в чем значение антропологического направления криминологических исследований

В чем значение антропологического направления криминологических исследований

§ 2. Антропологическое направление

Как известно, эволюционная теория видов Ч. Дарвина оказала огромное влияние на науку своего времени. Основные положения его теории, особенно учение о естественном отборе, были использованы для изучения развития общества (социал-дарвинизм). Перенесение эволюционной теории на область исследования преступности было произведено Ч. Ломброзо. В своей работе «Преступный человек, изученный на основе антропологии, судебной медицины и тюрьмоведения» (1876 г.) он определил преступление и личность преступника в категориях биологии и антропологии.

Будучи тюремным врачом в г. Турине, Ч. Ломброзо в течение многих лет изо дня в день наблюдал за сотнями преступников, заключенных в городской тюрьме. Он возглавлял кафедру психиатрии в университете и одновременно был директором психиатрической клиники для душевнобольных.

Ч. Ломборо выдвинул известную теорию прирожденного преступника. Он полагал, что от рождения существует преступный тип человека, что внутренний, психологический мир преступного типа «атавистичен», то есть у него наблюдается своего рода генетический сдвиг назад, к тем качествам, которые были свойственны первобытным людям. Позднее к причинам преступного поведения, наряду с атавизмом, он стал относить эпилепсию и нравственное помешательство.

Прирожденного преступника легко отличить по внешнему виду: у него скошенный лоб, высокие скулы, крупные челюсти, неразвитые мочки ушей и так далее. Этими чертами обладают преступники, дикари и обезьяны. Как и дикари, преступники любят татуировать свое тело. Ч. Ломбразо составил таблицу признаков, или стигм, преступного типа, многие из которых можно выявить путем непосредственного измерения и изучения тела. На этой основе он разработал типологию преступников. Так, убийцы отличаются тяжелой нижней челюстью, выдающимися скулами, черными и густыми волосами, бледным лицом с редким волосяным покровом. Причиняющиеся телесные повреждения – длинными руками, брахицефалией (круглоголовые), относительно широким лбом. Насильники имеют короткие руки, узкий лоб, часто встречаются у них светлые волосы, а также аномалии носа и половых органов. Среди грабителей и взломщиков редки отклонения в размерах черепа; волосы у них густые, растительность на лице – редкая. Поджигатели имеют относительно небольшой вес, длинные конечности, анормальную голову. Мошенники отличаются большими челюстями и выдающимися скулами, значительным весом, бледным лицом. Карманные воры имеют длинные руки, довольно высокий рост, часто черные волосы и редкий волосяной покров на лице[1].

Ч. Ломброзо разработал классификацию преступников, оказавшую и продолжающую оказывать влияние на последующие попытки криминологов систематизировать преступников по группам. Классификация Ч. Ломброзо включает такие группы: 1) прирожденные преступники; 2) душевнобольные преступники; 3) преступники по страсти, к которым он относил и «политических маньяков»; 4) случайные преступники псевдопреступники); 5) привычные преступники. По его мнению, прирожденные преступники составляют около 40 % всех нарушителей закона.

Несмотря на ошибочность положения Ч. Ломброзо о существовании разновидности прирожденных преступников, нельзя отрицать его вклад в развитие криминологии. Поставив в центр научных исследований человека, который совершает преступление, Ч. Ломброзо положил начало глубоким системным исследованиям личности преступника, явившись создателем криминальной психологии. Идеи Ч. Ломброзо об отношении к преступнику как к больному человеку были проникнуты гуманизмом.

В более поздних работах Ч. Ломброзо модифицировал свою теорию, произвел анализ большого числа факторов, влияющих на преступность. В последнем издании своего «Преступления» (1895 г.) он рассматривает зависимость преступности от метеорологических, климатических, этнических, культурологических, демографических, экономических, воспитательных, наследственных, семейных и профессиональных влияний. При этом он признает, что прирожденный преступник не обязательно должен совершать преступление. При благоприятных внешних, социальных факторах преступные наклонности человека могут так и не реализоваться в течение всей его жизни.

Антропологический (биологический) подход к преступнику находил свое выражение и в более поздних работах. так, профессор Гарвардского университета Э. Хуттон более 15 лет проводил обширное антропологическое изучение преступников. Было изучено более 17 000 человек, в том числе 13 000 преступников. У последних он замерил рост, вес, объем грудной клетки, размеры черепа и величину отдельных органов. В книге «Американский преступник» (1939 г.) он обобщил результаты своих исследований, согласно которым с увеличением роста преступника тенденции к убийству несколько усиливаются, но склонность к грабежу и краже при этом явно уменьшается. Преступники, совершившие убийства при отягчающих обстоятельствах, отличаются от других преступников тем, что они выше ростом, тяжелее по весу, шире в груди, с большой челюстью. Э. Хуттон заключает, что существование типа прирожденного преступника – это реальный факт[2].

Аналогичные исследования проводил профессор Колумбийского университета У. Шелдон в рамках теории конституционных типов преступников. Он выделил три основных типа: 1) эндоморфный (с сильно развитыми внутренними органами); 2) мезоморфный (с развитым скелетом и развитой мускулатурой); 3) эктоморфный (с нежной кожей и хорошо развитой нервной системой), а также их комбинации. По мнению У. Шелдона, среди изученных несовершеннолетних преступников преобладали мезоморфы, было немного эндоморфов и незначительное число эктоморфов. Хотя некоторые исследования подтвердили гипотезу У. Шелдона, в целом его концепция признается необоснованной.

Во второй половине ХХ в. большой интерес вызвало открытие того факта, что существуют люди с одной или двумя дополнительными хромосомами. Клетка нормального мужчины имеет одну хромосому Х, наследуемую от матери, и хромосому Y – от отца. Установлено, что лица с дополнительной Y-хромосомой отличаются агрессивностью, асоциальностью, аффективностью, непостоянством и некоторыми другими чертами.

Приведенные исследования действительно выявили определенную связь между атипичным хромосомных набором и преступностью, но этот набор встречается так редко, что если бы выдвигаемые гипотезы и подтвердились, то практически это не имело бы почти никакого значения. Кроме того, методы исследования и подбор исследуемых групп в работах подобного рода подверглись такой резкой критике, что в настоящий момент нет никаких оснований связывать наличие дополнительной Y-хромосомы с преступностью.

К биологическим теориям можно отнести и теорию психоанализа З. Фрейда (1856-1939), австрийского врача- психопатолога. Он заложил фундамент общей теории человеческой мотивации как системы инстинктивных стремлений. З.Фрейд различал три сферы в психике человека. Id (Оно) – вместилище двух основных врожденных, инстинктивных побуждений: Eros (секс) и Thanatos (инстинкт смерти, разрушения). Id действует на подсознательном уровне. Ego (Я) – сознательная часть психики, которая контролируется человеком. Super-ego (Сверх-Я, или совесть) – сфера интеранализованных нравственных норм, запретов, предписаний, сформировавшаяся в процессе социализации.

Между Id и Super-ego существует непримеримое противоечие, поскольку Id имеет гедонистический характер, требует немедленного удовлетворения потребностей, а Super-ego является препятствием, затрудняюим полное удовлетворение этих потребностей, и выступает, таким образом, чем-то вроде внутреннего контролера поведения. Сферы Id и Super-ego редко находятся в равновесии. Чаще наблюдается конфликт между ними.

Конфликты порождают у человека чувство вины и состояние напряжения. Проявляются они вовне в форме замещающего поведения, которое разряжает внутриличностное напряжение. Психоаналитики, изучающие преступность, исходят из одного общего положения: преступное поведение носит замещающий характер, символизируя вытеснение в подсознание конфликты. Так, многие авторы рассматривают кражу не как намеренное деяние, направленное на достижение определенной имущественной выгоды, а как подсознательное стремление к наказанию, позволяющее тем самым освободиться от чувства вины. В качестве дополнительного аргумента для подтверждения правильности такого толкования приводится тот факт, что некоторые преступники действуют так опрометчиво, не скрывая следов, как будто хотят, чтобы их поймали и наказали.

Психоаналитики считают, что в основе насильственного преступного поведения лежит уже упоминавшийся инстинкт агрессии (разрушения), он непреодолим, он непременно проявляется не просто в агрессивных, но и в преступных действиях.

Так, по мнению американского ученого-фрейдиста У. Уайта, человек рождается преступником, а его последующая жизнь – процесс подавления разрушительных инстинктов, заложенных в Оно. Преступления совершаются, когда Оно выходит из-под контроля Сверх-Я. Особенностью личности преступника является неспособность его психики сформировать полноценную контролирующую инстанцию Сверх-Я. Уайт считает, что большинство мотивов преступного поведения во многом совпадают с желаниями и устремлениями типичного обывателя.

Профессор Колумбийского университета Д. Абрахамсен, используя фрейдовскую концепцию Оно и Сверх-Я, вывел формулу преступления:

Преступление = (преступные устремления, заложенные в Оно, + криминогенная ситуация): контролирующие способности Сверх-Я[3]

Исходя из фрейдистского понимания соотношения сознательного и бессознательного в человеческой психике, английский криминолог Э. Гловер дал оригинальную трактовку сущности преступления: оно является своеобразной ценой цивилизации за приручение дикого от природы зверя. Преступность, по мнению Э. Гловера, представляет собой один из результатов конфликта между примитивными инстинктами, которыми наделен каждый человек, и альтруистическим кодексом, установленным обществом.

[1] См.: Ломброзо. Ч. Преступление. М., 1994. С. 94.

[2] См.: Иншаков С.М. Зарубежная криминология. М., 1997. С. 120.

Источник

Антропологическое направление в криминологии

Одним из направлений в криминологии, объясняющей причины преступного поведения людей, является антропологическое направление. Его также называют биологическим, позитивистским.

Антропологическое направление в криминологии обосновывает причины преступности природными свойствами человека — физическими или психическими особенностями его организма.

Традиционно считается, что первооснователем антропологии был Чезаре Ломброзо, однако, это не так. И до него были исследователи, которые внесли существенный вклад в данное криминологическое направление, предвосхитив его идеи.

Так, в начале XIX в. английский врач Дж. Причард в своем «Трактате о помешательстве» (1835 г.) (Treatise of Insanity) обосновал теорию нравственного помешательства (moral insanity). Ученый, исследовав значительное число пациентов психиатрических клиник, пришел к выводу о безусловной связи между болезненным состоянием организма и совершением преступлений.

Еще одним выдающимся ученым-антропологом был Томсон — тюремный врач в Шотландии, который еще до Ч. Ломброзо, в своих работах 1870 г., выделил ряд физических признаков инстинктивного преступника, в дальнейшем подхваченными всеми биокриминологами. К числу таких признаков врач причислял: низкий рост, какой-то особенный холодный взгляд, искривления позвоночника, недостатки речи, косолапость, глухоту, глупое и дьявольское выражение лица. Однако, среди биологических и психических факторов преступности Томсон считал главным психический фактор. Именно труды Томсона дали толчок к изучению преступности во всей Европе.

В Европе антропологическое направление изначально получило развитие в теориях физиогномики и френологии, представители которых обосновывали связь между внешностью человека и склонностью к преступному поведению. В своих крайних выводах данные теории базировались на демонологических учениях о том, что физические уродства человека есть «печать зла».

Сторонники физиогномики полагали, что есть связь между определенными внешними данными человека (например, формой ушей, толщиной губ, пышностью ресниц и т.д.) и преступным поведением. Такой идеи придерживался Лафатер.

Представители френологии связывали особенности черепа человека с его личными чертами и склонностями. Так, например, по мнению представителей данной теории, определенные выступы на черепе свидетельствовали о «нижних» функциях мозга (например, агрессивности), либо служили индикаторами «высших» функций (например, морали). У преступников «нижние» функции доминировали над «высшими». Самым известным френологом считается Франц Иосиф Галль, который стал первым, кто предложил классификацию преступников в зависимости от биологических признаков. Он считал, что существует три вида преступников:

Итальянский криминолог Чезаре Ломброзо является самым ярким представителем антропологического направления в криминологии, создателем криминальной антропологии. Именно им обоснована теория «прирожденного преступника», которую он изложил в 1876 г. в труде «Преступный человек». В своем знаменитом трактате Ч.Ломброзо утверждал, будет человек преступником или нет всецело зависит от его природных данных. Он также полагал, что возможно идентифицировать потенциальных преступников, наблюдая некоторые из их физических характеристик (то, что Ломброзо назвал «стигматами»). При этом, для различных видов преступлений (например, краж, убийств, изнасилований) Ч.Ломброзо называл характерные аномалии развития человека. Большой заслугой Ч.Лоброзо является создание полиграфа — детектора лжи, который сам автор называл сфигмографом. При помощи этого прибора, фиксировавшего изменения циркуляции крови и констатировавшего внутреннее волнение человека, ученому удалось доказать, что лицо, заподозренное в краже золотых вещей в Турине, не виновно.

Учениками и продолжателями идей Ч.Ломброзо стали Рафаэль Гарофало и Энрико Ферри, которые полностью разделяли идею своего учителя о природной предрасположенности лиц к совершению преступлений, но тем не менее, считали необходимым учет и некоторых социальных факторов.

В России сторонниками антропологического направления были Прасковья Тарновская одна из первых женщин-психиатров в России и Дмитрий Дриль — юрист-криминолог. Например, П.Н. Тарновская, проведя исследование внешних данных преступниц, в 1891 г. выступила с докладом «О воровках», в котором заявила, что окружность головы у воровок больше, чем у проституток, и меньше чем у «честных» женщин. Также в качестве признаков физического вырождения преступниц, ученая отмечала чрезмерное развитие затылочного бугра, асимметрию лица, различные аномалии зубов и ушей. Д.Дриль, также будучи сторонником антропологического направления в криминологии (например, он доказывал, что убийцы имеют любовь к крови), тем не менее, разделял взгляды западных ученых, которые в качестве первопричин преступности называли социальные проблемы и, в первую очередь, бедность.

Еще одной теорией антропологического направления стала клиническая криминология или теория опасного состояния личности. Представителями данной теории были французский ученый Жан Пинатель и итальянские авторы Филлипо Граматика и ди Тулио. Эти ученые считали, что склонность лиц к преступлениям может быть выявлена при помощи специальных тестов, а затем скорректирована. В качестве медицинских методов такой коррекции назывались психоанализ, лоботомия, электрошок и др.

Еще одной попыткой выявить корреляции между склонностью к совершению преступлений и природными данными человека является теория конституционального типа преступника. Ее сторонниками стали немецкий психиатр Эрнст Кречмер и американские криминологи Уильям Шелдон, Элеонора Глюк и др.

В соответствии с данной теорией было выделено 3 соматических типа:

Считалось, что большинство преступников принадлежат к мезоморфному типу.

Приходя к выводу о связи конституционального типа и работы желез внутренней секреции у человека, авторы данной теории полагали, что гормональная терапия предотвратит совершение преступлений лицами, склонными к преступному поведению.

Известный австрийский психиатр Зигмунд Фрейд также причисляется к числу позитивистов. Фрейд считал, что любой поступок человека обусловлен бессознательными инстинктами и влечениями, рвущимися наружу. Если контроль со стороны воли не может подавить эти инстинкты, то происходит конфликт, который порождает преступление.

Таким образом, начало современному уголовно-антропологическому направлению было положено главным образом исследованиями некоторых тюремных врачей середины XIX в., которые изучали тела и, главным образом, души заключенных.

Большой заслугой антропологического направления в криминологии является то, что они считали важным исследовать самого преступника (его организм, психику, особенности его поведения), а не абстрактное понятие «преступность». Именно благодаря данному направлению в уголовном праве возникли понятия «ограниченная вменяемость» и «невменяемость», при которых лицо не осознает полностью или в определенной мере совершаемое преступление в силу природных психических аномалий.

Источник

§3. Антропологическое направление криминологии

В типе убийц ясно видны анатомические особенности преступника и, в ча­стности, весьма резкая лобная пазуха, очень объемистые скулы, громадные глазные орбиты, выдающийся вперед четырехугольный подбородок. У этих на­иболее опасных преступников преобладает кривизна головы, ширина головы больше, чем ее высота, лицо узкое (задняя полуокружность головы более разви­та, чем передняя), чаще всего волосы у них черные, курчавые, борода редкая, часто бывает зоб и короткие кисти рук. К характерным чертам убийц относят­ся также холодный и неподвижный (стеклянный) взгляд, налитые кровью гла­за, загнутый книзу (орлиный) нос, чрезмерно большие или, напротив, слишком маленькие мочки ушей, тонкие губы, резко выделяющиеся клыки.

У воров головы удлиненные, черные волосы и редкая борода, умственное развитие выше, чем у других преступников, за исключением мошенников.

У насильников глаза навыкате, лицо нежное, губы и ресницы огромные, носы сплющенные, умеренных размеров, отклоненные в сторону, большин­ство из них сухопарые и рахитические блондины.

Мошенники нередко обладают добродушной внешностью, их лицо блед­ное, глаза маленькие, суровые, нос кривой, голова лысая.

Ломброзо удалось выявить и особенности почерка различных типов пре­ступников. Почерк убийц, разбойников и грабителей отличается удлиненны­ми буквами, криволинейностью и определенностью черт в окончаниях букв. Для почерка воров характерны буквы расширенные, без острых очертаний и криволинейных окончаний.

Как уже отмечалось, Ломброзо рассматривает преступников как больных (нравственно-помешанных). Соответственно и меры воздействия на них сходны с мерами воздействия на сумасшедших. На его взгляды в этой облас­ти, помимо психиатрической практики, значительное влияние оказала тео­рия социальной защиты, разработанная Э. Ферри. В ранних работах Ломбро­зо даже предлагал отменить институт судов и заменить его комиссией психиатров, которая, пользуясь разработанным одним из его последователей тахиантропометром (Ломброзо называет его антропометрической гильоти­ной), производила бы соответствующие исследования и делала выводы отно­сительно принадлежности человека к классу прирожденных преступников. В последующем он отказался от этой идеи, признал необходимость суда и ан­тропологам отводил роль экспертов.

Взгляды Ломброзо, изложенные в первом издании «Преступного челове­ка», отличались определенной односторонностью. Под воздействием своего молодого соотечественника, Энрико Ферри, Ломброзо во многом изменил и уточнил свои воззрения. Изменения первичных взглядов Ломброзо под воз­действием критики и рекомендаций Э. Ферри и других ученых было настоль­ко существенным, что пятое издание «Преступного человека», которое вы­шло в Турине в 1897 году в трех томах (на русский язык был переведен лишь последний том как отдельная работа под названием «Преступление»), вряд ли можно считать работой чисто антропологического направления.

* Ферри Э. Уголовная социология. С. 136.

* См.: Ломброзо Ч. Преступление. СПб., 1900.

В-третьих, он вынужден был признать, что прирожденный преступник не обязательно должен совершить преступление. При благоприятных внешних, социальных факторах преступные наклонности человека могут так и не реа­лизоваться в течение всей его жизни. Таким образом, применение антропо­метрической гильотины может оказаться излишним. Признание этого поло­жения многие ученые расценили как конец антропологической школы. Справедливости ради надо признать, что, помимо ранних трудов самого Лом­брозо, вряд ли справедливо относить к биологической школе криминологии труды его сподвижников, тем более неверно это делать в отношении одного из крупнейших уголовных социологов XIX века Э. Ферри, так же как невер­но называть Э. Ферри учеником Ломброзо, поскольку влияние идей Ферри на Ломброзо было гораздо более сильным, нежели наоборот. Хотя сам Фер­ри и считал себя представителем антропологической школы, название «ант­ропологическая» следует воспринимать весьма условно, ибо уже с первого издания «Уголовной социологии», которая вышла в свет в Болонье в 1881 го­ду, он выступал активным проводников социологических взглядов на приро­ду преступности и некарательные социальные методы воздействия на пре­ступность считал наиболее действенными.

Постепенно, в основном под влиянием Э. Ферри, в рамках антропологи­ческой школы выкристализовывался вероятностный подход в оценке склон­ности к преступлению (основы этого подхода были заложены А. Кетле): вероятность совершения преступления лицом, имеющим признаки прирож­денного преступника, несравненно выше вероятности совершения подобных действий нормальным человеком. Рассчитывая процент проявления тех или иных признаков у преступников различного типа, Ломброзо сделал первые шаги к расчету цифры этой вероятности.*

* См.: Ломброзо Ч. Новейшие успехи науки о преступнике. СПб., 1892. С. 45-61.

Научные выводы и практические рекомендации Ломброзо постоянно подвергались серьезной критике со стороны его оппонентов. Наиболее весо­мые аргументы против теории Ломброзо представили социологи. В 1897 году французский ученый К. Раковский опубликовал книгу «К вопросу о преступ­ности и дегенерации». В ней он обнародовал собственные исследования и данные сравнительного анализа преступников и непреступников, проведен­ного другими оппонентами Ломброзо. Он сделал вывод, который, по его мне­нию, должен был окончательно низвергнуть криминальную антропологию: «Тип прирожденного преступника не обоснован, поскольку те же самые при­знаки можно обнаружить у нормального индивида».* Аналогичные выводы сделал и английский тюремный врач Чарльз Горинг.** Довольно убедитель­ные контраргументы представили единомышленники Ломброзо. В частнос­ти, Э. Ферри противопоставил этим ученым следующие доводы:

* См.: Rakowsky К. De la question de I’Oetlologie du crime et de la degenerescence. Montpellter, 1897. P. 25.

** См.: Goring C.B. The English Convict: A Statistical Stady. L, 1913.

— решающее значение для отнесения определенного человека к преступ­ному типу имеет не отдельный признак (который может быть обнаружен и у нормального индивида), а их совокупность;

— «часто профаны придают некоторым признакам только потому, что они более бросаются в глаза, такое значение, которого с научной точки зрения они не имеют.

— «иногда преступные инстинкты находят себе выход в какой-нибудь скрытой форме и, таким образом, ускользают от уголовных законов. Вместо того, чтобы заколоть свою жертву, ее можно вовлечь в какое-нибудь гибель­ное предприятие; вместо того, чтобы грабить на проезжей дороге, можно обирать людей посредством биржевой игры; вместо того, чтобы грубо изна­силовать женщину, можно соблазнить какую-нибудь несчастную, а затем об­мануть ее и бросить и т.д.». Таким образом, человек «может не совершить ни кражи, ни убийства, ни изнасилования и пр., и в то же время не быть нор­мальным»;

— «мы не знаем, останется ли человек, отмеченный упомянутыми антро­пологическими признаками и до сих пор еще не совершивший преступления, не преступным до конца своей жизни»;

— «мы не знаем, действительно ли не преступен индивид, отмеченный этими аномалиями. Кому не известно, что совершается очень много таких преступлений, и весьма важных, которые остаются не открытыми или совер­шители которых неизвестны».*

* См.: Ферри Э. Уголовная социология. М., 1908. С. 67-69. g

Исследования Ломброзо пользовались большой популярностью у практиче­ских работников. К его горячим сторонникам принадлежал известный фран­цузский криминалист Бертильон, разработавший антропометрический метод идентификации преступников, а также Гальтон и Анфосо, усовершенствовав­шие на основе уголовной антропологии методы дактилоскопической иденти­фикации преступников. Антропологические исследования Ломброзо легли в основу созданного им детектора лжи, который сам Ломброзо назвал сфигмогра­фом. Немалое практическое значения имели исследования Ломброзо в области графологии.* Его описания татуировок преступников с раскрытием их тайного смысла до сего времени имеет актуальность. То же можно сказать и о проведен­ном им анализе преступного жаргона. Не случайно, видимо, взгляды Ломброзо оказались так живучи в среде практиков, несмотря на их научный остракизм. Как заметил известный немецкий криминолог Шнайдер, на идеи Ломброзо во многих странах наложено своеобразное табу. Но несмотря на это, периодичес­ки в разных странах появляются последователи итальянского исследователя.

* См.: Lombroso С. Grafologia. Milano, 1895.

Начало XX века ознаменовалось бурным развитием физиологии вообще и эндокринологии в частности. Ученые выяснили, что от работы желез внут­ренней секреции (гипофиза, щитовидной, паращитовидной, зобной, поло­вых желез) в значительной мере зависят и внешность, и самоощущение чело­века, соответственно его поведенческие реакции в определенной мере связаны с химическими процессами, происходящими внутри организма. Эти закономерности оказались весьма привлекательными для криминологов, ко­торые работали в русле ломброзианства и стремились найти связующие зве­нья между характеристикой внешности и особенностями поведения.

В 1924 году американский исследователь Макс Шлапп опубликовал не­большую статью, в которой обнародовал результаты изучения эндокринной системы преступников. По его данным, почти одна треть всех заключенных страдает эмоциональной неустойчивостью, связанной с заболеваниями желез внутренней секреции.* Через несколько лет в Нью-Йорке Шлапп в соавтор­стве с Эдвардом Смитом опубликовал книгу «Новая криминология».** Авторы одну из главных ролей в механизме преступного поведения отводили различ­ным эндокринным расстройствам (внешними признаками которых являются наряду с другими особенности телосложения).

* См.: Schlapp M.G. Behavior and Gland Disease//Journal of Heredity. 1924. №15. P. 11.

** См.: Schlapp M.G., Smith E.H. The new criminology. N.Y., 1928.

* Hooton E.A. The American Criminal. An anthropological study. V.1. Cambridge, 1939. P. 299.

Аналогичные исследования проводил профессор Колумбийского универ­ситета Уильям Шелдон. В 1949 году он опубликовал книгу «Виды преступной молодежи: введение в конституционную психиатрию», в которой развил идею единства физической структуры человека и его поведения.*

* См.: Sheldon W.H. Varieties of delinquent youth: An Introduction to Constitutional Psychiatry. N.Y„ 1949.

В 1955 году Эдвард Подольски в «Криминологическом журнале» США опубликовал статью «Химическая основа преступного поведения». В ней он попытался проанализировать эндокринную и химическую основу, связываю­щую строение тела и поведение человека. По его мнению, уровень развития физиологии не позволяет пока проверить многих гипотез о сущности пре­ступного поведения, но наиболее перспективные пути воздействия на пре­ступность следует искать в этом направлении: «Биохимический анализ лич­ности преступника и преступного поведения находится еще в детском периоде своего развития. Представляется, что ему в не слишком отдаленном будущем суждено стать очень важным методом в трактовке и лечении пре­ступности».* Пророчество Э. Подольски сбылось. Клиническое направление криминологии теоретически обосновало необходимость нейтрализации с по­мощью химических препаратов гормонов, вызывающих агрессивность чело­века. И эти методы были внедрены в практику.

* Podolsky Е. The chemical brew of ciminal behavior // The Journal of criminal law, criminolo­gy and police science. 1955. V. 45. № 6. P. 678.

В 1925 году начали исследовать природу преступности супруги Шел и Элеонора Глюк.* В основу своих исследований они положили метод длитель­ных (лонгэтюдных) наблюдений. В 1943 году они опубликовали интересную книгу «Преступные карьеры в ретроспективе», в которой отразился почти двадцатилетний опыт изучения преступников. Одним из выводов, который они сделали по результатам столь длительных исследований, был следующий:

«Наличие или отсутствие определенных черт и признаков в конституции и ранней окружающей среде различных преступников определяет, кем неиз­бежно станут эти преступники и что станет с ними».** Этот вывод оказал очень большое влияние на направление их дальнейших исследований. Через тринадцать лет они опубликовали монографию «Строение тела и юношеская преступность».*** Ученые установили, что конституция-большинства подрост­ков-правонарушителей относится к мезоморфному типу (мускулистые, энер­гичные): их доля среди правонарушителей составляет 60%, в то время как среди правопослушных они составляют лишь 30%.**** По их мнению, этот тип требует особого внимания, поскольку он наиболее чувствителен к неблаго­приятному влиянию семьи и ближайшего окружения. Они разработали поня­тие преступного потенциала, величина которого связана с особенностями строения тела. Реализация же преступного потенциала во многом зависит от параметров социокультурной среды. Иными словами, их концепция была го­раздо мягче Хутгоновской: по их мнению, воздействуя на окружение подростка, можно контролировать его склонность к преступлению. На основании исследований этого феномена в 1959 году ими была разработана таблица для прогнозирования преступного поведения.

* См.: Glueck S. A Tentative Program of Cooperation Between Psychiatrists and Lawyers // Mental Hygiene. 1925. № 9. P. 686-697; Glueck S. Psychiatric Examination of Persons Accused of Crime//Yeie Law Journal. 1927. V. 36. P. 632-648.

** Glueck Sh. & Е. Criminal careers in retrospect. N.Y., 1943. P. 285.

***См.: Glueck Sh. & Е. Physique and Delinquency. N.Y., 1956.

Таблица состояла из двух частей: шкалы социального прогноза и шкалы психологической и психиатрической характеристики ребенка. Первая шкала учитывала уровень контроля за ре­бенком со стороны родителей и характер отношений в семье. Вторая была построена на основе теста Роршаха (методике интерпретации пятен) и была направлена на выявление различных криминогенных качеств личности.* Ав­торы таблиц утверждали: если ребенка в возрасте 6 лет при поступлении в школу тщательно обследовать, то прогноз преступного поведения может быть сделан достаточно точно (с вероятностью 0,9). Помимо прогностической таб­лицы Ш. и Э. Глюк выработали также таблицу, помогающую судье назначать адекватное наказание преступнику.

* См.: Glueck Е. Status of Glueck prediction studies // The Journal of Criminal law and Criminology. 1956. № 1. P. 23; Glueck S. Crime and Correction: Selected Papers. N.Y., 1966.

Прогностическая таблица Глюков нашла широкое применение в практи­ке Нью-Йоркского городского комитета по делам молодежи.* Этот комитет оценил данный метод прогнозирования достаточно эффективным и реко­мендовал применять его во всех школах города. В 1970 году Арнольд Хацне-кер, врач президента Никсона, заинтересовался прогностической методикой супругов Глюк и предложил обследовать всех детей в возрасте от 6 до 15 лет для выявления среди них склонных к преступлениям. Всех выявленных по­тенциальных преступников предполагалось помещать в специальные лагеря для привития общественно полезных норм поведения. Эта программа, став достоянием широкой общественности,** была подвергнута критике и Хацнекер отказался от ее реализации.

* См.: Фоке В. Введение в криминологию. М.,1980. С. 277.

** См.: Maynard R. Crime Tests at Age 6 Urged // Washington Post. 1970. Aprils.

Источник