в чем смысл святой троицы

Святая Троица

Святая Троица в православии

Святая Троица — богословский термин, отражающий христианское учение о Триипостасности Бога. Это одно из важнейших понятий православия.

Догмат о Пресвятой Троице – основание христианской религии.

Бог есть един по существу, но троичен в лицах: Отец, Сын и Святых Дух, Троица единосущная и нераздельная.

Само слово «Троица» небиблейского происхождения, в христианский лексикон введено во второй половине II века святителем Феофилом Антиохийским. Учение о Пресвятой Троице дано в христианском Откровении.

Догмат о Пресвятой Троице непостижим, это таинственный догмат, непостижимый на уровне рассудка. Для человеческого рассудка учение о Пресвятой Троице противоречиво, потому что это тайна, которая не может быть выражена рационально.

Не случайно о. Павел Флоренский называл догмат о Святой Троице «крестом для человеческой мысли». Для того, чтобы принять догмат о Пресвятой Троице греховный человеческий рассудок должен отвергнуть свои претензии на способность все познавать и рационально объяснять, т. е. для уразумения тайны Пресвятой Троицы необходимо отвергнуться своего разумения.

Тайна Пресвятой Троицы постигается, причем только отчасти, в опыте духовной жизни. Это постижение всегда сопряжено с аскетическим подвигом. В.Н.Лосский говорит: «Апофа- тическое восхождение есть восхождение на Голгофу, поэтому никакая спекулятивная философия никогда не могла подняться до тайны Пресвятой Троицы».

Вера в Троицу отличает христианство от всех других монотеистических религий: иудаизма, ислама. Учение о Троице есть основание всего христианского веро- и нравоучения, например, учения о Боге Спасителе, о Боге Освятителе и т. д. В.Н.Лосский говорил, что Учение о Троице «не только основа, но и высшая цель богословия, ибо… познать тайну Пресвятой Троицы в ее полноте – значит войти в Божественную жизнь, в саму жизнь Пресвятой Троицы.»

Учение о Триедином Боге сводится к трем положениям:
1) Бог троичен и троичность состоит в том, что в Боге Три Лица (ипостаси): Отец, Сын, Святой Дух.

2) Каждое Лицо Пресвятой Троицы есть Бог, но Они суть не три Бога, а суть единое Божественное существо.

3) Все три Лица отличаются личными, или ипостасными свойствами.

Святые отцы, для того, чтобы как-то приблизить учение о Пресвятой Троице к восприятию человека, пользовались различного рода аналогиями, заимствованными из мира тварного.
Например, солнце и исходящие от него свет и тепло. Источник воды, происходящий из него ключ, и, собственно, поток или река. Некоторые усматривают аналогию в устроении человеческого ума (святитель Игнатий Брянчанинов. Аскетические опыты): «Наш ум, слово и дух, по единовременности своего начала и по своим взаимным отношениям, служат образом Отца, Сына и Святого Духа».
Однако все эти аналогии являются весьма несовершенными. Если возьмем первую аналогию – солнце, исходящие лучи и тепло, – то эта аналогия предполагает некоторый временный процесс. Если мы возьмем вторую аналогию – источник воды, ключ и поток, то они различаются лишь в нашем представлении, а в действительности это единая водная стихия. Что касается аналогии, связанной со способностями человеческого ума, то она может быть аналогией лишь образа Откровения Пресвятой Троицы в мире, но никак не внутритроичного бытия. К тому же все эти аналогии ставят единство выше троичности.
Святитель Василий Великий самой совершенной из аналогий, заимствованных из тварного мира, считал радугу, потому что «один и тот же свет и непрерывен в самом себе и многоцветен». «И в многоцветности открывается единый лик – нет середины и перехода между цветами. Не видно, где разграничиваются лучи. Ясно видим различие, но не можем измерить расстояний. И в совокупности многоцветные лучи образуют единый белый. Единая сущность открывается во многоцветном сиянии».

Краткая история догмата о Пресвятой Троице

В то, что Бог есть един по существу, но троичен в лицах, христиане верили всегда, но само догматическое учение о Пресвятой Троице создавалось постепенно, обычно в связи с возникновением различного рода еретических заблуждений. Учение о Троице в христианстве всегда было связано с учением о Христе, с учением о Боговоплощении. Тринитарные ереси, тринитарные споры имели под собой христологическое основание.

В самом деле, учение о Троице стало возможным благодаря Боговоплощению. Как говорится в тропаре Богоявления, во Христе «Троическое явися поклонение». Учение о Христе «для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1 Кор. 1, 23). Также и учение о Троице есть камень преткновения и для «строгого» иудейского монотеизма и для эллинского политеизма. Поэтому все попытки рассудочно осмыслить тайну Пресвятой Троицы приводили к заблуждениям либо иудейского, либо эллинского характера.

Первые растворяли Лица Троицы в единой природе, например, савеллиане, а другие сводили Троицу к трем неравным существам (ариане). Осуждение арианства произошло в 325 году на Первом Вселенском Соборе с Никее. Основным деянием этого Собора было составление Никейского Символа Веры, в который были внесены небиблейские термины, среди которых особую роль в тринитарных спорах IV столетия сыграл термин «омоусиос» — «единосущный».

Чтобы раскрыть подлинный смысл термина «омоусиос» понадобились огромные усилия великих Каппадокийцев: Василия Великого, Григория Богослова и Григория Нисского.
Великие Каппадокийцы, в первую очередь, Василий Великий, строго разграничили понятия «сущности» и «ипостаси».неначинаемость бытия и Божеское достоинство принадлежат одинаково всем трем ипостасям. Отец, Сын и Святой Дух суть проявления ее в Лицах, из которых каждое обладает всей полнотой божественной сущности и находится в неразрывном единстве с ней. Отличаются же Ипостаси между собой только личными (ипостасными) свойствами.
Кроме того, Каппадокийцы фактически отождествили (прежде всего два Григория: Назианзин и Нисский) понятие «ипостась» и «лицо». «Лицо» в богословии и философии того времени являлось термином, принадлежавшим не к онтологическому, а к описательному плану, т. е. лицом могли называть маску актера или юридическую роль, которую выполнял человек.
Отождествив «лицо» и «ипостась» в троичном богословии, Каппадокийцы тем самым перенесли этот термин из плана описательного в план онтологический. Следствием этого отождествления явилось, по существу, возникновение нового понятия, которого не знал античный мир: этот термин — «личность». Каппадокийцам удалось примирить абстрактность греческой философской мысли с библейской идеей личного Божества.

Различие Божественных Лиц по ипостасным свойствам

Согласно церковному учению, Ипостаси суть Личности, а не безличные силы. При этом Ипостаси обладают единой природой. Естественно встает вопрос, каким образом их различать?
Все божественные свойства относятся к общей природе, они свойственны всем трем Ипостасям и поэтому сами по себе различия Божественных Лиц выразить не могут. Невозможно дать абсолютное определение каждой Ипостаси, воспользовавшись одним из Божественных имен.
Одна из особенностей личностного бытия состоит в том, что личность уникальна и неповторима, а следовательно, она не поддается определению, ее нельзя подвести под некое понятие, поскольку понятие всегда обобщает; невозможно привести к общему знаменателю. Поэтому личность может быть воспринята только через свое отношение к другим личностям.
Именно это мы видим в Священном Писании, где представление о Божественных Лицах основано на отношениях, которые между ними существуют.
Примерно начиная с конца IV века можно говорить об общепринятой терминологии, согласно которой ипостасные свойства выражаются следующими терминами: у Отца – нерожденность, у Сына – рожденность (от Отца), и исхождение (от Отца) у Святого Духа. Личные свойства суть свойства несообщимые, вечно остающиеся неизменными, исключительно принадлежащие тому или другому из Божественных Лиц. Благодаря этим свойствам Лица различаются друг от друга, и мы познаем их как особые Ипостаси.
При этом, различая в Боге три Ипостаси, мы исповедуем Троицу единосущной и нераздельной. Единосущие означает, что Отец, Сын и Святой Дух суть три самостоятельных Божественных Лица, обладающие всеми божественными совершенствами, но это не три особые отдельные существа, не три Бога, а Единый Бог. Они имеют единое и нераздельное Божеское естество. Каждое из Лиц Троицы обладает божественным естеством в совершенстве и всецело.

День Святой Троицы празднуется на пятидесятый день после Пасхи, поэтому этот праздник еще называется Пятидесятницей. Праздник Пятидесятницы, или день Святой Троицы проходил так. В десятый день по Вознесении Господа Иисуса Христа, в день иудейского праздника первой жатвы, когда ученики и с ними Дева Мария находились в Сионской горнице, в третий час дня в воздухе послышался сильный шум, как во время бури. В воздухе появились яркие трепещущие языки огня. Это был огонь не вещественный – он был одной природы с благодатным огнем, который ежегодно сходит в Иерусалиме на Пасху, он светил, не обжигая. Носясь над головами апостолов, языки огня опустились на них и опочили. Тут же, вместе с внешним явлением произошло и внутреннее, совершившееся в душах: «исполнишася вси Духа Свята». – И Богоматерь, и апостолы ощутили в тот миг необыкновенную силу, действующую в них. Просто и непосредственно им был дан свыше новый благодатный дар глагола – они заговорили на языках, которых не знали прежде. Это было дарование, необходимое для проповеди Евангелия по всему миру.

В память об этом событии праздник Пятидесятницы называется еще днем сошествия Святого Духа, а так же днем Святой Троицы: в явлении Святого Духа, исшедшего от Бога-Отца по обещанию Бога-Сына, раскрылось таинство единства Святой Троицы. Название же Пятидесятницы день этот получил не только в память древнего праздника, но и потому, что это событие пришлось на пятидесятый день после христианской Пасхи. Как Пасха Христова заменила собой древний иудейский праздник, так и Пятидесятница положила основание Церкви Христовой как союзу в Духе на земле.

О Святой Троице на «Правмире»:

Фильмы о Святой Троице

Уроки православия. Святая Троица

Источник

Святая Троица

Свята́я Тро́ица (греч. Αγία Τριάδα, лат. Trinitas) – Бог, единый по суще­ству и тро­ич­ный в Лицах (Ипо­ста­сях); Отец, Сын и Святой Дух.

Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святой – Единый и един­ствен­ный Бог, позна­ва­е­мый в трех рав­но­слав­ных, рав­но­ве­ли­ких, не сли­ва­ю­щихся между Собою, но и нераз­дель­ных в едином Суще­стве, Лицах, или Ипо­ста­сях.

Образы Святой Троицы в мате­ри­аль­ном мире

Как же Гос­подь Бог может быть одно­вре­менно Один и Троица? Не надо забы­вать, что к Богу непри­ло­жимы при­выч­ные для нас земные изме­ре­ния, в том числе кате­го­рия числа. Ведь исчис­лять можно только пред­меты, раз­де­лён­ные про­стран­ством, вре­ме­нем и силами. А между Лицами Святой Троицы нет ника­кого про­ме­жутка, ничего встав­ного, ника­кого сече­ния или раз­де­ле­ния. Боже­ствен­ная Троица есть абсо­лют­ное един­ство. Тайна тро­ич­но­сти Бога недо­ступна чело­ве­че­скому разуму (см. подроб­нее). Неко­то­рыми види­мыми при­ме­рами, гру­быми ана­ло­ги­ями Её могут слу­жить:

Единая при­рода и три само­со­зна­ния

Будучи еди­ными по при­роде, Лица Святой Троицы раз­ли­ча­ются лишь лич­ными свой­ствами: нерож­дён­ность у Отца, рож­де­ние – у Сына, исхож­де­ние у Св. Духа. Отец – без­на­ча­лен, не сотво­рен, не создан, не рожден; Сын – пред­вечно (вне­вре­менно) рождён от Отца; Святой Дух – вечно исхо­дит от Отца.

Личные свой­ства Сына и Св. Духа ука­заны в Сим­воле веры: «от Отца рож­ден­ного прежде всех век», «от Отца исхо­дя­щего». «Рож­де­ние» и «исхож­де­ние» невоз­можно мыс­лить ни как одно­крат­ный акт, ни как неко­то­рый про­тя­жен­ный во вре­мени про­цесс, поскольку Боже­ство суще­ствует вне вре­мени. Сами тер­мины: «рож­де­ние», «исхож­де­ние», кото­рые откры­вает нам Свя­щен­ное Писа­ние, явля­ются лишь ука­за­нием на таин­ствен­ное обще­ние Боже­ствен­ных Лиц, это лишь несо­вер­шен­ные образы их неиз­ре­чен­ного обще­ния. Как гово­рит св. Иоанн Дамас­кин, «образ рож­де­ния и образ исхож­де­ния для нас непо­сти­жим».

В Боге три Лич­но­сти, три «Я». Но ана­ло­гия чело­ве­че­ских лиц здесь не при­ме­нима, Лица соеди­ня­ются не сли­ва­ясь, но вза­имно про­ни­кая так, что не суще­ствуют один вне дру­гого. Лица Пре­свя­той Троицы нахо­дятся в посто­ян­ном вза­им­ном обще­нии между Собою: Отец пре­бы­вает в Сыне и Св. Духе; Сын во Отце и Св. Духе; Дух Святый во Отце и Сыне ( Ин. 14:10 ).

Отец – источ­ник бытия Сына и Св. Духа

Отец (будучи без­на­чаль­ным) явля­ется единым нача­лом, источ­ни­ком в Святой Троице: Он вечно рож­дает Сына и вечно изво­дит Свя­того Духа. Сын и Святой Дух одно­вре­менно вос­хо­дят к Отцу как к одной при­чине, при этом про­ис­хож­де­ние Сына и Духа не зави­сит от воли Отца. Слово и Дух, по образ­ному выра­же­нию свя­того Иринея Лион­ского, суть «две руки» Отца. Бог един не только потому, что Его при­рода едина, но и потому, что к един­ствен­ному лицу вос­хо­дят те Лица, что из Него.

Отец не обла­дает боль­шей вла­стью и честью, чем Сын и Святой Дух.

Истин­ное знание о Боге-Троице невоз­можно без внут­рен­него пре­об­ра­же­ния чело­века

Опыт­ное позна­ние Тро­ич­но­сти Бога воз­можно лишь в мисти­че­ском откро­ве­нии по дей­ствию Боже­ствен­ной бла­го­дати, чело­веку, чьё сердце очи­щено от стра­стей. Святые отцы опытно созер­цали Единую Троицу, среди них можно особо выде­лить Вели­ких Кап­па­до­кий­цев (Васи­лия Вели­кого, Гри­го­рия Бого­слова, Гри­го­рия Нис­ского), свт. Гри­го­рия Паламу, прп. Симеона Нового Бого­слова, прп. Сера­фима Саров­ского, прп. Алек­сандра Свир­ского, прп. Силу­ана Афон­ского.

свя­ти­тель Гри­го­рий Бого­слов:
«Я еще не начал думать об Еди­нице, как Троица оза­ряет меня Своим сия­нием. Едва я начал думать о Троице, как Еди­ница снова охва­ты­вает меня».

Как понять слова «Бог есть Любовь»

Согласно опре­де­ле­нию, дан­ному Апо­сто­лом и еван­ге­ли­стом Иоан­ном Бого­сло­вом, Бог есть любовь. Но Бог есть любовь не потому, что Он любит мир и чело­ве­че­ство, то есть свое тво­ре­ние, – тогда Бог не был бы вполне Собой вне и помимо акта тво­ре­ния, не имел бы совер­шен­ного бытия в Себе, и акт тво­ре­ния был бы не сво­бод­ным, но вынуж­ден­ным самой «при­ро­дой» Бога. Согласно хри­сти­ан­скому пони­ма­нию, Бог есть любовь Сам в Себе, потому что бытие Еди­ного Бога – это со-бытие́ Боже­ствен­ных Ипо­ста­сей, пре­бы­ва­ю­щих между собой в «вечном дви­же­нии любви», по слову бого­слова VII века пре­по­доб­ного Мак­сима Испо­вед­ника.

Каждое из Лиц Троицы живет не для Себя Самого, но без остатка отдает Себя другим Ипо­ста­сям, оста­ва­ясь при этом пол­но­стью откры­тым для их ответ­ного дей­ствия, так что все три сопре­бы­вают в любви друг с другом. Жизнь Боже­ствен­ных Лиц есть вза­и­мо­про­ник­но­ве­ние, так что жизнь одного ста­но­вится жизнью дру­гого. Таким обра­зом, бытие Бога Троицы осу­ществ­ля­ется как любовь, в кото­рой соб­ствен­ное суще­ство­ва­ние лич­но­сти отож­деств­ля­ется с само­от­да­чей.

Учение о Святой Троице – основа хри­сти­ан­ства

По слову св. Гри­го­рия Бого­слова, догмат о Святой Троице есть важ­ней­ший из всех хри­сти­ан­ских дог­ма­тов. Св. Афа­на­сий Алек­сан­дрий­ский опре­де­ляет саму хри­сти­ан­скую веру как веру «в неиз­мен­ную, совер­шен­ную и бла­жен­ную Троицу».

Все дог­маты хри­сти­ан­ства поко­ятся на учении о Боге едином по суще­ству и тро­ич­ном в Лицах, Троице Еди­но­сущ­ной и Нераз­дель­ной. Учение о Пре­свя­той Троице есть высшая цель бого­сло­вия, поскольку познать тайну Пре­свя­той Троицы в ее пол­ноте – значит войти в Боже­ствен­ную жизнь.

Для разъ­яс­не­ния тайны Святой Троицы святые отцы ука­зы­вали на чело­ве­че­скую душу, явля­ю­щу­юся Обра­зом Божьим. «Ум наш – образ Отца; слово наше (непро­из­не­сен­ное слово мы обык­но­венно назы­ваем мыслью) – образ Сына; дух – образ Свя­того Духа», – учит свя­ти­тель Игна­тий Брян­ча­ни­нов. – Как в Троице-Боге три Лица нес­литно и нераз­дельно состав­ляют одно Боже­ствен­ное Суще­ство, так в троице-чело­веке три лица состав­ляют одно суще­ство, не сме­ши­ва­ясь между собой, не сли­ва­ясь в одно лицо, не раз­де­ля­ясь на три суще­ства. Ум наш родил и не пере­стает рож­дать мысль, мысль, родив­шись, не пере­стает снова рож­даться и вместе с тем пре­бы­вает рож­ден­ной, сокро­вен­ной в уме. Ум без мысли суще­ство­вать не может, и мысль – без ума. Начало одного непре­менно есть и начало другой; суще­ство­ва­ние ума есть непре­менно и суще­ство­ва­ние мысли. Точно также дух наш исхо­дит от ума и содей­ствует мысли. Потому-то всякая мысль имеет свой дух, всякий образ мыслей имеет свой отдель­ный дух, всякая книга имеет свой соб­ствен­ный дух. Не может мысль быть без духа, суще­ство­ва­ние одной непре­менно сопут­ству­ется суще­ство­ва­нием дру­гого. В суще­ство­ва­нии того и дру­гого явля­ется суще­ство­ва­ние ума».

Само учение о Святой Троице есть учение «Ума, Слова и Духа – единой сопри­род­но­сти и боже­ствен­но­сти», как сказал о Ней св. Гри­го­рий Бого­слов. «Первый Ум Сущий, Бог еди­но­сущ­ное в Себе имеет Слово с Духом соприс­но­сущ­ным, без Слова и Духа нико­гда не бывая» – учит св. Никита Сту­дий­ский.

Хри­сти­ан­ское учение о Святой Троице есть учение о Боже­ствен­ном Уме (Отце), Боже­ствен­ном Слове (Сыне) и Боже­ствен­ном Духе (Святом Духе) – Трех Боже­ствен­ных Лицах, обла­да­ю­щих единым и нераз­дель­ным Боже­ствен­ным Суще­ством.

Бог обла­дает все­со­вер­ше­ным Умом (Разу­мом). Боже­ствен­ный Ум без­на­ча­лен и бес­ко­не­чен, бес­пре­де­лен и неогра­ни­чен, все­ве­дущ, знает про­шлое, насто­я­щее и буду­щее, знает не суще­ству­ю­щее как уже суще­ству­ю­щее, знает все тво­ре­ния прежде их бытия. В Боже­ствен­ном Уме при­сут­ствуют идеи всего миро­зда­ния, при­сут­ствуют замыслы о всех твар­ных суще­ствах. «Все от Бога имеет свое бытие и суще­ство­ва­ние, и все прежде бытия нахо­дится в Его твор­че­ском Уме», – гово­рит св. Симеон Новый Бого­слов.

Боже­ствен­ный Ум пред­вечно порож­дает Боже­ствен­ное Слово, Кото­рым Он творит мир. Боже­ствен­ное Слово есть «Слово Вели­кого Ума, пре­вос­хо­дя­щее всякое слово, так что не было, нет и не будет слова, кото­рое выше этого Слова», – учит св. Св. Максим Испо­вед­ник. Боже­ствен­ное Слово Все­со­вер­шенно, неве­ще­ственно, без­звучно, не тре­бует чело­ве­че­ского языка и сим­во­лов, без­на­чально и бес­ко­нечно, вечно. Оно всегда при­суще Боже­ствен­ному Уму, рож­да­ется от Него извечно, почему Ум назы­ва­ется Отцом, а Слово – Еди­но­род­ным Сыном.

Боже­ствен­ный Ум и Боже­ствен­ное Слово духовны, ведь Бог нема­те­ри­а­лен, бес­те­ле­сен, неве­ще­стве­нен. Он есть Все­со­вер­шен­ный Дух. Боже­ствен­ный Дух пре­бы­вает вне про­стран­ства и вре­мени, не имеет образа и вида, выше вся­кого огра­ни­че­ния. Его Все­со­вер­шен­ное Бытие бес­пре­дельно, «бес­те­лес­ное, и не име­ю­щее формы, и неви­ди­мое, и неопи­су­е­мое» (св. Иоанн Дамас­кин).

Боже­ствен­ный Ум, Слово и Дух все­цело Личны, поэтому Они и названы Лицами (Ипо­ста­сями). Ипо­стась или Лицо есть личный способ бытия Боже­ствен­ной сущ­но­сти, кото­рая в равной мере при­над­ле­жит Отцу, Сыну и Свя­тому Духу. Отец, Сын и Святой Дух едины по Своей Боже­ствен­ной при­роде или сущ­но­сти, еди­но­при­родны и еди­но­сущны. Отец есть Бог, и Сын есть Бог, и Святой Дух есть Бог. Они совер­шенно равны по Своему Боже­ствен­ному досто­ин­ству.

Каждое Лицо обла­дает все­мо­гу­ще­ством, вез­де­при­сут­ствием, совер­шен­ной свя­то­стью, высо­чай­шей сво­бо­дой, несо­здано и неза­ви­симо от чего-либо твар­ного, нетварно, вечно. Каждое Лицо несет в Себе все свой­ства Боже­ства. Учение о трех Лицах в Боге озна­чает, что отно­ше­ния Боже­ствен­ных Лиц для каж­дого Лица трой­ственны. Невоз­можно пред­ста­вить себе одно из Боже­ствен­ных Лиц без того, чтобы сразу не суще­ство­вали два Других.

Отец есть Отец только в соот­но­ше­нии с Сыном и Духом. Что же до рож­де­ния Сына и исхож­де­ния Духа, то одно пред­по­ла­гает другое. Бог есть «Ум, Бездна Разума, Роди­тель Слова и чрез Слово Изво­ди­тель Духа, Кото­рый Его откры­вает», – учит св. Иоанн Дамас­кин.

Отец, Сын и Святой Дух – это три пол­но­цен­ные Лич­но­сти-пер­соны, каждая из Кото­рых обла­дает не только пол­но­той бытия, но и явля­ется все­це­лым Богом. Одна Ипо­стась не есть треть общей сущ­но­сти, но вме­щает в Себя всю пол­ноту Боже­ствен­ной сущ­но­сти. Отец есть Бог, а не треть Бога, Сын также есть Бог и Святой Дух – тоже Бог. Но и все Три вместе не есть три Бога, а один Бог. Мы испо­ве­дуем «Отца и Сына и Свя­того Духа – Троицу еди­но­сущ­ную и нераз­дель­ную» (из Литур­гии свя­ти­теля Иоанна Зла­то­уста). То есть три Ипо­стаси не делят единую сущ­ность на три сущ­но­сти, но и единая сущ­ность не сли­вает и не сме­ши­вает три Ипо­стаси в одну.

Может ли хри­сти­а­нин обра­щаться к каж­дому из трёх Лиц Святой Троицы?

Несо­мненно: в молитве «Отче наш» мы обра­ща­емся к Отцу, в иису­со­вой молитве к Сыну, в молитве «Царю Небес­ный, Уте­ши­телю» – к Свя­тому Духу. Кем же каждое из Боже­ствен­ных Лиц осо­знаёт Себя и как нам пра­вильно осо­зна­вать наше обра­ще­ние, чтобы не впасть в язы­че­ское испо­ве­да­ние трёх богов? Боже­ствен­ные Лица не осо­знают Себя, как обособ­лен­ные Лич­но­сти.

Таким обра­зом наши молитвы не про­ти­во­ре­чат учению о един­стве (в т.ч. воли и дей­ствия) и нераз­дель­но­сти Лиц Святой Троицы.

Для чего необ­хо­димо знать учение о Святой Троице

В первую оче­редь пости­же­ние учения о Пре­свя­той Троице необ­хо­димо во испол­не­ние Боже­ствен­ного ука­за­ния, дан­ного через апо­стола; ради еди­не­ния с Богом и насле­до­ва­ния вечной бла­жен­ной жизни в Цар­стве Небес­ном: «Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, еди­ного истин­ного Бога, и послан­ного Тобою Иисуса Христа» ( Ин.17:3 ).

Пра­во­слав­ный хри­сти­а­нин всякий раз испо­ве­дует истину о Пре­свя­той Троице, осеняя себя крест­ным зна­ме­нием через пер­сто­сло­же­ние.

В более част­ной пер­спек­тиве это знание необ­хо­димо:

Как объ­яс­нить учение о Св. Троице не-хри­сти­а­нину?

Для луч­шего объ­яс­не­ния дог­мата о Пре­свя­той Троице святые отцы исполь­зо­вали ряд обще­до­ступ­ных ана­ло­гий. В рамках одной из них Бог, как Высо­чай­ший, Вер­хов­ный Ум, сопо­став­ля­ется с чело­ве­че­ским умом (см. подробно: Догмат о Пре­свя­той Троице).

При­ме­ча­тельно: с утвер­жде­нием, что в устрой­стве мира усмат­ри­ва­ется разум­ность, могут согла­ситься даже языч­ники и ате­и­сты. В этом отно­ше­нии данная ана­ло­гия может слу­жить хоро­шим апо­ло­ге­ти­че­ским сред­ством.

Суть ана­ло­гии состоит в сле­ду­ю­щем. Чело­ве­че­ский ум выра­жает себя через мысль.

Обычно чело­ве­че­ская мысль бывает сфор­му­ли­ро­вана в сло­вес­ном выра­же­нии. Имея это в виду, мы можем ска­зать: чело­ве­че­ская мысль-слово рож­да­ется умом (от ума) по подо­бию того, как Боже­ствен­ное Слово (Бог-Слово, Сын Божий) рож­да­ется Отцом, от Отца.

Когда мы хотим выра­зить нашу мысль (озву­чить её, про­из­не­сти), мы исполь­зуем голос. В данном случае голос может быть назван выра­зи­те­лем мысли. В этом можно видеть подо­бие со Святым Духом, Кото­рый явля­ется Выра­зи­те­лем Слова Отца (Выра­зи­те­лем Бога-Слово, Сына Божьего).

По пре­да­нию, когда Бла­жен­ный Авгу­стин про­гу­ли­вался по берегу моря, раз­мыш­ляя о тайне Святой Троицы, он увидел маль­чика, кото­рый вырыл ямку в песке и пере­ли­вал туда воду, кото­рую зачер­пы­вал ракуш­кой из моря. Бла­жен­ный Авгу­стин спро­сил, зачем он это делает. Маль­чик ему отве­тил:
– Я хочу вычер­пать всё море в эту ямку!
Авгу­стин усмех­нулся и сказал, что это невоз­можно. На что маль­чик ему сказал:
– А как же ты своим умом пыта­ешься исчер­пать неис­чер­па­е­мую тайну Гос­подню?
И тут же маль­чик исчез.

«Триада поис­тине есть Монада, ибо так суще­ствует, и Монада поис­тине есть Триада, ибо так ипо­ста­зи­ро­вана».
прп. Максим Испо­вед­ник

Источник

Троица: так Бог один или три? И откуда Церковь это знает?

Приблизительное время чтения: 12 мин.

20 июня Православная Церковь празднует день Святой Троицы. В преддверии праздника мы решили разобраться в самых частых вопросах о самом, возможно, сложном христианском догмате — догмате о троичности Бога.

В скольких Богов верят христиане?

Если коротко: христианская Церковь верует в одного Бога, Который един по существу, но троичен в Лицах.

Теперь чуть подробнее.

Из книг Священного Писания (Ветхого и Нового Завета) Церковь твердо знает, что Бог — один. Но из тех же самых книг и святоотеческих толкований на них следует, что Он один не в том смысле, в каком мы можем сказать это о каком-нибудь человеке. Бог один, но не одинок. Он триедин: существуют три Божественных Ипостаси, или Лица.

Каждое из Лиц есть Бог во всей Своей полноте, весь Бог, целиком. Каждая Ипостась Троицы обладает всей Божественной силой, всей полнотой власти, всей славой и т. д. Любое действие Святой Троицы совершается всеми тремя Лицами, так что православные богословы говорят о едином действии и единой воле трех Ипостасей. Тем не менее, это именно три самостоятельных Лица, а не три, скажем, «маски», которые попеременно надевает и в которых являет Себя Божество.

О троичности Бога говорится в Символе веры — ключевой вероисповедной формуле, утвержденной на двух первых Вселенских Соборах в 325 и 381 годах по Р. Х. Когда мы произносим Символ веры, то исповедуем веру «во Единого Бога Отца Вседержителя… и во Единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия… и в Духа Святого, Господа животворящего…».

Бог один, но троичен — разве можно это понять обычному верующему, а не богослову?

Чтобы помочь верующим приблизиться к пониманию тайны Святой Троицы, отцы Церкви предлагали аналогии из нашего, земного мира. Например, Григорий Богослов приводил примеры с солнцем, его светом и теплом, а также с водным источником, потоком и рекой; Василий Великий — с радугой, разделенной на полосы разного цвета; блаженный Августин — с человеческим умом, мыслью и словом; Дионисий Ареопагит — с тремя свечами, дающими единый свет. Но ко всем подобным «иллюстрациям», заимствованным из земного мира, нужно относиться как к очень несовершенным метафорам, понимая, что они неточно описывают отношения трех Божественных Лиц и не позволяют по-настоящему проникнуть в тайну Троического бытия.

Почему догмат о Троице так важен для христиан?

Если говорить совсем просто — потому, что он служит основанием христианского взгляда на мир, на то, что является движущей силой и смыслом нашей жизни.

Из Евангелия мы знаем: Бог есть любовь (1 Ин 4:8). Любовь — не просто одна из характеристик Бога, не просто Его отношение к сотворенным существам, а ключевой принцип Божественного бытия. Бог есть любовь всегда, Он был любовью еще до того, как сотворил мир, и останется любовью после того, как земля и все дела на ней сгорят (2 Пет 3:10). Существование мира — вовсе не обязательное условие для того, чтобы Бог был любовью. Он есть любовь уже Сам по Себе.

Но в любви всегда есть как минимум две стороны, любящие друг друга. И, если Бог действительно есть любовь, Он не может быть замкнутой в Самой Себе Личностью, как полагал, например, знаменитый философ и ученый Готфрид Лейбниц. Он должен быть по крайней мере Двоицей.

Нам привычна и понятна ситуация, когда двое любят друг друга. Но о Боге Священное Писание говорит нечто гораздо менее понятное: Он есть Троица и Он же есть любовь.

Может быть, нам будет немного легче в этом разобраться, если мы посмотрим на семью, в которой есть отец, мать и ребенок. Мать и отец любят друг друга, но не замыкаются друг на друге целиком, а щедро делятся этой любовью с третьим — ребенком (или с детьми, если их несколько).

Случается, что у супружеской пары нет детей, но и тогда их любовь может изливаться на кого-то третьего, будь то приемный ребенок, пожилые родители или даже какой-то посторонний человек, нуждающийся в помощи (именно так, раздавая себя нуждающимся, жили, например, бездетные великий князь Сергей Александрович Романов и его супруга Елизавета Федоровна).

Конечно, отношения между людьми нельзя впрямую проецировать на Божественную реальность. И все-таки пример с семьей показывает, что у подлинной любви не может быть «третьего лишнего».

«Триединство подразумевает равноправие более чем двоих, оно делает любовь совершенной», — подчеркивает профессор Московской духовной академии протоиерей Максим Козлов.

«Совершенная любовь есть парадоксальное единство двух фактов: с одной стороны, существования нескольких «Я», Которые любят Друг Друга, оставаясь раздельными, и, с другой стороны, высочайшей степени единства между Ними, — писал в XX веке известный румынский богослов протоиерей Думитру Станилоэ. — Не может быть никакого иного обоснования для любви в мире, ни иной цели существования мира, кроме существования совершенной вечной любви. Любовь в мире предполагает в качестве своего источника и цели вечную совершенную любовь между несколькими Божественными Лицами».

Исчерпывающим образом объяснить, почему Бог троичен, мы, конечно, никогда не сможем: человеческому разуму не постигнуть тайну Божественного бытия. Богословы всего лишь пытаются описать отношения трех Ипостасей теми словами, которые имеются в их распоряжении, и понять, что из этого следует для Церкви и для каждого христианина.

О Духе Святом в Библии говорится намного меньше, чем об Отце и Сыне. Что мы все же можем о Нем сказать?

Дух Святой как Ипостась Святой Троицы для нас, очевидно, непознаваем. Зато Он познаваем как Тот, Кто действует в Церкви, совершает в ней таинства, приобщает верующих к Божественной благодати. «Когда мы говорим о духовности (в подлинно христианском смысле этого слова), то имеем в виду именно прикосновение к благодати Святого Духа», — обращает внимание протоиерей Максим Козлов.

Благодать эта, конечно, та же самая, что и благодать Сына и Отца, просто достигает она нас в Ипостаси Духа Святого.

В Библии, кажется, совсем немного мест, на которые можно твердо опереться, утверждая, что Бог есть Троица?

Места, в которых говорится о Боге-Троице, все-таки есть — и в Новом Завете, и в Ветхом. Их действительно не так много, но это не значит, что у нас должно быть к ним меньше доверия, ведь истинность тех или иных положений христианского вероучения определяется не только количеством подкрепляющих их библейских цитат. Апостол Павел говорит: Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности (2 Тим 3:16). А значит, одно-два упоминания в тексте Священного Писания уже вполне могут оказаться весомым аргументом.

В Ветхом Завете мы находим большей частью неявные указания, как бы намеки на то, что Бог триедин. Такой намек есть уже в самой первой строчке книги Бытие: В начале сотворил Бог небо и землю (Быт 1:1). В еврейском оригинале здесь использовано слово «Элохим» — дословно это значит «Боги», форма множественного числа от «Элоах» (Бог). А вот глагол «сотворил» («бара») стоит в единственном числе. Это уже похоже на подсказку: Бог и един, и множественен одновременно.

В той же книге Бытие есть один весьма красноречивый эпизод, получивший в библеистике наименование «гостеприимство Авраама». Он описывает случай явления Господа ветхозаветному праведнику Аврааму при дубраве Мамре в виде трех мужей (Быт 18). Авраам принимает Троих — и обращается к Ним единым именем «Господь». Именно это явление Господа изображено на иконах Святой Троицы, в том числе и на «Троице» преподобного Андрея Рублева.

Кроме того, говоря о ветхозаветных указаниях на троичность Бога, богословы обычно указывают на одно из видений пророка Исайи: вокруг престола Божия летают серафимы (особый чин ангелов) и прославляют Бога троекратным пением: «Свят, свят, свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его!» (Ис 6:3).

А что говорится о Троице именно в Новом Завете?

В книгах Нового Завета о трех Лицах Бога прямо говорится только в двух местах. Во-первых — в Евангелии от Матфея. Воскресший Христос заповедует апостолам: Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святаго Духа (Мф 28:19). Богословы традиционно обращают внимание на то, что речь здесь идет об одном имени, а Лиц названо три.

И, во-вторых, — в Первом послании святого апостола Иоанна Богослова. В этой книге есть стих: Ибо три свидетельствуют на небе: Отец, Слово и Святый Дух; и Сии три суть едино (1 Ин 5:7). Правда, с этими строками есть сложность — в оригинальном тексте Послания их, возможно, не было. Во всяком случае, их нет ни в одной из древнейших сохранившихся рукописей Нового Завета на греческом языке — ни в Синайском кодексе, ни в Ватиканском (оба датируются IV веком), ни в Александрийском (V век). Древние отцы Церкви, за немногочисленными исключениями, этот стих не цитировали. Поэтому сегодня многие западные издания Нового Завета выходят без этих слов.

Есть, впрочем, достаточно весомые аргументы и в пользу подлинности этого стиха, замечает доктор теологии, профессор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета протоиерей Олег Давыденков. Установлено, в частности, что спорные строки содержались в так называемой Итале — старолатинском переводе Библии, выполненном во II-III веке с греческого оригинала. Содержится этот стих и во многих сирийских и армянских древних манускриптах. В середине IV века на него ссылался святитель Афанасий Великий, а несколько позже — святитель Григорий Богослов.

Не исключено, что из греческих рукописей эти строки исчезли стараниями ариан, предполагает отец Олег. Арианами назывались последователи александрийского еретика Ария, который считал Иисуса Христа не Богом, а лишь высшим из Божиих творений. Несколько десятилетий IV века ариане играли главенствующую роль в той части Церкви, которая располагалась в восточной Римской империи, в том числе на территориях Греции и нынешней Турции. На Западе же арианская ересь никогда не имела серьезной поддержки. Возможно, именно поэтому в старом латинском переводе Библии и в тех переводах, которые выполнялись с латинского, строчки о «трех небесных Свидетелях» сохранились.

И это всë, что есть о Троице в Новом Завете?

Нет, далеко не всë. Мы поговорили только о прямых новозаветных указаниях на троичность Бога. А есть и много косвенных, но не менее важных.

Например, во всех Евангелиях говорится о Крещении Господа Иисуса Христа в реке Иордан, во время которого произошло уникальное событие — явление всей Святой Троицы. В виде белого голубя на Иисуса Христа сошел Дух Святой, а с небес возгремел глас Бога Отца: Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Мое благоволение (Мф 3:17). В честь этого события Церковь установила особый праздник, который так и назвала — Богоявление (или Крещение Господне), а в его тропаре — особом песнопении, объясняющем значение празднуемого события, — провозгласила: «Когда Ты, Господи, крестился во Иордане, открылось поклонение Пресвятой Троице: ибо глас Отца свидетельствовал о Тебе, называя Тебя возлюбленным Сыном, и Дух в виде голубя подтвердил истинность этого слова» (русский перевод церковнославянского текста).

Правда, описывая это событие, евангелисты не называют Духа Святого Богом, но Его Божественное достоинство неоднократно подчеркивается в других новозаветных книгах.

Во время прощальной беседы с учениками Господь Иисус Христос называет Духа Святого другим Утешителем, Который пребудет с апостолами вовек и научит… всему (Ин 14:16, 25). Этим же словом παράκλητος (в данном случае переведенном как «Утешитель») Христос несколько ранее назвал Самого Себя.

В книге Деяния святых апостолов Петр обличает Ананию, попытавшегося обмануть своих собратьев по христианской общине, и говорит: Для чего ты допустил сатане вложить в сердце твое мысль солгать Духу Святому и утаить из цены земли. Ты солгал не человекам, а Богу (Деян 5:3, 4).

Для апостола Павла выражения «храм Божий» и «храм Духа Божия» — синонимы: Разве вы не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? (1 Кор 3:16).

Есть в Священном Писании и много других мест, свидетельствующих о Духе Святом как самостоятельном Лице Пресвятой Троицы. И уж тем более в Новом Завете нет недостатка в свидетельствах о Божественности Иисуса Христа.

Иногда приходится слышать, что все такие свидетельства собраны в одном месте — Евангелии от Иоанна: именно здесь Спаситель говорит Я и Отец — одно (Ин 10:30), видевший Меня видел Отца (Ин 14:9), здесь Он принимает исповедание апостола Фомы Господь мой и Бог мой! (Ин 20:28)…

Будь даже это Евангелие единственным основанием нашей веры в Божественное достоинство Господа Иисуса, сама вера от этого никак не пошатнулась бы. Но на самом деле такие свидетельства рассеяны по всему Новому Завету.

Вспомним хотя бы притчу о Страшном суде, в которой Сам Христос, именующий Себя Сыном Человеческим, восседает на престоле славы, оказывается Судией всех народов и Повелителем ангелов (Мф 25:31–46). Вспомним фрагмент Евангелия от Луки, когда Спаситель исцеляет десять прокаженных и, удивляясь, что только один из них вернулся поблагодарить Его, произносит: Не десять ли очистились? Где же девять? Как они не возвратились воздать славу Богу, кроме сего иноплеменника? (Лк 17:17–18). Вспомним, наконец, апостола Павла, который пишет галатам, что Евангелие, которое он благовествует, не есть человеческое, ибо он принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа (Гал 1:11–12), колоссянам — что во Христе обитает вся полнота Божества телесно (Кол 2:9–10), и римлянам — что Христос есть «сущий над всем Бог, благословенный во веки» (Рим 9:5).

Получается, чтобы вывести из Библии учение о Троице, надо соединять друг с другом выдержки из разных книг, да и само слово «Троица» придумать… Нет ли здесь натяжки? Не «додумываем» ли мы за авторов Священного Писания?

Действительно, сам термин «Троица» в Священном Писании отсутствует. Судя по всему, впервые его использовал, говоря о Боге, святой Феофил Антиохийский, живший в середине II века по Р. Х.

Но учение о Троице — далеко не единственное, вызывающее подобные затруднения. И в IV столетии, когда христиане заговорили о «единосущии» Лиц Пресвятой Троицы, и в V веке, когда отцы Халкидонского Собора сформулировали учение о «неслитном, нераздельном, неразлучном и неизменном» единении человеческой и Божественной природ в воплотившемся Сыне Божием, возникали сомнения: а вправе ли богословы использовать понятия, которых — в буквальном смысле — нет в Священном Писании?

«Это серьезное затруднение для той части протестантов, которых принято называть фундаменталистами: нет в Библии — значит, так нельзя и сказать, — говорит протоиерей Максим Козлов. — Но мы исходим из того, что церковное Предание — такой же источник Божественного Откровения, как и Священное Писание. И критерий истинности Предания — непротиворечие зафиксированных в нем догматических формулировок библейскому тексту. Не буквальное соответствие, а именно непротиворечие. Если мы будем руководствоваться этим принципом и одновременно помнить, что Церковь есть Тело Христово и всë мистически глубокое в ее истории совершается Духом Святым, — тогда не менее важное значение для нас приобретут свидетельства первых христианских авторов — богословов, мучеников, отцов и учителей Церкви. А для них учение о троичности Бога было недискуссионным уже во II-III столетии».

В богословских спорах последующих эпох оттачивалась точность формулировок, обсуждалось, какие именно места Священного Писания указывают на троичность Бога, но сам принцип триединства Божия Церковь не подвергала сомнению никогда. Это один из немногих вопросов, по которым у православных, католиков и протестантов никогда не было разногласий.

Редакция «Фомы» благодарит за помощь в подготовке материала председателя Учебного комитета Русской Православной Церкви, профессора Московской духовной академии протоиерея Максима Козлова и проректора Православного Свято-Тихоновского Богословского института протоиерея Николая Емельянова.

Источник