в чем выражается деформация профессиональной деятельности юриста
Профессиональная деформация юриста
Профессиональная деформация[57] – это несоответствующая общепринятой модели манера поведения, мышления и действий в профессиональной и повседневной жизни.
Профессиональная деформация специалиста проявляется в его девиантном поведении[58] как в личной жизни, так и в профессиональной деятельности. Отдельные признаки профессиональной деформации могут проявиться на раннем этапе профессиональной деятельности.
В профессиональной юридической деятельности девиантное поведение проявляется в пренебрежительном, высокомерном и нередко патерналистском отношении к молодым специалистам, другим коллегам и клиентам, в возникающих конфликтах с ними, в завышенной самооценке своих профессиональных компетенций, в несоблюдении правил и требований корпоративной культуры, в частой смене места работы.
Основными формами проявление профессиональной деформации могут быть:
1) недобросовестность в работе;
2) непонимание смысла работы;
3) приверженность к стереотипному мышлению и стереотипным методам работы;
4) стереотипное общение с клиентами без учета специфики их дел и индивидуальности;
5) служебные действия в обход закона;
6) игнорирование рекомендаций коллег;
7) игнорировании, пренебрежение и нежелание учитывать принцип презумпции невиновности.
Профессиональная деформация (девиантное поведение) юриста также может проявиться, во-первых, при незавершенном или недостаточном процессе социализации личности, т.е. индивид не усвоил полноценно существующие в обществе/юридическом сообществе ценности и морально-нравственные нормы поведения, необходимые для должного ведения юридической деятельности, молодой работник не понимает значимости профессиональной культуры и этики и, во-вторых, когда поставленные им внутренние цели и задачи становятся для него недостижимыми, а желание достигнуть их во чтобы то ни стало любыми средствами сохраняется, в компании ослабевает контроль за соблюдением норм и правил корпоративной культуры, отсутствует или слабо поставлена корпоративная система повышения профессионализма и квалификации, включающая воспитательный аспект.
Основой профессиональной деформации также нередко выступает социально-общественная значимость самой юридической профессии: юрисконсульт, нотариус, адвокат, судья, прокурор, следователь – от них зависит судьба человека. Возможность вершить судьбы людей при пробелах в морально-нравственном воспитании формирует у такого «вершителя судеб» чувство всесильности и всемогущества, что при недостаточной социализации самого юриста вызывает девиантные отклонения.
Проявление профессиональной деформации в деятельности юриста снижает уровень его профессиональной пригодности и эффективности предоставляемых им услуг, отпугивает клиентов, что наносит ущерб компании, и подрывает авторитет юридического сообщества.
Появление профессиональной деформации у специалиста – это результат, последствие его профессиональной деятельности и профессиональных успехов на фоне слабой, несовершенной внутренней системы личностных качеств человека. Профессиональная деформация не знает возрастных ограничений. Закружиться голова от успеха может как у молодого специалиста, так и у маститого профи.
Профессиональная деформация развивается под воздействием как факторов профессиональной деятельности внешней среды (общение с клиентами и правонарушителями), так и внутрисистемных факторов внутренней среды, степени сформированности и зрелости системной культурной среды организации (взаимоотношения в коллективе, отношения сотрудников и руководства и др.).
Профессиональная деформация, будучи порождением профессиональной деятельности и профессиональных успехов, проявляется, прежде всего, в изменениях личностных свойств юриста как человека, в трансформации его внутреннего содержания, его системы ценностей, поведения в коллективе, общения с коллегами и клиентами, в его психомоторике, что затем неизбежно негативно сказывается на его профессиональной деятельности. И круг замыкается.
Профессиональная деформация юриста и представителей подобных профессий имеет свои особенности: во-первых, её благоприятной почвой является слабо развитая, искаженная система личностных качеств; во-вторых, она проявляется уже в начале профессиональной деятельности специалиста и может быстро развиваться; в-третьих, искаженное поведение в результате длительной профессиональной деятельности постепенно становится неотъемлемой частью личности специалиста.
Профессия «юрист» по таким специальностям как адвокат, следователь, прокурор, судья предъявляет высокие требования к морально-нравственным, эмоционально- психологическим и интеллектуально-физическим качествам человека. Любая трещина в личностных качествах ведет к профессиональной деформации.
В отличие от этих специальностей юрист в организации – корпоративный юрист не испытывает подобных перегрузок. Его перегрузки имеют характер личных взаимоотношений с руководством.
Независимо от юридической специализации все представители этой профессии в своей повседневной правоприменительной деятельности сталкиваются со сложнейшими проблемами и конфликтами, которые требуют креативных решений правового характера, что ведет к повышенным перегрузкам и раздражению, нервозности и утомляемости, стрессу и эмоциональным срывам, апатии и растерянности. Постоянные перегрузки в работе порождают синдром хронической усталости, оставляют отпечаток на характере, превращая веселую и общительную личность в мрачную противоположность, негативно сказываются на здоровье (нарушение сна, головная боль, плохой аппетит) и психологическом состоянии специалиста, вызывающие чувство тревожности и ненадежности своего социально-профессионального положения и повышенную обеспокоенность за будущее своей семьи. К примеру, чрезмерное и хроническое превышение продолжительности рабочего дня, выходящее за все законодательные нормативы, крайне негативно влияет на взаимоотношения в семье и бумерангом ударяет по профессиональной деятельности работника.
Одной из форм профессиональной деформации выступает профессиональное выгорание, являющееся результатом повышенных психофизиологических нагрузок в форме накопившихся отрицательных эмоций, которые истощают внутренние ресурсы человека, и проявляются в недружелюбном отношении к коллегам и клиентам.
Профессиональная деформация личности имеет объективный и субъективный характер.
Из объективных факторов следует выделить: сущность профессиональной деятельности, условия её выполнения, стиль управления, компетентность руководства, социально-экономические условия, повышенную законодательную регламентацию труда, повышенный контроль со стороны государства и общества, характер взаимоотношений юриста с гражданами.
Из субъективных факторов можно выделить: особенности индивидуально-личностных свойств и профессиональных взаимоотношений, проблемы профессионально-карьерного становления и развития личности.
Как отмечалось выше, на деформацию профессиональной деятельности воздействуют особенности юридической деятельности, личностные и социально-психологические свойства. С особенностями юридической деятельности связана чрезмерная регламентация деятельности, властные полномочия по отношению к гражданам, повышенная ответственность и психофизическая перегрузка.
Из социально-психологических факторов, деформирующих профессиональную деятельность, следует выделить грубость в отношении с коллегами и гражданами, недостаточную общественную оценку, негативное влияние ближайшего окружения.
Профессиональная деформация юриста различается по специальностям и, как правило, связана и развивается вместе с ростом стажа специалиста. Адвокат обладает превосходной личностно-профессиональной гибкостью, следователь в силу специфики своей профессии страдает чрезмерной подозрительностью, прокурор готов всегда, везде и всех обвинять, судья – наказывать. Деформация проявляется не только в профессиональной деятельности, но и в повседневной жизни.
Чрезмерная подозрительность следователя обусловлена его профессиональной деятельностью, в ходе которой он постоянно сталкивается с ложью и обманом. Именно этот человеческий негатив приводит к утрате веры в людей, к развитию излишней бдительности до такой степени, что в каждом подозреваемом видится преступник.
Адвокат, чье материальное положение на 100% зависит от клиентуры, имеет внутренне противоречивые установки. С одной стороны, он стремится всем помочь и проконсультировать, что нередко принимает менторский характер поучения, самоуверенность и изворотливость, осложняя личностное взаимоотношение с окружающими.
Наряду с различиями существует и общая профессиональная деформация юристов независимо от специальностей. Лидирует в этом списке негативов правовой нигилизм, попирающий нормы закона. Правовой нигилизм – это болезнь следователя, адвоката, оперативного работника, корпоративного юриста. Второе место занимает цинизм, безразличие, холодность к судьбе других людей – клиентов/доверителей. Это отношение может распространиться и на близких людей. На третьем месте находится культура общения. Как гласит народная мудрость: с кем поведешься, от того и наберешься. Постоянное общение в силу специфики профессиональной деятельности с представителями преступного мира и определенной категорией клиентуры проявляется в мимике, жестах, поведении и речи специалиста.
Особо следует выделить так называемую криминальную деформацию, связанную с отступлением от общепринятых норм и ценностей, у работников правоохранительных структур. Из причин деформации профессиональной культуры сотрудников органов правопорядка, которые могут быть отнесены к криминальной деформации, следует отнести: 1) самоуверенность в собственной правоте, неприкосновенности и непогрешимости; 2) чрезмерно завышенная самооценка; 3) завышенная подозрительность и обвинительный уклон по отношению к гражданам; 4) ошибки в оценке поступков других; 5) установку на жесткость к правонарушителю; 6) закрытость личности и излишняя секретность; 7) перенос профессиональных навыков во внеслужебные отношения; 8) криминальная субкультура становится частью собственной культуры (уголовный жаргон, поведение, взаимоотношения, обращения к другим); 9) низкая культура делового и общегражданского общения (обращения на «ты», оскорбительные выражения); 10) исключительно властное воздействие на правонарушителей и других граждан
Другим источником профессиональной деформации может стать «боязнь блокирования карьерного роста», которая проявляется:
Профессиональная деформация неизбежно порождает систему двойных стандартов на всех уровня, которая постепенно разрушает общество, организацию, деформирует личность.
Профессиональная деформация компетентного юриста
Поводом для возбуждения в отношении Виталия Буркина дисциплинарного производства явилось представление вице-президента АП Республики Башкортостан Виктора Мальцева в связи с обращением, направленным в региональную Адвокатскую палату председателем Верховного Суда РБ Михаилом Тарасенко. В письме говорится, что адвокат большую часть своих публикаций в социальных сетях посвящает имеющим ярко выраженный негативный характер претензиям и критике судебной системы, допускает некорректные и оскорбительные высказывания в адрес руководства Верховного Суда РБ. Приводится конкретный пример: «Так, в статье “Как стать судьей?” были допущены публичные некорректные и оскорбительные высказывания в адрес руководства Верховного Суда Республики Башкортостан, которые выходят за общепринятые нормы поведения и являются нарушением норм профессиональной этики, а именно: “…Потому что первое правило этой системы звучит так – принимать только своих. А чтобы стать своим, надо обязательно быть замешанным ранее в каком-нибудь коррупционном деле, желательно, чтобы это было какое-то воровство, желательно даже мелкое. Чтобы под страхом разоблачения будущий судья не побоялся исполнять любые приказы. Кандидат должен быть беспринципным, в идеале даже подлым. Вот это и есть dress code для пропуска в “свет”».
Квалификационная комиссия АП РБ пришла к выводу, что Виталий Буркин нарушил подп. 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», а также п. 1 ст. 4, п. 2 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката.
Материалы дисциплинарного производства рассматривались 26 октября на заседании Совета АП РБ, где Виталий Буркин вел себя крайне агрессивно и вызывающе, в резкой и провокационной форме отрицая факт нарушения им правил профессиональной этики. Он, как сказано в информационном письме, «не пожелал слушать членов Совета, которые пытались объяснить ему суть дисциплинарного проступка и ссылались при этом на принятые в адвокатуре правила и нормы. Более того, он отказался признать за членами Совета АП Республики Башкортостан право на обсуждение его дисциплинарного проступка. При этом В.А. Буркин утверждал, что, по его мнению, судейское сообщество, несмотря на закрепленные в Конституции РФ положения о роли суда как независимого арбитра, является, по сути, противником адвокатуры».
Изучив материалы дисциплинарного производства, Совет АП РБ согласился с выводом Квалификационной комиссии. При этом члены Совета не ставили под сомнение общую юридическую компетентность адвоката. В то же время Совет палаты был возмущен «искажением В.А. Буркиным сути взаимоотношений между адвокатами и судом, роли адвокатуры в обеспечении отправления правосудия, а также игнорированием базовых этических норм, регулирующих отношения адвокатов как с представителями государства и общества, так и между собой».
Кроме того, Совет АП РБ констатировал, что при рассмотрении дисциплинарного производства в отношении Виталия Буркина он столкнулся «с фактом профессиональной деформации компетентного юриста, а также с фактом абсолютного и демонстративного неуважения к Совету палаты как выборному органу адвокатского самоуправления, облеченному доверием адвокатского сообщества Республики Башкортостан». Именно такое поведение адвоката не оставило Совету палаты возможности для принятия в отношении Виталия Буркина более мягкого решения, нежели прекращение статуса адвоката (с допуском к сдаче квалификационного экзамена через три года).
В заявлении Совета говорится об опасной тенденции, которая порождается распространением среди части адвокатов ложной идеи о том, что суд – это «враг» адвоката, что с ним можно бороться, применяя любые средства, в том числе использование в публичных выступлениях ряда приемов – резких оценок, обобщений, метафор, гипербол, броских заголовков, призванных создать в общественном сознании «образ врага». Именно такой стиль был использован Виталием Буркиным в его публикациях о судьях и судебной системе. Совет палаты счел, что автор этих публикаций проигнорировал «закрепленные традициями российской адвокатуры и Кодексом профессиональной этики адвоката правила о том, что адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии, уважать права, честь и достоинство лиц, обратившихся к нему за оказанием юридической помощи, доверителей, коллег и других лиц».
По мнению Совета АП Республики Башкортостан, подобные публичные выступления адвокатов следует рассматривать «не как конструктивную критику с целью исправления недостатков в работе судебных органов, а как стремление к дискредитации судебной власти». Такое стремление Совет АП РБ назвал «абсолютно недопустимым со стороны представителя адвокатуры» и заявил об ответственности органов адвокатского самоуправления за то, чтобы «эта опасная тенденция не получила распространения в адвокатском сообществе».
Недостатки – или продолжения достоинств: что такое профдеформация юристов
Стресс и переработки – неизбежная часть юридических будней, и напряжение не компенсируется даже доходом, который в крупных компаниях значительно превышает средний заработок. Существует ли при этом профессиональная деформация юристов либо в юриспруденцию идут люди, в которых уже заложены определенные черты? Верно и то, и другое, считают сами представители юридической профессии.
Хорошее начало
Есть ряд качеств, не обладая которыми в профессии юриста состояться и стать успешным невозможно. По мнению адвоката, к. и. н., вице-президента Адвокатской палаты Москвы Вадима Клювганта, в их числе – чёткость и системность мышления, быстрота реакции, находчивость и, конечно же, высокая стрессоустойчивость, которую, впрочем, не следует путать с чёрствостью. Есть и другие черты, абсолютно необходимые юристу, считает Клювгант.
«Умение слушать и слышать не только себя любимого, но и оппонента, и любого собеседника, способность к диалогу и достижению взаимопонимания, умение «держать удар», в том числе достойно и честно проигрывать. Обязательны чувство юмора и самоирония. Цену себе знать надо, а вот чересчур себя любить и слишком серьёзно к себе относиться вредно – это вызывает только лишние стрессы, жалость и насмешку ну или усмешку окружающих», – уверен адвокат.
Александр Молотников, доцент кафедры Предпринимательского права Юридического факультета МГУ, напомнил про еще одно важное качество юриста – понимание, что безвыходных ситуаций не бывает. «Любой юрист должен быть настроен на поиски выхода. Это справедливо и для консалтинга, и для инхауса», – отмечает Молотников. Именно поэтому юристы вынуждены быть оптимистами, в особенности консультанты? иначе свои услуги не продашь. «Вы ведь не захотите лечиться у доктора-пессимиста», – проводит аналогию Молотников.
Но есть и такие качества, которые сложно однозначно оценить как позитивные или негативные. Самая заметная такая черта – педантизм, превращающийся временами в ужасное занудство, признает руководитель Уголовной практики «Инфралекс» Артем Каракасиян.
О плохом и сложном
Никто не придет в больницу похвастаться своим прекрасным здоровьем, замечает Каракасиян. Так и к адвокату человек обычно обращается со своей проблемой, а зачастую и с горем. «Наверное, две самые эмоционально насыщенные сферы юридической деятельности – это уголовные дела и бракоразводные процессы – то, где риску подвергаются наиболее уязвимые стороны жизни. Здесь наряду с чисто профессиональными задачами приходится много времени уделять психологическому состоянию клиента, чтобы его стабилизировать, протянуть нить в лабиринте незнакомой ситуации», – говорит Каракасиян.
Конечно, это не может не отражаться и на самом юристе, который переживает постоянный стресс от потока негативных эмоций. Тут возможны две крайности, в один голос признают эксперты. Первая – когда не получается выработать достаточную «толстокожесть». «Если все пропускать через себя, то очень скоро выгоришь, не сможешь дальше эффективно работать», – признается Каракасиян.
Другая крайность – цинизм, лишающий возможности увидеть в клиенте человека, проникнуться его проблемой. По мнению Каракасияна, подобная черствость быстро вырабатывается и часто встречается у юристов, имеющих отношение к уголовному праву – следователей, прокуроров, адвокатов и судей. Клювгант, в свою очередь, уверен, что от этого не застрахован никто – вне зависимости от того, на какой он «стороне баррикад».
«Нужен здоровый баланс: нельзя ни «умирать» с каждым делом, ни позволять себе равнодушие, ибо оно несовместимо с профессионализмом юриста, да и с самой принадлежностью к профессии. Это же можно сказать и о профессиональном занудстве,препарировании всего, что вокруг, маниакальном стремлении оставить за собой последнее слово в любой ситуации».
Вадим Клювгант, адвокат, к. и. н., вице-президент Адвокатской палаты Москвы
Молотников уверен, что долгая работа в юридической профессии в ряде случаев делает человека параноиком. Хотя юрист и оптимистично смотрит на жизнь, этот позитивный настрой все время сопровождается попытками предусмотреть и минимизировать риски: «такой своеобразный параноидальный оптимизм». «Это хорошо, когда главный юрист инвестиционной компании вносит бесчисленные правки в договор купли-продажи акций. А теперь представим того же юриста, пришедшего в модный ресторан или выбирающего книжный шкаф в Ikea. Страшно представить, к чему это приведет. В самых запущенных случаях близким и родственникам юристов приходится несладко, тут уж не до оптимизма», – иронизирует Молотников.
Есть у успешных юристов и проблемы посерьёзнее – например, постоянное стремление выигрывать, порой любой ценой, и оставаться «номер один». «Вызывают сожаление и горькую усмешку неспособность искренне порадоваться превосходству коллеги, в том числе и оппонента. И безосновательная уверенность некоторых коллег в том, что жизнь профессии началась именно с них, и им всё уже «открылось», а до них и не было никого и ничего», – говорит Клювгант. «Звёздная» болезнь – опасное проявление профессиональной деформации, чреватое тяжёлыми последствиями вплоть до потери профессии, уверен адвокат.
Особый случай
По признанию экспертов, одни представители юридической профессии оказываются более подверженными профдеформации, чем другие. «Особая когорта – судебные юристы: попробуй перебей во время дружеского разговора блестящего оратора и адвоката», – замечает Молотников. Но больше всего шансов измениться не в лучшую сторону у следователей или прокуроров, сходятся во мнении эксперты. Обычно к признакам профессиональной деформации (деградации) у следователей, прокуроров, судей относят обвинительный уклон и готовность в каждом видеть преступника, замечает Клювгант: «То, что вы до сих пор на свободе, – не ваша заслуга, а наша недоработка».
Похожие черты по мере работы в профессии начинают проявляться и у адвокатов уголовной специализации. Критическое отношение к людям и человеческим порокам, общая подозрительность, закрытость, специфический и достаточно циничный юмор, чем-то похожий на юмор врачей, замечает у юристов-уголовников» партнер АБ «ЗКС» Андрей Гривцов.
«У кого-то эти черты выделяются сильнее, у кого-то меньше, но, как правило, юристы уголовно-правовой специализации – это люди достаточно закрытые, несмотря на кажущуюся открытость некоторых из них, подозрительные, не склонные верить на слово, ставящие под сомнение каждое утверждение», – признаёт Гривцов. Однако, отмечает он, это не негативные черты характера, а скорее особенности поведения: «Негативные же качества вроде лживости, подлости, алчности и прочих человеческих пороков вряд ли могут быть приобретены в такой позитивной профессии, направленной на служение и помощь другим людям, как юриспруденция. Они закладываются еще в процессе формирования личности в детском возрасте в результате влияния семьи и ближайшего окружения».
Таких не берут в консультанты
Есть качества, которые точно будут мешать юристу: рассеянность, неорганизованность, неумение подвергать собственное и чужое поведение здравому анализу, а также излишняя эмоциональность, которые мешают принять верное решение.
Каракисиян в их числе отмечает узость и ригидность мышления: «Можно сделать только так, потому что в законе написано».
«Жизнь всегда богаче даже самых подробных правил. Чтобы решить проблему, часто надо взглянуть на нее под разными углами, рассмотреть в более широком контексте. Особенно это важно в консалтинге, где клиент обращается не за цитатой из закона, а за творческим решением возникшей задачи», – говорит он.
Профессиональная деформация компетентного юриста
АП Республики Башкортостан проинформировала, почему адвокат Виталий Буркин был лишен статуса
1 ноября на сайте Адвокатской палаты Республики Башкортостан размещено информационное письмо с разъяснением резонансного решения Совета АП РБ о лишении статуса адвоката Уфимской городской коллегии адвокатов Виталия Буркина. В документе говорится, что Виталий Буркин не только исказил суть взаимоотношений между адвокатами и судом, но и проявил демонстративное неуважение к Совету АП РБ как выборному органу адвокатского самоуправления.
Поводом для возбуждения в отношении Виталия Буркина дисциплинарного производства явилось представление вице-президента АП Республики Башкортостан Виктора Мальцева в связи с обращением, направленным в региональную Адвокатскую палату председателем Верховного Суда РБ Михаилом Тарасенко. В письме говорится, что адвокат большую часть своих публикаций в социальных сетях посвящает имеющим ярко выраженный негативный характер претензиям и критике судебной системы, допускает некорректные и оскорбительные высказывания в адрес руководства Верховного Суда РБ. Приводится конкретный пример: «Так, в статье “Как стать судьей?” были допущены публичные некорректные и оскорбительные высказывания в адрес руководства Верховного Суда Республики Башкортостан, которые выходят за общепринятые нормы поведения и являются нарушением норм профессиональной этики, а именно: “…Потому что первое правило этой системы звучит так – принимать только своих. А чтобы стать своим, надо обязательно быть замешанным ранее в каком-нибудь коррупционном деле, желательно, чтобы это было какое-то воровство, желательно даже мелкое. Чтобы под страхом разоблачения будущий судья не побоялся исполнять любые приказы. Кандидат должен быть беспринципным, в идеале даже подлым. Вот это и есть dress code для пропуска в “свет”».
Квалификационная комиссия АП РБ пришла к выводу, что Виталий Буркин нарушил подп. 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», а также п. 1 ст. 4, п. 2 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката.
Материалы дисциплинарного производства рассматривались 26 октября на заседании Совета АП РБ, где Виталий Буркин вел себя крайне агрессивно и вызывающе, в резкой и провокационной форме отрицая факт нарушения им правил профессиональной этики. Он, как сказано в информационном письме, «не пожелал слушать членов Совета, которые пытались объяснить ему суть дисциплинарного проступка и ссылались при этом на принятые в адвокатуре правила и нормы. Более того, он отказался признать за членами Совета АП Республики Башкортостан право на обсуждение его дисциплинарного проступка. При этом В.А. Буркин утверждал, что, по его мнению, судейское сообщество, несмотря на закрепленные в Конституции РФ положения о роли суда как независимого арбитра, является, по сути, противником адвокатуры».
Изучив материалы дисциплинарного производства, Совет АП РБ согласился с выводом Квалификационной комиссии. При этом члены Совета не ставили под сомнение общую юридическую компетентность адвоката. В то же время Совет палаты был возмущен «искажением В.А. Буркиным сути взаимоотношений между адвокатами и судом, роли адвокатуры в обеспечении отправления правосудия, а также игнорированием базовых этических норм, регулирующих отношения адвокатов как с представителями государства и общества, так и между собой».
Кроме того, Совет АП РБ констатировал, что при рассмотрении дисциплинарного производства в отношении Виталия Буркина он столкнулся «с фактом профессиональной деформации компетентного юриста, а также с фактом абсолютного и демонстративного неуважения к Совету палаты как выборному органу адвокатского самоуправления, облеченному доверием адвокатского сообщества Республики Башкортостан». Именно такое поведение адвоката не оставило Совету палаты возможности для принятия в отношении Виталия Буркина более мягкого решения, нежели прекращение статуса адвоката (с допуском к сдаче квалификационного экзамена через три года).
В заявлении Совета говорится об опасной тенденции, которая порождается распространением среди части адвокатов ложной идеи о том, что суд – это «враг» адвоката, что с ним можно бороться, применяя любые средства, в том числе использование в публичных выступлениях ряда приемов – резких оценок, обобщений, метафор, гипербол, броских заголовков, призванных создать в общественном сознании «образ врага». Именно такой стиль был использован Виталием Буркиным в его публикациях о судьях и судебной системе. Совет палаты счел, что автор этих публикаций проигнорировал «закрепленные традициями российской адвокатуры и Кодексом профессиональной этики адвоката правила о том, что адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии, уважать права, честь и достоинство лиц, обратившихся к нему за оказанием юридической помощи, доверителей, коллег и других лиц».
По мнению Совета АП Республики Башкортостан, подобные публичные выступления адвокатов следует рассматривать «не как конструктивную критику с целью исправления недостатков в работе судебных органов, а как стремление к дискредитации судебной власти». Такое стремление Совет АП РБ назвал «абсолютно недопустимым со стороны представителя адвокатуры» и заявил об ответственности органов адвокатского самоуправления за то, чтобы «эта опасная тенденция не получила распространения в адвокатском сообществе».