волчья хватка алексеев о чем
Сергей Алексеев
Аннотация
По древним законам Воинства аракс Ражный, в миру бывший спецназовец, а ныне хозяин охотничье балы, должен понести наказание за неверно проведённый поединок, в котором он пощадил противника и якобы утратил Ярое Сердце. Ражный покидает базу и поселяется в глухом лесу, где встречает свою любовь — девушку, за которую ему приходится бороться.
Тем временем загадочные Вещерские леса, где исчезают люди, продолжают привлекать внимание спецслужб…
Бренками назывались старцы, под водительством которых проходило девятимесячное послушание, — эдакие духовные наставники осуждённых, коим предстояло потом вступить в лоно Урочища. Поскольку скитское существование сирых было тщательно закрыто от остального воинства, то послушание было своеобразным курсом молодого бойца, где учили правилам монастырского общежития, а проще говоря, с потом и кровью отдирали от горделивой, самодостаточной личности аракса его «я», а вместе с ним и имя, данное от рождения.
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 1
Некогда осуждённые и обращённые в каликов, араксы, казалось бы, лишались всякой воли, имени и прав воина Засадного Полка, однако при этом никогда не выглядели несчастными и раздавленными. Да, они вечно жаловались на свою судьбу, клянчили денег и ёрничали, но трудно было сыскать веселее человека, принадлежащего к Сергиевому воинству, чем калик, и объяснялось это довольно просто: вместо славы и чести поединщика осуждённый получал способности и качества, не доступные ни вольным, ни вотчинным араксам — легко проникать в Сирое Урочище и возвращаться назад, когда вздумается. И не только! Калики обладали умением пускать пыль в глаза и проходить через любые посты, заслоны и, говорят, если надо, то даже сквозь стены. А способностями — расположить к себе человека, войти к нему в доверие и погадать судьбу они могли тягаться с цыганами или профессиональными гипнотизёрами.
Калики существовали в Воинстве как профессиональные лазутчики и, обладая талантом лицедеев, психологов и лекарей, зная языки, а то и не по одному, легко проникали в стан противника. Бывало, по многу лет жили за границей, сами превращались в иностранцев с непривычными манерами, но стоило кому из них вернуться на Вещеру, вновь натягивали маску болтливых и лукавых каликов.
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 1
Сами эти старцы, по преданию, живущие в лесах где-то возле монастырского скита, были не менее таинственными, чем само Урочище. Некоторые поединщики говорили, что это и есть те самые опричники, другие же утверждали, что бренками становятся буйные араксы, просидевшие на цепях много лет, но не смирившие своего буйства, а сумевшие перевоплотить неуправляемую энергию Правила в некую иную, духовную. И были ещё те, кто доказывал, будто они в прошлом вообще не имели никакого отношения к Засадному Полку, а принадлежали к некой особой касте, поскольку ни с того ни с сего оказывались при дворах князей и государей в качестве воевод и послов, если говорить современным языком, по особым поручениям, вызывая раздражение у придворных.
В общем, толком о них никто ничего не знал.
Бренка буквально означало — звук, издаваемый костями, бренчащий скелет, гремящие останки человека.
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 1
Калик это заметил и вдруг предложил:
— Хочешь, научу, как спать на морозе? До сорока градусов? Мы же ходим чуть ли не до Полюса, спим под открытым небом, и ещё ни один не замёрз. Хочешь?
Калики просто так своих тайн не открывали, и следовало подождать, что он попросит взамен. На сей раз сирый ничего не попросил, а устроил бесплатную демонстрацию: широкими движениями разделся до пояса, сел на снег и собрался в комок, замкнув руки под коленками.
— Теперь сыпь снег на спину, — сдавленно проговорил он через минуту.
Ражный набрал пригоршню жёсткого и колючего снега, высыпал на голую, натянутую кожу…
И зашипело, будто снег попал на раскалённую сковородку! Капли воды кипели и с шипением стекали на землю, топя снег, а от спины поднялся столб пара.
— Атомная станция, — хмуро похвалил он.
— Мы просто умеем перерабатывать мёд в тепло, — одеваясь, похвалился сирый.
— Как пчёлы. Видел же, вроде насекомые, а мороз терпят. Мало того, хладнокровные существа и вырабатывают тепло. А ты умеешь готовить рогну?
— Умею.
— Да ладно! — не поверил и засмеялся калик.
— Самую лучшую рогну готовлю только я! Одного кусочка со спичечную головку хватает на сутки, будто полпуда мяса съел. Хочешь, научу?
— У тебя что, есть мозговые кости? — ухмыльнулся Ражный.
— Нету, но ты же охотник! Добудь кабанчика, а я научу. И мяса поедим! А, Ражный? Ты потом с рогной-то любой мороз выдюжишь!
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 1
АРАКС И СВЯТАЯ РОЩА
Существовало поверье: если юному араксу до всех пиров посчастливится угодить в Рощу, набрать там желудей и, прорастив их, высадить где-нибудь в потаённой части леса, то это принесёт быстрое взросление и победу в Свадебном поединке…
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 2
ЖЕНСКИЙ НАРКОЗ
Она ощупала жёсткими пальцами коротко стриженную голову Ражного, затем несильно стукнула по темени; он был в сознании, все слышал и видел, но тело утратило чувствительность и стало деревянным, как после травы немтыря. Вводить таким способом в своеобразный наркоз умели многие женщины Воинства, но у сороки получилось как-то очень легко и изящно.
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 2
На исходе следующего, солнечного и морозного, дня бренка оказался на своём месте. Со стороны он напоминал причудливо изогнутый и замшелый корень дерева, почему-то вышедший из земли на свет. Вероятно, он совсем не боялся холода, поскольку прохаживался по своему ристалищу в одной старческой рубахе под широким мягким поясом, словно к поединку изготовился, однако же в портках и валенках. На непокрытой голове торчали ёршиком седые и совсем не стариковские жёсткие волосы. Причём густые, чёрные брови напоминали изогнутые совиные крылья, и правое было высоко вскинуто, тогда как левое опущено, словно птица вошла в крутой вираж. Его фигура и лицо, действительно, напоминали скелет, обтянутый кожей, однако он не походил на заморённого и иссохшего; чувствовалось, что в этих мощах и косом, пристально-недоверчивом взгляде скрыта неожиданная сила.
Если не считать сердечной мышцы, в нем практически не осталось сырых жил, которые требовали тепла и питания.
Человек обязан был хотя бы раз в день поесть, то есть найти топливо и бросить его в свой ненасытный котёл. Внутренние органы, и особенно желудок с кишечником, от бесконечной работы изнашивались, в лучшем случае в течение одного века, и человек погибал раньше собственного тела. Всякое теплокровное существо в первую очередь искало пищу, для того чтобы продлить жизнь, но она, эта пища, разрушала само существо и прекращала жизнь. Сухая жила и костяк, единожды развившись с помощью сырых жил, существовали малой толикой, которую можно было легко получать из воды, от солнца и воздуха, не прикладывая изнуряющего труда.
Мало кто знал, сколько жили бренки, рассказывали, что по двести и триста лет, но если говорить о бессмертном существовании человека, то это возможно было лишь в такой плоти, где уже нечему изнашиваться, болеть и выходить из строя.
Любопытство Ражного не осталось незамеченным, бренка опёрся на высокий посох, прямо посмотрел на яркое солнце и улыбнулся, показывая беззубые, детские десны.
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 2
БРЕНКА И ЕГО ЧУЙКА
— Здравствуй, бренка. Воин Полка Засадного…
И не удержался, на мгновение взлетел нетопырём, закружившись над седой головой старца: он источал розовый и длинный язык пламени с зеленоватыми протуберанцами, что означало невероятное спокойствие и самоуверенность.
— Погоди, — оборвал его старец и вскинул голову, глядя над собой — почувствовал!
— Кто там летает?
— Я, — признался Ражный.
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 2
АРАКС И ВНЕШНИЙ МИР
— Нет, старче, я люблю мир. Мне доставляет удовольствие жить среди простых людей, говорить с ними… Он мне ближе, чем Сирое Урочище.
— Тогда что же не уходишь?
— Мир стоит на пути безумства. Сосуществует то, что не может сосуществовать, — высокие технологии и людоедство. Навязчивое желание продлить жизнь, используя стволовые клетки, препараты из человеческой плоти и жажда расширить пищевой рацион, нарушив табу.
— А если это будущее человечества?
— Тогда я не желаю принадлежать к такому человечеству.
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 2
ОТКРЫТИЕ СИРОГО УРОЧИЩА
Ражный успел сделать ещё несколько плавающих шагов в невесомости и неожиданно не ощутил, а увидел ветер! Никакого движения воздуха — хвоинка не трепыхнулась, легчайший иней не сдуло! — а туман вдруг понесло со стремительной силой, будто штормовым порывом, и в один миг окружающий лес высветлился, так что впереди открылось небо, чистое место и восходящее солнце!
И в тот же миг это чудное явление, этот видимый, но неосязаемый ветер сдул невесомость и отяжелил его, придавил к земле. От такой же внезапной перегрузки начали гнуться кости ног, исказилось и стало неуправляемым лицо…
При всем желании Ражный не успел бы сделать холостой выхлоп в пространство, ибо к этому следовало подготовиться, а неожиданное состояние Правила закончилось так же внезапно, как и началось, и хорошо, что он преодолел искушение взлететь над лесом.
Это был крайний и опасный переизбыток энергии, который мог в лучшем случае превратить его в пылающий белый факел, а в худшем — в буйствующего аракса, не способного выйти из состояния Правила. Но ничего подобного не произошло, поскольку в Вещерских лесах все было необычно — даже не потребовалось долгое «заземление». Космическая перегрузка как-то быстро стекла с него, и лишь ноги ещё некоторое время оставались тяжёлыми и малоподвижными. Ражный только сейчас увидел, что стоит на лесном берегу озера, точнее — какой-то водной, призрачной глади, от которой, как от чашки с кипятком, курится лёгкий парок. Скорее, машинально он сделал несколько шагов вперёд и обнаружил, что стоит уже по колено в воде, но странной, не жидкой, а газообразной.
И в ней же стоят деревья, в ней лежит снег, зеленеющий мёрзлый мох…
В следующую секунду, а время будто застопорилось, он вскинул тяжёлую голову и замер: посередине этого озера поднимался остров — древняя дубовая роща на холме, а в ней — селение, точнее городок, сказочный град Китеж. Между толстых чёрных стволов деревьев просвечивались узорчатые домики-теремки и даже нечто подобное сторожевой башне, увенчанной сказочным кованым петухом. Эту пряничную идиллию, обустроенное, стилизованное пространство разрушали длинные, приземистые и совсем новые казармы, стоящие, как показалось, на задворках, но как раз они и сближали с реальностью, исключая призрачность. Все постройки, новые и старые, были срублены из натуральных, с естественной структурой, брёвен с растрескавшимися торцами по углам, детали украшений искусно вырезаны из дерева, крыши крыты досками, замшелой дранкой и даже зеленой медью. А над ними вертикально в небо уходили столбы дыма, как это бывает в морозное, безветренное утро.
Во всем чувствовалось время, что не бывает в снах…
И все равно осталось чувство, что это видение, и длилось оно всего, может быть, секунд пятьсемь, запечатлённое зрением, как фотография. Потом от призрачного озера густо и сразу взметнулся пар и все погрузилось в белое, непроглядное марево.
И вместе с ним бездумное удивление, даже некоторый восторг перед чудесным враз сменились горечью, словно он вместо сахара хватил соли…
Скорее всего, это и было Сирое Урочище, почему-то открывшееся на восходе, — место, куда проникнуть могли только его обитатели.
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 4
КАК ВОЙТИ В СИРОЕ УРОЧИЩЕ
Хочешь, научу, как в Урочище пройти?
— Научи, — не сразу согласился Ражный, застигнутый врасплох таким предложением.
— Ни днём, ни ночью туда не суйся, бесполезно, — заявил Вяхирь тоном учителя.
— Все будет мимо. Рядом пройдёшь и не заметишь. Не знаю пока, кто от Сирого отводит и не пускает — охрана ли из этих, что на ветру стоят, или буйные араксы… Словом, над Урочищем все время висит своеобразный энергетический покров. Крыша может съехать, если попадёшь в зону.
Ражный внутренне напрягся, вспоминая ту лёгкость, с которой он впервые без тренажёра оторвался от земли, — уж не в покров ли этот попал.
Бульбаш сделал паузу и поднял палец:
— Но есть одна щёлка. Я уже несколько раз проскакивал в неё и, видишь, жив-здоров. Слушай внимательно! Если идти от меня строго на запад, через девять километров начнётся лёгкий такой подъем. Ты там остановись и жди, когда потухнет Венера и поднимется заря. И дальше беги, понял? Чуть опоздаешь — не попадёшь. А когда взойдёт солнце и погонит ветер, увидишь Урочище. В это время радун сдувает покров и Сирое открывается. Оно в дубраве, на высоком холме, издалека видно. Но в это время глаз да глаз нужен, потому что стоящие на ветру не дремлют. Поймают — хана! Но ничего не бойся, у тебя будет секунд пятнадцать, чтоб прорваться, должен успеть. В Урочище спрячься где-нибудь, затаись и смотри, сколько влезет. Насельники там спокойно живут, потому что у них совсем другое восприятие мира. На тебя и внимания никто не обратит. Народу там много, и все прибывают и прибывают. Они друг друга в лицо не знают, да и, похоже, знать не хотят. Они ведь не личности, как мы это понимаем, а вроде бы одно целое. Я там теперь в открытую по улице хожу… На следующее утро так же, на восходе, проскочишь назад.
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 4
АРАКС И СОСТОЯНИЕ РАЖА
Чтобы войти в раж и преследовать зверя, человека и вообще любое теплокровное существо, необходимо самому избавиться от всего, что оставляет след: прежде всего выпарить в бане всяческую усталость, отмыть все резкие запахи, надеть чистое бельё и обратить человеческие чувства и мышцы в волчьи…
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 6
АРАКС И СОСТОЯНИЕ РАЖА В БАНЕ
Насельники русских монастырей, а чаще уединившиеся скитники иногда обретали раж через великое постничество, крайний аскетизм и круглосуточные молитвы в течение целого года, стоя на коленях под открытым небом на каком-нибудь камне, как Серафим Саровский.
Все остальные способы считались от лукавого: мирской боязливый разум рисовал ужасы дьявольской силы, тогда как все таинственное лежало на поверхности и было доступно. Мало того, по всей России в том или ином виде сохранился этот древний обычай очищения водным перегретым паром, пожалуй, в какой-то мере испытанный каждым человеком, только что вернувшимся из русской бани — потрясающая смесь чувства утомления, облегчения и парения. А если это баня почерному и срублена из горькой осины да натоплена берёзовыми дровами и веник запарен вересковый; и если ещё поднять парный (не сухой) жар вдвое обычного, а исхлестав себя до изнеможения, всякий раз бросаться в ледяную купель и в этом же пару трижды вымыться с головы до ног крутым щёлоком, приготовленным на липовой золе, да сполоснувшись холодной водой, надеть чистое белёное бельё и босым выйти да лечь у бегущей реки, дабы смирить в себе остатки беспокойных мыслей и страстей, — нетопырём воспаришь без всякой иной подготовки, узрев то, что не видел прежде.
И, возможно, обретёшь волчью прыть.
И в течение целых суток, если все время удерживать это состояние и не отвлекаться на мелочи, даже непосвящённый человек способен видеть мир в ином, лучистом свете, который издревле назывался не светом, а святом.
Не получится в первый раз, нужно пробовать во второй, в третий, пока тело и разум не очистятся от накопленной грязи.
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 6
СОСТОЯНИЕ ПОСЛЕ РАЖА ИЛИ ПРАВИЛА
После состояния ража, как и после Правила, земное притяжение резко обострялось, и то, что в обычной жизни кажется естественным — вес собственного тела, рук и ног, наливалось тяжестью и кровью, как у космонавтов после долгого пребывания в невесомости. С той лишь разницей, что раж выделял из человека энергию крови, а Правило — солнечную, накопленную в костном мозге…
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 6
ТЕХНИКА БОРЬБЫ АРАКСОВ
— А дальше вообще началось… невероятное,
— Блестящие глаза Филина вдруг потухли.
— Смотрю, один встал у стены… Этот, который на полусогнутых ходит. Примерно в метре и руки так выставил… Нет, не могу я рассказывать! Чудно и страшно! И почему-то слёзы наворачиваются.
— Он утёр лицо рукавом и отвернулся.
— Вы простите, товарищ полковник… Остальные трое за руки взялись — один в середине, двое по краям… И те, что по краям, положили руки на плечи этому… У стены который встал… И мне сразу стало не по себе, сначала затошнило. Потом судорогами сводить начало, прямо скрючило! Чувствую, на глаза давит, а самого сначала прижало к двери, приплюснуло…
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 7
— Вот видишь. Зато у тебя есть возможность прогнать меня и войти в самую элитную касту Сирого Урочища — встать на ветер. Разумеется, если вече бренок поставит.
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 8
АРАКС И ПРАВИЛО
— Тем, что держит аракса на земле и мешает вставать на Правило в любое мгновение и где угодно, — очень уж туманно объяснил Драч.
— В наше время ценится это, а не ваши хватки, захватки… Кому они нынче нужны? Можно лишь друг друга мять да калечить на ристалищах. А много ли повоюешь на бранном поле. Вот что тебя держит, например? Почему ты не можешь оторваться и взлететь, как птица? Как все те, кто ныне на ветру стоит? Подняться и метнуть молнию в супостата?
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 8
ФБР ПРОТИВ РОССИИ
— Верно! Каста, а знаешь, что отдать придётся? — он покрутил пальцем у виска.
— Ты хоть соображаешь. За все приходится платить, а за возможность летать — очень дорого! Ты что думал, на верёвках повисел, на Правиле покувыркался и уже овладел Правилом? Тогда бы мы все, как птицы, порхали… Истинным Правилом владеют только те, кто на радун встал.
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 10
РОССИЯ И ПРИРОДНЫЕ ЯВЛЕНИЯ
— Количество ураганов и тайфунов нарастает с каждым годом. И я не уверен, что это только природные катаклизмы. Что-то провоцирует их… Или кто-то… Даёт первый толчок геомагнитного возмущения. Наши спутники засекают два-три подобных взрыва. И только на территории России!
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 11
АРАКСЫ И ПОГОДНЫЕ ЯВЛЕНИЯ
— К тому, что ровно через двенадцать часов тридцать минут после этого взрыва наш метеоспутник отметил стремительное зарождение мощнейшего циклона в Тихом океане. Спустя двое суток ураган накрыл побережье Штатов и вызвал наводнение. Это было в прошлом году. Нынче после аналогичного взрыва в районе Заволжска ситуация повторилась в точности до минут. Сейчас ждём третий, хотя взаимосвязь уже явная…
Возражать либо сводить все к шутке охоты не было, поскольку от его слов веяло знобящим холодком и одновременно вызывало некий изумлённый восторг. А пассажир сделал несколько крупных и жадных глотков из горлышка бутылки, словно утоляя внезапную жажду, и стёр с лица страдание:
— Мы лишь сейчас начинаем осознавать, насколько мир атмосферы хрупок. И более всего — литосферы! Мы не на земле живём — дрейфуем на льдине. А на дворе весна.
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 11
АМЕРИКА В ЗОНЕ РАЗЛОМА
ФБР ПРОТИВ РОССИИ
— Хватит издеваться! — окончательно помрачнел ФБРовец.
— Ты шутишь, а самому не до смеха. Я вижу. Потому что сам не понимаешь природы таких явлений. В современной России никто даже не задумывался над взрывами этих шаровых молний! Поскольку вас тут не достают цунами и тайфуны. Конечно, можно и посмеяться, когда тебе просто так досталась не весенняя льдина, а устойчивые литосферные плиты.
— Как это — просто так?
— Да так! Отхватили шестую часть сейсмически устойчивой суши. Ещё и с половиной мировых запасов сырья…
— Как это — отхватили, Мыкола?
— А что сделали?
— Бог дал!
— За что же он вас так любит? За красивые глаза?
— Ты замечал, какие они глубокие и мудрые у нашего народа? Только иконы писать. В нищете живём, все у нас воруют, а глаза красивые.
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 11
САМОЛЕЧЕНИЕ АРАКСА
Сам шов и берестяные стяжки сокращались от огня и окончательно затягивали рану, а кровь спекалась в коросту. Ражный, по сути, таким образом заваривал живую, трепещущую от боли плоть — соперник не издавал ни звука, а напротив, веселел и оживал, как-то по-мальчишески мечтательно блуждая счастливым взором.
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 12
Тебе калик сказал, что делают, когда на радун ставят?
— Не сказал…
— Ну да, спугнуть боялся! — Сыч отчего-то развеселился.
— Трухнул сирый… Яйца режут, вот что!
— Что это значит.
— Оскопляют! Добровольная кастрация! Так что рви в гнездо к кукушке и все три дня… В общем, на твоём месте я бы с неё не слазил!
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 12
ПОЛЁТЫ АРАКСОВ
— Да ты особенно-то не переживай! Кастрируют-то тех, кого они к земле притягивают. В общем, мешают, как плохим танцорам. А если не в тягость, то можно всю жизнь и с яйцами летать…
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 12
ВОТЧИНА АРАКСА
Вотчиной называлось Урочище, а не дом, земля или усадьба…
Дарья, как и положено, встала за его спину, однако он затылком ощутил, как блуждает её насторожённый взгляд…
Ражный шёл медленно, прикасаясь к деревьям, и остановился у Поклонного дуба, воздев правую руку. Избранная и названая трижды обошла дерево вокруг, поклонилась сначала на четыре стороны, затем встала на одно колено под руку Ражного лицом к дереву и, положив ладони на землю, зашептала сокровенную клятву — Правую Славу. Это был обряд соединения двух родов араксов, а точнее, присовокупление рода Матеры к роду Ражных. Если аракс брал в жены мирскую деву либо из староверческого рода, то избранница должна была начинать с азов и пройти полный девятимесячный круг своеобразного послушания, прежде чем встать перед Поклонным дубом.
Сергей Алексеев. Волчья хватка. Книга 2. Гл. 14
Сергей Т. Алексеев «Волчья хватка»
Волчья хватка
Язык написания: русский
Роман известного писателя, как и все его предыдущие его книги, поднимает острые проблемы истории России и ее сегодняшнего дня. Захватывающие события разворачиваются на страницах романа: хозяин Урочища — охотничьей базы, — бывший спецназовец, «афганец», принадлежит к старинному сословию ратников-араксов, защитников Отечества, некогда составляющих Засадный Полк преподобного Сергия Радонежского. Каков он сейчас, как живется и служится араксу в наше время?
Лингвистический анализ текста:
Приблизительно страниц: 432
Активный словарный запас: высокий (3109 уникальных слов на 10000 слов текста)
Средняя длина предложения: 77 знаков, что близко к среднему (81)
Доля диалогов в тексте: 27%, что немного ниже среднего (37%)
Доступность в электронном виде:
Читал, и меня распирало от гордости: во мы какие! Современное, деревенское русское фэнтези, так хотел было классифицировать роман. Одна из первых попыток создать русского сверчеловека, то бишь супермена, опираясь на исторические святыни и мифы. В конце 1990-х, когда неуправляемая демократия вконец всех достала, суперменов стали создавать многие фантасты — Головачев, Бушков, Семенова, потом Злотников, Фомичев. И пошли по фантастике тяжелой поступью мастера боя, гуру тайных боевых искусств, одичалые спецназовцы, убойные попаданцы. Их появление закономерно: неудачи в чеченских кампания, потеря свердержавного статуса, полная утрата уважения даже в «третьем мире», нежелание остального «цвилизованного» мира говорить с Россией на равных, непрекрытое презрение иностранцев к русским, предательство всех тех, кому помогал и кого воспитывал Советский Союз. в общем сплошной комплекс неполноценности. К книгам Сергея Алексеева всегда относился и отношусь с глубоким уважением, и не только потому, что это — хороший, профессиональный писатель с жесткой патриотической позицией. В «Волчьей хватке» — все алексеевское только с густым мистическим замесом и пространными описаниями схваток, абсурдной концовкой. Первое ощущение от прочтения — странный, малоубедительный роман, балансирующий на националистическом канате, с рваным сюжетом, повторяющимися приемами, уже использованными в «Сокровищах Валькирии» и других книгах. Но почему-то до сих пор остается сильное эмоциональное послевкусие. Наверное, это все-таки своеобразное отражение целой эпохи. И такие книги тоже нужны.
Историко-фантастический роман, открывающий новый цикл. Автор по-прежнему верен своей манере: в первую очередь история, а уже потом фантастика, и все это объединяет добротная литература. Однако в целом произведение затянуто, насыщено массой деталей и подробных пояснений, характеры героев всегда однозначны, отсутствуют полутона. Но может так и надо в воспитательной литературе.
История непокорного аракса, написанная Алексеевым, чем-то ощутимо перекликается с историей падения Энакина Скайуокера. Те же излишние вопросы к старейшинам ордена, то же упорство в привязанности к живому существу, столь отвергаемой патриархами, то же нежелание дотла отторгаться от мира. Разница меж двумя героями «лишь» в том, что лукасовский молодой джедай душевно и духовно выщербился благодаря собственному своеволию, а воин Ражный — приготовился встать на новую ступень, возможно, неведомую даже и мудрейшим араксам. Разница в подходе авторов к своемыслию героев очевидна: Сергей Алексеев вполне допускает возможность личного творчества даже в железобетонном «общем деле», тогда как Лукас считает подобное вредной и крайне опасной ересью. Сие представляется справедливым, даже невзирая на несходство героев в возрасте и опыте, поскольку выбора старейшины не оставляют равным образом никому из них.
Представляемый роман — один из самых крепких в творчестве Алексеева. Крепко сколоченный сюжет, фирменные авторские ретроспективы, яркий и цельный герой, отчётливо (как всегда) прописанная жизненная позиция. Просто, добротно. Однако для характеристики «Волчьей хватки» калиброванных терминов маловато будет! Свобода выбора Личности — вот что отчётливо сквозит в истории бойца Засадного полка, и именно этот выбор, тяжелейший и больно ранящий, — и делает эту книгу одной из самых любимых у меня.
Валькирия — это, конечно, великолепно. Но вот моей самой любимой книгой у Сергея Алексеева остается Волчья хватка. Необыкновенно интересная книга, одна из самых интересных, которые я читала в жизни. Больше всего поразила в самое сердце концовка, после которой я не могла отойти буквально полдня.
Книга немного затянута, тяжелый язык, огромное количество пояснений, нужное что бы даже никогда не знакомый с язычеством читатель смог понять и хоть немного погрузить в созданный мир. Здорово что нет плохих и хороших персонажей. Главный герой вроде положительный, но несмотря на свое происхождение он тоже человек и подвержен сметениям. Концовка оказалась для меня неожиданной и это тоже понравилось.
Увлекательный роман, хотя порой теряется нить повествования из-за чересчур мудреных поворотов сюжета.
Книга очень понравилась, не взирая на сложность построения сюжета. Не смотря на множество описаний, читать совсем не скучно. Книга оставляет приятное «послевкусие». После прочтения последней страницы, тут же побежала за второй частью.
Кикимора, 27 сентября 2008 г.
Довольно интересно, но не самое захватывающее произведение автора
Незнаю как другим, а мне очень понравился, хотя перетасовка событий действительно слишком замудренная и запутанная(т.е. не получилась- не Олди), но зато все остальное просто прекраснео, не хуже Валькирии