время эмпирически реально и трансцендентально идеально что значит
Время эмпирически реально и трансцендентально идеально что значит
«Время — эмпирически реально и трансцендентально идеально. Две вещи на свете наполняют мою душу священным трепетом: звёздное небо над головой и нравственный закон внутри нас. Один, смотрит в лужу, и видит темную воду, а другой, отражающиеся в ней звезды…»
Иммануил Кант
«Разумно было бы чаще говорить себе: «Изменить я этого не могу, остаётся извлекать из этого пользу». Находясь в одинаковых обстоятельствах, люди все же живут в разных мирах. Меланхолик примет за трагедию то, в чем сангвиник увидит лишь интересный инцидент, а флегматик — нечто, не заслуживающее внимания».
Артур Шопенгауэр
«Истинное торжество состоит в том, чтобы заставить тягостные обстоятельства, редеть и исчезать, как утренний туман, как приключение незначительной важности. Верь в самого себя! — чье сердце не затрепещет от рокота этой звонкой струны? И великие люди всегда этому следовали; они доверялись, как дети, своему духу. Между тем, мы без внимания упускаем мысли, потому что они наши; когда же встретим их в творениях гения, они нас поражают величием своей простоты. И вот наилучший урок, который преподают нам образцовые произведения первостатейных мастеров: они научают нас оставаться спокойно и непреклонно верными нашему воодушевлению, хотя бы оспаривал его крик всей вселенной. Не далее как завтра первый встречный станет вменять вам то, что вы передумали, перечувствовали; а вам придется со стыдом принять из вторых рук собственные ваши помыслы».
Ральф Уолдо Эмерсон
— А что в чашечку кофе с утра замешать для гадания на кофейной гуще?
Пусть другие громогласно
Славят радости вина:
Не вину хвала нужна!
Бахус, не хочу напрасно
Над твоей потеть хвалой:
О, ты славен сам собой!
И тебе в ней пользы мало,
Дар прямой самих богов,
Кофе, нектар мудрецов!
Но сколь многих воспевало
Братство лириков лихих,
Даже не спросясь у них!
О напиток несравненный,
Ты живешь, ты греешь кровь,
Ты отрада для певцов!
Часто, рифмой утомленный,
Сам я в руку чашку брал
И восторг в себя впивал.
«Кофе…»
Вильгельм Карлович Кюхельбекер
1815
Храни меня, мой талисман,
Храни меня во дни гоненья,
Во дни раскаянья, волненья:
Ты в день печали был мне дан.
Когда подымет океан
Вокруг меня валы ревучи,
Когда грозою грянут тучи —
Храни меня, мой талисман.
В уединенье чуждых стран,
На лоне скучного покоя,
В тревоге пламенного боя
Храни меня, мой талисман.
Священный сладостный обман,
Души волшебное светило.
Оно сокрылось, изменило.
Храни меня, мой талисман.
Пускай же ввек сердечных ран
Не растравит воспоминанье.
Прощай, надежда; спи, желанье;
Храни меня, мой талисман.
«Храни меня, мой талисман…»
Александр Сергеевич Пушкин
1825
Время эмпирически реально и трансцендентально идеально. Мыслить себе предмет и познавать предмет не одно и то же.
1 ГЛАВНЫЕ АФОРИЗМЫ ЭТОЙ КНИГИ Время эмпирически реально и трансцендентально идеально. Мыслить себе предмет и познавать предмет не одно и то же. Я познаю себя только как я себе являюсь, а не как я существую. В основе наших чистых чувственных понятий лежат не образы предметов, а схемы. Каковы вещи сами по себе, я не знаю, и мне незачем это знать, потому что вещь никогда не может предстать мне иначе как в явлении. Чувства не ошибаются, однако не потому, что они всегда правильно судят, а потому, что они вообще не судят.
2 ГЛАВНЫЕ АФОРИЗМЫ ЭТОЙ КНИГИ Мы отличаем разум от рассудка тем, что называем разум способностью давать принципы. О мудрости нельзя пренебрежительно говорить: она только идея. Настоящая цель исследований метафизики это только три идеи: Бог, свобода и бессмертие. Только возможный опыт может сообщить нашим понятиям реальность; без этого всякое понятие есть лишь идея, лишенная истины и отношения к предмету. Задача философии именно в том и состоит, чтобы определять свои границы. Философия наука об отношении всякого знания к существенным целям человеческого разума.
3 ОБ ЭТОЙ КНИГЕ Иммануил Кант ( ) один из самых влиятельных мыслителей в истории философии Запада. Его вклад в метафизику, эпистемологию, этику и эстетику оказался ценным практически для всех последующих философских учений и движений. О Канте говорят, что он открыл новую эру в развитии философской мысли, совершив «коперниканскую революцию» в философии. Его нередко провозглашают теоретиком Просвещения, однако воззрения Канта часто противоположны взглядам большинства его современников, развивавших идеи рационализма. В отличие от них, философ пытался воссоздать традиционную мысль, но на новых, разумных основаниях. Все наиболее значительные свои труды Кант опубликовал после 57 лет, поэтому философы его пример называют утешительным для себя. «Критика чистого разума» стала результатом десяти лет размышлений, и после выхода книги Кант продолжал вносить в нее существенные изменения. Он не сомневался в истинности высказанного в ней учения, но доводил до совершенства свои доказательства, пытаясь опереться на стиль современных ему философских сочинений, и критиковал переводчиков и интерпретаторов за непонимание. Книга приобрела репутацию «ошеломительно трудной» и «непроницаемо туманной». В данном издании мы постарались передать как можно яснее основные положения Кантовской философии и одновременно продемонстрировать убедительные образцы его доказательных рассуждений.
4 ПРЕДИСЛОВИЕ На долю человеческого разума в одном из видов его познания выпала странная судьба: его осаждают вопросы, от которых он не может уклониться, так как они навязаны ему его собственной природой; но в то же время он не может ответить на них, так как они превосходят возможности человеческого разума. В такое затруднение разум попадает не по своей вине. Он начинает с основоположений, применение которых в опыте неизбежно и в то же время в достаточной мере подтверждается опытом. Опираясь на них, он поднимается (как этого требует и его природа) все выше, к условиям более отдаленным. Но так как он замечает, что на этом пути его дело должно всегда оставаться незавершенным, потому что вопросы никогда не прекращаются, то он вынужден прибегнуть к основоположениям, которые выходят за пределы всякого возможного опыта и тем не менее кажутся столь несомненными, что даже обыденный человеческий разум соглашается с ними. Однако вследствие этого разум погружается во мрак и впадает в противоречия, которые, правда, могут привести его к заключению, что где-то в основе лежат скрытые ошибки, но обнаружить их он не в состоянии, так как основоположения, которыми он пользуется, выходят за пределы всякого опыта и в силу этого не признают уже критерия опыта. Арена этих бесконечных споров называется метафизикой. Наш век требует от разума, чтобы он взялся за самое трудное из своих занятий за самопознание и учредил бы суд, который бы подтвердил справедливые тре-
5 6 Предисловие бования разума, а с другой стороны, был бы в состоянии устранить все неосновательные притязания не путем приказания, а опираясь на вечные и неизменные законы самого разума. Такой суд есть не что иное, как критика самого чистого разума. Я понимаю под этим не критику книг и систем, а критику способности разума вообще в отношении всех знаний, к которым он может стремиться независимо от всякого опыта, стало быть, решение вопроса о возможности или невозможности метафизики вообще и определение источников, а также объема и границ метафизики на основании принципов. Этим единственным оставшимся путем пошел я теперь и льщу себя надеждой, что на нем я нашел средство устранить все заблуждения, которые до сих пор ссорили разум с самим собой при его независимом от опыта применении. В этом исследовании я особенно постарался быть обстоятельным и смею утверждать, что нет ни одной метафизической задачи, которая бы не была здесь разрешена или для решения которой не был бы здесь дан по крайней мере ключ. Метафизика, выраженная в понятиях, которые мы здесь дадим, единственная из всех наук, имеющая право рассчитывать за короткое время при незначительных, но объединенных усилиях достигнуть такого успеха, что потомству останется только все согласовать со своими целями на дидактический манер без малейшего расширения содержания. Ведь это есть не что иное, как систематизированный инвентарь всего, чем мы располагаем благодаря чистому разуму. Здесь ничто не может
6 Введение 7 ускользнуть от нас, так как то, что разум всецело создает из самого себя, не может быть скрыто, а обнаруживается самим разумом, как только найден общий принцип того, что им создано. Полное единство такого рода знаний, а именно, знаний исключительно из чистых понятий, делает эту безусловную полноту не только возможной, но и необходимой, при этом опыт или хотя бы частное созерцание, которое должно было бы вести к определенному опыту, не в состоянии повлиять на их расширение и умножение. ВВЕДЕНИЕ О различии между чистым и эмпирическим познанием Без сомнения, всякое наше познание начинается с опыта. Отсюда вовсе не следует, что оно целиком происходит из опыта. Поэтому возникает по крайней мере вопрос, который требует более тщательного исследования и не может быть решен сразу: существует ли такое независимое от опыта и даже от всех чувственных впечатлений познание? Мы будем называть априорными знания, безусловно независимые от всякого опыта. Им противоположны
7 8 Введение эмпирические знания, или знания, возможные только a posteriori, т. е. посредством опыта. В свою очередь, из априорных знаний чистыми называются те знания, к которым совершенно не примешивается ничто эмпирическое. Мы обладаем некоторыми априорными знаниями, и даже обыденный рассудок никогда не обходится без них Необходимость и строгая всеобщность верные признаки априорного знания и неразрывно связаны друг с другом. Откуда опыт мог бы заимствовать свою достоверность, если бы все правила, которым он следует, в свою очередь, также были эмпирическими, стало быть, случайными? Не только в суждениях, но даже и в понятиях обнаруживается априорное происхождение некоторых из них. Для философии необходима наука, определяющая возможность, принципы и объем всех априорных знаний Некоторые знания покидают сферу всякого возможного опыта и с помощью понятий, для которых в опыте нигде не может быть дан соответствующий предмет, расширяют объем наших суждений за рамки всякого опыта.
8 Введение 9 Неизбежные проблемы самого чистого разума Бог, свобода и бессмертие. А наука, конечная цель которой с помощью всех своих средств добиться лишь решения этих проблем, называется метафизикой. Математика дает нам блестящий пример того, как далеко мы можем продвинуться в априорном знании независимо от опыта. Значительная, а может быть, наибольшая, часть деятельности нашего разума состоит в расчленении понятий, которые у нас уже имеются о предметах. Так как этим путем действительно получается априорное знание, развивающееся надежно и плодотворно, то разум незаметно для себя подсовывает под видом такого знания утверждения совершенно иного рода, в которых он a priori присоединяет к данным понятиям совершенно чуждые им, при этом не знают, как он дошел до них, и даже не ставят такого вопроса. Поэтому я займусь теперь прежде всего исследованием различия между этими двумя видами знания. О различии между аналитическими и синтетическими суждениями Во всех суждениях, в которых мыслится отношение субъекта к предикату, это отношение может быть двояким. Или предикат В принадлежит субъекту А как нечто содержащееся (в скрытом виде) в этом понятии А, или же В целиком находится вне понятия А, хотя и связано с ним. В первом случае я называю суждение аналитическим, а во втором синтетическим.
9 10 Введение Аналитические это те (утвердительные) суждения, в которых связь предиката с субъектом мыслится через тождество, а те суждения, в которых эта связь мыслится без тождества, должны называться синтетическими. Аналитические можно было бы назвать поясняющими, а синтетические расширяющими суждениями. Аналитические через свой предикат ничего не добавляют к понятию субъекта, а только делят его путем расчленения на подчиненные ему понятия, которые уже мыслились в нем, между тем как синтетические суждения присоединяют к понятию субъекта предикат, который вовсе не мыслился в нем и не мог бы быть извлечен из него никаким расчленением. Если я говорю все тела протяженны, то это суждение аналитическое. Если же я говорю все тела имеют тяжесть, то этот предикат есть нечто иное, чем то, что я мыслю в простом понятии тела вообще. Следовательно, присоединение такого предиката дает синтетическое суждение. Все эмпирические суждения, как таковые, синтетические. Конечная цель всего нашего спекулятивного априорного знания зиждется именно на таких синтетических, т. е. расширяющих [знание], основоположениях, тогда как аналитические суждения, хотя в высшей степени важны и необходимы, но лишь для того, чтобы приобрести отчетливость понятий, требующуюся для достоверного и широкого синтеза, а не для того, чтобы приобрести нечто действительно новое.
10 Введение 11 Все теоретические науки, основанные на разуме, содержат априорные синтетические суждения как принципы 1. Все математические суждения синтетические. 2. Естествознание заключает в себе априорные синтетические суждения как принципы. Я приведу в виде примеров лишь несколько суждений: при всех изменениях телесного мира количество материи остается неизменным или при всякой передаче движения действие и противодействие всегда должны быть равны друг другу. В обоих этих суждениях очевидны не только необходимость, стало быть, априорное происхождение их, но и их синтетический характер. 3. Метафизика должна заключать в себе априорные синтетические знания. Она состоит исключительно из априорных синтетических положений по своей цели,. Общая задача чистого разума Истинная задача чистого разума заключается в следующем вопросе: как возможны априорные синтетические суждения? Так как науки действительно существуют, то естественно ставить вопрос, как они возможны: ведь их существование доказывает, что они должны быть возможны. Метафизика существует если не как наука, то во всяком случае как природная склонность. Относительно нее следует поставить вопрос: как возможна метафизика в качестве
11 12 Введение природной склонности, т. е. как из природы общечеловеческого разума возникают вопросы, которые чистый разум задает себе и на которые, побуждаемый собственной потребностью, он пытается, насколько может, дать ответ? Но так как во всех прежних попытках ответить на эти естественные вопросы, например на вопрос, имеет ли мир начало, или он существует вечно и т. п., всегда имелись неизбежные противоречия, то нельзя только ссылаться на природную склонность к метафизике, а следует найти возможность удостовериться в том, знаем ли мы ее предметы, т. е. решить вопрос о предметах, составляющих проблематику метафизики, или о том, способен или не способен разум судить об этих предметах. Этот последний вопрос, вытекающий из поставленной выше общей задачи, можно с полным основанием выразить следующим образом: как возможна метафизика как наука? Когда разум в полной мере исследует свою способность в отношении предметов, которые могут встречаться ему в опыте, тогда легко определить со всей полнотой и достоверностью объем и границы применения его за пределами всякого опыта. Идея и деление особой науки, называемой критикой чистого разума Из всего сказанного вытекает идея особой науки, которую можно назвать критикой чистого разума.
12 Введение 13 Разум есть способность, дающая нам принципы априорного знания. Поэтому чистым мы называем разум, содержащий принципы безусловно априорного знания. Органоном чистого разума должна быть совокупность тех принципов, на основе которых можно приобрести и действительно осуществить все чистые априорные знания. Полное применение такого органона дало бы систему чистого разума. Науку, лишь рассматривающую чистый разум, его источники и границы, можно назвать пропедевтикой к системе чистого разума. Такая пропедевтика должна называться не учением, а только критикой чистого разума. Она может служить не для расширения, а только для очищения нашего разума и освобождения его от заблуждений. Я называю трансцендентальным всякое познание, занимающееся не столько предметами, сколько видами нашего познания предметов, поскольку это познание должно быть возможным a priori. Система таких понятий называлась бы трансцендентальной философией. К критике чистого разума относится все, из чего состоит трансцендентальная философия: она есть полная идея трансцендентальной философии, но еще не сама эта наука, потому что в анализ она углубляется лишь настолько, насколько это необходимо для полной оценки априорного синтетического знания. Трансцендентальная философия есть наука одного лишь чистого спекулятивного разума, так как все практическое, поскольку оно содержит мотивы, связано с чувствами, которые принадлежат к эмпирическим источникам познания.
13 14 Введение Если устанавливать подразделения этой науки с общей точки зрения системы вообще, то излагаемая нами здесь наука должна содержать, во-первых, учение о началах и, во-вторых, учение о методе чистого разума. Существуют два основных ствола человеческого познания, вырастающие, быть может, из одного общего, неизвестного нам корня, а именно, чувственность и рассудок: посредством чувственности предметы нам даются, рассудком же они мыслятся. Если бы чувственность a priori содержала представления, составляющие условия, при которых нам даются предметы, то она бы входила в трансцендентальную философию. Это трансцендентальное учение о чувственности должно было бы составлять первую часть науки о началах, так как условия, лишь при которых предметы даются человеческому познанию, предшествуют условиям, при которых они мыслятся.
14 ТРАНСЦЕНДЕНТАЛЬНОЕ УЧЕНИЕ О НАЧАЛАХ Трансцендентальная эстетика Созерцание есть способ, каким познание непосредственно относится к предметам и к которому как к средству стремится всякое мышление. Созерцание имеет место, только если нам дается предмет; а это, в свою очередь возможно лишь благодаря тому, что предмет некоторым образом воздействует на нашу душу. Эта способность получать представления тем способом, каким предметы воздействуют на нас, называется чувственностью. Следовательно, посредством чувственности предметы нам даются, и только она доставляет нам созерцания; мыслятся же предметы рассудком, и из рассудка возникают понятия. Всякое мышление, однако, должно в конце концов прямо или косвенно, через те или иные признаки иметь отношение к созерцаниям, стало быть, к чувственности, потому что ни один предмет не может быть нам дан иным способом. Действие предмета на способность представления, поскольку мы подвергаемся его воздействию, есть ощущение. Те созерцания, которые относятся к предмету
15 16 Трансцендентальная эстетика посредством ощущения, называются эмпирическими. Неопределенный предмет эмпирического созерцания называется явлением. То в явлении, что соответствует ощущениям, я называю его материей, а то, благодаря чему многообразное в явлении может быть упорядочено определенным образом, я называю формой явления. Форма ощущения целиком должна находиться в нашей душе готовой a priori и потому может рассматриваться отдельно от всякого ощущения. Я называю чистыми (в трансцендентальном смысле) все представления, в которых нет ничего, что принадлежит к ощущению. Чистая форма чувственных созерцаний, в которой созерцается содержание явлений, будет находиться в душе a priori. Эта чистая форма чувственности также будет называться чистым созерцанием, которое находится в душе a priori также без действительного предмета чувств или ощущения. Науку о всех априорных принципах чувственности я называю трансцендентальной эстетикой. Существуют две чистые формы чувственного созерцания как принципы априорного знания, а именно, пространство и время.
Иммануил Кант
Время — эмпирически реально и трансцендентально идеально.
Другие цитаты по теме
Молодой человек должен готовить себя к будущему. Вы должны заложить фундамент для достойной жизни. Время, отданное учебе, — это тот же вклад в будущее, что и деньги в банке.
Допустим, если ты освоила один романский язык, – например, испанский, то тут же рядышком лежат похожие пласты – португальский, итальянский, румынский. А если одолела один германский – английский или немецкий, то для тебя открыты и многие соседние – к примеру, шведский, датский, норвежский. И с каждым новым языком усилий и времени тратится всё меньше.
Мы полжизни прожили с идеей борьбы за свои права, и люди все время твердили «сейчас не время, дождитесь удобного момента». Мне очень трудно это понять. Я буквально выхожу из себя, хотя прекрасно понимаю, что борьба требует времени. Но, по‑моему, люди, которые так рассуждают, на самом деле не хотят ничего менять. Действовать постепенно на их языке означает «бездействовать», «стоять на месте». Время не может быть «более подходящим» или «менее подходящим» — оно нейтрально. Мы сами решаем, как им распоряжаться: во благо или во вред.
Мы видим ближнюю звезду, какой она была десять лет назад, дальнюю – тысячи лет назад, периферию Галактики – сотню тысяч лет назад, а другие галактики видятся нам сегодня, какими были миллионы и миллиарды лет назад. Вот он, наш сиюминутный пейзаж: одномгновенная картина мира – бесчисленные мазки из разных эпох, лишь совмещенных в воображаемой сиюмгновенности: Вселенная в любой точке, для любого взгляда, в любое мгновение безмерно разновременна. Реальной одновременности не существует, ее можно лишь вообразить, а не физически обнаружить.
…Время, потраченное на изучение, будет напрасным, если не достигнуть определенной плотности занятий в неделю, и еще лучше – в день.
Эмпирическая и трансцендентальная свобода
Деление свободы на формальную, реальную и идеальную в наибольшей степени может представляться оправданным, с точки зрения библейской антропологии, рассматривающей человека в трех состояниях бытия: до падения, после падения и в новом, духовно-преображенном, состоянии.
В то время как эмпирическая свобода выявляет и объясняет поведение человека, трансцендентальная свобода помогает нам постичь глубокий этический и экзистенциальный смысл нравственного самоопределения личности.
Борьба мотивов в ситуации морального выбора
Для объяснения механизма эмпирической свободы вводится понятие «борьба мотивов». Под мотивом имеется в виду побуждение, отвечая на которое человек должен сделать тот или иной нравственный выбор.
Побуждение возникает в сфере сознания и обладает способностью заинтересовать сознание своей привлекательностью. При этом побуждение вступает в согласие или в конфликт с доминирующими в личном сознании ценностями. Чем большей привлекательностью обладает возникшее побуждение, тем более интенсивным будет ценностное переживание.
Сознание констатирует возникшее побуждение, анализирует и оценивает ситуацию. Если же пришедший в сферу сознания мотив обладает суммой ценностно привлекательных моментов, он, заняв доминирующее положение в сфере сознания, переходит в сферу чувства и вызывает влечение и желание. Последней ступенью в реализации свободы является склонение воли. Воля мобилизует силы души в направлении поставленной цели, решается на преодоление всех препятствий и проверяет общую готовность к действию.
В состоянии эмпирической свободы дается объективная возможность предпочесть тот или иной мотив, избрать то или иное решение, поступить так или иначе, но субъектом морального выбора всегда остается сам человек, его открытая для разных возможностей личность.
Детерминизм и индетерминизм
Детерминизм в этике – это концепция, отрицающая нравственную свободу выбора и рассматривающая нравственное поведение человека с точки зрения причинно-следственной обусловленности. Противоположностью детерминизма является индетерминизм, объявляющий безусловную независимость нравственной свободы как основного выражения личности. Проблема детерминизма и индетерминизма в этике предполагает, таким образом, существенно важный и принципиальный вопрос: что является основанием нравственного выбора – предопределенная необходимость или свобода.
Детерминисты отрицают свободу. Одни из них утверждают, что все в мире подчиняется законам Вселенной, в том числе и мораль. Зная законы, можно предсказывать явления. Человек поступает согласно действующим во Вселенной законам, которые направляют мировое развитие к всеобщей разумной цели. Это этика космической телеологии.
Другие детерминисты утверждают, что мораль определяется биологической эволюцией и есть результат эволюционного развития человека. Это так называемая эволюционная этика.
Некоторые детерминисты сходятся на том, что нравственный выбор определяется безотчетным стремлением человека к наслаждению и счастью. Это этика гедонизма и эвдемонизма.
Представители фрейдизма пытаются обосновать мораль на бессознательных влечениях человека, которые лишают его свободы выбора.
Таким образом, с точки зрения всех детерминистских концепций, человек осуществляет нравственный выбор не свободно, а под воздействием определенных космологических, биологических и психологических законов, которые господствуют над человеком и определяют его нравственное поведение.
Детерминисты могут сказать, что человек считает себя свободным лишь потому, что он сознает свои желания и свои действия, но причины, которые их вызвали, он не сознает.
В индетерминизме, наоборот, нравственный выбор и поведение человека всецело основаны на свободе. Свобода объявляется главным выражением личности.
В индетерминизме личность свободна:
1. от предопределения природой,
2. от предопределения условиями среды
3. от собственного прошлого.
В православном богословии интерпретация нравственного выбора в равной степени свободна от крайностей как детерминизма, так и индетерминизма. Православное богословие признает объективное значение природных и культурных факторов в нравственном выборе человека, но при этом оно воздерживается от преувеличения роли внешних детерминант в процессе формирования личности. Если детерминизм имеет в виду преимущественно эмпирический аспект человеческой свободы, то в индетерминизме подчеркивается ее трансцендентальный аспект.
Личность человека есть структура устойчивая, самобытная и оригинальная, но, вместе с тем, структура динамичная, открытая для выбора и осуществления различных возможностей, структура, всегда находящаяся в процессе развития и совершенствования. Становление личности совершается в диалектическом единстве внешней обусловленности и внутренней свободы, причем основной тенденцией в становлении личности является ее восхождение в направлении от эмпирической свободы к свободе трансцендентальной.
Свобода самоопределения и феноменология зла
С тайной свободы, как способности разумной твари к самоопределению, в православном христианском сознании и учении связывается проблема происхождения зла.
Проблема зла представляет собой логически непреодолимую трудность для нашего религиозно-нравственного сознания. Мы никак не можем представить, чтобы человеческое зло и зло всей падшей твари оказалось сильнее благости Божией. Но, с другой стороны, мы не можем представить, чтобы беспредельная благость Божия могла в чем-то ограничить свободу разумной твари в возможностях ее самоопределения. Не что иное, как именно благость и всемогущество Бога проявляются в способности ангелов и людей самоопределяться по отношению к Богу и быть причиной своего состояния.
Правильное понимание отношений между свободой сотворенных существ и благостью Бога поможет нам пролить свет на эту проблему.
Благость Бога является причиной происхождения мира и человека. Исключительно по Своей благости и абсолютно свободно Бог привел из небытия в бытие весь мир, чтобы созданная Им тварь была причастия к благости бытия. Творение есть основной принцип отношения Бога к миру. В творении вся тварь связана с Творцом посредством Его созидательных творческих сил, то есть Его действий, или энергий.
Человек призван к тому, чтобы стать причастником Божией благости. Он должен самоопределиться, то есть направить свои творческие силы на то, чтобы участвовать в действиях Бога, необходимых для его блага, и таким образом определить процесс формирования и созидания своей личности. Отказ от участия в действиях Бога означает отказ от собственного совершенства и есть зло. Следовательно, зло возникает не в бытии, а в его «надстройке», которая осуществляется самой тварью и которая определяет феноменальный лик бытия.
В сотворенном Богом мире нет зла, нет его и в сотворенной природе свободно-разумных существ. Источник зла не в бытии, а в его проявлении, не в природе, а в ее состоянии.
Таким образом, бытие разделяется на два аспекта – ноуменальный и феноменальный. В ноуменальном аспекте весь сотворенный Богом мир является прекрасным, но в своем феноменальном лике, в своем свободном самовыявлении он обезображен собственным злом и находится под его неприглядным покровом. Зло представляет собой категорию не онтологического, а феноменологического порядка. Зло следует понимать как поврежденное, ущербное и неполноценное состояние твари.
Смысл феноменального бытия твари должен состоять в том, чтобы сделать бытие процессом свободного участия твари в действиях Святой Троицы, изливающей благо на весь видимый и невидимый мир. В стремлении к Богу тварь должна стать причастной благу во всей доступной ей полноте и, вместе с тем, должна осознать свое онтологическое место в общей иерархии бытия. При этом выбор блага следует рассматривать как проявление эмпирической свободы твари, а осознание тварью своего онтологического места в мире, как проявление ее трансцендентальной свободы.
Здесь представляется существенно важным отметить, что пути реализации эмпирической и трансцендентальной свободы небесной и земной иерархии разумных существ различны, чем и объясняется различие судеб ангелов и людей. Свобода ангелов осуществилась в направлении от трансцендентальной свободы эмпирической, в то время как свобода Адама осуществилась в направлении от эмпирической свободы к трансцендентальной. Так, светлые ангелы, осознав свою причастность к Божией благости, утвердились в своем высоком иерархическом достоинстве, то есть осуществили трансцендентальную свободу, и посылаются в служение людям, хотящим наследовать спасение (Евр. 1, 14), то есть осуществляют в своем служении эмпирическую свободу. Их утверждение в трансцендентальной свободе является гарантией их благой эмпирической свободы, они способны творить только добро и совершенно не способны уклониться к злу. Падшие ангелы, напротив, потеряли свою трансцендентальную свободу в том, что возгордились своим высоким иерархическим положением, вышли из своего иерархического чина и ниспали с неба. Потеря ими трансцендентальной свободы, вне которой они связаны узами адского мрака (2 Пет. 2, 4), обрекает их эмпирическую свободу исключительно на совершение темных и злых дел.
В отличие от свободы ангелов, свобода человека осуществилась в направлении от эмпирической свободы к трансцендентальной. Сначала Адам и Ева осуществили эмпирический выбор, вкусили запретный плод, реализовав тем самым эмпирическую свободу, а затем увидели, что они «наги», то есть осознали себя и свою тварность и впервые пережили состояние трансцендентальной свободы. Осознание Адамом своей наготы не является злом, злом явился его эмпирический выбор. Отсюда следует, что в грехе Адама была поражена не трансцендентальная свобода человека, то есть не принципиальная осознанная возможность обращения к Богу, а только лишь эмпирическая свобода, то есть свобода конкретного нравственного выбора. В результате Адамова преступления эмпирически человеческая воля стала склонной к проявлению зла, в то время как «теоретическая» сознательная воля человека, то есть его трансцендентальная свобода, стремится оказывать противодействие соблазну зла, «закону греховному». В падении Адама и в грехе его потомков зло проявилось в нравственной дезориентации человека.
Однако, благодаря контролю со стороны трансцендентальной свободы, эмпирическая свобода человека способна направляться в сторону добра, совершенствоваться и достигать той идеальной полноты, для которой человек был сотворен Богом и для которой он был искуплен Христом. Таким образом, свободное человеческое действие открывает бесконечную глубину премудрости и благости Бога, Который сотворил человека свободным.