властелин колец в чем смысл
О чем идет речь в романе «Властелин Колец»?
«Властелин Колец» — многослойное произведение, поэтому оно затрагивает очень много проблем, среди которых «развлекательному элементу» уделяется достаточно мало внимания.
Но если говорить об универсальном смысле произведения, то можно сказать о нем следующим образом.
Главный герой — Фродо. Если смотреть на «Братство кольца» в целом, то читатель понимает, что Фродо — самое слабое звено, которому суждено бороться со вселенским злом. Хоббиты достаточно миролюбивые создания, и они не любят приключения, они боятся войны, они всегда считают, что зло их не тронет, если они не будут лезть не в свои дела.
Однако, Толкин доказывает нам, что проблема зла в мире касается всех, и что даже самое маленькое и беззащитное существо не должно страшиться встать против зла, каким бы ужасающе сильным оно не было. Фродо не забоялся и донес кольцо до вулкана, где оно было создано — Саурон, таким образом, погибает.
Сюжетная линия с Фродо основная. поэтому очень интересны моменты «внутренней борьбы», с которыми сталкивается смелый хоббит. И здесь мы понимаем, что есть кое-что страшнее Саурона — это страх и малодушие, которые показаны читателю через образ Голлума. В каждом из нас сидит вот такой мерзкий и отвратительный Голлум, который тянет нас на дно, но следует понимать, что рядом есть еще и Сэм — та внутренняя сила, которая олицетворяет самопожертвование, смелость, наши добрые качества.
Толкин хотел показать особую значимость внутреннего выбора между добром и злом, потому что, выбрав добро, разумное создание по определению не остается побежденным. Это, кстати говоря, видно и по персонажам, которые были вынуждены погибнуть — таким, как Боромир,который в конечном итоге не перешел на сторону Саурона, хотя был очень близок к этому.
В целом, я очень рекомендую взрослым перечитывать «Властелин колец» — это прекрасное произведение, которое актуально даже для офисного работника или механика, который живет в 2019 году.
Трилогия «Властелин колец»: люди гибнут за металл
Автор литературного источника трилогии — профессор Толкин — писал не фэнтези, а эпос. Он с юношеских лет создавал новую реальность, продумав всё до мелочей: алфавит и языки народов, населявших его Вселенную, их нравы, обычаи, внешность. В известном смысле он «разжевал и в рот положил» будущим авторам экранизации все подробности своего монументального труда; им осталось только с болью вычёркивать сцены и героев, пытаясь уложиться в три фильма, пусть и по две серии каждый.
Мощная эпическая традиция, отсутствующая у англо-саксов, но домысленная британским профессором, получила новое воплощение на экране благодаря новозеландцу Питеру Джексону — режиссёру-маргиналу, готовому принять на себя огонь фанатской и голливудской критики.
Ему удалось невозможное: рецензии на кинотрилогию вышли в основном положительные. Пользователи Internet Movie Database дали трилогии второе место среди лучших кинолент всех времён после «Крёстного отца».
Трилогия стала одним из крупнейших проектов мировой кинематографии и одним из наиболее прибыльных, собрав в общей сложности почти три миллиарда долларов. 17 премий «Оскар» и другие подобные рекорды заставили умолкнуть дотошных любителей профессора Толкина, брюзжавших по поводу несовпадений и отступлений от оригинала. Против буквального понимания своего творения Толкин всегда возражал и предостерегал от попытки перенести карту Средиземья на карту Земли — и без этого в трилогии несколько базовых смысловых уровней.
Философский смысл трилогии: зло всевластия
Многие пытаются искать в трилогии религиозный и в частности христианский смысл, упирая на воззрения автора. Сложная философия Толкина была религиозной, но в книге и фильме мы видим оторванное от религии общество. Здесь действуют рыцари, короли, эльфы, орки, хоббиты, маги – но не жрецы и шаманы. По сути, мир Средиземья свободен от религии, но не свободен от понятий добра и зла, вины, греха, прощения, ответственности. Главный артефакт, вокруг которого построено действие сюжета — кольцо Всевластия.
Для древних народов Земли кольцо символизировало вечность, было символом клятвы, посвящения, принадлежности к особому клану или рангу, знаком милости, особой власти. Кольцо Всевластья – необычное. Во-первых, у него своя сила и собственная воля. Во-вторых, оно дарит своему владельцу власть полную, абсолютную, что делает его похожим на Бога. Но оно выковано носителем зла, а потому губит своего хозяина.
Даже мысль о такой всеобъемлющей власти губительна. Все, попадающие под её чарующую силу, обречены. Лицо добродушного Бильбо Бэггинса мгновенно превращается в маску отвратительного орка, едва он видит кольцо; Голлум полностью теряет человеческий облик, Боромир нарушает клятву и набрасывается на Фродо ради возможности завладеть заветным символом власти. И сам Фродо каждую секунду чувствует разрушительную силу кольца. Но они страдают не от магии и борются не с магией: им приходится сражаться со страшным искушением Всевластия, возможности подчинить себе весь мир.
Всевластие или безвластие?
Значит ли это, что смысл трилогии – в зле, исходящем от власти? Конечно, нет. Средиземье построено на строгой иерархии властных структур. Фильм заканчивается не абстрактной победой, а коронацией законного наследника – Арагорна. Никто не призывает к анархии. Ведь дело не в самой власти, а в отношении к ней того, в чьих руках она сосредоточена.
Человек, принимающий на себя ответственность за судьбы других, должен воспринимать вручённую ему власть как бремя, отвечать за подданных, а не владеть ими. Ответственность против жажды обладания – вот выбор, который делает каждый правитель.
Ответственность и взаимовыручка
Ответственность – не привилегия королей. Фильм ярко иллюстрирует роль каждого героя за судьбу товарищей, спутников, страны, всего Средиземья. По отдельности они никогда не добились бы победы. Крошечное «Братство Кольца» — странная, разношёрстная компания, которая распадается почти в самом начале, её члены в дальнейшем действуют, не зная новостей друг о друге.
Но они идут вперёд, делая своё дело. Если бы хоть кто-то из них подвёл, то итог был бы совсем другим. Маленький хоббит Мерри и храбрая племянница короля Теодена Эовин убивают Короля-Чародея Ангмара, который не мог умереть от мужской руки. Как бы сложилось будущее, если бы эти двое не вышли на поле боя?
У каждого героя своя ноша, своя обязанность, своё предназначение, но вместе они делают одно дело. Это и превращает историю, рассказанную во «Властелине Колец», в героический эпос. Мы видим, как несколько всадников разбрасывают в стороны целую армию орков. Здесь действуют не законы реальности и не законы сказки; любое искажение реальности символично.
Фантастические приёмы во время битвы в обычном фэнтези-фильме только подчёркивают мастерство героев (или высокий уровень компьютерной графики), а в трилогии Джексона отступление от реальности имеет свой смысл. Битвы сняты без натурализма, характерного для боевиков и триллеров. Сила и жестокость сражения показана с настоящим эпическим размахом без смакования деталей, потому что здесь каждая деталь – поистине часть целого.
Маленький герой против вселенского зла
Маленький хоббит – «дальний родственник» человека, простой сельский житель со своими немудрёными бедами и радостями. Кличка «полурослик» кажется столь же пренебрежительной и обидной, сколь ласковой. Кто ждёт от хоббитов подвигов? Подвиги совершают только воины-герои!
Но именно маленьким хоббитам предстоит выполнить невероятную миссию, сыграть главную роль в судьбе всего мира, спасти людей, эльфов и магов. На протяжении всей трилогии они упорно шли вперёд, не сдавались, не отступали, тащили абсолютно невыносимую ношу ответственности. Они заслужили благодарность и поклон от людей, магов и эльфов, которыми были награждены после установления мира. В этом состоит смысловой подтекст: судьба мира зависит от каждого, вне зависимости от его роста и боевых навыков.
И милость к падшим призывал
После уничтожения кольца Всевластия остальные кольца потеряли силу, и волшебство покидает Средиземье. Начинается новая эпоха, полностью принадлежащая людям. Что остаётся им в наследство, кроме дымящихся руин?
Понимание того, что зло невозможно использовать во благо. При помощи кольца Всевластия никто так и не смог стать счастливым или подарить другому счастье.
Орки — это «падшие» эльфы; жуткие назгулы – некогда лучшие из лучших, короли, избранные кольценосцами, но не устоявшие перед искушениями зла; Саруман Белый — один из мудрейших магов, склонившийся перед Сауроном. Глядя на уродливых орков, которые когда-то были эльфами, невольно начинаешь им сострадать. Голлум, несмотря на уродливую внешность, тоже вызывает жалость. Недаром установление справедливости наступает только благодаря тому, что Фродо пожалел Голлума.
Смысл концовки трилогии
Средиземье празднует победу, но вкус её горек. Фродо не выполнил обещания, не выполнил свою миссию, в решительный момент он сдался перед силой зла. Никто его в этом не винит, но сам он всё прекрасно понимает. Закончив повествование о своих приключениях, хоббит навсегда покидает родной край.
Кольцо слишком навредило Фродо, чтобы он мог жить прежней жизнью. Сказались и полученные в путешествии раны. Он так и не смог обрести покоя. Он не смог жить в том прекрасном мире, за который боролся и который, хоть и невольно, спас. Он стал последней жертвой кольца – последней жертвой жажды золота, жажды зла, жажды Всевластия. В этом состоит последний печальный урок эпоса: достаточно одной секунды, чтобы предать свои идеалы, но жалеть об этом придётся вечно.
Расшифровка Дж. Р. Р. Толкин. «Властелин колец»
Как Толкин придумал мир Средиземья и заново поставил главные этические вопросы
Причина совершенно особой популярности и влиятельности книг Толкина вообще и «Властелина колец» в частности — это совершенно особая реальность его мира. Она проявляется буквально во всем. Когда Клайв Льюис в одной из рецензий говорил о том, что профессор Толкин знает об этом мире гораздо больше, чем нам рассказывает, он передавал как раз это ощущение.
Обложка первого издания «Возвращения короля», третьей части «Властелина колец», с оформлением Толкина. Лондон, 1954 год © George Allen & Unwin Ltd.
Карта Белерианда, оформленная Толкином © The Tolkien Estate Ltd.
Именно это придает миру Средиземья специфическую достоверность. В этом Толкин принадлежит к целой традиции: он не один сшивает свою реальность из кусочков нашей. К этой же традиции принадлежит Льюис Кэрролл, который создает волшебную страну на основе оксфордской реальности, английского языка, языковых игр. Или Клайв Льюис, который строит Нарнию из кусочков средневековой европейской литературы. Или Джордж Макдональд, который пишет свои сказки на основе шотландского фольклора.
Как Толкин придумал Средиземье
Толкин с юности увлекается языками и начинает их создавать. Читатель «Властелина колец» помнит кличи на эльфийском, стихи, которые, как говорит Арагорн, лишь бледный перевод с эльфийского, слова языка Мордора, имена, происходящие из эльфийских языков. В книге этого очень много. Сам Толкин говорил, что «Властелин колец» — это эссе по лингвистической эстетике, то есть мир Средиземья вырастает из языков
Довольно известна история о том, как в 1914 году, будучи молодым человеком, он увидел в англосаксонской поэме IX века, поэме Кюневульфа «Христос», странное слово «Эарендель». Толкин написал об этом стихотворение, и, когда его спросили, что это вообще и откуда, он сказал: «Еще не знаю, но выясню». Это очень характерно: он не творит мир, не творит реальность — он ее выясняет, реконструирует. То есть это языковая реальность, она подчиняется языковым законам, и эльфийские языки созданы на основе финского (квенья, или высокий эльфийский) и валлийского (синдарин).
Титульный лист поэмы Кюневульфа «Христос». Лондон, 1892 год University of Toronto
Создав эти языки, Толкин начинает понимать, что они требуют мифологии, мира. Не мир рождает языки, а языки рождают мир. Примечательно, что книги, которыми Толкин прославился — «Хоббит» и «Властелин колец», — не были задуманы им изначально, мол, вот я писатель, я напишу книжку — опубликуйте ее. Он десятилетиями хотел опубликовать «Сильмариллион» — именно реконструкцию этого мира, вырастающего из языков. «Хоббит» же родился довольно случайно. Проверяя студенческие сочинения, он написал: «В норе под горой жил да был хоббит». Слово потянуло за собой цепочку, а потом оказалось, что история Бильбо — это часть другой истории. Он стал раскапывать ее и таким образом начал писать «Властелина колец». То есть созданная языковая реальность повлекла за собой создание мира и написание этих книг.
Толкин был профессиональным лингвистом и участвовал, в частности, в создании Оксфордского словаря английского языка. С этим связан один красивый сюжет. Молодым исследователем он участвовал в написании словарных статей, а в поздние годы его попросили отредактировать слово «хоббит», которое помещали в дополнение к словарю, и он его довольно значительно переписал. То есть в конце жизни Толкин застал момент, когда изобретенные им слова вошли в английский язык и в Оксфордский словарь.
Тома второго издания Оксфордского словаря, включающие тома с H по N, над которыми работал Толкин. Оксфорд, 1989 год Wikimedia Commons
Приведу две ситуации, иллюстрирующие, что Толкин сам относился к тому, что он делает, как к реконструкции реальности, а не как к вымыслу. Он очень интересно поясняет, как пишется слово «гномы» во множественном числе: dwarves. В современном английском языке во множественном числе было бы «-fs». Он же пишет через «-ves», как wolves («волки»), и говорит: пусть современная норма относится к этому слову как к давно перешедшему в сферу мифологии: гномов не существует, это некоторая ушедшая в прошлое реальность, в том числе языковая, — я же отношусь к гномам как к живым сущностям, которые описываются работающими по законам английского языка формами.
Еще один пример: в 1955 году Толкин, только закончив «Властелина колец», отправляется в путешествие по Италии со своей дочерью Присциллой и пишет, что его невероятно поразила Венеция. Он говорит, что она очень похожа на Старый Гондор. То есть не Гондор похож на Венецию, некоторую материальную реальность нашего мира, а Венеция похожа на Гондор. Для него Гондор первичен, а Венеция оказывается подобием.
«Властелин колец». Сказка для взрослых
Приблизительное время чтения: 16 мин.
Вот уже много лет не утихают споры о том, какие христианские идеи использовал Толкин при создании своих произведений. Каждая новая экранизация текстов писателя заставляет читателей и зрителей вновь задуматься над важными вопросами.
Насколько авторам фильмов удалось передать мир Толкина? Как «Властелин Колец» влияет на своих молодых зрителей и читателей? Не стала ли эта трилогия своего рода «властелином умов» для них? На эту тему мы беседуем со священником Максимом ПЕРВОЗВАНСКИМ, главным редактором «Православной юношеской газеты». Безусловно, мысли отца Максима не следует воспринимать как выражение некой общецерковной позиции по поводу «Властелина Колец». Это — частное мнение священника, миссионера, работающего с молодежью.
– Каковы Ваши впечатления от фильма?
– Я смотрел все три серии. Первое впечатление у меня было резко отрицательным – просто потому, что фильм существенно отличается от книги. Я знаю многих людей, любящих Толкина, которые тоже негативно отреагировали на эту экранизацию. Причем дело не в отдельных эпизодах, а в том, что сильно искажены образы героев и серьезно изменен ход некоторых событий.
Но потом, когда первая негативная реакция уляжется, начинаешь понимать: это же сказка. А сказку можно рассказать по-разному. Важно, чтобы не был искажен принципиальный смысл происходящего. К тому же, у кино другой язык, которым не все можно передать. И наоборот, какие-то вещи нельзя передать языком книги. Режиссер фильма Питер Джексон хорошо это чувствует. Поэтому то, что в книге показано гораздо ярче, он выразить не может или вынужден как-то исказить, приземлить. А некоторые вещи, наоборот, удаются ему гораздо лучше. Это отмечали многие критики. Например, эпизод, когда Гэндальф изгоняет из короля Теодена дух злого мага Сарумана, показан очень ярко. В русском переводе Гэндальф говорит чуть ли не на церковно-славянском языке, это по сути экзорцизм*.
Питер Джексон понимал, что он снимает – это, наверное, главное, что можно сказать о фильме.
– Многие отмечают, что в книге и в фильме «Властелин Колец» есть прямые аналогии с Библией. Вы согласны с этим? На какие места Вы хотели бы указать как на важные с духовной точки зрения?
– Мне кажется, Толкин не ставил себе явных миссионерских целей. Просто «от избытка сердца глаголят уста». Он был верующим христианином, католиком. Многие образы «Властелина Колец» он взял из обыденной жизни, но придал им символичный смысл. Например, Кольцо. В своей трилогии Толкин построил сюжет на судьбе того самого кольца, которое Бильбо Бэггинс нашел в «Хоббите». Вообще кольцо – очень глубокий архетип**. У многих древних народов оно символизировало вечность. Блудный сын из евангельской притчи, вернувшись к отцу, получает перстень на руку. При венчании обмениваются кольцами. Есть упоминания о кольце, перстне и в Новом, и в Ветхом Завете. Это символ определенного посвящения, принадлежности, милости, власти. Вспомните, что перстнем запечатывали документы.
И вместе с тем Толкин вложил в Кольцо дополнительный смысл, которого, может быть, и не было до этого. Его Кольцо, выкованное могучим демоном, пробуждает в душе гордое, честолюбивое желание власти над жизнью. Поэтому оно и называется Кольцом Всевластья. Человек обычно стремится подчинить себе обстоятельства жизни. И Кольцо дает такую возможность. Ты хочешь сделать что-то и думаешь, что так будет хорошо. И вдруг у тебя появляется возможность это сделать. Но Господь знает, каких дров ты можешь наломать, если поступишь по своей воле, а не по Его. Реализация своих желаний – тема очень важная. Сам помысел о такой власти губит человека. Те, у кого хранилось Кольцо, потом не могут его забыть. В фильме ярко показано, как преображается лицо Бильбо Бэггинса, когда он снова видит Кольцо: из добродушного старичка он на пару секунд превращается в алчного уродливого гоблина. И только с большим трудом преодолевает искушение.
– В связи с этим вспоминаются горящие страстью к Кольцу глаза Горлума: «Моя прелес-с-сть!».
– Горлум – яркий пример нецеломудренной личности, которая ведет борьбу сама с собой. В фильме прекрасно сработал оператор, который показал Горлума как двух разных существ, на экране они даже смотрят в сторону друг друга, когда спорят. Горлум пятьсот лет пробыл наедине с Кольцом. Главная же христианская добродетель – это целомудрие. Но, как говорит апостол Павел: «Доброго, которого хочу, не делаю. А злое, которого не хочу, делаю» (Послание к Римлянам, глава 7, стих 19). Это происходит в душе каждого из нас, иногда приводя к психическому расстройству. Ту же борьбу с собой ведут и Фродо, и каждый, кто так или иначе прикоснулся к Кольцу Всевластия. Но Горлум не может справиться с собой, потому что завладел Кольцом, совершив убийство. А Бильбо Бэггинс сумел расстаться с Кольцом, передав его Фродо, так как оно досталось ему случайно, а не через преступление.
Кстати, вот еще одна важная тема, связанная с Горлумом. Когда Фродо наконец доходит до горы Ородруин, у него уже не хватает сил выбросить Кольцо. Он надевает Кольцо. И его спасает лишь то, что он ранее пожалел Горлума. Тот откусывает Фродо палец – и вместе с Кольцом летит в огненную пропасть. Примечательно, что в этот критический момент Господь не приходит на помощь в явном виде, не сходит с неба ангел. Начинают работать небольшие добрые дела, которые Фродо когда-то совершил. И это его спасает.
– Как Вы считаете, в какой мир попадает Фродо, надев Кольцо? В фильме подчеркнуто, что этот мир отличается от реальности.
– Когда Фродо надевает Кольцо, он попадает в потусторонний мир, начинает видеть то, что нельзя увидеть обычными глазами. Это очень ярко, с великолепной компьютерной графикой (хотя и не совсем по Толкину) показано в фильме. Например, лица назгулов, которые прежде были великими королями-кольценосцами. В телесном мире они отсутствуют, поскольку они не живые и не мертвые. Они в основном действуют не физически, а духовно, сеют ужас одним своим появлением. В книге Фродо таким же образом видит эльфа, сопровождавшего отряд хранителей – в виде гигантского воина в белом. Обычно мы смотрим друг на друга телесными очами. Но каждый из нас что-то представляет собой в духовном мире. Есть богословское мнение, что после всеобщего воскресения каждый будет выглядеть так, как выглядит его душа.
Когда Кольцо надевает Сэм, оно начинает его соблазнять, как и остальных: Сэм мудрый и смелый, Сэм великий. Но он отвечает сам себе, что он лишь простой садовник. То есть его спасают простота и смирение. То, чего не хватает Горлуму.
Даже Гэндальф, который достаточно могущественен, смысл жизни которого – борьба со злом, отказывается взять Кольцо, потому что и он не сможет удержаться от искушения властью.
– Как Вы думаете, какое значение с христианской точки зрения имеет образ Гэндальфа?
– Гэндальф во «Властелине Колец» в основном выступает в виде простого старца с посохом. Хотя, если говорить христианским языком, он является кем-то вроде ангела. И в фильме, и в книге хорошо показано, в каких случаях он проявляет свою сущность. Гэндальф показывает свою нечеловеческую мощь в борьбе с Балрогом, огненным демоном, потому что они практически равны по силам. Но с орками сражается обычным мечом.
Это серьезное прозрение Толкина. Хотя и нельзя проводить прямых аналогий, но что-то напоминает здесь о воплощении Христа. Бог явился не в славе, а в смирении и уничижении. Только так Он мог достучаться до наших сердец. Часто неверующие люди спрашивают, почему нет такого, как в сказках: грянул гром, разверзлось небо и произошло Богоявление? Почему Бог не может нас насильно к Себе привести, заставить выполнять заповеди? Толкин тоже тонко отвечает на этот вопрос, противопоставляя Гэндальфу Саурона, который как раз подчинил себе своих приспешников, сделал рабами.
Бог вмешивается в нашу жизнь тогда, когда люди сделали все, что смогли, но против них направлены превосходящие силы зла. В фильме это тоже видно. «Мечи здесь бессильны», – говорит Гэндальф. Он складывает свой меч и посох символом креста и разрушает мост под Балрогом.
– Как Вы считаете, фильм лучше или хуже книги? Чем именно?
– На мой взгляд, в современном кинематографе, наполненном второсортной голливудской продукцией, «Властелин Колец» – очень серьезное событие. Миллионы людей увидели настоящие чистые образы. Фильм прекрасно снят – как эпическое произведение в лучших традициях Гомера. Это видно, например, во второй серии, когда заканчивается штурм Хельмовой Пади. Орки ломают последнюю дверь, последние воины пытаются ее держать. И вдруг авторы фильма позволяют себе пятиминутный диалог между Арагорном и королем Теоденом. Для человека, привыкшего к «драйву», такое по меньшей мере странно. А на самом деле это важнейший момент. Эпос позволяет взглянуть на происходящее как бы из вечности, где реальная скорость событий не важна. Вот мы видим обычный бой и нам интереснее всего, кто победит. А в эпосе можно остановиться и поговорить, поразмышлять. Гомер мог, описывая битву, сделать огромное отступление о греческих кораблях. Или, скажем, у Гоголя в «Тарасе Бульбе» есть перекличка Тараса с атаманами, при том, что идет штурм города Дубно. То есть важными оказываются другие моменты.
И потом во «Властелине Колец» несколько всадников скачут из ворот, разметывая в стороны толпу неприятеля. Понятно, что такого в реальности быть не может. Это законы героического эпоса. Мы видим подошедшую подмогу. А склон горы не менее 45 градусов. Но это искажение реальности символично. И таких моментов и в фильме, и в книге много. В фильмах жанра экшн невероятные пируэты героев в битве лишь подчеркивают их мастерство, здесь же каждое отступление от реальности имеет свой смысл. Еще и поэтому Толкин говорил, что его невозможно экранизировать. Фильм Питера Джексона так и не смог передать многих вещей.
– Например?
– Эльфов так и не сумели показать по-эльфийски. Просто потому, что это словами нельзя выразить, а на экране тем более. Толкин устами Сэма постоянно оговаривается насчет эльфов: «Если вы понимаете, о чем я». Он передает некое ощущение. Кстати, эльфы показаны в фильме как некие высшие существа. На самом деле они не высшие, как Гэндальф или Саруман. Они просто другие, у них другая судьба. В толкиновском мире у единого Творца есть два рода детей: перворожденные эльфы и люди, «те, кто пришли после». Эльфы бессмертны, но они связаны с землей. Живут только до тех пор, пока жива земля. А люди смертны, но после смерти их ожидает иная участь, та, что выводит их за пределы этого мира. Тут осмысление бессмертия души. И потому нельзя сказать, что эльфы выше людей.
Конечно, есть в фильме моменты, которые являются уступками современному зрителю, воспитанному на американском кино. Невозможно себе представить, чтобы у Толкина Арагорн и Арвен прилюдно целовались, как это показано в конце третьей серии. Но современный кинематограф, к сожалению, немыслим без подобных сцен. Авторы также вводят почти роман между Арагорном и принцессой Эовин.
– Толкинизм популярен. Как по-вашему, безобидно это или нет? Где та грань, после которой игра угрожает заместить собой реальность?
– Мне кажется, опасность увлечения толкинизмом для массового зрителя и читателя ничтожна. Прочитал ты книгу пять раз, десять, посмотрел фильм – потом это войдет в нормальное русло. К серьезным духовным повреждениям приходят лишь единицы. А те подростки и молодые люди, которые под влиянием «Властелина Колец», например, стали слушать кельтскую музыку, увлеклись компьютерной графикой в таком стиле, просто нашли пример красоты – разве они от этого пострадали? Возможно, это отвлекло их от действительно вредных вещей. А некий уход от реальности, если он остается в определенных рамках, вполне нормален для юного возраста. Опасность возникает, если такое увлечение превращается в страсть, становится смыслом всей жизни.
Конечно, лучше, чтобы дети смотрели и читали вместе с родителями, вместе размышляли, обсуждали. Но, мне кажется, ничего не надо делать специально, искусственно. У меня семеро детей. Если меня волнует какой-то эпизод, я делюсь этим с ними. Я иду в кино на «Властелина Колец» с детьми не потому, что хочу их воспитать, а потому, что мне самому интересно его посмотреть. Потом мы с детьми обмениваемся своими переживаниями – как положительными, так и отрицательными. Если это не трогает мое сердце, лучше мне молчать и ничего детям не говорить. Если ты любишь своих детей, нужные слова придут сами.
. Для Запада в увлечении кельтской культурой есть некий протест против культуры массовой. Я – патриот, но мой патриотизм не разрушается тем, что мне нравится кельтский фольклор. В творчестве любого народа, если оно поднялось на достаточно высокий уровень, оказываются запечатлены лучшие образцы гармонии. Как в музыке, так и в литературе, живописи и так далее. Если Запад увлекался стилем «а-ля-рюс», это же не заставило их стать русскими. В нашей культуре найдены удивительно красивые формы. Мы это знаем. Но если кто-то из нас в какой-то период увлекается еще и кельтской культурой, это все же на порядок выше, чем если бы он увлекся тяжелым роком или бездарной поп-музыкой. Важно, чтобы в конечном счете всему нашлось нужное место и роль в жизни.
В молодом возрасте мы неизбежно увлекаемся чем-то. «Блажен, кто смолоду был молод, блажен, кто вовремя созрел», – сказал Александр Сергеевич Пушкин. В этом смысле «Властелин Колец» – нужная книга. Если девушка в соответствующем возрасте находится под влиянием Эовин или Арвен, а юноша – Арагорна, это воспитывает в них чувство собственного достоинства, честь, благородство, порядочность. Сказка вдохновляет, укрепляет, утешает, поддерживает, как музыка, песня, доброе слово друга. Если книга чем-то поможет человеку в жизни, чему-то его научит, даст ему что-то понять, то она полезна.
Когда мы читаем про Бабу-Ягу и Ивана-Царевича, разве это смешивается в нашем сознании с образами диавола, апостолов и так далее? Нет, мы просто умеем различать, что там миф, а здесь реальность, наша вера. Наличие во «Властелине Колец» хоббитов, гномов, эльфов как раз и подчеркивает, что это миф и не надо путать его с реальностью. Когда я в храме служу Божественную Литургию, у меня никаких толкиновских образов в голове не возникает. Здесь жизнь – а там сказка.