время показало что так называемая цивилизация очень хрупкая штука
Время показало что так называемая цивилизация очень хрупкая штука
НЕСКОЛЬКО МОИХ ЖИЗНЕЙ[1]
Я пишу стихи с детства. Мне кажется, что я писал стихи всегда. И все же…
Мне пятьдесят семь лет. Около двадцати лет я провел в лагеряхи в ссылке. По существу, я еще не старый человек, ибо время останавливается на пороге того мира, где я провел двадцать лет. «Подземный» опыт не увеличивает общий опыт жизни — «там» все масштабы смещены, и знания, приобретенные «там», для «вольной жизни» не годятся. Мне не трудно вернуться к ощущениям детских лет. Колыму же я никогда не забуду. И все же это жизни разные. «Там» я не всегда писал стихи. Мне приходилось выбирать между жизнью и стихами и делать выбор (всегда!) в пользу жизни.
Я хорошо помню Первую мировую войну, «германскую» войну, телеги с новобранцами, пьяными, «Последний нынешний денечек», немецких военнопленных, переловивших всех городских голубей. С 1915 года голубь перестал считаться священной птицей в Вологде. Оба моих брата были на первой войне. Второй брат, красноармеец химической роты, убит на фронте во время гражданской войны. Отец ослеп после смерти сына и целых тринадцать лет еще жил — слепым…
Случилось так, что в жизни моей не было человека, который открыл бы мне поэзию, русскую поэзию, который прочел бы со мной живым языком живые стихи Пушкина, Лермонтова, Некрасова. Я двигался ощупью от книги к книге медленным и неэкономным путем. Хлебников стал моей потребностью раньше, чем Пушкин, Северянин — раньше, чем Блок, раньше Асеев, чем Анненский. Не говоря уже о вершине русской поэзии — Тютчеве. Не было в моей юности человека, который научил бы меня любить стихи. Этим человеком бывает школьный учитель, старший брат, отец, мать. Мама моя могла бы это сделать, как я догадывался позже, когда думал о ней уже после самой последней разлуки. Мама моя была человеком крайне тонкой нервной организации. Помню, она не могла сдержать слез, слушая музыку — всякую музыку, не исключая и самой бравурной. Симфонический оркестр, рояль и скрипка приводили ее в трепет, почти к истерии. Мама моя знала бесконечное количество стихов — главным образом классиков. Всевозможные стихотворные цитаты хранились в маминой памяти на все случаи жизни, — я думаю, что стихи играли в ее жизни роль очень большую и вполне реальную.
Стихи в маминой памяти закреплялись как жизненные наблюдения, но не как музыкальные аккорды. Мама и не пыталась понять тайну воздействия искусства на человека.
Не отличая минора от мажора, мама плакала. Тогда было время явления детекторных приемников, гигантских антенн. Я хотел поставить ящик с наушниками в комнату мамы.
— Нет, нет. Я буду целый день плакать.
Через много лет мне рассказывал Пастернак, что не может в кино смотреть крупный план — слезы текут неудержимо.
— Лошадь какую-нибудь покажут в кинохронике, а я реву навзрыд.
Внезапные слезы взрослого человека не такая уж редкость…
Я хорошо помню февральскую революцию — как легко рухнул огромный чугунный орел, повязанный канатами и сорванный с фронтона мужской гимназии.
Помню и октябрьский переворот — в Вологде более будничный, чем свержение самодержавия, но в то же время и более значительный по разговорам взрослых, по тревоге общей…
Я хорошо помню Кедрова — командующего фронтом, помню его вагон. Помню латышей — в синих галифе, танцующих в городском саду без дам, друг с другом…
Едва кончив готовить уроки, я принимался за таинственную игру… щепками, спичечными коробками и разыгрывал про себя Гоголя, Пушкина и особенно Гюго и Александра Дюма…
Этот театрализованный пересказ всего прочитанного длился все детство. Отцовский книжный шкаф всегда был в моем распоряжении. Впрочем, Александр Дюма был не из этого шкафа.
В 1918 году были конфискованы помещичьи библиотеки и создана на месте городской тюрьмы в центре города рабочая библиотека. Год знакомства с этой библиотекой был очень ярок для меня. Дюма, Конан Дойль, Майн Рид, Виктор Гюго — все в золотых переплетах — ждали меня каждый день. Я читал и переигрывал все прочитанные романы подряд.
Помню бывшие в большой моде антирелигиозные диспуты. Я сам был участником этих диспутов. Мой отец — слепой священник — ходил сражаться за Бога. Сам я лишен религиозного чувства. Но отец мой был верующим человеком и эти выступления считал своим долгом, нравственной обязанностью. Я водил его под руку, как поводырь. И учился крепости душевной…
В 1926 году был впервые объявлен прием в вуз по свободному конкурсу. Была, стало быть, возможность проявить себя и получить высшее образование.
Два года работы дубильщиком на кожевенном заводе (в г. Сетуни, под Москвой) и ликвидатором неграмотности не могли сказаться благотворно на успехах моего конкурсного экзамена…
Надо было жить экономно, пробиться лето, проучиться до осенних экзаменов, ничего не покупать, найти дешевую столовую, за квартиру не платить, достать билет в библиотеку, а главное — поступить на курсы подготовки в вуз.
Курсы были платные и довольно дорогие — что-то рублей сорок мне пришлось отдать за право учиться на них. На Этих курсах можно было и ночевать — на тех же столах, где мы учились…
Я был принят в университет…
Москва тогдашних лет просто кипела жизнью. Вели бесконечные споры о будущем земного шара…
В Московском университете, сотрясаемом теми же волнами, диспуты были особенно остры. Всякие решения правительства обсуждались тут же, как в Конвенте…
То же было и в клубах. В клубе «Трехгорки» пожилая ткачиха на митинге отвергла объяснение финансовой реформы, которое дал местный секретарь ячейки.
— Наркома давайте, а ты что-то непонятно говоришь.
И нарком приехал — заместитель наркома финансов Пятаков — и долго объяснял разъяренной старой ткачихе, в чем суть реформы…
Эти споры велись буквально обо всем. И о том, будут ли духи при коммунизме… И о том, существуют ли общие жены в фаланге Фурье… Нужна ли адвокатура, нужна ли поэзия, живопись, скульптура, и если нужна — то в какой форме…
Нам казалось недостаточным видеть, знать, жить. Нам хотелось действовать самим, пока не прошли сроки бессмертия…
Жизнь моя поделилась на две классические части — стихи и действительность. Я писал стихи, ходил в литературные кружки, занимался — вошел в это время в молодой Леф, несколько раз был в «Красном студенчестве» у Сельвинского… встречался с Сергеем Михайловичем Третьяковым — «фактографистом».
Сергей Михайлович Третьяков, высокий, узкогрудый, был человеком решенных вопросов. Он и знать не хотел о каких-то сомнениях. Хочешь работать — научим, поможем, не хочешь — вот тебе бог и вот порог.
Научиться у него работе журналиста было можно… Поэтов ни будущих, ни настоящих Третьяков не любил. Он и сам был не поэт, хотя сочинял стихи и даже целую поэму «Рычи, Китай», переделанную потом в пьесу. На Малую Бронную ходил я недолго из-за своей строптивости и из-за того, что мне было жалко стихов — не чьих-нибудь стихов, а стихов вообще. Стихам не было места в «литературе факта»…
— А что бросается в глаза раньше всего, когда входишь в комнату?
— Зеркала? — раздумывая, спросил Третьяков. — Не зеркала, а кубатура.
Я работал тогда в радиогазете «Рабочий полдень».
— Вот, — сказал Сергей Михайлович, — напишите для «Нового Лефа» заметку «Язык радиорепортера». Я слышал, что надо избегать шипящих и так далее. Напишете?
— Я, Сергей Михайлович, хотел бы написать по общим вопросам, — робко забормотал я.
Узкое лицо Третьякова передернулось, и голос его зазвенел:
Задание 6 егэ по русскому языку 2021 решу егэ
задание 6 егэ по русскому языку 2021 решу егэ Rus-ege. sdamgia. ru
Задание 6. Лексические нормы. ЕГЭ 2021 по русскому языку
Задачи для практики
Задача 1
Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, заменив неверно употреблённое слово. Запишите подобранное слово, соблюдая нормы современного русского литературного языка.
Автографы Пушкина зрительно создают чисто эстетическую реакцию, такую же, какую вызывают произведения искусства.
Решение
Вызывать реакцию, но создавать впечатление
Задача 2
Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, заменив неверно употреблённое слово. Запишите подобранное слово, соблюдая нормы современного русского литературного языка.
Совместно с войсками стратегического назначения мы осуществили интересную работу, позволившую решить ряд оборонных задач.
Решение
Осуществляют мечту, планы, превращения, работу проделывают.
Задача 3
Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, исключив лишнее слово. Выпишите это слово.
Время показало, что так называемая цивилизация — очень хрупкая штука, что человек в своём нравственном развитии вряд ли прогрессирует дальше в наше время.
Решение
Прогрессирует дальше — плеоназм, прогрессировать можно только вперед, дальше
Задача 4
Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, заменив неверно употреблённое слово. Запишите подобранное слово, соблюдая нормы современного русского литературного языка.
Контрольную по геометрии Сергей решил неожиданно удачно: задачу решил правильно, теорему обосновал, только вот следствие из теоремы не вывел, но, наверное, хоть хорошо поставят.
Решение
Сущ. теорема сочетается с глаголом доказать, а обосновать (подкрепить доказательствами) можно предложение
Задача 5
Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, заменив неверно употреблённое слово. Запишите подобранное слово, соблюдая нормы современного русского литературного языка.
В комнате висела картина Репина, стоял стол стиля ампир с бронзовым прибором и наполеоновскими безделушками и под прямым углом к нему другой стол, весь уставленный сухарницами и продолговатыми сафьяновыми блюдами в виде большого листа.
Решение
САФЬЯНОВЫЙ = сделанный из сафьяна, обитый, обтянутый сафьяном (кожа); ФАЯНСОВЫЙ = из фаянса (мелкопористый, белый керамический материал, по составу напоминающий фарфор)
Задача 6
Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, исключив лишнее слово. Выпишите это слово.
Запахло сильнее цветами, первыми ландышами из леса, пернатые птицы прокричали в последний раз свой привет перед ночью, и всё уснуло, затихло, замолкло до утра.
Решение
Птицы — ПЕРНАТЫЕ существа, способные летать = плеоназм.
САФЬЯНОВЫЙ = сделанный из сафьяна, обитый, обтянутый сафьяном (кожа); ФАЯНСОВЫЙ = из фаянса (мелкопористый, белый керамический материал, по составу напоминающий фарфор)
Задание 6. Лексические нормы. ЕГЭ 2021 по русскому языку
Задача 1
Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, заменив неверно употреблённое слово. Запишите подобранное слово, соблюдая нормы современного русского литературного языка.
Автографы Пушкина зрительно создают чисто эстетическую реакцию, такую же, какую вызывают произведения искусства.
Решение
Вызывать реакцию, но создавать впечатление
Задача 2
Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, заменив неверно употреблённое слово. Запишите подобранное слово, соблюдая нормы современного русского литературного языка.
Совместно с войсками стратегического назначения мы осуществили интересную работу, позволившую решить ряд оборонных задач.
Решение
Осуществляют мечту, планы, превращения, работу проделывают.
Задача 3
Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, исключив лишнее слово. Выпишите это слово.
Время показало, что так называемая цивилизация — очень хрупкая штука, что человек в своём нравственном развитии вряд ли прогрессирует дальше в наше время.
Решение
Прогрессирует дальше — плеоназм, прогрессировать можно только вперед, дальше
Задача 4
Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, заменив неверно употреблённое слово. Запишите подобранное слово, соблюдая нормы современного русского литературного языка.
Контрольную по геометрии Сергей решил неожиданно удачно: задачу решил правильно, теорему обосновал, только вот следствие из теоремы не вывел, но, наверное, хоть хорошо поставят.
Решение
Сущ. теорема сочетается с глаголом доказать, а обосновать (подкрепить доказательствами) можно предложение
Задача 5
Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, заменив неверно употреблённое слово. Запишите подобранное слово, соблюдая нормы современного русского литературного языка.
В комнате висела картина Репина, стоял стол стиля ампир с бронзовым прибором и наполеоновскими безделушками и под прямым углом к нему другой стол, весь уставленный сухарницами и продолговатыми сафьяновыми блюдами в виде большого листа.
Решение
САФЬЯНОВЫЙ = сделанный из сафьяна, обитый, обтянутый сафьяном (кожа); ФАЯНСОВЫЙ = из фаянса (мелкопористый, белый керамический материал, по составу напоминающий фарфор)
Задача 6
Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, исключив лишнее слово. Выпишите это слово.
Запахло сильнее цветами, первыми ландышами из леса, пернатые птицы прокричали в последний раз свой привет перед ночью, и всё уснуло, затихло, замолкло до утра.
Решение
Птицы — ПЕРНАТЫЕ существа, способные летать = плеоназм.
Вызывать реакцию, но создавать впечатление
САФЬЯНОВЫЙ сделанный из сафьяна, обитый, обтянутый сафьяном кожа ; ФАЯНСОВЫЙ из фаянса мелкопористый, белый керамический материал, по составу напоминающий фарфор.
Задание №6
Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, заменив неверно употреблённое слово. Запишите подобранное слово, соблюдая нормы современного русского литературного языка.
Чтение книг увеличивает кругозор и повышает интеллектуальный уровень человека.
Отредактируйте предложение: исправьте лексическую ошибку, заменив неверно употреблённое слово. Запишите подобранное слово, соблюдая нормы современного русского литературного языка.
Чтение книг увеличивает кругозор и повышает интеллектуальный уровень человека.
Запишите подобранное слово, соблюдая нормы современного русского литературного языка.
О малозаметном нравственном преступлении ЛЕ
О МАЛОЗАМЕТНОМ НРАВСТВЕННОМ ПРЕСТУПЛЕНИИ
В СПЕШКЕ ИЛИ ПО УМЫСЛУ
. Здесь, скорее, что-то с совестью.
. «Не бойтесь высшей мзды,
Вкусите плод и будете, как боги».
(Потомки Каина. Н.Гумилёв)
. Потому что молчание золото.
. для того чтобы создавать произведения искусства, надо уметь это делать.
«Я даже знаю, что эта литературная сволочь подумает, когда увидит слова О.Мандельштама о С.Есенине. Подумает приблизительно так: «А почему и его? Мы ж о нём плохого не писали. «
В номере 94 журнала Союза русских писателей в Германии «Литературный Европеец» (далее «ЛЕ») в разделе «Литературный календарь» за подписью ВлБ я прочёл на стр. 18 следующее:
Я никогда не был поклонником Есенина, поскольку сусальщины и деревенщины в поэзии не люблю. Но мои оценки субъективны, как и оценки поклонников Есенина.
«В грусть по берёзкам» я не верю. В «страну берёзового ситца» меня не заманишь, не то, чтоб шляться босиком, но и долларовыми коврижками, которые кокетливо называют там у.е., что означает «условные единицы» расчёта и вручают неизвестным никому литераторам.
Далее идёт текст из статей И.А.Бунина, цитируемый автором, который и завершает в конце:
«Я не могу ничего прибавить к словам нашего первого Нобелевского лауреата.»
Статья сбита со всеми удобствами: напрочь урезаны нейтральные бунинские оговорки в адрес некоторых названных имён, урезаны согласно частному мнению автора статьи, без учёта или наоборот с учётом того, что они могут играть роль для читателя при представлении объективной картины времени.
Мои рассуждения, вопросы и недоумение обращены, разумеется, к редакции журнала «ЛЕ», к моим современникам, ибо людям, которые уже умерли, разговаривать ни со мной, ни с работниками редакции, ни с автором статьи не о чем. Это в фантазиях своих вольны живые вести частные диалоги с душами усопших на предмет связи слова и совести в творчестве на основе личного представления о бытии и о частности всего земного.
Одержимый «болью» за русское живое слово, автор статьи начинает с того, что кричит на голос устами И.А.Бунина, почему русская эмиграция (Есенину) всё простила и обращает наше внимание на следующее:
Ненавижу дыхание Китежа!
Богу выщиплю бороду!
Молюсь ему матерщиною.
Я не чета каким-то болванам,
Пускай бываю иногда я пьяным,
Я вижу всё и ясно понимаю,
Что эра новая не фунт изюму вам
Что имя Ленина шумит, как ветер, по краю!
За что русская эмиграция всё ему простила. «
Через пять Есенин напишет:
Чтоб за все за грехи мои тяжкие,
За неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке
Под иконами умирать
(«Мне осталась одна забава» 1923, два года до смерти, 28 лет.)
Ответ на вопрос: «за что русская эмиграция всё ему простила?»
А Сергей Есенин был ещё и Поэт.
Кто не знает вот этих строк, кто останется равнодушен, читая их:
Ты жива ещё, моя старушка?
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.
Пишут мне, что ты, тая тревогу,
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто ходишь на дорогу
В старомодном ветхом шушуне.
(«Письмо матери», 1924)
И мне в окошки постучал
Сентябрь багряной веткой ивы,
Чтоб я готов был и встречал
Её приход неприхотливый.
(«Пускай ты выпита другим», 1923)
Отговорила роща золотая
Березовым веселым языком,
И журавли, печально пролетая,
Уж не жалеют больше ни о ком.
Пройдёт, зайдёт и вновь оставит дом.
О всех ушедших плачет конопляник
С широким месяцем над голубым прудом.
Стою один среди равнины голой,
А журавлей относит ветер в даль,
Я полон дум о юности веселой,
Но ничего в прошедшем мне не жаль.
(«Отговорила роща золотая», 1924)
Автор статьи восклицает повторно: «. За что русская эмиграция всё ему простила?»
Возможно, у журнала «ЛЕ» иная позиция, иные задачи? Или она считает, что без Есенина родная речь была бы краше или была бы полной? Кто даёт такое право: чернить память поэта. Образование? Собственное перо и литературные изыскания перед этим сельским парнем?! Мне не понятно, отчего статья распахивает гадкое и низменное о Есенине, вместо того чтоб приоткрыть современнику толику из бесценного наследия оставленного Поэтом. «А где охранительная функция такого органа, как Союз Русских писателей в Германии? Охранительная именно по отношению к языку, культуре и репутации тех, кто бесспорен в ней? Личное мнение может быть у Бунина-дворянина-эмигранта, но не у редактора русского журнала в изгнании, где особо надо беречь и то и другое и третье!» (А. Кучаев)
Надо ли сегодня восклицать: «. За что русская эмиграция всё ему простила?»
Синее небо, цветная дуга,
Тихо степные бегут берега,
Тянется дым у малиновых сёл
Свадьба ворон облегла частокол.
Край мой! Любимая Русь и Мордва!
Притчею мглы ты, как прежде жива.
Нежно под трепетом ангельских крыл
Звонят кресты безымянных могил.
(«Синее небо, цветная дуга. «, 1916)
О красном вечере задумалась дорога,
Кусты рябин туманней глубины.
Изба-старуха челюстью порога
Жуёт пахучий мякиш тишины.
(«О красном вечере задумалась дорога. «, 1916)
Кроток дух монастырского жителя,
Жадно слушаешь ты ектенью,
Помолись перед ликом спасителя
За погибшую душу мою.
(«За горами, за жёлтыми долами. » 1916)
Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Потому, что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
(«Шаганэ ты моя, Шаганэ!», 1924)
В предпоследний год жизни Сергей Есенин написал «Ты ещё жива моя старушка. «, «Пускай ты выпита другим. «, «Отговорила роща золотая. » В последний: Песня, «Собаке Качалова», «Клен ты мой опавший. «, «Ты меня не любишь, не жалеешь. «, «До свиданья, друг мой, до свиданья». Кто не знает этих стихов? Кто ими не восхищался в юности или выживая, потеряв первую любовь или обретя последнюю? Всем, кто не чужд русского языка, хоть одно из названных стихотворений известно, даже если человек не имеет представления об авторе, который давно стал народным. Сколько людей пело эти стихи хором или в одиночку! Сколько ещё споёт.
Поэт умер более 80 лет назад.
Автор статьи от имени И.А.Бунина делает ссылку на слова Блока: «. очень верно сказал Блок: «У Есенина талант пошлости и кощунства. «
Вот такой ещё, непонятный аргумент у автора статьи ВлБ:
«. Гумилёв пожимал плечами, Гиппиус, взглянув на его валенки (Есенина прим.В.С.) в лорнет, спросила: «Что это на вас за гетры такия?»..»
Скажите, скажите, не ведя никаких речей о литературе, по-человечески, по-людски, скажите: является ли этот факт с валенками-гетрами столь важным, столь значительным, чтоб иметь место в печати в годовщину трагической смерти Поэта? Неужели не было бы разумнее, гуманнее и человечнее по поводу страшного юбилея напечатать что-то из стихов Поэта, хоть вот это:
Снежная равнина, белая луна,
Саваном покрыта наша сторона.
И берёзы в белом плачут по лесам.
Кто погиб здесь? Умер? Уж не я ли сам?
Из письма Б.Пастернака В.Шаламову «Наступили двадцатые годы с их фальшью для многих и перерождением живых душевных самобытностей в механические навыки и схемы, период. (. ) неблагополучный и для Есенина, период, в течение которого, например, Андрею Белому могло казаться, что он остаётся художником и спасёт своё искусство, если будет писать противное тому, что думает, сохранив особенности своей техники. » (В.Шаламов. Переписка.)
Чёрт бы взял тебя, скверный гость!
Наша песня с тобой не сживётся.
Жаль, что в детстве тебя не пришлось
Утопить, как ведро в колодце.
Хорошо им стоять и смотреть,
Только мне, как псаломщику, петь
Над родимой страной аллилуйя.
Оттого-то в сентябрьскую склень
На сухой и холодный суглинок,
Головой размозжась о плетень,
Облилась кровью ягод рябина.
Оттого-то вросла тужиль
В переборы тальянки звонкой.
И соломой пропахший мужик
Захлебнулся лихой самогонкой
(«Сорокоуст», А.Мариенгофу 1920)
«В отличие от классиков, которым был важен смысл гимнов и молитв, от Пушкина в «Отцах пустынниках» пересказывавшего Ефима Сирина, и от Толстого (А.К.Толстого, прим. В.С.), перекладывавшего погребальные самогласны Дамаскина стихами, Блоку, Маяковскому и Есенину куски церковных распевов и чтений дороги в их буквальности, как отрывки живого быта, наряду с улицей, домом и любыми словами разговорной речи.
Очень хорошо, что Маяковский и Есенин не обошли того, что знали и помнили с детства, что они подняли эти привычные пласты, воспользовались заключенной в них красотой и не оставили ее под спудом.
Со времен Кольцова земля русская не производила ничего более коренного, естественного, уместного и родового, чем Сергей Есенин, подарив его времени с бесподобною свободой и не отяжелив подарка стопудовой народнической старательностью.
Вместе с тем Есенин был живым, бьющимся комком той артистичности, которую вслед за Пушкиным мы зовем высшим моцартовским началом, моцартовскою стихиею.
Бесталанный современник бывает завистлив.
Чем он бесталаннее, тем сильнее ратует он для потомков над корзиной с «грязным бельём» и измождён он блистанием чужого гения более, чем чёрт перекрещиванием. Потому никогда не отдаст должного самородку, но всегда с избытком негативного: зависти, ревности, ступеней сословности, клеветы. Поэтому стихотворение А.П.Шполянского (1888-1957), на которое ссылается ВлБ в статье своей, в качестве сатирического, да и иного, сегодня не уместно.
«Есть прекрасный русский стих, который я не устану твердить в московские псиные ночи, от которого, как наваждение, рассыпается рогатая нечисть.
Может быть, у него есть на это право?
Я знаю, что не очень корректно с моей стороны вставлять в этом месте несколько слов о позиции журнала, но простите мне, читатель, я нахожу это необходимым.
Понятно теперь, о чём печётся русский журнал в Германии и весь Союз иже с ним, я так понимаю, пекутся о нормальном состоянии в состоянии двух литератур. Теперь, по крайней мере, стало ясно, зачем нужен И.А.Бунин с нобелевской медалью для травли С.Есенина.
Здорово. Но ведь мы далеко зашли, и возвращаться поздно, а потому необходимо досказать.
Откуда такое воодушевление ужасом у автора статьи ВлБ, ведь он в самом начале провозгласил, готовьтесь, сейчас сволочь будут сволочью называть.
Современник мой из журнала «Литературный Европеец», Вы ж не только сторожите верёвку удавленника Сергея Есенина, вы ею в руцах играете, а потом за перо и к бумаге. А руки-то над чистым родником русской поэзии полощете, а?
Оставьте это занятие, покайтесь и больше никогда не пишите ни стихов, ни о стихах, а лучше вовсе ничего не пишите.
Нет ни одного значительного Поэта без чувства вины, и человека без этого чувства нет, и писателя и художника нет.
Поэт обязан всё слышать и видеть всё.
Поэт судьбу не выбирает.
«Когда б вы знали из какого сора, растут стихи не ведая стыда. » (А.Ахматова).
Без чувства вины Поэта нет. Не было нигде и никогда, и нигде и никогда не будет.
Без чувства вины может быть безаппеляционный тон сегодняшнего литературного журнала.
Но опять и опять я спрашиваю себя: зачем эта статья, если столько чудесных стихов оставил Поэт. Зачем печатать сегодня это единогласное убожество, построенное на мнении одного и не очень счастливого человека. Зачем?
«Допускаю, что не все понимают стихи Есенина, достаточно сложные порой при простоте формы, понимаю, что не все сердца открыты поэтическому слову вообще (есть же люди без слуха!), но понять, почему для очернения одного бесспорного русского гения надо подтягивать запальчивые строки другого именно в журнале «русских писателей» понимать отказываюсь.» (А. Кучаев)
Я думаю Есенину нашлось, чем оправдаться перед Всевышним.
. Закружилась листва золотая в розоватой воде на пруду.
Задумайтесь, уважаемый союз Русских Писателей в Германии и редакция «ЛЕ», задумайтесь, какую бы оценку дал Иван Алексеевич Бунин вашему творчеству поимённо.
Но вернёмся к очернительной статье:
Синий май. Заревная теплынь.
Не прозвякнет кольцо у калитки.
Липким запахом веет полынь,
Спит черёмуха в чёрной накидке.
Господи, конечно Поэт не прав. Запах полыни действительно сухой и острый, а не липкий и никак не мог веять в мае. В мае полыни запах веять не может! Это противоестественно. Это не логично.
Перечитываю: веет, липкий запах полыни и веет в мае!
Что такое?! Волшебство Поэта да и только.
Не слово мастера, но игра самородка с солнечным светом, когда земная персть снята случайным дуновением ветра или смыта дождевой каплей, детским дыханьем или горячей слезой, и чистота дорогого металла, отталкиваясь от земного, как ребёнок удивлённо знакомится с солнечным светом или отблеском звёзд.
Да. Но, по-нормальному, в мае не может быть веянье никакого липкого запаха полыни. Разве прошлогодняя какая полынь или память прожитых лет.
Хулиганит Гениальностью и Свободой.
Ох, Бунину эта словесная игра Есенина, прямо как. для Сальери «выкрутасы» Моцарта (по трактовке фильма «Амадеус».)
«. А кончается это так:
Только я в эту цветь, в эту гладь,
Под тальянку весёлого мая,
Ничего не могу пожелать,
Всё, как есть, до конца принимая.
Тут май оказался уже весёлым и даже тальянкой. «
Статья: «. своё хулиганство уже давно сделал выгодной профессией, своим вечным бахвальством, как и многими прочими своими качествами. «
Что тут спорить, лучше отвечать стихами:
Не жалею, не зову, не плачу,
Всё пройдёт, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.
Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна берёзового ситца
Не заманит шляться босиком.
Я теперь скупее стал в желаньях,
Жизнь моя? иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
(«Не жалею, не зову, не плачу. «, 1921)
Не бродить, не мять в кустах багряных
Лебеды и не искать следа.
Со снопом волос твоих овсяных
Отоснилась ты мне навсегда.
В тихий час, когда заря на крыше,
Как котенок, моет лапкой рот,
Говор кроткий о тебе я слышу
Водяных поющих с ветром сот.
Пусть порой мне шепчет синий вечер,
Что была ты песня и мечта,
К светлой тайне приложил уста.
(«Не бродить, не мять в кустах багряных», 1916)
Грустно от этого. Очень грустно. Отрицательно подвижничество к чтиву, к слову подаёт сегодня «Литературный Европеец», современники-редактора предпочитают истинным задачам журнала с таким обязывающим названием, сладострастное колупание язв российские истории, пребывая в тепле, обеспеченности и социальной защите на демократическом западе.
Пора, мой друг, пора! Покоя сердце просит!» (А.Блок «О назначении поэта»)
Предполагать можно всё что угодно.
Гениальный Русский Поэт лезет в петлю, и это не может быть неважным современнику и потомку, уважаемая редакция «Литературного Европейца», уважаемый ВлБ.
Скрестив мне руки за спиной:
Хриплой и ненужной
Себя сивухой остаканит.
Буйствовал не мало.
Но одолеть не мог никак
Очевидно, не нужно надеяться, что Мефистофель глуп. Не стоит обнадёживаться, что власти не нужна на службу Лира.
Мефистофель всегда прежде делает попытку умного врага к себе на службу притянуть, а поэт всегда больше, чем просто человеческий ум.
«Самоубийство поэта наполнило новым смыслом, живой кровью многие, многие строки его стихов. То, что казалось позой, на поверку оказалось трагедией. Плохая «отделка» многих стихов отступала в сторону перед живой правдой, живой кровью.» (В.Шаламов. Воспоминания. Двадцатые годы.)
Страна одевалась колючей проволкой, и это должно было отразиться в языке и поведении каждого гражданина, во всём. Сгущение зла над родиной Поэт чувствует всегда прежде других.
Когда отношение к трагической смерти человека становится у писателя на уровень неважно, то о каком творчестве может он вести речь?
До свиданья, друг мой, до свиданья,
Милый мой, ты у меня в груди.
Обещает встречу впереди.
До свиданья, друг мой, без руки и слова,
В этой жизни умирать не ново,
Но и жить, конечно, не новей.
. Много зла от радости в убийцах,
Но кривятся в почернелых лицах
(С. Есенин. «В том краю, где желтая крапива» 1915г.)
Автор статьи, цитируя И.Бунина, обвиняет С.Есенина в том, что он советский поэт. Вероятно, он хочет сказать, что поэт записался в большевики. Это один из главных пунктов обвинения. Это нелепо сегодня.
В «Вишере» Антиромане В.Шаламов описал, как он, студент, в 1929 отчисленный и осуждённый, вернее осуждённый и отчисленный, как святыню понёс в сердце подвиги революционеров на Колыму.
(На Колыме В.Шаламов хорошо познакомился и с дворянами и с князьями, и лишь один них разочаровал его.
Интересующиеся могут обратиться к шеститомнику, что недавно вышел, с уникальной исторической прозой и стихами В.Т.Шаламова.)
Так вот, Шаламов был городской мальчик, сын священника, во всё революционное искренне верил, что ж тогда говорить об эмоциональном сельском пареньке, которому в 1917 было тоже 22 года от роду.
Бунин И. о М. Волошине «Его стихи не внушали того к себе доверия, без которого не может быть подлинного восторга. Я «не совсем верил» ему, когда по выступам красивых и звучных слов он взбирался на самые вершины человеческой мысли. Но влекло его к этим восхождениям совершенно естественно, и именно слова его влекли. » (И. Бунин «Волошин»)
Загадка: отчего Бунин так хорошо говорит о Волошине, Волошин хорошо о Есенине, а Бунин так скверно о Есенине.
Что заставило его так написать? Оставим, любой однозначный конкретный ответ сегодня не будет Бунинским ответом на этот вопрос.
Вяч.Полонский. Памяти Есенина. «Новый мир».
«Умер Сергей Есенин. Умер нелепо, как-то захлебнувшись, точно оборвал свою жизнь в судороге, которая била его последние годы. Из современной нашей литературы выпал самоцвет, едва ли не самый яркий.
Есениным я «переболел» в юности. Отдавая высокое должное его таланту, я все-таки не отношу его к числу своих любимых поэтов: мне с ним немного скучно. Многие из его вещей нравятся мне, перечислять долго.
Влияние Есенина на советскую поэзию огромно, если говорить о советской поэзии 30-х годов.
Я более суть ее люблю, всю ее сразу, чем то или иное стихотворение. Все же назову: «Мы теперь уходим понемногу», «Не жалею, не зову, не плачу», «Выткался над озером. «, «Разбуди меня завтра рано», «Анна Снегина», «Пугачев».
Прежде чем закончить эту статью затрону ещё один вопрос, касательно «Литературного Европейца» и Союза Русских писателей в Германии.
Что волнует в споре писателей редакцию?
Волнует следующее, итак автор, ВлБ: «В грусть по берёзкам» я не верю. В «страну берёзового ситца» меня не заманишь, не то, чтоб шляться босиком, но и долларовыми коврижками, которые кокетливо называют там у.е., что означает «условные единицы» расчёта и вручают неизвестным никому литераторам. «
В.Набоков заметил: «Язык определяет «национальность» писателя, а не его происхождение» (Цитирую по памяти. В.С.).
Не даётся родная речь за границей без материнской подпитки! Хоть ты тресни! Это нормально.
Тут дело не только в эмигрантской волне, которой достаточно около пяти литературных (?) журналов на всю Германию сегодня. Жизнь языка, брожение, трансформация его всегда на родине: английского в Англии, французского во Франции, иврита в Израиле, русского в России. Никакой заменитель невозможен.
Очень жаль, что позиция журнала «ЛЕ» не ставит целью объединение берегов, не стремится к безбрежности, а наоборот. Господа, Русский язык в России без эмигрантского выживет, речь ведь о нас, современниках, живущих здесь и старательно подрубающих сук на котором сидим.
Не потому ли каждому большому писателю или поэту важно, чтоб его читали именно на Родине. Может, и об этом в «Балладе об отчем доме» А.Галича:
Я уйду, свободный от всех долгов,
И назад меня не зови.