в чем смысл романа кысь
Т. Толстая, «Кысь»: краткое содержание и анализ произведения
О романе
Произведение писалось в течение четырнадцати лет, с 1986-го до 2000-й. По словам самой писательницы, четыре года из этих лет она не писала совсем.
Изучив краткое содержание «Кысь», читатель сможет убедиться в том, что это роман-антиутопия, описывающий постапокалиптическое будущее России. Произведение пропитано сарказмом и иронией. Часто мир романа воспринимается как метафора, описывающая постсоветский хаос 90-х. Однако же изначальный авторский замысел заключался в сатире на советский строй, который основывался на архаизации сознания людей и взаимоотношений, культе вождя, монополизме государства.
Другие пересказы для читательского дневника
Жанр антиутопии к концу ХХ века приобрел небывалый успех, который сохраняется до сих пор. Особый интерес у авторов вызывают разные пути развития России. К числу таких антиутопий относится роман Татьяны Толстой. В этой статье мы подробно рассмотрим его краткое содержание. «Кысь» — произведение, не только рассказывающее о плачевном будущем, но и пропитанное иронией и сарказмом в адрес настоящего.
Мироустройство художественного пространства
У рожденных после взрыва есть Последствия: тело, покрытое ушами, пальцев больше или меньше положенного, «вымя», «полтора лица». После Взрыва остались Прежние, рожденные еще до него. Эти не стареют и живут уже третью сотню лет. К таким относились и мать Бенедикта, умершая «потравившись», Главный Истопник Никита Иваныч. Есть Перерожденцы, тоже с прежних времен оставшиеся, но их используют как ездовую скотину. Сами они постоянно ругаются и носят на руках и ногах валенки: «не поймёшь, то ли они люди, то ли нет: лицо вроде как у человека, туловище шерстью покрыто, и на четвереньках бегают. И на каждой ноге по валенку…».
Сюжет произведения
В городке управление на себя взял Наибольший Мурза, которого все уважают за то, что он принес некоторые удобства и установил порядки. На улицах можно встретить так называемых Санитаров, рыщущих в поисках ужасной Болезни. Эта Болезнь – радиация, от которой страдают не только люди, но и животные. Жители города напоминают скорее мутантов: у одних появились жабры или щупальца, у других все тело покрыто петушиными гребешками, которые лезут даже из глаз. У кошек появился длинный нос, больше напоминающий хобот, а хвосты стали голыми. Куры теперь могут летать, а зайцы живут на деревьях. В качестве полезного ископаемого люди используют ржавь, которая пригодна и для растопки печи, и для питья, и для курения. Есть в городе и бессмертные люди – Прежние. Они родились еще до Взрыва и практически не имеют мутаций. Хотя Никита Иванович, один из представителей Прежних, может дышать огнем. За это его прозвали Главным истопником.
За пределами Федор-Кузьмичска никто не был, поэтому все, что остается делать жителям – составлять различные легенды и довольствоваться рассказами случайно забредших в город чужаков. А сами голубчики (так называют жителей городка) страшно бояться дремучего леса, который окружает город со всех сторон. Ведь там живет ужасная Кысь: «…сидит она на темных ветвях и кричит так дико и жалобно…,а видеть ее никто не может. Пойдет человек в лес, а она ему на шею-то сзади: хоп! И хребтину зубами: хрусь! – а когтем главную-то жилочку нащупает и перервет, и весь разум из человека и выйдет…»
Жанровое своеобразие
Во-вторых, можно говорить еще об одном предупреждении, возможно не столь явном, но весьма актуальном для нашего времени – о гибели культуры и языка. Толстая описывает жителей своего городка, используя иронию и сатиру. Все они – ничтожные люди, у которых отсутствуют нормы морали, ценности и здравый разум.
Таким образом, роман «Кысь» по праву относят к жанру антиутопии. Однако, как отмечала Н.Иванова, в произведении присутствуют мотивы сказки и обращение к фольклору, что не характерно для данного жанра.
Особенности поэтики и стиля
Первое, что бросается в глаза при чтении произведений Толстой – сказочность. Исключением не стал и роман «Кысь», в котором писательница создала свой нереальный мир, используя фольклорные мотивы. Жители вымышленного городка сплошь и поперек окружены легендами и сказками. Они верят в различных существ: русалок, водяных, леших. Синтаксис романа и стиль написания также приближен к народной сказке: автор использует инверсию и простые предложения.
Татьяна Толстая также большое внимание уделяет мифам. Чтобы хоть как-то объяснить устройство мира, о котором они ничего не знают, голубчики обращаются к легендам. Один из наиболее ярких примеров использования в романе мифа – известный миф о Прометее, который писательница переосмысливает по-своему. В качестве Прометея она использует Федора Кузьмича – того самого Наибольшего Мурзу, который не только принес людям огонь, но и изобрел колесо, сани, научил жителей шить книги. В дальнейшем выяснится, что заслуги Федора Кузьмича на самом деле не так значительны, но пока герои наивно верят в сказку, находясь в атмосфере чуда.
Еще один отличительный признак романа – интертекстуальность. На протяжении всего произведения встречаются отрывки из стихотворений Пушкина, Блока, Цветаевой, Лермонтова, которыми зачитывается главный герой Бенедикт. Присутствуют в романе и арии из оперы «Кармен», и песни Гребенщикова, отрывки которых исполняют слепцы. Все это напрямую связано с проблематикой романа.
Главная проблема произведения «Кысь» заключается в поисках утраченной духовности и внутренней гармонии. Толстая демонстрирует нам мир, в котором царит полный хаос и неразбериха. В этом мире духовные ценности не имеют никакого значения, культура гибнет, а люди не понимают элементарных вещей. Единственным источником знаний являются книги, однако и они находятся под запретом. А тех, кому вздумается хранить у себя старопечатные книги, ждет наказание. Поэтому голубчикам ничего не остается делать, как слепо доверять Федору Кузьмичу, который самовольно приписал себе все заслуги.
В тексте можно встретить слова из различных пластов языка: от высокого стиля до просторечий. В романе также присутствуют авторские неологизмы, которые отражают негативные процессы, происходящие в культуре и обществе. Изменения в языке напрямую связаны с основной проблемой произведения – духовным забвением.
“Кысь” Татьяна Толстая
Жители заняты добычей ржави, применяемой и для покраски, и для курения, и даже для питья. Также тяжело было найти что-то для пропитания, так как животные и птицы тоже пережили мутацию. Люди полностью перестали совершенствоваться, утратилась мораль.
Бенедикт со своими товарищами решаются обрушить режим пережитого правителя и установить новые духовные порядки, наполненные моралью. И в результате за главного встаёт тесть Бенедикта. Тот издаёт указы то о разрешении литературы, то сразу же о её запрете. Объясняя тем, что полученное право о свободе вероисповедания и так достаточно, и не стоит разводить много свобод. Ввели также казни для тех, кто пытался идти против главных. На это зрелище приходило много зевак, все наряжались и веселились.
Но в последнюю казнь произошёл пожар, который унёс с собой много людей и их домов. Сознания Бенедикта затуманилось, и он видел, как Лев Львович и Никита Иваныч обгоревшие взлетели к небу. Эта история отображает, то что даже в самых глубинах человеческого сознания, независимо от обстоятельств, живёт великая жажда к знаниям, которая не подвластна, ни каким законам и порядкам.
Т. Толстая, «Кысь»: краткое содержание
Больше всего голубчики боятся Кыси, которая живет в лесу и человеку может «на шею-то сзади: хоп! и хребтину зубами: хрусь! — а когтем главную-то жилочку нащупает и перервёт, и весь разум из человека и выйдет». После этого голубчик ничего сам делать не может, тело живет, а разума уже в нем нет. Но Никита Иваныч утверждает, что нет Кыси, выдумки все.
Сюжет
Действие романа происходит после ядерного взрыва, в мире мутировавших растений, животных и людей. В массах прежняя культура отмерла, и только те, кто жил до взрыва (т. н. «прежние
»), хранят её. Главный герой романа, Бенедикт — сын «прежней» женщины Полины Михайловны. После её смерти на воспитание Бенедикта берёт к себе другой «прежний» — Никита Иванович. Он пытается приучить его к культуре, но безрезультатно.
Образ Кыси — некоего страшного существа, — проходит сквозь весь роман, периодически возникая в представлении и мыслях Бенедикта. Сама Кысь в романе не фигурирует, вероятно, являясь плодом воображения персонажей, воплощением страха перед неизвестным и непонятным, перед тёмными сторонами собственной души. В представлении героев романа Кысь невидима и обитает в дремучих северных лесах.
«Сидит она на темных ветвях и кричит так дико и жалобно: кы-ысь! кы-ысь! — а видеть ее никто не может. Пойдет человек так вот в лес, а она ему на шею-то сзади: хоп! и хребтину зубами: хрусь! — а когтем главную-то жилочку нащупает и перервёт, и весь разум из человека и выйдет».
Рабочая изба
Очень иронична в романе «Кысь» Татьяна Толстая, краткое содержание помогает прочувствовать это в полной мере.
В Рабочей Избе занимаются тем, что переписывают то, что сочинил Федор Кузьмич, например, про Рябу и Колобка, стихи, «Шопенгауэр». Иллюстрирует книжки «Оленька – душенька», «краса ненаглядная» из знатной семьи.
Сохранились и старые книги, которые печатали еще до Взырва, но от них бывает Болезнь. Как только узнают Санитары, что у какого голубчика есть книга, так приедут за ним на Красных Санях, схватят вместе с книгой и увезут. И после того человека уже никто не видит. У матушки Бенедиктовой была такая книга, но отец, как узнал, тут же сжег.
По удару Колотушки наступает обед. Голубчики направляются есть суп из мышей в Столовую Избу. Вместе с Бенедиктом садится Варвара Лукинишна, вся покрытая петушиными гребешками – «последствие такое». Она рассуждает о том, кто такой «конь», Бенедикт считает, что это просто большая мышь.
Примечания
Смотреть что такое «Кысь» в других словарях:
В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Толстая. Татьяна Толстая … Википедия
Эту статью следует викифицировать. Пожалуйста, оформите её согласно правилам оформления статей … Википедия
National Anthem of the Udmurt Republic
— Шунды сиос ӝуато палэзез English: National Anthem of the Udmurt Republic Regional anthem of Udmurt Republic Lyrics T. G. Vladikin / A. A. Sheptalin Music German Korepanov / Alexander Korepanov Adopted … Wikipedia
Гимн Удмуртской Республики Гимн Удмуртской Республики Автор слов Т.Г. Владыкина и А.А. Шепталин Композитор Г.А. Корепанов, адаптация А.Г. Корепанова Страна … Википедия
Татьяна Никитична Толстая
— Писатель, публицист, телеведущая Татьяна Никитична Толстая родилась 3 мая 1951 г. в Ленинграде (ныне — Санкт Петербург) в литературной семье. Является внучкой по одной линии — писателя Алексея Толстого и поэтессы Наталии Крандиевской … Энциклопедия ньюсмейкеров
— Tatyana Tolstaya durante una conferencia Nacimiento 3 de mayo de 1951 (60 años) San Petersburgo, URSS … Wikipedia Español
Татьяна Толстая начала свой литературный путь как автор рассказов. Однако в 2000 году совершенно неожиданным для многих стала публикация ее романа «Кысь», который сразу же вызвал множество споров. Новый стиль написания, непохожий на ранние произведения автора, необычное название, оригинальный сюжет – легко предположить, какой эффект произвел роман на читателей. Одни восторгались им, другие то и дело критиковали, но ясно одно – никто не остался равнодушным.
Роман «Кысь» создавался на протяжении 14 лет. Как говорит сама Татьяна, сюжет будущего произведения крутился у нее в голове долгое время. Начиная с 1986 года, автор делала кое-какие наброски, разрабатывала систему образов, продумывала сюжет до мельчайших подробностей. И в конечном итоге все эти старания привели к потрясающему успеху – в 2000 году роман «Кысь» был опубликован, сразу же получив признание среди широкого круга читателей. Критики также обратили внимание на это произведение, отметив новизну и актуальность. Роман был удостоен известной премии «Триумф», по нему ставили спектакли и сняли литературный сериал.
Федор Кузьмич
Продолжают развиваться события романа «Кысь» (Татьяна Толстая). Краткое содержание повествует о приезде Федора Кузьмича в Рабочую Избу. Очень выразительно описание Наибольшего Мурзы: маленький, Бенедикту по колено, тщедушный, его речам все благоговейно внимают, но его язык совершенно не отличается от речи остальных голубчиков, несмотря на «написанные» им книги. Неожиданно в Избе гаснет огонь, приходит Никита Иваныч, разжигает огонь и совершенно не проявляет никакого уважения к Федору Кузьмичу. Бенедикту еще больше хочется стать Истопником.
Праздники
Множество аллюзий на реальность делает в своем романе Т. Толстая («Кысь»). Краткое содержание рассказывает о празднике, который решил отмечать Федор Кузьмич 1 марта – Новый год.
Бенедикт хорошо подготовился к нему: наловил мышей, обменял их на разные деликатесы. Но не удается ему насладиться покупками. Дома, в избе, кажется Бенедикту, что Кысь к нему подкрадывается. В это время как раз заходит Никита Иваныч. Бенедикт бросается к нему и просит о помощи.
Неделю наш герой пролежал в лихорадке, пропустил все праздники, а накупленное они вместе за это время и съели. Бенедикт начинает задумываться о женитьбе, чтобы было кому за ним присмотреть если что, за хозяйством проследить.
Выходит новый указ – о 8 Марта. Бенедикт, как было велено, поздравляет всех женщин на работе, включая и Оленьку. Просит ее руки и получает в ответ согласие.
Анализ романа Татьяны Толстой
Т. Толстая в «Кысе», краткое содержание которой вы только что прочитали, главную проблематику увязывает с образом неведомого чудища. Что это за Кысь, никто достоверно не знает. Некоторые исследователи произведения убеждены, что Кысь — это сочетание всех низменных инстинктов, которые существуют в человеческой душе.
Другие утверждают, что так Толстая пыталась изобразить образ мятущейся русской души, которая ставит перед собой неразрешимые вопросы и не может найти на них ответы. Подтверждением этой версии служит то, что Кысь каждый раз подкрадывается к Бенедикту, когда он задумывается о смысле бытия.
У Варвары Лукинишны
Ироничны события, что изображает роман «Кысь». Краткое содержание рисует поход Бенедикта к своей сослуживице в гребешках Варваре Лукинишне. Главный герой полагает, что женщина испытывает к нему симпатию. Но у нее другие планы, она пригласила Бенедикта поговорить о книгах и признается, что у нее есть одна старопечатная. Варвара Лукинишна говорит, что от книг нет Болезни, но Бенедикт этому не верит и бежит в страхе.
Никита Иваныч, возлагая на Бенедикта большие надежды, так как его мать была образованная, просит помочь вырезать статью Пушкина из дерева. Пушкин ведь наше все. Бенедикт проникается идеей, правда, не до конца понимает этих Прежних с их непонятными словами и поступками. На всякий случай Беня вырезает статуе шесть пальцев – вдруг что не так пойдет, а лишний потом всегда отрезать можно.
Свадьба
Больше не приходит к Бенедикту страшная Кысь. Краткое содержание по главам вообще не изобилует появлением этого мифического существа. Жизнь героя, напротив, входит в спокойное русло. Он потихоньку работает над памятником, собирается жениться. Но тут покой нарушается. Оказывается, хвостик, что всегда был у Бенедикта, — Последствие, и его надо отрубить.
Беня идет знакомиться с родителями Оленьки. Оказывается, что ее отец – Главный Санитар. Бенедикту боязно, да и тесть говорит, что он не из «наших». Но Оленька за него заступается.
После того как свадьба состоялась, Бенедикт переезжает в терем родителей жены. Бросил ходить на работу, увлекся чтением. Оказалось, что у тестя огромная библиотека со старопечатными книгами. Но вот книги заканчиваются – Бенедикт в ужасе понимает, что прочитал все. Его охватывает тоска.
Мотив буквы и его роль
Н. Елисеев о. Думается, что Толстая все же не претендовала на «энциклопедическую всеохватность ».
Я считаю, что это отличная авторская задумка, построить роман, как жизненный алфавит. Ну, к примеру, первая буква алфавита АЗ, а она же есть и название первой главы романа, описывает «базовые данные» данные романа: где герои живут, в каких условиях, как живут, что едят, чем развлекаются. « Вот буква «он», окошко круглое, словно бы смотришь через него с чердака на гулкий весенний лес, – далеко видать, ручьи видишь и поляны, а повезет если, глаз если настроишь, то и Птицу Белую, малую, далекую, как белая соринка. Вот «покой», – так это ж дверь, проем дверной! А что там за ним? – незнамо, может, жизнь новая, неслыханная! Какой еще не бывало!
А вот «хер», али «живете» – те, наоборот, загораживают путь, не пускают, крест-накрест проход заколачивают: сюды не пущу. Неча!
«Ци» и «ща» – с хвостами, как Бенедикт до свадьбы.
«Червь» – как стуло перевернутое.
«Глаголь» – вроде крюка».
В общем, в каждой главе описывается хоть что-то, связанное с ее названием.
Итак, главы романа Т. Толстой носят имена русских букв (от «аза» до «ижицы»), самый симпатичный персонаж по ходу дела сокрушается по поводу исчезновения «фиты»(« Нет «фиты», – отказался Бенедикт: мысленно он перебрал всю азбуку, напугавшись, что, может, упустил что, – ан нет, не упустил, азбуку он знал твердо, наизусть, и на память никогда не жаловался. – Нет никакой «фиты», а за «фертом» идет сразу «хер», и на том стоим. Нету»), а незадолго до развязки отвечает на вопрос главного героя («Книгу-то эту, что вы говорили! Где спрятана? Чего уж теперь, признавайтесь! Где сказано, как жить!»): «Азбуку учи! Азбуку! Сто раз повторял! Без азбуки не прочтешь!»
Не ту, оказывается, учил Бенедикт азбуку: «Читать ты по сути дела не умеешь, книга тебе не впрок, пустой шелест, набор букв. Жизненную, жизненную азбуку не освоил!. Есть и «ферт», а есть и «фита», «ять», «ижица», есть понятия тебе недоступные: чуткость, сострадание, великодушиеЧестность, справедливость, душевная зоркость Взаимопомощь, уважение к другому человеку Самопожертвование».
Революция
Действие подходит к кульминации в романе «Кысь». Читать краткое содержание описания того, как Бенедикт впервые оказывается в рядах Санитаров, очень увлекательно. Теперь наш герой среди тех самых людей, которых все боятся, и он едет изымать книги. В желании завладеть очередной редкостью он случайно убивает голубчика. Тесть успокаивает Беню, постепенно тот вновь начинает ездить искать книги. Приходит и к Никите Иванычу, но тот ничего ему не дает.
Тесть начинает подвивать зятя на революцию – у Федора Кузьмича книг много, а он ни с кем не делится. В итоге они убивают Наибольшего Мурзу. Тесть становится Генеральным Санитаром, а город теперь будет называться в его честь.
Подходит к концу роман, который написала Толстая («Кысь»). Краткое содержание по главам оканчивается тем, что Главный Санитар принимает решение казнить Главного Истопника за ненадобностью. Тесть Бени выпускает из глаз луч, что дает искру, от которой загорается привязанный к Пушкину Никита Иваныч.
Но Истопник сам извергает пламя и поджигает весь город. Бене удается спастись от огня в яме. Когда пламя спало, он вылезает и видит живых Никиту Иваныча и его товарища, тоже из Прежних. Спрашивает, почему они не сгорели, на что Истопник отвечает: «Неохота». И Прежние, держась за руки, поднимаются в небо.
Разлад в семье
Счастливое событие происходит в семье Бенедикта. У Оли рождается тройня. Но один из детенышей сразу пропадает. Выпав, закатывается в какую-то щель. Больше его никто не видел. Происходит серьезная ссора с тестем, который называет его Кысью. Многие начинают замечать, что Беня действительно похож на это чудище. У него даже был хвост.
В результате Главный Санитар решает казнить Никиту Ивановича, так как один из перерожденцев узнает, откуда можно добывать бензин. Истопника привязывают к статуе Пушкина и пытаются поджечь, но он извергает пламя и сжигает дотла весь города.
Два смысловых измерения романа Татьяны Толстой «Кысь» ИЛИ Умение читать между строк
Впрочем, не будем забегать вперёд. Начнём, пожалуй, с верхней, относительно безобидной оболочки этого романа-луковицы, и чем дальше будем углубляться в смысловые пласты, тем настойчивей будет выбивать у нас слезу этот ядрёный овощ.
Итак, первое измерение (то, что мы видим невооружённым читательским глазом): действие разворачивается в далёком (а может, и не очень) будущем, после Взрыва* (*Прим.: термины непосредственно из романа буду выделять курсивом), погубившего или изощрённо изуродовавшего человечество и наградившего людей разного рода ужасающими Последствиями:
«-А конкретную пользу вы из своей силы извлекали? Что-нибудь полезное для коммуны сделали?»
Так и живут: печи топят, мышей едят, «на службу государеву» ходят под присмотром чиновников-мурз, национальным забавам предаются (как то: «с соседями полаяться», кому-нибудь рожу начистить и прочая). Верят в кысь, которая, подкравшись,
и прочую нечисть; едва освоили такие незамысловатые приборы, как коромысло и колесо, словом, человечество безвозвратно вернулось в неолит, и остаётся только надеяться, что оно не продолжит нисхождение по эволюционной лестнице назад во тьму бессознательности, хотя роман-антиутопия мало способствует таким предположениям.
Вот мы и подобрались к финалу, хотя и он мало подходит чисто сюжетной части анализа, поскольку насквозь прошит аллюзиями на прошлое и настоящее пре-апокалиптической истории. Словом, Бенедикт, начитавшись тестевой библиотеки, проникается революционными мыслями, и вместе с вышеупомянутым они вершат революцию, свергая Фёдора Кузьмича, «слава ему», который в это время безмятежно строчит указы и плагиаризирует классиков.
Ну а теперь пришло время надеть метафорические 3D очки и увидеть, наконец, и второе измерение романа.
Что касается «зрения в корень» (которое, признаю, не всегда в моём случае было удачным, принимая во внимание мой возраст (17 лет) и соответствующее ему скудное количество жизненного опыта), буду исходить из личных ощущений о том, как я медленно, подобно мелкой подслеповатой рыбёшке, не без опаски погружалась в мрачные глубины истинного Смысла книги. Поначалу я была заворожена (хоть и с определённым оттенком ужасания) многочисленными в разной степени шокирующими аспектами жизни-после- взрыва, и лишь где-то на главе «Зело» (главам даны имена букв старорусского алфавита) до меня начало доходить, что я читаю не Стивена Кинга, т. е., не предполагается, что читатель удовольствуется «ужасом ради ужаса», и стала понемногу проводить параллели с современными реалиями. Вот что вышло:
«согнули коленки, взялись за руки и стали подниматься в воздух. Никита Иваныч обтряхивал с ног золу. «
-золу «бесмыссленной и беспощадной» революции, прах дикого, мрачного мира, который много ниже их и был ими побеждён.
А message, так сказать, посыл книги, мне представляется в том, что каждый из нас, несмотря на наши мелкие изъяны-Последствия, должен побороть эту внутреннюю кысь, и воспарить над будничным и посредственным.
Т. Толстая «Кысь»: основные мотивы и их роль в произведении
Обращение к мотивному анализу применительно к тексту Т. Толстой не случайно. Ведь что такое «Кысь» как текст? На этот вопрос исследователи творчества Т. Толстой отвечают по-разному. Все их высказывания можно сгруппировать и привести к следующим выводам:
В–третьих, «Кысь» – конструкция, составленная из двух романов: антиутопического и сатирического. «Швы глазами не увидеть, но вслепую нашарить можно. Вот герой главный, вроде бы юноша Бенедикт, но здание романа не на нем держится, он в нем вроде как чертополох, сорняк. Выгодный рассказчик. Бенедикт не из «Хождения по мукам», а из «Собачьего сердца» Шариков».
Мне кажется значимым, что для одного текста исследователи предлагают так много разных определений: фантастика, сказ, хождение, антиутопический и сатирический (одновременно!) роман, роман-фельетон, неудачное эссе. Следовательно, подход к этому произведению возможен только через мотивный анализ.
Основным свойством мотива является повторяемость,- «мотив варьируется и переплетается с другими мотивами в тексте, создавая неповторимую поэтику текста. Мотивы пронизывают текст насквозь, и структура текста напоминает запутанный клубок нитей».
1. Выделить основные мотивы романа «Кысь» Т. Толстой.
2. Произвести анализ текста по основным мотивам, определить их роль в тексте.
3. Рассмотреть эффект переплетения основных мотивов для создания специфического текста Т. Толстой.
В произведении Т. Толстой мы выделяем следующие основные мотивы:
Мотив буквы и его роль
Я считаю, что это отличная авторская задумка, построить роман, как жизненный алфавит. Ну, к примеру, первая буква алфавита АЗ, а она же есть и название первой главы романа, описывает «базовые данные» данные романа: где герои живут, в каких условиях, как живут, что едят, чем развлекаются. « Вот буква «он», окошко круглое, словно бы смотришь через него с чердака на гулкий весенний лес, – далеко видать, ручьи видишь и поляны, а повезет если, глаз если настроишь, то и Птицу Белую, малую, далекую, как белая соринка. Вот «покой», – так это ж дверь, проем дверной! А что там за ним? – незнамо, может, жизнь новая, неслыханная! Какой еще не бывало!
А вот «хер», али «живете» – те, наоборот, загораживают путь, не пускают, крест-накрест проход заколачивают: сюды не пущу. Неча!
«Ци» и «ща» – с хвостами, как Бенедикт до свадьбы.
«Червь» – как стуло перевернутое.
«Глаголь» – вроде крюка».
В общем, в каждой главе описывается хоть что-то, связанное с ее названием.
Итак, главы романа Т. Толстой носят имена русских букв (от «аза» до «ижицы»), самый симпатичный персонаж по ходу дела сокрушается по поводу исчезновения «фиты»(« Нет «фиты», – отказался Бенедикт: мысленно он перебрал всю азбуку, напугавшись, что, может, упустил что, – ан нет, не упустил, азбуку он знал твердо, наизусть, и на память никогда не жаловался. – Нет никакой «фиты», а за «фертом» идет сразу «хер», и на том стоим. Нету»), а незадолго до развязки отвечает на вопрос главного героя («Книгу-то эту, что вы говорили! Где спрятана? Чего уж теперь, признавайтесь! Где сказано, как жить!»): «Азбуку учи! Азбуку! Сто раз повторял! Без азбуки не прочтешь!»
Не ту, оказывается, учил Бенедикт азбуку: «Читать ты по сути дела не умеешь, книга тебе не впрок, пустой шелест, набор букв. Жизненную, жизненную азбуку не освоил!. Есть и «ферт», а есть и «фита», «ять», «ижица», есть понятия тебе недоступные: чуткость, сострадание, великодушиеЧестность, справедливость, душевная зоркость Взаимопомощь, уважение к другому человеку Самопожертвование».
Мотив книги
Слово в романе Толстой представлено очень разнообразно. Вот, например, пословицы «Да не очень-то на чужой талан и зазевывайся» (вполне прочитывается: «На чужой каравай рот не разевай»), «Битая посуда два века живет» («За одного битого двух небитых дают»).
Или песни, которые исполняются разными героями романа Т. Толстой. Русские народные песни исполняют Бенедикт, Никита Иваныч, Лев Львович:
«А давеча! Что пели-то с Лев Львовичем!
Степь да степь кругом,
В той степи глухой
В разряд «народных» причисляются Бенедиктом опереточное «Сердце красавицы», «Вот идут Иван да Данила» Б. Гребенщикова, «Миллион алых розг», «А я люблю женатого»:
«Вон и слепцы тоже, сгрудились у тына, – кто на ложках мелодию брякает, кто в свиристелку дудит, – поют:
И хорошее настроение
Не покинет больше вас!
– тоже, значит, весну почуяли. Бенедикт народные песни страсть любил. Особливо когда хором. Или когда задорные».
«Остановился, слепцов послушал. Они как раз старинное, бойкое грянули: «Два двенадцать восемьдесят пять ноль бэ! Два двенадцать восемьдесят пять ноль вэ! Два двенадцать восемьдесят пять ноль гэ!» – послушал и кинул им мышей связку». Вполне узнаваемо звучит песня Гребенщикова. Только вместо «два двенадцать восемьдесят пять ноль семьтвой номер» певцы вставляют буквы алфавита, что, впрочем, тоже очень симптоматично.
Сказки представлены в романе Толстой, видимо, по принципу сходства с укладом жизни всех, по сходству с жизнью Бенедикта.
Некоторые сказки просто упоминаются: ««Коза-дереза», последний экземпляр! Увлекательная эпопея! Последний, повторяю, экземпляр!».
С «Курочкой Рябой», которую перебеляет Бенедикт, связаны воспоминания о ненормальных курах, которые стали нести «странные яйца» с желтком и белком.
Особую любовь Бенедикт испытывает к «Колобку». Эта сказка упоминается в разных ситуациях, главный герой отождествляет себя с Колобком: «Смешная такая история, ужасти. Этот колобок и от бабушки ушел, и от дедушки ушел, и от медведя, и от волка. По лесу знай себе катался. Песенки пел веселые, с прибаутками: «Я колобок-колобок, по амбару метен, по сусеку скребен, на сметане мешен, на окошке стужен!» Бенедикт радовался за колобка, пишучи. Посмеивался. Даже рот открыл, пока писал.
А как дошел до последней строки, сердце екнуло. Погиб колобок-то. Лиса его: ам! – и съела. Бенедикт даже письменную палочку отложил и смотрел в свиток. Погиб колобок. Веселый такой колобок. Все песенки пел. Жизни радовался. И вот – не стало его. За что?»
Или: «Колобок из головы нейдет, страшная такая история. Как он все пел, пел Все катился, катился На сметане мешен, на окошке стужен Вот тебе и стужен».
Даже состояние природы напрямую связано с этим сказочным персонажем: «Весна с юга колобком катит, Новый Год ведет!»
С мотивом книги связан сказ о существующих где-то книгах (очень похоже на поиски цветка, расцветающего в ночь накануне Ивана Купалы).
«А еще говорят, будто где-то есть книги старопечатные. Правда ли то, нет, но слух такой есть. Будто те книги еще до Взрыва были.
И врут еще, что в лесу есть полянка, а на полянке – горюч белый камень, а под камнем тем клад зарыт. Вот в темную ночь, когда ни месяца, ни звезд не видать, на ту полянку прийти, да непременно на босу ногу, да задом наперед идти, да еще приговаривать: «Не то беру, что прочь бежит, а то беру, что в земле лежит», а придя на место, три раза вокруг себя обернуться, да три раза сморкнуться, да три раза плюнуть, да сказать: «Земля отройся, клад откройся», – вот тогда пойдут туманы мороком, и из леса будет скрип слыхать, и тот горюч камень отвалится, и клад откроется.
И там те книги схоронены, и светятся они как полный месяц. А больше одной не брать, не хватать, а схвативши, бежать прочь не оглядываясь, а если что не так сделаешь, то будто пелена пойдет перед глазами, а когда очнешься, – глядь, – а ты сидишь на своей избе верхом, на самой крыше, а в руках ничего и нет».
Мотив Книги разворачивается и через многочисленные цитаты из разных произведений; они рассыпаны по всему тексту и играют роль «культурного определителя»: обнаружил их читатель, уловил смысл цитации – получил дополнительный контекст, новый взгляд, новое ощущение.
«А списывает Бенедикт то, что Федор Кузьмич, слава ему, сочинил: сказки, или поучения, а то стихи. Которые стихи ясные, каждое слово понятно, а которые – только головой покрутишь. Вот намедни Бенедикт перебелял:
Спят во тьме ночной;
Полны свежей мглой;
Тут все и дураку ясно. А вот:
Бессонница. Гомер. Тугие паруса.
Я список кораблей прочел до середины:
Сей длинный выводок, сей поезд журавлиный,
Что над Элладою когда-то поднялся – здеся только крякнешь и в бороде почешешь. А то вот еще:
Нард, алой и киннамон
Лишь повеет аквилон,
И закаплют ароматы.
Присвоенные Федором Кузьмичем, вырванные из исторического, культурного контекстов и перенесенные в чужую им среду, «чужие стихотворения» вызывают или недоумение («здеся только крякнешь и в бороде почешешь», «поди ж тут разбери, что куда закаплет»), или непонимание («только почему «звоном щита»). Бенедикт, перебеляющий стихи произносит: «Которые стихи ясные, каждое слово понятно, а которые – только головой покрутишь». К ясным и понятным стихотворениям им отнесены «Горные вершины» М. Ю. Лермонтова, а к тем, от которых «только головой покрутишь» он относит стихотворения А. С. Пушкина («Вертоград моей сестры»), О. Э. Мандельштама («Бессонница. Гомер. Тугие паруса. »), М. И. Цветаевой («В черном небе – слова начертаны –/И ослепли глаза прекрасные/И не страшно нам ложе смертное,/И не сладко нам ложе страстное»). Примечателен диалог «об искусстве»: участники – Варвара Лукинишна и Бенедикт. Цитирую:
– «Я сидел у окна в переполненном зале, где-то пели смычки о любви» Как вы думаете: смычки – это что?
– Какие-нибудь девчонки бедовые?».
«Понимаете, что я хочу сказать? Он как бы на разные голоса разговаривает.
– На то он и Набольший Мурза, долгих лет ему жизни, – насторожился Бенедикт.
– Нет, я не о том Не знаю, как вам объяснить, но я чувствую. Вот, скажем: «Свирель запела на мосту, и яблони в цвету. И ангел поднял в высоту звезду зеленую одну. И стало дивно на мосту смотреть в такую глубину, в такую высоту» Вот это один голос. А вот, допустим
– На мосту? – перебил Бенедикт. – Это, должно быть, Поганый Мосток. Знаю. Я там червырей ловил. Там, действительно, глубина порядочная. Там не зевай! Тютюхнешься – и поминай как звали. Одни пузыри пойдут. Там еще доска подгнила. Когда козляков гонят, непременно один да провалится. Я это место знаю. – И обсосал косточку.
– Нет, нет, я не о том. Вы прислушайтесь: «Послушай, в посаде, куда ни одна нога не ступала, одни душегубы, твой вестник – осиновый лист, он безгубый, безгласен, как призрак, белей полотна!» – ведь это же совсем, совсем другой голос звучит. Совсем другой.
– И посад я этот знаю! – закричал Бенедикт. – Там Пахому череп раскроили.
Варвара Лукинишна головой качает, смотрит на свечу, и синенькое пламя у нее в единственном глазу так и дрожит.
– Нет, нет Вот я все читаю, читаю думаю, думаю И я все стихи на разные стопочки разделила. И нитками заново тетрадки сшила. И знаете что интересно?»
Особое место в развитии мотива книга в романе Т. Толстой занимает центон, когда из нескольких цитат сплетается новый текст. В следующем примере в центоне сталкиваются высокая культура, плагиат, кулинарные рецепты, бескультурье главного плагиатора. Цитирую:
«Тут Варвара Лукинишна робко голос подает:
– Федор Кузьмич, вот я спросить хотела У вас в стихах все настойчивее превалирует образ коня Поясните, пожалуйста, «конь» – это что?
– Чой-то? – переспросил Федор Кузьмич.
Федор Кузьмич улыбнулся и головой покачал.
– Сами, значит, не можем Не справляемся, ага Ну-ка? Кто догадливый?
– Мышь, – хрипло вышло у Бенедикта, хоть он и положил себе помалкивать: так на душе криво было.
– Вот, голубушка. Видите? Вот голубчик справился.
– Ну а «крылатый конь»? – волнуется Варвара Лукинишна.
Федор Кузьмич нахмурился и руками пошевелил.
– А как понимать: «скребницей чистил он коня»?
– Ну, голубушка, вы ведь сырую мышь есть не будете? Шкурку сымете, правильно? Ежели суфле али бланманже с ее взбить, вы ж ее всю пообдерете, верно? Ежели, к примеру, вам с ее, с мыши, вздумалось пти-фри а ля мод на ореховой кулисе изготовить, али запечь под бешамелью с крутонами? А то мышаток малых наловишь и давай шнель-клопс наворачивать, блинчатый, с волованчиками? Нешто вы их не почистите? – Федор Кузьмич посмеялся эдак недоверчиво и головкой покрутил. – А?! Что ж мне вас учить. Думаете, мне сочинять легко? Изводишь единого слова ради тысячи тонн словесной руды, ага. Забыли? Я ж об этом сочинял. Не спи, не спи, художник. Не предавайся сну. Да и окромя искусства дел невпроворот: день-деньской изобретаешь, крутишься-крутишься, ажно мозги вспухли. На мне ж все государство. Другой раз и не присядешь. Вот сейчас Указ сочинил, на-днях получите, ага. Хороший, интересный. Спасибо скажете».
Или еще пример центона. Он интересен тем, что в нем объединены цитата из «Мой Пушкин» М. И. Цветаевой, несколько цитат из разных стихотворений А. С. Пушкина, «Февраль. Достать чернил и плакать» Б. Л. Пастернака и «Тройка» Н. А. Некрасова: «так, верно, и пушкин твой корячился, али кукушкин, – что в имени тебе моем? – пушкин-кукушкин, черным кудлатым идолом взметнувшийся на пригорке, навечно сплющенный заборами, по уши заросший укропом, пушкин-обрубок, безногий, шестипалый, прикусивший язык, носом уткнувшийся в грудь, – и головы не приподнять! – пушкин, рвущий с себя отравленную рубаху, веревки, цепи, кафтан, удавку, древесную тяжесть: пусти, пусти! Что, что в имени тебе моем? Зачем кружится ветр в овраге? чего, ну чего тебе надобно, старче? Что ты жадно глядишь на дорогу? Что тревожишь ты меня? скучно, Нина! Достать чернил и плакать! Отворите мне темницу! Иль мне в лоб шлагбаум влепит непроворный инвалид? Я здесь! Я невинен! Я с вами! Я с вами!».
Даже неузнанная цитата по-своему работает в тексте: чувствуешь, что это инородный текст (тоже определенные ощущения возникают. ) Возможно такая неопределенность и нечеткость восприятия «работает » на создание образа главного героя произведения – Бенедикта.
Мотив кыси
Истоки Кыси
Кысь как двойник Бенедикта
И потом у Бенедикта это вошло в азартную привычку, доставляющую ему радость (спасание книг), но это не было конечной идеей Кудеяра Кудеярыча, конечной целью был наибольший мурза (что-то вроде мэра города), Федор Кузьмич, «народный вождь», занимающийся наглым плагиатом, пользуясь непросвещенностью народа. К примеру, он говорил, что все стихи сочинил ОН, а на самом деле – Пушкин, к примеру, и абсолютно также со всей остальной культуройОбнародует, скажем, он сказку «Колобок» и говорит, что это он написал. Вот это ужасно «не нравилось» Кудеяру Кудеярычу и он начал тактично уговаривать свергнуть «тирана» и просвятить, наконец, темный люд. Через некоторое время Бенедикт согласился на предложение тестя. И они пошли в Красный Терем, обитель Мурзы. Бенедикт убивает Федора-Кузьмича. И, как ни странно, его поведение опять ужасно напоминает поведение хищницы Кыси.
Обратимся к тексту и сравним, как разворачиваются образ Кыси и образ Бенедикта:
Значит, формально, Кысь – это:
Первое: Вторая половина Бенедикта, второе «Я»
Второе: внутренний страх Бенедикта
Третье: фольклорное существо, выдумка людей
Четвертое: олицетворение Руси, русской жизни, ее образ
Когда я прочитала «Кысь» целиком, роман показался мне крайне виртуозным в смысле русского языка и еще, он отдавал чем-то утопическим. Да- да, роман напоминает мне утопию, но какую- то нехорошую, больную, как бы вывернутую наизнанку, создающую впечатление, что весь текст- это одна сплошная аллегория.
Мотивы буквы, книги, кыси переплетаются и создают такой искривленный, разрушенный мирок, где царит сплошной хаос, где история пытается начаться с нового листа, но выходит это как- то извращенно, т. к. присутствуют фрагменты старого мира, до Взрыва, фрагменты, которые никак не хотят стираться.
Впрочем, Толстая весьма удачно создала образ такого мира, чего она собственно добивалась, а также, она очень оригинально и ловко придумала насчет построения глав в книгеИнтересная задумка, написать книгу о Книге.