы. (68)И на море, и в собственной жизни. (69)Во избежание непоправимых несчастий.
(По К. Г. Паустовскому)
Задание 10. В приведённых ниже предложениях из прочитанного текста пронумерованы все запятые. Выпишите все цифры, обозначающие запятые при вводном слове.
Меня быстро сносило(1) и не было(2) казалось(3) никакой силы(4) чтобы продвинуть шлюпку против этого неистового ветра.
Вводное слово – это слово, которое входит в состав предложения, но не является членом предложения.
Как правило, выражает отношение говорящего к высказыванию, его оценку, даёт сведение об источнике сообщения. В предложении выделяется запятыми.
Найдём вводные слова в предложенном отрывке:
Меня быстро сносило,(1) и не было,(2) казалось, (3) никакой силы,(4) чтобы продвинуть шлюпку против этого неистового ветра.