воевода шеин что сделал
Воевода шеин что сделал
Полководец и государственный деятель России XVII века, герой обороны Смоленска во время Смуты и антигерой Смоленской войны 1632-1634 гг., окольничий (1605), боярин и воевода.
Михаил Борисович Шеин был представителем старомосковской знати. Его род был ответвлением знаменитого московского рода Морозовых.
Как прошло детство сыновей Шеина нам не известно, но можно предположить, что рассказы об отце, его верности долгу, героизме и мученической кончине без сомнения составляли значительную часть воспитания мальчиков. В 1588 г. Михаил и Денис упоминаются в боярском списке с чином жильцов. Жильцами называли представителей служилого сословия, обязанных проживать в Москве, они охраняли царя, выполняли различные его поручения, развозили царские грамоты. Для знатной молодежи, достигшей четырнадцатилетнего возраста, именно с этого чина начиналась служба. Поэтому можно предположить, что М.Б. Шеин родился около 1574/75 г.
В апреле 1598 г. стало известно, что крымский хан Гази-Гирей планирует большой поход на Российское царство. Для отражения вторжения Борис Федорович Годунов отправился с войском в Серпухов, среди рынд, его охранявших, был и М.Б. Шеин, которому к этому времени должно было быть около 24 лет. Сражения не произошло, вместо неудержимых наездников хан послал послов. Начались переговоры. В Москву Борис Годунов вернулся победителем и Земский собор 1598 г., в котором принял участие и молодой Михаил Шеин, избрал вчерашнего опричника, конюшего боярина царем Русского государства.
С новым царем отпрыск старомосковского боярского рода связывал надежды на быструю карьеру и укрепление позиций своего рода при дворе. Исследователи давно обратили внимание, что М.Б. Шеин породнился с царем, женившись на Марии, дочери М.О. Годунова. Кроме этого Михаил азартно местничает с сослуживцами, защищая тем самым высокое положение свой семьи. Так, уже во время похода в Серпухов 1598 г. он заместничал с князем А.А. Телятевским, позднее в 1600 г., получив назначение в Пронск «бил челом государю» на И.Ф. Басманова. Местнический суд затянулся и в итоге Шеину не пришлось выполнять службу, которая могла повредить чести его семьи или как тогда говорили привести к местнической «потерьке». Местничал Михаил и с князем И.С. Куракиным из-за того, что князь Куракин на пиру сидел в большом столе, а он, сын защитника Сокола, смотрел «в кривой стол». И хотя суд местникам дан не был, при следующем пире Михаил уже смотрел «в большой стол».
Придворные треволнения вскоре сменились на грозные будни. Голод, охвативший всю страну, привел к социальному взрыву. Мятежи холопов и крестьян охватили множество уездов страны, на границах зрело недовольство служилой мелкоты и провинциальных мелкопоместных дворян, в среде высшей знати антикризисные меры, предпринятые Борисом Годуновым, тоже восторгов не вызывали.
21 января 1605 г. у деревни Добрыничи состоялось второе сражение между войсками Самозванца и царского воеводы кн. Ф.И. Мстиславского. На этот раз победа была одержана правительственными силами. В Москву с победной вестью был направлен Михаил Борисович Шеин, получивший за боевые заслуги чин окольничего. Однако этот успех так и не переломил ситуацию. Вскоре на сторону Гришки Отрепьева стали переходить царские воеводы с войсками, и 20 июня 1605 г. он торжественно въехал в Кремль.
М.Б. Шеин, как и другие, присягнул на верность новому царю. Однако поначалу Лжедмитрий держал его на удалении от своей особы, так как был на него сердит. Потом же, напротив, стал звать его к себе, планируя, что Михаил возглавит «совет окольничих» при царской особе. Как видим, Самозванец оценил Шеина, почувствовав в нем сильный цельный характер. Но новый переворот и восшествие на престол Василия Шуйского похоронили для М.Б. Шеина этот карьерный проект. В 1606-1607 гг. Шеин принял активное участие в подавлении восстания И.И. Болотникова. Новый царь тоже оценил профессионализм Михаила и пожаловал его боярством. Так наш герой вернул утерянные позиции для своего рода и вошел в правительственную элиту.
В конце 1607 г. боярин Шеин получил назначение первым воеводой в Смоленск, в город с которым будет связан и его высочайший взлет и, позднее, его падение. К этому времени Михаил Борисович был уже опытным 33-летним человеком. В город своего назначения он, как это было принято, отправился с семьей.
Первым делом Шеин наладил разведывательную работу, сохранилось несколько документов сообщающих о рассылке им лазутчиков, которые сообщали о продвижении отрядов польско-литовской шляхты. Уже летом 1608 г. он стал получать постоянные донесения из приграничных районов Литвы. Кроме этого он озаботился улучшением обороноспособности вверенного ему города и наведением порядка.
Городские старосты получали наказы четко очерчивающие круг их обязанностей:
…и беречи того накрепко, чтоб единолично на посаде и в слободах воровства и грабежей, и всякого дурна, и корчем, и зерни, и блядни ни укаго не было. изб и мылен летом не топили. и в ночи б никто с огнем не сидел.
Принятые меры оказались своевременны. Уже в июне 1608 г. стало известно, что к Смоленску приближается 7-тысячный отряд Яна-Петра Сапеги. В это же время сторонники Лжедмитрия II, «тушинского вора», захватили соседние со Смоленском уезды. В таких условиях смоленское дворянство не желало покидать родные земли, опасаясь того, что оставив их без защиты, они отдадут свои земли на разграбление тушинцам. В Москве же от Шеина требовали, чтобы он направил столице на помощь смоленское дворянство. В этих условиях воеводе удалось путем компромиссов сохранить лояльность Смоленска Василию Шуйскому. В октябре 1608 г. смоленские дворяне отбили у тушинцев Дорогобуж, а зимой 1609 г. вскрыли заговор Ивана Зубова, агитировавшего смолян за Лжедмитрия II.
Именно в это время в Смоленске возрастает роль М.Б. Шеина. Он показывает себя уже не только как умелым и способным командиром, но и сильным администратором. В своей работе Шеин опирался не только на дворян, но и на духовенство и посад Смоленска.
Мы подготовили перед стенами множество мин, начиненных порохом. Когда подожгли мины, а пушки и рушницы начали производить страшны грохот, настал Судный день.
Несмотря на тяжесть сложившейся ситуации, Шеин не терял присутствия духа и командирскую хватку, следя за строгим исполнением приказов, надлежащим исполнение караульной и противопожарной службы.
Спокойная решимость бороться до конца, готовность умереть сквозит и в его письме князю Голицыну:
Ничто не влияло на решимость смолян и их воеводы москвича М.Б. Шеина не сдавать город полякам. Когда в польском лагере стало известно, что в Москве готовы пойти на условия польской стороны, то был устроен триумф, осажденным сообщили, чтобы они также как и столица сдались.
Если правда то, что вы говорите, то ступайте к столице, чья столица будет, того и мы.
Последний штурм Смоленска начался 3 июня 1611 г. Шеин непосредственно руководил защитой города, на западной стороне крепости, где удалось отбить штурмующих, но на восточной части противнику удалось прорваться. Начались уличные бои.
Сам Шеин, старший в крепости, долго оборонялся на одной из башен, но был взят в плен. К тому времени московитян в крепости осталось немного: вымерли от начавшегося во время долгой осады морового поветрия. Но некоторые из них были столь упорны, что, не желая попасть в руки нашим, начиняли [свои одежды] порохом и подносили огонь.
Поражение больно ударило по престижу Российского царства, реакция на него в Москве была крайне болезненной. Бояре, которых Шеин настроил против себя, обвинили его в государственной измене. 28 апреля 1634 г. Михаил Борисович Шеин был казнен.
ПАМЯТЬ ВОЕВОДЫ ШЕИНА
Есть в русской истории фигуры трагические, чьи жизненные пути были извилисты, а со славой соседствовало бесславие, а то и позор. К ним можно по праву отнести воеводу, боярина Михаила Борисовича Шеина, имя которого оказалось неразрывно связано со Смоленском.
Впервые М.Б. Шеин упоминается в боярском списке 1588 года как жилец. Это низший чин московского дворянства, с которого обычно начинали службу представители знатных фамилий. Поскольку на службу верстали в 14-15 лет, то, по-видимому, Шеин родился в начале-середине 1570-х годов.
Вступление на престол Годунова было для Михаила Борисовича благом. Шеины с Годуновыми были в отдаленном родстве. К тому же супруга Михаила Борисовича, Мария Михайловна, приходилась сестрой боярину Матвею Годунову.
Михаил Борисович был человеком гордым, честь рода он отстаивал ревностно. Конечно, в постоянных местнических столкновениях не было ничего необычайного – так поступали многие. Однако в упорстве Шеина просматривалось упрямство и готовность идти напролом.
Явление Лжедмитрия I было воспринято Шеином как возможность отличиться на военном поприще. В неудачном сражении под Новгород-Северском в декабре 1604 года Шеин выручает израненного воеводу, князя Ф. Мстиславского, которого чуть не пленили поляки. Очевидно, в благодарность князь после победы под Добрыничами отправил Шеина с радостным известием к Борису Годунову. Благих гонцов, «сеунщиков» принято было жаловать, и обрадованный Борис не поскупился, наградил Шеина чином окольничего.
При Василии Шуйском Шеин отличившийся в боях с отрядами Болотникова, получил чин боярина и отправился воеводой в Смоленск. Учитывая стратегическое значение города, назначение свидетельство о большом доверии к боярину: абы кому царь «ключ» от Москвы – Смоленск, не вручил бы.
Здесь Шеин в преддверье боев развил активную деятельность. Ждать опасности приходилось со всех сторон, начиная с Лжедмитрия II и кончая польским королем Сигизмундом III, который после заключения Шуйским Выборгского договора со шведами получил долгожданный повод для объявления войны. И действительно, в сентябре польско-литовское войско появилось у стен Смоленска. Началась осада, длившаяся 20 месяцев! В любой иной ситуации для городового воеводы все свелось бы к задаче крепкостояния: держаться до конца, помнить о клятвоцеловании! Но Смута поставила все с ног на голову, превратив измену в достоинство, верность – в пустое упрямство. Шеину предстояло быть не только военачальником, но и политиком. Ведь за месяцы осады за стенами Смоленска происходили кардинальные перемены. Низвержение Шуйского. Гибель второго самозванца. Правление семибоярщины, которая впустила в Москву польского гетмана Жолкевского. По августовскому договору 1610 года русские люди избрали царем сына Сигизмунда III, королевича Владислава. Но Владислав в Москве не появлялся и в православие, как того требовала русская сторона, не переходил. Зато от его имени всем стали заправлять королевские «доброхоты», угождавшие Сигизмунду.
Разобраться во всех этих хитросплетениях, когда свои же бояре приказывали сдать город королю, а король, в нарушение всех договоренностей, не собирался прекращать войну, было нелегко. Шеин избрал верный путь – стоять крепко за веру, город не сдавать, по крайней мере, до выполнения Сигизмундом своих обязательств.
К лету 1611 года голод, болезни и осада, однако сделали свое дело. Из пяти тысяч защитников Смоленска на ногах осталось не более 400. Защищать стены протяженностью в шесть с половиной километров было просто некому. 3 июля противник штурмом взял Смоленск. Шеин с несколькими соратниками отбивался до последнего и сдался лишь, уступив мольбам семьи. Сигизмунд не проявил ни сострадания, ни благородства. Израненного воеводу заковали и пытали. То была месть за многомесячное упорство, из-за которого король потерял самое ценное – время.
Осада поляками Смоленска
Героическая оборона Смоленска занимает в истории Смуты особое место. Между патриотическим подъемом, следствием которых стало создание двух земских ополчений, и обороной города – прямая связь. Не только потому, что город надолго сковал силы Сигизмунда, сорвав его тайные замыслы. В «крепкостоянии» Смоленска и его воеводы русские люди черпали мужество. То был пример стойкости, в котором так нуждалась стоявшая на краю пропасти страна.
Сам Шеин не был свидетелем изгнания интервентов. Пленного воеводу, как зверя, протащили по улицам Варшавы (в коляске провезли также царя Василия Шуйского). Так Сигизмунд III отмечал свой триумф. Затем последовали восемь лет заточения, пока в 1619 году воевода не был отпущен на родину.
Смерть Сигизмунда III в 1632 году ускорила события. Решено было воспользоваться междуцарствием – временем, когда органы управления Речи Посполитой до избрания короля пребывали в параличе. Главнокомандующем русской армией был назначен Шеин. Произошло это не сразу. Первые претенденты уклонились от этого назначения, выказывая тем самым недовольство курсом патриарха. Шеин согласился. Он с гордостью вычитал свои службы, назвав уклонившихся «запечными» боярами. Те промолчали, но «поносные слова» запомнили…
Все в одночасье изменилось. Если в начале осады Шеин имел значительный перевес над гарнизоном, то с подходом Владислава соотношение перевернулось. Против деблокирующей армии, насчитывающий более 20 тысяч человек, у Шеина было около 11 500 пехоты и 8 500 конницы. К тому же в сентябре 1633 года к Владиславу подошло около 12 тысяч запорожцев.
Владислав IV, польский король
В слоеном пироге – Шеин осаждающий Смоленск, вокруг – Владислав, осаждающий Шеина. Для командования полками «нового строя» нужны были опыт и знания –но ни тем, ни другим воевода не обладал. Воинский дух армии был сломлен – бегство из полков было такое, что Шеин доносил царю: «Рать твоя, государь, разбежалась». С таким настроем дать сражение в поле было безумием. Шеин укрылся за валами и рогатками, в надежде на обещанный подход свежей армии. Но армия так и не появилась. Зато пришли холода и болезни, отягченные нехваткой продовольствия и дров. Несомненно, удручило Шеина известие о кончине в октябре 1633 года патриарха Филарета – его главного заступника.
В феврале 1634 года все закончилось. Шеин на свой страх начал переговоры и согласился на капитуляцию. Условия были позорными: полякам достался весь наряд, войска с обязательством более не участвовать в войне, отпускались восвояси, склонив знамена к ногам Владислава.
Трудно сказать, на что надеялся Шеин, возвращаясь в Москву. Вспоминал ли о своих упреках в адрес бояр, с которыми так неосмотрительно выступил в 1632 году? Но, думается, если и сожалел, о плахе не думал. Однако поражение было признано результатом «воровства и измены», и 28 апреля боярин был казнен.
Несомненно, как полководец Шеин оказался не на высоте. Медлил с принятием решений, «мешкотно» шел к Смоленску, а под Смоленском был безынициативен и ненастойчив. Его постоянная оглядка на Москву выдавала внутреннюю неуверенность. Многие историки усматривали в приговоре Шеину месть бояр, которые не упустили случая поквитаться с ним за прежние обиды. Надо заметить, что в XVII веке «измена» могла толковаться и как «нерадение государеву делу». Впрочем, Боярская дума обвинила воеводу в измене бесспорной: в плену он будто бы тайно присягнул королю и королевичу Владиславу «на всей их воле», о чем и умолчал.
При всех этих интерпретациях представляется, что главная причина в расправе над воеводой в другом. В начале 1634 года в Москве сложилась крайне напряженная политическая обстановка, вызванная неудачами и тяготами войны. Появление остатков смоленской армии лишь усугубило ситуацию. Недовольство грозило вылиться в волнения. Причем вину в бедственном положении возлагали на Филарета, нарушившего до истечения перемирных лет царское клятвоцелование, ввергшего страну в войну. Мол, за это Бог наказывает русскую землю. Все эти толки бросали тень на новоизбранную династию. И это в условиях, когда победоносный король Владислав не отказался от своих прав на московский престол!
Федор Никитич Романов – патриарх Филарет
Пятно предательства не легло на память Шеина. Особо его помнят в Смоленске, обороной которого он прославился в 1609-1611 годах.
Михаил Борисович Шеин – герой смутного времени
Шеин Михаил Борисович – одна из знаковых и неоднозначных фигур Смутного времени. Обретший славу полководца и защитника Отечества в Смоленске и там же ее потерявший, близкий друг и соратник Филарета, отца Михаила Романова, окончивший жизнь на эшафоте по обвинению в предательстве и измене.
Молодые годы
О временах детства Михаила Борисовича нам ничего не известна, даже дата рождения его остается тайной, однако исследователи склоняются к 70 годам 16 века. Впервые документальное свидетельство о его существовании мы получаем из описи проживающих во дворце, где он называется просто жильцом. В те времена было принято, чтобы знатные юноши начинали свою службу при дворе с 14 лет.
Отец его, Борис Васильевич, в должности воеводы, посланный с небольшим войском для помощи осажденному Полоцку от польско-литовского войска, геройски погиб при обороне крепости Сокол. А по правилам местничества, помимо знатности рода, большое значение имела доблесть родителя. Если древность рода Шеиных, исчисляющего родословную с 13 века вопросов не вызывала, то подвиг отца Шеина князья пытались забыть, защищая свои местнические интересы. Поэтому сироте Михаилу приходилось неоднократно рядиться с князьями, пытавшимися попрать его местнические права, как то место за столом или невыгодные назначения. Уже тогда он проявлял упорство и жесткость в отстаивании чести своего рода. О дальновидности и целеустремленности говорит женитьба Шеина на близкой родственнице тогдашнего правителя Бориса Годунова. Михаил Борисович не чужд был книжной грамоте и знал два иностранных языка: немецкий и польский.
Следующее упоминание о будущем полководце мы встречаем в списках стольничих, подписавших грамоту об избрании Бориса Годунова на царство. Имя Михаила Шейнина стоит там только на 20 месте, что можно объяснить молодостью будущего полководца. Однако вскоре Михаил, упорно и уверенно делавший карьеру, получил почетную должность царского чашника.
Служба при дворе Годунова
Во времена правления Бориса Годунова происходили многочисленные крестьянские восстания, связанные с экономическим и политическим кризисом. Многолетний недород, голод и массовое вымирание населения, которое считало эти бедствия божьей карой за убийство царевича Дмитрия, толкало людей на вооруженные выступления. Правительство высылало войско на подавление бунтов, в число знатных участников которых входил и Михаил Борисович.
Лучшего момента для появления Лжедмитрия 1 трудно было придумать. Разоренная голодная страна, готовая поверить в любое чудо и обвиняющая нынешнего правителя в бедствиях и разорении, встречала самозванца, если и не радостно, то и не оказывая яростного сопротивления. И здесь проявил себя Михаил Шеин, во втором сражении с войском Лжедмитрия I он спас жизнь главнокомандующего и был послан с докладом к Годунову о победе. За это был жалован царем и получил должность окольничего. После бегства воеводы Новгород-Северского в стан Лжедмитрия I, Шеин был отправлен на его место. Новгород-Северский на тот момент был одним из важнейших форпостов на западных границах.
Чувствуя слабость правительства Годунова, бояре массово переходили на сторону Самозванца. Не отставали от них и города и уезды. Вскоре Новгород-Северский оказался в кольце присягнувших новой власти. Михаил Борисович одним из самых последних поклонился Лжедмитрию и сделал это только после смерти Бориса Годунова. Вначале Самозванец держал Шеина поодаль, но очевидно, преданность клятве и недюжинный ум Шеина, покорили даже его. Иначе чем объяснить планы Лжедмитрия I сделать Михаила Борисовича начальником палаты окольничих.
Впрочем, этим планам не суждено было сбыться. Заговор, организованный Василием Шуйским, положил конец недолгому правлению Лжедмитрия I. И меньше чем через месяц последний Рюрикович – Василий Иванович был избран на царство. Шеин без промедления принес ему присягу, благо им уже приходилось вместе ходить в походы.
В недолгие годы правления Шуйского Михаил Борисович сыграл активную роль в разгроме восстания Ивана Болотникова. Угроза польско-литовского вторжения заставила Шуйского отправить Шеина воеводой в Смоленск, являвшимся воротами в Центральную Россию.
Осада Смоленска – народная слава и горестное пленение
Именно этот город станет поворотным в судьбе Михаил Борисовича Шеина. Он покроет его неувядаемой славой и народной любовью, а через двадцать лет приведет на эшафот.
В Смоленск Михаил Борисович, как и полагалось, отправился со всем семейством и вторым воеводой Михаилом Горчаковым. Нужно было в кратчайшие сроки подготовить город к осаде. Укрепить и восстановить стены, построенные легендарным Федором Конем еще во времена правления Годунова, создать запас на случай длительной осады, построить несколько внутренних линий защиты на случай прорыва вражеских войск. Практически за несколько недель была создана обороноспособная армия, состоявшая из нескольких отрядов, выполняющих различные функции – осадные и вылазные, на стенах были укреплены 200 пушек. Отряды делились и по числу башен Смоленска, каждое воинское подразделение отвечало за свой участок. Первым указом Шеина было создание отрядов лазутчиков, доносящих о продвижении вражеских войск.
И вот, в начале сентября войска польского короля Сигизмунда III встали под стенами Смоленска. И началась осада, но ни король, ни воевода Шеин, ни жители Смоленска и не предполагали насколько она будет долгой. А длилась она 20 долгих месяцев. После первого неудачного штурма к армии Сигизмунда III присоединились 10 000 запорожцев. Немногочисленным 5,5 тысячам защитникам Смоленска противостояло 22 тысячи войска польского. Несколько неудачных штурмов отвадили поляков от мысли быстро взять город, и они решили устроить блокаду Смоленска. Город был отрезан от всех дорог и, более того, подвергался опасности со стороны Москвы, возле которой стоял лагерем Тушинский вор.
После неудачи со штурмами поляки пытались подорвать стены, строя подземные подкопы. На это Михаил Шеин отрядил отряд, отвечающий контрподкопами. Но самым страшным для осажденных жителей и защитников стал голод и холод. Как не трудились вылазные команды, однажды даже угнавшие табун лошадей у поляков, на исходе уже первого года осада жители семьями умирали от голода. Как назло, зима 1609 года выдалась холодной, и множество людей померзло насмерть. И только надежда на подход армии племенника царя Скопина-Шуйского позволяла смоленцам пережить эти тяжкие дни. Михаилу Скопину-Шуйскому, этому талантливому и рано ушедшему полководцу, удалось разгромить лагерь Тушинского вора и начать подготовку к освобождению Смоленска.
Умелое руководство осадой Михаила Борисовича позволило сковать армию Сигизмунда на пути к Москве, где в это время был свергнут Василий Шуйский, и воцарилась Семибоярщина. Бояре сумели договориться с польским королем и прислали грамоту, приказывающую Смоленску сдаться. Воевода Михаил Шеин отказался исполнять этот приказ и созвал народный сход, где и было решено стоять до конца. Люди, измученные голодом, холодом и болезнями не верили Сигизмунду и знали, что будут истреблены, как только ворота города откроются.
Сам Михаил Борисович после пролома стены отбивался от врагов в круглой Коломинской башне, которая впоследствии и стала прозываться Шеина. Убив более 10 врагов, весь израненный, поддался уговорам семьи и сдался в плен.
Мстительный Сигизмунд III, поправ все европейские традиции, которые запрещали жестоко обращаться с пленными военачальниками, приказал пытать Михаила Борисовича. В кандалах, жестоко израненный Шеин был отправлен в Польшу. После долгих 8 лет позорного плена Михаил Шеин по условиям Деулинского мира возвратился на родину. В плену он сдружился с Филаретом, отцом Михаила Федоровича, первого царя династии Романовых.
Возвращение на родину и служба при дворе Михаила Федоровича
Дружба с Филаретом, который до насильственного пострижения в монахи был весьма светским и умелым царедворцем, одним из претендентов на царский престол, заслуженно открыла Михаилу Шеину первые места около трона. Удалив в монастырь свою бывшую жену, до сих пор руководившей действиями царя, и убрав из двора всех ее сподвижников, Филарет стал, практически, единоличным правителем Руси. И правой рукой служил у него Михаил Шеин. Сначала он руководил Сыскным приказом, потом был назначен в Пушкарский и занимался подготовкой артиллерии в ожидании новой войны с Польшей. Шеин стал приглашать на службу иноземных наемников, значительно увеличил численность постоянной армии, чтобы было нелегко в условиях полного разорения государства после Великой смуты.
Война с Польшей и осада Смоленска
В 1632 году закончилось перемирие между Россией и Польшей. Стали собирать войска, чтобы отбить Смоленск у польско-литовских оккупантов. Командующими были назначены Шеин Михаил Борисович и Дмитрий Пожарский, впоследствии заболевший и замененный Артемием Измайловым. С самого начала все пошло не так. Из-за долгой волокиты, устроенной противниками воеводы, войску удалось тронуться в путь только осенью, в самую распутицу. Из-за этого тяжелую артиллерии пришлось оставить в надежде, что ее подвезут позже по снегу. Договоренность со Швецией об одновременном наступлении была расторгнута в связи со смертью короля, поэтому на поддержку союзников не приходилось рассчитывать. Однако, несмотря на медленное продвижение, легкие конные отряды, расчищая дорогу к Смоленску, взяли 23 города.
Макет Смоленской крепости в историческом музее Смоленска
Позорное судилище и казнь
По возвращении в Москву Шеина Михаила Борисовича ждало обвинение в измене и боярский суд. Все ему припомнили лукавые царедворцы. Многим он во время своей службы в сыскном приказе наступил на хвост, был неподкупен и честен. Талантливый, но гордый человек нажил себе много врагов. Еще перед своим отъездом пенял он бояр, что де пока они за печкой сидели, он рубежи родины защищал. Припомнили также, что в условиях сдачи пришлось ему положить знамена царские в ноги польскому королю, чем уронил он честь рода Рюриковичей.
Все свершилось неожиданно быстро. 18 апреля состоялся суд с участием царя Михаила Федоровича, а 28 апреля Шеин Михаил Борисович и Артемий Измайлов с сыном Василием были казнены. Семью Шеина выслали в понизовые города, причем единственный сын воеводы умер еще до выезда из Москвы, предположительно убит. А имущество казненного отошло в казну.
Впрочем, существует и другая трактовка этого позорного действа. О ней пишет иноземец Олеарий. Ходили слухи, что Михаилу Борисовичу было тайно обещано помилование во время казни. И такое публичное наказание нужно, чтобы успокоить народ, крайне недовольный разгромом войск под Смоленском. В те смутные времена редко кого жестоко наказывали за поражение в битвах, а за пленение и награждали. Разумеется, никакого помилования не было, а Шеина и обоих Измайловых, отца с сыном казнили на глазах толпы. Можно отмахнуться от слов иноземного посла, однако, историк Татищев излагал приблизительно такую же версию произошедшего. Правда, тут тоже не стоит забывать, что он близко общался с потомками Михаила Борисовича и слышал их версию произошедших событий.
История полностью оправдала Шеина Михаила Борисовича. В 1642 году его останки были перенесены в Троице-Сергиеву Лавру и там перезахоронены. Его геройские подвиги по защите Смоленска снискали ему всенародную любовь и славу. Имя его внесено в летопись 100 лучших полководцев России.