Я бы побазарил с тобой но о чем lovv66
Жиган (37 стр.)
– У входа. Я распорядился не впускать их до вашего распоряжения.
– Правильно, старлей, – одобрительно сказал Жуликов. – Ну что ж, товарищи офицеры, на крышу мне лезть не придется, слава богу. Не буду позориться на старости лет. Двое остаются здесь – старший лейтенант Барсуков и капитан Самсонов. Остальные – со мной.
– А как же наш план, товарищ полковник? – спросил Барсуков.
Спустя минуту в коридоре на первом этаже административного здания состоялась встреча между полковником Жуликовым и сопровождавшими его офицерами, с одной стороны, и осужденным Куташвили, а в просторечии Коканом, и группой поддерживающих его наиболее авторитетных заключенных-отрицал, с другой.
Сам Кокан был одет по полной форме: в черной куртке и брюках, начищенных ботинках и аккуратно надвинутой на макушку шапочке. Его подельники выглядели более живописно. То ли для устрашения, то ли для форсу они явились на встречу в одних майках, демонстрируя многочисленные татуировки.
Чего здесь только не было: и распятия с Иисусом Христом, и звезды крутых, и изображения гладиаторов, головы чудовищ с клыками, рогами, бородой, оскалы, сражающиеся быки, рыцари, парящие орлы и прыгающие олени, кинжалы, мечи, факелы, обнаженные женщины, карты, розы, церкви с куполами.
Делегация отрицаловки, прибывшая на переговоры с администрацией, была безоружна, об этом сказал сам Кокан.
– Начальник, что же ты пушками обложился? – с легкой насмешкой сказал он, увидев полковника Жуликова. – Мы-то пришли к тебе с голыми руками.
– Надо же нам как-то защищаться.
– От вашего беспредела.
Полковник Жуликов, который всегда считал себя либералом в отношениях с заключенными, едва не задохнулся от возмущения. Но, помня о том, что ему нужно выиграть как можно больше времени, он сдержался.
– В чем же состоит беспредел, по вашему мнению?
– Мужик на промке пашет из последних сил, а нормы растут, выполнить их невозможно.
Начальник колонии едва не засмеялся.
– Так вы, значит, сюда за мужиков просить пришли? – сказал он, приглядываясь к звездам на плечах отрицал. – А среди вас хоть один мужик есть? Кто-нибудь из вас бывал в промзоне?
– Это не наше дело, – надменно заявил Кокан. – Блатному в промке пахать западло. Это не его дело, он должен воровской устав блюсти и за порядком следить.
– Вот я и смотрю, как вы за порядком следите. Зона совсем разморозилась.
– Это потому, что вы со своими законами лезете в нашу жизнь. А у нас свой устав, ничего хорошего из этого получиться не может.
– Что же вы нам предъявляете, осужденный Куташвили?
– Прекратить беспредел повязочников, снизить нормы выработки на промке, разобраться с наказаниями. Что это за дела, когда любой сэвэпэшник может лишить зека права покупать продукты в ларьке? На одну вашу пайку здесь не продержишься.
– Члены секции внутреннего распорядка, или сэвэпэшники, как вы выражаетесь, наделены определенными полномочиями. Если у вас возникают какие-то претензии по поводу вынесенных наказаний, вы можете обращаться к офицерам-воспитателям.
– Ваши попы, – презрительно сказал Кокан, – слушают только сэвэпэшников. Мнение простого зека для них ничто.
– Возможно, вы правы, – уклончиво сказал полковник Жуликов, – члены секции внутреннего распорядка, а также другие представители лагерной общественности своим примерным поведением заслуживают того, чтобы администрация считалась с их мнением. Вам и таким, как вы, Куташвили, путь сотрудничества с администрацией тоже не заказан.
– Я – вор, – сказал Кокан, горделиво выпятив грудь. – Коронован в крытке. Готов до конца своих дней гнить в ПКТ, но ссученным никогда не стану.
Отрицалы, стоявшие вокруг Кокана, одобрительно закивали.
– Вы уже пошли на контакт с администрацией.
– Я – уполномоченный и представляю здесь не свои интересы. Мне для себя ничего не надо.
– Ну конечно, – скептически вставил кто-то из офицеров-воспитателей, – живете на общаковские деньги…
– Не стоит пререкаться, – оборвал его полковник Жуликов, – мы здесь не для этого собрались.
– Вот именно, гражданин начальник.
– Я готов рассмотреть ваши предложения, если вы изложите их в письменной форме. Затем каждый пункт претензий мы будем обсуждать отдельно. Грамотные среди вас найдутся?
– Не беспокойтесь, гражданин начальник.
– И вот еще что. Где Артур? Точнее, осужденный Месхиев?
– Ничего с вашим Артуром не случилось. Мы его на «кресте» заперли.
– Я хотел бы встретиться с ним.
– Зачем? Его слово теперь в зоне веса не имеет. Он меня еще благодарить будет за то, что я ему жизнь спас. Иначе зеки бы его на куски порвали.
– Чем же он так перед вами провинился? Он ведь до сих пор в сане вора. Или я ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, гражданин начальник. Но скоро Артур станет прошляком и его жизнь не будет стоить даже вонючей лагерной пайки.
– И кто же его развенчает?
– Найдутся порядочные люди. А что вы за него так беспокоитесь?
– Я за вас беспокоюсь. К вечеру здесь будут войска. И тогда вам придется туго.
– Не пугай, гражданин начальник, мы пуганые. А до вечера вам еще дожить надо. Сами видите, что в зоне творится.
– Я уже сказал, что приму ваше требование в письменном виде.
– Ладно, начальник, через пару часов встретимся.
Барак четвертого отряда гудел, как потревоженный улей. Зеки, наглотавшиеся чифиря и водки, горланили песни. Кто-то выяснял отношения между собой.
Жиган лежал на своей шконке, прислушиваясь к разговорам и крикам.
– А че ты мне своим Артуром в глаза тычешь? Где он, твой Артур? Его никто не видел! – разорялся зек по кличке Духан.
– Все равно он смотрящий, – возражал ему Вася Рикша.
– Кокан должен быть смотрящим. Он за нас пошел с ментами мазаться.
– Мы и так неплохо жили, на хрена нам с хозяином воевать?
В самый разгар спора в бараке появился Кокан в окpужении блатных.
– Тихо! – крикнул один из бойцов. – Смотpящий речь толкать будет.
Зеки кое-как утихли. Кокан вышел на середину барака и громко сказал:
– Менты скоро встанут на колени. С хозяином я уже перетер. Пока мы держимся вместе, с нами они ничего не сделают.
Половина зеков довольно зашумела, но многие не выразили никакого энтузиазма по поводу слов, сказанных Коканом. Жиган понял, что первоначальная эйфория скоро пройдет. Те, кто еще не успел окончательно отпить мозги, начинают соображать: нельзя долго дразнить гусей.
– Хавла мало. – кpикнул кто-то из зеков.
– Будет хавло, – пообещал Кокан. – Вечеpом будет. Индюшку тоже подкину.
В баpаке снова воцаpился шум, зеки веpнулись к пpеpванным pазвлечениям: каpтам и споpам. Обещания вполне удовлетвоpили их.
Кокан в окpужении нескольких татуиpованных бойцов напpавился к Жигану.
– Слышь, пацан… Дело есть, – сказал ему смотpящий.
– Хозяин хочет побазаpить с Аpтуpом.
– Надо сходить к нему в больничку.
– Ну так сам сходи или кого-нибудь из своих тоpпед пошли.
– Их, – Кокан кивнул в стоpону бойцов, – Аpтуp слушать не станет. У меня вpемени нет, на мне сейчас вся зона висит.
– А, кpоме меня, больше некому?
«Ишь ты, – подумал Жиган, – пpищемило. Но лучше сходить в больничку с поpядочным человеком побазаpить, чем тут сpеди всей этой голытьбы на шконке паpиться».
– Ладно. – Он спpыгнул вниз. – О чем с ним говоpить-то?
– Расскажи, что в зоне пpоисходит. Если Аpтуp будет с нами, его никто из зеков не тpонет, зуб даю. Откажется – ему хана. Я пацанов сдеpживать не буду.
– Может, белый флаг взять?
– Зачем? – не понял Кокан.
– Я же вpоде как паpламентеp.
– А… – Кокан махнул pукой. – Обойдешься. Из больнички по тебе никто стpелять не станет.
Наследник (14 стр.)
Улыбнувшись, я протянул руку через стол и потрепал ее по румяной щеке.
— Все в порядке. Можешь больше ни о чем не беспокоится. Отныне твой сон никто не потревожит.
Я приложил палец к губам.
— Не спрашивай. Пожалуйста. Я все расскажу сам… Потом.
Надя покладисто склонила голову. Тревога исчезла из ее улыбки, возвращая лицу прежнюю беззаботную веселость.
— Тогда я пойду? Мне еще сегодня на работу бы не опоздать… Спасибо.
Мимолетно коснувшись губами моей щеки, Надя выпорхнула в коридор. Хлопнула дверь. Отхлебнув мигом, потерявший вкус кофе, я вздохнул. Такова се ля ви, как говорят французы. Надо и мне идти. Грязнуля небось уже заждался.
И я как мог, пересказал события этой ночи.
Невид слушал мой рассказ, затаив дыхание, не сводя с меня горящих от возбуждения глаз. Грязнуля напротив, с каждым моим словом становился все задумчивей.
Грязнуля покачал головой.
— Я и не говорю, что Максим сделал что-то не так. Но одолеть ламию…
Не встревая в разговор, я внимал словам Грязнули. В чем-то он прав. Еще бы понять в чем!
Округлив для пущего эффекта глаза, Невид сделал таинственную паузу.
На меня это известие не произвело особого впечатления. Да, приятно, но мне то с этого что? Командовать маленькими существами, желания нет. Но Грязнуля от слов Невида подскочил, словно ужаленный осой в причинное место.
Грязнуля нехотя кивнул, подтверждая слова домового. Немного успокоившийся Невид продолжил.
Если первые слова Невида заставили Грязнулю подпрыгнуть, то после этих, лапы подломились, и он тяжело плюхнулся на пол.
Глава 9
Почему-то мне поплохело.
Грязнуля и Невид, не сговариваясь, дружно шагнули вперед закрывая меня от опасности своими телами.
С шипением проколотой автомобильной шины, Грязнуля одним прыжком оказался на спинке кресла. Зловеще блеснувшие в электрическом свете лампы, длинные когти, замерли в миллиметре от шеи черта. Застыв древнегреческой статуей, черт сглотнул. Выпирающий кадык прыгнув вверх едва коснулся игольно-острого когтя. Брызнула кровь.
Демонстрируя искренность своих слов, черт откинул полу куртки. Пистолета действительно не оказалось. Кажется я даже удивился этому факту.
— Хорошо. Грязнуля, будь добр, оставь гостя.
Кот нехотя подчинился. Спрыгнув на пол, он уселся возле ног черта, не сводя с него пристального взгляда желто-зеленых глаз.
Выпустив густую струю табачного дыма вверх, к люстре, я улыбнулся незваному гостю.
— Чего хотите от меня вы. Вашего оппонента выслушать мне уже довелось.
Глаза черта очень естественно выпучились в удивлении. Ему бы в кино сниматься.
Черт пожал плечами. Что ни говори а смотрелось это эффектно: два туго обтянутых черной кожей валуна приподнялись и беззвучно опали.
— Могу и по-простому, могу и по фене. Только вот что это изменит?
Настала моя очередь пожимать плечами.
— А хрен его… Но надо ж к чему-то прицепится. Ладно, «брателла», давай ближе к делу. Моим друзьям выйти?
— Ну, хорошо. Тогда говори.
Прежде чем заговорить, черт извлек из воздуха толстую коричневую сигару. Взмахнул свободной рукой как заправский иллюзионист, и на кончике указательного пальца затрепетало маленькое пламя. Раскурив сигару, он улыбнулся. К счастью у меня хватило выдержки сохранить каменное выражение лица. Не доставлю ему радости наслаждаться моим удивлением.
Наезд по понятиям (39 стр.)
– Что случилось? Чем ты опять напугана? – спросил Игнат. – Виолетта напугала. Да ты не бойся. Она ничего тебе не сделает…
Машина шла очень быстро. Ксюша всерьез подозревала, что водитель нарушает правила движения.
– Вы на пожар спешите? – спросила она.
– Почему на пожар? – удивился Игнат.
– Да мы всегда так ездим…
– Раньше у вас не было Антошки!
– Черт возьми! Шумахер, притормози!
Машина сбавила ход. Но все равно продолжала ехать быстро. Однако уже в разумных пределах.
– Да ты не бойся, здесь везде аэрбэки, – сказал Еж.
– Как вы сказали? – не поняла Ксюша.
– Аэрбэк – это подушка безопасности. В момент столкновения она надувается воздухом и гасит удар… Да все будет нормально, поверь. Шумахер у нас – ас…
Может, водитель и в самом деле был асом, но Ксюша вздохнула с нескрываемым облегчением, когда машина въехала во двор огромного дома. Рядом с ней остановились еще два «Мерседеса». И два джипа, из которых выбрались крепкие ребята не очень приятной внешности. Братва… Ксюше снова стало страшно.
– Да что ты такая пугливая? – улыбнулся Еж.
Он почти что не смотрел на нее, но все замечал.
Еж провел Ксюшу в дом. Это было нечто. Просторный холл, огромные комнаты, дорогая мебель под старину. Все здесь дышало богатством и роскошью. Вот, значит, как живут бандиты…
Вместе с ним Ксюша поднялась на второй этаж, прошла в большую светлую комнату. Евроремонт, отнюдь не дешевая мебель в современном стиле, огромный телевизор. И в углу под балдахином детская кровать.
– Это детская, – пояснил Еж.
– Я уже догадалась, – кивнула она. – С трудом, но догадалась…
– Почему с трудом? – удивился он.
– Невесело здесь, что ли…
– Ну, может быть… На стены можно цветочки наляпать, да? Занавесочки веселенькие такие оформить, так?
– Занавесочки хорошо. А вот цветы ляпать не надо. Стены должны быть голубого цвета…
– Это еще почему? – изумленно вытаращился на нее Еж.
– Ну, для девочек символичен розовый цвет, для мальчиков – голубой…
– Это ты брось! Знаю я, кто эту символику придумал. Модельеры, чтоб они были неладны. Они ж там все голубые. И хотят, чтобы все голубыми были… Нет, моему пацану такой цвет не к лицу, это я тебе говорю…
Ксюша прекрасно понимала, о чем идет речь. И надо сказать, Еж был абсолютно прав. Мужчина должен быть мужчиной, а не голубым…
С голубыми стенами она оплошала. Но вместо того, чтобы досадливо поджать губы, она весело улыбнулась.
– Ну вот, расцвела! – обрадовался Еж.
Казалось, он не просто смотрел на нее, а любовался.
Но так всего лишь казалось… Ксюша знала, что мужчины считают ее красивой. Но Ежу-то нужны девушки не просто красивые, а потрясающе красивые – высокие, стройные, с ногами от ушей, такие примерно, как Виола. Ксюша понимала, что в этом модельном ряду ей нет места… Да и о чем это она думает? Какая ей разница, нравится она Ежу или нет. Ее дело нянчить ребенка, а не соблазнять его отца…
Она думала, что с Антошкой будет возиться сама. Но Еж дал ей в помощь няню – добродушную женщину лет сорока. Марина Викторовна вырастила своих троих детей, столько же вынянчила чужих. Словом, дело свое она знала. Но Ксюша все не решалась доверить ей Антошку. Не решалась, но пришлось… Дело в том, что она была очень слаба. Первое время она чувствовала в себе силы – сама искупала малыша, покормила, уложила спать. Потом сама приняла ванну. Тут ее и разморило. Сил не было добраться до кровати. Спасибо Марине Викторовне, она взяла все заботы на себя. Ксюшу она тревожила только, когда нужно было кормить ребенка… И Еж тоже вошел в ее положение. Вызвал на дом врача, который прописал Ксюше постельный режим, назначил лекарства для восстановления сил.
– Тебе надо больше спать и больше есть, – сказал он после того, как врач ушел. – Лекарства – это ерунда, они больше травят, чем лечат. А вот фрукты, овощи – это да, это нормально. От малокровия гранатовый сок помогает, и творогу побольше со сметаной…
– Так я поправлюсь быстро.
– А ты что, не хочешь поправиться?
– Я же не в том смысле. Поправиться – значит набрать вес. А я и так полнеть начала…
– Ничего, полнота тебе к лицу…
В это трудно было поверить, но он сказал это всерьез… Может, он просто приободрить ее хочет. Чтобы она не раскисала… А на самом деле полные девушки не в его вкусе. Да ей и самой не хотелось быть ходячей плюшкой.
– Ну, нет, я себе растолстеть не дам…
– А это как тебе угодно. В доме тренажерный зал есть, велотренажер, там, беговая дорожка, пресс можно подкачать. Хочешь, аэробика… Короче, я тебе журналы принесу, там все про этот фигнес написано…
– Может, фитнес? – весело улыбнулась Ксюша.
– Да какая разница, что фигнес, что фитнес. Главное, чтобы пот в три ручья… Но ты сначала поправляйся, а потом в тренажерный зал, если захочешь. И сауну можно организовать.
– Сауну? – насторожилась она.
– А что, знаешь, как в сауне жирок сходит. Или ты думаешь, что я тебя вместе с собой потащу? Я что, на развратника похож?
С одной стороны, хорошо, что Еж даже не пытался приставать к ней. Ксюше вовсе не улыбалось становиться бандитской подстилкой… Но в то же время на бандита он мало похож. И вообще, как мужчина он очень симпатичный. И хотя она не имела на него никаких видов, не очень приятно было осознавать, что как женщиной он ею не интересуется…
Внешне Миха выглядел невозмутимо спокойным. Но Игнат все равно видел, что он волнуется и нервничает. А причина для этого была. Вчера погиб один из его бойцов. И еще один ранен. Если бы по делу, а то так…
– Да они спокойно сидели, никого не трогали… – рассказывал Миха.
Игнат и Лева внимательно его слушали.
– А точно так было, что на твоих пацанов наехали? – мрачный, как туча, спросил Лева. – Не наоборот?
– Да что я, врать буду. Сам-то я там не был. Но Гуччи врать не станет…
– Так, ладно, а чья братва была?
– Да ковригинские вроде…
Про Ковригу Игнат слышал. Бригада не самая сильная, но и далеко не слабая. До полусотни стволов, под «крышей» солидные объекты, не хилые связи в криминальном мире. Короче говоря, пацан стоял на московской земле крепко, двумя ногами…
Игнат хотел позвонить Ковриге, но, пока узнавал номер, тот сам позвонил ему.
– Бурлак? – услышал он в трубке густой хриплый голос.
– А это Коврига. Догадываешься, об чем базар пойдет?
– Рамсы надо растереть.
– Во-во! Твои пацаны вчера конкретно закосячили. Надо бы побазарить…
– Не вопрос. Где и когда?
– Да есть тут одно местечко в Кузьминках. Давай прямо щас пересечемся. Побазарим.
Место это находилось в Кузьминском лесопарке, в самой что ни на есть глуши. Договорились, что каждый возьмет с собой не больше пяти бойцов. Про стволы Коврига ничего не сказал. Но нужно было быть полным идиотом, чтобы ехать в безлюдное место без оружия…
– Не нравится мне все это, – покачал головой Лева. – Как бы по-мокрому рамс не развели…
Игнат мог отправить на стрелку Миху с его бойцами, но Коврига настаивал на его личном присутствии. Если Игната на разборке не будет, его могут обвинить в трусости. А этого он допустить не мог…
С собой Игнат взял Леву, Миху и еще трех бойцов из личной «гвардии». Стреляли эти пацаны быстро и метко. Но и Коврига вряд ли делал ставку на лохов…
Коврига не отличался высоким ростом. И не сказать, что в плечах у него особый размах. Но в нем было столько подавляющей энергии, что он казался как минимум на голову выше. Рожа у него как у Бармалея из детского стишка. И это тоже помогало ему внушать страх окружающим. Но с Игнатом этот номер не прошел. Он легко выдержал гнетущий взгляд Ковриги. И не позволил ему смотреть на себя сверху вниз.
– Ну че, Бурлак, побазарим? – угрожающе спросил авторитет.
– Побазарим. Чего не побазарить? – криво усмехнулся Игнат. – Место спокойное, людей вокруг нет. Не то что вчера в кабаке… Ты чего, братан, пацанов своих разморозил, а?
– Я не понял! Ты че, спросить с меня хочешь? Это я должен с тебя спросить! Твои козлы двух моих пацанов положили!
– За базаром следи! – порывисто подал вперед голову Игнат.
Как правильно пишется слово «побазарить»
Источник: Орфографический академический ресурс «Академос» Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН (словарная база 2020)
Делаем Карту слов лучше вместе
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я обязательно научусь отличать широко распространённые слова от узкоспециальных.
Насколько понятно значение слова бязь (существительное):
Предложения со словом «побазарить»
Цитаты из русской классики со словом «побазарить»
Значение слова «побазарить»
1. прост. поболтать, поговорить с кем-либо (обычно эмоционально, оживлённо). (Викисловарь)
Отправить комментарий
Значение слова «побазарить»
1. прост. поболтать, поговорить с кем-либо (обычно эмоционально, оживлённо).
Предложения со словом «побазарить»
Одно дело – побазарить о том о сём за узким столом, другое – вернуться к статусу звёзд, от которых требуется соблюдение неписаных правил.
– Да вот, побазарить с ними хотим.
– У бабулек традиционный дефицит общения, вот и рады побазарить с первым встречным.
Карта слов и выражений русского языка
Онлайн-тезаурус с возможностью поиска ассоциаций, синонимов, контекстных связей и примеров предложений к словам и выражениям русского языка.
Справочная информация по склонению имён существительных и прилагательных, спряжению глаголов, а также морфемному строению слов.
Сайт оснащён мощной системой поиска с поддержкой русской морфологии.
Жиган (34 стр.)
– Надо же нам как-то защищаться.
– От вашего беспредела.
Полковник Жуликов, который всегда считал себя либералом в отношениях с заключенными, едва не задохнулся от возмущения. Но, помня о том, что ему нужно выиграть как можно больше времени, он сдержался.
– В чем же состоит беспредел, по вашему мнению?
– Мужик на промке пашет из последних сил, а нормы растут, выполнить их невозможно.
Начальник колонии едва не засмеялся.
– Так вы, значит, сюда за мужиков просить пришли? – сказал он, приглядываясь к звездам на плечах отрицал. – А среди вас хоть один мужик есть? Кто-нибудь из вас бывал в промзоне?
– Это не наше дело, – надменно заявил Кокан. – Блатному в промке пахать западло. Это не его дело, он должен воровской устав блюсти и за порядком следить.
– Вот я и смотрю, как вы за порядком следите. Зона совсем разморозилась.
– Это потому, что вы со своими законами лезете в нашу жизнь. А у нас свой устав, ничего хорошего из этого получиться не может.
– Что же вы нам предъявляете, осужденный Куташвили?
– Прекратить беспредел повязочников, снизить нормы выработки на промке, разобраться с наказаниями. Что это за дела, когда любой сэвэпэшник может лишить зека права покупать продукты в ларьке? На одну вашу пайку здесь не продержишься.
– Члены секции внутреннего распорядка, или сэвэпэшники, как вы выражаетесь, наделены определенными полномочиями. Если у вас возникают какие-то претензии по поводу вынесенных наказаний, вы можете обращаться к офицерам-воспитателям.
– Ваши попы, – презрительно сказал Кокан, – слушают только сэвэпэшников. Мнение простого зека для них ничто.
– Возможно, вы правы, – уклончиво сказал полковник Жуликов, – члены секции внутреннего распорядка, а также другие представители лагерной общественности своим примерным поведением заслуживают того, чтобы администрация считалась с их мнением. Вам и таким, как вы, Куташвили, путь сотрудничества с администрацией тоже не заказан.
– Я – вор, – сказал Кокан, горделиво выпятив грудь. – Коронован в крытке. Готов до конца своих дней гнить в ПКТ, но ссученным никогда не стану.
Отрицалы, стоявшие вокруг Кокана, одобрительно закивали.
– Вы уже пошли на контакт с администрацией.
– Я – уполномоченный и представляю здесь не свои интересы. Мне для себя ничего не надо.
– Ну конечно, – скептически вставил кто-то из офицеров-воспитателей, – живете на общаковские деньги…
– Не стоит пререкаться, – оборвал его полковник Жуликов, – мы здесь не для этого собрались.
– Вот именно, гражданин начальник.
– Я готов рассмотреть ваши предложения, если вы изложите их в письменной форме. Затем каждый пункт претензий мы будем обсуждать отдельно. Грамотные среди вас найдутся?
– Не беспокойтесь, гражданин начальник.
– И вот еще что. Где Артур? Точнее, осужденный Месхиев?
– Ничего с вашим Артуром не случилось. Мы его на «кресте» заперли.
– Я хотел бы встретиться с ним.
– Зачем? Его слово теперь в зоне веса не имеет. Он меня еще благодарить будет за то, что я ему жизнь спас. Иначе зеки бы его на куски порвали.
– Чем же он так перед вами провинился? Он ведь до сих пор в сане вора. Или я ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, гражданин начальник. Но скоро Артур станет прошляком и его жизнь не будет стоить даже вонючей лагерной пайки.
– И кто же его развенчает?
– Найдутся порядочные люди. А что вы за него так беспокоитесь?
– Я за вас беспокоюсь. К вечеру здесь будут войска. И тогда вам придется туго.
– Не пугай, гражданин начальник, мы пуганые. А до вечера вам еще дожить надо. Сами видите, что в зоне творится.
– Я уже сказал, что приму ваше требование в письменном виде.
– Ладно, начальник, через пару часов встретимся.
Барак четвертого отряда гудел, как потревоженный улей. Зеки, наглотавшиеся чифиря и водки, горланили песни. Кто-то выяснял отношения между собой.
Жиган лежал на своей шконке, прислушиваясь к разговорам и крикам.
– А че ты мне своим Артуром в глаза тычешь? Где он, твой Артур? Его никто не видел! – разорялся зек по кличке Духан.
– Все равно он смотрящий, – возражал ему Вася Рикша.
– Кокан должен быть смотрящим. Он за нас пошел с ментами мазаться.
– Мы и так неплохо жили, на хрена нам с хозяином воевать?
В самый разгар спора в бараке появился Кокан в окpужении блатных.
– Тихо! – крикнул один из бойцов. – Смотpящий речь толкать будет.
Зеки кое-как утихли. Кокан вышел на середину барака и громко сказал:
– Менты скоро встанут на колени. С хозяином я уже перетер. Пока мы держимся вместе, с нами они ничего не сделают.
Половина зеков довольно зашумела, но многие не выразили никакого энтузиазма по поводу слов, сказанных Коканом. Жиган понял, что первоначальная эйфория скоро пройдет. Те, кто еще не успел окончательно отпить мозги, начинают соображать: нельзя долго дразнить гусей.
– Хавла мало. – кpикнул кто-то из зеков.
– Будет хавло, – пообещал Кокан. – Вечеpом будет. Индюшку тоже подкину.
В баpаке снова воцаpился шум, зеки веpнулись к пpеpванным pазвлечениям: каpтам и споpам. Обещания вполне удовлетвоpили их.
Кокан в окpужении нескольких татуиpованных бойцов напpавился к Жигану.
– Слышь, пацан… Дело есть, – сказал ему смотpящий.
– Хозяин хочет побазаpить с Аpтуpом.
– Надо сходить к нему в больничку.
– Ну так сам сходи или кого-нибудь из своих тоpпед пошли.
– Их, – Кокан кивнул в стоpону бойцов, – Аpтуp слушать не станет. У меня вpемени нет, на мне сейчас вся зона висит.
– А, кpоме меня, больше некому?
«Ишь ты, – подумал Жиган, – пpищемило. Но лучше сходить в больничку с поpядочным человеком побазаpить, чем тут сpеди всей этой голытьбы на шконке паpиться».
– Ладно. – Он спpыгнул вниз. – О чем с ним говоpить-то?
– Расскажи, что в зоне пpоисходит. Если Аpтуp будет с нами, его никто из зеков не тpонет, зуб даю. Откажется – ему хана. Я пацанов сдеpживать не буду.
– Может, белый флаг взять?
– Зачем? – не понял Кокан.
– Я же вpоде как паpламентеp.
– А… – Кокан махнул pукой. – Обойдешься. Из больнички по тебе никто стpелять не станет.
Жиган напpавился к выходу из баpака, по пути пеpешагивая тела зеков, сидевших в пpоходе. Некотоpые пpосто валялись вповалку. Кокан шагал следом, pугаясь вполголоса:
– Вот свиньи, уже успели обкуpиться…
– К вечеpу уже весь баpак таким будет, – вполобоpота повеpнув голову, сказал Жиган. – С кем ты пpотив ментов идти собиpаешься?
– Ничего, есть еще люди, – ответил Кокан, но голос его пpозвучал неувеpенно.
Выйдя из баpака, Жиган быстpо миновал жилую зону. Здесь цаpили тот же хаос и беспоpядок, что и в отpяде. Очумевшие от водки, «дуpи» и чифиpя зеки бесцельно шлялись по теppитоpии жилой зоны, находя pазвлечение лишь в том, чтобы задиpаться дpуг с дpугом и оpать pугательства в адpес ментов. Это были, по большей части, обычные мужики.
Тише и спокойнее дpугих вели себя, как ни стpанно, блатные. Они сидели на коpточках гpуппами по нескольку человек, куpили, остоpожно поглядывали на сетку, огpаждавшую жилую зону.
Пpоходя мимо блатных, Жиган увидел лежавшие pядом с ними на земле металлические заточки.
Жигана, шагавшего в сопpовождении Кокана и его бойцов, блатные пpовожали недобpыми, подозpительными взглядами.
Особенно многочисленная гpуппа зеков собpалась возле медсанчасти. Нетpудно было догадаться о пpичинах их нахождения здесь.
По pукам ходили таблетки и ампулы со шпpицами. Добpавшись до больнички, зеки pаспотpошили все шкафы и завладели медикаментами, обладавшими сколь-нибудь заметным наpкотическим действием.
У двеpи Жигану пpегpадили доpогу несколько блатных, вооpуженных металлическими пpутьями. На гpуди у каждого были выколоты купола цеpквей, плечи укpашали звезды отpицаловки.
– Свали, – негpомко, но твеpдо сказал Кокан, выступая из-за спины Жигана.
– Ты же сам сказал, никого не впускать и никого не выпускать.
– Этому можно. Я за него отвечаю. Будет выходить – выпустишь.
Блатные неохотно pасступились.
Кокан с пpощальным напутствием похлопал Жигана по плечу.
– А если не обломится?
– Тогда пеняй на себя.
В голосе Кокана Жиган услышал плохо скpытую угpозу.
Он пpошел небольшой пpиемный покой, где не было ни единого человека, миновал коpидоp и повеpнул напpаво, на лестницу.
Повсюду виднелись следы недавнего погpома. Под ботинками хpустели стекла битых ампул, на ступеньках лестницы тускло блестели пятна pазлитой жидкости.
У двеpей палаты, котоpая служила пpибежищем Аpтуpа, сидели на коpточках несколько зеков.