вакхова влага что это
Ион Хиосский
Юноша! Скромно пируй и шумную Вакхову влагу С трезвой струею воды, с мудрой беседой мешай.
Смотреть что такое «Ион Хиосский» в других словарях:
Ион Хиосский — У этого термина существуют и другие значения, см. Ион (значения). Ион Хиосский греческий поэт и историк V века до н. э. В молодости переселился в Афины, бывал в доме Кимона и познакомился с Эсхилом. Впоследствии, во время… … Википедия
Ион Хиосский — греческий поэт V в. до Р. Хр., в молодости переселился в Афины, вращался в доме Кимона и познакомился с Эсхилом. Впоследствии, во время Самосской войны, он на родине встретился с Софоклом. Умер незадолго до Аристофанова мира (421). Обладая редкой … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Ион Хиосский — (ок. 49О 422 до н.э.) греч. поэт, занимавш. разностор. лит. деятельностью. Жил б.ч. в Афинах, писал трагедии и сатировские драмы, счит. самым значит. поэтом после трех великих трагиков. Сохран. лишь фрагменты его пьес, элегий,… … Древний мир. Энциклопедический словарь
Ион Хиосский — (ок. 490 422 до н. э.), греч. поэт, занимавшийся разносторонней лит. деятельностью. Жил б. ч. в Афинах, писал трагедии и сатировские драмы, считался самым значительным поэтом после трех великих трагиков. Сохранились лишь фрагменты его… … Словарь античности
Ион (значения) — Ион: Ион (греч. ιόν идущее) одноатомная или многоатомная электрически заряженная частица. Ион (торговая сеть) сеть цифровых центров мобильной электроники Ион. краткое обозначение библейской Книги пророка Ионы. Имя Ион… … Википедия
ИОН — • Ion, Ίων, 1. см. Xuthus, Ксуф; 2. И. Хиосский, современник Перикла, умер в 422 г. до Р. X. в Афинах, ловкий и знающий свет ионянин. Он писал, кроме прозаических сочинений (напр., Έπιδημίαι, Χίου κτίσις), элегии,… … Реальный словарь классических древностей
Фрагменты греческих историков — Титул первого тома Fragmentarum historicorum Graecorum Мюллера. Издательство Firmin Didot, Париж, 1841 г. Фрагменты греческих историков собрание сохранившихся в передаче других авторов цитат и пересказов трудов древнегреческих авторов … Википедия
Хиос (город) — У этого термина существуют и другие значения, см. Хиос (значения). Город Хиос Χίος Страна Греция … Википедия
1_Оглавление — ДРЕВНИЙ МИР Древний Египет Неизвестные авторы Ассирия Ахикар Древняя Греция Фалес Милетский Солон Питтак Биант Клеобул Хилон Анахарсис Агафон Анаксагор Клазоменский Антисфен Апеллес … Сводная энциклопедия афоризмов
Лирика — лирическая поэзия воспроизводит субъективное личное чувство или настроение автора. Начало Л. лежит в простой песне, в немногих словах непосредственно выражающей настроение певца. Подобные песни можно подслушать у современных дикарей. Когда… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона
Статьи » Бонди С.М. Драматические произведения Пушкина
Число произведений, написанных Пушкиным для театра, невелико, но его драмы, как с художественной, так и с идейной стороны, принадлежат к самому значительному в его наследии. Все они (за исключением набросков трагедии о Вадиме Новгородском и комедии об игроке) созданы в период полной зрелости пушкинского творчества — с 1825 по 1835 г.
Свои драматические произведения Пушкин писал не для чтения, не как поэмы в диалогической форме, а как театральные пьесы, для постановки на сцене. Он прекрасно знал театр с детства и хорошо различал драмы чисто литературные, то есть такие, все содержание которых, идейное и художественное, полностью воспринимается при чтении, — и произведения, написанные Оля театра, в которых в расчеты автора входит игра актеров, театральное действие, непосредственно воспринимаемые зрителем. Пьесы Байрона Пушкин справедливо считал драматизированными поэмами, произведениями литературными, а не театральными. О драме Байрона «Каин» он писал: «»Каин» имеет одну токмо форму драмы, но его бессвязные сцены и отвлеченные рассуждения в самом деле относятся к роду скептической поэзии «Чильд-Гарольда»» (2) ( «О трагедиях Байрона» ). Точно так же Пушкин отрицал драматический, театральный характер трагедии поэта Хомякова «Ермак». «Идеализированный «Ермак», — писал он, — лирическое произведение пылкого юношеского вдохновения, не есть произведение драматическое» ( «О народной драме и драме «Марфа Посадница»» ).
Пушкин с раннего детства сочинял пьесы. В семи-восьмилетнем возрасте он разыгрывал перед сестрой придуманную им самим французскую комедию «L’Escamoteur» («Мошенник»), в лицее он писал комедии «Так водится в свете» и «Философ». Все эти произведения не дошли до нас. Самые ранние из сохранившихся драматических набросков Пушкина относятся к 1821 г.
На протяжении творчества Пушкина характер его драматургии несколько раз менялся. В этом жанре яснее, чем во всех остальных, выражалась тесная связь его поэзии с событиями современности и размышлениями поэта на социальные и политические темы.
Творчество Пушкина-драматурга отчетливо делится на четыре этапа, из которых только два средних представлены законченными произведениями.
К первому этапу (1821—1822) относятся планы и отрывки двух пьес — «Вадим» и «Игрок» («Скажи, какой судьбой друг другу мы попались. »). Это была эпоха расцвета романтизма в творчестве Пушкина и в то же время высший подъем его революционных настроений. В эти годы, в Кишиневе, в Каменке, он постоянно общался с членами Южного общества декабристов, с Владимиром Раевским, Охотниковым, Пестелем и др. Можно думать, что под влиянием этого общения с революционными деятелями Пушкин, который в своих романтических поэмах обычно не затрагивал непосредственно политических и социальных тем, задумал написать историческую трагедию о народном восстании и антикрепостническую комедию. Театр — сильнее воздействующий на зрителей, чем литература на читателей, — казался ему наиболее подходящей формой для осуществления задач политической агитации, которой требовали тогда от искусства декабристы. Однако Пушкин не осуществил этих своих замыслов и оставил их в самом начале. Темы и образы «Вадима» он начал было разрабатывать в форме поэмы, но и ее не закончил.
Насколько можно судить по оставшимся отрывкам текста и планам «Вадима» и «Игрока», драматургия Пушкина па первом этапе имела вполне традиционный характер. Комедия об игроке по форме, по языку похожа на многочисленные стихотворные комедии начала XIX в., трагедия о Вадиме и восстании новгородцев против варяжского князя Рюрика близка к декабристским трагедиям на гражданские темы, где при общей романтической их установке сохранялся ряд черт классицизма (таковы трагедии Кюхельбекера, Катенина). Отказавшись от «единства времени и места» классической драмы, и Пушкин сохранил свойственный классицизму патетический, декламационный тон речей, обращаемых не столько к партнеру, сколько к зрителям, и традиционную форму стиха: попарно рифмованный шестистопный ямб.
Пить или не пить? Трезвенники и пьющие писатели в классической русской литературе
Тема вреда и пользы алкоголя поднимается в произведениях практически каждого русского писателя. Одни сами выпивают и восхваляют вино, шампанское и водку в прозе и поэзии, другие пытаются с помощью своих сюжетов убедить людей отказаться от пьянства. Как отвечали на вечный вопрос русской литературы писатели XIX века (и почему приходили к таким выводам), рассказывает филолог Мила Витива.
Золотая середина Пушкина
Александр Сергеевич Пушкин — вот кто нашел баланс в отношениях с алкоголем! Он любил выпить бордоского вина «Шато Лафит», «Сотерн», шампанское «Вдова Клико» и «Моэт». Им поэт посвящал многие стихотворения. В юности он писал, призывая товарищей:
Там, там во льду хранится
Бутылок гордый строй,
И портера таится
Бочонок выписной.
Нам Либер, заикаясь,
К нему покажет путь,—
Пойдемте все, шатаясь,
Под бочками заснуть!
В них сердца утешенье,
Награда для певцов,
И мук любви забвенье,
И жар моих стихов.
Такое представление о винопитии осталось с поэтом на всю жизнь — например, мы видим это в пьесе «Пир во время чумы» (1830 год). В пьесе герои предаются веселью, пока вокруг бушует эпидемия. Многие исследователи считают, что здесь через пир показано мужество героев, смело глядящих в лицо смерти: шумный праздник и вино противопоставляются конечности бытия.
Однако в молодости и зрелости алкоголь для Пушкина значил разное. В его юности шампанское стало символом дружбы лицеистов и надежд на будущие свершения:
Шампанского в стеклянной чаше
Шипела хладная струя.
Мы пили — и Венера с нами
Сидела, прея, за столом.
Всё поколение Пушкина считало шампанское напитком, который сплачивает людей и дарит им радость. Его друг поэт Евгений Баратынский писал: «Люблю пиров веселый шум за полной чашей райской влаги». Поддерживал эту мысль и лицеист Вильгельм Кюхельбекер:
О вино, краса вселенной!
Всем сокровищам венец!
Кто заботы и печали топит в пенистом фиале,
Тот прямой мудрец!
Но годы безудержного веселья ушли вместе с молодостью, и Пушкин стал смотреть на потребление алкогольных напитков под другим углом. В 1835 году поэт переводит стихотворение Анакреона, как бы соглашаясь ним:
Мы не скифы, не люблю,
Други, пьянствовать бесчинно:
Нет, за чашей я пою
Иль беседую невинно.
И в собственных стихотворениях Александр Сергеевич начинает советовать молодым, как надо пить:
Юноша! скромно пируй, и шумную Вакхову влагу
С трезвой струею воды, с мудрой беседой мешай.
Однако полностью от алкоголя Пушкин никогда не отказывался и даже в зрелые годы пил регулярно. Раз в неделю в его семье покупали 4–5 бутылок вина. А когда у поэта была компания, то он не останавливался и на этом.
Вспомним посиделки с няней и известное «Выпьем с горя; где же кружка?» (кстати, скорее всего, поэт пьет с ней не вино, а брагу). А когда к нему приехал в ссылку в Михайловское старый друг Иван Пущин, они за день выпили три бутылки шампанского. Правда, если раньше они пустили бы их одну за одной в пылу праздника, то в этот раз они выпили две бутылки за обедом, а одну перед отъездом.
Между «пить» или «не пить» Пушкин всю жизнь выбирал первое. Но он знал и даже ценил меру. Что можно сказать далеко не обо всех русских писателях.
Достоевский и темные глубины пьянства
Федор Михайлович Достоевский не отказывался от алкоголя полностью, но пил нечасто и понемногу. В воспоминаниях его жена Анна Григорьевна замечала: «Пил красное вино, рюмку водки и перед сладким полрюмки коньяку» — имея в виду, что лишь эти напитки (и только совсем немного) он при случае мог выпить.
Знакомые замечали его необычные привычки, связанные с алкоголем. Сотрудник типографии, где издавался редактируемый писателем журнал «Гражданин», опубликовал книгу «Федор Михайлович Достоевский в воспоминаниях типографского наборщика в 1872–1881 гг.», где упоминал:
«Придя однажды к Федору Михайловичу во время его завтрака, я видел, как он употреблял простую хлебную водку: он откусывал черного хлеба и прихлебывал немного из рюмки водки, и всё это вместе пережевывал. Он говорил мне, что это самое здоровое употребление водки».
Пить водку залпом, больше одной рюмки и не закусывая, писатель считал неверным.
Хотя в жизни Достоевского алкоголь появлялся редко, он часто занимал его мысли. Федор Михайлович считал пьянство бедой русского народа. То, к чему оно приводит, описано в «Дневнике писателя» так:
«Матери пьют, дети пьют, церкви пустеют, отцы разбойничают; бронзовую руку у Ивана Сусанина отпилили и в кабак снесли; а в кабак приняли! Спросите лишь одну медицину: какое может родиться поколение от таких пьяниц?»
Современники замечали, что с того момента, как Достоевский стал редактором еженедельника «Гражданин», тема алкоголизма стала в нем одной из наиболее важных. Он постоянно печатал в журнале статьи о борьбе с пьянством. Чаще всего оно рассматривалось как катастрофа, уничтожающая русский народ.
В художественных произведениях Достоевского пьяные появляются даже чаще, чем в публицистике. Проблемы с алкоголем есть у Макара Девушкина в «Бедных людях», у Филиппа Филлиповича Маслобоева в «Униженных и оскорбленных», у Семена Мармеладова в «Преступлении и наказании». Много пьют герои «Бесов», «Идиота», «Братьев Карамазовых».
Достоевский рисует сцены разгульных пиршеств в темных тонах. В них всегда есть что-то потустороннее и вызывающее страх. В «Бесах» пьянство на празднике описывается как «безобразный кошмарный сон». И действительно, место разгула выглядело страшно:
«Несколько десятков гуляк, а с ними даже несколько дам осталось в залах. Полиции никакой. Музыку не отпустили и уходивших музыкантов избили. К утру всю „палатку Прохорыча“ снесли, пили без памяти, плясали комаринского без цензуры, комнаты изгадили, и только на рассвете часть этой ватаги, совсем пьяная, подоспела на догоравшее пожарище на новые беспорядки… Другая же половина так и заночевала в залах, в мертвопьяном состоянии, со всеми последствиями, на бархатных диванах и на полу. Поутру, при первой возможности, их вытащили за ноги на улицу. Тем и кончилось празднество в пользу гувернанток нашей губернии».
В романе «Братья Карамазовы» используется похожее описание. Глава, в которой во время кутежа Мити Карамазова с Грушенькой «началась почти оргия, пир на весь мир», называется «Бред».
Хотя в целом пьянство представляется писателю катастрофой, к отдельным людям, опустившимся на дно из-за алкоголя, Достоевский относится с сочувствием. Например, в повести «Бедные люди» Макар Девушкин предстает добрым, заботящимся о других человеком. Он начинает выпивать, потому что живет, «вечно тоскуя и болея чужим горем».
Мармеладов лишен гордости, ощущает себя даже не до конца человеком: «Осмелитесь ли вы, взирая в сей час на меня, сказать утвердительно, что я не свинья?» Поэтому он надеется, что может быть прощен после смерти.
Достоевский осуждает пьянство, но понимает, почему люди пытаются найти в нем спасение. Его мнение высказывает в романе «Братья Карамазовы» старец Зосима:
«Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий до того доходит, что уж никакой правды ни в себе, ни кругом не различает, а стало быть, входит в неуважение и к себе, и к другим. Не уважая же никого, перестает любить, а чтобы, не имея любви, занять себя и развлечь, предается страстям и грубым сладостям и доходит совсем до скотства в пороках своих, а всё от беспрерывной лжи и людям и себе самому».
Некрасов и польза водки
О том, как и сколько пил Николай Алексеевич Некрасов, известно очень мало. В воспоминаниях чаще упоминается другое его пристрастие — к азартным играм. Оно было распространено в семье писателя. Отец, Алексей Сергеевич, говорил сыну: «Предки наши были богаты. Прапрадед ваш проиграл семь тысяч душ, прадед — две, дед (мой отец) — одну, я — ничего, потому что нечего было проигрывать».
Однако сам писатель играл аккуратно, чаще всего выигрывал. Для этого он соблюдал множество правил, связанных с поведением в игре. Вероятно, в процессе он был абсолютно трезв.
В то время, когда Некрасов не играл, он мог выпить. Но в воспоминаниях подобное отмечается всего несколько раз. Например, известно, что Николай Алексеевич сильно выпил после того, как провалился на экзаменах в университете. Писатель С. Н. Глинка вспоминал о случае, произошедшем в 1839 году:
«Некрасов срезался на вступительном экзамене в университет, чуть ли не из закона божия, и по этому поводу, с горя, было выпито полведра водки в обычной компании сожителей, состоявшей из артистов Александрийского театра: Самойлова, Мартынова, Максимова и др.»
Из этой ситуации можно сделать вывод, что Некрасов иногда выпивал, однако редкие упоминания об этом доказывают, что зависимости от алкоголя у него не было.
Но если в жизни писатель относился к водке спокойно, то в литературных произведениях она становится важной частью повествования, практически «положительным героем», который помогает окружающим. Стихотворение «Железная дорога» заканчивается тем, что «подрядчик» дарит рабочим, прокладывающим рельсы, бочку вина, и это приводит их в полный восторг:
Кто-то «ура» закричал. Подхватили
Громче, дружнее, протяжнее… Глядь:
С песней десятники бочку катили…
Тут и ленивый не мог устоять!
Выпряг народ лошадей — и купчину
С криком «ура!» по дороге помчал…
Кажется, трудно отрадней картину
Нарисовать, генерал.
С одной стороны, тут видна несправедливость: бочка вина не стоит такой тяжелой работы, людей используют, держат в ужасных условиях, и в итоге они не получают ничего. Однако фразу «Кажется, трудно отрадней картину / Нарисовать, генерал. » можно воспринимать не только в ироническом ключе. Для рабочих эта бочка вина действительно становится утешением при всех трудностях.
В полной мере эту мысль Некрасов разворачивает в поэме «Кому на Руси жить хорошо». В главах «Сельская ярмонка» и «Пьяная ночь» он описывает крестьянский разгул и устами персонажей объясняет его причины:
Вино валит крестьянина,
А горе не валит его?
Работа не валит?
Мужик беды не меряет,
Со всякою справляется,
Какая ни приди.
Мужик, трудясь, не думает,
Что силы надорвет,
Так неужли над чаркою
Задуматься, что с лишнего
В канаву угодишь?
Некрасов признает, что алкоголь — это то, что помогает простому народу выжить в ужасающих условиях, его единственное удовольствие.
Поэт даже собирался закончить поэму так: мужики должны были найти «счастливца» в лице пьяницы, встретившегося им в кабаке. Это известно из беседы Глеба Успенского с Некрасовым, помещенной во втором номере журнала «Пчела» от 8 января 1878 года.
Толстой и долгий путь к трезвости
В молодости будущий писатель был настоящим кутилой. Студенческие годы Толстой проводил в нескончаемых пьяных приключениях, попал в больницу с венерическим заболеванием, забросил сначала юридический, а потом и исторический факультет.
Пьяные сборища чаще всего сопровождались азартными играми. Возможно, именно от долгов, набранных во время пирушек, Толстой сбежал на войну.
Ранние рассказы Толстого реалистично изображают пьяное состояние. В повести «Альберт» описывается настроение, которое автор часто замечал за собой:
«Шампанского было выпито много, большая часть господ были очень молоды, девицы были красивы, фортепьяно и скрипка неутомимо играли одну польку за другою, танцы и шум не переставали; но было как-то скучно, неловко, каждому казалось почему-то (как это часто случается), что всё это не то и не нужно».
Однако с годами писатель отказался от вредных привычек, в том числе и от алкоголя. Для этого было несколько причин.
Во-первых, Толстой имел слабое здоровье. Вот что писал в медицинском свидетельстве, которое писатель приложил к прошению об увольнении с воинской службы, тульский врач А. Троицкий:
«Несколько раз был болен воспалением легких с ревматическим страданием в руках и ногах, при врачебном пособии и обильными кровопусканиями болезнь уничтожалась; кроме сего был одержим крымскою лихорадкою, после коей осталась отверделость печени, обнаруживающаяся тупою болью в правом боку с расстройством пищеварения. В сентябре месяце текущего года возобновилось жестокое воспаление в легких с поражением сердечной сумки, каковое болезненное состояние обнаруживалось сильным жаром в теле, тяжким дыханием с стреляющею болью по преимуществу в левом боку груди, кашлем, беспокойством, тоскою, обмороками и сухим треском, маскирующим дыхание».
Постоянные пирушки с алкоголем лишь усугубляли проблемы со здоровьем. Поэтому отказ от них был еще и вынужденной мерой.
Во-вторых, со временем у Толстого выстроилась собственная философия, в которой алкоголь представлялся абсолютным злом. Писатель решил, что он должен не только отказаться от его употребления сам, но и повлиять на окружающих.
Особенное впечатление на Льва Николаевича произвело общение с народом во время переписи населения в 1882 году. Тогда Толстой сам попросился стать распорядителем одного из участков переписи: так он хотел лучше узнать простых людей. Там писатель заметил, как сильно алкоголизм распространился среди крестьян и городских низов. В 1880-х, после этого опыта, он начинает масштабную деятельность по борьбе с пьянством.
В 1887 году Толстой основывает одно из первых обществ трезвости в Российской империи — «Согласие против пьянства».
Чтобы придать вес организации, писатель призывает стать ее участниками известных людей. В нее входят художники Н. Н. Ге и И. Е. Репин, путешественник Н. Н. Миклухо-Маклай. Однако большая часть членов — крестьяне. Именно им, по мнению Толстого, в большей мере и следовало помогать, так как их окружение не приветствовало отказ от алкоголя. Лев Николаевич издавал брошюры о вреде пьянства, переводил любые данные по этому вопросу. Также он переписывался или общался лично со многими членами организованного им общества.
Деятельность Толстого повлияла, например, на крестьян его родной Ясной Поляны. Даже в 1927 году, когда кооператоры хотели открыть в деревне магазин с алкоголем, общее собрание крестьян вынесло единогласное решение: «Продажу водки в Ясной Поляне запретить».
Однако общество «Согласие против пьянства» так и не смогло расшириться до масштабов страны. К 1899 году в него входило только 1200 человек, и сам Толстой временами иронизировал над своей затеей. И. А. Бунин в книге «Освобождение Толстого» вспоминает случай:
«Однажды я захотел подольститься ко Льву Николаевичу и завел разговор о трезвом образе жизни. Вот всюду возникают теперь эти общества трезвости… Он сдвинул брови:
— Какие общества?
— Общества трезвости…
— То есть это когда собираются, чтобы водки не пить? Вздор. Чтобы не пить, незачем собираться. А уж если собираться, то надо пить!»
Но как бы Толстой ни относился к собственным успехам и неудачам в борьбе с народным пьянством, с 1880-х годов и до конца жизни он писал произведения, которые должны были убедить простой народ отказаться от алкоголя.
Например, в 1886 году появляется комедия «Первый винокур, или Как чертенок краюшку заслужил», в которой чертенок учит человека варить водку. Критики разругали эту пьесу, однако в народных театрах на представление собирались сотни крестьян.
Этой же теме посвящены его комедии «От ней все качества» и «Власть тьмы», рассказ «В Татьянин день», множество публицистических текстов. Наиболее известным стало его воззвание «Пора опомниться!», которое Лев Николаевич добавил к одноименной брошюре по книге американского священника, профессора химии А. П. Пакина. В ней Толстой писал:
«Если сцепились рука с рукой люди пьющие и торгующие вином и наступают на других людей и хотят споить весь мир, то пора и людям разумным понять, что и им надо схватиться рука с рукой и бороться со злом, чтобы их и их детей не споили заблудшие люди. Пора опомниться!»
Пить или не пить? Что думали другие писатели
— Историк и литератор Николай Карамзин любил хороший алкоголь. В его книге «Письма русского путешественника» рассказчик пьет вино практически каждый день.
— В произведениях Николая Гоголя выпивка — часть колорита. Персонажи «Вечеров на хуторе близ Диканьки» пьют горилку, варенуху (горилку с медом, пряностями и фруктами), сливянку (наливку из слив) и водку. Пьют они много, но их пьянство рассматривается в ироническом, а не сатирическом ключе.
— Поэт Федор Тютчев советовал:
О, суд людей неправый,
Что пьянствовать грешно!
Велит рассудок здравый
Любить и пить вино.
— Антон Чехов много раз высказывался против употребления алкоголя. Он говорил, что «водка есть кровь Сатаны». Однако в его произведениях много пьющих людей, и он относится к ним с состраданием. Устами героев он проговаривает причины, которые приводят к пьянству. Например, в «Дяде Ване» персонаж оправдывается: «Когда нет настоящей жизни, то живут миражами».
— Михаил Салтыков-Щедрин изображал пьянство как ужасную болезнь. В романе «Господа Головлевы» на примере трех спивающихся братьев он показывает нравственное разложение человека из-за употребления алкоголя.
Величайшее мастерство, глубину, содержательность чисто пушкинскую мы находим не в метрическом строении гекзаметрических стихов, не в распределении ударений и пауз, а в строении словесной и смысловой массыЏ в необыкновенно гармоническом и выразительном течении стиха, его содержания, его образов, его синтаксического ритма, в том, как ритм углубляет и дополняет смысловое и эмоциональное содержание этих стихотворений.
Все эти стихи Пушкина носят какой-то особый характер, заметно отличающий их от других его стихов. Они с первого же взгляда производят впечатление какой-то исключительной отделанности, законченности. ЭтЦ не лирические излияния, выражения чувств, а стихи спокойные, замкнутые в себе. Иной раз это спокойствие сказывается в их теме — миф о рождении рифмы, картина античного пира, описание статуи, афоризм практической мудрости. Но и тогда, когда содержанием стихотворения является как будто и прямое выражение чувств («Труд», «Художнику»), все же оно производит впечатление не столько заражающего читателя излияния. как это обычно у Пушкина, сколько какого-то чисто «пластического» произведения искусства.
Вызывается такое впечатление рядом особенностей композиции и ритма гекзаметрических стихов Пушкина, рядом особых приемов, тонко применяемых поэтом.
Одним из основных приемов композиции гекзаметрических стихотворений Пушкина является антитеза, контрастное построение. Так нередко построены у Пушкина полустишия пентаметра:
Тут Аполлон — идеал — там Ниобея — печаль.
И улыбалась ему — тихие слезы лия.
Шумный зачинщик обид — милый заступник любви.
Вот загадка моя — хитрый Эдип, разреши.
Мальчик отцу помогал. — Отрок, оставь рыбака.
— или менее отчетливо:
В веке железном, скажи, — кто золотой угадал?
Так же строятся и полустишия гекзаметра:
Или, свой подвиг свершив, — я стою, как поденщик ненужный.
(в первом полустишии — совершенный подвиг, во втором — ненужный поденщик).
Здесь зачинатель Барклай, — а здесь совершитель Кутузов.
Кто на снегах возрастил — Феокритовы нежные розы.
Крив был Гнедич поэт — преложитель слепого Гомера.
В двух случаях Пушкин строит антитезу из трех частей:
Кто славянин молодой, грек духом, а родом германец?
. Злое дитя, старик молодой, властелин добронравный.
Иногда противопоставлен один стих другому или по выражаемому чувству, или по эмоциональному характеру стиха:
Миг вожделенный настал: окончен мой труд многолетний.
Что ж непонятная грусть тайно тревожит меня?
Здесь все контрастирует: и светлый радостный тон первого стиха — с грустным тоном второго, и ясность, предвиденность, законченность — с непонятностью, тайной, и, наконец, утвердительная интонация — с тревожныљ вопросом.
Иногда Пушкин вмещает антитезу в небольшой отрезок стиха:
Грустен и весел вхожу, ваятель, в твою мастерскую.
Или, наоборот, все стихотворение строится на одной большой антитезе или на ряде антитез. Так построены стихотворенияЊ«Отрок», «Юноша! скромно пируй. », «Вино», «Художнику». При этом крупные антитезы сопровождаются мелкими, как бы орнаментирующими стихотворение. В стихотворении «Художнику» в начале как основная тема дана выше приведенная антитеза — «Грустен и весел. », которая развивается во всем содержании стихотворения:
Весело мне. Но меж тем в толпе молчаливых кумиров —
Грустен гуляю.
Двустишие «Вино» представляет собою целый узор великолепных антитез: в первом стихе — три взаимно контрастирующие части, четко располагающиеся по трем ритмическим членам стиха, разделенного двумя резкими мужскими цезурами. Каждый из этих трех членов, в свою очередь, представляет собой антитезу, иногда очень резкую:
Второй стих состоит не из трех, а из двух частей, построенных и синтаксически, и силлабически, и частично морфологически совершенно одинаково, — но контрастных по содержанию:
Шумный зачинщик обид, милый заступник любви! 43
Юноша! скромно пируй, и шумную Вакхову влагу
С трезвой струею воды, с мудрой беседой мешай,
— подобно тому, как в стихотворении «Художнику», в начальных словах задана антитетическая тема стихотворения: «скромно пируй». Развивается она в остальных полутора стихах очень прихотливо: выражение «и шумную Вакхову влагу» контрастирует «хиастически» (то есть крест-накрест) с обоими полустишиями пентаметра: «Вакхова влага» — с начальным полустишием — «С трезвой струею воды», а эпитет «шумно» — соответствует во втором полустишии словам «мудрая беседа. ».
Антитетическое построение придает живость и энергию композиции. От двух контрастных членов, как от цинка и угля в гальваническом элементе, пробегает в стихе электрический ток.
Другим приемом ритмико-синтаксической композиции в дистихах Пушкина является прямой параллелизм, повторение одинаково построенных синтаксических групп. Это повторение создает эффект или усиления, нагнетания, или ритмического «баюканья».
Пушкин нередко располагает параллельные члены в двух полустишиях пентаметра:
Как бы он обнял тебя! Как бы гордился тобой.
Друга Авроры златой, друга пенатов святых.
Будешь умы уловлять, будешь помощник царям.
Гипсу ты мысли даешь, мрамор послушен тебе.
Параллелизм смысловой, но синтаксически — антитеза («ты даешь» — «послушен тебе».) Такой же смысловой параллелизм в стихе:
Плату приявший свою, чуждый работе другой.
Он поддерживается близостью синтаксической конструкции: определение с дополняющими членами.
Менее отчетливы формы повторения, параллелизма в следующих стихах:
С трезвой струею воды, с мудрой беседой мешай.
Здесь повторение неполное — глагол только во втором полустишии. Еще отдаленнее связь полустиший в аналогичном построении:
Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.
Здесь повторяется только конструкция со словом «вечный».
По принципу параллелизма (несколько затушеванного) построены два полустишия на перевод «Илиады» — «Крив был Гнедич поэт. » и «Слышу умолкнувший звук. ».
Иногда эта связь двух сходных лексически или по смыслу ритмических групп (стихов, полустиший) бывает у Пушкина в высшей степени тонкой и изысканной. Удивительно в этом отношении построено стихотворени‡ «Царскосельская статуя». Здесь перед нами сложные и переплетающиеся соотношения частей. Все стихотворение построено в виде двух двустиший, связанных параллелизмом.
Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.
Дева печально сидит, праздный держа черепок.
Чудо! не сякнет вода, изливаясь из урны разбитой;
Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.
Параллелизм разными способами затушеван, но все же конец первого стиха и конец третьего явно корреспондируют:
Также корреспондирует второй и четвертый стихи:
Этот простой параллелизм усложняется рядом тонких прямых и контрастных соответствий отдельных моментов: отдельные слова настойчиво повторяются в соответствующих стихах: второй и четвертый стих связываеЧ анафора (начало) «Дева», этим же словом скреплены и первый стих со вторым, нарушая и оживляя симметрию:
. дева разбила.
Дева печально сидит.
В первом и третьем стихах в первом полустишии повторено словоџ«вода»: «Урну с водой». «не сякнет вода». В первом стихе сказуемое и прямое дополнение расставлены по краям длинного стиха:
Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила.
В соответственном третьем стихе эти два слова сближены в конце стиха:
. изливаясь из урны разбитой.
Точно то же, но в обратной последовательности происходит в четных стихах. Стоящие во втором полустишии рядом слова: «Дева печально сидит» — в четвертом оказываются по краям стиха:
Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.
Напомним еще одно соответствие — повторение «вечной струей» и «вечно печальна». Но этого мало — начальное полустишие заключает в себе изумительное звуковое соответствие: слово «урна» повторяется как бы эхом в слегка искаженном виде в слове «уронив». Наконец на втором плане менее отчетливо виднеется еще система антитез. Первое двустишие противопоставлено второму, в первом двустишии урна с водой разбита, во втором — совершается чудо: вытекающая вода не иссякает из урны.
Наконец в каждом двустишии есть своя антитеза: в первом — за быстрым, громким стихом ў«уронив. разбила») следует стих, дающий картину неподвижности, молчания («печальна сидит»). Во втором двустишии громкое восклицание вначале: «Чудо!» — и изображение движения текущей воды («не сякнет. изливаясь») сменяется стихом, заключающим в себе синтетический образ движения и неподвижности:
Дева, над вечной струей, вечно печальна сидит.
Вся эта сложная и богатая ткань соответствий и противопоставлений, частью действующих в одном направлении, частью противоречащих друг другу, напоминает по своей структуре и по своему действию сложную многоголосную контрапунктическую музыку, где голоса звучат то вместе, то расходятся, каждый ведет свою самостоятельную мелодию, и все вместе сливаются в единое художественное построение.
При разборе этого стихотворения пришлось говорить о таких предметах, которые почти что не разработаны в науке — отсутствует классификация, не установлена терминология, не выявлены даже точно пределы области данных явлений. Сюда относится чисто звуковая сторона стиха, а также те явления стиха, которые дают повод говорить о «громком» или «нежном» «тихом» стихе, о быстром или медленном, о более или менее весомом стихе, части стиха, части стихотворения. Все эти обозначения крайне расплывчаты и заведомо метафоричны. Конечно, в прямом смысле стих сам по себе не может быть ни тихим, ни громким, ни быстрым, ни медленным — таким может быть только чтение этого стиха, декламация его.
Все же приходится употреблять подобные неточные выражения, рискуя впасть в дилетантизм: оставить вовсе без рассмотрения соответствующие явления — значит совершенно обесплодить стиховедческую науку, превратить ее в сухое, формалистическое переливание из пустого в порожнее. Ведь все то, что в стихе связывает «форму» со «смыслом», делает форму «выразительной», все это относится именно к области, почти вовсе не разработанной и являющейся удобной поживой для всяческого импрессионистического дилетантизма. Следует все же пытаться пробивать научные пути в этой области, работая осторожно и серьезно. Надо только иметь в виду, что все изыскания из-за отсутствия в настоящее время какого бы то ни было сравнительного материала остаются только разрозненными наблюдениями.