в китае пекин а что у финнов 9 букв
«Все выглядит угнетающе» История россиянина, который переехал в Китай и настрадался без вкусной еды и чистого воздуха
Фотограф Влад Тимофеев переехал в Китай сразу после окончания школы. Он поселился в пекинских хутунах — традиционных китайских кварталах, чтобы ярче почувствовать город и вдохнуть его самобытную культуру. В рамках цикла материалов о перебравшихся за границу россиянах «Лента.ру» публикует его рассказ о жизни в Китае, поисках неострой еды и зеленой шапке.
Впервые я побывал в Пекине в 1999 году, будучи еще ребенком, выпускником детского сада. Тогда мне запомнились очень низкие цены на жвачку, мармеладки и прочие детские радости. А еще плохо освещенное и душное метро всего с двумя ветками.
Одиннадцать лет спустя, уже закончив школу, я из родного приграничного Благовещенска отправился в Китай продолжать обучение. В 2010 году я приехал в Пекин, который предпочел Шанхаю, Гуанчжоу и Шэньчжэню.
За годы моей учебы в школе город преобразился кардинально. Веток метро стало на десяток больше, они теперь выглядели современно и ездить по ним было гораздо приятней. Да и весь город в целом скакнул в развитии далеко вперед: если раньше всюду были уличные рынки, то теперь их заменили гламурные торговые центры. После Олимпиады 2008 года город был чистым, зеленым и ухоженным, всюду блестел начищенный мрамор
Помимо намерения учить китайский язык, у меня не было какого-либо плана действий или конкретных целей на жизнь в новом месте. Все, что я тогда хотел — это оказаться в другой среде, увидеть что-то новое. Хотелось новой картинки и нового опыта.
Через несколько месяцев после приезда, я, кажется, уже побывал во всех частях столицы. Она увлекала меня множеством спрятанных секретных мест, которые никогда не заканчивались. Я гулял с камерой, терялся в потоках людей, изучал новые для себя культуры: китайскую и англоязычную «иностранную», которые существовали каждая в своем пузыре.
Как-то так, в непривычном для себя темпе, я прожил в Пекине следующие семь лет, сам того не заметив.
Взгляд на город. Хутуны
Пекин — это город с трехтысячелетней историей, бывшая резиденция императоров, маяк китайской традиционности и культуры. Но в то же время это место, откуда в наши дни ведется управление второй по величине экономикой мира, где находятся многие самые престижные вузы Китая и Азии. Столица, в которой цены зачастую ниже, чем в других ключевых городах Китая, а зарплаты выше. К сожалению, это и город, печально прославившийся в современной истории своими проблемами с загрязнением воздуха.
Пекин неоднороден и состоит из нескольких своего рода тематических зон. В одной части находится район посольств, в другой — территория арт-пространств, где-то все новое, стеклянное, где-то — серое, бетонное. Некоторые магазины сгруппированы вместе и находятся только в одном районе. Порой, например, приходилось ехать два часа на трех автобусах, чтобы купить лампу на одной из окраин, а потом час на метро в обратную сторону за инструментами.
Хотя современных зданий все больше, в Пекине все еще чувствуется дух императорских времен из-за большого количества дворцов. Атмосферу старины помогает поддерживать и традиционное северокитайское жилье — хутуны. Так называются жилые дома высотой не больше двух-трех этажей, которые преобладают в центральной части города.
Главная изюминка Пекина — контраст между небоскребами и хутунами. Именно в хутуновых кварталах наиболее заметна и очевидна самобытность китайского уклада
Сложно не сравнить хутуны с бесконечным лабиринтом, в котором будто бы нет никакой закономерности. Похоже, что их строили без какого-либо архитектурного плана. Каждый дом спроектирован индивидуально, внутри встречаются крайне необычные дизайнерские решения вроде унитаза на кухне. Шик сочетается с бедностью, теснота с простором, грязь с чистотой. Контрасты во всем.
Хутуны — подходящее место для иностранцев, которых привлекает местный колорит, низкие цены на жилье и удобное расположение в центре города. К тому же в глубинах традиционных пекинских домов спрятано много всего неожиданного: аутентичные рестораны, оригинальные кафе и бары, целые улицы для шопинга, супермаркеты с экспортными товарами, хипстерские кофейни и арт-пространства. Именно в хутуновой зоне расположено больше всего мест уникального формата, вроде бара со старыми приставками (8 bit), парикмахерской-арт галереи (Aotu), частного мини-кинотеатра (Camera stylo) и других удивительных заведений.
Граница традиционной центральной части идет по кольцевой дороге, после которой начинается современный город, где стоят многоэтажные дома, светятся торговые центры и гудят многополосные магистрали. В этих районах все кажется более комфортным и аккуратным.
В зависимости от стороны города меняется и внешний вид улиц: юг построили раньше, поэтому сейчас он выглядит старее, чем север. На востоке города находятся современные районы, небоскребы, офисы крупнейших компаний и бизнес-центры. На западе — правительственные здания, финансовая улица, телевышка и прочие важные для города и государства объекты. На севере расположены новые спальные районы, университеты, олимпийские парки.
За вторым кольцом, как оазисы, стоят ярко освещенные торговые центры. Каждый вечер толпы людей танцуют и поют перед такими универмагами, а также в парках. Старшее поколение собирается для проведения досуга, и открытые зоны современной части города подходят для этого лучше, чем узкие хутуновые переулки.
Чифань — есть еду
Одна из насущных проблем для иностранцев в Китае — это еда. Если ты прожил хотя бы пару лет в Китае, скорее всего, у тебя есть список мест, где можно поесть вкусно, относительно недорого и, самое главное, не остро.
Впрочем, сами китайцы очень гордятся своей кухней. Для многих китайцев, чифань (кушать) — это ключевая тема для беседы и что-то вроде культа в хорошем смысле слова. И им действительно есть чем гордиться. Это мы говорим «китайская кухня». Для них же есть кухня северо-восточного Китая, южная, сычуаньская, синьцзянская и так далее. Практически в каждой провинции есть свой обширный набор блюд.
Однако «многогранная кухня», конечно, многогранна, но не очень. При всем различии блюд, у них есть общая черта — они чаще всего острые. Нередко они еще и странные, вроде тофу из утиной крови или шашлыка из хрящей
Конечно, есть и более подходящая для западного человека еда, привычные овощи и мясо. Можно долго есть «безопасные» блюда китайской кухни и не повторяться. Однако рано или поздно захочется поесть чего-то чуть более родного, и тут все усложняется.
Иностранная кухня в Пекине представлена куда менее обширно. Кроме разве что азиатских заведений: японских суши-баров, корейских шашлычных, где ты готовишь себе сам, ресторанчиков, с острыми версиями тайских и вьетнамских блюд. Также есть Макдоналдсы, Пицца хаты и Сабвэи.
А вот кухни других стран встречаются гораздо реже, и чаще всего это либо дорогие места, которые не стоят своих денег, либо места, открытые иностранцами. Последних заметно меньше, к тому же они, как правило, спрятаны в глубинах города, и узнаешь о них либо случайно, либо по чьей-то рекомендации.
В список, который сложился у меня за семь лет, попали места как китайской, так и иностранной кухни. Если каждый может найти в Пекине хорошую пекинскую утку, то совсем не каждый сможет найти там блюда в хутуновом стиле (七寻⼋找), прекрасную юннаньскую еду (Aimo town), известную забегаловку сычуаньской кухни (张妈妈), лучшее японское терияки и карри (Suzuki kitchen) и домашние бургеры в крафтовой пивоварне (Great Leap Brewery). О еде можно написать отдельный детальный текст.
Загрязнение воздуха
Начиная с 2010 года, загрязнение воздуха в Пекине с каждым годом становилось все хуже и хуже. Пик, когда все стало совсем плохо, пришелся на зиму 2015 года. Наиболее загрязненными месяцами обычно были август и декабрь. В это время город погружался в вечную серость и уныние. В такие дни, как в самый сильный туман, когда впереди за несколько метров не видно ничего. Только это не влажный воздух, а пыль и грязь.
Загрязнение воздуха в Пекине вызвано несколькими факторами. Прежде всего, географическим положением. Город стоит среди двух гор, препятствующих прохождению ветров, которые могли бы разогнать смог.
Также влияет количество фабрик и машин, выбрасывающих выхлопные газы. Но главный виновник — электростанции, которые жгут уголь. Именно из-за угля загрязнение сильнее зимой, когда падение температуры приводит к повышенному спросу на электроэнергию. Зимой больше семей включают обогреватели, требуется больше энергии от работающих на угле электростанций. В свою очередь уголь от электростанций после сгорания попадает в атмосферу в виде крошечных частиц угольной пыли. Так как ветра нет, эта пыль нависает над городом, создавая купол, который затем сдерживает выхлопные газы от машин, делая ситуацию еще хуже.
Когда находишься на улицах города на пике загрязнения, выглядит все угнетающе. Видимость сокращается до ближайшей конструкции, а на лицах у всех надеты специальные маски, что в 2021 году уже, конечно, не так удивляет, как раньше
Было не по себе жить в реальности, где на билбордах рекламируют дыхательные устройства для бега в условиях загрязнения — маску с подключаемым фильтром, который крепится на руку и подает очищенный воздух через трубку. Или видеть, как семья с ребенком идет из супермаркета с покупками, и все в масках на все лицо, вроде тех, что носят герои в фильмах про нашествие инопланетян. Все это казалось сюрреалистичным.
В какой-то момент, когда игнорировать смог стало невозможно, китайское государство признало, что проблема существует, и занялось борьбой с загрязнением. Кажется, уже сейчас есть улучшения, в 2017 и 2018 годах уменьшилось количество пиковых дней. Пекинцы сами чувствуют, что ситуация со смогом постепенно улучшается. Похоже, что критическая точка загрязнения уже позади.
Пекин или Бейджинг – почему столица Китая так называется
В мире существует множество диалектов, потому, даже название своей страны можно не узнать, когда его произносят иностранцы.
Москву, например, в других странах чаще всего называют Москов, потому что название и пишется английскими буквами по-другому. Столица Китая же, превзошла в изменении названия на разных диалектах, все другие страны.
Как передаёт научно-популярный журнал: «Как и Почему», ожидая в аэропорту строчки с названием Пекин, многие туристы очень удивляются тому, что так и не находят ее. В каждой стране есть свои диалекты, в Китае же их несметное количество. Даже сами китайцы из разных регионов друг друга могут не полностью понять. Еще и фонетика китайского языка совершенно незнакома и непонятна русскому человеку. Название китайской столицы на их языке звучит действительно, как Бейджинг (Бей-дзин). Так это название звучит на диалекте людей, обитающих в регионе, где находится Пекин.
Beijing – так называли англичане и вся Западная Европа столицу Китая с тех времен, когда она стала популярной и развились стремительно торговые отношения. Это были 50-е годы прошлого столетия. Beijing означает в переводе – «северная столица». Город действительно находится на севере страны.
До этого, город называли Пекин. Именно это название осталось в обиходе у россиян.
Откуда взялось название Пекин
Название Пекин придумали городу миссионеры, которые прибыли в Китай из Франции, около четырех столетий назад. На некоторых диалектах в Китае название столицы и сейчас звучит, как Байкгин, что очень близко к Пекину. Это название используется в северных регионах.
Кроме того, в Китае произошла настоящая революция в языках. Одни звуки превратились в другие. Сдвиги эти кажутся удивительными, но на самом деле это естественный процесс. Таким образом изменялись многие слова в разных странах. Например, слово кесарь стало произноситься, как цезарь. В северных регионах Китая такие изменения произошли совсем недавно.
Столицу даже называли словом Яньдзинь, и это поэтичное слово уходит корнями в глубокое прошлое. Это древние времена эпохи Чжоу, когда здесь располагалось царство под названием Янь. Сегодня старое название используется в марках пива, существует и Яньцзыский университет. Во времена монголов город назывался Хан-Балык.
Северные регионы в Китае считаются приоритетными, к тому же, там располагается столица. Потому северные диалекты произносят название столицы, как Бейдзин, и его признают многие страны во всем мире. В России же, а также в Италии, Франции, столицу Китая называют Пекин (Печино).
Читайте также: Как появляется шаровая молния?
Современный мир и Пекин
Пекин не считается экономическим или промышленным центром. Сегодня везде фигурируют города Гонконг или Шанхай, в торговых и экономических отношениях с разными странами. Тем не менее, Пекин – это один из главных китайских городов. Он был одной из четырех столиц этой страны, северной. «Нанкин», например, был южной столицей. Пекин важен, как исторический и культурный центр, это один из крупнейших и посещаемых туристами городов. Когда-то название города звучало, как Бейпин, тем не менее, позже ему все равно возвращали старое название.
Пекин на сегодняшний день – это единственная столица Китая, она официальная и признана во всем мире. Китай развивается и растет, вместе с увеличением количества жителей.
Всего несколько десятилетий назад это был небольшой городок с пригородами. После промышленных реформ город стал стремительно разрастаться. Когда-то территория Пекина ограничивалась 2–3 дорожными кольцами, сейчас же их 5 и 6, планируется открытие новых автомагистралей. В городе проживает более 22 миллионов человек, это крупнейший современный мегаполис.
Пекин поражает приезжающих сюда людей современными небоскребами, а еще больше – количеством населения. Масштабы всего этого перенаселения особенно ощутимы в городском транспорте – подземном метро. Пекин считается крупнейшим железнодорожным и автобусным узлом, а еще это важный центр авиационного сообщения. В 2022 году этот город будет принимать Зимние Олимпийские игры.
Город расположился на 16 тысячах квадратных километров и увеличивается дальше. Власти принимают разные решения для того, чтобы город не разрастался дальше, а развивался внутри. Тем не менее, это пока почти безрезультатно. Когда границы Пекина достигнут предела, и случится ли это вообще – неизвестно.
Потому название столицы Китая может звучать на разных языках и диалектах, а суть остается прежней – это крупнейший мегаполис, известный во всем мире. Пекин – город древний, потому и не удивительно, что название его менялось в разные времена, а потом и распространялось на разных диалектах по всему миру. В самой стране нередко велись диалоги и даже споры насчет названия. Сейчас же название в Китае однозначно – это Бейджин, а в России – Пекин. Важно это знать, отправляясь в столицу Китая.
В китае пекин а что у финнов 9 букв
Китай приходит в бывшие советские республики Средней Азии. У кого-то в регионе это вызывает эйфорию, у кого-то ужас: враг на пороге. «Пекин купил нас с потрохами, скоро отберет наши недра, а ханьцы все заполонят — девушек наших ведут под венец», — таков неполный список фобий по отношению к «Срединному государству». Любой конфликт на китайском предприятии вызывает волну сочувственных комментариев в соцсетях, а намек на приход инвесторов в сельское хозяйство приводит к многотысячным антиправительственным митингам. Стоит ли бояться Китая, почему в обществе сильна синофобия и как можно сотрудничать с КНР — разбиралось «РИА Новости».
Болотбек не поддержал июльский «бунт» коллег на китайском заводе по производству плитки в пригороде Бишкека Военно-Антоновке. Собственно, «бунтовала» только часть работников — несколько человек подняли крик, что руководитель-китаец их обижает. Якобы генеральный директор, будучи нетрезвым, набросился на рабочих, обедавших в неурочное время, и даже кого-то избил. Возмущенные люди вышли на митинг, местным властям пришлось вмешаться в трудовой спор.
«Чушь все это, — емко охарактеризовал версию недовольных Болотбек. — Директор был трезвым. Увидел тарелки с едой, которые стоят на упаковке, и скинул их. Но никому и слова не сказал. А упаковка-то ведь для экспортной плитки, действительно могут следы остаться. Как потом за рубеж такую плитку отгружать? Ни на кого не кричал и не кидался. Замечание сделал только начальнице цеха — китаянке, кстати. Корректно все было».
Бытовую синофобию в разговоре с корреспондентом РИА Новости Болотбек объясняет тем, что жители поселка без восторга приняли жесткую трудовую дисциплину на предприятии.
«Бузили те, кто работать не хотел. Да и настроения у наших какие: мы тут двух президентов прогнали! Мы — о-го-го! Мы на своей земле! И тебя, китаец, мы тут «построим». Да не «построили».
Зато много чего построили сами китайцы — предприятия и дороги. В Киргизии, куда ни ткни, — как в сказке про маркиза де Карабаса, который имел отношение буквально ко всему, — фирмы из КНР присутствуют везде.
Ремонтируют дороги, в том числе и ту, что ведет к Военно-Антоновке. Строят стратегическую трассу с севера на юг республики, разделенной напополам Ферганским хребтом. Делают все сами китайцы на китайской технике и за китайские деньги. Но не только ради прибыли.
Киргизия для Пекина — республика особая. Это ворота в Среднюю Азию, через которые в регион потекла китайская продукция, — официально товарооборот между шестимиллионной Киргизией и полуторамиллиардной Поднебесной колеблется в районе одного-полутора миллиардов долларов. Для постсоветской республики это много. Рынок «Дордой» под Бишкеком снабжал и снабжает китайским ширпотребом соседние республики и даже Россию (сейчас конкуренцию «Дордою» составляет «сухопутный порт» в соседнем Казахстане Хоргос).
Объемы китайского импорта, озвучиваемые официальным Бишкеком, не совпадают с данными Пекина. На деле китайских товаров в Киргизию завозится гораздо больше, чем отчитывается таможня. В три, а то и в пять раз!
Другими словами, Пекин получил возможность беспошлинно торговать со Средней Азией безо всяких договоров и «зон свободной торговли».
Свои «ворота» Китай обустраивает не только дорогами и заводами. Более 40 процентов внешнего долга Киргизии (1,7 миллиарда долларов) уже приходится на китайские финансовые институты. Для маленькой страны это огромные деньги.
Неподалеку от Военно-Антоновки есть город Кара-Балта. Там на нефтеперерабатывающем заводе, построенном инвесторами из КНР, многие разделяют положительное отношение Болотбека к Китаю. «Менеджеры, инженеры — все китайцы. Наших берут только водителями. Ну, в охрану еще. Подай-принеси, все такое. А чего жаловаться? Не хамят, относятся вежливо», — говорят корреспонденту РИА Новости местные работяги.
Хотя еще несколько лет назад строящийся в Кара-Балте завод вызвал конфликт между населением и инвесторами.
Вопрос о зоне отчуждения для нового предприятия комментировал даже китайский посол в Бишкеке. Страсти улеглись, и завод просто стал местом работы. На вопрос РИА Новости о минусах рослый загорелый водитель бензовоза только морщит страдальчески лоб: «Слушай, ну ездить далеко на работу разве что. Среди села ведь нефть перегонять не будешь». И добавляет: «Хорошо, в общем, что китайцы пришли. В Россию на заработки уезжать не надо».
Эркин был чиновником, занимался международными отношениями. Теперь работает преподавателем. Новейшую историю взаимоотношений между Пекином и Бишкеком знает изнутри.
«Акаев был самый умный из всех президентов. Понимал, что работать с Китаем придется рано или поздно. Вопрос — на каких условиях. Осторожничал. Бакиев тоже был непрост — зондировал почву. Отунбаеву не считаем, она была временным президентом.
Отсчет китайско-киргизской «дружбы» можно вести с Атамбаева. Он человек открытый, пошел навстречу китайцам с распростертыми объятиями. Существенная деталь — Пекин никому ничего не навязывает. Политических условий не выдвигает, как Запад: дескать, измените законодательство, обуздайте коррупцию — считай, сними с довольствия почти всю элиту — и так далее. Китайцы говорят: вот деньги, вот проект. Хотите? Тогда по рукам, работаем!» — рассказывает РИА Новости Эркин.
Прагматизм китайцев касался не только политики, но и кредитов.
Практически все займы, полученные республиками Средней Азии, были связными, то есть выдавались под определенные условия. Часто такие: материалы и работники также должны быть из Китая.
«В результате получается, что денег нам дали, дороги построили и сами на этом заработали. Можно было договориться по-другому? Наверное. К нам идут товары из КНР, везет их кто? Правильно, в основном китайские же перевозчики», — добавляет Эркин. При этом, по его словам, никакого массового наплыва китайцев и в помине нет.
«Граница-то контролируется, и контролируется хорошо, — Китаем. Едут только те, кому надо по делу, — предприниматели. Если и вступают в браки с местными, то лишь для того, чтобы получить вид на жительство. Для дела полезно. Чистый прагматизм», — объясняет бывший чиновник.
Как Пекин пытается решить тайваньский вопрос
Китайские чиновники во время собрания по случаю 15-летия принятия о закона о борьбе с сепаратизмом в Пекине, 29 мая 2020 года
Yew Lun Tian/Reuters
Китай стремиться к мирному воссоединению Тайваня с материковой частью страны, заявил начальник Объединенного штаба Центрального военного совета КНР генерал Ли Цзочэн. Однако, по его словам, силовой метод решения проблемы совсем не исключен.
«Армия КНР готова приметить все средства для обеспечения целостности государства, если попытки мирного воссоединения не приведут к должному результату», — сказал Ли Цзочэн, выступая на собрании по случаю 15-летия принятия китайского закона о борьбе с сепаратизмом.
В свою очередь председатель постоянного комитета ВСНП Ли Чжаньшу указал, что
тайваньские сепаратисты неверно оценивают ситуацию и продолжают провоцировать Пекин, нанося ущерб интересам китайцев по обе стороны пролива.
«Они продолжают саботировать стабильность через пролив, бросая вызов основному принципу Китая по защите суверенитета и территориальной целостности страны. Такое поведение необходимо подавить — Тайвань часть Китая, вне зависимости от мнения сепаратистов», — добавил парламентарий.
У жителей Тайваня есть запрос на объединение с материковой частью Китая, уверен Ли Чжаньшу. Он рассчитывает, что они выступят против сепаратистов для продвижения идеи единства. Пекин с беспокойством наблюдает за положением тайванцев, которые пытаются помочь воссоединению.
«Мирное воссоединение является оптимальным способом. Мы готовы создать огромное пространство для этого, но в нем не будет места деятельности тайваньских сепаратистов», — подчеркнул депутат.
Тайваньский вопрос
Заявления Ли Цзочэна и Ли Чжаньшу прозвучали на фоне очередного витка дискуссий в Китае по поводу Тайваня. Китай считает остров частью своей территории, однако с момента окончания войны в 1949 году Тайвань или Китайская Республика — де-факто независимое государство.
Пекин периодически угрожает Тайбэю «силовым объединением», регулярно проводя соответствующие военные учения. Китайцы репетируют вторжение на остров, а тайванцы отвечают им тренировкой его обороны. При этом воссоединение Пекин предлагает по принципу «одна страна — две системы», который был использован с Гонконгом.
В соответствии с этим принципом Тайвань мог бы получить собственную политическую систему, юрисдикцию, вооружение, экономику и финансовую систему, а также ряд конкретных прав в международных отношениях. Китайский регион получил бы статус широкой автономии с частичной независимостью от Пекина.
Впрочем, у Тайбэя и так есть все эти привилегии. Поэтому власти Тайваня, которые в КНР воспринимают как сепаратистов, противятся объединению с материком.
Подобные настроения на острове еще больше усилились на фоне прошлогодних массовых протестов в Гонконге.
Как говорила глава Тайваня Цай Инвэнь, происходящее в городе является уроком для тайванцев — необходимо защитить суверенитет острова. По ее мнению, протесты продемонстрировали провал политики «одна страна — две системы», выведя Тайвань на первую линию обороны «демократических ценностей».
Впрочем, нежелание острова пойти на уступки крайне нервирует Пекин, а взаимодействие Тайваня с США, в особенности в военной сфере, все больше смещает акценты на применение силовых мер.
Возможность военного присоединения острова Китай обеспечил тем самым законом о борьбе с сепаратизмом.
Согласно документу, Китай может использовать все средства для сохранения территориальной целостности страны, если тайванские сепаратисты спровоцируют «отделение провинции от КНР».
Военный захват?
В последнее время число сторонников «силового захвата» в Китае увеличивается. Как писала The Times, данная идея активно обсуждается китайскими националистами в соцсетях. Призыв к военному присоединению острова набрал около 750 млн просмотров, а один из аккаунтов пропагандистов насчитывает более 500 тыс. подписчиков.
Вместе с тем Китай решил отправить два своих новых авианосца на военные учения возле островов Пратас, что на Западе расценили как подготовку к вторжению на Тайвань. К тому же, государственная газета Global Times в материале от редакции прозрачно намекнула на низкую сложность захвата острова.
Однако главным препятствием на пути военного решения проблемы выступает высокая вероятность конфликта с США, которые в целом придерживаются антикитайской политики и с особым интересом относятся к проблемным точкам КНР — Гонконгу, Макао и Тайваню.
Долгое время Вашингтон в качестве легитимного китайского правительства признавал именно власти Тайбэя. Ситуация изменилась только в 1979 году, когда США официально признали КНР. Однако особые отношения с Тайванем у американцев сохранились. В том же 1979 году в США был принят закон об отношениях с Тайванем, который содержит обещание поставки оборонительных вооружений и обещает поддержку в случае нападения на остров.
Кроме того, США регулярно направляют свои эсминцы на патрулирование в Южно-Китайском море, в особенности около Тайваня, что не раз вызывало протесты со стороны Китая. Вашингтон объясняет свои действия международным правом, игнорируя все призывы Пекина к прекращению патрулирования.
Таким образом американский фактор создает серьезные риски для возможного силового захвата Тайваня. Как писала Global Times, завоевание острова можно будет провернуть, когда Пекин обеспечит себе подавляющее военное господство в Тихом океане и сможет противостоять США.
В целом власти КНР пока продолжают попытки мирного объединения с Тайванем, что подтверждают заявления Ли Цзочэн и Ли Чжаньшу. Все же военное вторжение, вероятно, рассматривается как последняя мера. Впрочем, каких-либо успехов в воссоединении пока нет, о чем свидетельствует переизбрание Цай Инвэнь — ярой противницы объединения с Китаем — на пост президента Китайской Республики.