в чем специфика италийского дома

История античной архитектуры | Totalarch

Вы здесь

Городские дома Рима эпохи Республики

Глава «Городские дома» подраздела «Архитектура Римской республики» раздела «Архитектура Древнего Рима» из книги «Всеобщая история архитектуры. Том II. Архитектура античного мира (Греция и Рим)» под редакцией Б.П. Михайлова. Автор: Б.П. Михайлов (Москва, Стройиздат, 1973)

Среди жилых сооружений римлян различаются две основные группы — городские дома и сельские жилища — виллы.

Городские дома в Италии эпохи республики сохранились плохо. Но в засыпанных пеплом небольших городах Кампании — Помпеях и Геркулануме — уцелели не только отдельные дома, но и застройка целых кварталов. Это позволило воссоздать достаточно полную картину развития римского жилища за период с IV в. до н.э. до момента гибели этих городов в 79 г. н.э.

Основой экономики плодородной Кампании было сельское хозяйство. Продукция его перерабатывалась в городах — производство оливкового масла, вина и пр. Городское население Помпей составляли богатые землевладельцы, владельцы мелких пригородных участков, ремесленники (среди них преобладали сукновалы и красильщики) и торговцы. Бедные горожане жили в небольших домиках из трех-четырех комнат. Многочисленные дома мелких торговцев и ремесленников имели обращенные на улицу таберны, являвшиеся сочетанием мастерских и лавок, и жилые комнаты на антресолях или на втором этаже.

54. Итальянский домус. Реконструкция, схема плана

Состоятельные горожане и крупные землевладельцы обитали в обширных жилищах, которые иногда занимали целый квартал, особенно в IV—III вв. при малой плотности городской застройки. К IV в. до н. э. уже вполне установился тип этого патрицианского жилища, называемого домусом. Италийский домус (рис. 54) был дальнейшим развитием атриумного дома, сложившегося в своих основных чертах в этрусской архитектуре. Он представлял собой замкнутое прямоугольное здание, глухие стены которого прорезались кое-где щелевидными отверстиями, служившими для вентиляции. Главным фасадом была одна из торцовых стен, в середине которой находился входной портал. Его фланкировали двери таберн, обычно располагавшихся в передней части дома. Вестибюль приводил в атрий — обширный двор в центре здания, вокруг которого группировались жилые и хозяйственные помещения.

Атрий имел перекрытие с квадратным отверстием в центре — комплювием, через которое проникал свет и попадала дождевая вода, стекавшая в бассейн — имплювий. Обычно для сбора воды под имплювием помещали цистерну. В зависимости от конструкции перекрытия различалось несколь¬ко видов атрия. Самым древним был тосканский (этрусский) атрий, в котором скаты крыши были направлены внутрь, а комплювий, образованный двумя массивными балками, соединенными двумя отрезками, не имел опоры. В четырехколонном атрии углы комплювия опирались на колонны. Коринфский атрий был самым светлым, так как большое число поддерживающих комплювий колонн позволяло расширить его отверстие. Дождеотводящий атрий отличался от тосканского тем, что его скаты были наклонены не внутрь, а наружу, вследствие чего комплювий был высоко поднят.

Целиком крытый атрий использовался редко, только при необходимости возвести над атрием второй этаж. К атрию справа и слева примыкали полутемные спальни — кубикулы, которые получали свет из атрия, и кладовые. Далее, симметрично оси атрия, располагались два одинаковых, открытых в него помещения, называемых крыльями. На противоположной входу стороне дома по его оси находился приподнятый на одну- две ступени зал — таблинум.

В древности таблинум был главным помещением дома: там стояло супружеское ложе и совершались трапезы, поэтому он почитался как священное место семейного единения. Позже таблинум стал служить для деловых занятий главы семьи, приема им клиентов и т.п. Необходимой принадлежностью атрия был стол (картибул) между таблинумом и имплювием; сначала сложенный из камня, а в более позднее время — изящный мраморный (рис. 55). По сторонам таблинума находились комнаты и коридор для прохода в расположенный за домом огород. Раскрытый и в атрий, и в огород таблинум позволял уже от входа увидеть зелень, замыкавшую перспективу дома, и подчеркивал строго осевую композицию италийского жилища, в котором семейный уют сочетался с деловыми интересами и с любовью к природе. Такова общая схема атриумного дома,которая в разных вариантах повторялась в богатых городских домах в течение ряда столетий.

Помпейские дома, представляющие картину развития атриумного дома, на протяжении своего существования неоднократно подвергались переделкам и достройкам. Поэтому зданий раннего периода дошло относительно мало.

55. Помпеи. Картибул дома Мелеагра

56. Помпеи. Жилые дома: 1 — дом Хирурга, IV в. до н.э.; 2 — дом Саллюстия, III в. до н.э.

Самым ранним из сохранившихся атриумных домов Помпей является так называемый дом Хирурга (* Названия помпейских домов условны) восходящий к IV в. до н.э. (рис. 56). Он был построен из блоков известняка, взятых от какого-то более древнего сооружения, и сложен на глине. Вход на фасаде выделен антами. Внутри дом имел глинобитный пол и покрытые штукатуркой окрашенные стены. Как показали недавние раскопки, атрии первоначально были крытыми или дождеотводящими, так как имплювии в них появились лишь во II в. до н.э., видимо, тогда атрий и получил форму тосканского. Преобразования коснулись и левого от входа помещения, ставшего таберной. Дом Хирурга свидетельствует о большой простоте быта патрицианского жилища в IV в. до н.э.

Дом Саллюстия, ядро которого относится к III в. до н.э., в целом повторяет классическую схему атриумного дома и имеет таберны по бокам от вестибюля. Но у заднего фасада появился портик, который частично окаймлял и боковые фасады. Таким обр.азом, дом все более раскрывался в сторону сада. Большее внимание, чем в доме Хирурга, здесь уделено отделке интерьера, стены которого покрыты росписями первого стиля.

С середины II в. до н.э. патрицианский дом значительно усложняется, усваивая ряд особенностей, присущих богатому эллинистическому жилищу. Прежде всего к атриумному дому присоединился перистиль, который в италийском жилище приобрел иное значение. Если в греческом доме перистиль обычно был невелик, являясь скорее световым колодцем, чем двором, не имел строго установленного места в плакировке дома и мог иметь неправильную форму, то италийский перистиль был гораздо обширнее, имел прямоугольные очертания (даже при участке неправильной формы), располагался обычно по главной оси жилища и был центром всего дома. Перистиль был воспринят римлянами потому, что он наилучшим образом отвечал их потребности раскрытия внутреннего пространства дома в сад, как это показывает эволюция атриумного жилища предшествующего периода.

В центре перистильного двора разбивался сад с фонтаном или бассейном (это также отличало италийский перистиль от греческого). Во многих домах жилые комнаты располагались в этой тихой, насыщенной светом и воздухом части дома, в непосредственной близости к зелени сада и освежающей прохладе фонтана или нимфея.

К перистилю нередко примыкали также бани и хозяйственные помещения. Эта часть дома имела отдельный вход — постикум.

Эллинистическая культура повлияла и на некоторые стороны семейного уклада италиков, что отразилось в структуре ряда домов: комнаты женщин образовали отдельную группу — гинекей (в доме Саллюстия, позже в доме Веттиев, рис. 57); особо выделены были комнаты для гостей — оспициум — в жилищах с двумя входами и двумя атриями (дома Фавна, Лабиринта и др.).

57. Помпеи. Гинекей в доме Веттиев

58. Помпеи. Триклиний дома Моралиста

Вместо одного-двух триклиниев (столовых, рис. 58) нередко стали устраивать четыре соответственно временам года. При этом весенний и летний триклинии выходили на северную сторону перистиля, а осенний и зимний — на южную; летом это способствовало прохладе, а зимой — теплу.

Деловая жизнь дома сосредоточивалась в его передней части — атрии, ставшем приемным залом, и в обращенных на улицу табернах.

Новым элементом патрицианского дома был парадный зал с внутренней колоннадой — экус, включаемый в состав помещений атрия и в состав перистиля. По числу и расположению колонн атрий мог быть тетрастильным, как в доме Серебряной свадьбы, коринфским, как в домах Мелеагра и Лабиринта в Помпеях, и египетским, как в доме Мозаичного атрия в Геркулануме (рис. 59).

59. Виды экусов в италийских домах: 1 — Помпеи. Тетрастильный экус дома Серебряной свадьбы, 1-я половина I в. до н.э. 2 — Помпеи. Коринфский экус дома Лабиринта. I в. до н.э. 3 — Геркуланум. Дом Мозаичного атрия. Египетский экус

В двух первых видах экуса аркады по колоннам перекрывались легкими ложными сводами из оштукатуренного тростникового плетения, прикрепленного к балочной конструкции крыши. Египетский экус был устроен аналогично гипетральным залам Египта и базиликам, имевшим повышенную среднюю часть с боковым освещением.

Удлинение оси дома с введением перистиля, анфиладное расположение помещений и повышение некоторых из них до уровня второго этажа заключало возможность создания интересных перспективных эффектов. Этому способствовало и употребление в интерьере дома колоннад разных масштабов — в атрии, перистиле, экусах и простильных экседрах. Разный масштаб колоннад был также средством подчеркнуть особый характер каждого из этих помещений. Так, атрий с рядом высоких колонн выглядел гораздо торжественнее и официальнее, чем экус, меньшие размеры которого сообщали этому также парадному залу оттенок уюта.

Комфорт и роскошь, свойственные быту богатого горожанина II—I вв. до н.э., сказались не только в больших размерах домов и в усложнении их планировки, но и в пышной отделке помещений.

Атрий, украшенный мраморным мозаичным полом, фонтаном в бассейне имплювия и красивым мраморным столом, красочными росписями II стиля на стенах и статуями, приобрел вид парадного зала, внушающего посетителю мысль о богатстве и художественном вкусе хозяина. Из атрия через нарядный таблинум открывался вид на перистиль, цветники и деревья сада, среди которых белели мраморные статуи, блестели на солнце бронзовые фигуры и искрилась вода фонтанов (рис. 60).

60. Помпеи. Сад дома Марка Лукреция

61. Помпеи. Дом Пансы. II в. до н.э. Реконструкция; план

Атриумно-перистильные дома период а республики отличались необычным разнообразием композиционных схем при сохранении общих черт этого типа жилища. Это объясняется тем, что архитектура каждого дома определялась совокупностью разных условий: специфическими особенностями участка, его рельефом и микроклиматом, капиталом владельца, его общественным положением и количеством членов его семьи. Немалую роль играли личный вкус заказчика, его профессия и культура.

Дом Пансы, основная часть которого относится ко II в. до н.э. представлял собой правильный атриумно-перистильный дом с четким симметричным построением относительно продольной оси (рис. 61). Он имел ширину фасада 34 м и был вытянут в глубину. За атрием, пол которого был покрыт полированным сипнином (бетоном с примесью кирпичной крошки) с белым меандровым узором на красном фоне, находился 16-колонный ионический перистиль с бассейном в центре его. Перистиль достигал 19X15 м; его размер в осях колонн составлял 12×7,75 м. Позже дом был расширен и частично перестроен.

62. Помпеи. Дом Фавна. II в. до н. э. План

63. Помпеи. Дом Фавна. Атрий

64. Помпеи. Дом Фавна. Мозаика: битва Александра Македонского с Дарием

В дошедшем почти без переделок доме Фавна (II в. до н.э.) композиция усложнилась (рис. 62, 63). В передней части дома был уже не один, а два атрия, за ними расположен поперечно главной оси перистиль, а далее — второй перистиль, окружавший сад. Такое удвоение элементов нарушало строго осевое их расположение, но зато способствовало разграничению парадной и служебной частей жилища. Последняя находилась в правой половине дома. Ее средоточием был небольшой четырехколонный атрий, лишенный таблинума. Он не выходил в перистиль, но сообщался с коридором, отделявшим от перистиля корпус кухни и бань. На двухэтажном фасаде ему соответствовал более низкий входной портал.

При входе в парадную часть дома посетителя приветствовала выложенная из камешков на пороге надпись: «Have» («Здравствуй»), Гость проходил через вестибюль с полом из узорчатого красного сигнина и стенами, отделанными строгой архитектурной декорацией из стукового рельефа, и вступал в просторный атрий с мраморным имплювием и фигуркой фавна. Таблинум с мозаичным полом, имитирующим поставленные на ребро кубики, был слегка приподнят над уровнем атрия. Из него открывался вид на широкий перистиль (24 Х19,2 м). Ионические колонны перистиля окаймляли площадку двора, центр которой был отмечен мраморным столиком с фонтаном. Напротив обращенного к перистилю таблинума была устроена экседра, выходившая под портик перистиля и отделенная от его пространства коринфскими колоннами. Ее украшала большая мозаичная картина, изображавшая битву Александра Македонского с Дарием (рис. 64). Экседра, фланкированная триклиниями, замыкала главную ось парадной части дома, начинавшуюся вестибюлем. Со временем к дому был добавлен второй перистиль, дорические портики которого окружали обширный, находившийся в задней части участка сад. По своим размерам — 32×35 м — новый перистиль значительно превзошел первый.

65. Помпеи. Дом Серебряной свадьбы. 1-я половина I в. до н. э. Атрий, план

Построенный в начале I в. до н.э. дом Альбуция Цельса, известный более под названием дома Серебряной свадьбы (рис. 65), невелик и принадлежал к числу средних атриумно-перистильных домов города. Как и в доме Фавна, несколько сдвинутая ось перистиля не являлась прямым продолжением оси четырехколонного атрия (12Х16,5 м). Граница участка не позволила придать перистилю большую величину относительно атрия, что вызвало стремление расширить его хотя бы зрительно. Для этой цели был использован так называемый родосский портик, также пришедший в Италию с эллинистического Востока, но нашедший здесь иное применение. Это примыкающий к атрию портик перистиля, дорические колонны которого, несколько меньшие по сравнению с коринфскими колоннами атрия, значительно выше колонн остальных портиков перистиля. Такое постепенное уменьшение высоты колонн создавало при взгляде на них из атрия иллюзию их перспективного сокращения. В результате воспринимаемый из передней части здания перистиль казался гораздо больше своих реальных размеров, отчего дом в целом производил более внушительное впечатление. Зато из глубины перистиля дом выглядел иначе: пространство перистиля зрительно уменьшалось, а высокий атрий казался расположенным ближе, чем в действительности. Дом Серебряной свадьбы — первый из известных до сих пор италийских домов, в котором использован перспективный эффект, в дальнейшем нашедший большое распространение. Тетрастильный экус под задним портиком перистиля имел еще меньшие по масштабу колонны, несшие легкий овод. На стенах им соответствовали не реальные, а иллюзорные пилястры с гирляндами между ними, изображенные живописными средствами, что было характерно для раннего II стиля стенных росписей. Характер дома несколько изменился ори дальнейших достройках конца I в. до н.э. и 60-х годов I в. до н.э., когда вдоль левого фасада был разбит сад с летним триклинием, а справа добавлены термы с открытым бассейном во дворе. Таким образом, наряду с главной продольной ориентацией дома приобрела значение и его поперечная ориентация.

К концу II в. до н.э. появился новый вид атриумно-перистильного жилища — террасный дом, образцы которого известны в Помпеях, Риме и других городах древней Италии. Он развился из атриумного дома, построенного на склоне холма, сад (или огород) которого находился ниже уровня атрия. В этих условиях добавление перистиля и примыкающих к нему помещений было возможно лишь при использовании террас. Последние нередко укреплялись сводчатыми субструкциями, внутри которых иногда располагались обслуживающие помещения. Так атрий и перистиль оказались на разных уровнях, благодаря чему традиционная замкнутость атриумно-перистильного дома была нарушена. И из атрия, и из окруженного обычно аркадой на столбах перистиля раскрывался теперь широкий вид на окрестный ландшафт; свет и воздух свободно вливались в них.

В Помпеях террасные дома возникали на возвышенных участках близ обветшавшей крепостной стены. В восходящем к началу II в. до н.э. атриумном доме Шампионне (рис. 66) таблинум и триклинии, выходившие за пределы площадки,опирались на субструкции. В начале I в. до н.э. для постройки перистиля на покатом, спускавшемся к городской стене участке были устроены две террасы. Одну из них занял перистиль размеров 10,5X11,5 м, а другую — нижнюю, огражденную парапетом — одномаршевая лестница, ведущая в перистиль. Дом был обращен на юг проемами в стенах атрия и перистиля. Поверх арочных портиков перистиля, лежащего этажом ниже атрия, на уровне последнего проходила галерея, с которой открывался чудесный вид на далекое море, побережье и Везувий.

66. Помпеи. Дом Шампионне, I в. до н. э. Реконструкция

67. Помпеи. Общий вид террасных домов II—I вв. до н.э. Дом Мозаики с голубями (крайнего справа); разрез дома по пандусу; а — план на уровне нижней террасы; б — план на уровне атрия

68. Рим. Дом Ливии на Палатине. Конец I в. до н.э.

Этого же рода дом Мозаики с голубями в Помпеях (названный так из-за прекрасных мозаичных полов в таблинуме и соседних комнатах), а также смежные с ним дома (рис. 67). Но его центром был не перистиль, вообще здесь отсутствовавший, а заменявшие его три сводчатых зала, открытых на природу и сооруженных на одной из трех террас. Интересной особенностью дома было наличие вместо лестниц длинного пандуса, проходившего вдоль правой стены зданий и соединявшего террасную часть со входом в дом по уличному фасаду.

В Риме от этого времени дошла только часть дома Ливии на Палатине (рис. 68), известного великолепными росписями II стиля. От него уцелели лишь остатки средней террасы с двориком, окруженным небольшими помещениями, и остатки нижней террасы. Подобно дому Мозаики с голубями нижнюю террасу занимали три больших оводчатых зала, открытых наружу и соединенных посредством пандуса с несохранившейся наверху атриумной частью дома.

Наибольшего развития террасные дома достигли в I в. до н. э. Позже более распространенным видом богатого дома стала загородная вилла, в которой также часто использовался принцип террасного построения.

Источник

Жизнь древнего Рима.

Лет 50 назад счи­та­лось, что пом­пей­ский дом дает вер­ное пред­став­ле­ние о доме боль­ших ита­лий­ских горо­дов, о рим­ском в первую оче­редь. От этой мыс­ли заста­ви­ли отка­зать­ся рас­коп­ки в Остии. Теперь извест­но, что было два типа ита­лий­ско­го дома: дом-особ­няк, do­mus, и хижи­на, ta­ber­na — жилье бед­ня­ка. И родо­слов­ная этих домов, и харак­тер их очень раз­лич­ны. Ита­лий­ский город­ской особ­няк, где живет чело­век знат­ный и состо­я­тель­ный, раз­вил­ся из дере­вен­ской усадь­бы про­сто­го пер­во­на­чаль­но­го типа, кото­рый в основ­ном сохра­нил­ся даже в позд­ней­ших vil­lae rus­ti­cae, рас­ко­пан­ных под Пом­пе­я­ми.

Эта дере­вен­ская усадь­ба пред­став­ля­ет собой пря­мо­уголь­ник, окру­жен­ный со всех сто­рон построй­ка­ми, кото­рые тес­но при­мы­ка­ют одна к дру­гой, обра­зуя вокруг дво­ра сплош­ную сте­ну, пре­рван­ную толь­ко там, где был вход и въезд. Это место, есте­ствен­но, долж­но нахо­дить­ся под осо­бым и посто­ян­ным над­зо­ром: на него пря­мо и смот­рит жилье, где все­гда есть кто-либо из хозя­ев, чаще все­го, конеч­но, заня­тая хло­пота­ми по дому хозяй­ка.

В каж­дом хозяй­стве есть вещи, кото­рые хоро­шо иметь под рука­ми, кото­рые не сто­ят того, чтобы их дер­жать под зам­ком, но за кото­ры­ми все же надо при­гляды­вать хозяй­ским гла­зом. В ста­ром дво­ре укра­ин­ско­го кре­стья­ни­на местом для таких вещей был трех­стен­ный, с чет­вер­той сто­ро­ны совер­шен­но откры­тый, сарай — поветь. У ита­лий­ско­го хозя­и­на таких пове­тей было две и устра­и­вал он их рядом с соб­ст­вен­ной гор­ни­цей, чтобы не повад­но было брать что не сле­ду­ет и кому не сле­ду­ет. Над все­ми стро­е­ни­я­ми — над жильем, над хле­ва­ми и сара­я­ми — шел, по обы­чаю южных с. 58 стран, навес, опи­рав­ший­ся на стол­бы: этот при­ми­тив­ный пор­тик защи­щал и людей, и живот­ных, и самые сте­ны от непо­сред­ст­вен­но­го воздей­ст­вия дождя и солн­ца.

Зна­ком­ство с Гре­ци­ей и ее куль­ту­рой име­ло глу­бо­чай­шее вли­я­ние на всю жизнь рим­лян. Ока­за­лось, что быть без­упреч­ным слу­гой государ­ства и пре­вос­ход­ным хозя­и­ном, умно и забот­ли­во при­умно­жаю­щим свои сред­ства, мало: надо еще читать фило­со­фов, инте­ре­со­вать­ся вопро­са­ми нау­ки и лите­ра­ту­ры и обсуж­дать их в кру­гу семьи и дру­зей в часы досу­га. Доста­точ­но взгля­нуть на ста­рый ита­лий­ский дом, чтобы увидеть, как мало он при­спо­соб­лен для этой лич­ной и домаш­ней жиз­ни: он весь, если мож­но так выра­зить­ся, на людях. Если его хозя­ин зани­ма­ет вид­ное место, если он маги­ст­рат или про­сто дело­вой чело­век, то он будет целый день на виду и в люд­ской суто­ло­ке. Ни ему, ни его домаш­ним с. 59 негде скрыть­ся в сво­ем доме, некуда спря­тать­ся от гула голо­сов и шар­ка­нья подошв. И когда в созна­нии вла­дель­ца это­го дома проч­но уко­ре­ня­ет­ся убеж­де­ние в том, что он име­ет пра­во на жизнь для себя, он сра­зу же берет­ся за пере­дел­ку сво­его жили­ща.

Оста­но­вим­ся немно­го на исто­рии отдель­ных ком­нат.

В дере­вен­ском дво­ре долж­на быть обя­за­тель­но вода: источ­ник, коло­дезь, цистер­на с дож­де­вой водой; поить скот, мыть­ся, гото­вить пищу — для всех пер­во­сте­пен­ных надоб­но­стей, житей­ских и хозяй­ских, ее нуж­но иметь тут же под рукой. В теп­лое вре­мя года (оно про­дол­жа­ет­ся в Ита­лии дол­го) пищу гото­ви­ли во дво­ре, где побли­зо­сти от воды скла­ды­ва­ли очаг или ста­ви­ли пере­нос­ную жаров­ню. Око­ло оча­га ско­ла­чи­ва­ли стол, на кото­ром лежа­ли про­дук­ты, сто­я­ла посуда и за кото­рым, по всей веро­ят­но­сти, и обеда­ли.

До какой сте­пе­ни ита­лий­ский дом берег наслед­ство дере­вен­ско­го дво­ра, об этом осо­бен­но ясно свиде­тель­ст­ву­ют « кры­лья » — быв­шие пове­ти, очень удоб­ные в оби­хо­де дере­вен­ско­го хозяй­ства, ник­чем­ные в город­ском быту и тем не менее сохра­ня­е­мые. В ари­сто­кра­ти­че­ских рим­ских домах здесь ста­ви­ли изо­бра­же­ния пред­ков, но если изо­бра­же­ний не было, то хозя­е­ва реши­тель­но не зна­ли, что делать с эти­ми откры­ты­ми ком­на­та­ми. В Пом­пе­ях сюда ино­гда ста­вят шкаф, ино­гда пре­вра­ща­ют « кры­ло » в кла­до­вуш­ку, вде­лы­вая пол­ки в сте­ны, ино­гда устра­и­ва­ют здесь часо­вен­ку для Ларов, ино­гда про­бу­ют занять под спаль­ню или сто­ло­вую, но две­рей почти нико­гда не ста­вят.

Самым пре­крас­ным в при­ро­де для антич­но­го чело­ве­ка было соеди­не­ние воды и зеле­ни: без этих двух эле­мен­тов не обхо­дит­ся ни лите­ра­тур­ный, ни живо­пис­ный пей­заж. Без воды пери­стиль немыс­лим: она бьет фон­та­на­ми, течет в кана­лах, кас­ка­дом ска­ты­ва­ет­ся с лест­ни­чек, нароч­но устро­ен­ных для малень­ких искус­ст­вен­ных водо­па­дов. Дела­ют несколь­ко фон­та­нов, при­чем очень часто водо­про­вод­ные тру­бы скры­ва­ют в ста­ту­ях. Пре­вос­ход­но вос­ста­нов­лен­ный пери­стиль в доме Вет­ти­ев дает хоро­шее пред­став­ле­ние о том, чем были пери­сти­ли у более или менее бога­то­го оби­та­те­ля тех неболь­ших город­ков, кото­рых в Ита­лии было мно­го.

Инсу­лой назы­ва­ет­ся мно­го­этаж­ный дом, в кото­ром нахо­дит­ся ряд квар­тир, сдаю­щих­ся в наем. В нем нет ни атрия, ни пери­сти­ля; ста­рый особ­няк уве­ли­чи­ва­ет свою пло­щадь по гори­зон­та­ли, инсу­ла рас­тет вверх по вер­ти­ка­ли; в особ­ня­ке место атрия, таб­ли­на, пери­сти­ля стро­го опре­де­ле­но и неиз­мен­но, в инсу­ле ком­на­ты могут менять свое рас­по­ло­же­ние по замыс­лу архи­тек­то­ра или хозя­и­на и свое назна­че­ние по про­из­во­лу съем­щи­ка. Где же искать родо­на­чаль­ни­ка этих гро­ма­дин, столь отлич­ных от « домов с атри­ем » и так похо­жих на наши совре­мен­ные мно­го­этаж­ные дома?

В Риме от этих мно­го­этаж­ных и мно­го­квар­тир­ных домов сохра­ни­лись толь­ко жал­кие остат­ки 7 ; пред­став­ле­ние о рим­ской инсу­ле мы полу­чи­ли совсем недав­но — по рас­коп­кам в Остии, про­ис­хо­див­шим глав­ным обра­зом во вто­рой чет­вер­ти нынеш­не­го сто­ле­тия. Остий­ская инсу­ла — копия рим­ской: прин­ци­пы кон­струк­ции в одной и дру­гой и раз­рез их оди­на­ко­вы, судить об этом и с. 67 срав­ни­вать поз­во­ля­ют уцелев­шие кус­ки рим­ских инсул и Мра­мор­ный План Рима. Остия при­об­ре­ла осо­бен­ное зна­че­ние после того, как Клав­дий соорудил в 4 км от нее гавань, еще рас­ши­рен­ную впо­след­ст­вии Тра­я­ном. При­ем­кой, хра­не­ни­ем и отправ­кой в Рим това­ров и про­дук­тов, шед­ших пре­иму­ще­ст­вен­но из Афри­ки и с Восто­ка, веда­ет Остия; орга­ни­за­ция тако­го важ­но­го дела, как снаб­же­ние сто­ли­цы, сосре­дото­че­но здесь. Насе­ле­ние уве­ли­чи­ва­ет­ся; ста­рые особ­ня­ки рес­пуб­ли­кан­ско­го вре­ме­ни исче­за­ют; на их месте вырас­та­ют инсу­лы. С кон­ца I в. н. э. начи­на­ет­ся энер­гич­ное стро­и­тель­ство, руко­во­ди­мое архи­тек­то­ра­ми, кото­рые и виде­ли « новый город » Неро­на, и участ­во­ва­ли в его созида­нии: они стро­ят в Остии, как стро­и­ли в Риме. Какой же вид име­ет инсу­ла и како­вы ее харак­тер­ные при­зна­ки?

В инсу­лах обыч­но мож­но отчет­ли­во выде­лить отдель­ные квар­ти­ры, но быва­ет так, что квар­ти­ра зани­ма­ет не толь­ко один этаж, но и часть сле­дую­ще­го, как напри­мер в Доме с Рас­пис­ны­ми Сво­да­ми.

Так как мебе­ли ни в одной ком­на­те не сохра­ни­лось, то судить о назна­че­нии каж­дой из них невоз­мож­но. Ясно толь­ко одно: в каж­дой квар­ти­ре были одна или две парад­ных ком­на­ты, кото­рые мож­но сра­зу же опре­де­лить и не толь­ко по их раз­ме­рам (в Доме Юпи­те­ра и Гани­меда, напри­мер, такая ком­на­та нахо­ди­лась в севе­ро-восточ­ном углу; она рав­на по вели­чине двум осталь­ным — 6.8×8.3 м). Часто они выше осталь­ных, очень свет­лы, фрес­ки и моза­и­ки в них луч­ше, чем в дру­гих. Мы виде­ли уже эти ком­на­ты в квар­ти­рах жило­го мас­си­ва, нахо­дя­ще­го­ся в саду. В Доме с Рас­пис­ным Потол­ком квар­ти­ра по пер­во­на­чаль­но­му пла­ну рас­по­ла­га­ла дву­мя таки­ми парад­ны­ми поме­ще­ни­я­ми. В квар­ти­рах одно­сто­рон­них этот план мож­но счи­тать почти стан­дарт­ным: две боль­ших ком­на­ты в про­ти­во­по­лож­ных кон­цах квар­ти­ры (если парад­ная ком­на­та одна, то она все­гда подаль­ше от вхо­да), осве­щен­ных пря­мо с ули­цы или со дво­ра; коридор, ино­гда широ­кий (4 м), ино­гда уже (3 м), очень свет­лый, обра­щен­ный, как и парад­ные ком­на­ты, пря­мо на ули­цу или во двор, и три или две ком­на­ты, кото­рые в этот коридор выхо­дят и осве­ща­ют­ся от него. В квар­ти­рах двух­сто­рон­них этот план тоже встре­ча­ет­ся, но реже.

Эти квар­ти­ры, боль­шие, мно­го­ком­нат­ные, с высо­ки­ми потол­ка­ми (3.5 м — обыч­ная высота), зали­тые све­том, часто с пре­крас­ной с. 70 отдел­кой, пред­на­зна­ча­лись, конеч­но, для людей более или менее состо­я­тель­ных. Люди побед­нее жили в квар­ти­рах попро­ще.

Оста­но­вим­ся вкрат­це на стро­и­тель­ной тех­ни­ке рим­лян. Сте­ны усадь­бы, кото­рую стро­ил себе Катон (14), были выведе­ны из щеб­ня (cae­me­ta), зали­то­го для свя­зи рас­т­во­ром из обо­жжен­ной изве­сти и пес­ку. Этот спо­соб строй­ки назы­вал­ся « буто­вой клад­кой » — opus cae­men­ti­cium. Обли­цов­ка стен в раз­ное вре­мя была раз­ной: во II в. до н. э. для нее бра­ли неболь­шие кам­ни непра­виль­ной фор­мы, чаще все­го туфо­вые, и укла­ды­ва­ли их без вся­ко­го поряд­ка в шту­ка­тур­ке — поэто­му и назы­ва­лась такая обли­цов­ка « неточ­ной » (opus in­cer­tum). С середи­ны I в. до н. э. она « сет­ча­тая » : в шту­ка­тур­ный рас­т­вор укла­ды­ва­ют пра­виль­ны­ми ряда­ми неболь­шие обте­сан­ные куби­ки так, что сте­на про­из­во­дит впе­чат­ле­ние туго натя­ну­той сети. С импе­ра­тор­ско­го вре­ме­ни на обли­цов­ку идет обыч­но кир­пич.

Были в ита­лий­ской инсу­ле и дру­гие недо­стат­ки. Солн­це зали­ва­ло про­стор­ные ком­на­ты бар­ских квар­тир; боль­шой мет­раж, оби­лие све­та и возду­ха дела­ло их очень при­вле­ка­тель­ны­ми в хоро­шую пого­ду. В нена­стье, когда начи­на­лись осен­ние лив­ни или зим­ние холо­да, в этих пре­крас­но отде­лан­ных поме­ще­ни­ях ста­но­ви­лось весь­ма неуют­но; от дождя и моро­за защи­ты нет, пото­му что нет сте­кол в окнах, — стек­ло доро­го, и поль­зу­ют­ся им ред­ко, пре­иму­ще­ст­вен­но в бан­ных поме­ще­ни­ях. В рамы встав­ля­ют или слюду, кото­рая про­пус­ка­ет свет пло­хо, а гораздо чаще снаб­жа­ют окна про­сто дере­вян­ны­ми став­ня­ми с про­ре­зя­ми. Бога­то­му патро­ну и его нище­му кли­ен­ту оди­на­ко­во пре­до­став­ля­лось на выбор или ежить­ся око­ло чадя­щей угар­ной жаров­ни и смот­реть, как пото­ки дож­де­вой воды хле­щут в его ком­на­ту, или плот­но задви­нуть окна став­ня­ми и сидеть при дро­жа­щем огонь­ке коп­тя­ще­го све­тиль­ни­ка.

Глав­ный арен­да­тор — это чело­век ино­го скла­да и харак­те­ра. Этот не пой­дет на риск и боит­ся его: он ищет нажи­вы вер­ной, идет теми дорож­ка­ми, где над ним не висит ника­ких серь­ез­ных непри­ят­но­стей. Диге­сты при­во­дят в каче­стве при­ме­ра, т. е. как нечто обыч­ное, арен­да­то­ра, кото­рый снял дом за 30 тыс. сестер­ций и, сдав все квар­ти­ры по отдель­но­сти, собрал со всех 40 тысяч. (Dig. XIX. 2. 30), ины­ми сло­ва­ми, нажил на этом деле 33 % — кусок жир­ный! Полу­чен он был, конеч­но, не без хло­пот и бес­по­кой­ства: при­хо­ди­лось креп­ко следить, чтоб жилец не сбе­жал, не запла­тив за квар­ти­ру, — нужен был глаз да глаз; при­хо­ди­лось тер­пе­ли­во выслу­ши­вать жало­бы этих самых жиль­цов, лив­ши­е­ся пото­ка­ми по самым раз­но­об­раз­ным пово­дам; непри­ят­но­сти, конеч­но, были, но и доход был хоро­ший и вер­ный. Хуже быва­ло, если хозя­ин, кото­ро­му не было уго­мо­на, решал ломать дом, чтобы выстро­ить более доход­ный. И тут, одна­ко, арен­да­тор не оста­вал­ся в убыт­ке: по зако­ну хозя­ин обя­зан был вер­нуть ему с. 77 вне­сен­ную им арен­ду и доба­вить к ней день­ги, кото­рые арен­да­тор рас­счи­ты­вал полу­чить за квар­ти­ры и кото­рых лишил­ся с выездом жиль­цов. По это­му послед­не­му пунк­ту, веро­ят­но, не все про­хо­ди­ло глад­ко, но боль­шо­го ущер­ба, надо думать, « опто­вик » не тер­пел: ce­na­cu­la­riam exer­ce­re ста­ло заня­ти­ем, креп­ко врос­шим в жизнь древ­не­го Рима.

Эле­мен­том, кото­рый дей­ст­ви­тель­но стра­дал от всей этой дело­вой и часто совер­шен­но бес­со­вест­ной воз­ни, были жиль­цы. Хозя­и­ну при­хо­ди­ло в голо­ву занять дом для себя и для соб­ст­вен­ных нужд — жиль­цы обя­за­ны высе­лить­ся; дом про­дан — новый вла­де­лец име­ет пра­во высе­лить жиль­цов. Пусть они будут при этом как-то воз­на­граж­де­ны денеж­но, но это не изба­вит их от бегот­ни по Риму в поис­ках ново­го жилья, хло­пот­ли­вых и труд­ных допол­ни­тель­ных рас­хо­дов, уста­ло­сти.

Мы виде­ли, какой лиш­ней тяготой ложит­ся на чело­ве­ка не очень обес­пе­чен­но­го то обсто­я­тель­ство, что он сни­ма­ет квар­ти­ру не пря­мо от домо­хо­зя­и­на, а через арен­да­то­ра, сняв­ше­го дом цели­ком. Арен­да­тор зара­ба­ты­ва­ет на сво­ем съем­щи­ке; съем­щик реша­ет потес­нить­ся и, сда­вая отдель­ные ком­на­ты от себя, с. 78 зара­ба­ты­ва­ет на сво­их жиль­цах: полу­ча­ет­ся какая-то цепь спе­ку­ля­ции, осо­бен­но тес­но сжи­мав­шей наи­бо­лее бед­ных и бес­силь­ных.

Была еще кате­го­рия людей, для кото­рых и квар­ти­ра « под чере­пи­цей » оста­ва­лась недо­ступ­ной. Одна рим­ская над­пись (CIL. VI. 29791) упо­ми­на­ет поме­ще­ния под лест­ни­ца­ми: о под­ва­лах, крип­тах, гово­рит­ся и в Диге­стах (XIII. 17. 3. 7). Эти гряз­ные, сырые, полу­тем­ные под­зе­ме­лья слу­жи­ли жильем для без­дом­но­го, нище­го, бро­дя­че­го насе­ле­ния сто­ли­цы, кото­ро­му досту­пен был толь­ко такой при­ют.

Источник