вы почему кефир не кушаете что не любите
Все цитаты и крылатые фразы из фильма «Мимино»
― Гиви Иванович! Совсем тебя этот ГАИ не уважает, слушай. И машину отнял, и права.
― Алло, Ларису Ивановну хочу.
― Хозяин, а может быть этот колор, а?
Про фильм и самые-самые цитаты (Вы почему кефир не кушаете? Что, не любите?)
Полный текст фильма (Много букв. Мы еще увидимся. Я так думаю. )
В двух словах
Валико Мизандари чувствует, что пришло время изменить что-то в жизни. Сделать широкий жест, верный выбор и правильный ход. Например, вернуться в Большую Авиацию. Чтобы летать в Сан-Франциско, Париж и Чикаго. Но вдруг оказалось, что есть в его жизни кое-что важное. Но вот что?
Зачем стоит перечитать цитаты из фильма «Мимино»?
Ну как же? Чтобы вспомнить всё:
— зачем понадобилось перевозить корову. На вертолете.
— зачем перекрашивать крокодила в зеленый цвет.
— или из какой гостиницы вас никогда не выселят.
― Какое кино?
― «Разбитое сердце».
― Про войну?
― Нет, про любовь.
― Валико, что она хочет?
― Ничего не хочет. Танцует.
― Умер. Кончилось кино.
― Немного жмет.
― Жарко. От тепла предметы расширяются, а это кепка зимняя. Зимой твоя голова будет меньше. Иди.
― Нет, нет и нет! 5800 голландских кур ждут меня в Тбилиси. Что мне делать? В первую очередь мы обслуживаем пассажиров.
― Товарищ Гогулидзе, это демагогия. Пассажир может 2 недели сидеть и с ним ничего не случится, а курица испортится.
― Гиви Иванович! Совсем тебя этот ГАИ не уважает, слушай. И машину отнял, и права.
― «Сокол» и «Ястреб»! Немедленно прекратите засорять эфир!
― Между прочим, «Ястреб», 41-й не у Анзора, а у меня. Как поняли? Прием.
― Валико, если большой самолет и твой вертолет цепью связать, кто победит?
― Цепь.
― В Европе теперь никто на пианино не играет. Теперь играют на электричестве.
― На электричестве играть нельзя. Током убьет.
― Убьет?
― Нет, они в резиновых перчатках играют.
― Да, в резиновых перчатках можно. Понял?
― Хозяин, а может быть этот колор, а?
― Вы почему без стука входите. Выйдите, в коридоре подождите, пожалуйста, пока вас не вызовут.
― Тогда сам подбирай колор и сам крась. А меня здесь нет.
― Аристофан, Аристофан, я пошутил. Что я за всеми должен бегать?
― Садитесь, пожалуйста.
― Спасибо, я пешком постою.
― Алло, Ларису Ивановну хочу.
― Я сейчас там так хохотался.
― Летчик?
― Иногда. Вообще-то я эндокринолог.
― Дорогая, вы понимаете, у нас горы, горы.
― Ты в зоопарке был? Там верблюд видел, верблюд? Обиделся.
― Как вы думаете, если покрасить зеленого цвета, будет держаться, а?
― Вы понимаете, мой Альбертик просил зеленого цвета, а в магазине только оранжевый.
― Вы почему кефир не кушаете? Что, не любите?
― Вы знаете что? Я Вам один умный вещь скажу, но только Вы не обижайтесь.
― Если кто-нибудь позвонит, скажет: Алла, пойдем в ресторан туда-сюда, потанцуем, я очень плохо буду думать о нем.
― Дали!
― Что дали?
― 26-Б дали. Такая гидравлика, с ума сойдешь.
/* Дзер нманнерэ хайтаракумен Республикан! */
― Слушай, кто зверь? Я зверь?
― Ты любишь долма?
― Нет.
― Потому что у вас не умеют готовить долма.
― Подожди, Рубик-джан, ты точно помнишь, что это тот двор?
― Как не помню? Вон мусорный ящик, а там женщина курила.
― Друг, сюда нельзя. Тут следы.
― В чем дело, товарищ?
― Нельзя!
― Я здесь живу.
― Друг, я тебя как брата прошу, не подходи. Не подходи!
― Рубик-джан. Ты только не обижайся, но я тебе один умный вещь скажу: твой машина стоит в соседнем дворе. Я так думаю.
― Доброе утро!
― Что, опять выселяют?
― Нет, в этом гостинице я директор.
― Мама долму готовит. Любишь долма?
― Нет.
― Потому что у вас не умеют готовить долма. А настоящий долма. Ум.
― Рубик, дорогой, только теперь не скажи, что у нас и сациви не умеют готовить.
― А «Боржом»? Сначала подумай, потом говори.
/* Савелий Крамаров! Не сможет быть свидетелем сегодня. Жалко. */
― Слушай, друг, у тебя хорошие глаза, сразу видно, что ты хороший человек. Помоги, пожалуйста.
― Пройдемте!
― Извини, генацвале. Лет через пять помогу.
В суде
/* Опрос свидетеля. Рубен отжигает как может */
― Значит Вы утверждаете, что подсудимый не наносил побоев потерпевшему?
― Конечно не наносил, он пошел в туалет, а он не смог дверь сломать.
― Слушай, я русский язык нехорошо знаю. Он постучал в дверь и сказал, тоже хочет. Кхм. Такие вопросы задаете, что неудобно отвечать. Даже.
― Скажите, подсудимый испытывал личную неприязнь к потерпевшему?
― Да, испитывал. Он мне сказал, такую личную неприязнь я испитываю к потерпевшему, что кушать не могу.
― Вы говорите, что подсудимый не был знаком с потерпевшим. Зачем же он к нему пришел?
― Мы ему покрышки принесли, его резины совсем лысые. Эти «Жигули». Чем думают, я не знаю? Под ногами крутятся, крутятся.
― Ну что?
― Штраф 50 рублей с выплатой ущерба!
― Слушай, а этот кошка где работает?
― Какая кошка?
― Тот, который в Большой театр не пришла.
― А. Она стюардесса. На международной линии летает.
― А. Слушай, что ты хочешь. Если женщина каждый день артиста видит, академика видит, космонавта видит, Иштояна видит, может вот так потрогать, ты кто такой для нее?
― Мы еще увидимся. Я так думаю.
Тот самый Волохов
― Кто это?
― Волохов.
― Тот самый?
― Да.
/* Твоего отца звали Васо, понимаешь, Василий. */
― Узнал бы?
― Похож.
― Я сразу. Смотрю стоит, чай пьет. Как током ударило. Живой Васо. Живой, только постарел.
― Котэ.
― Что Котэ?
― Отца Котэ звали.
― Да нет. Твоего отца звали Васо, понимаешь, Василий.
― Константином.
― Сынок, ты не путай. Мы с твоим отцом 3 года, понимаешь, в одном танке, а ты мне сейчас рассказываешь.
― Он в пехоте был. Извините.
― Молодой человек!
Рубен не забывает друга
― А он скажет: Вах! Как меня нашел, откуда? Ему будет приятно. Когда ему будет приятно, я буду чувствовать, что мне тоже приятно.
― Меня в Орджоникидзе ждут. Знаешь что, я тебе умный вещь скажу, но только ты не обижайся. Когда мне будет приятно, а так довезу, что тебе тоже будет приятно.
/* Мимино уже летает. В Сан-Франциско, Париж и Чикаго */
― Израиль? Всего хорошего.
― Подожди. Давай споем что-нибудь.
/* В Сан-Франциско хорошо. Но дома почему-то лучше. */
― Ну что сделать, чтобы Вы меня извинили? Хотите с самолете выпрыгну?
― Нет, не хочу.
― А я хочу.
И ведь что интересно.
Чему как бы учат нас цитаты из фильма «Мимино»
Если большой самолет и вертолет связать цепью, то победит, конечно, цепь.
Иногда люди такую сильную неприязнь испытывают, что прямо кушать не могу. И этому всегда есть причина.
От тепла предметы расширяются, а зимой наоборот. Зимой наша голова становится меньше.
Присоединяйтесь, барон. Присоединяйтесь!
Понравился пост? Любите хорошие цитаты?
Тогда давайте не будем терять друг друга!
Оставайтесь на связи:
Про фильм и самые-самые цитаты (Вы почему кефир не кушаете? Что, не любите?)
Полный текст фильма (Много букв. Мы еще увидимся. Я так думаю. )
Ссылки по теме
Мимино на Википедии. Очень подробно.
Присмотреть или прикупить на Озоне:
— 5 DVD. Фильмы Георгия Данелия: Я шагаю по Москве, Мимино, Осенний марафон, Кин-дза-дза
Что-нибудь еще? Да, их есть у меня.
Здравствуйте, я ваша тетя (Донна Роза, я старый солдат, и не знаю слов любви. )
Кин-Дза-Дза! (Ребят, как же это вы без гравицаппы пепелац выкатываете из гаража?)
Обыкновенное чудо (Тиран-деспот, коварен, капризен, злопамятен. )
Дон Жуан де Марко (Как я мог сломать свой цветок любви к донне Джулии?)
Скотт Пек. Непроторенная дорога (То, что вы мне описали, – не любовь, а паразитизм. )
А на посошок.
— Есть пары, созданные для любви. Мы же были созданы для развода.
— Мы отстроили планету, и нам нужно недостающее звено. И это твой мозг.
— Так вот вы где, Вас мне и надо. Вы съесть изволили Мою морковь!
Наши любимые советские фильмы, мультики, музыка из кино, плакаты и фото
Цитаты из советского фильма Мимино
— Какое кино?
— «Разбитое сердце».
— Про войну?
— Нет, про любовь.
— Валико, что она хочет?
— Ничего не хочет. Танцует.
— Умер. Кончилось кино.
— Немного жмет.
— Жарко. От тепла предметы расширяются, а это кепка зимняя. Зимой твоя голова будет меньше. Иди.
— Нет, нет и нет! 5800 голландских кур ждут меня в Тбилиси. Что мне делать?
— В первую очередь мы обслуживаем пассажиров.
— Товарищ Гогулидзе, это демагогия.
— Пассажир может 2 недели сидеть и с ним ничего не случится, а курица испортится.
— Гиви Иванович! Совсем тебя этот ГАИ не уважает, слушай. И машину отнял, и права.
— «Сокол» и «Ястреб»! Немедленно прекратите засорять эфир!
Между прочим, «Ястреб», 41-й не у Анзора, а у меня. Как поняли? Прием.
— Валико, если большой самолет и твой вертолет цепью связать, кто победит?
— Цепь.
— В Европе теперь никто на пианино не играет. Теперь играют на электричестве.
— На электричестве играть нельзя. Током убьет.
Убьет?
— Нет, они в резиновых перчатках играют.
— Да, в резиновых перчатках можно. Понял?
— Да не влезет сюда корова. Здесь продай.
— Здесь кто ее купит? Здесь ее все знают.
— Валико, возьми.
— Кому говорят, нельзя! Это же не самолет, это бабочка, черт бы ее побрал!
— Хозяин, а может быть этот колор, а?
— Вы почему без стука входите.
— Выйдите, в коридоре подождите, пожалуйста, пока вас не вызовут.
— Тогда сам подбирай колор и сам крась. А меня здесь нет.
— Аристофан, Аристофан, я пошутил. Что я за всеми должен бегать?
— Садитесь, пожалуйста.
— Спасибо, я пешком постою.
— Алло, Ларису Ивановну хочу.
— Я сейчас там так хохотался.
— Летчик?
— Иногда. Вообще-то я эндокринолог.
— Дорогая, вы понимаете, у нас горы, горы.
Ты в зоопарке был? Там верблюд видел, верблюд?
Обиделся.
— Как вы думаете, если покрасить зеленого цвета, будет держаться, а?
Вы понимаете, мой Альбертик просил зеленого цвета, а в магазине только оранжевый.
— Вы почему кефир не кушаете? Что, не любите?
— Вы знаете что? Я Вам один умный вещь скажу, но только Вы не обижайтесь.
— Если кто-нибудь позвонит, скажет: Алла, пойдем в ресторан туда-сюда,
потанцуем, я очень плохо буду думать о нем.
— Дали!
— Что дали?
— 26-Б дали. Такая гидравлика, с ума сойдешь.
— Слушай, кто зверь? Я зверь?
— Слушай, кто зверь? Я зверь?
— Ты любишь долма?
— Нет.
— Потому что у вас не умеют готовить долма.
— Подожди, Рубик-джан, ты точно помнишь, что это тот двор?
— Как не помню? Вон мусорный ящик, а там женщина курила.
— Друг, сюда нельзя. Тут следы.
— В чем дело, товарищ?
— Нельзя!
— Я здесь живу.
— Друг, я тебя как брата прошу, не подходи. Не подходи!
— Рубик-джан. Ты только не обижайся, но я тебе один умный вещь скажу: твой машина стоит в соседнем дворе. Я так думаю.
— Доброе утро!
— Что, опять выселяют?
— Нет, в этом гостинице я директор.
— Мама долму готовит. Любишь долма?
— Нет.
— Потому что у вас не умеют готовить долма. А настоящий долма. Ум.
— Рубик, дорогой, только теперь не скажи, что у нас и сациви не умеют готовить.
— А «Боржом»? Сначала подумай, потом говори.
— Слушай, друг, у тебя хорошие глаза, сразу видно, что ты хороший человек. Помоги, пожалуйста.
— Пройдемте!
— Извини, генацвале. Лет через пять помогу.
— Значит Вы утверждаете, что подсудимый не наносил побоев потерпевшему?
— Конечно не наносил, он пошел в туалет, а он не смог дверь сломать.
— Слушай, я русский язык нехорошо знаю. Он постучал в дверь и сказал, тоже хочет. Кхм. Такие вопросы задаете, что неудобно отвечать. Даже.
— Скажите, подсудимый испытывал личную неприязнь к потерпевшему?
— Да, испитывал. Он мне сказал, такую личную неприязнь я испитываю к потерпевшему, что кушать не могу.
— Вы говорите, что подсудимый не был знаком с потерпевшим. Зачем же он к нему пришел?
— Мы ему покрышки принесли, его резины совсем лысые. Эти «Жигули». Чем думают, я не знаю? Под ногами крутятся, крутятся.
— Ну что?
— Штраф 50 рублей с выплатой ущерба!
— Слушай, а этот кошка где работает?
— Какая кошка?
— Тот, который в Большой театр не пришла.
— А. Она стюардесса. На международной линии летает.
— А. Слушай, что ты хочешь. Если женщина каждый день артиста видит, академика видит, космонавта видит, Иштояна видит, может вот так потрогать, ты кто такой для нее?
— Мы еще увидимся. Я так думаю.
— Кто это?
— Волохов.
— Тот самый?
— Да.
— Узнал бы?
— Похож.
— Я сразу. Смотрю стоит, чай пьет. Как током ударило. Живой Васо. Живой, только постарел.
— Котэ.
— Что Котэ?
— Отца Котэ звали.
— Да нет. Твоего отца звали Васо, понимаешь, Василий.
— Константином.
— Сынок, ты не путай. Мы с твоим отцом 3 года, понимаешь, в одном танке, а ты мне сейчас рассказываешь.
— Он в пехоте был. Извините.
— Молодой человек!
— А он скажет: Вах! Как меня нашел, откуда? Ему будет приятно. Когда ему будет приятно, я буду чувствовать, что мне тоже приятно.
— Меня в Орджоникидзе ждут.
— Знаешь что, я тебе умный вещь скажу, но только ты не обижайся. Когда мне будет приятно, а так довезу, что тебе тоже будет приятно.
— Израиль? Всего хорошего.
— Подожди. Давай споем что-нибудь.
— Ну что сделать, чтобы Вы меня извинили? Хотите с самолете выпрыгну?
— Нет, не хочу.
— А я хочу.
Мимино
| Точность | Выборочно проверено |
«Мимино́» (груз. მიმინო) — советский комедийный художественный фильм режиссёра Георгия Данелии.
Содержание
Цитаты [ править ]
— Марципан, я Сокол. Вошёл в зону, прошу условия посадки. Приём.?
— Сокол! Я Марципан. Высота по стандарту 1800, ветер 2—3 юго-запад. Посадку разрешаю.
— Гиви Иванович! Дай ключи от машины. Мне в город надо.
— Не дам.
— Почему?
— Глушитель мне оторвали?
— Это брак был.
— Фары разбили?
— Я разве?
— А вчера Надя под сиденьем помаду нашла.
— Я объяснял. Я сестру в больницу возил. Родную.
— А пробка от шампанского?
Всё! Больше никому не дам. Сам научусь ездить.
Скажи ему, пусть уйдёт. И так дышать нечем.
Зарбазан, будь другом, подожди меня на улице.
[Диалог с сотрудником ГАИ]
— Привет! Как поживаешь?
— Права.
— Новый анекдот знаешь?
— Знаю. Права.
— Может быть…
— Не может быть. Права.
— 5800 голландских кур ждут меня в Тбилиси. Что мне делать?
— В первую очередь мы обслуживаем пассажиров.
— Пассажир может две недели сидеть, и с ним ничего не случится, а курица испортится! [разговор ведётся при пассажирах]
Совсем тебя этот ГАИ не уважает, слушай. И машину отнял и права.
— Осторожно!
— Что, хрусталь что ли?
Смотри сюда. Взял — тихонечко положил. Понял?
— Какими судьбами?
— Вот, Дели не принимает. А ты как? Где?
— Да вот… Кур вожу голландских.
— Знакомьтесь. Мимино. Вместе Воронежское училище кончали.
— Тимофеева.
— Мизандари.
— Комарова.
— Валико.
— Лариса Ивановна.
— Валентин Константинович.
— Сокол и Ястреб, немедленно прекратите засорять эфир! Между прочим, Ястреб, сорок первый размер не у Анзора, а у меня… Как поняли? Приём.
— Валико, если большой самолёт и твой вертолёт цепью связать, кто победит?
— Цепь.
— Что? Опять выселяют?
— Нет. В этом гостиница я директор.
Здесь её [корову] кто купит? Здесь её все знают…
Это же не самолёт. Это бабочка! Чёрт бы её побрал…
— Садитесь, пожалуйста.
— Спасибо, я пешком постою.
Гиви, скажи Вано, что подков в Москве нет.
Такие пилоты, как Вы, на улице не валяются.
Скажи Андро, чтобы взял талоны на дрова и отвёз моим.
Алла, пойдём ресторан, туда-сюда потанцуем…
Ты и твой Лариса Ивановна не две пары в сапоге.
[о женщине] Возьми кошку, опусти в воду, вынь… и такая же худая.
— Как украли?! Подожди, Рубик, а ты точно помнишь, что это тот двор?
— Как не помню?! Вон мусорный ящик, а там женщина курила…
Скажи, что машину украли. Двадцать шесть — бэ!
Стой здесь. Никого не впускай, никого не выпускай. Стереги следы. Я сейчас милицию приведу.
Друг, сюда нельзя! Тут следы…
Друг, я тебя как брата прошу, не подходи.
Валик-джан, я тебе один умный вещь скажу, но только ты не обижайся.
Мы ещё увидимся. Я так думаю.
Я вам один умный вещь скажу, но только вы не обижайтесь.
Туда-сюда, культурное мероприятие.
Эти «Жигули»… чем думают, я не знаю. Под ногами крутятся, крутятся, крутятся…
Алё! Ларису Ивановну хочу!
— Я так… думаю. [часто произносится в конце фраз]
— А хотите, я из самолёта выпрыгну?
— Нет, не хочу.
— А я хочу.
Валико, 8 баранов было — один баран куда делся?
— А себя ты посчитал?
— Нет.
— Так 8 с тобой было!
— А… [пастуху] Восемь со мной было!
— Лётчик?
— Иногда. Вообще-то я эндокринолог.
Такая гидравлика — с ума сойдёшь! Я так думаю…
Как вы думаете, если покрасить зелёного цвета, будет держаться, а?
[покупатель примеряет кепку]
— Немного жмёт.
— Жарко. От тепла все предметы расширяются. А эта кепка зимняя. Зимой твоя голова будет меньше. Зам-тар-щи [Зимой].
Слушай, я сейчас там так хохотался.
[по телефону]
— Тель-Авив?
— Yes.
— [выясняется, что не туда попал] Извините, до свидания.
— Подожди. Подожди… Давай споём что-нибудь.
Маляр Аристофан: Хозяин, может быть этот коло́р?
Гиви Иваныч: Ви пачему без стука входите?!
Маляр Аристофан: [обиженно] Тогда сам выбирай коло́р и сам крась! А меня здесь нет. (выходит)
Гиви Иваныч: Аристофан!… Аристофан, подожди!! Я пошутил [произносится по-грузински], Аристофан. Что я, за всеми должен бегать.
У нас горы, панимаешь, горы! Ты в зоопарке был? Там верблюд видел. Верблюд?
— Какое кино?
— «Разбитое сердце».
— Про войну?
— Нет, про любовь.
Я ставлю на число 13 и вручаю свою судьбу Всевышнему.
Вот это круглая рулетка. В неё на деньги играют.
— Слушай, Валико! Что эта женщина хочет?!
— Ничего не хочет. Танцует.
Многоуважаемый господин Али! Здесь миллиард. Я прошу руки Вашей дочери.
Али! Не уходи! Он простит тебя.
Нет, кувшин можно склеить, а разбитое сердце — никогда!
Умер. Кончилось кино.
— Слушай, друг, у тебя хорошие глаза, сразу видно, что ты хороший человек. Там хороший парень погибает, помоги.
— Извини, генанцвале, лет через пять… помогу!
— Свидетель Хачикян! Я вас что, должна по всей Москве искать?
— Вы сами сказали: свидетели, удалитесь. Я удалился. Почему искать? Я здесь стою — всем видно.
— Друг, гражданская авиация правильно еду?
— Да.
— Спасибо!
— Валик-джан, зачем тебе большая авиация? Поедем ко мне домой, мама долму готовит. Ты любишь долма?
— Нет.
— Потому что у вас не умеют готовить долма. А настоящий долма — ух!
— Рубик, дорогой, только теперь не скажи, что у нас и сациви не умеют готовить.
— Валик-джан. У нас в Дилижане, в кухне, открываешь простой кран — вода течёт, второе место занимает в мире!
— А первая в Ереване, да?
— Нет, в Сан-Франциско.
— А Боржом? Сначала подумай, потом говори.
Дзер нманнерэ хайтаракумен Республикан! [в переводе с армянского: «Такие, как вы, позорят Республику!»; фраза популярна в Армении].
Вай мама, эс инчэ катарвум, эс инч тегэм энгел! [Ой мама, что это делается, куда я попал?!]
— Прибежали в избу дети!
Второпях зовут отца:
«Тятя, тятя, наши сети
Притащили мертвеца!»
— Валико, «тятя-тятя» — это что.
— В Европе теперь никто на пианино не играет, играют на электричестве.
— На электричестве играть нельзя — током убьёт.
— А они в резиновых перчатках играют…
— Э! В резиновых перчатках можно!
— …ему будет приятно. Когда ему будет приятно, я буду чувствовать, что мне тоже приятно! А ты говоришь, прямо…
— Меня в Орджоникидзе ждут…
— Знаешь что, я тебе умный вещь скажу, но только ты не обижайся: когда мне будет приятно, я так довезу… что тебе тоже… будет… приятно…
— Этот… потерпевший… открыл дверь, а Валико джан… подсудимый… сказал: «Здравствуй, дорогой». А потерпевший сказал: «Извините, я туалет хочу…» А она… выскочился на улицу и кричала «милиция, милиция…». А я сказал: «Валик-джан, пошли домой»… и пошли…
— Значит, вы утверждаете, что подсудимый не наносил побоев потерпевшему?
— Конечно, не наносил! Он пошёл туалет, а Валик-джан не смог дверь сломать…
— Значит, дверь он ломал?
— Зачем ломал?
— Ну Вы же сами сказали.
— Слушай, я русский язык не хорошо знаю… Он пошёл туалет, а Валико постучил дверь и сказал — что тоже… хочет… Такие вопросы задаёте, что неудобно отвечать… даже…
— Свидетель Хачикян, ну, а люстру подсудимый разбил?
— Дааа! Разбил… зачем буду отрицать?! Когда мы пошли домой, он её случайно стулом зацепил…
— Скажите, подсудимый испытывал личную неприязнь к потерпевшему?
— Дааа! Испытывал! Он мне сам сказал: «такую личную неприязнь я испытываю к потерпевшему, что кушать не могу…»
— А вот подсудимый утверждает, что он не был знаком с Папишвили…
— Слушай, откуда знаком?! Когда тот пошёл туалет, Валико меня спросил: «Ктоооо он такоой этот потерпевший? Куда он пошёёёл?? Я его, говорит, первый раз вижу!»
— В Москве есть станция метро, называется именем Багратиони. Когда я её проезжаю, у меня в глазах всегда появляются слёзы — это слёзы гордости. Я горжусь, что этот великий полководец — мой соотечественник. И сейчас, когда смотрю на скамью подсудимых, у меня слёзы. Но это другие слёзы — это слёзы стыда. И мне стыдно, что я тоже грузин.
— Отвечайте по существу, пожалуйста!
— Ваше слово, Светлана Георгиевна.
— Я послала запрос в отделение милиции города Телави и вот получила ответ… На ваш запрос отвечаем…
— Погромче, пожалуйста.
— 15 октября 1967 года между Папишвили и Мизандари произошёл инцидент в ресторане.
Мизандари погнался за Папишвили, который укрылся от него в туалете, поймал и макнул три—четыре раза головой в унитаз.
После чего был задержан милицией.
Гражданин Мизандари отказался дать разъяснения по поводу своего поступка.
Однако сестра его рассказала, что в шестьдесят пятом году она работала под руководством Папишвили.
Папишвили обещал жениться на ней, склонил её к сожительству, однако обещания своего не сдержал.
Е. К. Мизандари с базы уволилась. Сейчас проживает в деревне Таркло, где работает на животноводческой ферме.
В шестьдесят шесто́м году у неё родился мальчик Варлаам…
— Да это не мой ребёнок!
— Что касается стоимости люстры, то у меня есть заключение эксперта.
Она не из венецианского стекла, а изготовлена в Воронеже, в артели имени Клары Цеткин, и продаётся по розничной цене тридцать семь рублей сорок шесть копеек…
— Я сам не знал, Нугзар, клянусь честью. Ну, падла буду!
— Ну что?
— Штраф пятьдесят рублей с выплатой ущерба!
— Рубик-джан, ты из Тбилиси через красный мост поедешь?
— Да.
— Тогда я та́м сойду.
— Нет, дорогой, я тебя до самого до́ма довезу.
— Время есть, я дал телеграмму и взял отпуск за свой счёт.
— А где ты всё это время жил?
— У ребят с автобазы.
— Слушай, а этот кошка где работает?
— Какая кошка?
— Тот, который в Большой театр не пришла.
— Она стюардесса. На международной линии летает.
— А-а-а, слюшай, что ты хочешь?! Если женщина каждый день артистов видит, академиков видит, космонавтов видит, Иштояна видит… Может вот так потрогать. Ты кто такой для неё?!
— Слушай, кто зверь?! Я зверь?
— Вы почему кефир не кушаете? Что, не любите?
Какой нормальный человек в Москву без денег приедет? Ну, пошёл в ресторан, туда-сюда, закусили — и кончились.
— Кофе сколько стоит?
— 11 копеек.
— А чай?
— 6 копеек.
— Чай хочу. [даёт 10 копеек] Сдачи не надо!
— Андрюша, хочешь в город съездим, а?
― Нет.
― Походим, посмотрим.
― Да видел я его тысячу раз.
— Валентин Константинович!
― Да?
― Сядете в такси, скажете: Европа, центр. Сядете обратно, скажете: Аэропорт. Не сложно.
― А такси дорого стоит?
― Да нет, тут рядом.
— А подзорная труба сколько будет стоить?
― Смотря какая.
― Хорошая, с цейсовскими стеклами, я племяннику должен купить.
― Хорошее всё дорого.
Сценарий [1] [ править ]
— Лариса Ивановна, он поручил вас спросить, в какой театр сегодня хотите пойти?
— А он что, волшебник?
— Зачем — волшебник?
— Может в любой театр билеты достать?
— Может.
— И в Большой?
— Конечно.
— И на Таганку?
— Таганка? — Хачикян удивился, закрыл ладонью трубку, зашептал Валико: — Таганка — тюрьма. Сурен там сидел. Большой шутница этот твой Лариса Ивановна.
Хачикян: На любую дорогу можно вернуться. Если она правильная.