визит дамы о чем спектакль
Визит старой дамы
Действие происходит в захолустном швейцарском городке Гюллене в 50-е гг. XX в. В городок приезжает старая мультимиллионерша Клара Цаханассьян, урождённая Вешер, бывшая жительница Гюллена. Некогда в городке работало несколько промышленных предприятий, но один за другим они обанкротились, и городок пришёл в полнейшее запустение, а его жители обнищали. Обитатели Гюллена возлагают большие надежды на приезд Клары. Они рассчитывают, что она оставит родному городу несколько миллионов на его обновление. «Обрабатывать» гостью, пробуждать в ней ностальгию по былым временам, проведённым ею в Гюллене, жители города доверяют шестидесятилетнему бакалейщику Иллу, с которым у Клары в юности был роман.
Чтобы сойти в городе, в котором редко останавливаются поезда, Клара срывает стоп-кран и появляется перед жителями в окружении целой свиты своих приближённых, состоящей из её седьмого мужа, дворецкого, двух громил, все время жующих жвачку и несущих её паланкин, горничных и двух слепцов Коби и Лоби. У неё нет левой ноги, которую она потеряла в автокатастрофе, и правой руки, утраченной в авиакатастрофе. Обе эти части тела заменяют первоклассные протезы. За ней следует багаж, состоящий из огромного количества чемоданов, клетки с черным барсом и гроба. Клара проявляет интерес к полицейскому, любопытствуя, умеет ли он закрывать глаза на то, что происходит в городе, и священнику, спрашивая его, отпускает ли он грехи приговорённым к смерти. На его ответ, что в стране смертная казнь отменена, Клара высказывает мнение, что её, вероятно, снова придётся ввести, чем повергает жителей Гюллена в недоумение.
Клара решает вместе с Иллом обойти все те места, где некогда бурлила их страсть: Петеров сарай, Конрадов лес. Тут они целовались и любили друг друга, а потом Илл женился на Матильде Блюмхард, точнее, на её молочной лавке, а Клара вышла замуж за Цаханассьяна, за его миллиарды. Тот нашёл её в гамбургском публичном доме. Клара курит. Илл мечтает о возврате давно минувших дней и просит Клару помочь родному городу материально, что она и обещает сделать.
Они возвращаются из леса в город. На праздничном обеде, устроенном бургомистром, Клара объявляет, что подарит Гюллену миллиард: пятьсот миллионов городу и пятьсот миллионов разделит поровну между всеми жителями, но при одном условии — при условии свершения правосудия.
Она просит своего дворецкого выйти вперёд, и жители узнают в нем окружного судью Хофера, который сорок пять лет назад был судьёй города Гюллена. Он напоминает им о судебном процессе, состоявшемся в те времена, Клара Вешер, как звали госпожу Цаханассьян до замужества, ждала ребёнка от Илла. Однако тот привёл на суд двух лжесвидетелей, которые за литр водки показали, что тоже спали с Кларой, так что отцом ожидаемого Кларой ребёнка якобы не обязательно является Илла. Клару выгнали из города, она попала в публичный дом, а ребёнок, девочка, родившаяся у неё, умерла через год после рождения на руках у чужих людей, в детском доме, в который, согласно закону, её поместили.
Тогда Клара поклялась, что вернётся когда-нибудь в Гюллен и отомстит за себя. Разбогатев, она велела разыскать тех лжесвидетелей, которые, по их словам, являлись её любовниками, и приказала своим громилам оскопить и ослепить их. С тех пор они живут рядом с ней.
Клара требует, чтобы свершилось, наконец, правосудие. Она обещает, что город получит миллиард, если кто-нибудь убьёт Илла. Бургомистр с достоинством от лица всех горожан заявляет, что жители Гюллена — христиане и во имя гуманизма отвергают её предложение. Лучше быть нищими, чем палачами. Клара уверяет, что готова подождать.
В гостинице «Золотой апостол» в отдельном номере стоит привезённый Кларой гроб. Её громилы ежедневно носят с вокзала в гостиницу все новые и новые траурные венки и букеты.
В магазин Илла входят две женщины и просят продать им молока, масла, белого хлеба и шоколада. Подобной роскоши они никогда себе не позволяли. Причём получить все это они хотят в кредит. Следующие покупатели просят дать им коньяку и самого лучшего табака, и тоже в кредит. Илл начинает прозревать и, страшно волнуясь, спрашивает, чем все они собираются расплачиваться.
К Кларе приходят городской врач и школьный учитель. Они сообщают ей, что город находится в критическом положении, поскольку их сограждане слишком много себе накупили, и теперь настал час расплаты. Они просят дать им кредиты, чтобы возобновить деятельность предприятий города. Предлагают ей купить их, разработать залежи железной руды в Конрадовом лесу, добывать нефть в долине Пюкенрид. Лучше вложить по-хозяйски миллионы под проценты, чем выбросить на ветер целый миллиард. Клара сообщает, что город и так уже давно целиком принадлежит ей. Она хочет лишь отомстить за ту рыжую девчонку, которая дрожала от холода, когда жители прогоняли её из города и смеялись ей вслед.
Горожане же тем временем веселятся на свадьбах Клары, которые она устраивает одну за другой, чередуя их с бракоразводными процессами. Они приобретают все более и более зажиточный и элегантный вид. Общественное мнение складывается не в пользу Илла. Бургомистр беседует с Иллом и просит его, как порядочного человека, покончить с собой собственноручно и снять грех с горожан. Илл отказывается это сделать. Однако с неизбежностью своей участи он, похоже, уже почти смирился. На собрании городской общины горожане единодушно принимают решение покончить с Иллом.
Перед собранием Илл беседует с Кларой, которая признается, что до сих пор любит его, но эта любовь, как и она сама, превратилась в окаменевшее чудовище. Она собирается отвезти его тело на берег Средиземного моря, где у неё есть имение, и поместить его в мавзолей. Тем же вечером, после собрания, мужчины окружают Илла и лишают его жизни, уверяя, что делают это лишь во имя торжества справедливости, а не из корысти. Клара выписывает бургомистру чек и под восхищённо-хвалебные возгласы горожан покидает Гюллен, где уже вовсю дымят трубы завода, строятся новые дома, повсюду кипит жизнь.
Что скажете о пересказе?
Что было непонятно? Нашли ошибку в тексте? Есть идеи, как лучше пересказать эту книгу? Пожалуйста, пишите. Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными.
Все отзывы о спектакле Визит дамы
Постановка Электротеатр Станиславский
Лучшие отзывы о спектакле «Визит дамы»
Длинный получился спектакль, и к зрителю, стало быть, беспощадный.
Весь чересчур, с избытком, перебором и длиннотами.
Мне, например, такое вполне по вкусу.
Итак, у нас было всего-то 4, 5 часа на зрелище и 2 антракта на шампанское,
чтоб решить вопрос уместности позднего воздаяния за тяжелый грех.
Когда все так серьезно, в этих маленьких швейцарских городках, малой кровью не обойтись.
Контраст между светло-серым городом, нежным, как раннее ноябрьское утро.
милейшей компанией жителей Гюлена в элегантных и скромных нарядах, и роскошным бродячим цирком Клары Цаханассьян, весьма впечталяющ.
Ирина Коренева – вроде и не такая уж большая роль по весомости, жена Альфреда, но такая естественная и обаятельная.
Вообще, чем старше возрастом актеры – тем интереснее, ярче и убедительнее.
Вместе с жителями Гюллена, захолустного городка где-то на пути из Венеции в Стокгольм, мы проживем несколько недель, а, может, и месяцев. И увидим как он расцветет, как изменятся его жители. Но какой ценой?
Хочу отметить очевидный успех художника по костюмам А. Нефедовой. С ее помощью мы четко видим как меняются горожане. От нищих, но честных людей, одетых в черно-белой гамме, к продавшим свою совесть, но зато наряженных в яркие шмотки мерзавцев. И город меняется. Мрачный и темный вначале, к концу он засияет яркими огнями. Только одного человека это не коснется – загнанного в угол Альфреда Илла.
Не менее хорошо оформлена сцена. Про преобразившийся город я уже упомянула, но хочу отметить еще второй акт, когда действие происходит одновременно и в лавке Альфреда (на первом плане), и в номере Клары (на втором, так сказать, этаже).
Минусы.
На сайте Тикетлэнд было написано, что спектакль идет 2 часа без антракта. В программке – что три часа с 2 антрактами. На самом деле он закончился в 23.30. Ну ладно, мне домой от Пушкинской ехать 40 минут. А кому не так повезло?
И еще. Не то, чтобы это недостатки, но мне как-то глаза резануло. Я понимаю зачем создан диссонанс между черно-белым миром Гюллена и внешним видом Клары и ее свиты. Да, тут надо было сделать так, чтоб два этих мира кардинально отличались. Но вот облик Тоби и Роби… По тексту – это громилы-гангстеры, выкупленные Кларой из Синг-Синга и верно ей служащие. Это должны, по идее, быть такие гориллы в серых костюмах и с квадратными мордами. А что мы видим? Моделей с показа мод?
Еще два спутника Клары – Коби и Лобби. Лжесвидетели против нее, которых она ослепила и кастрировала. Да глядя на них у зрителя душа должна в живот проваливаться от ужаса и до пяток добегать, причем без оглядки. Ибо их постигла страшнейшая судьба. А в спектакле кто появляется? Еще две модели-метросексуала? Инопланетяне?
Но в целом спектакль очень рекомендую. История о том, как жертва становится палачом, мерзавец обретает подлинное величие, а обычные люди превращаются в убийц ради красивой жизни.
Скажу честно, я боялась смотреть этот спектакль. Почему? А вот вы сходите на сайт ЭЛЕКТРОТЕАТРА и посмотрите там анонс и ролик.
В спектакле Олега Добровольского этот сюжет обретает черты новой мифологии: что такое трансгуманизм и можно ли остановить зло, если его механизм запущен очень давно? Современная Клара Цаханассьян – это тюнингованная машина смерти, триеровская Грейс из «Догвилля» и постаревшая Гретхен из «Фауста» Гете одновременно.
Вот потому, да. Не слишком ли много смыслов и аллюзий? Не слишком ли много эклектики и экстравагантности? Будет ли это вообще смотрибельно?
Не страшно, когда толпа бросает в тебя камни,
а страшно когда ты в ней видишь знакомые лица.
Премьера в Электротеатре Станиславский: спектакль «Визит дамы». Это мой первый визит в этот театр)))
История, рассказанная в спектакле, написана швейцарским драматургом Фридрихом Дюрренматтом в 1956 году. На сцене Электротеатра пьеса превращается в современную постановку, яркую, дерзкую, не стесняющуюся ставить острые вопросы.
Затрапезный городишко Гюллен, знавший лучшие времена (здесь написал свой квартет Брамс; провел ночь Гёте), настолько пришел в упадок, что даже поезда на вокзале города останавливаются чрезвычайно редко, градообразующие предприятия не работают. Все кругом серо и уныло: жилые дома, городская церковь, даже одежда людей и та отражает положение дел в городе. Вся надежда только на Клару Цаханассьян, которая когда-то родилась и жила в этом городе, но 25 лет назад в силу обстоятельств покинула его.
Городские жители готовятся к приезду: разучивают песню, вешают приветственный плакат, даже вспомнили о первой любви Клары Альфреде Илле (он у них главный козырь!) И вот на вокзал прибывает главная надежда городских жителей на возрождение. Яркая вспышка! В невероятном платье, с необыкновенной свитой: черный барс, женоподобные кастраты Коби и Лоби, бывшие гангстеры Тоби и Роби, очередной муж и дворецкий. Эта женщина совсем из другого мира, у нее столько денег, что она может позволить себе любой каприз, она встречается с сильными мира сего и они советуются с ней. Но в ней совсем ничего не осталось от той Клары, что покинула город в весьма бедственном положении. Даже тело ее состоит сплошь из протезов: во время катастрофы самолета в Афганистане «все погибли, но ее так легко на тот свет не отправишь!». Она и сама понимает, что она «старая дама вся в красном». Но надежды городских жителей быстро рушатся, когда они узнают, что Клара все время думала о родном Гюллене и хоть «жизнь прошла длинная, но она ничего не забыла».
Она готова помочь городу баснословной суммой в миллиард, но в обмен на ПРАВОСУДИЕ! Она хотела увидеть мертвым человека, который оболгал ее 25 лет назад, после чего ей пришлось стать проституткой. Она, уезжая из города, поклялась отомстить обидчику. «Мир сделал из меня публичную девку, теперь я сделаю мир публичным домом».
Очень понравилось то, что авторы спектакля дали на откуп зрителям финал спектакля. Каждый должен определить для себя сам что важнее для него: отомстить Альфреду Иллу, ведь он не только выбрал судьбу Клары, но из-за него пострадали за лжесвидетельство Коби и Лоби или все-таки иметь достаточно душевных сил, чтобы остановить эту мощную машину мести. За себя скажу, что мне понравилось, что есть хороший конец. Думаю, я была была бы больше за даму, если бы она просила правосудия в виде тюремного заключения, а не смерти, но тут важный момент в том, что срок давности уже вышел. Мне было бесконечно тяжело наблюдать, как жители города, да и жена его с детьми, потихоньку предавали Альфреда Илла. Собственно здесь начинает работать сугубо русская черта: вечная надежда на авось. Все думали, что вся эта ситуация как-то развяжется или, в конце концов, найдется тот, кто решит проблему так, как этого требует дама. С каким достоинством вышел главный герой из стадии покаяния: он был готов к любому решению городского собрания, с радостью простился с семьей. Тут я тоже вижу черту русского народа: принятие и покаяние.
Хочу еще добавить про театр. Какой же он стильный! Что может быть контрастнее, чем сочетание черного и белого! Стильный интерьер, стильная униформа сотрудников, стильный зал. Действо происходит на расстоянии вытянутой руки: в двух метрах от зрителя машут топором, актеры кувыркаются под ноги зрителям, не далеко проезжает управляемая конструкция; назовем ее каретой, т.к. принадлежит она богатой даме)))) Эмоций много и выразить их словами невероятно трудно. Даже слово ВОСТОРГ не может охватить весь спектр полученных впечатлений!
Спектакль обещался быть трехчасовым с двумя антрактами, но растянулся до четырех с половиной часов, но в нем не было ни минутки лишней!
Создатели спектакля не отказывают себе в удовольствии постебаться, представляя современную прессу в виде Руби Рода из «Пятого элемента», а любимой песней главной героини вдруг оказывается «Пачка сигарет» Виктора Цоя).
Все актеры играли бесподобно: бургомистр (Андрей Емельянов), телеведущий (Владимир Долматовский), N-ый муж дамы (Антон Торсуков), священник (Павел Кравец) и все-все-все. Браво! Но невозможно не отметить главную героиню (Тамара Сагайдак): 100% совпадение! Дама в годах, любящая яркие наряды, жесткая, наглая, нахрапистая, женщина, которая имеет всё и всех, и все, что она делала в своей жизни было ради мести. БРАВО!
Все, что я написала выше, лучше не читать, а надо идти и СМОТРЕТЬ! Потому как БРАВО!!
В Омске разгорелись нешуточные страсти вокруг спектакля «Визит дамы»
Через полгода после премьеры спектакля Омской драмы в СМИ появилась «рецензия», где автор перешел этические грани, вывернув смысл наизнанку.
Спустя полгода после того, как на основной сцене Омского академического театра драмы состоялась премьера спектакля «Визит дамы», сегодня, 28 января, на сайте издания «БК55» вышла статья Льва Степаненко. Он поделился своим весьма своеобразным видением постановки.
Как говорил великий режиссер Всеволод Мейерхольд, «театр не может нравиться всем, он должен вызывать споры, только тогда его можно считать состоявшимся». Здорово, когда в театре появляются такие работы, после которых хочется спорить, разговаривать, соглашаться или не соглашаться.
Другое дело, когда смысл постановки выворачивается наизнанку и автор переходит этические грани, что произошло в статье Льва Степаненко и, к сожалению, говорит об отсутствии культуры восприятия.
Омский академический театр драмы предлагает ознакомиться с двумя профессиональными взглядами на спектакль «Визит дамы». Рецензию «Была ль любовь?» прислала писатель из Новосибирска, член Союза журналистов РФ Ирина Ульянина. А рецензия «Новые ботинки » принадлежит перу драматурга и театроведа из Омска Екатерине Кулаковой.
Была ль любовь?
Во всякой досадной ситуации имеется свой плюс, свое «зато». Коварный СOVID-19 не позволил состояться премьере «Визита дамы» в обозначенные афишей сроки – 27 марта, в День театра, что воспринималось с огромным сожалением, почти как утрата прежней жизни. Но, оказалось, никакой беды в том нет. Напротив. Пандемия продлила время углубленных обдумываний, ход репетиционного процесса, благодаря чему на открытии 147-го сезона премьера по пьесе швейцарского драматурга Фридриха Дюрренматта получилась совершенством. Без накладок и сбоев, потерь темпоритма, путаницы с порядком слов в репликах и прочей «сырости», которой зачастую грешат новорожденные спектакли, успешно маскирующие недочеты повышенным эмоциональным градусом.
У Анджея Бубеня – польского режиссера с российским гражданством, служившего главрежем Театра на Васильевском, активно сотрудничающего с Балтдомом, я не видела ни одного НЕЗНАЧИТЕЛЬНОГО спектакля. Его постановки в Омской драме («Август. Графство Оссейдж» Трейси Леттса и «Смерть не велосипед, чтоб ее у тебя украли» Биляны Срблянович) – развернутые, подробные исследования трансформаций человека – стали достоянием академической сцены, даром для рефлексирующей публики, жаждущей эмпатии. Вот и премьерный «Визит дамы» стал емким художественным высказыванием с неоспоримо актуальной повесткой. «Богатство только тогда имеет ценность, когда оно покоится на милосердии, а милосердия достоин только тот, кто жаждет милосердия» – эту цитату из пьесы можно считать квинтэссенцией содержания, но она не звучит в спектакле.
Да и сама пьеса, датированная 1956 годом, сокращена не в ущерб смыслам, а ради уникальной атмосферы, создаваемой ритмом укороченных реплик, волнующей музыкой (композитор – Глеб Колядин) и звуковыми шумами, умелым использованием видео, отсылающего к шедеврам кинематографа и изобразительного искусства. Само изысканное мизансценирование имеет отношение к изоискусству – режиссер распределяет фигуры персонажей в причудливом, постоянно меняющемся графическом рисунке, как «войска» на шахматной доске или геометрические картинки вращающегося калейдоскопа. Действие в массовых сценах крайне редко распадается на хаос броуновского движения; живая графика удивительным образом воздействует, структурируя зрительское внимание, держит в напряжении. Вот почему «Визит дамы» идеально смотреть с расстояния, с галерки и ярусов, чтобы наблюдать превращения, перетекания форм. «Лицом к лицу лица не увидать, большое видится на расстоянии». Впрочем, лица крупным планом, запечатленные беспристрастной камерой в режиме реального времени и транслирующиеся на замшелых стенах старого Гюллена, – едва ли не самое выразительное, что есть в спектакле. Они словно напоминание, что на свете нет ничего интереснее Человека.
. Вокзал погружен в синеву сумерек, и сумрак – не столько время действия, сколько синоним социальной депрессии, свойственной разоренному, обнищавшему городу. «Вот и осталось в жизни – смотреть, как проносятся поезда», – распевает Хор, констатируя без тени досады или отчаяния, на пасторально-лирический мотив. Рефрены Хора – принадлежности античных трагедий – точно выражают провинциальное простодушие, а также помечают жанр. Автор обозначил пьесу как трагикомедию, а играть ее на самом деле можно и как чистую комедию абсурда, но режиссер Бубень выбрал бескомпромиссность трагедии, полной гибели всерьез, при том что позволил актерам в полной мере проявить комедийные таланты, задействовать запал острохарактерности, импровизационность. У Бургомистра – актера Ивана Маленьких, Священника – Виталия Семенова, и особенно у Учителя и Полицейского – Владислава Пузырникова и заслуженного артиста РФ Александра Гончарука есть эпизоды, сопоставимые по природе юмора с гоголевской инфернальностью, когда смех укрывает жуть, хтонические бездны. Недаром в абстрактных видеопроекциях второго действия возникают фрагменты картин Иеронима Босха, в частности – из его триптиха «Страшный суд». Город Гюллен, ожидающий приезда родившейся здесь мультимиллионерши Клары Цаханассьян, как мессии, как благодетельницы, оказывается во власти демоницы, вознамерившейся свершить свой страшный суд, осуществить беспощадно-безрассудную месть.
«Добро пожаловать, КЛЕ» – развернут плакат с тем сокращенным именем, которым Клару называли в юности. Она появляется, скандаля с начальником поезда, не делающим остановку на столь мелкой станции. И, не сбавляя тона, ничуть не умиляясь возвращению в прошлое, когда лазала по крышам и плевала сверху на прохожих, преимущественно мужчин, без тени сентиментальности выпаливает вопросы былому возлюбленному: как ты называл меня тогда? Как я называла тебя. Маленькая, как девочка, рыжеволосая, облаченная в элегантное, лаконичное траурное черное, она божественно красива, – сразу становится ясно, почему режиссер Анджей Бубень исключил из оригинального заглавия пьесы «Визит старой дамы» определение возраста. Старость – это бессилие, а дюрренматтовская героиня сильна, в ней бродят соки чувственности, и она умело пользуется женской властью, притом предпочитает опираться на власть своих немереных денег, которые уж точно никогда не подводили. Актриса Ирина Герасимова, исполняющая Клару, подсвечивает свою природную красоту неисповедимым внутренним огнем, существованием на высочайшем накале. Незабываем взгляд ее серьезных глаз на вокзале. Бестрепетное лицо, властный голос, и жадно впитывающие, внимательные глаза, от которых не укрывается ни одна мелочь. Можно дофантазировать, что безупречное лицо миллиардерши – результат работы пластических хирургов, как и ее успешно протезированные рука и нога. Однако она – жертва многих катастроф, многократно возрождавшаяся, как Феникс, превратилась в один сплошной протез, отвергнув все чувства, кроме взращивания пережитой боли, обиды на отвернувшегося возлюбленного, одиноких родов, отказа от материнства, позорной участи шлюхи и прочая, что они затмили все ее достижения, переход из изгойства во всевластие. Клара настолько одержима и ослеплена местью, что не желает видеть – мстить-то некому! Сама жизнь уже давно покарала Илла, ее возлюбленного, подвергнув медленной пытке обыденностью. Илл – народный артист РФ Михаил Окунев – отчасти невинен, потому что лишен того огромного личностного потенциала, какой есть у Клары. Он смалодушничал, женившись не на нищей беременной «дикой кошке» и «колдунье», а на прелестнице с приданым. Кстати, Екатерина Потапова, заслуженная артистка РФ, в образе жены Илла заставляет вспомнить «Попытку ревности» Марины Цветаевой.
Это тот стих, в котором поэтесса вопрошает: «С пошлиной бессмертной пошлости как справляетесь, бедняк?» И обнажает нестихающую любовь и боль обращением «избранному моему».
По ходу спектакля Анджея Бубеня у меня, как наверняка и у многих зрителей, возникал вопрос: а была ль любовь? Именно о любви почти не говорится, даже в сцене встречи в лесу, в сарае, где сеновал служил ложем страсти, былые любовники не говорят о чувствах, избегают касаний и визуального контакта. Все, что угодно, кроме признаний в любви. Так и обстоят дела у современного человека, запретившего себе чувствования, эмпатию в обмен на какое-никакое спокойное существование, исполнение социальных ритуалов, соблюдение приличий. Любовь выбивает из колеи обыденности, нивелирующей человека. Илл, не имевший смелости в юности, все же не безнадежен. Перед лицом неминуемой гибели он собирает внутри себя всю мужественность, на которую способен, чтобы не пасть уже не в глазах Клары, а в собственных, не поступиться достоинством. Мощная работа Окунева в огромном диапазоне от наивности простака до прозрения и неимоверных мук, сопоставимых с самосудом и самоказнью. Особенность премьерного спектакля Анджея Бубеня в том, что он лишен морализаторского пафоса, но провоцирует работу воображения, задействует «сердца выстывший мотор» и поток вопросов прежде всего к себе.
«Я пытался уйти от любви. Я брал острую бритву и правил себя. Я закрылся в сарае, я резал кожаные ремни, стянувшие слабую грудь», – подпевала я Бутусову, «Наутилусу-Помпилиусу», когда уже посмотрела и пересмотрела «Визит дамы» и из чувства самосохранения запретила себе думать о том. Но, что бы я ни делала, все указывало на насущность пьесы Дюрренматта. Например, читая новый роман норвежца Ю Несбё «Королевство», вышедший в этом трагичном 2020-м году (несерийный, не о детективе Харри Холе, а настоящий психологический роман), прямо-таки запнулась о строки: «Ведь главное в жизни – это заслужить признание дома, там, где, как тебе кажется, тебя недооценили и где тебе одновременно хочется и отомстить, и стать освободителем». Это – абсолютно о Кларе Цаханассьян, той самой жаждущей возмездия героине, которая ГОДАМИ, всей жизнью и биографией готовила визит в родной город, разоряя его, чтобы вернуться «на коне» и «облагодетельствовать». Меня в свое время совершенно не убедила экранизация пьесы с Екатериной Васильевой в главной роли, но постоянно перед мысленным взором Ирина Герасимова, которая в образе Клары перестрадала за всех нас, грешных.
Была ль любовь? – Была, есть и будет.
Новые ботинки
«Маленький городок Гюллен, высокие бетонные стены завода, который не работает, опрятные, но бедненькие жители, которые продолжают существовать по лекалам успешного, старого Гюллена, но работы нет, ботинки – с тех сытых времен – снашиваются. И все как будто немного припыляются, сливаются со стенами города…»
В спектакле Анджея Бубеня не так. У Бубеня гюлленцы прекрасны, все как один идеальны. Они немного сломаны, как куклы без завода: немного заклинил механизм, и вот начинается бессмысленное повторение одного и того же действия, например, так раз за разом Художник (Олег Берков) сворачивает плакат вдоль стены, которого у него в руках и нет. Певчие пташки, хор Гюллена, существуют в своей отдельной плоскости, чуть выше всех остальных – хоть они такие же гюлленцы, как и другие, – у них есть своя задача: вступать в полифонический полилог с музыкой (композитор Глеб Колядин) и общим звучанием речи. Пташки как последний отблеск былой жизни города – вот такие прилежные, аккуратные и дисциплинированные у этого городка сыновья и дочери. Такие бедные, но честные, не желающие никому зла.
Но Дама другая. Разговоры о ее старости, увечьях звучат как клевета – Клара Цаханассьян Ирины Герасимовой совсем не такая, как о ней говорит драматург, – она не старуха с протезами, она прекрасная зрелая женщина, куда более цельная, чем эти молоденькие певчие птички. Судьба Клары в спектакле Бубеня – это не только возмездие, это сказ о том, как делается история. Весь план Клары, все ее действия документируются журналистами – актеры у Бубеня в этом спектакле работают не только друг с другом, но и на камеру. Во многих диалогах тет-а-тет звучит холод, сдержанность, вместо внимания на партнера – прямой посыл в камеру. Например, Кларе особенно важно, чтобы ее месседж услышали не только бывший возлюбленный Илл или гюлленцы, но и незримые потомки, которые посмотрят хронику и обязательно оценят интригу этой сильной женщины.
Бубень всегда очень тонко создает ансамбль в спектакле. Часто он выбирает материал, в котором главный герой не отдельный человек, а целая семья, в случае с «Визитом дамы» этот ансамблевый, коллективный герой – весь город Гюллен. Жители Гюллена, при всем их внешнем лоске, наводят жуть. В лавке Илла, когда один за другим горожане приходят отовариться в долг, вдруг они начинают двигаться геометрично, по определенной перспективе. А потом, провожая Илла на вокзал, они не скажут ни одного дурного слова, но перезадавая многократно один и тот же вежливый вопрос, будто подвергают Илла старейшей пытке водой, где капля за каплей падает на голову несчастного и сводит его с ума. И Иллу становится так страшно от этой роботизированной, услужливой толпы, вот-вот готовой сорваться на убийство, что он сам поступает в угоду этому многоголовому персонажу – отказывается от бегства. Еще один ансамблевый персонаж «из страшилки» – прекрасная семья Илла: жена (Екатерина Потапова), дочь (Вера Фролова) и сын (Леонид Калмыков). Как типичные жители Гюллена, они держат лицо и улыбаются Иллу, но ожидание неминуемой смерти отца, а за ней и неминуемого богатства наполняет все семейные сцены липковатым жутким напряжением. Нет-нет, никто не посочувствует Иллу. Все ждут, что грязную работу с минуты на минуту сделает кто-то другой. Молчаливое перекладывание ответственности на другого, но при этом абсолютная уверенность гюлленцев в однозначном исходе сгущает атмосферу спектакля с каждой минутой. Капканы расставлены, новые ботинки надеты, Иллу не скрыться.
Нельзя сказать, что Клара переживает за успех своего плана, она опытный игрок и проворачивает все красиво, по нотам, успевает в параллель с расправой над Иллом пожить своей жизнью – сменить одного Егора Уланова другим, то есть Седьмого мужа Восьмым, Девятым, да уже не важно каким, все равно на лицо они одинаковые. Клара в исполнении Ирины Герасимовой, безусловно, демиург этой истории. Но она не ждет оваций в финале после смерти Илла. Она знает, что все свершится так, как она задумала, она скрупулезно документирует содеянное, она максимально прозрачна перед гюлленцами – и такое поведение превозносит этого героя в какие-то высшие чины. Она не Бог и не дьявол из машины для гюлленцев, она не роковое возмездие для Илла, она стихия, чье воздействие неминуемо, необсуждаемо, чьи последствия необратимы, но с ними придется смириться и жить дальше. Жить в новом мире и с новой моралью.
Понятие морали невероятно важно и в этом спектакле, и в творчестве Анджея Бубеня. В его спектаклях всегда идет разговор о морали, и Бубень сам всегда на ее стороне. Но он не делает прямых выводов – как Гюллен будет жить после Клары, мы не знаем, но можем догадываться. Бубень всегда говорит о душе. И в «Визите дамы» о душе очень конкретно сказано сценографически – невозможно не заметить огромное распятие или сияющую вывеску «Золотого апостола». Бубень не произносит вслух «страшный суд», но рисует его с помощью проекции на стенах Гюллена (видеохудожник – Михаил Иванов). Имеющий глаза да увидит.
Слепцы Коби и Лоби (Иван Курамов, Александр Соловьев) под руководством Дворецкого (Артем Ильин) стали козырями Клары Цаханоссьян – живыми доказательствами ее права на месть. Образ забавных при первом появлении Коби и Лоби, людей «при даме», кардинально переворачивается в сцене в «Золотом апостоле», а молодой Дворецкий, прошедший с Кларой многие десятилетия, в какой-то момент кажется и вовсе инфернальным персонажем, продавшим душу дьяволу взамен на вечную молодость. Клара приручила и проучила своих обидчиков, заставила их жить в угоду себе, уж не ведьма ли? А ведьмовство – разве это не стихия?
И если мы уже вспомнили о том, какой разный Окунев в спектаклях Бубеня, то нельзя здесь смолчать и про потрясающий диапазон Ирины Герасимовой: старая дева Иви, героиня Леттса, затем Надежда – жестокая дочь плохого, но умирающего отца в современной сербской пьесе, наконец, барон Готфрид – мужчина, важный винтик закулисной дворцовой жизни времен Моцарта и Сальери. И вот Ирина Герасимова во всем блеске женственности, силы, воли в образе Клары – не старой дамы Дюрренматта (обратите внимание, что у Бубеня просто «Визит дамы»), – потому как нельзя назвать героиню Герасимовой старой ни на секунду. Потому что это Неёлова у Бубеня старая женщина, которая высиживает в пьесе Ружевича в «Современнике»: древняя женщина, мировая душа, практически мифологический персонаж… А вот Клара Цаханассьян – истинная Лилит, она не может быть старой, такая душа всегда молода, и у нее всегда есть силы, чтобы насадить свою – пусть и необъективную – справедливость. И Ирина Герасимова обладает полным набором актерских качеств, чтобы воплотить именно такой режиссерский месседж, совершить визит нестарой дамы.
Анджей Бубень замахнулся на философские смыслы и каким-то чудом облек такую глубину в форму прекрасно сбитого зрительского спектакля. В конце концов, не могут актеры такого дарования, как у Михаила Окунева и Ирины Герасимовой, играть на потребу толпе, им, как и Бубеню, подвластны глубокие смыслы.
Так что «Визит дамы» в Омской драме только прикидывается страшилкой для широкой аудитории, на деле же этот спектакль поговорит не с вами, а с вашей совестью. А за какую сумму вы бы убили человека?
Зрителей, которые еще не успели посмотреть спектакль «Визит дамы» и составить собственное мнение о постановке, Омский академический театр драмы приглашает на ближайшие показы 11 и 25 февраля.