впасть в прелесть что это

Впасть в прелесть что это

Объясните пожалуйста, что означает выражение «впасть в прелесть». Заранее спасибо за ответ.

Отвечает Иеромонах Иов (Гумеров):

В Библии церковно-славянское слово прельстити значит «обманывать», «обольщать» (Быт.3:13). Прельститися – впасть в заблуждение, обмануться, свернуть с прямого пути (Вт.4:19). От различных видов прелести предостерегает нас Спаситель: берегитесь, чтобы кто не прельстил вас (Мк.13:5). Св. апостол Павел увещевает коринфян: боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, [уклонившись] от простоты во Христе (2Кор.11:3). В святоотеческой аскетике прелесть – одно из важнейших понятий. Словами впасть в прелесть определяется внутреннее состояние человека, которого обманули (прельстили) бесы. Делается это скрыто через внушение ложной мысли под личиной добра и истины. Состояние это очень опасное. Обычно человек избавляется от него путем скорбей. Противоядием является смирение. Большинство людей хронически живет в грехе без покаяния, поэтому состояние их может быть названо состоянием прелести. «Чтоб тебе было это яснее увидеть и понять, представлю тебе пять нравственных состояний людей и опишу соответственные им козни, обходы и прельщения вражеские. Состояния сии суть следующие: одни пребывают в рабстве греху, и помышления не имея об освобождении от него; другие, хотя помышляют об этом освобождении и желают его, но ничего не предпринимают, чтобы достигнуть его; есть и такие, которые по освобождении от уз греха и стяжания добродетелей попадают опять в грех с большим растлением нравственным. Из этих последних одни в самопрельщении думают, что, несмотря на то, все еще идут к совершенству, другие в беспечности оставляют путь добродетели; иные саму добродетель, какую имеют, превращают в повод и причину зла для себя. На каждого из таковых враг действует, соображаясь с его настроением (Преп. Никодим Святогорец. Невидимая брань. Глава 29).

При перепечатке ссылка
на Православие.Ru обязательна

Источник

О духовной прелести

Что такое духовная прелесть, откуда она берется, можно ли застраховаться от нее, объясняет архимандрит Маркелл (Павук), духовник Киевских духовных школ.

– Отче, что такое духовная прелесть? Откуда она берется?

– В русском языке слово «прелесть» имеет положительный оттенок, но в духовном отношении прелесть – это неосознаваемое человеком ложное состояние души, когда ему под воздействием страсти гордыни хочется казаться лучше, чем он есть на самом деле. Всякое безмерное приукрашивание себя дорогой одеждой, косметикой, витиеватыми словами, наигранными поступками, улыбками – виды прелести. Красота ее обманчива, и она никак не может спасти мир, а наоборот, обманывает и разрушает его. Правда, у каждого человека есть внутренняя врожденная защитная реакция, при помощи которой можно почувствовать неискренность других, но не всегда сразу поймешь, в чем дело.

В состоянии прелести человек как бы проживает не свою жизнь, а чужую, о которой мечтает. Для него жизнь – это непрекращающаяся игра. Не случайно наибольшим рейтингом в СМИ пользуются передачи, связанные с игрой. Также понятно, почему в древние времена основным конкурентом Церкви был языческий театр. Святые отцы очень резко критиковали актеров именно за то, что они занимались лицедейством и вольно или невольно заражали этим своих зрителей.

Церковь же учит человека быть самим собой, не позировать, не рисоваться, не актерствовать, а жить, что называется, дыша полной грудью. Именно из-за желания быть настоящими людьми, личностями, а не безликой массой или безвольными позерами, первые христиане с радостью шли на мучения. Как объяснял феномен мученичества святой Иустин Философ, мы идем на мучение потому, что не хотим жить обманом.

– Какие самые распространенные виды прелести можно наблюдать у православных?

– По мысли святителя Игнатия (Брянчанинова), прелесть – это естественное состояние всех людей, удаленных от Бога. Так как мы постоянно грешим и не всегда каемся в своих грехах или делаем это поверхностно и формально, то все пребываем в прелести. Очевидно, что степень духовной прелести, как и степень болезни тела, бывает разной. В церковной среде она часто развивается под видом неумеренной ревности не по разуму о благочестии. В таком состоянии человек без благословения духовника берет на себя чрезмерные подвиги поста и молитвы и, как правило, быстро надрывается, делает много ошибок в своей жизни. Вместо того чтобы остановиться и покаяться, он начинает винить в этом окружающих: владыку, священников, прихожан.

Иногда вокруг таких ревнителей формируются кружки единомышленников. Так их Православие перерождается в сектантство. Недавно, например, у нас было движение против ИНН, еще раньше – против экуменизма, сейчас наблюдается движение против новых паспортов. Понятно, что к процессам глобализации мы, христиане, не можем быть абсолютно равнодушными, и Церковь по этим вопросам выносила специальные соборные постановления. Беда происходит тогда, когда христианин, увлеченный борьбой с глобалистами, забывает о своей личной невидимой духовной брани с духами злобы и со страстями. На глобальные политические процессы призваны влиять в первую очередь архиереи и другие уполномоченные на это люди. Мы им в этом можем помочь, когда будем усердно молиться, дабы они мужественно отстаивали интересы Церкви перед сильными мира сего.

Другой вид духовной прелести – когда христианин себя слишком жалеет и начинает нарушать посты, пропускать богослужения, по поводу и без повода баловать себя спиртным. Из-за этого его христианство становится солью обуявшей, которую выбрасывают вон на попрание людям. Из-за таких номинальных христиан многие ищущие и искренние люди, которые могли бы стать ревностными членами Православной Церкви, соблазняются и попадают в сети раскольников или сектантов.

– Какие есть примеры впадания в прелесть в христианской истории? Может, подвижников, святых?

– Прелесть довольно заразительна, как и любой другой грех. Ей могут предаваться не только отдельные люди, но и целые народы. Особенно опасно, когда в прелесть впадает видный церковный пастырь, которому многие люди доверяют. Когда он начинает преподавать новое учение, то слущающие очень легко им увлекаются. Так, в IV веке знаменитый александрийский пресвитер Арий сам прельстился и многих людей обольстил новым учением, что Христос – не Бог, а лишь Его высшее творение. Затем Константинопольский патриарх Несторий стал называть Божию Матерь не Богородицей, а Христородицей. Позже были монофизиты, монофилиты, иконоборцы. Как видим, довольно большое число людей прельстилось сладостью новомодных учений и впало в ересь. В XI веке возник Великий раскол по причине того, что почти весь Запад соблазнился новым догматом о примате (первенстве) Римского Папы. От них позже ответвились протестанты и разного рода сектанты.

Но и в нашей православной церковной среде от впадения в прелесть никто не застрахован. Самый яркий пример – Печерский святой прп. Никита Затворник, епископ Новгородский. Не имея достаточного монашеского искуса в среде братии, он рано удалился в затвор. Здесь ему явился диавол в образе Ангела и обольстил поклониться ему. Далее по внушению лукавого прельщенный подвижник совсем перестал молиться, лишь изучал книги Ветхого Завета. Когда братия обители поняла, что с ним творится что-то неладное, то начала усердно молиться – и изгнала из его кельи беса. Впоследствии Никита стал епископом Новгородским.

– Неужели христианин никак не может себя застраховать от впадения в прелесть?

– В какой-то мере это становится возможным, когда человек регулярно исповедуется и причащается Святых Христовых Таин. Нужно жить полноценной жизнью Церкви, не замыкаться в себе, стараться со всеми общаться, всех любить, никого не осуждать, всех поддерживать и оказывать посильную помощь, тогда и нам в трудную минуту помогут и не дадут пропасть. Не зря Господь сказал: «Создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16:13). Мера нашего духовного преуспеяния должна определяться не количеством прочитанных молитв и даже не частотой Причастия, а нашей любовью к людям, и не только к тем, кто нас любит, но и к врагам своим. Только так мы сможем хоть в малой мере освободиться от присущей всем греховной прелести и не впасть в бόльший самообман, который может совсем нас отторгнуть от Бога и Его Святой Церкви.

Источник

Прелесть: самообман или блуждающие звезды

«Толковый словарь» с Юрием Пущаевым

Приблизительное время чтения: 5 мин.

Что общего у планет Солнечной системы и слова «прелесть»? О, нет, мы тут вовсе не хотим сказать, что планеты – это своего рода небесные прелестницы. Дело лишь в том, что само слово «планета», пришедшее из древнегреческого языка, было образовано от слова, которое позже в святоотеческой традиции стали использовать для обозначения духовной прелести. Впрочем, обо всем по порядку.

Сегодня в обыденной речи словом «прелесть» (не без оттенка жеманства, может быть) обозначается что-то весьма привлекательное и изящное. Однако в святоотеческом учении под прелестью имеется в виду одна из главных духовных опасностей или бед. И касается она как обычных людей, так и подвижников, совершающих аскетические подвиги (причем, последних – особенно). Как говорил святитель Игнатий Брянчанинов, «…прелесть есть повреждение естества человеческого ложью. Прелесть есть состояние всех человеков, без исключения… Все мы – в прелести». Причем, «…величайшая прелесть – признавать себя свободным от прелести».

Прелесть – это зачарованность собой и своими якобы особыми духовными способностями. Прелесть может, например, выражаться в стремлении к благодатным ощущениям при молитве, в мечтательности и воображении священных картин, видении и встречах с ангелами, к которым отцы Церкви настоятельно советовали относиться крайне осторожно и не доверять им.

Как говорил Игнатий Брянчанинов, «самый опасный неправильный образ молитвы заключается в том, когда молящийся сочиняет силою воображения своего мечты или картины, заимствуя их, по-видимому, из Священного Писания, в сущности же из своего собственного состояния, из своего падения, из своей греховности, из своего самообольщения, – этими картинами льстит своему самомнению, своему тщеславию, своему высокоумию, своей гордости, обманывает себя. Очевидно, что все, сочиняемое мечтательностью нашей падшей природы, извращенной падением природы, не существует на самом деле, – есть вымысел и ложь, столько свойственные, столько возлюбленные падшему ангелу».

Прелесть может выражаться в излишней душевной ревности, когда кто-то поучает других в том, что им может быть полезно для их спасения. Снаружи это может выглядеть очень благочестивым, ревностью по Богу и Церкви, но изнутри оно опять-таки исполнено самомнения и гордости. Снова процитируем Игнатий Брянчанинова. Прелестная ревность «заключается в более или менее жестком осуждении и обличении ближних в их нравственных погрешностях и в погрешностях против церковного благочиния и чиноположения. Обманутые ложным понятием о ревности, неблагоразумные ревнители думают, предаваясь ей, подражать святым Отцам и святым мученикам, забыв о себе, что они, ревнители, – не святые, а грешники. Если святые обличали согрешающих и нечестивых, то обличали по велению Божию, по обязанности своей, по внушению Святаго Духа, а не по внушению страстей своих и демонов. Кто же решится самопроизвольно обличать брата или сделать ему замечание, тот ясно обнаруживает и доказывает, что он счел себя благоразумнее и добродетельнее обличаемого им, что он действует по увлечению страсти и по обольщению демонскими помыслами».

Как сказал Исаак Сирин, истинная Божественная ревность будет побуждать не к осуждению ближних, а к молчанию и смирению перед ними, к любви к ним, к милованию их, к соболезнованию о них. «Божественная ревность есть огнь, но не разгорячающий крови».

Попросту говоря, прелесть заключается во мнении, что ты лучше, чем другие люди. Поэтому она и угрожает всем, не только подвижникам и аскетам. Ее главный источник – гордость. Прелестные ощущения льстят человеческому самомнению и тщеславию, прельщают человека. Ведь при желании всегда найдутся веские причины считать себя правым, умным и добрым. Однако, как говорил Феофан Затворник, «сам дрянь дрянью, а все твердит: “Несмь якоже прочии человецы”».

Особенно впадение в прелесть угрожает тем, кто действительно совершил добрые дела и поэтому вроде бы даже и имеет формальные основания считать себя лучше других. Парадоксальным образом христианскому идеалу более соответствует кающийся грешник, чем тот, кто не совершает видимых грехов и поэтому уверен в своей праведности. Иллюстрирует эту мысль известная евангельская притча о мытаре и фарисее, находящимся в прелести. Последний благодарил Бога за то, что он лучше, чем стоящий рядом мытарь. «Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю. Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику! Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18. 11–14).

В русском языке слово «прелесть» заимствовано из старославянского языка, в котором к слову льсть прибавилась приставка пре-. Первичное значение этого слова – обман, совращение с помощью лести.

В древнегреческом же языке слово «прелесть» это ἡ πλάνη (planē), что переводится как «блуждание», «странствование», «заблуждение», «ошибка», «шаткость», «обман». Однокоренной глагол πλᾰνάω (planaō) также означает «блуждать», «скитаться», «вводить в заблуждение».

Если исходить из исходного смысла древнегреческого слова «прелесть», то состояние прелести – следствие незнания и непонимания самого себя, своей греховности и падшести. Человек блуждает в разных мечтаниях, которые льстят его тщеславию и самомнению. Примечательно краткое определение прелести, которое дал тот же Игнатий Брянчанинов: «Прелесть есть усвоение человеком лжи, принятой им за истину».

И поэтому, также как главным источником прелести является гордость, главным средством борьбы с ней является покаяние и смирение. «Святые Отцы Восточной Церкви, особливо пустынножители, когда достигали высоты духовных упражнений, тогда все эти упражнения сливались в них в одно покаяние. Покаяние обымало всю жизнь их, всю деятельность их: оно было последствием зрения греха своего».

В отличие от прельщенных, все святые признавали себя недостойными Бога грешниками, чем и явили свое смирение. Их гораздо больше заботили собственные недостатки и состояние своей души, чем промахи и погрешности ближних, которые по достижении смирения представляются святым чем-то маловажным и незначительным, уже искупленными Богом.

Ну а что касается планет, с которых мы начали, то Марс, Венеру, Юпитер и другие планеты прозвали в античности блуждающими звездами (πλανήτης ἀστήρ) потому, что в отличие от далекой сферы неподвижных звезд, они описывали в небе загадочные траектории, вычислить и определить которые древним астрономам стоило очень больших усилий.

Источник

Прелесть духовная

Пре́лесть (от сла­вян­ского «лесть» — обман) — 1) пре­лесть бесов­ская, состо­я­ние омра­че­ния одной или несколь­ких сил чело­ве­че­ской души, воз­ни­ка­ю­щее в резуль­тате воз­дей­ствия на чело­века злых духов; 2) состо­я­ние само­об­мана, само­обо­льще­ния; оча­ро­ва­ние, вызван­ное кем-то или чем-то.

Что такое пре­лесть бесов­ская?

В чело­ве­че­ской душе раз­ли­чают несколько важ­ней­ших при­род­ных осо­бен­но­стей, тра­ди­ци­онно назы­ва­е­мых силами или сфе­рами души: разум­ную, воле­вую, чув­ствен­ную, раз­дра­жи­тель­ную.

С разум­ной сферой свя­зано мыш­ле­ние и рас­су­ди­тель­ность, созна­ние и само­со­зна­ние, нрав­ствен­ная оценка про­ис­хо­дя­щего; с воле­вой — спо­соб­ность чело­века осо­знанно стре­миться и дей­ство­вать в направ­ле­нии выбран­ных целей. Чув­ствен­ная сила души про­яв­ля­ется в спо­соб­но­сти испы­ты­вать широ­кий спектр чувств, отно­ся­щихся к радо­сти или недо­воль­ству. Раз­дра­жи­тель­ная сфера отве­чает за интен­сив­ность стрем­ле­ний к постав­лен­ным целям, фор­ми­ро­ва­ние или сдер­жи­ва­ние эмо­ци­о­наль­ных поры­вов, аффек­тов.

Если бы чело­век вел без­греш­ную, бого­угод­ную жизнь, все его душев­ные силы функ­ци­о­ни­ро­вали бы в соот­вет­ствии с есте­ством: стройно, сла­женно, гар­мо­нично. Соб­ственно в этом и состо­яла бы цель­ность чело­ве­че­ской лич­но­сти. Но увы!

Как известно, диавол, будучи чело­ве­ко­убий­цей от начала ( Ин.8:44 ), «ходит, как рыка­ю­щий лев, ища, кого погло­тить» ( 1Пет.5:8 ). Чаще всего он и под­власт­ные ему демоны вредят чело­веку через отдель­ные иску­ше­ния и при­ра­же­ния. С тех пор как Гос­подь сокру­шил ад и сковал сатану, тот утра­тил воз­мож­ность пора­бо­щать чело­века так, как во вре­мена Вет­хого Завета.

Однако он не утра­тил воз­мож­ность пле­нять чело­века, скло­няя его на свою сто­рону все­воз­мож­ными ухищ­ре­ни­ями. В случае нера­де­ния чело­века о спа­се­нии, пре­не­бре­же­ния помо­щью Божией, диавол спо­со­бен пле­нить его, извра­тив его внут­рен­нее отно­ше­ние к Добру и злу. С этой целью демоны и воз­дей­ствуют на глав­ные силы чело­ве­че­ской души. Так они огра­ни­чи­вают в ней бого­угод­ные дви­же­ния и воз­буж­дают бого­про­тив­ные.

При­ме­ча­тельно, что жертва демо­ни­че­ского при­ра­же­ния может и не заме­чать, что нахо­дится под вли­я­нием диа­вола, ей даже может казаться, что все её стрем­ле­ния исхо­дят от неё самой.

Так чело­век ста­но­вится покор­ным ору­дием падших духов. А то состо­я­ние одур­ма­ни­ва­ния и пле­не­ния, в кото­ром он ока­зы­ва­ется под вли­я­нием тёмных анге­лов, назы­ва­ется состо­я­нием обо­льще­ния или пре­ле­стью.

Как про­яв­ля­ется пре­лесть при омра­че­нии раз­лич­ных сфер чело­ве­че­ской души?

В случае подав­ле­ния демо­нами разум­ной силы чело­век теряет здра­вый кон­троль над своими помыс­лами и рас­суж­де­ни­ями; утра­чи­вает инте­рес к Истине, а нередко вос­при­ни­мает правду как ложь. При­ме­рами здесь могут слу­жить обо­льщён­ные ере­тики, в част­но­сти Поли­хро­ний, кото­рый, увлек­шись явле­нием ему демона в образе све­то­нос­ного мужа, согласно его настав­ле­нию при­со­еди­нился к лагерю моно­фе­ли­тов.

При омра­че­нии воле­вой сферы души чело­век при­об­ре­тает устой­чи­вое рас­по­ло­же­ние ко злу. В этих обсто­я­тель­ствах он попро­сту не может заста­вить себя отка­заться от зла и пере­на­пра­вить усилия на совер­ше­ние добра.

В резуль­тате охвата чув­ствен­ной сферы извра­ща­ется есте­ствен­ная для чело­века спо­соб­ность радо­ваться добру и тяго­титься грехом. Грех начи­нает казаться ему осо­бенно сла­дост­ным, а жизнь по закону Божьему, по сове­сти — без­ра­дост­ной и уто­ми­тель­ной. Иллю­стра­цию подоб­ного состо­я­ния души встре­чаем в жиз­не­опи­са­нии святой Марии Еги­пет­ской, стре­мив­шейся, до своего обра­ще­ния, ко греху как к источ­нику чуть ли не высо­чай­шего насла­жде­ния.

В случае обдер­жа­ния бесами раз­дра­жи­тель­ной силы чело­век охла­де­вает к доб­ро­де­тели и легко вос­пла­ме­ня­ется на испол­не­ние злых дел. На добро ему словно бы не хва­тает энер­гии и сил, а на зло — хоть отбав­ляй.

Как бороться с состо­я­нием пре­ле­сти?

Сам по себе чело­век не в состо­я­нии про­ти­во­сто­ять падшим анге­лам. Для этого необ­хо­дима Боже­ствен­ная помощь. Все над­ле­жа­щие для борьбы с духами злобы бла­го­дат­ные сред­ства Бог вручил Церкви. Зало­гом побед в этой неви­ди­мой брани служит пол­но­цен­ная хри­сти­ан­ская жизнь. Пост и молитва, о кото­рых гово­рил Гос­подь Иисус Хри­стос ( Мф.17:21 ) явля­ются част­ными сред­ствами в этой борьбе.

Что такое само­обо­льще­ние?

Пре­лесть духов­ная харак­те­ри­зу­ется состо­я­нием лож­ного духов­ного само­со­зна­ния, при кото­ром тонкое дей­ствие соб­ствен­ных стра­стей (прежде всего тще­сла­вия) и воз­дей­ствие на душу и тело падших духов субъ­ек­тивно вос­при­ни­ма­ется чело­ве­ком как Боже­ствен­ная бла­го­дать и, в край­ней форме, как свя­тость.

Пре­лесть – это сла­вян­ское слово, «лесть» пере­во­дится на рус­ский язык как «ложь». Пре­лесть озна­чает само­об­ман, само­обо­льще­ние. Чело­век думает, что он идет по пра­виль­ному пути, а на самом деле идет по лож­ному.

Пре­лесть – обя­за­тель­ный резуль­тат после­до­ва­ния лож­ному духов­ному учению или даже частич­ного при­ня­тия его.

Пре­лесть воз­ни­кает как след­ствие укло­не­ния от пока­ян­ной, трез­вой и стро­гой духов­ной жизни к жизни меч­та­тель­ной – к жела­нию бла­го­дат­ных ощу­ще­ний со склон­но­стью к чудес­но­сти (сно­ви­де­ния, виде­ния, зна­ме­ния), к вос­тор­жен­но­сти и образ­но­сти (пред­став­ле­ние обра­зов) в молитве, к чрез­мер­ным подви­гам по неосо­зна­ва­е­мому гор­дост­ному раз­го­ря­че­нию и рас­чету на свои силы, а не на бла­го­дать Божию, дей­ству­ю­щую только в сми­ре­нии.

Святые отцы раз­ли­чают два вида пре­ле­сти, один из них про­ис­хо­дит «от непра­виль­ного дей­ствия ума» – меч­та­тель­ность (сно­ви­де­ния, непра­виль­ные ощу­ще­ния или виде­ния при молитве), другой – «от непра­виль­ного дей­ствия сердца» – мнение (сочи­не­ние под­дель­ных, бла­го­дат­ных ощу­ще­ний и состо­я­ний; одер­жи­мый этою пре­ле­стью мнит о себе, сочи­нил о себе «мнение», что он имеет многие доб­ро­де­тели и дары Свя­того Духа).

Иногда при­зна­ком лож­ного духов­ного состо­я­ния бывает и мнимое отсут­ствие стра­стей. По словам преп. Иоанна Лествич­ника, одна страсть (он имел в виду прежде всего, навер­ное, гор­дость) заме­няет в чело­веке все прочие. Демоны отсту­пают от подвиж­ника, чтобы он не забес­по­ко­ился, не начал борьбу.

Свя­ти­тель Игна­тий Брян­ча­ни­нов опре­де­лял состо­я­ние пре­ле­сти сле­ду­ю­щим обра­зом: «Пре­лесть есть повре­жде­ние есте­ства чело­ве­че­ского ложью. Пре­лесть есть состо­я­ние всех чело­ве­ков, без исклю­че­ния, про­из­ве­ден­ное паде­нием пра­от­цов наших. Все мы – в пре­ле­сти. Знание этого есть вели­чай­шее предо­хра­не­ние от пре­ле­сти. Вели­чай­шая пре­лесть – при­зна­вать себя сво­бод­ным от пре­ле­сти».

Но в борьбе с пре­ле­стью, как и в любом слож­ном деле, Бог помо­гает чело­веку своей бла­го­да­тью. Так что, по мнению свя­ти­теля Фео­фана Затвор­ника, зна­че­ние пре­ле­сти не нужно чрез­мерно и пре­уве­ли­чи­вать: «Пре­ле­сти нечего бояться. Она слу­ча­ется с воз­гор­див­ши­мися… кои начи­нают думать, что как зашла теп­лота в сердце, то это уже и есть конец совер­шен­ства. А тут только начало, и то, может быть, не проч­ное. Ибо и теп­лота, и уми­ре­ние сердца бывают и есте­ствен­ные, – плод сосре­до­то­че­ния вни­ма­ния. А надо тру­диться и тру­диться, ждать и ждать, пока есте­ствен­ное заме­нено будет бла­го­дат­ным».

Пре­по­доб­ный Гри­го­рий Синаит: Надо знать, что пре­лесть имеет три глав­ные при­чины – гор­дость, зависть бесов и нака­за­тель­ное попу­ще­ние. При­чины же гор­до­сти – сует­ное лег­ко­мыс­лие (или тще­сла­вие), зави­сти бесов – пре­успе­я­ние, нака­за­тель­ного попу­ще­ния – гре­хов­ная жизнь. Пре­лесть от зави­сти бесов и гор­дого само­мне­ния скоро полу­чает исце­ле­ние, осо­бенно после сми­ре­ния. Но пре­лесть нака­за­тель­ную – пре­да­ние сатане за грех – часто Бог попус­кает своим остав­ле­нием даже до смерти. Бывает, что и непо­вин­ные для спа­се­ния, пре­да­ются на мучи­тель­ство бесов. Надо знать, что и через пре­льщен­ных дух гор­дого само­мне­ния иногда дает пред­ска­за­ния.

Про­ти­во­по­лож­ное пре­ле­сти пра­виль­ное духов­ное устро­е­ние назы­ва­ется трез­ве­нием.

Поло­жи­тельно окра­шен­ные «пре­лесть», «оба­я­ние», «оча­ро­ва­ние» – эти слова изна­чально свя­заны с темной силой: пре­лесть – это бук­вально свер­хложь, состо­я­ние пле­не­ния нечи­стой силой, сумев­шей создать своей жертве иллю­зию духов­ной жизни; оба­я­ние и оча­ро­ва­ние – это воз­дей­ствие кол­дов­ства. Впро­чем, само поня­тие «окол­до­ван­но­сти» тоже не вос­при­ни­ма­ется сего­дня как что-то страш­ное и опас­ное.

Источник

Искушение, соблазн, прелесть

Что означают эти слова?

В редакцию журнала «Фома» пришел вопрос читателя:

Я начал ходить в церковь не так давно. Много еще вещей непонятных, и я стараюсь сам разобраться. Но есть слова, смысл которых и разницу между ними я, как ни пытался, уловить не могу, хотя слышу их очень часто от священников и других верующих, еще их много в духовной литературе. Это слова искушение, соблазн и прелесть. Помогите, пожалуйста, в них разобраться и понять, какие именно явления в нашей жизни они описывают.

На вопрос читателя отвечает Александр Ткаченко:

Чтобы прийти в нужное тебе место, нужно соблюдать как минимум два условия.

Во-первых, знать ориентиры, по которым можно туда добраться.

Во-вторых, внимательно смотреть под ноги, чтобы не споткнуться о какое-нибудь препятствие и вместо достижения поставленной цели не оказаться в хирургическом отделении с переломом ноги.

Цель христианина — Царствие Божие. Ориентиры, по которым он туда идет, — заповеди Евангелия, не позволяющие сбиться с маршрута. А искушения, соблазны и прелесть — те самые препятствия, которые встречаются на этом пути.

Происхождение многих слов бывает сродни увлекательному приключению, во время которого исходный корень обрастает новыми смыслами, все дальше уходя от первоначального значения. Как это ни странно, предком слова «искушение» является глагол «кусать». Логика развития смыслов здесь примерно следующая. Кусать — значит не только отрывать зубами кусок от целого, но еще и, что называется, попробовать на зуб, проверить, можно ли это разгрызть. Соответственно, слово «искус» означает некое испытание, проверку на прочность или другие важные качества.

Искушение — некий процесс, позволяющий человеку выявить в себе нечто до поры скрытое, как хорошее, так и плохое. Это всего лишь набор обстоятельств, в которых мы оказываемся перед необходимостью выбирать между правдой и ложью, честью и низостью, верностью и изменой.

И в зависимости от того, что мы выбираем, искушение может закончиться как нашим поражением, так и нашей победой. Причем одни и те же обстоятельства могут для кого-то стать искушением, а для кого-то остаться рядовым фактом его повседневной жизни.

Например, человек во время прогулки в парке находит кошелек. В нем — приличная сумма денег и набор визиток с номером телефона хозяина кошелька. Если человек тут же, не задумываясь, звонит по указанному на визитке номеру, сообщает о своей находке и договаривается о времени и месте, чтобы вернуть кошелек, то никакого искушения в этой ситуации для него нет. Он не стоял перед выбором: возвращать найденные деньги или оставить их себе.

А вот другой вариант. Человек нашел кошелек с деньгами и визитками и не может принять решение сразу. С одной стороны, он понимает, что владелец кошелька сейчас страдает от этой потери. А с другой — у него самого дома дочка больная, которую нужно в платную клинику устраивать, просрочка по кредиту, штраф за неоплаченную парковку, жена постоянно пилит из-за маленькой зарплаты… Вот в этом случае ситуация оказывается для него искушением. Она словно бы пробует его на зуб, проверяя, насколько он прочен, готов ли устоять перед внезапной возможностью решить свои проблемы ценой присвоения чужих денег. И если человек устоит, то выйдет из этого искушения с новыми духовными силами, которые он обретет в результате этого опыта. А если не выдержит, искушение окажется для него духовной катастрофой, которую в христианской традиции принято называть грехом.

Поэтому, когда у церковных людей в сложной ситуации вырывается досадливая реплика «Вот искушение-то!», важно понимать, что на самом деле в искушении мы стоим на развилке между возможностью роста и возможностью падения. Искушение — это не только кризис, но еще и потенциальное развитие, приобретение опыта, который потом будет давать знание и силу для преодоления своих слабостей и помощи другим людям.

К слову говоря, слово «искусство» имеет тот же корень, что и «искушение». И стать искусным в борьбе с грехом без опыта прохождения через искушения вряд ли возможно.

Конечно же, специально проверять себя на прочность и ставить себя в ситуацию подобного выбора не стоит. Не случайно в главной молитве христиан «Отче наш» звучит прошение к Богу «…и не введи нас во искушение». Однако и чрезмерный страх перед искушениями тоже не является признаком христианского благочестия. Сам Господь Иисус Христос проходил через различные искушения в Своей земной жизни. Он хорошо знает человеческую слабость, страх, сомнение, и потому всегда готов прийти на помощь к тем, кто Его об этой помощи просит: …Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь (Евр 2:18).

Преподобный Ефрем Сирин пишет об этом так: «Ибо в том, что соизволил Сам (претерпеть) страдания и искушения, то есть в чем искушен был по одинаковости природы Своей с нашею, в том Он помогает и тем, которые страдают немощью плоти и подвергаются искушениям, — Он сможет помочь им, как знающий немощь плоти, — именно теперь, после того как восприял плоть».

В отличие от искушения соблазн — это не процесс, а скорее некий предмет, который манит к себе человека в тех случаях, когда ценой приобретения желаемого становится нарушение Божьих заповедей.

Таким предметом может стать богатство, слава, успех у противоположного пола, власть и вообще все что угодно — от игрушечной лошадки до президентского кресла.

Искушение — это процесс, а соблазн — то, чем человек в этом процессе искушается. Так, сатана искушал Иисуса Христа тремя соблазнами — сытостью, славой и властью.

Само слово «соблазн» происходит от устаревшей формы «блазнь». По смыслу это синоним искушения. Однако есть у этого слова и еще одно значение, которое в разговоре о духовной жизни представляется весьма важным. Блазнь — это морок, обман чувств, призрачное явление. Блазнить — чудиться, манить, мерещиться, казаться, морочить, обманывать. Соответственно, соблазн — это кажущееся благо, обман, иллюзия счастья, которая развеется тут же, как только человек нарушит ради него заповедь.

Собственно, грех — это и есть движение души в сторону соблазна, прыжок с обрыва навстречу призраку, сотканному из утреннего тумана.

Если мы попытаемся определить сущность зла, то с удивлением обнаружим, что у него нет сущности, оно лишь паразитирует на добре, искажая его до неузнаваемости. Так, образование ржавчины возможно лишь при наличии железа.

Болезнь возможна лишь при наличии здоровья. А зло паразитирует на здоровых импульсах человеческой природы. Все наши природные влечения полезны, добры и заложены в нас Господом. А грех рождается как не вовремя и невпопад реализованный природный импульс.

Простой пример: человек хочет есть. Простая и вполне естественная потребность. Но можно просто пожарить себе яичницу, а можно отобрать завтрак у первоклассника. Можно взять деньги и пойти в хороший ресторан, а можно пообедать в этом ресторане и сбежать, не заплатив по счету. Можно утолить свой голод, а можно объесться и умереть от заворота кишок. Таким образом, грех рождается не в богоданной природе человека, а в тумане его личного выбора, как неверно выбранное направление действия воли.

Греческое слово «амартиа», означающее «грех», буквально переводится на русский язык как «мимо цели», «промах». Совершая грех, человек нацеливается на что-то, попадает, но потом оказывается, что сама цель изначально была иллюзорной и, кроме вреда, ничего не принесла. Эта ложная цель и есть — соблазн.

Это слово обычно употребляется в положительном смысле, подчеркивая красоту и совершенство чего-либо. «Чистейшей прелести чистейший образец» — так накануне свадьбы восторженно писал Пушкин о знаменитой «Сикстинской Мадонне» Рафаэля, находя в изображении Богоматери черты сходства со своей избранницей Натальей Гончаровой. Более близкий к нам по времени пример — трилогия Толкиена «Властелин колец». Там Горлум тоже с восхищением обращается к случайно попавшему в его руки кольцу всевластия — «моя прелессссть».

Казалось бы, все очевидно: прелесть — это высшая степень изящества, то, что радует глаз и согревает сердце. Но не торопитесь с выводами. По своему происхождению слово «прелесть» — старославянское. А вот корневая основа его «-лесть» заимствована из древнегерманского языка, где слово «lists» значило «козни», «хитрости». Странное дело: прелесть — и вдруг козни! Какая же связь? Но во времена того же Пушкина «прелестный» значило также — «соблазнительный», «прельщающий», а еще столетием раньше «прелестными» назывались, скажем, прокламации бунтовщиков или подкидные письма иностранных агентов, склоняющие к измене.

В православной традиции прелестью называют усвоение человеком лжи, принятой за истину.

В узком смысле это относится к аскетическим упражнениям, когда человек во время молитвы вдруг начинает чувствовать какие-то необычные состояния в теле (тепло в груди, сладость во рту) и принимает их за действие благодати. Сами по себе эти состояния вполне нормальны — движение крови в той или иной части тела или вкус содержащейся в слюне глюкозы мы обычно не ощущаем, потому что не концентрируем на этом внимание. Но бывает и так, что эти физиологические явления человек начинает наполнять духовным смыслом. Например, считает вкус сахара в собственной слюне — божественной сладостью произносимых им молитвословий, а теплоту в груди — стяжанием особой «теплой» молитвы, признаком духовного преуспеяния. Ну а что обычно происходит с духовно преуспевшими людьми? Конечно же, чудеса, недоступные простым смертным. И начинает такой человек чудесить разнообразными способами. Например, стоя на остановке, молитвой вызывать запаздывающий троллейбус. А когда тот наконец покажется из-за поворота, с удовлетворением вздыхать: «Бог меня слышит, моя молитва действенна!» Или же, доведя себя постоянным внутренним напряжением до нервного истощения, начинает плакать по любому поводу и считать эти слезы благодатным даром.

У кого-то может «открыться» дар исцелений: они будут ощущать исходящую из них силу, способную лечить разные болезни. Кто-то может начать «пророчествовать», принимая свой обычный внутренний поток мыслей за некое откровение свыше. А самым «продвинутым» могут даже начать являться «ангелы» или же они начнут слышать их голоса у себя в голове. Финал такого «духовного преуспеяния» может оказаться очень печальным. Дело в том, что на определенном этапе к этому процессу самообмана подключается еще один участник. Тот самый, который предлагал Иисусу броситься вниз с тридцатиметровой высоты крыла Иерусалимского храма. Евангелие говорит, что диавол …повел Его в Иерусалим, и поставил Его на крыле храма, и сказал Ему: если Ты Сын Божий, бросься отсюда вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе сохранить Тебя; и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею (Лк 4:9–11).

Прелесть — состояние, в котором человек сначала обольщает себя сам мыслями о собственной духовной исключительности. Тем самым он открывает доступ к своей душе для врага человеческого рода. Далее прельщать человека начинает уже дьявол.

В широком смысле прелестью можно считать любое состояние человека, когда он творит грех и идет в погибель, но убежден, будто у него все в порядке. Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Неверный учению Христову, последующий своей воле и разуму, подчиняется врагу, и из состояния самообольщения переходит к состоянию бесовской прелести, теряет остаток своей свободы, вступает в полное подчинение диаволу. Состояние людей в бесовской прелести бывает очень разнообразно, соответствуя той страсти, которою человек обольщен и порабощен, соответствуя той степени, в которой человек порабощен страсти. Но все, впавшие в бесовскую прелесть, то есть чрез развитие собственного самообольщения вступившие в общение с диаволом и в порабощение ему, — находятся в прелести, суть храмы и орудия бесов, жертвы вечной смерти, жизни в темницах ада».

Искушение, соблазн, прелесть… Все эти понятия, несмотря на их разнообразие, можно объединить в общую систему, где у каждого из них будет своя роль и функция:

Искушение — это процесс, в котором человек проверяется на духовную прочность.

Соблазн — это предмет искушения, то, что прельщает человека, манит к себе ценой нарушения евангельских заповедей.

Прелесть — это состояние, в котором оказывается человек, не устоявший перед соблазном, но при этом упорно не желающий каяться, объясняющий самому себе и миру, что он все сделал правильно.

Источник