в чем заключается правоохранительная функция современных государств

Правоохранительная функция государства

Функции государства — это основные направления его деятельности, выражающие сущность и назначение государства в целом.

В реализации функций государства проявляется та роль, которую оно играет в решении вопросов развития общества и удовлетворения интересов населения страны. Функции государства зависят от задач, стоящих перед ним. На том или ином эта­пе его развития (война, экономический кризис и т.д.) одни функции государства выдвигаются на передний план, другие, хотя и действуют, но остаются как бы в тени.

Одной из постоянных функций государства является правоохранительная функция, которая состоит в деятельности государства по обеспечению правопорядка, защите прав и законных интересов человека путем точного и полного соблюде­ния законодательства всеми гражданами, организациями и государственными органами.

Правоохранительная функция государства реализуется органами законодательной, исполнительной и судебной властей. Каждый из государственных органов участвует в осуществлении этой функции в пределах своих полномочий, опреде­ленных в законодательстве. Вместе с тем из системы государственных органов можно выделить такие государственные орга­ны, которые как бы специально созданы для осуществления правоохранительной функции. Их принято именовать правоохранительными органами. Понятие «правоохранительные орга­ны» сложилось на практике и им широко оперируют в разного рода документах.

Правоохранительные органы образуют самостоятельную группу органов государства, которые имеют схожие задачи: 1) Восстановление нарушенного права; 2) наказание правонарушителей; З) профилактика правонарушений. Эти задачи достигаются благодаря реализации каждым из правоохранительных органов своих специфических функций, к которым относятся функции: конституционного контроля, правосудия, прокурор­ского надзора, расследования преступлений, оперативно-розыскной деятельности, исполнения судебных решений, оказания юридической помощи, предупреждения преступлений. Для выполнения этих функций государством учреждаются соответствующие органы. Например, для осуществления правосу­дия образуются суды, прокурорского надзора — прокуратура, оказания юридической помощи — адвокатура и т.д. В своей совокупности эти функции образуют стержень правоохранитель­ной функции государства, которая в целом может быть реализо­вана усилиями всех государственных органов, т.е. органов зако­нодательной, исполнительной и судебной властей.

Приоритетное место в системе правоохранительных ор­ганов занимают суды. На них возложена функция правосудия. Именно суды предназначены для окончательного разрешения юридических конфликтов, которые возникают в государстве. Суд, как орган судебной власти, по сравнению с другими пра­воохранительными органами, имеет возможность значительно в большей мере охранять право. Судам принадлежит особый ста­тус в государстве. Их деятельность в законодательстве довольно подробно регламентирована, а полномочия четко очерчены. Никто не имеет права вмешиваться в деятельность суда. Реше­ния любого суда подлежат обязательному исполнению. Функ­ции прокурорского надзора, расследования преступлений, ока­зания юридической помощи предназначены для содействия су­ду в реализации правосудия. В этом смысле они носят вспомо­гательный характер.

Понятие «правоохранительные органы» стало широко употребляться с 80-х гг. XX в. Вопрос о том, относится ли суд к правоохранительным органам, не возникла. Однако в последние годы он стал обсуждаться не только в юридической литературе, но и получил соответствующее отражение в законодательстве России, где, например, в ст. 72 Конституции содержится выра­жение «кадры судебных и правоохранительных органов», а так­же в самом названии Федеральною закона от 20 апреля 1995 г. «О государственной защите судей, должностных лиц правоох­ранительных органов и контролирующих органов». По-видимому, исключение судов из системы правоохранительных органов связано с желанием придать, суду особую организаци­онную и функциональную автономность от других органов.

Однако принцип независимости суда при осуществлении правосудия не будет ущемлен даже тогда, когда органы прокурорского надзора, расследования преступлений и защиты по уголов­ным делам будут структурно организованы при судах, посколь­ку перед каждым их них стоят разные задачи и используются разные методы деятельности.

Путем разрешения юридических конфликтов суды охра­няют права и законные интересы. Более того, они являются те­ми органами, которые олицетворяют охрану права. Возможно, в законодательстве, чтобы выделить суды, как органы судебной власти, от иных правоохранительных органов, которые не обла­дают функцией правосудия, следовало бы использовать такую формулировку: «суды и иные правоохранительные органы».

Таким образом, хотя правоохранительную функцию го­сударства осуществляют все государственные органы, именно судам как органам, предназначенным для окончательного раз­решения юридических конфликтов, принадлежит главенствую­щая роль. Выяснение вопросов, связанных с организацией и структурой судов, входящих в судебную систему государства, имеет важное значение, поскольку от них в конечном итоге за­висит качество функционирования всей правовой системы в государстве.

Источник

ПРАВООХРАНИТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ СОВРЕМЕННОГО ГОСУДАРСТВА

Правоохранительная функция современного государства является одной из важнейших, так как она, прежде всего, обеспечивает выживание, или сохранение, общества как целостности. В этой связи можно согласиться с Г. Еллинеком, по мнению которого целью государства является защита объективного права, т. е. обеспечение правопорядка(1). Сегодня содержанием правоохранительной функции государства считается противодействие преступности и иным правонарушениям, или социальный контроль над преступностью и иными противоправными деяниями. Если не вдаваться в дискуссию по вопросу приемлемости того или иного термина(2), то наиболее обоснованной по данному вопросу представляется позиция Я. И. Гилинского, который под социальным контролем понимает совокупность средств и методов воздействия общества на нежелательные (включая преступность) формы девиантного поведения с целью их элиминирования (устранения) или сокращения, минимизации(3). Основными средствами социального контроля являются нормы, а методами — поощрение и наказание. В целом социальный контроль, по утверждению ведущего криминолога, сводится к тому, что общество через свои институты задает ценности и нормы; обеспечивает их трансляцию (передачу) и социализацию (усвоение, интериоризацию индивидами); поощряет за соблюдение норм (конформизм) или допустимое, с точки зрения общества, реформирование; упрекает (наказывает) за нарушение норм; принимает меры по предупреждению (профилактике, превенции) нежелательных форм поведения(4). В связи с этим контроль над преступностью, будучи разновидностью социального контроля, включает в себя:
установление того, что именно в данном обществе расценивается как преступление (криминализация деяний);
установление системы санкций (наказаний) и конкретных санкций за конкретные преступления;
формирование институтов формального социального контроля над преступностью (полиция, прокуратура, суд, органы исполнения наказания, включая пенитенциарную систему, и т. п.);
определение порядка деятельности учреждений и должностных лиц, представляющих институты контроля над преступностью;
деятельность этих учреждений и должностных лиц по выявлению и регистрации совершенных преступлений, выявлению и разоблачению лиц, их совершивших, назначению наказаний в отношении таких лиц (преступников), обеспечению исполнения назначенных наказании;
деятельность институтов, организаций, частных лиц по осуществлению неформального контроля над преступностью (от семьи и школы до общины, клана, землячества, «соседского контроля» — neighbourhood watch);
деятельность многочисленных институтов, учреждений, должностных лиц, общественных организаций по профилактике (предупреждению) преступлений(5).

По большому счету, в противодействии преступности и иным правонарушениям или контроле над ними в той или иной степени участвуют все государственные органы. Тем не менее не все из них могут быть названы правоохранительными. Представляется, что главным критерием отнесения того или иного государственного органа к числу правоохранительных (а это достаточно серьезная теоретическая и практическая проблема) является их специализация или систематическое участие в осуществлении правоохранительных функций. Так, из приведенного выше перечня видов деятельности к правоохранительной в прямом смысле могут быть отнесены только три последних. Очевидно, что органы законодательной власти играют принципиально важную роль в формировании уголовной политики (криминализации отдельных видов деяний) и установлении полномочий государственных и иных органов в противодействии преступности. Однако их, конечно, нельзя отнести к правоохранительным органам, тем более что сам термин «правоохрана» уже предполагает существование норм права и органов, в том числе государственных, призванных эти нормы применять.

В то же время вопрос о конкретном содержании правоохранительной функции и, следовательно, об отнесении того или иного органа (прежде всего государственного) к числу правоохранительных остается дискуссионным.

Как утверждает Ю. Е. Аврутин, термин «правоохранительные органы» в российской юридической литературе получил распространение сравнительно недавно. Специальные научные исследования по проблемам понятия, классификации правоохранительных органов, их взаимодействия с другими органами государства появились только в начале 1980-х годов, хотя о правоохранительной деятельности стали писать несколько раньше — в конце 1950-х—начале 1960-х годов. При этом часто термин «правоохранительные органы» употребляется наряду с другими, связанными с ним словосочетаниями: «правоохранительная деятельность», «деятельность правоохранительных органов», «система правоохранительных органов», «правоохранительная система» и др(1). Так, по мнению А. Г. Братко, критериями отнесения какого-либо органа государства к правоохранительным выступают осуществление правоохранительной деятельности и возможность применения государственного принуждения(2). Используя этот же критерий, т. е. возможность применения государственного принуждения, В. И. Гойман и В. В. Лазарев предложили такую структуру правоохранительных органов: судебные органы, органы прокурорского надзора и контроля, внутренних дел, Комитет государственной безопасности. Т. М. Шамба выделил в качестве одного из критериев возможность принудительного воздействия на правонарушителя, а в перечень правоохранительных органов он включил нотариат, органы юстиции, народного контроля, товарищеские суды, не обладавшие соответствующими полномочиями(3). Примерно такой же «набор» правоохранительных органов, за исключением товарищеских судов, содержится и в многочисленных учебниках по курсу «Правоохранительные органы», опубликованных в середине 1990-х годов. В. Л. Зеленько, соотнося правоохранительные органы с правоохранительной деятельностью, отмечает, что «…правоохранительная деятельность не тождественна правовому принуждению. Поэтому существуют такие правоохранительные органы, которые вообще не применяют государственного принуждения (конституционный суд, нотариат). Не применяют государственного принуждения общественные организации с правоохранительной функцией (адвокатура)»(4). Наоборот, именно с возможностью принуждения связывает понятие правоохранительных органов Ю. П. Соловей, поскольку «…своим объединением под таким наименованием они обязаны имеющейся у них возможности действовать методом принуждения.

Это органы принудительного поддержания правопорядка»(1). В последнее десятилетие, по мнению Ю. Е. Аврутина, в трактовке правоохранительных органов каких-либо заметных изменений не произошло, и практически во всех современных учебных изданиях по курсу «Правоохранительные органы» к их числу относят суд, прокуратуру, органы внутренних дел, обеспечения безопасности, налоговой службы, таможенные органы, органы предварительного расследования, юстиции, адвокатуру, нотариат, частные детективные и охранные структуры, а в отдельных случаях, кроме того, независимые средства массовой информации. Существующая доктринальная трактовка правовой природы правоохранительных органов не предлагает сколько-нибудь обоснованной и строгой системы критериев отнесения государственных и негосударственных структур к числу правоохранительных, что приводит к появлению исключительно широкого и аморфного спектра этих органов. Четкой позиции по этому вопросу не имеет и законодатель(2).

По мнению О. И. Бекетова и В. Н. Опарина, главным критерием отнесения тех или иных государственных органов к числу правоохранительных является принуждение. «Деятельность правоохранительных органов, — пишут они, — очевидно, немыслима без принуждения либо реальной возможности такого принуждении для достижения определенных целей (с точки зрения права — исполнения обязанностей), главной из которых, по нашему мнению, является пресечение правонарушений. Принуждение, безусловно, присутствует в природе полномочий правоохранительных органов, но характеризует оно прежде всего их права. Правами же данные органы наделяются в целях выполнения обязанностей, которые первичны.

Государственное принуждение применяют многие государственные органы, оно разнообразно по формам и методам осуществления, однако непосредственное (т. е. прямое, не опосредованное каким-либо управленческим или процессуальным решением) принуждение доступно только правоохранительным органам»(3).

Очерченные функции и перечень государственных органов представляются неполными, не охватывающими всех элементов процесса правоохраны. Если исходить из господствующего в теории и на практике представления о системе противодействия (контроля) преступности и иным правонарушениям, то к правоохранительным функциям следует отнести, во-первых, предупреждение преступлений и иных правонарушений, включающее, по меньшей мере, три разновидности этой деятельности: а) общее предупреждение преступлений, которое иногда называют социальным (так как речь идет об общегосударственных, региональных или местных мероприятиях, направленных на улучшение социально-политической ситуации в стране); б) индивидуальное предупреждение (воздействие на личность потенциального правонарушителя, включая и того, кто уже отбыл наказание за прошлые деяния); в) так называемое техническое, или ситуационное, предупреждение (иначе именуемое мерами безопасности), рассчитанное на предупреждение преступных действий со стороны неизвестных пока лиц. Таковы, например, превентивные меры против непредсказуемых акций террористов.

Во-вторых, пресечение преступлений и иных правонарушений. Но это не одно действие, а несколько: а) выявление (обнаружение) факта совершаемого или готовящегося преступления; б) собственно пресечение его; в) преследование и по возможности задержание преступника.

В-третьих, следует выделить также уголовное и административное преследование на постпреступной (постделиктной) стадии, которое будет состоять из следующих элементов: а) уголовное и административное преследование предполагаемого преступника (правонарушителя) — на всех стадиях уголовного процесса и процесса по делу об административном правонарушении; б) наказание виновного, которое, в свою очередь, складывается из ряда стратегических направлений; в) постпенитенциарная деятельность правоохранительных органов, которая отчасти совпадает с индивидуальной профилактикой, но включает и другие формы деятельности (например, административный надзор)(1).

Если несколько конкретизировать эту справедливую позицию академика В. Н. Кудрявцева, то к правоохранительным функциями следует отнести выявление правонарушений (включая общий и специальный надзор), их пресечение, раскрытие, расследование, вынесение решения о наказании правонарушителя, исполнение такого решения и предупреждение (профилактика) правонарушений. Исходя из специфики правоохранительных функций и соглашаясь с мнением о том, что признаком правоохранительной деятельности является принуждение (или возможность принуждения), считаем, что к перечню правоохранительных органов, предложенному О. И. Бекетовым и В. Н. Опариным, следовало бы добавить прокуратуру, суд и адвокатуру. Однако при отнесении того или иного государственного органа к правоохранительному необходимо учитывать также принцип разделения властей как основание построения системы органов государственной власти. В таком случае суд и адвокатура не могут быть безоговорочно причислены к правоохранительным органам.

Как уже говорилось, проблема выделения критериев правоохранительных функций и органов до сих пор остается дискуссионной. В этой связи отчасти можно согласиться с Ю. Е. Аврутиным, утверждающим, что «предпринятые в последнее время попытки найти универсальное основание для выделения среди субъектов осуществления правоохранительной деятельности специальных правоохранительных органов, включение в их состав одних государственных структур и исключение других полезны в методическом и дидактическом отношении, хотя пока и малопродуктивны с научной точки зрения. …Сегодня нет достаточных теоретических и законодательных оснований для корректной в научном отношении классификации правоохранительных органов. Само понятие “правоохранительные органы” — это пока лишь собирательный операциональный служебный термин, которым обозначается определенная группа государственных субъектов реализации правоохранительной деятельности, располагающая близким арсеналом правовых организационных средств ее реализации»(2).

Источник

ПРАВООХРАНИТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ СОВРЕМЕННОГО ГОСУДАРСТВА

Правоохранительная функция современного государства является одной из важнейших, так как она, прежде всего, обеспечивает выживание, или сохранение, общества как целостности. В этой связи можно согласиться с Г. Еллинеком, по мнению которого целью государства является защита объективного права, т. е. обеспечение правопорядка(1). Сегодня содержанием правоохранительной функции государства считается противодействие преступности и иным правонарушениям, или социальный контроль над преступностью и иными противоправными деяниями. Если не вдаваться в дискуссию по вопросу приемлемости того или иного термина(2), то наиболее обоснованной по данному вопросу представляется позиция Я. И. Гилинского, который под социальным контролем понимает совокупность средств и методов воздействия общества на нежелательные (включая преступность) формы девиантного поведения с целью их элиминирования (устранения) или сокращения, минимизации(3). Основными средствами социального контроля являются нормы, а методами — поощрение и наказание. В целом социальный контроль, по утверждению ведущего криминолога, сводится к тому, что общество через свои институты задает ценности и нормы; обеспечивает их трансляцию (передачу) и социализацию (усвоение, интериоризацию индивидами); поощряет за соблюдение норм (конформизм) или допустимое, с точки зрения общества, реформирование; упрекает (наказывает) за нарушение норм; принимает меры по предупреждению (профилактике, превенции) нежелательных форм поведения(4). В связи с этим контроль над преступностью, будучи разновидностью социального контроля, включает в себя:
установление того, что именно в данном обществе расценивается как преступление (криминализация деяний);
установление системы санкций (наказаний) и конкретных санкций за конкретные преступления;
формирование институтов формального социального контроля над преступностью (полиция, прокуратура, суд, органы исполнения наказания, включая пенитенциарную систему, и т. п.);
определение порядка деятельности учреждений и должностных лиц, представляющих институты контроля над преступностью;
деятельность этих учреждений и должностных лиц по выявлению и регистрации совершенных преступлений, выявлению и разоблачению лиц, их совершивших, назначению наказаний в отношении таких лиц (преступников), обеспечению исполнения назначенных наказании;
деятельность институтов, организаций, частных лиц по осуществлению неформального контроля над преступностью (от семьи и школы до общины, клана, землячества, «соседского контроля» — neighbourhood watch);
деятельность многочисленных институтов, учреждений, должностных лиц, общественных организаций по профилактике (предупреждению) преступлений(5).

По большому счету, в противодействии преступности и иным правонарушениям или контроле над ними в той или иной степени участвуют все государственные органы. Тем не менее не все из них могут быть названы правоохранительными. Представляется, что главным критерием отнесения того или иного государственного органа к числу правоохранительных (а это достаточно серьезная теоретическая и практическая проблема) является их специализация или систематическое участие в осуществлении правоохранительных функций. Так, из приведенного выше перечня видов деятельности к правоохранительной в прямом смысле могут быть отнесены только три последних. Очевидно, что органы законодательной власти играют принципиально важную роль в формировании уголовной политики (криминализации отдельных видов деяний) и установлении полномочий государственных и иных органов в противодействии преступности. Однако их, конечно, нельзя отнести к правоохранительным органам, тем более что сам термин «правоохрана» уже предполагает существование норм права и органов, в том числе государственных, призванных эти нормы применять.

В то же время вопрос о конкретном содержании правоохранительной функции и, следовательно, об отнесении того или иного органа (прежде всего государственного) к числу правоохранительных остается дискуссионным.

Как утверждает Ю. Е. Аврутин, термин «правоохранительные органы» в российской юридической литературе получил распространение сравнительно недавно. Специальные научные исследования по проблемам понятия, классификации правоохранительных органов, их взаимодействия с другими органами государства появились только в начале 1980-х годов, хотя о правоохранительной деятельности стали писать несколько раньше — в конце 1950-х—начале 1960-х годов. При этом часто термин «правоохранительные органы» употребляется наряду с другими, связанными с ним словосочетаниями: «правоохранительная деятельность», «деятельность правоохранительных органов», «система правоохранительных органов», «правоохранительная система» и др(1). Так, по мнению А. Г. Братко, критериями отнесения какого-либо органа государства к правоохранительным выступают осуществление правоохранительной деятельности и возможность применения государственного принуждения(2). Используя этот же критерий, т. е. возможность применения государственного принуждения, В. И. Гойман и В. В. Лазарев предложили такую структуру правоохранительных органов: судебные органы, органы прокурорского надзора и контроля, внутренних дел, Комитет государственной безопасности. Т. М. Шамба выделил в качестве одного из критериев возможность принудительного воздействия на правонарушителя, а в перечень правоохранительных органов он включил нотариат, органы юстиции, народного контроля, товарищеские суды, не обладавшие соответствующими полномочиями(3). Примерно такой же «набор» правоохранительных органов, за исключением товарищеских судов, содержится и в многочисленных учебниках по курсу «Правоохранительные органы», опубликованных в середине 1990-х годов. В. Л. Зеленько, соотнося правоохранительные органы с правоохранительной деятельностью, отмечает, что «…правоохранительная деятельность не тождественна правовому принуждению. Поэтому существуют такие правоохранительные органы, которые вообще не применяют государственного принуждения (конституционный суд, нотариат). Не применяют государственного принуждения общественные организации с правоохранительной функцией (адвокатура)»(4). Наоборот, именно с возможностью принуждения связывает понятие правоохранительных органов Ю. П. Соловей, поскольку «…своим объединением под таким наименованием они обязаны имеющейся у них возможности действовать методом принуждения.

Это органы принудительного поддержания правопорядка»(1). В последнее десятилетие, по мнению Ю. Е. Аврутина, в трактовке правоохранительных органов каких-либо заметных изменений не произошло, и практически во всех современных учебных изданиях по курсу «Правоохранительные органы» к их числу относят суд, прокуратуру, органы внутренних дел, обеспечения безопасности, налоговой службы, таможенные органы, органы предварительного расследования, юстиции, адвокатуру, нотариат, частные детективные и охранные структуры, а в отдельных случаях, кроме того, независимые средства массовой информации. Существующая доктринальная трактовка правовой природы правоохранительных органов не предлагает сколько-нибудь обоснованной и строгой системы критериев отнесения государственных и негосударственных структур к числу правоохранительных, что приводит к появлению исключительно широкого и аморфного спектра этих органов. Четкой позиции по этому вопросу не имеет и законодатель(2).

По мнению О. И. Бекетова и В. Н. Опарина, главным критерием отнесения тех или иных государственных органов к числу правоохранительных является принуждение. «Деятельность правоохранительных органов, — пишут они, — очевидно, немыслима без принуждения либо реальной возможности такого принуждении для достижения определенных целей (с точки зрения права — исполнения обязанностей), главной из которых, по нашему мнению, является пресечение правонарушений. Принуждение, безусловно, присутствует в природе полномочий правоохранительных органов, но характеризует оно прежде всего их права. Правами же данные органы наделяются в целях выполнения обязанностей, которые первичны.

Государственное принуждение применяют многие государственные органы, оно разнообразно по формам и методам осуществления, однако непосредственное (т. е. прямое, не опосредованное каким-либо управленческим или процессуальным решением) принуждение доступно только правоохранительным органам»(3).

Очерченные функции и перечень государственных органов представляются неполными, не охватывающими всех элементов процесса правоохраны. Если исходить из господствующего в теории и на практике представления о системе противодействия (контроля) преступности и иным правонарушениям, то к правоохранительным функциям следует отнести, во-первых, предупреждение преступлений и иных правонарушений, включающее, по меньшей мере, три разновидности этой деятельности: а) общее предупреждение преступлений, которое иногда называют социальным (так как речь идет об общегосударственных, региональных или местных мероприятиях, направленных на улучшение социально-политической ситуации в стране); б) индивидуальное предупреждение (воздействие на личность потенциального правонарушителя, включая и того, кто уже отбыл наказание за прошлые деяния); в) так называемое техническое, или ситуационное, предупреждение (иначе именуемое мерами безопасности), рассчитанное на предупреждение преступных действий со стороны неизвестных пока лиц. Таковы, например, превентивные меры против непредсказуемых акций террористов.

Во-вторых, пресечение преступлений и иных правонарушений. Но это не одно действие, а несколько: а) выявление (обнаружение) факта совершаемого или готовящегося преступления; б) собственно пресечение его; в) преследование и по возможности задержание преступника.

В-третьих, следует выделить также уголовное и административное преследование на постпреступной (постделиктной) стадии, которое будет состоять из следующих элементов: а) уголовное и административное преследование предполагаемого преступника (правонарушителя) — на всех стадиях уголовного процесса и процесса по делу об административном правонарушении; б) наказание виновного, которое, в свою очередь, складывается из ряда стратегических направлений; в) постпенитенциарная деятельность правоохранительных органов, которая отчасти совпадает с индивидуальной профилактикой, но включает и другие формы деятельности (например, административный надзор)(1).

Если несколько конкретизировать эту справедливую позицию академика В. Н. Кудрявцева, то к правоохранительным функциями следует отнести выявление правонарушений (включая общий и специальный надзор), их пресечение, раскрытие, расследование, вынесение решения о наказании правонарушителя, исполнение такого решения и предупреждение (профилактика) правонарушений. Исходя из специфики правоохранительных функций и соглашаясь с мнением о том, что признаком правоохранительной деятельности является принуждение (или возможность принуждения), считаем, что к перечню правоохранительных органов, предложенному О. И. Бекетовым и В. Н. Опариным, следовало бы добавить прокуратуру, суд и адвокатуру. Однако при отнесении того или иного государственного органа к правоохранительному необходимо учитывать также принцип разделения властей как основание построения системы органов государственной власти. В таком случае суд и адвокатура не могут быть безоговорочно причислены к правоохранительным органам.

Как уже говорилось, проблема выделения критериев правоохранительных функций и органов до сих пор остается дискуссионной. В этой связи отчасти можно согласиться с Ю. Е. Аврутиным, утверждающим, что «предпринятые в последнее время попытки найти универсальное основание для выделения среди субъектов осуществления правоохранительной деятельности специальных правоохранительных органов, включение в их состав одних государственных структур и исключение других полезны в методическом и дидактическом отношении, хотя пока и малопродуктивны с научной точки зрения. …Сегодня нет достаточных теоретических и законодательных оснований для корректной в научном отношении классификации правоохранительных органов. Само понятие “правоохранительные органы” — это пока лишь собирательный операциональный служебный термин, которым обозначается определенная группа государственных субъектов реализации правоохранительной деятельности, располагающая близким арсеналом правовых организационных средств ее реализации»(2).

Источник