волоколамское шоссе книга о чем
Волоколамское шоссе книга о чем
Есть книги, которые меняют судьбы людей и страны.
Ты можешь не знать о них, пока однажды не выйдешь на одну из таких книг. И она, как пазл, соберет в себе мозаику жизни страны.
Случайно вышел на книгу Александра Бека «Волоколамское шоссе». Ну как «случайно»… Попал на нее через наводку из книги Максима Батырева «45 татуировок продавана» (рекомендую тоже).
«Волоколамское шоссе» читается на одном дыхании. Говорят, что это лучшая книга о войне. Фильм «28 панфиловцев» — о той же истории.
Книга разошлась на цитаты, которые уже вплелись в жизнь страны. Предположу, что текст песни «Комбат» группы «Любэ», который пришел ее автору неосознанно, мог родиться после прочтения именно этой книги. Слова песни совпадают с сюжетом повести.
Читая в XXI веке «Волоколамское шоссе» 1943 года, находишь другие смыслы. Проводишь параллели с книгами Карлоса Кастанеды о силе духа.
В книге есть примеры дистанционного видения:
Взгляд скользнул от руки к лицу. Да, это был он, мой противник, немецкий командир с жестокими, острыми глазами. Обращаясь к кому-то, кто стоял рядом с ним, он произнес (я не понимал их языка, но одновременно и понимал: во сне, а также в видениях, предшествующих сну, бывают эти странности), произнес слово в слово мою фразу: «Они побегут, кинутся сюда, здесь мы их снова встретим огнем». И на карте, под острием карандаша, я видел не овраг, не завтрашнюю западню для гитлеровцев, а линию моего батальона. Я напряг зрение, чтобы разглядеть, чтобы зафиксировать точку, куда указывал карандаш; я всем телом порывисто подался туда… И открыл глаза.
Мы лежали, напряженно вглядываясь в мутную черноту ночи, вглядываясь туда, где исчез Пашко. Удастся ли ему? Будет ли сигнал? А потом? Как произойдет оно, это «потом»?
Странное ощущение пронзило на миг: показалось, будто все это, точь-в-точь как сейчас, когда-то уже было (а когда — неведомо, в какой-то другой жизни, что ли?) — мы вот так же лежали во тьме, притаившись, подобравшись сзади к сонному становищу врага, готовые вдруг прянуть туда. Странно, неужели это современная война? Не такой представлялась она.
Книгу можно даже представить как игру аватаров. Чего стоит фраза:
— Куда вы, товарищ Момыш-Улы? — сказал Панфилов, затем пошутил: — Хотите захлопнуть книгу на самом интересном месте? Так не полагается…
Мог ли он знать, что эти минуты, эти слова действительно войдут когда-нибудь в книгу?
Представьте, вот есть события, произошедшие в 1941 году под Москвой. Есть ты — читатель, и есть автор, который описывает события. И Панфилов «угадывает» про книгу. Проводит связь между прошлым и будущим. Шутка ли? Или, может, это был игрок?
Солдаты на поле. В игре под названием «жизнь». Скоро они умрут, но книга сделает их подвиг бессмертным.
Рекомендую прочитать книгу «Волоколамское шоссе». Скачать ее вы сможете по ссылке: http://www.klex.ru/o3d.
P. S.
О книге во Франции писали как о шедевре, в Италии — как о самом выдающемся в русской литературе произведении о войне, а в Финляндии ее изучали в Военной академии. Книга «Волоколамское шоссе» была настольной у Че Гевары, а в китайской компартии обязательна к прочтению.
Владимир Никонов
Автор самого большого количества подкастов в Рунете (2000 выпусков)
Правда книги Александра Бека
Александр Бек трудился над романом «Талант» (об отечественных авиаконструкторах) на даче, когда в окошко к нему постучал сосед: « Вы ничего не знаете? Началась война! ». 
В 1942 году прибыл в 8-ю Гвардейскую Краснознамённую дивизию, знаменитую Панфиловскую (316-ю стрелковую дивизию под командованием И.В. Панфилова до 18 ноября 1941 года).
Сам Бек в дневнике 1942 года определил жанр своей сокровенной книги как «хроника битвы под Москвой».
Критик М.Кузнецов, молодой сотрудник армейской газеты, в 1944-м году срочно был вызван к генералу.
Потом генерал долго расспрашивал журналиста о Беке и в заключение заявил:
« Он, конечно, профессиональный военный, ставший писателем, он или полковник, или постарше».
Читательское признание было невероятным и единодушным. Журналы зачитывали до дыр и в армии, и в тылу, передавали из рук в руки, обсуждали, изучали.
Не меньшим было признание товарищей по перу. К.Симонов свидетельствовал:
« . Среди правд, написанных всеми нами о войне, одной из самых важных и дорогих правд была правда книги Бека «Волоколамское шоссе». это вообще одна из самых лучших книг о войне в нашей литературе. И хотя её хорошо знают у нас и знают во всем мире, ей, этой книге, ещё не полностью воздано по заслугам ».
Эту книгу характеризует « отход от примитивной ура-патриотической идеализации и одновременно приспособление к требуемой партией линии сочетаются настолько умело, что обеспечили повести в Советском Союзе непреходящее признание » (В. Казак).
Среди её героев — командир батальона старший лейтенант (впоследствии гвардии полковник, командир дивизии) Баурджан Момыш-Улы, от имени которого ведётся повествование; командир дивизии генерал-майор Панфилов — чем-то суворовским веет от его заботы о солдатах, от афористичности его речи:
«Не торопись умирать — учись воевать»,
«Солдат умом должен воевать»,
«Солдат идёт в бой не умирать, а жить»,
«Победа куётся до боя».
В батальоне Момыш-Улы под Москвой треть бойцов были казахи. Естественно, в повести возникает тема интернационализма, боевого братства народов. Развитие этой темы в разгар войны — также заслуга Бека.
Интересны психологически многогранные образы политрука пулемётной роты Джалмухамеда Бозжанова, командира взвода лейтенанта Мухаметкула Исламкулова, красноармейца Абиля Джильбаева, капитана Шилова, лейтенанта Рахимова, рядового Мурина и др.
Отчасти – и смехом («Смех – это самое серьёзное на фронте!»): в книге немало шутейного юмора и народной иронии – и в живых диалогах, и в обилии смеховых поговорок. Одна из первых глав так и называется «Страх».
Герой, он же рассказчик, в пух и в прах разбивая «ефрейторов литературы» (синонимы – сочинители и бумагомаратели), объясняет писателю, что героизм не дар природы и не дар каптенармуса, вместе с шинелями раздающего бесстрашие, – страх как «затмение рассудка» и «мгновенная катастрофа» подточенной души преодолевается волей и азартом коллективного боя.
«Когда мы отбросили немцев от Москвы, за ними побежал и генерал Страх».
« Сумеете ли вы передать это в книге: несвобода ради свободы? » – с сомненьем спрашивает однажды герой своего хроникёра.
На самом деле – а в книге с избытком присутствует провокативная игра между «писцом» и «героем» – Бек зачастую вкладывает в уста Баурджана открытия своей личной философии, которые ему, парадоксалисту и ернику, нравилось излагать не в прямых авторских отступлениях, а как бы устами собственного антагониста. 
Военное искусство в книге Бека с поразительной живостью и даже чувственностью раскрыто как творчество недремлющей мысли, обходящей и шаблонные параграфы устава, и мёртвые приказы, и бессмысленно деспотические директивы.
«Волоколамское шоссе» было переведено практически на все основные языки мира, во многих странах оно вошло в обязательное чтение для слушателей военных академий (в ЦРУ по книге Бека долго изучали психологию советского командира и «загадочную русскую душу» в контексте войны).
Эта книга была одной из любимых книг команданте Че Гевары.
«Волоколамское шоссе» изначально задумывалось как цикл из четырёх книг. Весной 1956 года Бек приступил к работе над продолжением «Волоколамского шоссе».
Писатель поднял то немногое, что осталось от его военного архива, – сохранившиеся стенограммы разговоров с Момыш-Улы и другими участниками битвы (так, уцелела полуистлевшая тетрадь «Разные беседы» с солдатскими словечками, байками и мелкими подробностями фронтового быта), а также провёл ряд новых бесед.
В 1960 году в «Новом мире» Твардовского выходят повести «Несколько дней» и «Резерв генерала Панфилова».
« В послевоенном продолжении «Волоколамского шоссе» – не в пример началу – постоянно форсируется и уже заголяется полемика (проще говоря – разница) меж героем-рассказчиком и автором-писцом.
Бек, продолжая экспериментальную игру в смиренного писца при властном герое (властвует-то на самом деле лукавый автор!), теперь явно дистанцируется от Баурджана.
Вообще, между первой и второй половинами книги – много зеркально спорящих отражений…
Главным героем повествования постепенно становится не категоричный и властный рассказчик Баурджан, а мудрый и чуткий Панфилов, который позволял себе заявлять в штабе, что беспорядок «это и есть новый порядок», и который гибнет в бою под деревней Горюны (о, эта поэзия русских названий!) как гуманист и как новатор…
Публикацией третьей и четвёртой повестей «Волоколамского шоссе» …была завершена история создания этой странной и сильной, нежной и жестокой, простой и неисчерпаемой книги о военном творчестве, о страхе и бесстрашии, о ненависти в избытке любви, об универсальном и единственном, о смерти и жизни ».
Смотрят военные ели,
Как у дороги, один,
В широкополой шинели
Он голосует на Клин.
В кузове долго трясётся
С чувством неясной вины.
Как ему трудно даётся
Тайная тайных войны!
(Это увидится снова
Взглядом иным, молодым.
Но драгоценнее слово,
Сказанное – сквозь дым).
Смотрят военные ели,
Как он замерзшей рукой,
Пряча блокнот от метели,
Пишет про утренний бой,
Как, разомлев от привала,
Правды прилежный писец,
Он, улыбаясь устало,
Просит налить ему щец.
«Перечитывая отца. Александр Бек». Т.А. Бек, журнал «Марка»;
«Волоколамское шоссе», А.А. Бек, Издательство «Художественная литература», Москва, 1965
Светлана Ляхова, Группа ВК «Солдатский храм»
Симонов К. Об Александре Беке. Литературная Россия. 1963. 11 янв.
Волоколамское шоссе
Посоветуйте книгу друзьям! Друзьям – скидка 10%, вам – рубли
Эта и ещё 2 книги за 299 ₽
Отзывы 34
Книга которая не отпускает, книга в которой много ответов для управленцев. Книга которая вдохновляет. Книга при чтении которой иногда наворачиваются слезы. Спасибо за такую книгу!
Книга которая не отпускает, книга в которой много ответов для управленцев. Книга которая вдохновляет. Книга при чтении которой иногда наворачиваются слезы. Спасибо за такую книгу!
Это лучшее что я читал о войне. И это лучшая книга по управлению персоналом, которую я читал. Слава советским людям, которые могли такое. Хочется быть достойным их памяти.
Это лучшее что я читал о войне. И это лучшая книга по управлению персоналом, которую я читал. Слава советским людям, которые могли такое. Хочется быть достойным их памяти.
На войне не место малодушию и терзаниям.
Стоит только дать слабину и все – враг нутром почувствует и победит…
Сильная книга. О принципах и понятиях, чести и совести, любви к Родине и воле к победе любой ценой.
На войне не место малодушию и терзаниям.
Стоит только дать слабину и все – враг нутром почувствует и победит…
Сильная книга. О принципах и понятиях, чести и совести, любви к Родине и воле к победе любой ценой.
офигенно, стало очень грустно, когда дочитывал книгу. Ирония. всем советую прочитать эту книгу, это того стоит. многому учит. человечности, чувства долга, совести, души… отличная книга, спасибо огромное ее автору и конечно же Баурджану Мамыш-Улы)
офигенно, стало очень грустно, когда дочитывал книгу. Ирония. всем советую прочитать эту книгу, это того стоит. многому учит. человечности, чувства долга, совести, души… отличная книга, спасибо огромное ее автору и конечно же Баурджану Мамыш-Улы)
Тронула до глубины души.
Тронула до глубины души.
отлично! жалею, что не прочитал эту книгу в детстве. Никогда раньше не встречал такого подхода к описанию войны: мужественно, без соплей, но в то же время очень тонко.
отлично! жалею, что не прочитал эту книгу в детстве. Никогда раньше не встречал такого подхода к описанию войны: мужественно, без соплей, но в то же время очень тонко.
Великая книга, очень сильно написал Бек о подвиге нашей советской армии! О каждом солдате и командире, книга – дань всем павшим бойцам великой отечественной войны, спасибо!
Великая книга, очень сильно написал Бек о подвиге нашей советской армии! О каждом солдате и командире, книга – дань всем павшим бойцам великой отечественной войны, спасибо!
Сильная книга. Когда пытаешься поставить себя на место главного героя, сложно дать самому себе ответ: а как я поступил бы?… Не струсил бы?…
Сильная книга. Когда пытаешься поставить себя на место главного героя, сложно дать самому себе ответ: а как я поступил бы?… Не струсил бы?…
Замечательная история, из которой каждый руководитель способен вынести для себя множество ценных уроков и полезных советов.
С одной стороны меня поражает стойкость и самоотверженность людей, кто защищал нас в то время. Но с другой, изучая историю, не устаю поражаться тому, что ошибки ничему нас не учат. Все та же армия без снабжения, все то же пренебрежительное отношение к жизни людей и все та же прямолинейная (в самом плохом смысле) логика принятия решений высшим руководством.
Страна, проигравшая ту войну, сейчас на первых строчках по качеству жизни и уровню экономического роста, а мы…
Александр Бек «Волоколамское шоссе»
Литературный календарь – 2020: читаем книги
Книга-юбиляр – 60 лет
…среди правд, написанных всеми нами о войне, одной из самых важных и дорогих правд была правда книги Бека «Волоколамское шоссе»…это вообще одна из самых лучших книг о войне в нашей литературе. И хотя ее хорошо знают у нас и знают во всем мире, ей, этой книге, еще не полностью воздано по заслугам.
К. Симонов
В повести прослеживается тема интернационализма, боевого братства народов. В батальоне Момыш-Улы треть бойцов – казахи. Развитие этой темы в разгар войны – заслуга Бека. Интересны образы политрука пулеметной роты Джалмухамеда Бозжанова, командира взвода лейтенанта Мухаметкула Исламкулова, красноармейца Абиля Джильбаева, капитана Шилова, лейтенанта Рахимова, рядового Мурина. Автор показывает, что истоки победы не только в способности идти на подвиг, но прежде всего в умении воевать, в повседневном ратном труде, подготавливающем и подвиг, и победу. Бек показал, как в ходе тяжелых боев красноармейцы и командиры овладевали искусством воевать, управлять боем и побеждать. Примером для подражания служит Баурджану генерал Иван Васильевич Панфилов. «Солдат идет в бой не умирать, а жить», – эти слова Панфилова постоянно повторяет Баурджан. Продолжением «Волоколамского шоссе» явились повести «Несколько дней» (1960), «Резерв генерала Панфилова» (1960).
О книге во Франции писали как о шедевре, в Италии – как о самом выдающемся в русской литературе произведении о войне, в Финляндии изучали в Военной академии. «Волоколамское шоссе» продолжают переводить на европейские языки: английский, французский, немецкий, итальянский, испанский, португальский, греческий, финский и другие; также на арабский и иврит.
Известны экранизации романа «Волоколамское шоссе». В 1984 г. вышел фильм с одноименным названием (режиссер В. Шиловский). В 2013 г. по мотивам произведения снят четырехсерийный художественный фильм «Волоколамское шоссе».
5 ноября 1984 г. состоялась премьера фильма-спектакля «Волоколамское шоссе» по пьесе В. Шацкова, созданной по мотивам одноименной повести А. Бека, в постановке Московского Художественного академического театра Союза ССР им. М. Горького.
Цитаты
В тяжелые дни октября, когда немцы прорвались под Вязьмой и на танках, мотоциклах, грузовиках двигались на Москву, подступы к Волоколамскому шоссе закрыла 316-я стрелковая дивизия, ныне известная как 8-я гвардейская дивизия имени генерал-майора Панфилова. Предприняв второе, ноябрьское, наступление на Москву, противник вбивал клин в том же направлении, где опять-таки дрались панфиловцы. В семидневном сражении под Крюковом, в тридцати километрах от Москвы, панфиловцы вместе с другими частями Красной Армии сдержали напор немцев и отбросили врага.
Я отправился к панфиловцам и, еще не ведая ни имени, ни звания человека, который расскажет историю великой двухмесячной битвы, верил: я встречу его.
И действительно встретил.
Это был Баурджан Момыш-Улы, в дни битвы под Москвой старший лейтенант, а теперь, два года спустя, гвардии полковник.
…Так почему же вы и ваши товарищи по сочинительству воображаете, что воюют какие-то сверхъестественные люди, а не такие же, как вы? Почему вы предполагаете, что солдат лишен человеческих чувств, свойственных вам? Что он, по-вашему, – низшая порода? Или, наоборот, некое высшее создание?
Может быть, по-вашему, героизм – дар природы. Я немало уже пробыл на войне, стал командиром полка и имею основание, думается мне, утверждать: это не так!
На что рассчитывали немцы, вторгаясь в нашу огромную страну? Они были уверены, что в восточный поход вместе с ними во главе танковых колонн отправится генерал Страх, перед которым склонится или побежит все живое.
Наш первый бой, проведенный в ночь с пятнадцатого на шестнадцатое октября тысяча девятьсот сорок первого года, был и сражением со страхом. А семь недель спустя, когда мы отбросили немцев от Москвы, за ними побежал и генерал Страх. Они наконец-то узнали, быть может, впервые за эту войну, что значит, когда сзади гонится страх.
В эту минуту будто кто-то раздергивает мутноватую занавесь, закрывающую небо. В один миг воздух становится прозрачным. Вдали завиднелись влажные крыши, купола. Будто очнувшись, понимаю: это Волоколамск. Здесь мы преграждаем к нему путь. Сегодня мы будем драться за него. Собери силы, сохрани ясную голову, комбат.
Блестит полоса черного мокрого асфальта, пролегающая через город. Это шоссе, Волоколамское шоссе, прямиком ведущее к Москве.
. В небе появились самолеты, черные силуэты немецких бомбардировщиков.
Они идут волнами к Волоколамску. В разных концах города застучали наши зенитки. Красноватые разрывы в вышине почти незаметны в свете солнца, бьющего прямо в глаза.
Стоя подле меня, Синченко вслух считает самолеты:
– Тридцать четыре. тридцать пять. тридцать шесть.
Безмолвно я взываю к бойцам: «Не щадите врагов! Пусть ни один из них не останется в живых! Пусть заплатят нам за Волоколамск!»
Снова прикладываю к глазам бинокль, опять бросаю взгляд на Волоколамск.
По улицам уже разъезжают, переваливаются на ухабах длинные, несхожие с нашими немецкие грузовики. Шмыгают и едва различимые, защитной окраски, легковые машины.
На окраине, в той стороне, где находился штаб Панфилова, еще длится бой. Там рявкают орудия гитлеровских танков, пощелкивают наши противотанковые пушки, стучат, будто колотушкой, крупнокалиберные пулеметы.
Мелькает догадка: не удержав Волоколамск, Панфилов цепко обороняется на краю города, не уступает шоссе, выигрывает минуты, часы, чтобы искромсанная, рассеченная дивизия успела перестроиться, сомкнуться, создать новый фронт за Волоколамском.
Мне ясна моя задача: не давать немцам ходу, не давать противнику наращивать свой напор на горстку наших войск, что закрыли горловину шоссе на выходе из города, отнимать у немцев время, помогать, помогать замыслу Панфилова.
Подошел черед и слову о Панфилове. Я сказал, что наш генерал погиб. Сказал о строках, посвященных его памяти, в которых он назван генералом-новатором. Таким он и войдет в историю.
– По рождению, по воспитанию, по натуре он был глубоко русским человеком. Знал и любил прошлое и настоящее русского народа, гордился его славными сынами, творениями, делами. И уважал все другие народы.
– Впоследствии мне довелось, – продолжал Баурджан Момыш-Улы, – слышать от очевидцев, как погиб Панфилов. Это случилось в деревне Гусеново, которую потом с лесной опушки мы видели в дыму и пламени…
Белая улица была испещрена черными метками разрывов. Полковник Арсеньев, вышедший следом за генералом, видел, как тот сделал по ней несколько шагов – своих последних шагов. Послышался нарастающий вой мины. Пламя и грохот взметнулись почти у ног генерала. Панфилов упал. Невредимый Арсеньев бросился к нему; небольшой, с горошину, кусок рваного железа пробил овчину на левой стороне груди, там, где китель Панфилова был скромно украшен малозаметным, со стершейся эмалью, полученным еще в гражданскую войну орденом Красного Знамени.
– Мне до сих пор кажется, что я сам был в тот миг возле Панфилова. Мысленно вижу и сейчас землистую, смертную бледность, сразу подернувшую его лицо, вижу черные аккуратные щеточки усов и как бы удивленно изломанные брови. Арсеньев плохо слушающимися пальцами принялся расстегивать, обрывая крючки, полушубок генерала. Мутнеющие глаза генерала разглядели, как взволнован, потрясен старый вояка-полковник. Панфилов успел прошептать:
– Ничего, ничего. Я буду жить.
Это были его последние слова.
Отзывы читателей
… Какая же все-таки высокая планка была для мужчин в Красной армии…. в этом романе для меня открылись новые героические страницы нашего народа; я узнала о тактике боя и войны (конечно, мало, но ничего подобного я раньше и не представляла, наверное, не задумывалась просто); харизматичные сильные личности описаны в произведении, подчас подверженные ошибкам и слабости, они словно живые люди проходили перед моими глазами. Переживала, волновалась…
Trepanatsya
Потрясающая книга…. Есть такие вещи в литературе, про которые все знают, что они есть, и все согласны, что они великие. Да-да-да, кивают все уважительно, «Война и мир»…. Вот у меня такое ощущение, что у «Волоколамского шоссе» сейчас такой же удел. Ну, слышали все же про эту книгу…. Ну и для меня этот роман о войне стал еще книгой про учителей и учеников. И, наверное, про такое очень суворовское отношение к солдатам, про то человеческое отношение к людям, без которого невозможно написать книгу про учителя. Кто учит? Момыш-Улы – своих ротных, своих солдат. Генерал Панфилов – самого Баурджана, командира своего резервного батальона, постоянно оказывающегося батальоном передовым. Кто учится? Простые бойцы – дисциплине, смелости, ответственности. Командиры рот учатся у своего комбата. Момыш-Улы – у своего генерала. У своих ротных. У своих солдат. И тем очевиднее успех и достижения человека, который понимает, что учиться можно у кого угодно и чего угодно. Что любое слово, взгляд, ситуация могут стать полезными. И что только тогда ты можешь чем-то научить других и чего-то от них потребовать…
Amiga-Ksana
*Читательский билет для ЛитРес можно получить в отделе электронных ресурсов ЧОУНБ (пр. Ленина, 60, зал № 5). Библиотечную книгу Вы сможете читать онлайн на сайте или в библиотечных приложениях ЛитРес для Android, iPhone.
Источники:
83.3Р6
Р 893
Д-273258-БО
Бек Александр Альфредович / В. Д. Оскоцкий // Русские писатели 20 века : биографический словарь / составитель П. А. Николаев. – Москва : Большая Рос. энцикл. : Рандеву–АМ, 2000. – С. 79–80. – (Серия биографических словарей). – Библиография в конце статьи.
83.3Р6я1
Р 893
К-526257-БО
Бек Александр Альфредович / В. А. Шошин // Русские писатели, XX век : биобиблиографический словарь: в 2 ч. / редколлегия: Н. А. Грознова и др. ; под редакцией Н. Н. Скатова. – Москва. : Просвещение, 1998. – Ч. 1. – С. 148–150.