в чем суть фильма маяк
«Маяк» — смысл фильма, объяснения концовки и сюжета
«Маяк» — это сюрреалистический черно-белый 35-миллиметровый фильм ужасов режиссера Роберта Эггерса; дикое, сбивающее с толку и порой гипнотизирующее кино о приключениях двух, не ладящих между собой, смотрителей маяка.
Большинство происходящих в картине событий не поддаются какому либо логическому объяснению. Стоит так же отметить, что не существует единого «правильного» толкования «Маяка». Но мы сделаем все возможное, чтобы стать маяком света, направляющим вас по «темным закоулкам» данного фильма.
Сюжет фильма «Маяк»
В конце XIX века Эфраима Уинслоу /Тома Говарда (Роберт Паттинсон) отправляют выполнять контрактную работу смотрителем маяка на изолированный остров у побережья Новой Англии, который уже находится под наблюдением летнего мужчины по имени Томас Уэйк (Уиллем Дефо). Отношение между смотрителями не ладиться, Уэйк обращается с Говардом как с рабом, заваливает того работой и запрещает подниматься на маяк.
Смысл фильма «Маяк»
Пребывание Говарда на маяке это ловушка. Подобно Прометею с орлом или Сизифу с валуном, который обречен на бессмысленное толкание камня вверх, Говард также вынужден тащить бочку с керосином вверх и вниз по маяку.
Интересно предположить, что Эфраим Уинслоу / Том Говард никогда и не был смотрителем маяка, а эта тяжелая унылая работа — наказание за убийство настоящего Уинслоу, своеобразный циклический ад, чтобы вновь и вновь переживать этот опыт.
По этой причине назревает вопрос: как долго Говард пробыл на маяке? Пять недель? Два дня? Правда в том, что персонаж Паттинсона не может вспомнить точное время прибывания на острове. По крайней мере, до того момента, пока он не взглянет на свет маяка, и, как герой рассказов Говарда Лавкрафта (у них даже имена одинаковые), не увидит ужасающую правду о совершенных им преступлениях.
К череде отсылок на произведения писателя так же можно прибавить существ с щупальцами, наличие которых указывает на то, что остров мог быть домом Глубоких, разумных амфибий, впервые появившихся в рассказе «Дагон» (1919), которые спариваются с людьми, чтобы создать целые гибридные виды.
Но безусловно, самое простое объяснение происходящего в «Маяке», это то, что персонаж Паттинсона, будучи в ловушке вечного шторма со стариком Дефо, просто сошел с ума. Или был сумасшедшим еще задолго до прибытия на маяк, о чем говорит преднамеренное убийство настоящего Уинслоу.
Объяснение концовки фильма «Маяк»
В свою очередь Томас Уэйк это человеческое воплощение Протея — древнегреческого морского божества, умеющего предсказывать будущее, который служит Посейдону, и которого Гомер назвал «Стариком моря». Томас не просто идеальный архетип старого моряка; он также делает невероятно точное предсказание о том, как Говард умрет в конце фильма.
«Маяк» (2019)
Но есть и другое, более «современное» объяснение такой ненависти птиц к персонажу Паттинсона.
Общая ситуация на маяке заостряется после жестокого убийства чайки. К слову, вместо настоящей птицы Паттинсон «убивал» чучело. Хотя старик Уэйк предупреждал его о невезении, которое это убийство может навлечь.
Мысль о том, что убийство морской птицы может навлечь беду, является давним морским суеверием, идея которого восходит к стихотворению С. Т. Колриджа «Сказание о старом мореходе» (1797—1799).
Отвергая сверхъестественные размышления Уэйка, Уинслоу сравнивает его с капитаном Ахавом из «Моби Дика» — человеком, которого сводит с ума одержимая попытка одолеть природу.
Сам маяк представляет собой сооружение, созданное человеком, которое стоит там, где ничего не должно быть, и позволяет человечеству игнорировать приливы и путешествовать по морям так, как им нравится.
Таким образом, цель Уэйка не слишком отличается от цели Ахава, и он встречает ту же судьбу.
В конце концов, все мифологические и литературные иллюзии сводятся к теме вечной битвы человека с силами природы, гораздо более могущественными, чем он. Столкнувшись с возможной экзистенциальной угрозой, мы стремимся вернуть власть над непредсказуемостью природы любыми, пускай и не очень гуманными, способами.
Маяк — Объяснение концовки и смысл фильма Видео Ютуба Разбор
Объяснение концовки «Маяка»: что произошло в конце фильма ужасов, в котором снялся Роберт Паттинсон
Осторожно! Далее следуют серьёзные спойлеры к фильму «Маяк».Что. Что? Поэтому вы и ищите ответы ко второму фильму Роберта Эггерса «Маяк». Я имею в виду, что вы точно их ищите. Кто-нибудь досмотрел этот ужастик 2019 года до титров, не задавшись ни одним из множества вопросов, оставшихся без ответов? Мистицизм «Маяка» заканчивается на том, что сценарист и режиссёр Роберт Эггерс, кажется, делает лучше всего. Хотя, если дело касается его дебютного фильма «Ведьма», то мы можем согласиться с его двусмысленным окончанием. Финал же картины с Робертом Паттинсоном и Уиллемом Дефо разочаровывает, сводя с ума. Так давайте поговорим об этом.
Что же на самом деле произошло в конце «Маяка»?
Томас сопротивляется, но Эфраим наотмашь бьёт его лопатой по голове, убивая окончательно. Затем Эфраим пробирается к вершине маяка, к которой Томас его никогда не допускал. Нам не показывают, что именно узрел Эфраим, достигнув вершины, но мы видим, как образ героя Паттинсона становится глубже, когда он смотрит на источник света маяка, протягивает к нему руку, чего-то касается и пронзительно кричит прежде, чем упасть с лестницы. Финальная сцена показывает окровавленного Паттинсона, тело которого поедают чайки или, будто бы, пустынный остров.
Теории о концовке «Маяка»
То, что мы видим на экране в конце «Маяка», — это просто, что доступно благодаря практически полноценному повествованию от одного лица: напарники на маяке, оба сходящие с ума от времени, проведённого бок о бок друг с другом, в конечном итоге погибают в результате серьёзной ссоры, возникшей на почте взаимных претензий. Но фильм также оставляет зрителям явное понимание того, что здесь кроется гораздо более сложное послание. Если вам интересно глубже погрузиться в темы «Маяка», давайте обсудим несколько теорий, основанных на том, что режиссёр и актёры рассказывали о фильме.
Теория №1: «Маяк» — современный пересказ греческого мифа
Первое, что можно заметить, увидев маяк, — это тонкое вплетение морской мифологии в ДНК фильма. Сценарист и режиссёр Роберт Эггерс, как известно, по-настоящему углубляется в исследования для своей работы, и «Маяк» не стал исключением. Режиссер сказал Vox, что «идея небылицы и мифа» находится «на поверхности» его процесса взаимодействия с напарником и братом Максом Эггерсом [прим.пер.: также сценарист фильма] . Они тщательно изучили жизнь в морском сообществе в девятнадцатом веке, и вот как они показали её в истории.
«Поскольку мы взялись за всё это, мы начали видеть истоки истории. А затем сказали: «Хорошо, с какими сказками, небылицами или мифами совпадает сценарий?» И поняли: «Ну, Прометей и Протей никогда не пересекались ни в каких греческих мифах раньше, но, похоже, что сейчас как раз их время», — и Прометей может принять некоторые черты, которых у него не было в прошлом. Но знаете что? Классические авторы делали так постоянно».
Теория №2: Томас и Эфраим — это один человек
Если размышлять о «Маяке» в более метафорическом смысле, то эти два персонажа в фильме могут быть представителями двух граней в мозге из трудов Фрейда, которые постоянно сталкиваются: «эго» и «собственное я». Томас может олицетворять «я» благодаря своей примитивной и живущей инстинктами личности. Это может объяснить то, почему его жизнь заканчивается, когда в конце фильма он лает, как собака. Характер героя Паттинсона будет символизировать «эго», которое известно, как часть процесса идентификации, которая может меняться под влиянием внешних факторов. Эфраим буквально является единственным человеком в «Маяке», пришедшим из внешнего мира и желающего вернуться в него. Согласно этой аргументации, по мере развития истории личность героя уничтожается его эго, которое не может жить в отдельности от этой личности.
Теория №3: Это размышления о сложных желаниях человека
Последняя теория заключает в себе анализ всех теорий о «Маяке»; она перекликается с предыдущими, потому что обе они связаны с желаниями. Без мифологии и психоанализа фильм компании «А24» по-прежнему представляет собой интригующий образ сложных человеческих желаний и того, как в гневе или от скуки они приводят к трагедии. Сам маяк можно рассматривать, как символ желания. Эфраим весь фильм пытается завладеть им, но как только смотрит на источник его энергии, тот не дает ему желаемого. Маяк сам по себе является предметом желания моряков, так как дарует им чувство безопасности. Но, в конечном итоге, маяк не может спасти вас от неумолимого моря. Так что это пустое желание.
Идея желания в «Маяке» также представлена с сексуальной точки зрения. Как это объяснил Роберт Паттинсон для HuffPost, маяк в сценарии был описан как «эрегированный пенис». На протяжении всего фильма персонажа Паттинсона можно воспринимать, как сексуально неудовлетворённого, поскольку он зачастую показан то с русалкой, то почти целующимся в пьяную ночь с Томасом Уиллема Дефо во время танца. Паттинсон хорошо поддерживает эту теорию следующими словами:
«Разве это не история любви во многих отношениях, когда люди просто не знают, что делать друг с другом? Зачастую вы думаете, а сколько этих отношений происходит в действительности? И сколько из них — лишь часть сознания [Эфраима]? Персонаж Уиллема может быть просто обычным начальником, но с некоторыми склонностями к подчинению/доминированию или с чем-то, что я преувеличиваю в своей голове до его господства надо мной, потому что я, как ни странно, будто бы хочу этого. Это всегда звучит, как очень чувственные отношения. Это не просто начальник и его работник. Кроме того, он тоже отчасти безумен. Я абсолютно чётко понимал, как бы хотел видеть эти отношения. По большому счёту, он хочет папочку».
Во время разговора Эггерс описал взаимодействие Томаса и Эфраима, как отношения, которые не должны быть ни в категории «гейские», ни в категории «не гейские». Дефо чувствовал фильм, как изображающий «ядовитую мужественность» больше, чем с какой-либо другой стороны. По его словам:
«Ядовитая мужественность! Они дёргают за рычаги друг друга из-за страха и угрозы тому, кем они являются. И они оба виноваты. Они испытывают вину, неправильную вину. В этом истории нет морали. Просто наблюдайте за этими двумя парнями, которые пытаются найти способ выжить своим «я», на самом-то деле… Это простая история, но в ней прорастают экзистенциальные корни и понимание идентичности в отношении мужественности, господства и подчинения. И в хорошем смысле, и в плохом. После вы увидите, что это меняется, и вот это как раз круто».
Таким образом, существует множество вариантов, как рассматривать «Маяк», например, приведённые выше, и, честно говоря, совсем необязательно останавливаться на каком-то одном варианте, более полном на фоне остальных. Всё зависит от того, как вы решите воспринять эту картину.
«Маяк» — это «больше вопросов, чем ответов»
Если вы всё ещё не удовлетворены представленными теориями, вы упустили из виду самое главное. «Маяк» должен быть сложным. Вы должны досмотреть его и захотеть проанализировать каждый кадр этого триллера. Удовлетворение заключается в неудовлетворённости и неоднозначности фильма. Способность этого фильма отчасти соответствовать греческой мифологии, исследовать психологию или источать мужественность невероятно впечатляет. Как сказал сам Роберт Эггерс в разговоре с HuffPost: «В этом фильме больше вопросов, чем ответов».
А какая теория о финале «Маяка» нравится больше всего вам?
«Маяк» (2019) — смысл и объяснение концовки
Фильм «Маяк» режиссера Роберта Эггерса показывает множество странных событий, но финал картины оказывается совершенно неожиданным.
В 2015 году Роберт Эггерс наделал много шума благодаря своему режиссерскому дебюту — историческому фильму ужасов «Ведьма». Картина студии A24 собрала в прокате сумму, многократно превышающую съемочный бюджет в 4 миллиона долларов, и была признана не только одним из лучших фильмов ужасов года, но и одним из самых страшных фильмов, когда-либо выходивших на экран.
Готовясь к съемкам второго фильма, Эггерс поставил перед собой непростую задачу — с одной стороны, его новое детище должно было соответствовать высоким ожиданиям публики, с другой — фильм должен был остаться авторским самовыражением. К счастью, «Маяк» удался на славу.
Премьера «Маяка» состоялась на Каннском кинофестивале 2019 года, где фильм был удостоен приза Международной федерации кинокритиков. Картина студии А24 получила множество положительных критических обзоров и стала одной из приятных неожиданностей года.
Сюжет рассказывает о двух смотрителях маяка, которые в течение долгих недель вынуждены существовать бок о бок вдали от цивилизации. Томас Уэйк (Уиллем Дефо) — сварливый старик, который подвержен суевериям и алкогольной зависимости.
Эфраим Уинслоу (Роберт Паттинсон) — новенький на маяке, которому приходится выполнять рутинную работу и терпеть самодурства старшего товарища. Довольно скоро герои начинают страдать паранойей и беспричинными страхами.
Кстати, пока не забыли. В Сети сейчас не так много ресурсов, которые ведут толковую аналитику по фильмам и сериалам. В их числе — телеграм-канал @SciFiNews, авторы которого пишут годнейшие аналитические материалы — разборы и теории фанатов, толкования послетитровых сцен, а также секреты бомбических франшиз, вроде фильмов MARVEL и «Игры Престолов». Подписывайтесь, чтобы потом не искать — @SciFiNews. Однако вернемся к нашей теме…
При просмотре «Маяка» аудитория может испытывать самый широкий спектр эмоций — от разочарования до восхищения. В фильме в равной степени прослеживается влияние Дэвида Линча, Тарковского, Лавкрафта и «Моби Дика». Картина не пытается угодить зрителю и оставляет после себя достаточно много вопросов. Итак, вот что нужно знать о «Маяке», его жестокой концовке и странных сценах.
Что произошло на маяке?
Львиная доля ужасов «Маяка» является производной от взаимоотношений между Уэйком и Уинслоу, которые быстро превращаются из доброжелательных коллег в злобных врагов.
Уэйк производит впечатление немного безумного старика, который, однако, сносно справляется с обязанностями смотрителя маяка. Для Уинслоу же работа на маяке оказывается куда более тяжелой, чем он считал ранее.
Постепенно Уинслоу понимает, что Уэйк, вероятно, сошел с ума во время их вахты, если не раньше. Уэйк, кажется, одержим лампой маяка, к которой он запрещает приближаться Уинслоу, что является еще одной причиной напряжения в их отношениях.
Также во время одной из вечерних попоек выясняется, что Уинслоу — не тот, за кого себя выдает. На самом деле он Томас Ховард, бывший дровосек, на последнем месте работы которого произошла трагедия с участием настоящего Эфраима Уинслоу. Сложные отношения Ховарда с законом и реальностью вскоре заставляют зрителей усомниться в изначальных выводах о том, кто на острове сумасшедший.
Конечно, ни одному из героев нельзя доверять полностью. Прошлое Уэйка тоже вызывает подозрения, как и его чрезмерное и не совсем здоровое внимание к Уинслоу / Ховарду.
В ночь перед прибытием корабля, который должен забрать их на Большую землю, Уэйк напоил Уинслоу, что практически гарантировало то, что они застряли на острове.
Уинслоу приходит к уверенности, что Уэйк будет настаивать на его увольнении по причине некомпетентности, то есть парень рискует остаться без зарплаты. Уэйк также пытается заставить Уинслоу усомниться в том, сколько времени прошло, чтобы Эфраим поскорее впал в паранойю.
Пускание газов
Ни один талантливый режиссер не откажется от возможности добавить в свое произведение юмор. Роберт Эггерс — не исключение.
Мы становимся свидетелями не только психологического кризиса, галлюцинаций и неадекватного поведения героев. Вдобавок ко всему этому персонаж Уиллема Дефо также часто и с шумом выпускает газы из своего кишечника.
По словам актера, настоящих «пуков» в фильме была примерно половина. Вторая половина была добавлена на стадии озвучивания.
Частые «выхлопы» Уэйка — одна из основных причин сумасшествия Уинслоу, возможно, более важная, чем нескончаемая рутина. Так или иначе, эти моменты — наверное, самое смешное, что есть в «Маяке».
«Маяк» — мрачная комедия, которая сильно отличается от «Ведьмы». Уже с первыми «залпами» кишечных газов зрители понимают, что новый фильм движется по куда более причудливой траектории, чем его предшественник.
В интервью изданию Vice Эггерс рассказал, что хотел совместить различные тональности повествования, и как сильно ему в этом помогло пукание Уэйка:
«Фильм вульгарный, вызывающий и эффектный. Во многом он шокирует, но это то, к чему мы стремились. «Ведьма» была сдержанной историей. «Маяк» должен был восприниматься очень серьезно. Но вместе с тем, мы хотели получить возможность посмеяться над страданиями. Мне понравилась такая идея: вы садитесь смотреть «Маяк» и думаете: «Черт, я не собирался смотреть венгерский арт-хаус», а потом Виллем пукает, и вы думаете: «О, есть надежда!».
Что означает концовка «Маяка»?
После того, как Уинслоу обнаруживает, что Уэйк ведет запись его проступков, конфликт героев переходит в острую фазу, и дело доходит до рукоприкладства.
В ходе «битвы» Уинслоу кажется, что Уэйк превратился в морского бога с щупальцами и рогом. Похоже, герой Дефо принял облик Протея, которого Гомер называл «Морским стариком» (сыном Посейдона). Это существо является оборотнем, что хорошо соответствует переменчивой природе Уэйка.
Уинслоу убивает Уэйка лопатой и поднимается к ранее недоступной лампе маяка.
Эггерс признается, что вдохновлялся произведениям Лавкрафта, поэтому вполне возможно, что сам маяк является своего рода вратами в темное измерение.
Также Эггерса мог вдохновить Александрийский маяк, который был одним из семи чудес света. Как бы то ни было, когда Уинслоу смотрит на свет, он сходит с ума и начинает смеяться.
Какие бы невообразимые тайны не узнал Уинслоу от лампы маяка, зрителям они остались неведомы.
В следующей сцене мы видим голого Уинслоу, который скармливает себя птицам. Среди них есть чайка, которая издевалась над ним на протяжении всего фильма.
Если, признав Уэйка Протеем, развивать мифологические аналогии, то Уинслоу можно назвать Прометеем — человеком, который украл огонь у богов и был приговорен к тому, что его печень каждый день клевал ворон.
Уинслоу попытался присвоить огонь маяка, похитив его у законного обладателя, и был соответствующим образом наказан. Протей и Прометей никогда не встречались в древнегреческой мифологии, но они воплотились в героях «Маяка» — истории о конфликте поколений и силе явлений, которые люди не могут по-настоящему понять.
Если Уинслоу — Прометей, то, возможно, концовка намекает на то, что это его вечная судьба — снова и снова переживать чудовищный цикл в наказание за попытку завладеть светом или за убийство настоящего Уинслоу.
Возможно, помешательство Уинслоу было вызвано душераздирающим чувством вины за убийство. Или на героя повлияли сверхъестественные силы, которые он не мог контролировать.
Правда состоит в том, что фильм «Маяк» допускает любую интерпретацию, которая будет устраивать зрителей. Все толкования могут оказаться верными и все могут оказаться ложными. Это нисколько не умаляет достоинств работы Эггерса.
Многозначность и творческая смелость — вот что делает «Маяк» одним из лучших фильмов года.
«Маяк»: Сатанинское танго, или хоррор о бездне вины
Рецензии на фильмы >>
Роберт Паттинсон и Уиллем Дефо самоотверженно ругаются и пукают
В начале было слово. И слово это было записано в инструкции к маяку. В маленькой аккуратной книжонке, которую регулярно дополнял смотритель – бывший моряк Томас Уэйк (Уиллем Дефо 
), любящий порядок, выпить в ночь и до утра торчать на вершине маяка. Помощников к исполинскому светочу он не допускает – даже старательного на вид Эфраима Уинслоу (Роберт Паттинсон), бывшего лесоруба, который отправился на край земли, чтобы от чего-то скрыться. Их ждет месяц заточения и заботы о маяке, который посылает спасительные сигналы проходящим мимо судам. На горизонте уже маячит шторм, даже два: первый отсечет их от цивилизации 1890-х, второй – поднимет из пучин их душ страшные тайны.
В 1890-е же братья Люмьер устроили первый публичный киносеанс, ознаменовав тем самым рождение кинематографа в сегодняшнем (хотя с учетом Netflix и Ко – вчерашнем) понимании. Массовый сеанс гипноза перед полотном с движущимися изображениями взял вверх над системой Эдисона, где подразумевался зритель один на один с произведением (сегодня – это все мы перед экраном ноутбука). Чтобы охватить самую разную публику, знаменитые братья рассылали по миру группы операторов, которые снимали причудливые виды, исторические события и чудеса техники – от прибытия поезда до сноса дома. Кинематограф всегда был чувствителен не только ко времени, но и к пространству: и сегодня просмотр фильма или сериала нет-нет да и заменяет путешествие в знакомые города или места, где мы не будем никогда.
Фаллический символизм маяка, о чем уместно вспомнить в связи со второй картиной Роберта Эггерса 
, на первых порах не так важен. Сперва, выглядывая из тумана, он напоминает о стремлении человечества прорваться за грань: закрыть на планете все белые пятна, преодолеть земное притяжение, освоить космос, нарушить социальную иерархию. В «Аннигиляции» Алекса Гарленда 
маяк высился на границе человеческого и инопланетного, внешнего и внутреннего. Мелодрама «Свет в океане» Дерека Сиенфрэнса 
оставляла Майкла Фассбендера 
и Алисию Викандер 
наедине с браком и горем. В «Королевстве полной Луны» Уэса Андерсона 
словно игрушечный маяк с красной каймой позволял влюбленным подросткам возвыситься над правилами взрослых.
Не таков маяк Эггерса, который погружает героев и зрителей в пучину нутряных переживаний. Его свет – отголосок безумия, которое охватило Джека Торренса в «Сиянии». Его свет – воплощение надежд, к которым стремятся обманутые души, верящие, что где-то в подлунном мире есть филиал царствия небесного. Хромоногий моряк Томас, травящий морские байки и поющий матросские песни, охраняет доступ к светочу как зеницу ока: так охраняют блага высшего знания или достатка в строго иерархичном обществе. Богатый уязвленным самолюбием Эфраим, вынужденный драить пол, выносить горшки с калом и мочей, красить маяк и заниматься прочей черновой работой, с каждым днем все больше верит в невероятные свойства фонаря. Внутренне тянется к нему, как мотылек, пока сам все больше погружается в плотское.
Эггерса крайне занимает религиозное сознание: не случайно в дебютной «Ведьме» (2015) – аутентичном хорроре о пуританской семье из Новой Англии XVII века – он предлагал понаблюдать, как избыточная строгость рождает чудовищ. Большая бедная семья, переехавшая когда-то в поисках лучшей жизни из Англии в Америку, изгоняется из своей общины и вынуждена жить рядом с лесом, где, согласно поверьям, водится ведьма. Высокие моральные требования и низкие условия жизни подпитывают суеверия и озлобленность, которые внутри одной семьи приводят к жутким откровениям и кровавым последствиям.
Два века спустя на краю Америки Роберт Эггерс обращается не только к христианской картине мира, но разукрашивает ее морскими поверьями: над головой – чайки, души усопших моряков; поблизости – опасно соблазнительные русалки; вокруг – стихия, подвластная Посейдону, Протею, Тритону. В центре этой мифологической бури – два несчастных мужичка, которые плюются и попердывают, справляют нужду в заржавевшие горшки, а ночами принимаются пить все, что хоть отдаленно напоминает алкоголь (здесь «Маяк» перекликается с другой фреской об Америке былого – «Мастером» Пола Томаса Андерсона 
). Опасный тихоня Эфраим не сразу, но включается в эту маскулинную традицию и даже превосходит своего учителя, лопочущего то правила, то приказы, то байки, то жуткие морские частушки.
В соседстве с махиной мифологизируемого мрака свод человеческих правил меркнет. Не случайно Книга (Библию в англоязычных странах не редко так и называют – The Book) оказывается брошюрой хранителя маяка, где смешиваются бытовые подробности местного мироустройства, смехотворные человеческие амбиции и строгая иерархия. Попытка упорядочить хаос полетит к чертям не только потому, что унижаемый всегда норовит свергнуть угнетателя, но и потому, что Эфраима с Томасом гложет чувство вины.
Амбивалентность происходящего – быль, безумие, фантазм? – подчеркивается визуальным рядом. «Маяк» не только избирательно стилизован под фильмы начала века с большим приветом немецкому экспрессионизму (например, «Кабинету доктора Калигари»); Эггерс даже использует аутентичное соотношение сторон 1.19:1, которое создает ощущение старины и необходимое фильму о замкнутом пространстве ощущение клаустрофобии. Многое в нем вдохновлено гравюрами Альбрехта Дюрера, а также картинами модерниста Саши Шнайдера. В частности, одна из самых впечатляющих сцен фильма вдохновлена гравюрой «Гипноз» (1904).
Четкость линий и морочность происходящего в итоге складываются в картину экзистенциального постапокалипсиса, который характерен для кинематографа Белы Тарра 
, о котором Эггерс отзывается с большим уважением (поминая попутно и Бергмана, и Уэллса). «Маяк» – это путешествие в ад гипер-маскулинности, где обитают множественные страхи перед правилами: запрет на чувственность приводит к эмоциональной скупости, запрет на какую-никакую социальную эволюцию приводит к жестокому бунту, запрет на желание оборачивается унылой мастурбацией в позе вечной вины. Насколько глубока бездна этого самобичевания, неизвестно даже самому Тритону.
«Маяк» в прокате с 16 января.