Я его так ненавижу что наверное влюблюсь
Я его так ненавижу что наверное влюблюсь
Анекдоты и афоризмы из шестой палаты запись закреплена
«Я тебя так ненавижу, что, наверное, влюблюсь»
XXXVII часть
Предыдущая часть
Начало
https://www.firestock.ru/category/peoples
https://www.firestock.ru/category/peoples
Из всей семьи только Ольга Павловна была посвящена в планы сына выдать невоспитанную девку за соседа, и с самого начала относилась к этой затее скептически. Не такой Сергей Петрович человек, чтобы поставить свое благополучие под угрозу, сдавшись в плен сомнительных прелестей этой девицы. Уж лучше бы ее сын собаку из будущего притащил, ей Богу. Такой позор, такой позор. А что если узнают остальные?
Ольга Павловна с юных лет с уважением и благоговением относилась к миссии, возложенной на ее семью, а так же на остальные особенные семьи, разбросанные, как по всей Российской Империи, так и миру, которых она не видела в глаза, но заранее восхищалась и преклонялась. Спасение человечества от его собственных заблуждений, ошибок и случайностей, виной которых было все тоже человеческое скудоумие и слабость – что может быть благороднее!
Ознакомившись подобнейшим образом с всеобщей историей «особенных» семейств, она была несколько разочарована, впервые увидев Александра Николаева, за которого ей предопределно было выйти замуж. Не так она представляла героя своих грех и фантазий. Но благодаря отличному воспитанию, Ольга и бровью не повела ни до замужества, ни после, когда убедилась в ничтожности своего супруга.
В душе она считала его недостойным быть тем, кем он являлся, но как благовоспитанная жена гнала от себя подобные мысли, посвящая все время и отдавая все силы воспитанию сыновей (чтобы выросли, не дай Бог, такими как папенька, а истинным хранителями заявленного хода человеческого бытия).
В Марии Игоревне она сразу почувствовала угрозу. И эта угроза была связана не только с возможным скандалом, который непременно разразится, когда остальные узнают о допущенной Андреем оплошности.
Нет, было в этой девице что-то такое, из-за чего Ольга Павловна, не задумываясь, решилась на преступление против своей души и приказала Егору избавить их семью от присутствия Марии Игоревны любым («ну, ты же понимаешь, о чем я?) способом.
-Ну, что же ты молчишь? Через пару дней прибудут важные для нашей семьи господа. Я не знаю, чего ожидать от этой девицы. Она не нужна здесь.
Егор согласно закивал, но ответить ему было нечего.
-Ступай. И запомни – у тебя всего три дня. Потом уже поздно будет.
***
Бархатов, немного удивлённый внезапным приглашением от не особо гостеприимных Николаевых, прибыл даже чуть раньше, чем было оговорено. Не желая показать хозяевам свое нетерпение и даже, можно сказать любопытство, он попридержал коня вблизи имения, чтобы ровно к шести заехать во двор.
С бросив поводья конюху, он по-юношеский бодро взбежал на крыльцо, придав себе степенности уже в вестибюле, где лакей протянул руки, чтобы принять у Бархатова плащ.
Сергей Петрович пригласил волосы, одернул сюртук и посмотрел на себя в зеркало.
Наружность Бархатов имел заметную. Лет ему было не более сорока семи, но седина ещё не коснулась его роскошных каштановых волос и не менее шикарных усов – тайного предмета его гордости, за которыми он ухаживал едва ли не лучше, чем за покойной женой, когда та ещё ходила в потенциальных невестах.
Фигуру на государственной службе Бархатов не потерял, а лёгкая статность в районе талии придавала его облику значительности.
Вопрос был снят сам собой, когда ему представили Марию Игоревну Глинскую, дальнюю родственницу хозяев (что особо подчеркнул Андрей Александрович).
Девица немедленно привлекала внимание разборчивого в женском поле Бархатова яркой нездешней внешностью, стройностью фигуры, широкими плодородными бедрами, манящими полуопущенными глазами и прочими дамскими прелестями, которыми природа, не скупясь, наградила родственницу Николаевых.
В последствии за славным ужином, состоящим из череды блюд, которые сменяя друг друга ставили на стол безмолвные вышколенные лакеи, и прекрасным вином (а уж в чем, в чем, а в вине Бархатов толк знал!) Сергей Петрович усилил свое первое благоприятное впечатление от Глинской изысканностью ее манер, умением поддержать почти любую беседу (эта дамочка разбиралась даже в политике, что особенно его впечатлило), и в меру скромным нравом.
А уже под конец, за кофе и бокалом отменного коньяка, когда Мария Игоревна сменила за фортепьяно сестру Николаева Анну Александровну, Бархатов, вконец пораженный талантами и достоинствами Глинской, разомлел, раздобрел и даже не сразу сообразил, что чудесный вечер подошел к концу и пора бы и честь знать.
Николаев напрягся. Больших усилий стоило ему сохранить невозмутимое выражение лица.