варшавская заутреня чем обернулось нападение поляков на русских солдат
Польская резня русских. «Варшавская заутреня» 1794 года
Автор статьи Рыжов В.А. Мы все знает о, скажем так, недружественных отношениях Польши к России. Но ведь не просто так это происходит. Данный материал не говорит, что именно корни неприязни проросли из этих событий и являются причиной нетерпимости, всё уходит гораздо дальше, в Смутное время, а может и глубже. но и эти события ложатся стройно в целую цепочку подобных поступков небратских славян. Мне понравился этот материал и я решила его предложить и вашему вниманию.
Я. Матейко. Польские повстанцы приветствуют Т. Костюшко. Картина 1888 года
В двух предлагаемых вашему вниманию статьях мы поговорим о трагических и печальных событиях, которые произошли в Польше в 1794 году. Мятеж, возглавленный Тадеушем Костюшко и сопровождавшийся массовым убийством безоружных русских солдат в церквях Варшавы («Варшавская заутреня»), закончился штурмом Праги (предместья польской столицы) и третьим (окончательным) разделом этого государства между Россией, Австрией и Пруссией в 1795 году. Упор, разумеется, будет сделан на российско-польских отношениях, тем более что именно тогда произошли взаимосвязанные трагические инциденты, получившие названия «Варшавская заутреня» и «Пражская резня».
В первой статье будет рассказано именно о «Варшавской заутрене», которая произошла в Великий четверг пасхальной недели 6 (17) апреля 1794 года.
События этого дня малоизвестны в нашей стране, внимание на них никогда не акцентировалось, особенно в советское время. Именно поэтому для многих данный рассказ, возможно, покажется особенно интересным.
«Вечный спор славян»
Главной причиной польской неприязни, пожалуй, следует признать несостоявшиеся имперские амбиции Речи Посполитой.
Действительно, на пике своего могущества это государство было настоящей империей и, помимо польских областей, включало в себя также земли современных Украины, Белоруссии, России, Литвы, Латвии и Молдавии.
Речь Посполитая на карте Европы, 1635 год
Речь Посполитая, 1635 год
У Польской империи были шансы стать мощным европейским государством, но она разрушилась буквально на глазах совершенно не удивленных её падением современников. Речь Посполитая не только потеряла завоёванные когда-то территории, но и лишилась государственности, восстановить которую удалось лишь в XX столетии – по решению и с согласия Великих держав. Главной причиной падения Речи Посполитой стала не сила соседей, а слабость раздираемой внутренними противоречиями и плохо управляемой Польши. Сыграла свою роль и политическая близорукость, граничащая с неадекватностью многих польских политических деятелей тех лет, в том числе и признанных ныне национальными героями Польши. В условиях, когда лишь мир и добрые отношения с соседями давали хоть какую-то надежду на продолжения существования польского государства, они шли на конфронтацию по любому поводу и начинали боевые действия в самых неблагоприятных для них условиях.
С другой стороны, жестокое угнетение объявленных людьми «второго сорта» православных, униатов, протестантов, иудеев и мусульман (которые также проживали на территории этой страны) привело к тому, что окраины просто не желали больше быть польскими провинциями.
А. Старовольский, живший в XVII столетии, утверждал:
«В Речи Посполитой нет ничего, кроме дикого рабства, отдавшего жизнь человека в полную власть его пана. Любой азиатский деспот не замучит за свою жизнь столько людей, сколько замучат за один год в свободной Речи Посполитой».
Наконец, принцип «золотой вольницы», «генриковы артикулы» (документ, подписанный Генрихом Валуа, который также успел побывать на польском троне), liberum veto, принятый в 1589 году, позволявший любому шляхтичу остановить сейм, и право на «рокоши» – создание конфедераций, ведущих вооружённую борьбу против короля, фактически сделали центральную власть недееспособной.
Сохранить своё государство в таких условиях было невозможно. Но во всех бедах поляки традиционно обвиняли и обвиняют соседей, прежде всего Россию. Эти претензии к России кажутся особенно странными, если учесть, что во время разделов Речи Посполитой в XVIII столетии исконно польские земли отошли к Пруссии и Австро-Венгрии, в то время как Россия получила области, абсолютное большинство населения которых имело украинское, белорусское, литовское и даже русское происхождение.
Польское государство в 1794 году
Одним из эпизодов «национально-освободительной борьбы», пожалуй, самым губительным для польской государственности (но им традиционно гордятся в Польше), стала военная кампания 1794 года. В историю Польши она вошла как Insurekcja warszawska (Варшавское восстание). На мраморных плитах у Могилы Неизвестного солдата в Варшаве два эпизода этой бесславной для Польши войны упоминаются в числе «великих побед» наравне с захватом Москвы в 1610 г. и Берлина в 1945 г. (да, без поляков Советская Армия, конечно, в Берлине бы не справилась), и «победой при Бородино» в 1812 году (надо же и тут поляки обошли даже французов).
Мраморные плиты у Могилы Неизвестного солдата, Варшава
Об этих событиях в СССР политкорректно старались не вспоминать. Между тем в российской историографии центральное событие восстания 1794 года называлось «Варшавской заутреней» и «Варшавской резней» – и эти официальные термины говорят о многом.
Дело в том, что с 1792 года в крупных городах Польши были размещены иностранные военные гарнизоны. Поскольку стояли они там с согласия правительства Польши и короля Станислава Понятовского, оккупационными эти войска назвать было нельзя. Иначе с тем же основанием можно сейчас называть оккупационными американские войска в современной Польше. Во внутренние дела Речи Посполитой командиры иностранных частей не вмешивались, но само присутствие чужих солдат вызывало в Польше сильное раздражение.
Российские войска в Польше возглавлял тогда генерал-поручик барон Осип Игельстром.Осип Андреевич Игельстром
Влюблённый в польскую графиню Гонорату Залусскую, он мало обращал внимания на «сплетни» о готовящемся антироссийском выступлении.
С другой стороны, и Екатерина II не придавала значения донесениям о неспокойной обстановке в Польше. Императрица надеялась на лояльность своего бывшего любовника – короля Станислава Понятовского. Таким образом, ответственность за трагедию в Варшаве и Вильно лежит и на ее плечах.Король Станислав Понятовский.
Руководителем нового мятежа (напомним, что король и правительство Польши войны никому не объявляли) был избран Тадеуш Костюшко – выходец из небогатой литвинской семьи, которого однокашники по рыцарской школе в Варшаве (учился с 1765 по 1769 гг.) прозвали «шведом». К этому времени за плечами Костюшко были Война за независимость США, в которой он сражался на стороне восставших колонистов (и дослужился до чина бригадного генерала) и боевые действия против России в 1792 году.
12 марта (по юлианскому календарю) польский бригадный генерал А. Мадалинский, который, согласно решению гродненского сейма, должен был расформировать свою бригаду, вместо этого перешел прусскую границу и в городе Сольдау захватил склады и казну прусской армии. После этого акта грабежа он пошел на Краков, который был сдан повстанцам без боя. Здесь Костюшко 16 марта 1794 года был провозглашен «диктатором Республики». В город он прибыл лишь через неделю – 23 марта, огласил на рыночной площади «Акт восстания» и получил звание генералиссимуса.
Франциск Смуглевич. Присяга Тадеуша Костюшко на краковском рынке. Национальный музей, Познань. Картина написана в 1797 году
Численность армии Костюшко достигала 70 тысяч человек, правда, вооружение большинства этих бойцов оставляло желать лучшего.
Михаил Стахович. «Крестьянская милиция посполитого рушения 1794 года»
Им противостояли русские отряды численностью около 30 тысяч человек, около 20 тысяч австрийцев и 54 тысячи прусских солдат.
Восстание в Варшаве и Вильно
24 марта (4 апреля по Григорианскому календарю) армия Костюшко у деревени Рацлавице близ Кракова разбила российский корпус, возглавляемый генерал-майорами Денисовым и Тормасовым. Эта, в общем-то, малозначащая и не имеющая стратегического значения победа послужила сигналом к восстанию в Варшаве и некоторых других крупных городах. В польской столице во главе восставших оказались член городского магистрата Ян Килинский, от своего имени пообещавший полякам имущество русских, проживавших в Варшаве, и ксёндз Юзеф Мейер.
Успеху восставших в Варшаве весьма способствовали неадекватные ситуации действия русского командования, которое не предприняло никаких мер для подготовки к возможному нападению на своих подчинённых.
Между тем Игельстром прекрасно знал о боевых действиях, открытых Костюшко и его соратниками. Слухи о готовящемся выступлении в Варшаве были известны даже рядовым и офицерам русского гарнизона, а прусское командование заблаговременно вывело свои войска за пределы города. Но Игельстром даже не отдал приказ об усилении охраны арсенала и оружейных складов. Л. Н. Энгельгардт вспоминал:
«За несколько дней была молва, что накануне вечером из арсенала в окошко было выброшено для черни до 50000 патронов».
А Ф. В. Булгарин утверждал:
«Поляки, бывшие в Варшаве во время бунта, говорят, что если б русский отряд был сосредоточен, имел при себе всю свою артиллерию, и если б арсенал и пороховой магазин были во власти русских, что было весьма легко, то восстание было бы усмирено при самом его начале».
В результате сразу же в церквях были убиты многие русские солдаты и офицеры, пришедшие в храмы безоружными. Так, практически в полном составе был уничтожен 3-й батальон Киевского гренадерского полка. Другие русские военнослужащие были убиты в домах, где находились их квартиры.
Ещё раз процитируем Костомарова:
«По всей Варшаве возрастал ужасный шум, выстрелы, свист пуль, неистовый крик убивающих: «до брони! бей москаля! кто в Бога верует, бей москаля!» Врывались в квартиры, где помещены были русские, и били последних; не было спуска ни офицерам, ни солдатам, ни прислуге. Солдаты третьего батальона киевского полка в тот день причащались, они собирались где-то в устроенной в палаце церкви. Было их человек пятьсот. По известиям Пистора, всех, находящихся в церкви, перерезали безоружных».
Русский писатель (и декабрист) Александр Бестужев-Марлинский в очерке «Вечер на Кавказских водах в 1824 году», ссылаясь на рассказ некоего артиллериста, участника тех событий, пишет:
«Тысячи русских были вырезаны тогда, сонные и безоружные, в домах, которые они полагали дружескими. Захваченные врасплох, рассеянно, иные в постелях, другие в сборах к празднику, иные на пути к костелам, они не могли ни защищаться, ни бежать и падали под бесславными ударами, проклиная судьбу, что умирают без мести. Некоторые, однако ж, успели схватить ружья и, запершись в комнатах, в амбарах, на чердаках, отстреливались отчаянно; очень редкие успели скрыться».Юлиуш Коссак. «Варшавское восстание 17-18 апреля 1794 года»
На приведенной выше картине «благородные инсургенты» самоотверженно и открыто сражаются против вооруженных «захватчиков». Между тем Н. Костомаров так описывал происходящее:
«Поляки врывались всюду, где только подозревали, что есть русские… искали и найденных убивали. Убивали не только русских. Довольно было указать в толпе на кого угодно и закричать, что он московского духа, толпа расправлялась с ним, как и с русским».
Всё это очень напоминает события «Варфоломеевской ночи» в Париже 24 августа 1572 года, не правда ли?
Подсчитано, что за первые же сутки были убиты 2265 русских солдат и офицеров, ранено 122, в церквях захвачены оказавшиеся безоружными 161 офицер и 1764 солдат. Многие из этих солдат потом были убиты, уже в тюрьмах.
Досталось и гражданским лицам. Помимо прочих, в Варшаве оказалась тогда и будущая няня императора Николая I Евгения Вечеслова. Она вспоминала:
«При выходе нашем на улицу мы были поражены ужасной картиной: грязные улицы были загромождены мертвыми телами, буйные толпы поляков кричали: «Руби москалей!»
Один майор польской артиллерии успел отвести госпожу Чичерину в арсенал; а я, имея на руках двух детей, осыпанная градом пуль и контуженная в ногу, в беспамятстве упала с детьми в канаву, на мертвые тела».
Вечеслову потом тоже доставили в арсенал:
«Здесь мы провели две недели почти без пищи и вовсе без теплой одежды. Так встретили мы Светлое Христово Воскресение и разговелись сухарями, которые находили около мертвых тел».
Другими «военнопленными» стали беременная Прасковья Гагарина и пять ее детей. Муж этой женщины, генерал российской армии, подобно многим другим офицерам, был убит поляками на улице. Вдова обратилась в письме лично к Тадеушу Костюшко, которого в Польше потом будут называть «последним рыцарем Европы», и, ссылаясь на свою беременность и бедственное положение, попросила отпустить ее в Россию, но получила категорический отказ.Прасковья Юрьевна Гагарина. Портрет работы И. Грасси (1790-е)
Командующий русскими войсками генерал Игельстром бежал из Варшавы под видом слуги своей любовницы – графини Залусской, оставив в своём доме множество бумаг. Эти документы были захвачены восставшими и послужили поводом для расправы со всеми поляками, упомянутыми в них. Екатерина II, которая также не обращала внимания на поступающие к ней сведения о готовящемся мятеже, чувствуя свою вину, позже отказалась отдавать незадачливого генерала под суд, ограничившись его отставкой. По многочисленным слухам, свое презрение к проявившим такое вероломство полякам она выразила, сделав трон этой страны сиденьем своего «ночного судна». Именно на нём с ней якобы и случился приступ, ставший причиной смерти.
Некоторым военнослужащим русского гарнизона всё же удалось вырваться из Варшавы. Уже цитировавшийся Л. Н. Энгельгардт свидетельствует:
«Осталось наших войск не более четырехсот человек, и при оных четыре полевые пушки. И так решили пробиваться. Пушки впереди очищали нашим путь, и задние две пушки прикрывали отступление, но на всяком шагу должны были выдерживать сильный пушечный и ружейный огонь, особенно из домов, и так наши соединились с прусским войсками».
А в ночь на 23 апреля повстанцы атаковали русских в Вильно: из-за внезапности нападения в плен попали 50 офицеров, в том числе комендант гарнизона генерал-майор Арсеньев, и около 600 солдат. Майор Н. А. Тучков собрал вырвавшихся солдат, и увёл этот отряд в Гродно.
Это и есть те победы, которые современные поляки сочли достойными для увековечения на мраморных плитах мемориала Могилы Неизвестного солдата.
Зато последующие действия пришедших к Варшаве русских войск поляки сочли чудовищным преступлением.
О дальнейших событиях, которые в Польше традиционно называют «Пражской резней», будет рассказано в следующей статье.
«Варшавская заутреня»: чем обернулось нападение поляков на русских солдат
«Варшавской заутреней» называют нападение жителей Варшавы на солдат русского гарнизона, который был расквартирован в городе. Произошло это в апреле 1794 года, в четверг во время Пасхальной недели, когда многие русские солдаты находились на утреннем богослужении или спали. К восстанию жителей польской столицы призывали звоном колоколов костелов.
Гарнизон был размещен в Варшаве после второго раздела Речи Посполитой в 1792 году. Многие жители польской столицы теплых чувств к русским не питали. Ситуация в городе постоянно была близка к взрыву. Детонатором стала победа Тадеуша Костюшко над русским отрядом в бою под Рацлавицами.
Контроля над событиями на первых порах не было — возможно, это был вполне осознанный шаг со стороны руководства восставших. Во многом это и стало причиной того, что пощады в буквальном смысле не давали никому. Убивали и солдат гарнизона (многие из которых были без оружия), и поляков, которых считали «предателями». Щадили только офицеров, да и то не всегда.
Конечно, сказались и просчеты в командовании русскими частями. Генерал-аншеф Осип Андреевич Игельстром фактически сразу потерял контроль в управлении войсками. О том, чтобы восстановить порядок в городе, не могло быть. Отдельные части гарнизона в буквальном смысле штыками пробивали себе дорогу из Варшавы.
Из семи тысяч человек гарнизона русские потеряли треть, порядка 2200. Еще 260 человек были взяты в плен.
Апрельские события аукнулись жителям Варшавы в ноябре того же года, когда русские войска под командованием Суворова взяли штурмом предместье польской столицы — Прагу. Сам Суворов предполагал, что солдаты будут мстить за «заутреню» и понимал, что предотвратить все возможные происшествия он и его офицеры будут не в состоянии. А потому предложил мирным жителям укрыться в русском лагере. Те, кто последовал его приглашению, остались живы. Участь многих других была печальна — солдаты не желали «давать пардону».
Однако разгула насилия в самой Варшаве командование русской армии не допустило. Суворов не взял с собой в город только те полки, которые не были расквартированы в Варшаве перед «заутреней».
Польская резня русских. «Варшавская заутреня» 1794 года
Автор статьи Рыжов В.А. Мы все знаем о, скажем так, недружественных отношениях Польши к России. Но ведь не просто так это происходит. Данный материал не говорит, что именно корни неприязни проросли из этих событий и являются причиной нетерпимости, всё уходит гораздо дальше, в Смутное время, а может и глубже. но и эти события ложатся стройно в целую цепочку подобных поступков небратских славян. Мне понравился этот материал и я решила его предложить и вашему вниманию. Я. Матейко. Польские повстанцы приветствуют Т. Костюшко. Картина 1888 года
В двух предлагаемых вашему вниманию статьях мы поговорим о трагических и печальных событиях, которые произошли в Польше в 1794 году. Мятеж, возглавленный Тадеушем Костюшко и сопровождавшийся массовым убийством безоружных русских солдат в церквях Варшавы («Варшавская заутреня»), закончился штурмом Праги (предместья польской столицы) и третьим (окончательным) разделом этого государства между Россией, Австрией и Пруссией в 1795 году. Упор, разумеется, будет сделан на российско-польских отношениях, тем более что именно тогда произошли взаимосвязанные трагические инциденты, получившие названия «Варшавская заутреня» и «Пражская резня».
В первой статье будет рассказано именно о «Варшавской заутрене», которая произошла в Великий четверг пасхальной недели 6 (17) апреля 1794 года.
«Вечный спор славян»
Главной причиной польской неприязни, пожалуй, следует признать несостоявшиеся имперские амбиции Речи Посполитой.
Действительно, на пике своего могущества это государство было настоящей империей и, помимо польских областей, включало в себя также земли современных Украины, Белоруссии, России, Литвы, Латвии и Молдавии.
Речь Посполитая на карте Европы, 1635 годРечь Посполитая, 1635 год
У Польской империи были шансы стать мощным европейским государством, но она разрушилась буквально на глазах совершенно не удивленных её падением современников. Речь Посполитая не только потеряла завоёванные когда-то территории, но и лишилась государственности, восстановить которую удалось лишь в XX столетии – по решению и с согласия Великих держав. Главной причиной падения Речи Посполитой стала не сила соседей, а слабость раздираемой внутренними противоречиями и плохо управляемой Польши. Сыграла свою роль и политическая близорукость, граничащая с неадекватностью многих польских политических деятелей тех лет, в том числе и признанных ныне национальными героями Польши. В условиях, когда лишь мир и добрые отношения с соседями давали хоть какую-то надежду на продолжения существования польского государства, они шли на конфронтацию по любому поводу и начинали боевые действия в самых неблагоприятных для них условиях.
С другой стороны, жестокое угнетение объявленных людьми «второго сорта» православных, униатов, протестантов, иудеев и мусульман (которые также проживали на территории этой страны) привело к тому, что окраины просто не желали больше быть польскими провинциями.
А. Старовольский, живший в XVII столетии, утверждал:
«В Речи Посполитой нет ничего, кроме дикого рабства, отдавшего жизнь человека в полную власть его пана. Любой азиатский деспот не замучит за свою жизнь столько людей, сколько замучат за один год в свободной Речи Посполитой».
Наконец, принцип «золотой вольницы», «генриковы артикулы» (документ, подписанный Генрихом Валуа, который также успел побывать на польском троне), liberum veto, принятый в 1589 году, позволявший любому шляхтичу остановить сейм, и право на «рокоши» – создание конфедераций, ведущих вооружённую борьбу против короля, фактически сделали центральную власть недееспособной.
Сохранить своё государство в таких условиях было невозможно. Но во всех бедах поляки традиционно обвиняли и обвиняют соседей, прежде всего Россию. Эти претензии к России кажутся особенно странными, если учесть, что во время разделов Речи Посполитой в XVIII столетии исконно польские земли отошли к Пруссии и Австро-Венгрии, в то время как Россия получила области, абсолютное большинство населения которых имело украинское, белорусское, литовское и даже русское происхождение.
Польское государство в 1794 году
Одним из эпизодов «национально-освободительной борьбы», пожалуй, самым губительным для польской государственности (но им традиционно гордятся в Польше), стала военная кампания 1794 года. В историю Польши она вошла как Insurekcja warszawska (Варшавское восстание). На мраморных плитах у Могилы Неизвестного солдата в Варшаве два эпизода этой бесславной для Польши войны упоминаются в числе «великих побед» наравне с захватом Москвы в 1610 г. и Берлина в 1945 г. (да, без поляков Советская Армия, конечно, в Берлине бы не справилась), и «победой при Бородино» в 1812 году (надо же и тут поляки обошли даже французов).
Мраморные плиты у Могилы Неизвестного солдата, Варшава
Об этих событиях в СССР политкорректно старались не вспоминать. Между тем в российской историографии центральное событие восстания 1794 года называлось «Варшавской заутреней» и «Варшавской резней» – и эти официальные термины говорят о многом.
Дело в том, что с 1792 года в крупных городах Польши были размещены иностранные военные гарнизоны. Поскольку стояли они там с согласия правительства Польши и короля Станислава Понятовского, оккупационными эти войска назвать было нельзя. Иначе с тем же основанием можно сейчас называть оккупационными американские войска в современной Польше. Во внутренние дела Речи Посполитой командиры иностранных частей не вмешивались, но само присутствие чужих солдат вызывало в Польше сильное раздражение.
Российские войска в Польше возглавлял тогда генерал-поручик барон Осип Игельстром. Осип Андреевич Игельстром
Влюблённый в польскую графиню Гонорату Залусскую, он мало обращал внимания на «сплетни» о готовящемся антироссийском выступлении.
С другой стороны, и Екатерина II не придавала значения донесениям о неспокойной обстановке в Польше. Императрица надеялась на лояльность своего бывшего любовника – короля Станислава Понятовского. Таким образом, ответственность за трагедию в Варшаве и Вильно лежит и на ее плечах.Король Станислав Понятовский.
Руководителем нового мятежа (напомним, что король и правительство Польши войны никому не объявляли) был избран Тадеуш Костюшко – выходец из небогатой литвинской семьи, которого однокашники по рыцарской школе в Варшаве (учился с 1765 по 1769 гг.) прозвали «шведом». К этому времени за плечами Костюшко были Война за независимость США, в которой он сражался на стороне восставших колонистов (и дослужился до чина бригадного генерала) и боевые действия против России в 1792 году.
12 марта (по юлианскому календарю) польский бригадный генерал А. Мадалинский, который, согласно решению гродненского сейма, должен был расформировать свою бригаду, вместо этого перешел прусскую границу и в городе Сольдау захватил склады и казну прусской армии. После этого акта грабежа он пошел на Краков, который был сдан повстанцам без боя. Здесь Костюшко 16 марта 1794 года был провозглашен «диктатором Республики». В город он прибыл лишь через неделю – 23 марта, огласил на рыночной площади «Акт восстания» и получил звание генералиссимуса.
Франциск Смуглевич. Присяга Тадеуша Костюшко на краковском рынке. Национальный музей, Познань. Картина написана в 1797 году
Численность армии Костюшко достигала 70 тысяч человек, правда, вооружение большинства этих бойцов оставляло желать лучшего.
Михаил Стахович. «Крестьянская милиция посполитого рушения 1794 года»
Им противостояли русские отряды численностью около 30 тысяч человек, около 20 тысяч австрийцев и 54 тысячи прусских солдат.
Восстание в Варшаве и Вильно
24 марта (4 апреля по Григорианскому календарю) армия Костюшко у деревени Рацлавице близ Кракова разбила российский корпус, возглавляемый генерал-майорами Денисовым и Тормасовым. Эта, в общем-то, малозначащая и не имеющая стратегического значения победа послужила сигналом к восстанию в Варшаве и некоторых других крупных городах. В польской столице во главе восставших оказались член городского магистрата Ян Килинский, от своего имени пообещавший полякам имущество русских, проживавших в Варшаве, и ксёндз Юзеф Мейер.
Успеху восставших в Варшаве весьма способствовали неадекватные ситуации действия русского командования, которое не предприняло никаких мер для подготовки к возможному нападению на своих подчинённых.
Между тем Игельстром прекрасно знал о боевых действиях, открытых Костюшко и его соратниками. Слухи о готовящемся выступлении в Варшаве были известны даже рядовым и офицерам русского гарнизона, а прусское командование заблаговременно вывело свои войска за пределы города. Но Игельстром даже не отдал приказ об усилении охраны арсенала и оружейных складов. Л. Н. Энгельгардт вспоминал:
«За несколько дней была молва, что накануне вечером из арсенала в окошко было выброшено для черни до 50000 патронов».
А Ф. В. Булгарин утверждал:
«Поляки, бывшие в Варшаве во время бунта, говорят, что если б русский отряд был сосредоточен, имел при себе всю свою артиллерию, и если б арсенал и пороховой магазин были во власти русских, что было весьма легко, то восстание было бы усмирено при самом его начале».
В результате сразу же в церквях были убиты многие русские солдаты и офицеры, пришедшие в храмы безоружными. Так, практически в полном составе был уничтожен 3-й батальон Киевского гренадерского полка. Другие русские военнослужащие были убиты в домах, где находились их квартиры.
Ещё раз процитируем Костомарова:
«По всей Варшаве возрастал ужасный шум, выстрелы, свист пуль, неистовый крик убивающих: «до брони! бей москаля! кто в Бога верует, бей москаля!» Врывались в квартиры, где помещены были русские, и били последних; не было спуска ни офицерам, ни солдатам, ни прислуге. Солдаты третьего батальона киевского полка в тот день причащались, они собирались где-то в устроенной в палаце церкви. Было их человек пятьсот. По известиям Пистора, всех, находящихся в церкви, перерезали безоружных».
Русский писатель (и декабрист) Александр Бестужев-Марлинский в очерке «Вечер на Кавказских водах в 1824 году», ссылаясь на рассказ некоего артиллериста, участника тех событий, пишет:
«Тысячи русских были вырезаны тогда, сонные и безоружные, в домах, которые они полагали дружескими. Захваченные врасплох, рассеянно, иные в постелях, другие в сборах к празднику, иные на пути к костелам, они не могли ни защищаться, ни бежать и падали под бесславными ударами, проклиная судьбу, что умирают без мести. Некоторые, однако ж, успели схватить ружья и, запершись в комнатах, в амбарах, на чердаках, отстреливались отчаянно; очень редкие успели скрыться».Юлиуш Коссак. «Варшавское восстание 17-18 апреля 1794 года»
На приведенной выше картине «благородные инсургенты» самоотверженно и открыто сражаются против вооруженных «захватчиков». Между тем Н. Костомаров так описывал происходящее:
«Поляки врывались всюду, где только подозревали, что есть русские… искали и найденных убивали. Убивали не только русских. Довольно было указать в толпе на кого угодно и закричать, что он московского духа, толпа расправлялась с ним, как и с русским».
Всё это очень напоминает события «Варфоломеевской ночи» в Париже 24 августа 1572 года, не правда ли?
Подсчитано, что за первые же сутки были убиты 2265 русских солдат и офицеров, ранено 122, в церквях захвачены оказавшиеся безоружными 161 офицер и 1764 солдат. Многие из этих солдат потом были убиты, уже в тюрьмах.
Досталось и гражданским лицам. Помимо прочих, в Варшаве оказалась тогда и будущая няня императора Николая I Евгения Вечеслова. Она вспоминала:
«При выходе нашем на улицу мы были поражены ужасной картиной: грязные улицы были загромождены мертвыми телами, буйные толпы поляков кричали: «Руби москалей!»
Один майор польской артиллерии успел отвести госпожу Чичерину в арсенал; а я, имея на руках двух детей, осыпанная градом пуль и контуженная в ногу, в беспамятстве упала с детьми в канаву, на мертвые тела».
Вечеслову потом тоже доставили в арсенал:
«Здесь мы провели две недели почти без пищи и вовсе без теплой одежды. Так встретили мы Светлое Христово Воскресение и разговелись сухарями, которые находили около мертвых тел».
Другими «военнопленными» стали беременная Прасковья Гагарина и пять ее детей. Муж этой женщины, генерал российской армии, подобно многим другим офицерам, был убит поляками на улице. Вдова обратилась в письме лично к Тадеушу Костюшко, которого в Польше потом будут называть «последним рыцарем Европы», и, ссылаясь на свою беременность и бедственное положение, попросила отпустить ее в Россию, но получила категорический отказ.Прасковья Юрьевна Гагарина. Портрет работы И. Грасси (1790-е)
Командующий русскими войсками генерал Игельстром бежал из Варшавы под видом слуги своей любовницы – графини Залусской, оставив в своём доме множество бумаг. Эти документы были захвачены восставшими и послужили поводом для расправы со всеми поляками, упомянутыми в них. Екатерина II, которая также не обращала внимания на поступающие к ней сведения о готовящемся мятеже, чувствуя свою вину, позже отказалась отдавать незадачливого генерала под суд, ограничившись его отставкой. По многочисленным слухам, свое презрение к проявившим такое вероломство полякам она выразила, сделав трон этой страны сиденьем своего «ночного судна». Именно на нём с ней якобы и случился приступ, ставший причиной смерти.
Некоторым военнослужащим русского гарнизона всё же удалось вырваться из Варшавы. Уже цитировавшийся Л. Н. Энгельгардт свидетельствует:
«Осталось наших войск не более четырехсот человек, и при оных четыре полевые пушки. И так решили пробиваться. Пушки впереди очищали нашим путь, и задние две пушки прикрывали отступление, но на всяком шагу должны были выдерживать сильный пушечный и ружейный огонь, особенно из домов, и так наши соединились с прусским войсками».
А в ночь на 23 апреля повстанцы атаковали русских в Вильно: из-за внезапности нападения в плен попали 50 офицеров, в том числе комендант гарнизона генерал-майор Арсеньев, и около 600 солдат. Майор Н. А. Тучков собрал вырвавшихся солдат, и увёл этот отряд в Гродно.
Это и есть те победы, которые современные поляки сочли достойными для увековечения на мраморных плитах мемориала Могилы Неизвестного солдата.
Зато последующие действия пришедших к Варшаве русских войск поляки сочли чудовищным преступлением.
О дальнейших событиях, которые в Польше традиционно называют «Пражской резней», будет рассказано в следующей статье.